Текст книги "Если бы я был вампиром. Дилогия"
Автор книги: Алекс Кош
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]
Я взял в руки чайник, три раза вдохнул, успокаиваясь. Он меня уже откровенно достал, и я решил, не обращая внимания на Наставника, закончить разговор с отражением. Как там говорил Кельнмиир? Из Вельхеора слова не вытянешь?
– Как ты меня отправишь домой?
Старик слушал мои реплики с возрастающим интересом.
– Домой‑то? – переспросил Вельхеор. – Ну, это… отправлю, и всё.
Почему‑то его объяснение меня не очень удовлетворило.
– Я, конечно, понимаю, что я чайник в этом деле, но общую‑то суть ты можешь объяснить?
– Конечно, могу! – вскричал Вельхеор, но потом немного смутился: – Кажется… ещё несколько минут назад мог, а вот сейчас что‑то не уверен…
– Замечательно! – Я всплеснул руками и едва не уронил чайник.
– Что, уже уходите? – подал голос старик.
Мне почему‑то тут же вспомнился мультик про Винни‑Пуха.
– А что, ещё что‑то осталось? – по инерции спросил я.
– Ещё же целый чайник, – немного смутился старик. – Но, если хотите, можно…
Мне уже в который раз стало стыдно. Я даже покраснел:
– Нет, что вы, спасибо, не надо. Это шутка такая глупая.
Старик пожал плечами, мол, дело ваше молодое. Нам вас не понять.
Как раз тогда, когда я уже почти придумал объяснение для старика, исчезла стена и в комнату ввалился Кельнмиир.
Выглядел он довольно устало и потрёпанно. На одежде виднелись дыры, сам он был покрыт слоем пыли, и даже капюшон его был кое‑где порван. На плече он держал тело. Наверняка тело Зикера. Кого ж ещё‑то?
– Доигрался, – покачал головой старик.
Мне тут же вспомнилось, что точно с такой же интонацией и то же самое говорил мне в детстве мой отец, когда я что‑нибудь ломал или получал очередную травму.
– А что такого? – отмахнулся Кельнмиир, откидывая капюшон. Под капюшоном обнаружилось жутко бледное лицо. – Зато повеселился на славу.
Он небрежно сбросил Зикера с плеча на пол возле стола, будто то был не человек, а мешок с… сеном. Отряхнув руки, подсел к столу и, взяв чайник, осушил его прямо из носика.
– Фу. Опять ты эту гадость пьёшь, – сказал он, когда чайник опустел. – И как это пить можно?
Хм… сам‑то выпил, когда приспичило.
– Так не пей, – пожал плечами старик и кивнул в сторону Зикера: – А сюда‑то ты его зачем притащил?
– Он ещё жив, – пояснил Кельнмиир.
– Что‑то я тебя не узнаю, – подивился старик, явно издеваясь. – Противник Великого, и до сих пор жив.
– Ты как? – наконец решил я подать голос. А то сижу, молчу…
– Я? – Кельнмиир топнул ногой. – На своих двоих. А этот…
Старик кряхтя поднялся:
– Тоже на твоих двоих.
Я не выдержал и усмехнулся.
– Чего смешного? – зыркнул на меня Кельнмиир.
– Да я так, – едва сдерживая смех, пробормотал я. Мне почему‑то стало жутко смешно. Наверное, нервное.
– Так что ты с ним столько возился‑то? – не успокаивался Неил.
Кельнмиир смутился.
Честное слово, взял и смутился.
– Странно как‑то получилось. На все мои трюки у него уже были заранее заготовлены контрзаклинания. Или он скрытый гений, или кто‑то его подготовил ко встрече со мной. Должен признаться, я даже слегка выдохся.
– Слегка?! – переспросил старик. – Да сейчас даже я тебя заставлю танцевать стриптиз на Площади Семи Фонтанов. Не стыдно?! А ещё Великий…
Кельнмиир наверняка покраснел бы, если бы вампиры умели краснеть. А они, насколько я помню, этого делать не умеют. Зато вместо этого Кельнмиир вскочил и начал размахивать руками так, что я едва успел перехватить многострадальный чайник.
– Не, ну чё ты как я не знаю кто? Думаешь, я сам не понимаю, что слегка… ну хорошо… порядком облажался. Кто же мог знать‑то?
– Я мог знать, – с готовностью ответил Вельхеор, вновь показавшись в чайнике, который я держал в руке.
Никто, кроме меня, его, как всегда, не услышал.
Я шёпотом, чтобы не услышали Кельнмиир с Наставником, спросил:
– Ты знал?
– Ты глухой или тупой? – уточнил Вельхеор. – Я же сказал, что могзнать. Если бы был на месте Кельнмиира.
– Идиот, – беззлобно констатировал я. Я поднял глаза от чайника и наткнулся на внимательный взгляд Кельнмиира.
– Ты с кем это говоришь? – тихо спросил он.
Подозрительно тихо.
Вот я болван! Я же забыл, что у вампиров слух ого‑го.
– С Ве… – честно собрался ответить я, но, вспомнив о реакции Кельнмиира на имя моего злополучного двойника, так и не договорил, – э‑э‑э‑э‑э…
Кельнмиир ободряюще сверкнул клыками:
– Ну?
Я даже чайник уронил. Тот с гулким звоном покатился по полу.
– Ой ты, ёшкин кот, в натуре достали. Никак поговорить не дадут спокойно! – возмутился Вельхеор всё с того же катящегося чайника. – Да со мной он говорит, со мной! Как дети малые, ну чесслово.
Что тут скажешь?
Я собрался духом.
– С Вельхеором я говорю, – наконец ответил я и на всякий случай зажмурился.
Бури не произошло.
Я приоткрыл один глаз и тут же вновь его закрыл, потому что лицезрение красных глаз и ослепительно белых клыков вампира в паре сантиметров от лица заставят нервничать кого угодно. Тем более меня, а я и так совсем дёрганый стал. Стрессы, блин.
Где‑то рядом с моим ухом раздался тихий голос Кельнмиира:
– Где он?
Я чуть не подпрыгнул от вполне ожидаемой, но всё же неожиданности. Однако удалось удержать себя в руках. Сам не знаю как.
– На чайнике, – так же тихо ответил я.
Или в чайнике? Чёрт. Как ни крути, а всё понять можно двояко.
Я подождал ещё некоторое время и вновь приоткрыл один глаз.
Кельнмиир уже успел отойти от меня и подобрать чайник. Он задумчиво вертел его в руках и размышлял вслух:
– То ли парень совсем спятил на почве… хм‑м… просто на почве. То ли он не спятил, а я не замечаю очевидного. – Он ещё раз посмотрел на чайник и бросил его в другой конец зала. – Не‑э‑э. Чтобы я да чего‑то не заметил? Парень точно слегка скатился с катушек.
Неил, всё это время спокойно сидевший за столом, неодобрительно покачал головой, но промолчал.
– М‑да, а Кель то так и не изменился, – послышалось из того угла, в который только что улетел чайник. – Всё такой же болван. Всё. Достали вы меня, щас будет весело.
Я успел увидеть лишь расплывчатый силуэт, а секунду спустя в руках у Кельнмиира оказался всё тот же многострадальный чайник.
– Это что за вольные игры?! – вскричал он и бросил чайник с такой силой, что тот врезался в стену и… должен был бы разлететься на кусочки или хотя бы погнуться, но вместо этого отскочил, будто резиновый, и вновь устремился к Кельнмииру.
– Испепелю! – возмущённо взрыкнул вампир и поднял руки над головой.
Чайник одумался и, резко изменив траекторию, плюхнулся на стол прямо передо мной. На боку чайника застыло счастливейшее лицо Вельхеора. Или моё? Не‑э‑э, не моё. Я так идиотски выглядеть не могу. Я надеюсь, во всяком случае.
– Во дурак. Когда же до него дойдёт? – вопросило моё отражение и расхохоталось. Неужели я тоже так смеюсь? Больше не буду, как от меня люди‑то не шарахаются?
Кельнмиир неожиданно успокоился. Покрутил между пальцами небольшую шаровую молнию, всё ещё размышляя на тему: «Бросать иль не бросать?» – и деловито сел за стол рядом со мной.
Он ещё немного посидел, потом вздохнул и, наклонясь ко мне, тихо спросил:
– Давно телекинез освоил?
Тут уже не выдержал я и присоединился к своему отражению в чайнике. Мы слегка посмеялись… минуты три, причём все три минуты Кельнмиир сверлил меня злым взглядом, а потом Вельхеор решил заявить о своём присутствии во весь голос. Да‑да, именно во весь голос. Хорошо хоть, что он меня предупредил.
– Слышь ты, уши заткни, щас я этому чуду буду являть свой глас. Мне кажется, что, если постараюсь, он меня услышит.
Я приготовился, но уши всё же затыкать не стал. А зря. Кто же мог знать?
Когда Вельхеор начал кричать, честное слово, я сначала решил, что здание рушится. Звуковая волна была такой силы, что оставалось удивляться, как меня вместе с креслом не унесло из зала. Может, кресло, с полу прибито?
Оказывается, у Вельхеора поставленный голос. Не просто поставленный, а поставленный на такое место и таким образом, что это не голос, а оружие массового поражения какое‑то. Смесь Карузо, Тарзана и обиженного Кинг‑Конга.
– Кельнмиир! Самовлюблённый засранец!
Я слегка запоздало заткнул уши. Ни Кельнмиир, ни старик не выглядели удивлёнными и уж тем более оглушёнными. Неужели и теперь ничего не услышали?
Когда слух ко мне немного вернулся, я наконец‑то смог понять, о чём говорят Наставники.
– Да точно тебе говорю, я что‑то слышал. Что‑то отдалённое и очень тихое, но что‑то до боли знакомое, – настаивал Наставник Кельнмиир (простите за каламбур, но как есть).
Старик всё так же загадочно молчал и качал головой.
Кельнмиир обратил свой взор на меня:
– Вот ты что‑нибудь слышал?
– Ага, – с нервным смешком подтвердил я. – Что‑то отдалённое и еле слышимое.
Чайник на столе слегка покачнулся.
– Ах еле слышимое?! – проревел Вельхеор. – Ну, щас я вам покажу еле слышимое!
– Стой! – Я вскочил с кресла, надеясь успеть выскочить из здания, убежать из города и улететь на другую планету, но было поздно.
– Кельнмиир! Самовлюблённый засранец!
Я упал обратно в кресло, и меня замутило. В глазах поплыли красные круги, а голова неожиданно стала ватной. Промелькнула мысль: «оглох». Как пить дать оглох. Как же я теперь?
Кельнмиир что‑то сказал мне. Я, естественно, не услышал. Он ещё раз что‑то сказать и вопросительно уставился на меня своими красными глазами. Я лишь пожал плечами. Он воспринял это движение как ответ на свой вопрос и отстал от меня. У них со стариком начался спор. Вернее, спорил Кельнмиир, а Неил лишь молча качал головой. Заело его, что ли?
Вопреки моим опасениям, слух всё же вернулся. Хотя и не сразу.
– …Значит, ты полагаешь, что это Вельхеор? – Старик кивает. – А ты уверен? – Старик качает головой.
– А я уверен, что это не Вельхеор, – всё ещё упирается Кельнмиир.
– Но мы же что‑то слышали.
О! А я думал, что старик бойкот Кельнмииру объявил.
– Да. Но что? Это было так отдалённо и искажённо… хотя что‑то очень знакомое безусловно угадывается.
– А вы расслышали слова? – наконец‑то спросил я и сам удивился. Мой голос совершенно определённо дрожит. Точно, нервы ни к чёрту.
– Не очень, – слегка смутился старик.
Судя по выражению его лица, он явно всё расслышал, но не хочет произносить эти слова вслух. Я его понимаю вообще‑то. Вот только мне уже всё надоело.
– Голос кричал о том, что Кельнмиир самодовольный засранец, – проинформировал я собеседников. Все трое отреагировали по‑разному.
Неил сделал вид, что временно оглох. Вельхеор зааплодировал и засвистел, а сам Кельнмиир моментально оказался рядом со мной.
– Повтори ещё раз, и я на правах учителя отправлю тебя на рудники.
– Я лишь повторил сказанное… вернее, крикнутое Вельхеором, – неуверенно оправдался я.
– Щас я ещё разок крикну, – решил Вельхеор.
Ещё одного раза я бы уже точно не выдержал, поэтому пришлось начинать активные действия по спасению собственного слуха.
Я схватил чайник, поднёс к лицу и нежно так произнёс:
– Только крикни. Я ж тебя в твоём долбаном астрале достану и так по шее надаю, что мало не покажется.
Кельнмиир посмотрел на меня если не вопросительно, то по крайней мере удивлённо. Старик же и вовсе решил не обращать на меня внимания. Ну болтает человек сам с собой, и что такого?
– И как ты собираешься провернуть сие благородное деяние? – осведомился Вельхеор.
Хотя бы не орёт, и то хорошо.
– Узнаешь, – всё ещё злясь, пообещал я и повернулся к Кельнмииру. – Раз ты не веришь, что я разговариваю с Вельхеором, то спроси что‑нибудь такое, о чём мог знать только он.
– Логично, – согласился вампир.
Вельхеор впервые культурно промолчал, поняв свою промашку с криками. Нужно было не кричать, а всего лишь немного подумать головой.
Кельнмиир ненадолго задумался. Пока он размышлял, я с интересом глянул на Неила. Тот сидел в том же положении, что и минуту назад, и будто к чему‑то прислушивался.
Наконец Кельнмиир определился с вопросом:
– Кто убил Алисию?
– Не я, – тут же пискнул Вельхеор. Вот только я не понял, к чему этот вопрос… Наверное, что‑то действительно важное.
– Не он, – честно повторил я.
– Ах не он?! – Кельнмиир ударил кулаком по столу, и стол рухнул всем своим весом прямо мне на ногу. Ой ё… больно‑то как.
– А кто же, позвольте узнать?! – продолжал бушевать Кельнмиир.
Я откуда знаю? Меня‑то за что по ноге?! Вельхеор пожал плечами:
– Не знаю, кто её убил, но точно не я. С чего он вообще такое взял?
– С чего взял?! Да кто же кроме тебя мог это сделать?! – потряс кулаками Кельнмиир и тут же замолчал, удивлённо посмотрев по сторонам: – Э‑э… а с кем это я разговариваю‑то?
– Со мной, – с готовностью ответил Вельхеор.
Кельнмиир явно ничего не просёк.
– С кем со мной?
Вельхеор громко и тяжело вздохнул, закатив глаза.
– Ну не дурак, а? Не зря тебя ещё в школе тормозом называли.
– Не было такого.
– Ты кому заливать‑то будешь? – возмутился Вельхеор. – А кто тебя в четвёртом классе от прогулов отмазывал, когда ты по клубам шлялся?
До Кельнмиира наконец начало доходить.
– Вельхеор, ты, что ли?
– Да он это, он, – подал голос Неил. А я уж думал, что он уснул. – Пока ты здесь дурью маялся, я состряпал одно заклинаньице старое… для общения с астралом. Поди ж ты заработало.
– Сработало, – согласился Кельнмиир, подозрительно косясь на чайник. – А почему я на чайнике никакого Вельхеора не вижу?
Я глянул на чайник. Да нет, вот он. Всё так же корчит рожи.
– Почему это он меня не видит? – сварливо осведомился Вельхеор.
Правильно. А то вся клоунада насмарку. Старик терпеливо пояснил:
– Потому что жирно буде! Скажи спасибо, что слышимость наладил.
– А достать его в астрале никак нельзя? – с надеждой спросил Кельнмиир. – Испепелить там или по ветру развеять…
– Ага, разбежался, – ответил за старика Вельхеор. Вообще‑то впору удивляться. Почему старик знает больше Кельнмиира? Он что, специалист по астралу, что ли?
– Обидно, – констатировал Кельнмиир. – Тогда будем общаться.
– Будем, – смиренно согласился Вельхеор.
* * *
– Не убивал я её!
– Сказки не рассказывай.
– Да не убивал, я тебе говорю.
– Говори. От этого ничего не изменится.
– Шо ж ты такой тупой‑то? Зачем мне её убивать было?
– Затем, что ты не хотел, чтобы она встречалась со мной.
– Так по этому поводу мне тебя нужно было убивать, а не её.
– Кишка тонка. Вот ты её и убил.
– Не убивал я её!
– Сказки не рассказывай…
Вот таким образом они и общались уже целый час. Общение высших разумов. И это существа, прожившие на свете по три тысячи лет. Смех да и только. А ведь они даже в школу в детстве вместе ходили. Правда, всегда соревновались между собой. Но всё равно оставались друзьями. До того момента, пока Вельхеор (или не Вельхеор) не убил Алисию. Кто такая Алисия, я понял смутно, но, по‑моему, Кельнмиир её любил.
Старик уже откровенно зевал, а я всё ещё пытался выяснить из диалога вампиров что‑нибудь посущественнее. Что весьма непросто, должен заметить.
– Не убивал я. Достал уже. Щас как чайником в лоб дам.
– Испепелю, – спокойно ответил Кельнмиир.
– Но‑но! – проснулся старик. – Ты так нарушишь связь. Я её на чайнике законтачил.
– Вот и фиг с ней. Всё равно толку никакого, – отмахнулся тот.
– Да, толку действительно немного, – согласился Вельхеор.
– Ты убил её!
– Не убивал!..
Опять двадцать пять. Всё заново, что ли? Не‑эт. Пора это дело прекращать.
– Слушайте. А кто‑нибудь скажет мне, что за Алисия такая? – вклинился я.
Оба вампира от неожиданности замолчали.
Слово взял Кельнмиир, как самый материальный из двоих.
– Она был красива, как алая роза. Её голос был божествен, а нрав колюч.
– Иногда чересчур, – добавил Вельхеор.
– Да что ты понимаешь?! – вскричал Кельнмиир.
– Да поболе твоего, сестра как‑никак.
Меня как молнией ударило. Я ошарашено уставился на Кельнмиира.
– Стоп! То есть ты обвиняешь его в убийстве собственной сестры?
– Оказывается, в этом помещении не один тормоз, а целых два, – восхитился Вельхеор. – Конечно. Вот только я не могу понять, почему именно меня?!
– Потому что есть свидетели, которые видели, как ты выходил из её комнаты за час до её смерти. Причём выходил злой как чёрт.
– Мало ли. Это ещё не повод для подозрений, – проворчал Вельхеор.
Мысленно я с ним согласился.
– Да. Это не повод. Но есть свидетель, который видел, как ты её убил. Это тоже не повод?!
М‑да. Если это не повод, то что же тогда повод?
– Бред, – констатировал Вельхеор. – И кто же этот свидетель?
– Мой родственник, – веско ответил Кельнмиир.
– Это усложняет дело, – признал Вельхеор. – Но я не убивал свою сестру. Я её любил, чёрт возьми, она же моя младшая сестра!
– Вот именно! Какая же ты сволочь!
– Не убивал я её…
Опять началось. Это просто бесконечный процесс. Они так могут общаться дни напролёт? Мне почему‑то кажется, что им это даже нравится. Хорошо ещё, что Вельхеор нематериален, иначе они бы полгорода разворотили, выясняя отношения. Никакие охранные сферы не помогли бы.
Наставник Неил всё так же сидел и смотрел в никуда. Как будто в прострации. Может, у него уже старческий маразм начался? Или опять какие‑то заклинаньица вспоминает?
И ведь не вставишь ничего в перебранку. Я же не знаю ничего толком. Что за девушка? Что за свидетель? Стоп. А что, собственно, за свидетель? Родственник. А что за родственник?
Спросить у Кельнмиира, что за родственник, я не успел. Старик неожиданно поднял голову и впервые громко сказал:
– У нас гости. Если они и званые, то звал их точно не я.
– Это я позвал, – тут же среагировал Вельхеор. – Пиццу заказывали?
– Чего? – опешил Кельнмиир.
– Тёмный ты, – повинил его Вельхеор. – Пицца – это такая круглая хреновина, которую любят жракать зелёные черепашки.
«Он и до телевизора успел добраться!» – ужаснулся я.
Очередной вопрос Кельнмиира был нагло прерван грохотом рухнувшей стены. Или двери… кто их разберёт. Поднялась туча пыли, вмиг прикрывшая пришельцев.
Кельнмиир без единого звука вскочил и спустя долю секунды оказался справа от меня. Старик дипломатично остался сидеть в кресле, а мне пришлось оставаться на месте, то есть в центре внимания непрошеных гостей.
Я не упомянул о Зикере, потому что он, естественно, так и продолжал валяться на полу, и Вельхеора. Что толку в очередной раз описывать, как он корчит рожи? Тем более если эти рожи в общем‑то мои.
– Кто посмел?! – вскричал Кельнмиир.
Его лица я не видел, но по его стойке понял, что он принял боевую трансформацию. Я будто воочию увидел горящие яростным огнём глаза и оскаленные в полуулыбке клыки. Да, вампир в боевой форме – это страшно. Кто рискнёт портить с отношения с такой машиной для убийства?
Правильно, ещё одна машина для убийства.
Пыль начала оседать, и выяснилось, что гостей всего двое.
Первым был толстый мужичок в зелёном одеянии и со странным выражением лица – то ли извиняющимся, то ли издевающимся. В любом случае ничего хорошего в этом лице не было.
Вторым оказался преклонных лет вампир, похожий на Кельнмиира как две капли воды. Говоря о преклонных годах, я подразумеваю человека, по внешнему виду близкого мне. Для вампира, по‑моему, это уже едва ли не черта старости. Только этот вампир не принимал боевой формы, а всего лишь недобро ухмылялся, что, впрочем, почти одно и то же. Гардероб же ничем не отличался от гардероба Кельнмиира. Как браться родные, честное слово.
– Никак мой ненаглядный родственничек! – делано удивился гость. – Что же ты делаешь в стане заговорщиков и врагов короны?
– Кого?! – Я чуть не осел на пол.
– А ты помолчи, – недовольно пробормотал вампир и дал знак «зелёному».
Тот пожал плечами, как‑то по‑особому щёлкнул пальцами и земля поплыла у меня из‑под ног. Вернее, это я поплыл. Какая‑то сила приподняла меня над полом и скрутила руки и ноги так, что я даже дышать едва смог. Оказалось, что меня обвил какой‑то странный побег, чудом проросший сквозь сплошной камень. М‑да… действительно чудом.
– Агх… – начал было я, но в рот мне тут же воткнулся какой‑то гербарий.
Тут уж не до разговоров стало. Привкус у этой зелени гадкий, горьковатый, так ещё и не продохнёшь толком.
– Эй! Ты чё се, фраер, позволяешь, в натуре? – высказался за меня Вельхеор.
Кельнмиир не преминул бросить в его сторону очередной полный удивления взгляд. Опять что‑то не понял. «Зелёный» же Вельхеора не услышал или сделал вид, что не услышал.
– Так это ты стоишь за всем этим? – спросил Кельнмиир, хотя вообще‑то всё было понятно даже мне.
– Ты не рад своему дяде? – обиделся гость. – Как нехорошо забывать родные корни.
– Почему же нехорошо, если эти корни гнилые? – сделал ответный выпад Кельнмиир.
– Один – ноль, – восхищённо продекламировал Вельхеор. – Делайте ставки, господа!
Вот неугомонный, лучше бы мне помог, ах да… он же не материальный. А что же Наставник Неил сидит и молчит? Хм… судя по сосредоточенному лицу, он опять чего‑то химичит.
– Зачем же так грубо о любящем дяде? Я ведь заботился о твоём воспитании, оберегал тебя от ошибок.
– От себя бы поберёг… ошибка… – пробормотал Вельхеор.
На лице Кельнмиира отразилась усиленная работа мысли. Хех, вампиры же ничего не забывают… столько, наверное, хлама в голове. Пока отыщешь то, что нужно, оно уже и нужным‑то перестанет быть.
– Что‑то не припомню твоего активного участия в моём воспитании и судьбе. Если честно, то я вообще никакого участия не припомню, – заметил Кельнмиир.
– Во‑во, – согласился Вельхеор. – Самое активное участие в его воспитании, по его мнению, принял я, убив свою собственную сестру.
Кельнмиир дёрнулся как от удара, но промолчал.
Его «дядя» принял это на свой счёт.
– А‑а‑а, припомнил?
Чего припомнил‑то? К чему этот «дядя» клонит?
– Нет, – честно сказал Кельнмиир. – Мне плевать на прошлое. Чего тебе сейчас от меня надо?
«Дядя» расхохотался:
– От тебя? Да ничего мне от тебя не надо. Мне и тебя‑то не надо. Так уж сложилось, что ты должен исчезнуть. Вот и всё.
Я дёрнулся в объятиях травы. Сорняк какой‑то.
А‑а‑а! Так вот кто этот мужик в зелёном! Это же наверняка Сорняк, как его назвал Кельнмиир. Как его там? Потомственный друид. Что мне даёт это знание? Ничего… пока ничего, а там поглядим. В любом случае, узнать врага – значит наполовину победить его.
– Хех, ну попробуй, заставь меня исчезнуть, – вновь оскалился Кельнмиир.
– Всему своё время, племянничек, – отмахнулся вампир. – А сейчас у меня есть ещё один маленький интерес.
Он подошёл ко мне и заглянул в глаза.
– Вееельхееор, – позвал он, вглядываясь, как мне показалось, в самую суть меня.
Никакого Вельхеора, конечно, в моей сути не было. Зато он обитал неподалёку, прямо на чайнике.
– Чего тебе? – спросил он, заинтересованно наблюдая за действиями «дяди» Кельнмиира.
– Неужели он действительно не Вельхеор? – спросил тот и, не услышав ответа, продолжил размышлять: – То есть он действительно поменялся местами с жителем другого мира? Хм‑м… интересно, нужно в этом разобраться… Пожалуй, я его пока оставлю в живых.
«Вот спасибо‑то», – подумал я, мысленно изобразив нечто вроде дыбы, на которой был распят мой «благодетель».
Вельхеор удивлённо присвистнул.
– А у тебя, оказывается, есть воображение и вкус. Из тебя ещё что‑то может получиться.
Опять, подлец, мысли подслушивает.
У меня тут же появилась ужасная догадка. А не читает ли этот «дядя» мои мысли?
Я опасливо посмотрел на него, но тот был так увлечён рассуждениями, что не заметил бы, кажется, даже моего исчезновения.
– Новые миры – это новые ресурсы, новые открытия… хм‑м… интересно. Да, кстати, – невзначай добавил он, повернувшись к Сорняку. – Ты пока что кончай с этими двумя, а то мне некогда.
– Всегда пожалуйста, – ответил Сорняк, но в голосе его слышалось что‑то другое, более всего похожее на «да пошёл ты!».
Кельнмиир уже давно был готов, и поэтому атака Сорняка не застала его врасплох. Едва у него под ногами задрожала почва (вернее камень), готовясь извергнуть шустрые побеги, как он взмыл под потолок и шустро кинул фаербол в лоб Сорняка. Тот на удивление проворно для своей комплекции увернулся и начал махать руками, творя что‑то явно грандиозное.
Что интересно, старый Наставник продолжал спокойно сидеть, глядя в одну точку, и даже Вельхеор куда‑то пропал со своими ехидными замечаниями. Что‑то они там готовят. Вопрос в том, к добру это или нет.
Я и не заметил, как хватка побега, который меня удерживал, ослабла. На радостях мне даже почти удалось высвободить руки и выплюнуть изо рта гадостные побеги. Лучше бы я этого не делал. Хватка тут же стала ещё сильнее, но это ещё полбеды. Худшим оказалось то, что, пока Кельнмиир разводил разговоры, обвивающий меня побег превратился во что‑то невероятное. Больше всего теперь это напоминало осьминога. Огромный «клубень» шевелящихся отростков, в центре которого оказался я сам. Теперь Кельнмиир не смог бы бросить свой любимый фаербол в шевелящийся зелёный «клубень», не задев при этом меня. Ну и сволочь же этот Сорняк! Чёрт, где моя газонокосилка?
Кельнмиир, по всей видимости, пришёл к тем же неутешительным выводам, что и я. Он, уж и не знаю откуда, достал два огромных меча и начал продвигаться в мою сторону, рубя направо и налево. Правильно, вот когда меня легко было освободить, тогда обо мне никто не думал, а как обложили со всех сторон, теперь опомнились. Вернее, опомнился. Почему старик‑то халявит?! И где Вельхеор бродит, пока я тут сдерживаю напор этого Сорняка? Всё приходится самому делать.
Я вздохнул и использовал единственное доступное мне оружие – зубы. Сначала я разжевал и выплюнул горькие листья (ну и гадость!), а затем начал методично грызть побеги «клубня». Противно, а что делать?
Кельнмиир продолжал скакать из одного угла Школы в другой. Несмотря на то что рубил он как заправский лесоруб, побегов не становилось меньше. Но самое ужасное не это. Сколько я ни грыз это чёртово растение семейства клубне‑воосьминоговых, толку было ноль. Едва я отгрызал кусок, как его место тут же зарастало. Только зубы зря попортил.
Кельнмиир, поняв, что так он ничего не добьётся, решил немного изменить тактику. Его мечи зажглись весёлым пламенем, и дела тут же пошли на лад. Там, где проходили огненные мечи, новых побегов больше не возникало. Жаль, что я с зубами ничего похожего сделать не могу.
Пришлось продолжить висение в ожидании спасения. Оставалось только смотреть по сторонам и ругаться. Про себя, конечно, потому что гадкие листья опять каким‑то чудом (что не удивительно, ведь здесь все «каким‑то чудом») заткнули мне рот. Я говорил, что они очень гадкие и противные?
«Дядя» Кельнмиира куда‑то запропастился, но вскоре вернулся в компании Зикера.
И этот здесь!
Теперь их трое на нас четверых. А если учесть, что Вельхеор нематериален, я им вообще не противник, и то, что Неил вообще в какой‑то маразм впал, то их трое на одного Кельнмиира. Хороша математика.
Наконец Кельнмиир закончил приготовление салата из «клубня» и я (о чудо!) оказался на свободе. Какая же гадость эти их побеги, блин, до сих пор привкус какой‑то во рту.
– Что ж ты стоишь, порубили твоё творение‑то, – обратился к Сорняку Зикер, насмешливо глянув на Кельнмиира и меня. То ещё, должно быть, зрелище. Я с зелёной от соков «клубня» физиономией и Кельнмиир, вовсе пропитавшийся этими соками до самых костей.
Сорняк обиженно закряхтел:
– Я ещё только разминаюсь.
Зикер начал засучивать рукава:
– Дай место профессионалу…
– Хватит, – перебил вампир – «дядя». – Навоевался уже… профессионал.
– А ведь творение‑то и было рассчитано на то, чтобы его порубили, – самодовольно сказал Сорняк.
Мы с Кельнмииром переглянулись.
– В смысле? – не понял Зикер.
Сорняк заулыбался.
Никогда ещё не видел такой самодовольной рожи.
– Соки этого растения жутко ядовиты.
Мне слегка поплохело.
– Идиот, яды на вампиров не действуют, – зло вскрикнул Зикер.
– Зато на людей действуют, – тихо сказал «дядя» и неожиданно закричал: – Идиот! Он же мне живой нужен!
Меня начало раскачивать.
Так вот почему привкус такой противный был у этого «клубня». А я его ещё грыз… Я ж этого сока наглотался по самое не хочу! Ой дурно мне… ё…
Сорняк втянул голову в плечи:
– Я как лучше хотел…
– А получилось как всегда, – отрубил Зикер. – Что за яд‑то хоть?
– Последняя разработка. Противоядие я покамест не придумал, – развёл руками Сорняк.
– Всё ясно, – обречённо произнёс «дядя». – Теперь можете делать с ними что хотите, а я пойду. Нет, ну какое дело запороли…
Так, возмущаясь про себя, «дядя» зашагал к выходу.
– Эй! Ты куда собрался? – крикнул Кельнмиир. – Я с тобой ещё не закончил!
Вампир остановился у выхода.
– Ты с ними сначала разберись… родственничек, – с усмешкой кивнул он на двоих Ремесленников.
– Только ты далеко не уходи, – уточнил Кельнмиир. – А то лови тебя потом…
– Ладно, только ради тебя, – решил вампир, – я подожду исхода.
С этими словами он опёрся о стену и с интересом стал наблюдать за дальнейшим развитием событий.
Я бы тоже с удовольствием посмотрел, но что‑то мне не давало покоя. Может быть, то, что я отравлен смертельным ядом?! Я же скоро коньки отброшу! Ух… что‑то в желудке жжение какое‑то. А Неил чего сидит и ничего не делает?!
– Начали? – спросил Кельнмиир и тут же исчез.
Ну, может, и не исчез, но на том месте, где он был секунду назад, его не стало. Сорняк тут же начал махать руками, наверняка вызывая какие‑то свои очередные грядки сорняков. Зикер же, напротив, начал окружать себя огненными стенами, столбами и мечущимися во все стороны шарами самых разных размеров. Кто не знает, могу напомнить: растения не очень любят огонь, а если быть точным, то они его боятся! Огонь и вода – противоположности, но растения‑то для огня и вовсе лишь пища. Так что вполне логично, что все начинания Сорняка горели в прямом смысле слова на корню. Зикеру это тоже не очень помогало, потому что приходилось тратить лишние силы на преодоление неожиданных препятствий в виде растительности. Дошло до того, что эти двое начали натурально пихаться и толкаться, ругаясь на чём свет стоит.
Кельнмиир всё это время преспокойненько сидел на потолке, будто заправская муха, и наблюдал за боем не на жизнь, а на смерть между двумя Ремесленниками.
Ох… а у меня что‑то совсем желудок свело. И жарко чего‑то. Хотя, скорее всего, меня просто опалил Зикер.
Не найдя ничего лучшего, я уселся на пол. Правда, ощущение нетвёрдости камня под ногами, а теперь и под другими частями тела не проходило. Кхой… и где же Вельхеор? Я же его тело порчу. Или ему уже не важно?
Пока я пытался хоть немного прийти в себя, Кельнмиир каким‑то образом умудрился опалить Сорняка. Тот всё ещё стоял на ногах, но уже не так твёрдо, а на его лице и одежде виднелись явные следы копоти. Вот только, возможно, это его Зикер в запале запалил…
Хм… странное чувство, как будто я в море и меня так кача‑ает и кача‑ает… А говорят, что перед смертью перед глазами вся жизнь пролетает. Я вот лично кроме треснутого, в следах копоти и слизи пола больше ничего не вижу. Нужно хоть голову приподнять…
