Текст книги "Фаберже 1 (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Да, вышло прямолинейно и, возможно, даже нагло. Но два деловых человека вокруг да около ходить не будут. Я рисковал, но видел в этом риске возможность решить свой вопрос быстро.

Дядя Костя молча размышлял. Связываться с Фаберже и поднимать шум он тоже не захочет – слишком громкое имя, слишком много возможных проблем. Но отойти в сторону на полшага…

– Знаете что, Александр Васильевич, – сказал он наконец, – возможно, мы и правда сможем помочь друг другу.

В его голосе появились деловые нотки. Разговор переходил в практическую плоскость.

Принесли кофе. Я сделал глоток – изумительный напиток – и искренне похвалил.

– Марокканец знает своё дело, – кивнул Дядя Костя с видимым удовольствием. – Приятно, что оценили. А теперь к делу. Я могу подсказать толковых мастеров, которые работают под нашим крылом. Но мне нужна от вас ответная услуга.

Интересно.

– Какая же? – спросил я, поставив маленькую чашку на блюдце.

Дядя Костя встал, подошёл к массивному сейфу в углу кабинета и достал оттуда небольшую бархатную шкатулку. А затем поставил её передо мной с осторожностью сапёра.

– Мне нужна оценка артефакта, – просто сказал он. – Полагаю, представитель дома Фаберже легко с этим справится. Я знаю, что у вас невысокий ранг, но уверен, что необходимая квалификация присутствует.

Это что, проверка? Или бандит просто решил воспользоваться возможностью?

Хотя почему бы и нет? В оценке нет ничего незаконного. По закону у меня пока не было доступа к созданию артефактов с самоцветами, а смотреть и крутить их в руках я имел право. И даже не был обязан сообщать в Департамент о том, что увижу.

К тому же мне стало любопытно – какие же артефакты крутятся на чёрном рынке. И главное, откуда у этой братии изделия, требующие экспертной оценки?

– Посмотрю, что можно сделать, – ответил я.

Я осторожно открыл шкатулку, предварительно создав вокруг себя защитный барьер. На всякий случай – мало ли какие сюрпризы могут скрываться в незнакомых артефактах.

На бархатной подушечке лежала платиновая подвеска с александритами и крупным сапфиром.

Ничего себе! Артефакт высшего порядка на чёрном рынке!

– Могу ли я взять его в руки? – спросил я.

– Конечно, – кивнул Дядя Костя. – Вещица ценная, но сюрпризов быть не должно.

Я осторожно поднял подвеску, соблюдая технику безопасности. Сначала изучил платиновую основу – высшая проба, отличная проводимость для усиления стихии воды. Работа мастера высокого уровня, никаких претензий. Вот только клейма Департамента не было. Артефакт был не просто серым, а по-настоящему чёрным.

Затем я перешёл к сапфиру. Фиолетово-синий цвет, средне-тёмный тон, живая насыщенность. Огранка выполнена идеально. По всем параметрам – десять баллов из десяти. А уж магический фон…

Один такой камень стоил целое состояние. В прямом смысле. Официальная стоимость такого камня у государства начиналась от двадцати тысяч имперских рублей.

– Сапфир превосходный, – сказал я вслух. – Высшего качества, большой резерв силы, огранка безупречная. Для усиления водной стихии идеален.

Дядя Костя внимательно слушал и, кажется, пока был доволен моими выводами. Что-то мне подсказывало, что я не первый, кого он пригласил провести оценку. Но самое интересное было впереди.

Я сосредоточился на александритах – четырёх небольших камнях, обрамляющих центральный сапфир крестом. Настроился на их магическую составляющую и тут же понял – пустышки. Камни были природными, с Урала, но… Магического фона от них почти не было.

Александрит должен работать как усилитель для самоцветов высшего порядка, почти удваивая их эффективность. Но здесь этого эффекта не было.

Я вернул подвеску в шкатулку и посмотрел на Дядю Костю.

– Сапфир великолепен. Судя по всему, цейлонский. Идеальный выбор. А вот с александритами беда, – сказал прямо. – Камни отечественные и внешне идеальные. Но не несут магической силы. Как усилители артефакта они бесполезны. Рекомендую эти отправить на обычные украшения, а вместо них поставить нормальные камни. Выйдет дорого, но с учётом того, насколько мощный здесь сапфир, это оправдано. Стоимость и сила артефакта значительно увеличатся.

Выражение лица Дяди Кости изменилось. Он явно не был удивлён моим заключением – скорее получил подтверждение собственных подозрений.

Он медленно кивнул и убрал шкатулку обратно в сейф.

– Спасибо за честную оценку, Александр Васильевич, – сказал он, возвращаясь к столу. – Очень ценю ваш профессионализм. Сразу видно потомственного артефактора.

По его лицу пробежала тень – видно было, что он зол, хотя старался это скрыть. Челюсти напряглись, пальцы сжались на ручке чашки чуть сильнее. Детали, которые выдают внутреннее состояние человека.

– Разочарованы? – спросил я.

– Давно подозревал своего мастера в том, что он экономит на камнях, – ответил Дядя Костя, садясь напротив.

В его голосе прозвучали опасные нотки. Оно и понятно. Нашу семью за такой инцидент хотя бы оставили в живых, а тут можно и головы не досчитаться.

– Знакомая ситуация, сам пострадали при похожих обстоятельствах, – сказал я как бы между делом, допивая кофе. – А кто ваш мастер? Уж не Пилин ли случайно?

Эффект превзошёл все ожидания. Дядя Костя застыл с чашкой у губ. Секунду смотрел на меня в полном молчании, и в его взгляде читалось нечто большее, чем простое удивление.

– Почему вы так решили? – спросил он тихо.

Глава 13

Бинго. Попадание в десятку с первого выстрела.

Я поставил пустую чашку на стол и откинулся на спинку кресла. С каждой минутой становилось всё интереснее – Николай Пилин, наш бывший закрепщик, оказывается, работал не только на почтенный дом Фаберже, но и на местную организованную преступность.

– Профессиональная интуиция и наблюдательность, – ответил я уклончиво. – Пилин работал у нас десять лет. Был замешан в одном деле, которое стоило моему дому репутации. К тому же у Пилина характерный почерк в работе с камнями. В позапрошлом веке наш ювелирный дом придумал несколько новых способов закрепки. А Фаберже всегда узнает свою школу.

Дядя Костя внимательно изучил меня взглядом, явно оценивая, стоит ли копать глубже.

– Да, слышал о неприятностях вашей семьи, – кивнул он наконец. – И знаю, что Пилин у вас работал. Но позвольте вас успокоить, Александр Васильевич – наши дела никогда не пересекались с вашими. Мы играем на совершенно разных полях.

– Приятно слышать, – ответил я со сдержанной улыбкой.

– Мои дела не должны вас беспокоить и не будут, – продолжил Дядя Костя, сняв очки и протирая линзы. – Пилин больше не работает у вас. И нечего Дому Фаберже снова оказываться в центре скандала, тем более что отныне он не ваша проблема. К тому же все вопросы в наших делах решаются тихо, без лишнего шума.

В его голосе прозвучали угрожающие нотки, но не в мой адрес – скорее в адрес нашего бывшего закрепщика. Видимо, хитрость с александритами действительно могла создать серьёзные проблемы Дяде Косте. Или уже создала.

– Ещё раз благодарю за помощь, Александр Васильевич, – сказал главарь, надевая очки обратно. – И подтверждаю нашу договорённость. Завтра я отправлю к вам нескольких молодых мастеров. Хорошие ребята, работящие, но уровень у них невысокий.

– Именно это мне и нужно, – кивнул я. – Но что, если они захотят остаться у меня работать? Как будем решать конфликт интересов?

Дядя Костя тяжело вздохнул.

– Александр Васильевич, я всё же немного пожил и понимаю, что дела, которые я веду, подходят не всем. Нервотрёпка, риски сами понимаете… Я отправлю к вам тех, кому лучше получать небольшие деньги на стабильной работе без амбиций. Быть может, у вас они лучше раскроют свои таланты.

Я усмехнулся.

– Щедрый шаг.

– Я прекрасно понимаю, как сложно возрождать своё дело из пепла, и поэтому пойду вам навстречу.

– И всё? – Я улыбнулся, глядя ему прямо в глаза. – Так просто?

Теперь уже Дядя Костя улыбнулся.

– Разумеется, нет, Александр Васильевич. В ответ на любезность я хотел бы изредка обращаться к вам за экспертной оценкой артефактов, – добавил он. – С законом проблем не возникнет – я об этом позабочусь. Мне понадобится лишь оценка, а не создание изделий. Но даже если мне когда-нибудь понадобится заказать что-то у вашей фирмы, поверьте, по закону всё будет идеально. Мы сами в этом заинтересованы.

Сотрудничество с криминалом – не самая приятная перспектива, но в оценке артефактов ничего незаконного нет. Особенно если не задавать лишних вопросов об их происхождении.

Впрочем, если речь шла об обороте артефактов высшего порядка, то в Департаменте у Дяди Кости тоже всё явно было схвачено. Даже если кто-то сообщит об этом, никакой реакции не последует.

– Постараюсь помочь, – сдержанно согласился я.

Мы поднялись из-за стола. Дядя Костя проводил меня через зал к выходу, попутно кивая знакомым посетителям. У дверей мы пожали руки.

– Приятно было познакомиться, Александр Васильевич, – сказал он. – И ещё раз благодарю за помощь.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул прохладный воздух. День действительно выдался насыщенным. Я шёл по вечернему Петербургу, обдумывая произошедшее. Картина складывалась любопытная – и весьма выгодная для меня.

Пилин, значит, подрабатывал на чёрном рынке. Логично – подпольные артефакты стоят в разы дороже официальных. Никаких налогов, никаких проверок Департамента, никаких ограничений на клиентуру. Чистая прибыль в карман мастера. Но и риски немалые.

Зато стало понятно, почему наш бывший закрепщик так быстро открыл собственную мастерскую после увольнения. Не на зарплату артефактора накопил, а на левых заказах. Да и камни подворовывал, судя по всему.

Вот только теперь у него появились серьёзные проблемы.

Дядя Костя – не тот человек, который простит обман с камнями. Особенно если этот обман создал риски для его операций. А судя по тому, как потемнело лицо авторитета при упоминании о некачественных самоцветах, риски были немалые.

Пилин сейчас находился в крайне уязвимом положении. С одной стороны – разгневанный заказчик, с которым шутки плохи. С другой – необходимость как-то выкручиваться из ситуации, сохранив жизнь и, желательно, здоровье.

А у меня как раз имелись вопросы к господину Пилину.

Раньше Пилин мог позволить себе игнорировать мои попытки связаться с ним. Теперь ситуация изменилась кардинально. Когда на тебя давит криминал, предложение от бывшего работодателя будет выглядеть совсем по-другому.

* * *

Домой я вернулся после обеда. Консультанты крутились вокруг немногочисленных посетителей, а за дальней конторкой Лена склонилась над монитором – явно проводила опись.

– О, привет! Где был? – спросила она, поднимая голову от инвентарных листов.

– Прогулялся. Заодно нашёл немного свежей крови для проекта. Один потенциальный сотрудник уже почти в кармане. Завтра должны прийти ещё несколько.

– Быстро работаешь, – одобрительно кивнула сестра и уставилась на пакет, от которого шёл приятнейший запах выпечки. – А это что?

– Миндальное печенье для матери. Из той кондитерской на Садовой.

– Дорогое удовольствие, – заметила Лена. – Но…

– Маме нужны приятные мелочи, – пожал я плечами. – Оставлю тебе пару штук. Ты ведь тоже их любишь.

Сестрица улыбнулась и, кажется, даже немного смутилась. Она снова уставилась в документы и махнула мне рукой.

– Отец наверху, если что. И судя по грохоту, они решили сломать стены на втором этаже…

Я усмехнулся. Стены никто не ломал, но Василий Фридрихович и правда затеял глобальную перестановку. С тех станков, что ещё не продали, стряхнули пыль и вывели на производственную линию.

Поднявшись на второй этаж, я заглянул в мастерскую. Отец с несколькими мастерами склонились над чертежами браслетов, обсуждая технические детали.

– Не помешаю? – спросил я.

– Заходи, – махнул рукой Василий. – Как с поиском работников?

– Нашёл людей. Завтра начнут приходить. – Я не стал углубляться в подробности знакомства с Дядей Костей. – Сейчас навещу мать, а потом присоединюсь.

В коридоре я столкнулся с домоправительницей Марьей Ивановной. Она как раз сервировала поднос с чаем.

– Позвольте, я сам отнесу, – сказал я, выкладывая печенье в фарфоровую вазочку. – Заодно навещу матушку.

– Конечно, Александр Васильевич, – кивнула женщина и отдала мне поднос.

Мать лежала в постели с книгой, но отложила её, увидев меня.

– Сашенька! – её лицо осветилось улыбкой. – А это что у тебя? Неужели…

– Твоё любимое миндальное печенье, – я поставил поднос на прикроватный столик.

– Транжира! – мягко пожурила меня мать. – Ведь оно дорогое. Сашенька, мы сейчас не можем позволить себе такие роскошества. Нужно экономить на всём…

– Питаться важно не только правильно, но и вкусно, – ответил я, незаметно проверяя работу яйца. Артефакт функционировал стабильно, но требовал небольшой донастройки. – Любая радость помогает выздоровлению.

Лидия Павловна взяла печенье и откусила кусочек, наслаждаясь вкусом. Я тем временем слегка скорректировал энергетические потоки в фамильном артефакте.

– Саша, – неожиданно сказала мать, беря меня за руку, – что у вас там творится? Все как-то оживились, бегают, шумят… Твой отец ходит воодушевлённый, а Лена что-то считает до поздней ночи. И пусть мне ничего не говорят, но я же чувствую – происходит что-то важное.

Скрывать не было смысла – Лидия Павловна всегда отличалась проницательностью.

– Запускаем новый проект, – признался я. – Серийное производство доступных артефактов.

– Но откуда у нас деньги на запуск? – удивилась женщина. – Ведь мы почти банкроты.

– Кое-что продали, где-то сэкономили, подсуетились… – ответил я. – Не волнуйся, мама. Всё будет хорошо.

Лидия Павловна задумчиво посмотрела на меня.

– Я хочу участвовать, – неожиданно сказала она.

– Мама…

– Мне горько, Саша! – перебила она меня. – Лежу здесь бесполезная, пока вся семья пытается вытащить дело. Я не могу больше просто наблюдать… К тому же я знаю, какие деньги уходят на лекарей…

– Твоя задача сейчас – заботиться о здоровье, – возразил я.

– И всё же, – настойчиво продолжила Лидия Павловна, – покажи мне эскизы. Я ведь хороший дизайнер. Вдруг свежим взглядом увижу что-то важное, что вы упустили.

Я колебался. С одной стороны, лишняя нагрузка могла навредить. С другой – работа действительно могла придать ей сил. Все Фаберже издавна славились одной чертой характера – мы не выгорали от работы, а черпали в ней силы для жизни. Потому что горели своим делом.

И, кажется, мне пришла в голову одна идея. Как раз несрочная работа, но вкус Лидии Павловны точно пригодится.

– Знаешь, у меня и правда найдётся для тебя задачка со звёздочкой, – улыбнулся я, пока женщина наслаждалась чашкой горячего чая и печеньем. – Нужно создать уникальный по дизайну артефакт на базе системы, которая у нас в разработке. Единственный в мире для одного интересного человека.

Глаза Лидии Павловны загорелись.

– Стиль?

– Минимализм, но возможны вариации.

– Я в деле, Саша! Честно говоря, уже так хочется наконец-то вернуться к работе…

Я мягко улыбнулся.

– Ты ещё не настолько здорова, но я попрошу Лену показать эскизы. – Я поднялся. – А сейчас мне нужно работать. Увидимся за ужином.

Взяв поднос с пустой посудой, я направился к двери.

– Саша, – окликнула меня мать. – Спасибо. За печенье и за то, что не отстраняешь меня от дел. Твой отец носится со мной как с хрустальной вазой и оберегает меня вообще от всего. Но… Я найду в себе силы помочь.

Я кивнул, отнёс поднос и прошёл в свой кабинет. На экране компьютера так и горела таблица с распределением нагрузки на сотрудников – результат наших с Леной вчерашних расчётов. Изучив цифры ещё раз, я понял, что не учёл одну важную деталь.

Платиновых элементов требовалось больше, чем могли произвести наши пятнадцать мастеров пятого ранга. Даже при максимальной загрузке они не успевали к намеченным срокам, а заставлять их перерабатывать я не хотел. Постоянные переработки – прямая дорога к частому браку изделий.

Нужен был ещё один специалист по платине.

Я откинулся в кресле, перебирая варианты. Переманивать мастеров у конкурентов – долго и дорого, да и чревато проблемами. Нанимать случайных людей – рискованно. Тех же мастеров с Апрашки я к платине не подпущу. А вот вспомнить знакомых…

Мне на ум пришёл Николай Холмский. Молодой маг, с которым я познакомился на экзамене на пятый ранг. Талантливый парень с отличной техникой и, что важнее, с мозгами. Тогда он произвёл на меня хорошее впечатление. С его рангом и стихиями прямая дорога в мастерскую. Вот только кто он вообще такой?

Я открыл поисковик и набрал его имя. Информации оказалось достаточно – Холмские были московскими купцами второй гильдии, владели небольшим заводом по производству медной посуды. Неплохой семейный бизнес, но Николай, видимо, решил пойти собственным путём.

Приехал учиться в Петербург, поступил в Художественную академию на ювелирное дело. Значит, парень был серьёзно настроен работать по профилю, а не просто развлекался искусством. Именно то, что мне нужно.

Я достал его визитную карточку и набрал номер.

Холмский ответил почти сразу.

– Александр Васильевич! – его голос звучал удивлённо, но радостно. – Какая приятная неожиданность!

Значит, он сразу записал мой номер в телефон. Хорошо. Говорит о том, что он заинтересован в знакомстве.

– Николай, рад вас слышать, – ответил я. – Хотел поздравить с получением пятого ранга.

– Благодарю! А как ваши дела? А то до меня доходили кое-какие слухи…

Как вежливо он поинтересовался, не утонули ли мы окончательно.

– Сложности преодолеваем, – коротко ответил я. – Собственно, поэтому и звоню. Есть предложение, которое может вас заинтересовать как студента ювелирного факультета. Разумеется, если вы готовы посвятить некоторое время практике.

– Предложение? – интерес в голосе Холмского усилился.

– Рабочее предложение. Предлагаю обсудить за обедом, если не возражаете.

– Конечно! – он явно обрадовался. – Завтра после трёх часов я полностью свободен.

Я глянул на календарь. Завтра как раз подходило – к этому времени я уже должен буду разобраться с оценкой способностей новых мастеров.

– В четыре устроит? – предложил я.

– Идеально.

– Ресторан «Доминик» на Невском знаете?

– Конечно, Александр Васильевич. Буду там в четыре.

– До встречи, Николай.

Я убрал телефон и сделал пометку в календаре. Ещё один потенциальный сотрудник. Если Холмский согласится, проблема с платиновыми элементами будет решена. А что не потянет, сам сделаю.

Оставалось только правильно подать предложение. Молодой, амбициозный маг из семьи предпринимателей – такому важны перспективы роста и возможность проявить себя.

Именно это я ему и предложу.

* * *

После ужина я незаметно покинул дом и направился к магазину Пилина. Улица была хорошо освещена фонарями, но я предпочёл не светиться у главного входа.

Десять минут назад я видел, как Пилин припарковал новенький автомобиль и торопливо зашёл в уже закрытый магазин через парадную дверь. Выглядел он неважно, бывшего закрепщика явно что-то тревожило.

Я прошёл мимо автомобиля Пилина, стараясь не попадать под камеры, и заметил, что в салоне на заднем сидении валялись две дорожные сумки. Собирали их наспех – кожа топорщилась, часть какой-то тряпки зажевало молнией.

Судя по всему, Пилин планировал убраться из города. И уже сегодня.

Я свернул в тёмную подворотню. Типичный петербургский двор-колодец – высокие стены, одинаковые «чёрные» подъезды, несколько мусорных баков у дальней стены. Окна верхних этажей светились жёлтым светом, но на уровне первого этажа царил полумрак.

Натянув капюшон толстовки пониже, я прислонился к стене в тени и стал ждать. Несколько вечеров я наблюдал за происходящим в магазине Пилина по вечерам и знал, что каждый раз уборщица выносила мусор через чёрный ход и сразу шла домой.

Ждать пришлось минут пятнадцать. Наконец, дверь чёрного хода открылась, в проёме появилась пожилая женщина с несколькими мусорными мешками в руках. Она не заметила меня в тени и направилась к контейнерам.

Я бесшумно подошёл к двери и аккуратно придержал её рукой, не давая захлопнуться. Уборщица почти не глядя выбросила мусор и ушла дворами, не оборачиваясь. Очень удачно для меня.

Серьёзно? Пилин настолько беззаботно относился к мерам безопасности⁈

Проскользнув внутрь, я оказался в узком служебном коридоре и сразу осмотрелся. Нужно было обойти системы охраны, которые наверняка стояли в ювелирном магазине.

Сигнализация почти наверняка была подключена к основному входу и витринам, но служебные помещения могли оказаться слепой зоной. Датчики движения обычно ставили в торговом зале, но лично я бы поставил их и в подсобке и кабинете.

Я заметил пару датчиков в коридоре, но они, судя по всему, не были активированы. Даже странно.

Дверь в торговый зал была закрыта. Ещё с улицы я заметил, что ролеты были опущены. Но из дальнего угла, где располагался кабинет, пробивался слабый свет.

Пилин был на месте.

Я прошёл по коридору к его кабинету. Звука шагов не было слышно благодаря толстому ковру. У двери я остановился и прислушался. Оттуда доносился шелест бумаг, гул оргтехники и обеспокоенное бормотание.

Я толкнул дверь и вошёл внутрь.

Пилин склонился над письменным столом, одной рукой опираясь на тумбу, а второй судорожно пытался засунуть стопку листов в измельчитель бумаги. При звуке открывающейся двери он резко поднял голову, и на его лице отразился ужас.

– Какого дьявола… – начал он, но осёкся.

Я спокойно откинул капюшон и улыбнулся.

– Добрый вечер, Николай Павлович. Надеюсь, не помешал?