Текст книги "Агент тёмных чар (ЛП)"
Автор книги: Алекс Риверс
Соавторы: К. Кроуфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
– Пошли.
Мы быстро побежали в направлении хижины, хотя двигались чуть ли не вдвое медленнее Роана. Мы изо всех сил старались избегать островков снега, чтобы как можно меньше наследить. Любой посредственный следопыт сумел бы нас отыскать, но будем надеяться, что они сосредоточатся на следе Роана. Я усиленно работала руками, дыхание уже обжигало горло.
Через десять минут Эльрин начала отставать. Я повернулась и сжала её ладонь. Она на мгновение застыла, уставившись на меня.
– Прикосновение пикси нервирует.
Я гадала, какими эмоциями подпитывалась она, но этот вопрос казался слишком личным, учитывая, что мы только сегодня впервые встретились.
Стуча зубами, я обняла себя.
– Нам предстоит ещё долгий путь. Ты выдержишь?
– Не беспокойся обо мне, – сказала она, и её глаза смотрели напряжённо. Видимо, она тоже намного сильнее, чем кажется.
Я снова перешла на бег, время от времени подтягивая Эльрин за руку. Её хватка была слабой, пальцы всё ещё дрожали, и я невольно гадала, как долго она пробыла в той тюрьме, и что ей довелось там пережить. К моему огромному облегчению моя одежда, похоже, высыхала на бегу, согреваемая теплом тела. Через двадцать минут Эльрин споткнулась, упав на колени. Я присела, помогая ей подняться.
– Ещё немножко, – соврала я, ободряюще улыбаясь.
Она ответила слабой, болезненной улыбкой. И мы побежали дальше.
Глава 28
Дверь ударилась о стену, когда мы ввалились в тёмную хижину. Эльрин была едва в сознании, я держалась на последнем издыхании. Она улеглась на полу, и её рыжие волосы разметались по деревянному полу. Тяжело и с присвистом дыша, она стискивала свою грудь, пока я шарила вокруг, ища спички. Я нашла коробок спичек на грубо обтёсанном столе, возле медной лампы. Подпалив спичку, я зажгла наполовину оплавившуюся свечу в лампе. Тёплый свет затопил скруглённые стены хижины и выгнутые ветки.
Ещё больше светильников свисало с дерева в центре комнаты, и я зажгла их, затем повернулась к Эльрин.
Она по-прежнему лежала на полу, бесконтрольно дрожа.
– Ну же, – я опустилась на колени, просунув под неё руку, чтобы помочь подняться. – Давай доберёмся до камина.
Она издала хныкающий звук. Умоляя и уговаривая, я в итоге сумела дотащить её до очага. Рядом с камином лежала стопка поленьев, а по соседству, к моему огромному облегчению, маленькая медная зажигалка. Каким бы ни было его мнение о человеческих технологиях, Роан принимал приспособления для разведения огня. Я быстро сложила поленья горкой, подсунув под низ несколько маленьких веточек, которые подожгла зажигалкой. Пламя быстро занялось, и потрескивание горящего дерева стало музыкой для моих ушей.
Я сняла свою плечную сумку, плюхнувшись возле очага. Эльрин устроилась рядом, и жар от огня постепенно растопил пронизывающий холод в моём теле. Я стянула с дивана мягкое коричневое одеяло и обернула им трясущиеся плечи Эльрин. Я завидовала теплу одеяла, но благодарный взгляд, который она бросила на меня, того стоил.
В подрагивающем свете пламени мои веки начали опускаться. Мы обе слишком вымотались, чтобы шевелиться или говорить.
Но я пока не могла спать – я беспокоилась о Роане. И где-то в глубине моего сознания другая Кассандра, которая работала в ФБР, начала вторгаться в моё спокойствие, напоминая о чёртовом серийном убийце. О, и о моём статусе беглянки в Лондоне. К чему я вернусь, если пройду через тот портал?
Живот Эльрин заурчал, выдёргивая меня из надвигающейся панической атаки.
– Ты хочешь кушать? – спросила я.
Пока она смотрела в огонь, её фиалковые глаза казались остекленевшими.
– Умираю с голода. И пить хочу тоже.
– Кажется, он где-то здесь хранит сушёное мясо и хлеб, – я встала.
– Так и есть, – она показала на арку в задней части хижины, укрытую лиственными ветками. – Там кладовка.
Я подошла к дубу в центре комнаты, взяла лампу с его ветвей, затем направилась к закрытой двери в арочном проёме. Я повернула ручку, и за дверью обнаружилась небольшая комната с грубыми деревянными полками, которые были уставлены банками с сушёным мясом и фруктами; в некоторых хранилось зерно. Ряд бокалов стоял возле нескольких закупоренных бутылок, которые мгновенно привлекли моё внимание. Вино? Я поднесла бутылку к лампе, разглядывая то, как свет просачивается через золотистую жидкость – такого же цвета, как кларет, который я пробовала ранее.
Я просунула запястье через ручку сверху лампы, затем зажала подмышками с одной стороны бутылку, с другой – сушёное мясо. Также я прихватила три бокала, оптимистично надеясь, что Роан присоединится к нам в любой момент.
Но прежде чем повернуться и уйти, я помедлила. Что-то не давало мне покоя. Но я не могла точно сказать, что именно. Запах? Звук? Я постояла на месте, стараясь сосредоточиться, но не услышала ничего, кроме потрескивания пламени в соседней комнате, и я чуяла лишь свежий древесный запах хижины. Я вновь осмотрела небольшое пространство, но не нашла ничего, что было бы не в порядке.
Вытолкнув эти мысли из головы, я вышла из кладовки, кончиками пальцев закрыв дверь за собой.
Когда я приблизилась к очагу, меня омыло теплом. Я плюхнулась рядом с Эльрин. Она с улыбкой повернулась ко мне и обернула мягкое одеяло вокруг моих плеч; её глаза смотрели сонно.
– Настоящий банкет, – сказала она.
– Мне подумалось, что вином будет хорошо запивать мясо, – я улыбнулась.
Она пожала плечами.
– В сравнении с тем, что нам приходилось есть в тюрьме, сушёное мясо – это деликатес.
Я протянула ей банку, и она открыла крышку. За считанные секунды она умяла целый кусок. Я наполнила два бокала золотистым вином, аромат которого опьянял. Я протянула один бокал Эльрин, сама взяла второй и сделала глоток. Вкус оказался безупречным: горько-сладкий напиток с лёгкой фруктовой кислинкой. Даже лучше, чем вино Лероя. Пока мы уютно устроились перед огнём, я вытащила полоску сушёного мяса из банки и стала легонько пожёвывать её. Здесь я на удивление чувствовала себя как дома. Вопреки травмирующему приключению в тюрьме, мне казалось, что я могу с радостью остаться на какое-то время в этой маленькой хижине.
Танцующие языки пламени завораживали меня, и мы с Эльрин погрузились в молчание. Но я не могла полностью расслабиться, не зная, где Роан.
– Как думаешь, с Роаном всё будет хорошо? – спросила я.
Эльрин выгнула бровь.
– Шутишь? Конечно. Он тоже сильнее, чем выглядит.
Ну ладно. Я невольно гадала, какие отношения связывали этих двоих, но я не хотела просто спрашивать прямым текстом. И в любом случае, это не моё дело.
– Давно ты его знаешь?
– С детства, – она отпила глоток. – Так что пять столетий. Когда он находился в заключении, я делала всё возможное, чтобы помочь ему.
Интересно.
– Ясно, – я изо всех сил постаралась скрыть своё любопытство. – Полагаю, он нуждался во всей помощи, которую мог получить. Учитывая все обстоятельства.
«Тонко, Кассандра. Очень тонко».
– Да. Если бы не связи Роана со старшими фейри, думаю, король позволил бы ему сгнить в тюрьме.
– Старшие фейри, – я сделала очередной глоток, отвернувшись. Классический психологический трюк – просто повтори часть того, что говорит тебе человек. Заставь его думать, что ты понимаешь.
– Конечно. Как последний Таранис, он единственный, кого они слушают… – она проницательно взглянула на меня. – Ты понятия не имеешь, о чём я говорю, да?
– Я совершенно всё знаю о старших фейри, – блефовала я.
Эльрин рассмеялась, и этот звук напоминал звон стеклянных колокольчиков на ветру.
– Ты мне нравишься, Кассандра, – её лицо посерьёзнело. – А как ты очутилась в Триновантуме?
Я сделала глубокий вдох. Я едва ли знала, с чего начать, и не была уверена, сколько можно ей рассказать.
– Мы с Роаном расследовали одно и то же убийство. В итоге я погналась за зацепкой в этот город.
Она медленно кивнула.
– Впечатляет. Большинство пикси не зашло бы так далеко, как ты.
Я ощутила странный проблеск гордости.
– А ты и он… – она поиграла жидкостью в бокале. – Вы любовники?
– Нет, конечно!
– Я не понимаю, почему ты так ужасаешься. После увиденного ранее я посчитала, что ты попала под шарм Тараниса.
Я прочистила горло.
– То есть. Значит, он очаровывает многих женщин?
– Ты же его видела. Сама как думаешь?
– Точно, – я нахмурилась, снова уставившись в огонь. Какое мне дело до того, кого Роан очаровывал? Мне надо вернуться в человеческий мир и оставить это место позади.
Мы вновь погрузились в комфортное молчание, и через несколько минут Эльрин начала клевать носом. Она поставила свой бокал и забралась на застеленный шкурой диван. Когда она свернулась клубочком и закрыла глаза, я накрыла её одеялом. Её рыжие волосы прекрасно контрастировали с зелёной обивкой.
Я подумывала улечься спать на полу у огня, но что-то до сих пор не давало мне покоя. Я скрестила руки на груди, уставившись в огонь, и в моём сознании заискрила идея.
Это было отражение. Вот что я ощутила в кладовке. Моя магия почувствовала его, даже если я ничего не увидела. Я встала и взяла лампу. Вернувшись в кладовку, я приподняла светильник, заливая комнату мягким свечением. Пыльные банки с едой, вино, бокалы, пустые полки… ничего.
Я закрыла глаза, стараясь настроить свой разум на отражение, нащупывая его расположение.
Через несколько секунд я ощутила тягу в животе, подобную тросу, который тащил меня вправо. Открыв глаза, я повернулась в ту сторону, уставившись на грубую деревянную стену. Моё тело, казалось, настроилось на что-то прямо за этой стеной.
Я положила ладонь на грубую древесину. Если бы стена была наружной, она была бы намного холоднее. И всё же, представив мысленно планировку хижины, я не могла вообразить комнату за этой стеной.
Я поднесла свет к стенам, задержавшись на тёмном пятне. Кто-то часто прикасался к этому месту. Я положила туда ладонь и толкнула. Раздался щелчок, и стена распахнулась, открывая тёмное помещение чуть крупнее кладовки.
Я вошла, освещая нечто вроде деревенской комнаты для хранения, пока в поле зрения не попал простой деревянный ящик на столе. Я подошла к нему, моё сердце бешено застучало. Я явно не должна здесь находиться. Я совала свой нос, куда не просили. Это дом Роана, и он явно чрезвычайно скрытный мужчина, и не моё дело шариться в его вещах
Это потому, что (как сказал бы Роан) меня влекло к собственному адреналину как к наркотику?
Я отбросила свои сомнения в сторону и приоткрыла ящик, увидев маленькое зеркальце, изящное изумрудное ожерелье и кольцо. Кому это принадлежало?
Не моё дело, конечно же. У меня складывалось ощущение, что Роан убьёт меня, если вернётся и увидит, как я копаюсь в украшениях какой-то женщины в его доме, и всё же… Я продолжала освещать лампой эту комнату.
Бледно-голубой свет отразился от ряда ножей, висевших на стене, и по спине пробежала дрожь дурного предчувствия. Маленький круг света скользнул по длинной верёвке и клещам, а также по нескольким смертоносным с виду крюкам.
Я осветила несколько полок с книгами и бумагами, пером и чернилами. Прислушиваясь, чтобы не пропустить возвращение Роана, я подошла к полкам. С чего бы ему так утруждаться, пряча комнату для хранения за потайной стеной?
Взяв лист бумаги с полки, я посмотрела на него, и мой пульс участился. Кажется, это карта окрестностей, где хижина была отмечена коричневыми чернилами, а близлежащая тюрьма обрисовывалась сильными линиями, которые наносились с таким рвением, что едва не порвали страницу. В самой западной части карты он нарисовал нечто похожее на городские стены, и я была почти уверена, что за этими стенами находился город Триновантум. Он отметил синим на карте близлежащую реку, и похоже, она текла с запада на восток.
Я прикусила губу, изучая карту. К северо-востоку от тюрьмы он изобразил рощицу деревьев покрупнее остальных. В центре огромного дерева он нарисовал круг. И не могу сказать, как я поняла, но я не сомневалась, что это портал. Это мой билет к выходу из города. Смотритель говорил, что к востоку от тюрьмы есть портал, ведь так? Он сказал правду.
Ещё несколько секунд я рассматривала карту, продумывая дорогу к порталу. На самом деле, мне просто надо было следовать за рекой, пока она не совершала резкий поворот на север, а потом примерно десять миль к северу.
Я положила карту на место, затем повернулась к кожаному блокноту. Вот это то, куда мне точно не надо соваться.
Но я здесь не как друг Роана. Я агент ФБР, который расследует убийство. «Будь вежлива и готова убить всех, кто тебе встретится».
Так что у меня проблемы с доверием.
Я открыла записную книжку, и тут весь воздух покинул мои лёгкие.
На первой странице Роан нарисовал женщину, и от её знакомого лица моё сердце остановилось. Это было идеальное изображение моих черт. С краю он нацарапал какой-то текст, но я не могла расшифровать язык. Это не походило на огамические символы, которые я видела ранее. Я перелистнула страницу. Следующая страница была исписана текстом на том же языке. Следующая страница оказалась такой же.
Во рту у меня пересохло, когда я перелистнула страницу и нашла вырезки из газет, все посвящённые серийному убийце. Фотографии мест преступления, описания убийств.
Я перелистнула страницу и увидела вырезку из газеты, посвящённую кошмарному месту преступления – другому, и мои руки задрожали, колени ослабели. От фотографии у меня перехватило дыхание…
Это было фото спальни моей матери после того, как мой отец убил её, а потом ударил тем ножом самого себя. Статья описывала то, как муж Марты Лидделл, Хорас Лидделл, зарезал свою жену, пока их тринадцатилетняя дочь Кассандра пряталась в спальне.
Я пряталась в соседней комнате как трусиха, слушая крики своей матери. Эти болезненные, животные воспоминания бросились на решётки своих клеток.
Мир как будто накренился под моими ногами, пока я раз за разом перечитывала короткую статью. По углам вырезки Роан написал заметки на том же странном языке. Бумага была жёлтой и поистрепалась от старости. Дрожащими руками я сложила вырезку и засунула её в свою сумочку.
Он знал обо мне. Он знал, что сделал мой отец, знал, что я пряталась в своей спальне, не желая помочь матери, пока Хорас снова и снова ударял её ножом…
Меня затошнило. Все эти воспоминания, которые я заточила в своём разуме, дикие узники стыда и горя, вырывались из-за решёток своей тюрьмы.
Всё расплывалось из-за слёз, но я заметила проблески других вырезок. Интервью со мной в газете Boston Globe, которое было взято несколько лет назад, фото того, как я арестовываю убийцу.
Я сморгнула слёзы, переворачивая страницу, и нашла карту улиц. Теперь мои руки дрожали так сильно, что я едва могла держать записную книжку. Но я постепенно узнала план этой карты.
Это была карта улиц возле моего отеля. Несколько мест обведено в кружки. Я просмотрела их, пытаясь сложить воедино выделенные зоны, узкие переулки и улочки.
Красными чернилами он пометил переулок Колеса Кэтрин, где на меня напали два мужчины. Где Роан чисто случайно наткнулся на это нападение.
Я стёрла слёзы со щёк, перелистывая на следующую страницу. Ещё больше рисунков меня – на одном из них мои волосы подстрижены в короткий боб, как это было несколько лет назад.
Он следил за мной много лет. Зачем?
А потом, через считанные часы после моего прибытия в Лондон, он оказался рядом, чтобы спасти мою жизнь.
Но, конечно же, на самом деле происходило вовсе не это. Роан заплатил этим мужчинам, чтобы они напали на меня в переулке. Он отметил моё местоположение, послал за мной головорезов и сам последовал туда. Он подстроил всю эту стычку так, чтобы создавалось впечатление, будто он спас мою жизнь. Я вспомнила, как мужчина с красными глазами плюнул в меня, и плевок расплавил брусчатку… наёмные фейри. Пинок в лицо, наглая рука, хватающая меня за задницу.
Всё это игра, чтобы я доверилась своему преследователю.
Откуда он знал, что я буду в том переулке? Видение, подобное тому, что случилось у меня? А может, он использовал магию, чтобы заставить меня войти в тот переулок. Это не имело значения. Вот почему он не хотел, чтобы я гналась за теми ублюдками. Потому что он сам их прислал.
Мои руки тряслись так сильно, что я едва могла держать листы, но я снова пробежалась взглядом, просматривая лондонские убийства. Если он преследовал меня годами…
От ужаса перехватило дыхание.
Что, если он подстроил убийства, чтобы заманить меня в Лондон?
В ночь, когда я погналась за убийцей и оказалась на фейри-вечеринке, Роан просто случайно появился там. Очередное совпадение, или же он был там потому, что я погналась за ним туда?
Пол скрипнул, и я резко развернулась. Роан стоял на пороге небольшой комнатки, и его зелёные глаза мерцали в темноте. Полоса ткани перевязывала его раны.
«Будь вежлива и готова убить всех, кто тебе встретится».
Но я больше не могла быть вежливой, когда бушующие звери вырвались из моего разума, готовые разодрать всех на своём пути. Теперь все средства хороши.
Роан издал низкое рычание.
– Что ты делаешь…
– Что это всё такое? – мой голос дрожал. Ярость затопила моё тело. Я хотела убить его. – Как долго ты за мной следил? Как долго ты планировал всё это?
– Ты многого не понимаешь, – он сделал шаг вперёд. «Будь готова убить всех, кто тебе встретится». Теперь мой разум обезумел от ярости, и лишь эта мысль казалась правдивой. Я вытащила из своей сумочки плётку-девятихвостку.
Холодный взгляд Роана остановился на моём оружии.
– Ты больной ублюдок, – мой голос дрожал. – Убил этих женщин, нанял этих головорезов, чтобы те напали на меня, и всё это… для чего? Чего ты от меня хотел?
– Ты ошибаешься. Я…
– Заткнись! – закричала я, махнув плёткой. Мне не нужно выслушивать его манипуляции.
Он сделал шаг назад, а я двинулась вперёд.
– Я нашла твою маленькую карту, обозначающую мой путь той ночью, от места убийства до отеля. Что ты сделал? Заплатил паре головорезов, чтобы те напали на меня, а ты бы прискакал и спас меня как бл*дский герой?
Роан поколебался, видимо, пытаясь выстроить свою ложь. Я хлестнула плёткой, и она ударила по винным бутылкам. Они разбились, забрызгав нас обоих вином.
В комнате как будто похолодало, воздух сделался разреженным.
– Да. Я нанял их. Каллах сказала мне, что ты будешь проходить там. Она дала мне видение. Я увидел время по звёздам.
Я не могла поверить, что он в этом сознался.
– Ты сказал им выбить из меня дерьмо, лапать меня за задницу? Сделать вид, будто они хотели меня изнасиловать? – чистая ярость хлынула наружу. – Тебе стоит выдать им бл*дскую премию. Они проделали великолепную работу!
Роан поднял руки, словно пытаясь меня успокоить.
– Они не должны были заходить так далеко. Твои пикси…
Я снова хлестнула плёткой. Три окровавленные линии появились на его левой руке, и он отпрянул назад, словно его ужалила змея.
– Не сваливай всё на то, что я пикси. Не сваливай вину за их действия на меня, – звери выбрались из своих клеток, и я не брала пленных. – Ты убил этих женщин, так? Ты преследовал меня годами, и ты хотел затащить меня в Лондон. Ты крутился вокруг мест преступлений. Ты спланировал места преступлений, чтобы затащить меня сюда.
Моё сердце бешено стучало, я ринулась вперёд, и Роан увернулся. В его руке материализовался нож.
Я взглянула на него, всматриваясь в его изумрудные глаза. Он не шевелился, все мышцы напряглись, и у меня сложилось впечатление, что в нём шла какая-то внутренняя борьба. Я видела, как он дерётся, понимала, что никогда не справлюсь с ним в одиночку, с помощью какой-то дурацкой плётки. Но что-то его останавливало. Наверное, плётка. Медленно скользя вдоль стены, я подбиралась к двери.
– Только попробуй последовать за мной, и я отхлещу тебя ещё сильнее, чем ту мучительницу.
Роан медленно покачал головой.
– Ты не выживешь там одна.
– Уж рискну как-нибудь, – я выставила перед ним плётку.
Он смотрел на меня, не решаясь подойти ближе. Я продолжала удаляться шаг за шагом, не желая поворачиваться к нему спиной. Он не пытался меня остановить, просто смотрел, как я ухожу. Наконец, я добралась до двери и повернула ручку.
По мне ударила стена холодного воздуха, и повернувшись, я побежала к реке, усиленно работая руками. На улице утреннее солнце окрашивало небо пылающими золотыми и вишнёвыми оттенками, но тепло света ничего не делало с холодом в моей груди. Заиндевевший бурелом хрустел под ногами, наплечная сумка била меня по бедру.
Холодный воздух жалил лицо, и моё дыхание сделалось прерывистым по мере того, как я бежала. Пробежав несколько миль, я замедлилась до шага, переводя дыхание. Снег хрустел под моими шагами. Здесь, в застывшем лесу, где голые деревья царапали небо, я чувствовала себя как никогда одинокой. Изоляция грызла меня изнутри, и холодная слеза скатилась по щеке.
К этому времени Роан знал обо мне всё. И по какой-то извращённой причине моя боль его привлекала. С таким же успехом это может быть причиной, по которой он убил всех этих женщин в Лондоне – садист, которого влечёт к человеческой агонии.
Я бежала вдоль берега реки, мои мышцы горели, кровь ревела в ушах. Казалось, я находилась в пути несколько часов, пока, наконец, не наткнулась на первый кусочек удачи за несколько недель: старое перевёрнутое каноэ на берегу реки. Я лихорадочно столкнула маленькую лодочку в воду, затем запрыгнула внутрь.
Я позволила течению уносить меня на восток, брызги ледяной воды прилетали мне в лицо, пропитывали одежду. Я просто хотела закрыть глаза на несколько минут…
Я почти не заметила, что каноэ несётся прямиком к острому выступающему булыжнику. Я увидела его в последнюю секунду и принялась панически грести, всё же сумев повернуть каноэ в сторону. Бок задел булыжник, и меня едва не выбросило из лодки. Восстановив равновесие, я осознала, что плётка выпала из моей сумки. Наверное, она валялась где-то на земле в полумиле отсюда.
Я задрожала в промокшей одежде, пока каноэ продолжало дрейфовать вперёд.
Добравшись до поворота реки, я воткнула весло между камней на дне, остановив движение лодки. Я выпрыгнула на землистый берег реки и начала шагать на север, стуча зубами.
Мои глаза закрывались на ходу, и я щипала себя, чтобы не заснуть. Мой желудок урчал. Такое чувство, словно я буду вечно идти здесь в полном одиночестве.
К тому времени, когда я добралась до дубовой рощи, я онемела изнутри и снаружи. Всё ещё забрызганная ледяной речной водой, я дошла до огромного дуба в центре рощи, который источал золотистое свечение.
Я провела пальцами по коре, чувствуя, как его энергия течёт через меня. Когда я прикоснулась, в коре медленно открылся проход ровно такой величины, чтобы я смогла пройти.
Я шагнула в ствол, затем в последний раз обернулась на Триновантум. Моя кровь похолодела.
Там, на другом берегу реки стоял Роан, наблюдавший за мной, и его тело купалось в медовом свете.
Я шагнула глубже в дуб, и прилив чистой, свежей магии рябью пронёсся по моему телу.
