Текст книги "Если бы я был вампиром. Дилогия"

Автор книги: Алекс Кош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

* * *

Спустившись на второй этаж, я обнаружил очень интересный факт. Моя входная дверь отсутствовала. Её просто не было.

Я бы так и стоял с открытым ртом, если бы не Лана. Она деловито достала сотовый телефон и вызвала милицию. Только тогда я опомнился и не торопясь вошёл в квартиру.

– Видимо, кому‑то очень понадобилась ваша входная дверь, – заметила Лана, затем она зашла вслед за мной и высказала своё мнение: – Похоже, тут что‑то искали, всё перевёрнуто.

Я, пожалуй, промолчу, что ничего не переворачивали, а это самое обычное (причём далеко не самое худшее) состояние моей квартиры.

Она по‑хозяйски осматривала мою квартиру. Я даже возмутиться не успел, как она прошла в мою комнату, и тут же оттуда послышался её крик.

Вбежав в комнату, я тут же увидел

это

.

Это

было на стене.

Это

было изображением красного глаза с голубым зрачком размером в полстены. Но самое странное было в том, что рисунок был выжжен в стене, а глаз был красным вовсе не от краски. У меня появилось подозрение, что кто‑то не пожалел пары литров крови на сие произведение искусства.

– Если я скажу тебе, что так и было, ты не поверишь, да?

Глупый вопрос, но надо же хоть что‑то сказать.

– Ты прав. Кстати, рисунок похож на тот, который нарисован на твоём перстне.

– Каком перстне?!

– Том, который надет на твой палец, дурачок.

Она усмехнулась немного бледной улыбкой.

Я глянул на свою руку и ахнул. На пальце у меня был надет перстень с изображением того самого глаза. Сначала я подумал, что это то кольцо, которое пришло мне по почте, но тут же понял, что это вовсе не так. Оно было не зелёным, а красным. А я его и не заметил.

Но откуда оно взялось?!

Я начинал потихоньку припоминать события вчерашнего дня.

Я поехал в ту секту, на Посвящение. Кажется, я прошёл это Посвящение, но как это происходило, я не помню.

Попытка снять перстень не увенчалась успехом. Лана смотрела на меня с возрастающим интересом.

– Что, никак не снимается? – сочувственно поинтересовалась она наконец.

– Ага. Ничего не понимаю. Размер нормальный, а всё равно не снимается. Чертовщина какая‑то.

– Ты лучше оберни его чем‑нибудь, а то милиция заинтересуется связью перстня на твоей руке с этим рисунком.

Какая, же она умница, не то что я – остолоп.

Я быстро сбегал за бинтом и замотал для верности всю ладонь. Лана в это время ходила и рассматривала мои книжные полки.

– Однако интересная направленность: «Вампиры», «Легенды об оборотнях», «Нечисть и способы борьбы с ней». Ты что, фильмов ужасов насмотрелся? – покосилась она на меня.

– Просто я перевожу книги по этой теме.

Кстати, опять‑таки почти чистая правда.

– Ага. Понятно.

Видимо, не поверила. И правильно сделала, я врать всё‑таки не умею.

Очень удачно я вспомнил об объявлении, которое видел в газете. Там была реклама установки железных дверей новейших моделей в течение часа. Я позвонил в эту фирму и, назвав свой адрес, вызвал бригаду рабочих. Не хотелось бы сегодня спать без входной двери. Неуютно как‑то, да и дуть будет.

* * *

Через час приехала милиция в лице капитана Лысько. За это время каждый сосед по дому успел зайти ко мне в гости, посочувствовать и поглазеть на Лану. Видимо, последнее их тянуло даже больше, чем возможность молча позлорадствовать, глядя на раскуроченный вход в моё жилище.

Лана же оставалась со мной до последнего, за что я ей был очень благодарен. Ведь она могла уйти, но она сидела со мной вплоть до того момента, когда вся милиция (в лице всё того же капитана Лысько) разъехалась и рабочие начали установку двери.

Ближе к одиннадцати вечера я распрощался с Ланой и предложил, в благодарность за помощь и поддержку, сводить её вечером следующего дня в ресторан. Самое удивительное, что она согласилась. Я был так счастлив, что даже забыл о том, что мне следует обдумать события прошлого, а теперь ещё и сегодняшнего дней.

Распрощавшись с рабочими и отдав им свою последнюю заначку, я лёг спать под этим огромным глазом. А что делать? Я так и не решил, как от него можно избавиться, не снеся несущую стену. Может, потом занавешу чем‑нибудь. Да и внимания на него никто из рабочих не обратил, можно подумать, глаз в полстены – обычное дело. Даже Лысько лишь мельком взглянул на него и пошёл дальше осматривать квартиру. А ведь я боялся, что его этот глаз очень сильно заинтересует. Даже Лана больше не стала спрашивать ни про глаз, ни про перстень. Вот уж действительно странно, ведь женское любопытство бесконечно. Я зевнул. Странно, обычно меня совершенно не тянет ночью спать, даже наоборот. Ночью у меня прилив сил, а тут я почувствовал себя таким разбитым, что едва сумел доплестись до кровати, прежде чем отключиться.

Глава 3

Мне снилась та памятная ночь в Киеве. Я вышел из вагона поезда и направился вдоль перрона к автобусной остановке. Я даже и не предполагал, что приеду сюда так поздно ночью. Меня пригласили на съезд писателей и переводчиков художественной литературы. Вообще‑то я слышал о таком съезде впервые, но не упускать же возможность съездить в другой город, тем более за чужой счёт.

Вокруг была жуткая темень, видны были только редкие светящиеся окошки в домах. Дворы почему‑то совершенно не освещались, даже на перроне горела только одна лампочка, и та доживала последние минуты и то и дело мигала. Я дождался автобуса и сел в самый дальний угол. Я был единственным пассажиром. Да и кто ещё в час ночи будет ездить по городу в автобусе? Районы тут довольно опасные…

На одной из остановок в автобус вошли девушка с пареньком. Они сели в противоположном конце автобуса и начали целоваться. Я отвернулся и сделал вид, что очень заинтересован ночным пейзажем. Так я и задремал. Проснулся я оттого, что кто‑то меня тряс. Водитель автобуса сообщил мне, что это конечная и что я его задерживаю. Я, ещё ничего не понимая, вышел из автобуса и огляделся. Кроме меня, на улице никого не было. Куда я приехал, я не имел ни малейшего понятия. «Эх‑х‑х… До гостиницы мне уже не добраться», – подумал я. Взяв свою сумку с вещами, я побрёл по улице…

Я два часа пробродил по ночному Киеву и не увидел ни одного человека. Даже собак не было. Неожиданно, проходя мимо парка, я услышал женский крик. Я вбежал в парк и не увидел ровным счётом ничего. Темно, хоть глаз выколи. Пройдя пару шагов, споткнулся обо что‑то мягкое. Едва не упав, я сообщил темноте, что я о ней думаю, и, сев на корточки, стал рассматривать то, обо что я споткнулся. Приглядевшись, я узнал ту самую девушку, что ехала со мной в одном автобусе. Она была мертва. Тёмная фигура, лежащая немного поодаль, видимо, недавно была её дружком. Сердце забилось, выбивая дикий ритм. Я огляделся по сторонам в поисках хоть одного прохожего. Прохожих не было, но невдалеке я заметил телефонный автомат. Он был всего в двадцати метрах, и я, не теряя времени, отправился к нему. На полпути к телефону я услышал за спиной мужской голос: «Не стоит звонить в милицию, дружок. Им это уже не поможет»…

Я не стал оглядываться, а просто побежал. Я бежал минут двадцать со скоростью, с которой никогда ещё не бегал. Вот что с людьми страх делает. Устав, я наконец опустился на скамейку и попытался осмыслить происшедшее. Я видел трупы и, видимо, слышал голос убийцы, возможно маньяка. Остаётся надеяться, что он за мной не побежал или очень сильно отстал, потому что сил бежать у меня больше нет. Неожиданно я увидел вдалеке приближающуюся парочку. Я было побежал снова, но то, что я увидел, заставило меня застыть на месте. Ко мне приближалась та самая парочка из автобуса. Но это же невозможно! Я видел их трупы. Я встал со скамейки и пошёл из последних сил. Не успел пройти и пары шагов, как на плечо мне легла тяжёлая рука и тот же голос, что я слышал в парке, произнёс: «Ну что? Ещё не набегался?» Я тяжело опустился на землю и подумал, что всё, видимо, кончено.

Но незнакомец меня не убивал, он терпеливо ждал, пока подойдёт та самая парочка.

– Ну что, дети? Хотите есть? – ласково спросил незнакомец.

– Да, – промурлыкала девушка, – я хочу его крови.

Больные они, что ли?

– Только не торопись и оставь немного своему другу.

Я почувствовал лёгкое дуновение ветра на своей шее и подумал было, что это дыхание, но оно было совершенно холодным… Вдруг я почувствовал острую боль в шее. Едва не потеряв сознание, я всё же вырвался и бросился бежать.

– Куда же ты, дичь? Тебе не уйти, дичь! – обрадовано закричала девушка, брызгая кровью… моей кровью…

Я бежал, не останавливаясь, долго, казалось, целую вечность. И когда силы мои были на исходе, я упал и потерял сознание.

Очнулся я на рассвете. Солнце только взошло и ещё не вошло в полную силу, но я сразу почувствовал, что глаза начали слезиться. Я поспешил скрыться в каком‑то подъезде и просидел там до самого вечера. Я долго думал о том, что произошло, и пришёл к выводу, что это не было сном и я действительно видел вампиров. Более того, я сам мог частично стать вампиром. Почему частично? А потому, что солнце меня не убило, да и чувствовал я себя вполне живым. Как раз перед поездкой я прочитал множество статей и книг про вампиров, так как мне нужно было перевести текст, связанный с легендами о них. Так что я опознал в тех людях вампиров и понял, что и сам, по всей видимости, стану со временем одним из них, ведь укус вампира делает из людей вампиров.

Вечером я доехал на автобусе до станции и купил обратный билет. Про съезд писателей я забыл, мне было не до этого.

Я понял, что таким, как раньше, мне уже не быть и что мои проблемы только начинаются…

* * *

В этот раз я проснулся не от звонка. Кто‑то упорно тряс меня за плечи.

Я открыл глаза и увидел ангела. Ангел дико ругался и, мне кажется, даже плакал. С чего бы это?

– Ангел, не плачь, – сказал я спросонья, ещё не придя до конца в себя.

Ангел влепил мне пощёчину.

Я вскочил с постели и удивлённо уставился на… Лану.

– Э‑э‑э… А что ты тут делаешь?

Скажем так, я удивлён, даже более того, я в ступоре.

– Ты что творишь?! – крикнула Лана, схватив меня за плечи и продолжая трясти.

– Я? Это что ты творишь?! Я сплю, – обиженно пробормотал я, пытаясь вырваться из её рук.

– У тебя же сердце не билось. Я тебя целых десять минут трясу, – едва не всхлипнула она.

– Ну вот, – огорчился я, – даже умереть спокойно не дадут.

И едва успел увернуться от летящей в меня книжки. Кажется, Фауст полетел…

– Эй! Хватит. А то я так и вправду концы отдам. Тебе показалось, – попытался я её успокоить, а заодно и себя.

– Ага. Показалось. У тебя пульса не было вообще. Ты холодный был.

Мне кажется, она немного успокоилась.

– А что ты тут вообще делаешь‑то? Вроде я дверь новую поставил? Как же ты вошла? И вообще, я же не одет, – сделал я неожиданное открытие.

Она покраснела. Как ей идёт этот румянец.

– Ну… – протянула она, отвернувшись. – Я подумала, что уже пора идти в ресторан, а ты всё не заходил. Вот и решила зайти. Звонила целый час, а когда ты так и не открыл, позвонила в фирму, которая тебе дверь ставила и заказала у них ключ к твоей двери, вот и всё.

– А что? Нынче все фирмы так просто раздают ключи от дверей, которые только что установили?

Лана покраснела ещё больше. Боже мой, как она прекрасна!

– А я сказала, что я твоя девушка. Ну мы идём в ресторан? Тему переводим? Ладно, сделаем вид, что не заметили.

– В ресторан? Так мы же на вечер договорились, а сейчас… а сколько сейчас?

Я начал волноваться.

– Уже седьмой час, – сказала Лана, глядя на свои золотые часики.

– Оп‑па, – я плавно осел на кровать.

Но я же только что лёг. Как я мог столько проспать? Это же просто невозможно. Дайте‑ка подумать… почти двадцать часов проспал!

Из оцепенения меня вывела Лана.

– Я пойду переоденусь, а ты пока одевайся и приходи в себя. В ресторане всё и обсудим. Кстати, твои синяки…

Действительно, синяки‑то пропали. Как же я это могу объяснить? Ресторан – это, конечно, хорошо, но вот обсуждать я ничего не хочу. Что я ей скажу? Что я вампир? Нет уж.

– В ресторан? – рассеянно пробормотал я. – Да, конечно…

Лана не заметила ничего странного в моём тоне и отправилась переодеваться.

Размышляя, я автоматически провожал её взглядом. Я даже не сразу заметил, что слежу не за фигурой девушки, а за её шеей. Помимо моего желания у меня в голове пронеслась мысль о том, как было бы приятно вонзить в её шею зубы и выпить кровь… красную… вкусную… тёплую…

Да что это со мной?! Вот оно. Дождался! Нет, мне нужно срочно уходить отсюда, чтобы не случилось чего‑нибудь непоправимого и ужасного. Не хотелось бы расслабиться и невольно броситься на Лану, следуя появившемуся у меня желанию.

Я быстро оделся и, взяв бумагу и ручку, начёркал на листке, что сожалею, но мне надо бежать, и чтобы она не волновалась, если некоторое время меня не будет.

Прилепив записку к двери, я кинул ключ от квартиры под коврик и выбежал из подъезда. Несмотря на плохое настроение, я себя чувствовал просто великолепно. Ощущение было таким, словно я вот‑вот взлечу. Мне даже показалось, что я немного отрываюсь от земли, когда бегу. Солнце уже почти село, и кожа практически не зудела от его надоедливых лучей.

Пробежав пару кварталов, я даже не запыхался. Я свернул в парк и побежал по тропинке к озеру. Мне нужно было подумать, а небольшое озеро в парке всегда меня успокаивало.

* * *

Я сидел на берегу и размышлял о том, что со мной случилось за последние три дня. Всё началось в субботу, сначала это Посвящение, потом исчезнувшая дверь в квартире, теперь подозрительно долгий сон. Что же будет дальше? Стоп. Прежде всего, следует вернуться к тому, с чего всё началось.

Память определённо играла со мной. Она прятала куски того самого злополучного дня, когда я отправился в эту дурацкую секту. Со мной такое было впервые. Нет, бывало, я напивался, но оставались же хоть какие‑то отрывки воспоминаний. А тут сплошной пробел. Сходить, что ли, на сеанс гипноза?

И какой чёрт меня дёрнул пойти в эту секту?

Я никак не мог сосредоточиться на самом главном, потому что перед глазами всё время появлялась Лана. В результате я просто просидел несколько часов, думая о девушке, от которой так позорно сбежал любоваться водной гладью.

Единственное, к чему я пришёл, так это к тому, что мне надо ещё раз наведаться в здание «прохождения Посвящения».

* * *

Добежав до метро всего минут за десять, я сел на поезд в сторону центра. Стоя напротив двери, вдруг заметил, что не могу сфокусироваться как обычно и увидеть своё отражение. Я простоял всё время пути перед дверью, но так и не смог его углядеть. Что‑то изменилось с тех пор, как я проснулся в тот «первый день» после Посвящения? Это очевидно. Но что же там со мной сделали, что я начал меняться намного быстрее, чем до этого? Я бы даже сказал, что до этого я практически не менялся. Только в темноте стал лучше видеть, свет перестал любить, да ещё спать стал чуть больше. Но не на день же засыпать! Впрочем, даже столь долгий сон можно было бы списать на какую‑нибудь болезнь, если бы не жажда крови, которая меня обуяла при взгляде на шею Ланы.

Я бы мог решить, что дома это была случайность, но когда я проходил мимо какой‑то миленькой девушки на станции метро, моё внимание, как обычно, переместилось на неё. Только не на лицо и фигуру, как бывало обычно, а снова на шею. Мои губы изобразили странную гримасу, которой она, к счастью, не видела, и я невольно облизнулся. Хорошо ещё, что я вовремя спохватился и не пошёл за ней, судорожно стиснув зубы. Лишь несколько человек шарахнулись от меня и проводили испуганными взглядами.

Теперь я ехал в вагоне и старался не смотреть на девушек. Зато в голове стали появляться другие довольно странные мысли. Я посмотрел на парня, стоящего напротив меня. Он стоял слегка вразвалку, расправив свои широкие плечи и окидывая вагон нагловатым взглядом. Я таких никогда не любил, и у меня появилась довольно странная мысль. А что, если подойти и со всего размаху засадить этому парню локтём в нос? А потом, когда он упадёт, пинать его ногами. Как поведут себя люди в вагоне? Женщины конечно же начнут кричать, а вот кто из мужчин попробует меня остановить? Этот прыщавый очкарик, конечно, поспешит отойти в другой угол, толстоватый мужик справа даже от книжки не оторвётся… жаль, что милиционеров в этот раз в вагоне не оказалось, вот они бы точно меня остановили. Сами бы потом меня попинали. Мне кажется, что в вагоне нет ни одного нормального человека, который стал бы защищать незнакомого парня. Получается, что нет ничего хорошего в нашем обществе…

Естественно, никого бить я не собирался. Просто так я развлекал себя размышлениями до своей остановки. Всё равно делать было больше нечего.

Неожиданно я обратил внимание на то, что кое‑кто из пассажиров удивлённо смотрит на стекло в двери. Видимо, пытаясь найти отражение этого странного типа в помятых чёрных брюках и рубашке, застёгнутой до самого горла. И это притом, что температура на улице плюс двадцать.

Странный тип в чёрном ретировался в дальний угол, на всякий случай слегка расстегнул ворот и притих. А то мало ли что.

Доехав до «Кузнецкого моста» и выйдя на улицу, я добежал до того самого здания, где прошёл этот странный ритуал, так меня изменивший. Здание пустовало. Я толкнул незапертую дверь.

Внутри было пусто, никаких видеокамер, картин, ничего не было. Голые, облезлые стены и, самое главное, никакой лестницы в подвал. Чертовщина какая‑то.

Я побродил по комнатам и, так ничего толком и не обнаружив, поехал домой.

Теперь я старался обходить все места, где можно было увидеть моё отражение, вернее, не увидеть. Зачем привлекать излишнее внимание к своей скромной персоне?

Приехав на свою станцию, я не торопясь вышел из вагона и направился в сторону парка. Там я свернул на аллею и побрёл в тени огромных дубов. Я специально пошёл по самой безлюдной аллее. Мне совершенно не нравилась эта жажда крови, она меня пугала. Кроме того, на обратном пути в метро у меня начали трястись руки, а в глазах поплыли красные круги.

Едва я вошёл в парк, сердце стало биться так учащённо, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Ни с того ни с сего я начал ощущать сильное беспокойство, будто перед походом к зубному. Странные мурашки по телу и замирание сердца – «синдром больного зуба».

Куда же мне идти? Наверное, всё же домой. Просплюсь, извинюсь перед Ланой и свожу её в ресторан. Пора забыть про все эти тайны. Может, всё и так обойдётся, вот только как быть с этой жаждой?.. Нет. Опасно это. Может, обратиться к врачам? Они меня запрут в лаборатории. Вполне возможно, что оно будет к лучшему. Я не смогу никому нанести вред, и есть вероятность того, что меня всё же вылечат…

Мои безрадостные размышления прервал чей‑то голос:

– Оп‑па. Ребята. Вы поглядите, кто выполз из своей норы, да ещё и на ночь глядя. А не боишься нарваться на бандитов? У нас район не из спокойных.

Я резко повернулся, чтобы увидеть говорившего. Им оказался один из тех самых трёх типов, которые не так давно заходили ко мне со странными вопросами.

– Привет, друзья. Как дела? – приветливо сказал я, делая шаг в сторону метро.

А я и не заметил, как углубился в парк. До метро я, видимо, уже не добегу, далековато.

– И куда же ты собрался, мил человек? – Это уже из‑за спины.

Я резво обернулся и увидел ещё двух любителей чёрного. Они, приветливо улыбаясь, доставали ножи.

Ну, вот и всё. Вампир ты или не вампир, а с тремя здоровяками с ножами тебе не справиться.

С такими невесёлыми мыслями я остановился и принял то, что считал боевой стойкой: руки перед лицом, ноги немного согнуты. Так меня в детстве учили на карате. Если бы всё зависело только от стойки, то я бы даже, может быть, и продержался минутку‑другую…

Однако всё кончилось быстро. Один из них просто взял и вставил нож мне меж рёбер. Я даже сказать «мама» не успел, а просто начал плавно оседать на землю.

Прижав руку к ране, я тщетно пытался её прикрыть и остановить кровь. Ничего не получалось, и кровь продолжала литься. Вот так я и сидел на коленях, тупо глядя на то, как моя рубашка пропитывается кровью.

А трое придурков стояли и ржали. Должно быть, и вправду смешно, подумал я, теряя сознание.

Не знаю, как так получилось, но кровь попала мне на губы. Неожиданно я почувствовал, что жажда, мучившая меня весь сегодняшний вечер, стала настолько сильной, что всё остальное меня просто перестало волновать. Я не только перестал терять сознание, но все мои чувства обострились и во мне откуда‑то взялись силы, которых раньше не было.

Я почувствовал, как кровь проходит по моим венам, стучит в висках, как бьётся моё сердце. Вокруг меня слышался странный стук. Немного прислушавшись, я понял, что это стук сердец здоровяков, стоящих надо мной. Я просто физически ощущал, как кровь проходит по венам этих жалких людишек. Они даже ничего не поняли, когда я вскочил, одним прыжком преодолел пять метров до одного из них и впился ему в шею.

Позже, вспоминая, я понял, что никакие клыки на самом деле не нужны, достаточно просто правильно и достаточно сильно укусить в артерию, и вот она – жидкость, дающая жизнь. Однако сейчас мне было не до этих тонкостей, всё произошло слишком быстро. Казалось, что время для меня замедлилось. Его товарищи ещё не закончили смеяться, как с первым из них было кончено.

Всего за несколько секунд я разобрался и с остальными. Мне уже не нужна была их кровь, я напился их товарищем, и теперь просто с наслаждением переломал им шеи.

Чувствовал я себя просто великолепно. Состояние эйфории захлестнуло всё моё существо. Если бы я знал, насколько это приятно, то давно бы уже начал пить кровь. Я сам не заметил, как поднялся в воздух и завис в трёх метрах над землёй. Энергия требовала выхода, и я использовал её как мог.

Вдруг на меня нахлынули воспоминания. В голове проносилась вся моя жизнь в таких подробностях, которых я бы никогда не вспомнил в обычном состоянии. Особенно ярко вспыхнуло воспоминание о том, что произошло на том самом «Посвящении». Я практически переживал всё это во второй раз.

* * *

Я поднёс позолоченную чашу к губам и залпом осушил. По телу разлилась тёплая волна. Я почувствовал невероятную лёгкость и невольно отдался столь приятному и новому для меня чувству.

– Почувствуйте силу, дети мои, и повинуйтесь мне, – прогрохотал голос над головой.

Та самая девушка, которая открыла мне дверь, принесла коробочку, в которой лежали три перстня. Они были похожи на тот, который я получил по почте, но в то же время были совсем другими. И разница была не только в цвете – они отливали красным. Теперь, когда я выпил крови, а я уверен, что это была именно кровь, я смог почувствовать исходящую от этих перстней злую, кровавую ауру. Девушка подошла ко мне и взяла мою руку, чтобы надеть на неё перстень.

– Нет. Я не хочу, – процедил я сквозь зубы и попытался отойти.

Не тут‑то было. Как по команде трое «послушников» подскочили сзади и схватили меня так, что я даже вздохнуть не мог.

– Станьте теми, кто крадётся в ночи, станьте моими детьми! – рокотало по всему залу.

Не хочу я быть ничьим дитём. Мне моя мама нравится.

Я вдруг вспомнил, что недавно чувствовал невероятную силу. Собравшись с духом, я взмахнул руками и откинул всех троих «послушников».

Да они же лёгкие, как пушинки. И чего я их боялся? Я расправил плечи, которые вдруг перестали казаться худыми, и повернулся к остальным «послушникам».

– Ну, сейчас полетят клочки по закоулочкам, – выдавил я.

Двое «послушников» попытались зайти ко мне со спины, но один удар рукой на двоих убедил их отдохнуть. Ещё пятерых я просто раскидал по залу, поднимая над головой и бросая в стены. Я получал от этого невероятное удовольствие, а та лёгкость, с которой я поднимал их над головой, просто изумляла.

Неожиданно глаза фигуры, которая вроде бы недавно была каменной, засветились, и она закачалась. Прошла какая‑то пара секунд, и она шагнула в мою сторону.

Бог мой! Да что же это такое‑то? Новый вид роботов, что ли? Да нет, не похоже. Вон как крыльями каменными размахался, да и проводков не видать.

– Смертный! Ты ничтожество. Никто не смеет противиться мне! Не хочешь присоединиться, так умри!

Сколько пафоса. Видно, он не те книги в детстве читал.

Ой, мама, а когти‑то какие. Каждый с мою руку.

Раздался визг – это та дамочка наконец поняла, что делать ей тут совершенно нечего. Вот «послушники» оказались намного умнее, те, кто ещё мог ходить, уже давно смылись. Остались только я и

он

.

Причём

он

явно не чай пить пришёл. Не успел я развернуться, чтобы бежать, как

он

схватил меня своей лапой и начал сжимать. Самое удивительное, что у него ничего не получалось. Похоже, что

он

был удивлён не меньше меня. А уж когда я разжал его когти и спрыгнул вниз, то и вовсе опешил.

– Как ты смеешь мне сопротивляться?! – удивлённо спросил‑пророкотал он, а потом, немного подумав, добавил: – Букашка.

– А на‑а‑ам всё равно! – неожиданно вырвалось у меня. Почему бы и не спеть перед смертью?

– А на‑а‑ам всё равно!

Он

взбесился ещё больше. Бедный, даже смотреть на него жалко стало.

– А может, разойдёмся по‑доброму? – расхрабрился я. – Ты не в моей весовой категории.

Он

прыгнул на меня, и я еле успел отскочить. Вот те раз. Да он же каменный, а я и забыл.

Врезавшись в противоположную стенку,

он

обломал себе часть крыла и взвыл от боли.

– Что? Щиплет? – обеспокоено спросил я. Онвзвыл ещё громче и опять бросился на меня. Я элегантным сальто перепрыгнул через него. Эх. Жалко, некому оценить, даже я со страху не оценил и не удивился, как это я умудрился такое выдать. Я на физкультуре в школе даже простых кувырков‑то делать не умел.

А у моего соперника отломался ещё один кусок крыла, да и коготков поубавилось.

Пожалуй, теперь я буду называть его не

он

, а он.

Последующий час я провёл в прыжках, кувырках, откатах, отбегах и отскоках. Вскоре всё было кончено. Я лично раскрошил последний кусочек этой горгульи – летучей мыши.

– Вот и всё, – устало сказал я раскуроченному залу и опустился на колени. И куда подевалась вся таинственность и завораживающая красота зала? Остались одни осколки да обезображенные настенные фрески.

Я тщетно пытался отдышаться и неторопливо водил взглядом по залу. Кроме взгляда я ничем больше управлять уже не мог, тело не повиновалось. Я собрался с силами и…

В этот момент мне на голову опустился камешек, по размерам, наверное, не уступающий моей многострадальной голове. Последнее, что я почувствовал, – это чьи‑то ловкие ручки, надевающие мне на палец перстень…

* * *

– Так вот как всё было! – оповестил я небо о своей радости и опустился на землю.

Меня вдруг охватила дремота. Так захотелось спать, что просто сил не было. Я даже не успел отойти от трёх растерзанных тел, как упал на траву и провалился в сон.

* * *

Последнее время все мои пробуждения отличаются особой неприятностью. Сегодняшний день не был исключением. Я проснулся в каком‑то ржавом железном ящике.

Сколько себя помню, всегда боялся замкнутых пространств, поэтому я тут же начал ворочаться и вскоре умудрился вылезти из чёртова гроба. Это оказался именно гроб, причём в морге.

Морг выглядел… как морг. Множество железных ящиков, в которых, насколько я понимаю, лежали тела. Атмосфера от этого вовсе не улучшалась, и я поспешил ретироваться.

Вот только где раздобыть одежду?

Я стоял посреди морга в чём мать родила. На месте ранения ножом не осталось даже шрама. Совсем неплохо для недоделанного вампира. Про синяки я и вовсе молчу, они исчезли ещё до того, как меня разбудила Лана.

Я отлично помнил всё, что произошло сегодня ночью. Лучше бы я этого не помнил. Я же теперь убийца, куда уж до меня Джеку‑Потрошителю… Как ни странно, совесть меня совершенно не мучила, потому что они меня пытались убить. Да и вообще, не такие в наше время люди живут, чтобы из‑за них сильно переживать. И без этого проблем хватает.

Выглянув из окна морга, я увидел, что нахожусь на пятом этаже какой‑то больницы. Уже светало. Неожиданно за дверью послышались голоса.

Я вспомнил о том, как парил в воздухе всего несколько часов назад, и скрепя сердце прыгнул за окно, когда входная дверь уже начала открываться.

Шмяк!

Это не я сказал, это тело сказало… асфальту…

– Ой ты ё…

А вот это уже я.

Я с трудом поднял голову и посмотрел наверх. Наверху я увидел окно, из которого только что выпал, и мои и без того болевшие конечности прямо‑таки взвыли.

Кое‑как я отполз под размашистые ветки дуба. Из окна выглянул озабоченный работник морга в форменном халате, огляделся по сторонам, чертыхнулся и скрылся из моего поля зрения.

Чёрт возьми, как же больно! Я даже не мог представить, что можно испытывать такую боль. Некоторое время я просто валялся под деревом, пытаясь не потерять сознание.

Почувствовав себя немного лучше, я пополз в сторону дома. Слава богу, что до него не так уж и далеко. Больница‑то находилась недалеко от Вешняковской улицы, а от неё до моего дома десять минут ходу.

Прошло часа два, прежде чем я добрался до дома. Ещё минут двадцать я доползал до своего этажа и открывал свою новую железную дверь с помощью ключа, который так удачно спрятал под ковриком.

Признаюсь честно, довольно трудно добраться до дома в семь утра, во вторник, если на вас нет никакой одежды и почти все конечности у вас переломаны.

Как я добрался до дома, да ещё так, что меня никто не заметил, для меня останется загадкой на всю, надеюсь ещё долгую, жизнь. В течение своего продвижения я терял сознание раз пять, а уж останавливался передохнуть каждые пять минут.

Едва закрыв за собой дверь, я с трудом дополз до кровати и уснул.

* * *

Разбудили меня голоса за дверью. Уж очень их было много, и очень уж громко они говорили.

Не прошло и пары минут, как я вскочил и сбегал в ванную. Там в душе я смыл с себя всю кровь, которой было так много, что я засомневался… а осталась ли во мне хоть капля? Затем быстро оделся и прильнул к глазку. Я себя чувствовал превосходно. Так и лучился здоровьем и силой. О том, что ещё недавно у меня были переломаны ноги и ещё чёрт знает что, я старался не вспоминать. Воспоминания были очень расплывчатыми, как будто я давеча очень сильно напился. Тело же и вовсе не помнило ничего. То есть обычно после перелома или ожога ты помнишь, что болело именно в этом месте и примерно так. А я вот не помнил. Я помнил, что, кажется, у меня было что‑то сломано и было даже больно. Но вот что было сломано, где и как болело, я не помнил.

На лестничной площадке собрались мои соседи. Они всё что‑то громко обсуждали. Там были все и самое главное – Лана. Лана стояла с заплаканными глазами и просто молчала, в то время как остальные просто не замолкали.

Я прислушался…

– …он сам виноват… странный… убили… Ничего не понимаю.

– Я же говорила, что он с мафией связан…