Текст книги "Если бы я был вампиром. Дилогия"

Автор книги: Алекс Кош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

– Достойная зарплата, это сколько? – нарочито небрежно осведомился я.

Сергей Иванович сделал вид, что что‑то подсчитывает в уме.

– Ну… что‑то около шести тысяч.

– Немного платят госслужащим, – усмехнулся я.

– Это, конечно, не столь шикарно, как вы привыкли, – признал Сергей Иванович с лёгкой улыбкой, – но и на шесть тысяч долларов можно продержаться… на сухариках.

Сколько?! Да я столько в год не зарабатывал! За такие деньги они могут на мне хоть смертельные вирусы проверять. И я наконец‑то починю электричество, куплю новый телевизор, компьютер. Да чего уж там, можно отправиться отдыхать на солнечные Канары… ах да, какие Канары… Ну хоть в Трансильванию к дедушке съезжу (шутка). Наконец‑то смогу достойно выглядеть у нас в клубе и даже Чижа за пояс заткнуть!.. Красота…

Видимо, все мои мысли были написаны на лице, потому что Сергей Иванович кивнул и полез в карман своего модного пиджака.

– Вот аванс на первое время. Мы вам, безусловно, доверяем, так что завтра милости просим к нам в гости. Адрес знаете, вы там уже бывали.

Я молча взял стопку зелёненьких банкнот и слегка дрожащей рукой отправил в карман брюк.

– Договорились.

Сергей Иванович повернулся было к выходу, но спросил:

– Да, кстати, я полагаю, вы будете работать только в ночную смену?

– Безусловно.

– Замечательно. Тогда до встречи.

– Ладно, только шнурки поглажу и сразу же к вам, – покладисто согласился я.

Дверь за Сергеем Ивановичем закрылась, и я застыл в коридоре, ожидая, пока он спустится по лестнице и отойдёт подальше от моего дома. Как только в моих руках оказались деньги, я едва удержался, чтобы тут же не побежать в магазин. Однако не хотелось показывать, насколько эти деньги мне сейчас нужны. Тем более, было во всём происходящем что‑то подозрительное. Не покидало ощущение, что меня купили. С другой стороны, каждый продаёт частицу себя и своего времени, идя на работу. Так почему я не могу продать эту частицу? Тем более за такую цену.

Через несколько минут я выскочил из подъезда и поспешил в магазин. За последнее время я кое‑чему научился и не забывал смотреть по сторонам. На мой неискушённый, но всевидящий в темноте взгляд, за мной никто не шёл. Хотя, если вспомнить появляющихся из ниоткуда людей, ни в чём уверенным я быть уже не мог.

Собственно, вечер только начался. Спать я уже, по всем признакам, буду только днём. Так что впереди ещё весь вечер и ночь. Погулять, что ли? Сходить в казино или ресторан, или в Интернет‑кафе? Такой большой выбор. Я просто теряюсь.

Прошмыгнув очередной тёмный переулок, я вышел на освещённую улицу, ведущую к метро. Время вечернее, на дорогах суета, сравнимая разве что с толкучкой на Измайловском рынке воскресным утром. Поэтому сразу перескочить на другую сторону улицы не получилось. И, как назло, именно в тот момент, когда я стоял на светофоре и щёлкал клювом, мимо проходил бравый милиционер. Дёрнул же его чёрт посмотреть на мою слишком радостную для столь растрёпанного вида физиономию и на всякий случай подойти и проверить документы.

– Майор Николаев, будьте добры документики, – с дружеской улыбкой козырнул он.

Документиков для ментика у меня, конечно, нет. Я даже так сразу не вспомню, где же я их оставил‑то. То ли в морге, то ли ещё раньше в таинственном зале Посвящения, то ли ещё где. В общем, документы канули в лету.

– Ой, вы знаете, я только в магазин за продуктами выскочил, тут рядом. Документы все дома оставил.

Приветливая улыбка майора сменилась подозрительностью.

– Нехорошо, товарищ, вы читали, что в паспорте написано? Его всегда нужно носить с собой, независимо от того, идёте вы в магазин или едете в другой город.

– Да ладно вам, – махнул рукой я, – обещаю больше так не делать.

– Конечно, больше вы так делать не будете, а пока пройдёмте, – невозмутимо произнёс милиционер.

Я, как любой современный человек, постоянно слышу, что взятки берут все и что давать взятки – это так же естественно, как здороваться. Но сам этого никогда не делал. А поскольку в чём‑то я оставался и остаюсь человеком простым, я и сделал просто.

– Сколько? – самым будничным тоном спросил я, доставая из кармана стопку долларов.

Я допускаю, что встречаются честные менты, в той же мере, насколько считал реальным встретить инопланетян. Кто же знал, что именно на это я и напорюсь? Конечно, я имею в виду не инопланетян.

Я, в общем‑то, даже понимал, что за отсутствие документов могут отправить в КПЗ. Но, как эта КПЗ выглядит, не представлял. И уж тем более не предполагал, что сразу после того, как честный мент отведёт меня в это КПЗ, меня обыщет куда менее честный мент и заберёт все мои деньги. Что самое обидное, я сдуру взял с собой весь, уже второй по счёту аванс. Сергей Иванович дал мне столько денег наверняка из лучших побуждений. Интересно, он очень огорчится, когда узнает, что у меня их отняли? Может быть, он поймёт меня и даст ещё один маленький авансик, чтобы дожить до первой зарплаты. А я ведь, как назло, так и остался голодным, ну хоть прутья железные грызи.

Сел я на краешек скамьи КПЗ и, знаете, так обидно стало. Ну просто ужасно обидно. Не жизнь, а издевательство какое‑то. И ведь никого вокруг нет. Тот мент, что привёл, уже давно дома с семьёй, а тот, что обыскал и посадил в КПЗ, наверное, от радости скачет… причём скачет в сторону ближайшего водочного магазина. А как же иначе? Надо ж отметить столь солидную прибавку к столь скромненькому жалованью.

Примерно с час я просидел на облупившейся скамейке, а потом начал мерить шагами небольшое помещение камеры принудительного заключения. Конечно, никто ко мне в гости заходить не собирался. Дошло до того, что я начал стучать по прутьям и кричать, дескать, кормить‑то здесь будут?

Никто на меня внимания не обращал. Сорвав горло, я ради интереса начал читать надписи на скамейке. «Здесь был Петя», «Я ещё вернусь», «Сидишь? Вот и сиди» несколько скрасили с десяток минут времени моего заключения. Но надписи кончились, а клетка всё ещё была закрыта.

Время текло очень медленно. Каждая минута казалась часом, а каждый час – сутками. Я уже успел представить, как утром в камере найдут моё бездыханное тело и что с ним могут сделать до вечера. А то и хуже…

Однако до стадии «а то и хуже» я всё же не дошёл.

В сотый раз меряя ровным шагом огороженный железными прутьями угол, я провалился. Я не разглядел куда, но мне кажется, что более всего это напоминало люк в телевизионной игре «Русская рулетка». Получалось, что кому‑то я явно проиграл… причём, вполне возможно, такую мелочь, как моя жизнь.

Часть II

В гостях хорошо

Глава 11

Падал я минуты две моего сугубо объективного времени. За это время я даже успел удивиться появлению в бетонном полу странного люка. Вот испугаться я, правда, не успел, потому что, когда я уже собрался с силами, моё падение неожиданно завершилось. Вопреки моим ещё до конца не сформировавшимся надеждам, я со всего размаха хряпнулся об очень твёрдый пол. Настолько твёрдый, что пришёл в себя я весьма не скоро. А когда пришёл, то ощутил каждой клеткой больного тела, что больше с такой высоты лучше никогда не падать. Лучше вообще не падать.

А потом я очнулся лежащим в… своей постели?

Так это всё был сон? Нет, минуточку. Это только в книжках бывает, что человек запросто путает сон с явью. На самом деле это возможно только в первые минуты пробуждения. И снов, настолько реальных, что их можно спутать с жизнью, не бывает. Во всяком случае у меня таких снов не бывало. Слишком много в сновидениях неточностей и слишком они расплывчаты. Хотя… как хотелось бы действительно оказаться дома, в своей постели. На столе стоит не выключенный компьютер, тихо шуршит телевизор и звонит будильник…

Я открыл глаза и сладко потянулся. И тут мои глаза наткнулись на что‑то странное: комната была какой‑то не такой. Если быть точным, то это была не та комната, о которой я грезил, а хоромы размером с зал кинотеатра. Все стены были красного цвета, под потолком висела лампа, состоящая из сотни‑другой горящих свечей. Окон не было, единственное, что скрашивало обстановку, – это большое количество картин с дневными пейзажами. Все картины были исключительно дневной тематики, что довольно странно смотрелось на фоне сплошных красных стен.

Повернувшись назад, я онемел от удивления. Со стены, к которой прилегала кровать, на меня смотрел знакомый глаз с красным зрачком – копия того, который успел прижиться в моей комнате. Только оболочка у него была не красная, как у меня дома, а зелёная.

Я задумчиво смотрел на глаз, пытаясь понять, как же я тут оказался и что вообще происходит. Вроде бы психов в роду у меня не было и травку я никогда не курил. Так откуда же такие глюки? Хотя, похоже, и не глюки это вовсе, что самое ужасное.

Вот в таком оцепенении меня и застал некто. Некто зашёл через дверь (она даже не скрипнула) и невозмутимо спросил:

– Что желает граф?

– Не знаю, а почему вы у меня спрашиваете? Вот у него и спросите, – откликнулся я из‑за спинки кровати, за которую нырнул всего секунду назад.

Из своего укрытия я смог повнимательнее рассмотреть посетителя: тощий тщедушный старичок с маленькой бородкой‑эспаньолкой и усталыми глазами смотрел на меня со странным выражением, а‑ля «стена и то выразительнее».

Впрочем, я почему‑то сразу решил, что он чем‑то недоволен, и посему нарёк его физиономию гордым прилагательным «постная».

– Граф изволит шутить? – всё с той же постной миной спросил старичок.

– Граф изволит отсутствовать, – ответил я. – Я за него.

– Как вам будет угодно. Желаете завтракать? Или наконец‑то отправитесь на охоту? – На лице старичка промелькнуло какое‑то смутно знакомое кровожадное выражение.

И где я мог видеть подобное?

Тут я вспомнил о том, что я голодный как волк.

– Охота? Можно и поохотиться, – на всякий случай пошутил я. – А сколько время‑то нынче? А то окошек‑то нема, и часов не наблюдаю, видать, я счастливый.

– Полночь, граф, как всегда. Сколько же ещё?

Ну да, конечно, как же я не догадался. Судя по выражению лица старичка, я, по его мнению, должен представлять собой ходячие часы и знать время вплоть до наносекунд.

– Ну, тогда изволь принести мне одежду. А то как‑то я выгляжу не соответствующе в своих семейных трусах в горошек.

И откуда они вообще взялись?

– Всё уже готово, – ответствовал старичок.

И вправду, на кровати уже лежал костюм: чёрные брюки, некое подобие пиджака, рубашка и плащ. Всегда мечтал о плаще, только бы в нём не запутаться. И вообще, откуда это всё взялось?

По‑быстрому одевшись, я глянул на старичка.

– А как тебя зовут? Запамятовал я, старость не радость, знаешь ли… – покряхтел я для достоверности.

– Понимаю, – невозмутимо ответил старичок. – Я Франкофт Третий, уже третий в своём поколении служу вам верой и правдой…

– А… понятно, – сразу заскучал я. – Ну что? Я поеду охотиться? Или пойду? Или… а?

– Как вам будет угодно.

Вот заладил!

– Всё, я ухожу и больше не вернусь! Злые вы… – я выжидающе уставился на Френки.

– Как вам…

– Мо‑олчать!

Если это сон, то это мой сон, а значит, я могу делать, что хочу. Если это глюк, то тем более нужно оторваться, раз есть возможность. А уж если это ни то, ни другое, то терять мне и вовсе нечего. Чувство юмора, пусть и плоского, единственное моё спасение от окончательного помешательства.

Тем более, этот старичок мне уже успел надоесть. Надо его как‑нибудь расшевелить, раз уж я тут за этого их графа.

– Сми‑и‑ирно!

Старик растерянно моргнул и сделал попытку встать смирно в его понятии, то есть просто‑напросто уселся на пол прямо там, где стоял, и удивлённо вылупился на меня.

– Слушай мою команду! Отставить графов! Отставить «как вам будет угодно»! Говорить по‑че‑ло‑ве‑чес‑ки!

– Да гра… сэр, – ещё более растерянно проблеял старичок, предпринимая попытку подняться.

– Не сэр, а Виктор, – миролюбиво поправил я.

– Слушаюсь, – пискнул вставший с третьей попытки Френк Третий.

– Свободен, – милостиво махнул я рукой.

Старичок поспешно скрылся за дверью, наградив меня напоследок ошалевшим взглядом, а я в очередной раз задумался о том, куда же я всё‑таки попал?! И как мне всё это воспринимать. Самым простым было бы считать, что я сплю. Но если признаться самому себе по секрету, то я уже понял, что всё это происходит на самом деле. Все прочие догадки – лишь попытки разума объяснить необъяснимое. Значит, будем мыслить здраво.

Недавно был в тюрьме, потом падение в пропасть (прямо как Алиса в стране чудес), теперь это странное место… Откуда взялись трусы в горошек, тоже непонятно.

Пытаясь привести в порядок мысли, я ходил вдоль стен с картинами.

– Где же я очутился? – спросил я у каменного потолка. Потолок промолчал. Просто мы с ним ещё плохо знакомы, обнадёжил я себя…

Я посмотрел на зелёный глаз. Вот ведь мне везде эти глаза попадаются. И чем я им не угодил? Или я такой обаятельный?

Бросив портить себе настроение, ещё успею, я подошёл к двери и прислушался – за дверью царствовала тишина, нарушаемая лишь урчанием моего желудка, и я тут же вспомнил о голоде. Не просто голоде, а

голоде

! Дайте мне хоть корову, я ж от неё даже копыт не оставлю. Просто жутко есть хочется. Хотя вообще‑то, если по‑честному, то сейчас не до этого.

Если уж я попал куда‑то, нужно хотя бы побольше узнать об этом месте. А заодно (совершенно случайно, если вдруг повезёт) можно наткнуться и на кухню, склад или магазин какой‑нибудь.

Я толкнул дверь и выглянул в коридор. Коридор проходил в двух направлениях: налево – вдоль нескольких дверей, идентичных той, из‑за которой я выглядывал, и ведущий к тупику; и направо – к спуску вниз. Туда‑то мне и надо.

Я повернул направо и тихонько побрёл по коридору, внимательно осматриваясь по сторонам. Вдоль каменных стен стояли рыцарские доспехи и факелы в красивых позолоченных подставках.

Позолоченных?!

Я подошёл к одному из факелов и, вынув его из подставки, сунул в руку какому‑то пустобрюхому рыцарю. Его самолюбие это нисколько не задело, и я с радостью переключился на позолоченную подставку для факела.

Ох и красивая же подставка. Вся в узорах, картинках, просто загляденье. Я долго пытался отскоблить позолоту с помощью гвоздя (он валялся здесь же, недалеко от входа в «мою» комнату). Бесполезно, позолота не отскабливалась. После продолжительных исследований даже такой чайник, как я, понял, что это чистое золото. В моих глазах появился слегка сумасшедший блеск. Я судорожно огляделся в поисках похожих подставок для факелов. Ба! Да ими увешаны все стены! Я наконец‑то приведу в порядок свою квартиру. Да что там… я куплю новую! И не нужна мне будет никакая работа в этом Агентстве…

Блеск в моих глазах из «слегка сумасшедшего» перерос в «слегка маниакальный». Недолго думая я схватился за исцарапанную мной же подставку и начал тянуть на себя.

Спустя десять минут я уже начал было сомневаться в своей затее, но вдруг почувствовал, что подставка наконец‑то поддаётся.

По коридору пронёсся тихий скрип.

Я упёрся обеими ногами в стенку и, зависнув в воздухе, дёрнул ещё сильнее. Послышался треск и (о чудо!) подставка отделилась от стены… вместе с частью этой самой стены, тучей пыли и, естественно, со мной, любимым.

С умильной улыбкой будущего миллионера я пролетел пару метров и врезался в доспехи, которые совсем недавно послужили новой подставкой для факела.

Поднялся дикий грохот. Доспехи разлетелись по всему коридору, создавая столько шума, что у меня даже заложило уши. Факел вылетел из железной лапы рыцаря и с удовольствием лёг на шикарный ковёр, лежащий на деревянном полу. Ковёр, в свою очередь, тут же весело занялся шикарным красным пламенем, которое моментально перекинулось на настенные картины и шторы милого красного цвета.

Как же тут все любят красный цвет. Даже все резные фигурки из камня, которые стояли недалеко от меня, были исключительно красными. Что‑то знакомое было в этих фигурках…

Я с открытым ртом сидел на кирасе до тех пор, пока она не нагрелась и я, ошпарив себе зад, судорожно не вскочил. На грохот и весёлый треск горящего пола начали сбегаться слуги. Первым прибежал вездесущий Френк Третий. Он выскочил из соседней, самой дальней двери и кинулся тушить картину почтенной бабушки с нездорово бледным лицом. Вообще‑то на всех портретах были изображены исключительно бледные физиономии.

Из соседних дверей начали выбегать другие слуги. Причём исключительно мужского пола. Я ещё пару минут смотрел, как они тщетно пытаются тушить разгоревшийся пожар, и отправился дальше по коридору в поисках выхода. Свой трофей в виде золотой подставки весом килограммов двадцать я, естественно, прихватил с собой.

Поскольку для суетящихся слуг я не был виден из‑за поворота, я спокойно прошёл к выходу. Выходом служил большой подъёмный мост. Посмотрев по сторонам и не найдя ничего похожего на механизм для его опускания, я кинулся к окну. Выглянув, я оцепенел, подо мной на глубине в сотню метров находился ров с водой, в котором плавало что‑то зелёное и, кажется… живое?! В лунном свете было видно нечто непонятное, лениво плавающее на поверхности. Чем‑то оно напоминало крокодила… хотя видно было довольно плохо…

– Граф! Где вы?! – послышалось из‑за спины.

По коридору в мою сторону спешил всё тот же вездесущий Френк Третий.

Разговаривать с ним я не стремился, а то ещё спросит про пожар, посему я вспомнил историю о молодом Икаре, пообещал себе не лететь слишком высоко и прыгнул в окошко.

По пути вниз я успел подумать о том, что этим летом я уже падал так же и полёт тот не доставил особой радости ни мне, ни покорёженному асфальту. Кстати, на асфальте до сих пор осталась выбоина примерно с человеческий рост. «Даже не верится, что её оставил человек, с какой же высоты ему для этого пришлось бы падать?» – вспомнилась мне реплика капитана Лысько и его удивлённое восклицание после моего объяснения – «Надо же, ну ты прямо человек‑паук какой‑то».

Мои мысли прервались тем, что я влетел в холодную воду.

Холодную?! Я бы сказал, просто‑таки ледяную. Как говорится, не май месяц.

Я вынырнул из воды и судорожно вдохнул воздух. Перед моим взором предстал пылающий на невероятной высоте замок. Меня кинуло в дрожь. И я оттуда летел?! Мамочки…

Неожиданно что‑то коснулось моей ноги. Что‑то гадкое, скользкое и огромное. Я запаниковал. Полностью поддавшись панике, я забил руками и ногами по воде в попытке как можно быстрее доплыть до берега. И, что удивительно, доплыл! Кое‑как выбравшись из воды, я почувствовал жуткий холод.

Ведь лето же, почему так холодно‑то?

Ничего не видя, я отполз ото рва на пару метров, волоча за собой мою честно выдернутую подставку для факела, и повалился без сил на зелёненькую травку.

* * *

Вот ведь пакость. До сих пор мурашки по коже. Что же это за гадость там во рву плавает?

Перевернувшись на спину, я стал апатично наблюдать за дымом, идущим от старого замка. Дым поднимался изо всех окон и исчезал в ночном небе, закрытом тёмными тучами. Тучи представляли собой довольно странное природное явление – они сгущались исключительно над горящим замком, а на остальном небе до самого горизонта не было ни одного облачка. Вообще‑то было довольно темно, только горящий замок слегка освещал окрестности да звезды с луной. А иначе я бы и вовсе ничего и не увидел. Очень странно, если учесть, что в последнее время я довольно хорошо стал видеть в темноте. Но кое‑что я мог разглядеть и без своей, уже ставшей привычной, способности.

Замок выглядел определённо потрёпанным, а уж после моего посещения он и вовсе стал похож на полыхающие развалины. Несмотря на это, из замка слышались крики слуг, которые, видимо, всё ещё пытались потушить разгоревшийся пожар.

Я слегка приподнялся на локте и охнул. Всё тело ныло, да так, что жить не хотелось… Хотя вообще‑то я уже немного привык.

Полежав некоторое время и избавившись от красных пятен, которые мельтешили перед глазами, я снова попробовал подняться.

С четвёртой попытки мне это всё же удалось. Я аккуратно встал и бросил прощальный взгляд на замок, размышляя, куда же мне теперь податься.

Кстати, вообще‑то странно, что никто из замка за мной не спустился. Я же ведь всё‑таки граф! Или, может быть, настоящий граф вернулся? И как они вообще могли меня спутать с кем‑то? У меня же типично русский типаж – такое ни с кем не спутаешь.

Я осмотрел себя с ног до головы, насколько это было возможно, не прибегая к помощи зеркала (в моём случае это дело привычное). Вся новая одежда, которую мне так заботливо выдали в замке, была разорвана в самых неожиданных местах, а уж про физиономию я вообще молчу… потому что не вижу я её.

Осторожно развернувшись в сторону леса и сделав пару маленьких шагов, я опять упал. В глазах помутилось, и мне на миг показалось, что я лежу на полу в так неожиданно покинутой мною камере, но наваждение прошло, и я вновь оказался лицом в травке.

Немного по наслаждавшись полным отсутствием движения и сопровождающей его острой болью во всём теле, я поднялся на корточки и чуть ли не ползком продолжил продвижение в лесную чащу. В замке мне делать было абсолютно нечего, потому что он, судя по всему с моей лёгкой руки, решил сгореть. Понятно, что спасибо за это в замке мне никто не скажет, будь я хоть трижды граф.

Задача: сколько времени потребуется некоему В, чтобы покрыть расстояние М, если он движется со скоростью ленивой улитки и останавливается передохнуть каждые два‑три метра? За траекторию движения принять прямую и не считать время, для того чтобы прийти в себя после очередной встречи лба некоего г‑на В с деревьями.

Через энный промежуток времени я смог изменить положение своего движущегося тела из горизонтального в вертикальное без особого ущерба для весьма побитого тела. Спустя ещё какое‑то время я даже начал получать некоторое удовольствие от прогулки по лесу.

Вокруг была сплошная зелень, пели сверчки и всё такое. В общем, всё было не зловеще.

Я даже начал подумывать о том, чтобы пустить слезу по своей горькой судьбе, которая вечно меня шпыняет и вообще издевается, как хочет, да ещё и не кормит совсем, как вдруг деревья расступились и я вышел к… кладбищу.

Нет, вы не поняли. Не к кладбищу, а

кладбищу

! Моему обзору открылась нескончаемая череда крестов, памятников, склепов, да и просто слегка прикопанных могил. Такая резкая смена ландшафта меня слегка выбила из колеи, и я остановился. Голод пропал сам собой, я даже забыл, что у меня всё тело болит и что мне холодно в мокрой одежде.

Несмотря на относительную темень, я отчётливо различал очертания могилок и прочей прелести – луна светила довольно ярко. Причём при свете этой самой луны кладбище выглядело особенно недружелюбно.

Атмосфера тут отнюдь не располагала к праздному гулянию. Сверчки и прочая лесная живность будто объявили забастовку на этом участке земли обетованной. Даже комаров, которые с такой радостью пили мою кровушку в лесу, тут не было. Ни одного.

Никакого желания идти по кладбищу я не испытывал, но иного пути не было. Вдалеке, за крестами, виднелся какой‑то городок. От него в небо взвивалось множество дымков, виднелись светящиеся окна и даже отсюда, если прислушаться, слышались звуки города – голоса, музыка, лай собак. Вот только от города кладбище было отгорожено высокой стеной, на которой, как мне отсюда казалось, стояло несколько стражей. Возможно, если мне не показалось, одеты они были в некое подобие железных лат.

Вздохнув и пожаловавшись небу на то, что мне плохо и хуже быть уже не может (в очередной раз), я пошёл между крестами в сторону городка.

Вот только дойти до него мне было не суждено. Как только я сделал пару шагов по очередному холмику без опознавательных знаков, моя левая нога провалилась по колено прямо посерёдке могилы и застряла. Я судорожно дёрнул ногой и вдруг почувствовал, что правая нога тоже отправилась вслед за левой, а в следующую секунду я отправился за ними куда‑то вниз, в провал, появившийся на месте едва видневшейся могилы.

* * *

– Эй! Ты посмотри, что за находка!

В забытье я услышал голоса, но у меня не было сил даже приоткрыть глаза. Я просто валялся и пытался понять, что происходит вверху.

– Свежевырытая могилка, даже не закопанная. Неужели они до того обнаглели, что даже не закапываются? Давай‑ка глянем, что там.

Послышалась какая‑то возня.

– О! Лежит, даже не потрудился спрятаться. Щас я его колышком‑то и прищучу.

Это меня, что ли, колышком?!

– Стой! Давай сначала проверим, вампир ли он, а то в прошлый раз убили какого‑то бродягу, уснувшего на улице. – Это уже был другой голос.

– Если после того как я ему сердце колом проткну, он умрёт, значит, он и есть ентот самый вампир.

Замечательная логика. Как жаль, что я даже пошевелиться не могу, я бы проверил, вампир ли он сам.

– Гений, а если тебя колом в сердце? – раздался голос первого.

Возникла небольшая пауза.

– Зачем это?

– А чтобы проверить, вампир ли ты.

– Так я же на солнце стою, зачем меня проверять, к тому же, если мне кол в сердце, я же умру, – послышался озадаченный ответ.

– Так давай его на свет вытащим и проверим.

– Ну хорошо, только если он начнёт кусаться, то я не виноват.

Вот ещё. Делать мне больше нечего.

Послышался треск и грохот, а затем снова тишина. По всей видимости, кто‑то спустился и ждал, пока я начну кусаться.

– Ну что ты там? – послышался голос моего спасителя.

– Уже тащу, – это был голос любителя кольев.

Я почувствовал, как меня тащат за ногу. Хорошо, что моё тело онемело, а то мало радости в том, что тебя тащат за ногу по неизвестно чему. Может, я поцарапаюсь, а потом будет заражение.

– Ну вот, а ты говоришь вампир. На солнце‑то он не сгорел, – послышался удовлетворённый голос. Так уже утро? Сколько же я тут провалялся?

– Не вампир, а по мне так всё равно. Хороший человек не будет валяться в могиле. Слушай, а давай оставим его здесь? – предложил любитель кольев.

– Нет уж, давай потащим его в город. Может быть, он знает о пожаре, который произошёл в замке, да и вообще, не дело это, бросать его на съедение.

Мне этот человек определённо нравился. Правильно, не стоит меня бросать, тем более на съедение… На съедение?!

– А что это у тебя в руке? – неожиданно поинтересовался голос.

– В какой руке? – суетливо спросил любитель кольев.

– В правой.

– Э… да так, нашёл в могиле… мелочь…

Послышались звуки возни.

– Ничего себе мелочь. Это же чистое золото… сколько за него можно на рынке выручить!

Это же моё золото! Я его тащил вовсе не для того, чтобы какие‑то оборванцы его на рынке продавали!

– Пополам? – обречённо спросил любитель кольев.

– Конечно, пополам. Ишь, спрятать хотел… ладно, потащили этого в город.

Тут меня взяли за руки, за ноги и понесли. Наконец‑то я мог спокойно подумать. Как я здесь оказался‑то? И где это здесь? Я слышал слово «вампир», это что, шутка? И что вообще за…

Неожиданно меня уронили. Просто так, ни с того ни с сего взяли и уронили. Мне ничего не оставалось, кроме как опять потерять сознание.

* * *

Очнулся я от странного шума. Тело почему‑то было вялым, да и мозги особой резвостью не отличались. Несмотря на всю вялость, я всё же открыл глаза и увидел край довольно приличной по размерам площади, забитой народом. Одет народ был довольно странно – что‑то вроде жутко поношенной коллекции Славы Зайцева.

На меня смотрела вся толпа. Я просто‑таки ощущал все их взгляды, что довольно странно, потому что тела, например, я почти не чувствовал: даже слух, и тот меня предал. Я совершенно не слышал того, что говорил дородный бородач в рясе, напоминающий инквизитора, вышедший из толпы и вставший передо мной. И того, что говорил другой мужчина, чем‑то похожий на вельможного барона из фильма о Средневековье.

Да и не до них мне было. Я окидывал удивлённым взглядом толпу. Это с первого взгляда мне показалось, что одежда поношена, на самом деле в ней просто преобладали серые и тёмно‑бежевые цвета. Покрой тоже был самым что ни на есть простым. Тут же почему‑то вспомнился сон, в котором я видел людей в цветастых и невероятно вычурных нарядах. Это была полная противоположность. То же касалось и зданий вокруг. Все они отличались простотой и топорностью работы. Но все люди и здания померкли, когда я увидел

его

. Вдалеке, явно за чертой города, стояла скульптура огромной летучей мыши. Ну просто очень знакомой летучей мыши. Из странного красного камня. С жутко злобным выражением морды. Высотой она была с Эйфелеву башню, и она возвышалась над догорающим замком. Получается, что до этого я не увидел эту статую, потому что её закрывал от моего взгляда замок. Теперь же из города, стоящего на холме над кладбищем, я видел очень отчётливо, что замков там было несколько. Тот, из которого я выпал, был далеко не самым большим. Замки стояли вокруг огромной фигуры, деревня была поодаль, а между ними простиралось огромнейшее кладбище.

Пока мой взгляд блуждал, двое дискутирующих господ на чём‑то сошлись и, подхватив по горящему факелу, дружно посеменили в мою сторону.

Своё тело я ощущал весьма смутно, однако этого хватило, чтобы понять, что я привязан к чему‑то вроде столба. Под столбом конечно же была свалена куча хвороста. Именно её и собрались поджечь два мужика. Не доходя пары метров до меня, они остановились и уже собрались бросить факелы мне под ноги, когда на площадь въехали всадники в красных ливреях. Вся толпа резво расступилась перед ними, и люди в красном подъехали к мужчинам с факелами. Подъехавших было трое. Одеты они были во что‑то напоминающее безразмерные рубахи и такие же просторные штаны. И то и другое было огненно‑красного цвета.

Я даже не сразу понял, что до меня доносятся ещё не очень внятные, но всё же приятные до умопомрачения звуки. В том числе голоса людей.

– Уж не расправу ли вы тут собрались устроить? – властным голосом осведомился один из людей в красном.

– А хоть бы и так, – нагло поднял голову тот, кого я назвал Инквизитором. – Пограничным городам разрешается проводить суды и выносить смертные приговоры. Тем более если это вампир.

– Вампир? – переспросил самый молодой из троих всадников. – А что, солнце нынче вампирам уже не помеха?

Инквизитор смутился и замолчал, а второй мужчина, похожий на барона, воскликнул на удивление тонким голоском:

– Это всё их злое колдовство!

– Вы берётесь утверждать, что разбираетесь в этом лучше меня, Ремесленника? – сладким голосом спросил до этого молчавший мужчина с рыжей бородой.

– Н‑нет, что вы, – начал заикаться оппонент.

– Но это ведь граф Вельхеор, посмотрите на него, и вы его сразу узнаете, – сделал последнюю попытку Инквизитор.

Младший подъехал ко мне почти вплотную и присмотрелся.

– Ну, точно, граф Вельхеор собственной персоной, – удивлённо подтвердил он.

– Действительно? Это уже интересно, – протянул рыжий, который назвался Ремесленником.

Назад к карточке книги "Если бы я был вампиром. Дилогия"