Текст книги "Фаберже 1 (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Теперь самое сложное, – сказал я, понизив голос. – Нужно организовать массовое производство. Подсчитать, сколько изделий мы можем сделать, не влезая в новые долги.

Отец наконец-то тоже протрезвел от восторгов:

– Материалы стоят денег. А денег у нас…

– Практически нет, – закончил я. – Поэтому придётся вложить все свободные средства. Продать фамильные драгоценности, как планировали. Всё пустить на закупку металлов и самоцветов.

Лена нахмурилась:

– А если что-то пойдёт не так? Если спроса не будет?

– Будет, – уверенно сказал я. – Самойлова не тратит своё время на пустые проекты. У этой девицы нюх на успешные идеи.

Я направился к лестнице:

– Идём в кабинет. Нужно составить детальную карту производства и посчитать финансы. Если Алла начнёт рекламную кампанию, а у нас не будет товара – мы облажаемся.

– А сколько времени у нас есть? – спросила Лена, следуя за мной.

– Месяц до запуска продаж, – прикинул я. – Самойлова будет держать интригу, но не станет тянуть слишком долго. Её подписчики не любят долгих ожиданий. Да и нам нужно заработать нужную сумму, пока кредиторы не явились сюда с вооружённой охраной.

* * *

Ближе к вечеру прибыл лекарь – пожилой мужчина с седой бородкой и усталыми глазами. Доктор Семён Петрович Волжанский приходил к Лидии Павловне каждый день, и я успел к нему привыкнуть.

Мы с Василием ждали в коридоре, пока он проводил ежедневную процедуру подпиткой энергии. Сквозь приоткрытую дверь доносился тихий разговор – лекарь расспрашивал о самочувствии, Лидия Павловна отвечала слабым, но бодрым голосом.

Яйцо действительно помогало. Женщина выглядела лучше, чем в день моего приезда, хотя без лекаря всё равно нельзя было обойтись.

Через полчаса доктор вышел из спальни, убирая инструменты в потёртую кожаную сумку.

– Как дела, Семён Петрович? – спросил отец.

– Стабильно, – ответил Волконский. – Фамильный артефакт оказывает благоприятное воздействие. Лидия Павловна чувствует себя значительно лучше.

– Слава богу, – облегчённо вздохнул Василий.

Лекарь помолчал, явно подбирая слова. Было заметно, что он чувствовал себя неловко.

– Господа, боюсь, мне нужно с вами поговорить, – сказал он тихо. – О финансовой стороне вопроса…

– Слушаем, – сказал отец настороженно.

Волжанский тяжело вздохнул:

– Я вынужден поднять цену на свои услуги. Лечение Лидии Павловны отнимает у меня очень много сил. Приходится отказываться от других пациентов, сокращать практику, чтобы иметь резерв для подпитки. Ведь, по сути, я работаю до полного истощения каждый день…

– Новая ставка? – прямо спросил я.

– Двадцать рублей за визит, – ответил лекарь, не поднимая глаз. – При ежедневных процедурах.

Я быстро подсчитал в уме. Шестьсот рублей в месяц только на лечение матери. Неприятно.

Но это всегда стоило дорого. Лекарь имел право подпитывать своей силой другого мага только по достижении шестого ранга. У них, как и у артефакторов, была своя градация прав и ограничений. И… монополия на некоторые услуги.

– Семён Петрович, – начал отец, – я понимаю, но…

– Василий Фридрихович, мне прекрасно известны ваши трудности, – перебил Волжанский. – Поэтому до конца месяца буду работать по старой ставке. Это даст вам время подумать – согласны ли вы на новые условия или предпочтёте найти другого специалиста.

Он надел пальто и взял сумку:

– Простите, что ставлю вас в такое положение. Но у меня тоже есть семья, которую нужно кормить…

Глава 11

Лекарь направился к выходу, оставив нас с отцом переваривать новость. Шестьсот рублей в месяц только на поддержание матери в живых. Радужные перспективы.

– Менять лекаря нельзя, – сказал я, едва за доктором закрылась дверь. – На матери экономить не будем.

Отец кивнул с облегчением – видимо, боялся, что я предложу найти кого-то подешевле.

– Семён Петрович отлично справляется, – вздохнул он. – Да и любой другой специалист такого уровня обойдётся примерно в ту же сумму. Сертифицированных лекарей шестого ранга и выше в районе – с десяток, не больше. И у них монополия на подобные услуги.

– Значит, остаётся искать деньги, – подытожил я.

Василий Фридрихович снова тяжело вздохнул и опустился в кресло:

– Уже ищу. Договорился со знакомым антикваром – завтра передаю ему на реализацию часть старинной мебели и коллекцию неартефактных украшений. По предварительным расчётам, должны выручить тысяч тридцать.

– Неплохо, – признал я. – Но недостаточно.

– Знаю, – отец потёр виски. – Придётся продавать ещё что-то. Может быть, картины…

– Продавай всё, кроме фамильных артефактов.

В дверях послышалось лёгкое покашливание. Лена стояла на пороге с блокнотом в руках и слегка виноватым выражением лица.

– Извините, не хотела подслушивать, – сказала она. – Но мне нужно с вами поговорить… О производстве.

– Заходи, – кивнул я.

Сестра прошла в комнату и положила блокнот на стол:

– Я составила список материалов, которые есть в наличии. Ну, для проекта с системой артефактов… Металлы, самоцветы, расходники. Нам нужно понять, сколько изделий мы собираемся выпустить. Сколько понадобится дополнительных материалов. Сколько у нас сотрудников и сколько они реально смогут сделать за отведённое время…

Лена открыла блокнот и показала исписанные страницы с цифрами:

– А главное – посчитать, сколько чистой прибыли мы получим к моменту выплаты долгов.

Умная девочка, думала о практических вещах. С сестрой Александру точно повезло.

– Правильные вопросы, – одобрил я. – Идём в кабинет. Бумаги для расчётов понадобится много.

Мы переместились в рабочий кабинет отца – просторное помещение с массивным столом, книжными полками и картой Петербурга на стене. Лена разложила свои записи, Василий вывел компьютер из спячки.

Я уселся за стол и сразу перешёл к делу:

– Первостепенная задача этого проекта – привлечь инвесторов.

Отец удивлённо поднял брови:

– Инвесторов? Саша, у нас нет времени на…

– Именно поэтому они и нужны, – перебил я. – Текущими мощностями мы не успеем за полтора месяца сделать партию, которая покроет все долги. Даже если работать круглосуточно.

Я достал чистый лист и набросал схему:

– Действуем так. Первое – создаём партию для предзаказа и демонстрации влиятельным лицам. Второе – проводим презентацию, на которой привлекаем инвестиции для массового производства. Продажа первой партии позволит нам покрыть срочные долги.

– Продолжай, – Лена внимательно слушала, делая пометки.

– Третье – заключаем договоры с купцами, у которых есть мощности ювелирных заводов. Четвёртое – запускаем совместное производство. Мы даём имя, концепцию и дизайн. Они – производственные мощности. Прибыль придётся делить, пока у нас не появятся деньги на открытие собственного завода.

Отец скептически покачал головой:

– Красиво звучит. Но после скандала с императорским заказом никто из влиятельных инвесторов не захочет связываться с Фаберже.

– Согласен, – кивнул я. – Поэтому параллельно я проведу собственное расследование и восстановлю нашу репутацию.

– Расследование? – Василий Фридрихович нахмурился. – Саша, я пытался добиться правды. Но дело буксовало на каждом шагу. А когда твоей матери стало хуже…

Он не договорил, но я и так понял. Болезнь жены отодвинула всё остальное на второй план. И трудно его за это судить – Василий безумно любил мать своих детей.

– В Департаменте кто-то очень не хотел копать глубже, – задумчиво сказала Лена. – Возможно, побоялись гнева государя. Император был в ярости – проще закрыть дело, чем разбираться…

– Или кто-то был заинтересован спустить всё на тормозах, – добавил я. – Но у меня есть зацепка. Николай Пилин, наш бывший закрепщик. Он должен что-то знать.

Отец выпрямился в кресле:

– Коля Пилин? Он же ушёл от нас…

– Именно. И открыл собственную мастерскую сразу после скандала. Слишком удобное совпадение.

– Думаешь, он замешан? – спросила Лена. – Хотя ты прав. Он подозрительно быстро уволился…

Я коротко кивнул.

– Главный закрепщик имел доступ к готовым изделиям, на рабочие места. Мог достать ключ-пропуск в хранилище и выяснить код. Технически он мог поменять самоцветы в последний момент. А все менять и не требовалось. Всего несколько штук – и громкое фиаско обеспечено.

Василий Фридрихович озадаченно потёр переносицу:

– Признаюсь, я тоже думал об этом, Саша. Но нужны доказательства. Я надеялся на камеры – но в те дни были перебои с питанием, не все записи сохранились… Я не могу просто так обвинить человека, который работал на нас десять лет!

– Доказательства будут, – пообещал я. – Главное – успеть до презентации. Инвесторы не вложатся в опороченное имя.

Я постучал пальцем по схеме:

– Итак, два параллельных направления. Производство и расследование. На производство у нас месяц-полтора. На расследование – ещё меньше.

– Амбициозно, – заметила Лена.

– Альтернатива – банкротство, – ответил я. – Долги оплатим за счёт инвестиций и прибыли с предзаказов. Это не решит все проблемы разом, но позволит есть слона по частям. За полгода-год выровняем положение. Сейчас главное – перехватить инициативу.

Я развернул перед отцом и Леной свои расчёты. Цифры выглядели внушительно.

– Тысяча стальных браслетов-основ, – начал я, водя пальцем по списку. – Девятьсот серебряных элементов с самоцветами среднего порядка, полторы сотни золотых, двести платиновых. И ещё шесть тысяч серебряных элементов с камнями низшего порядка, плюс по двести пятьдесят золотых и платиновых.

Отец присвистнул, а Лена вообще побледнела.

– Саша, ты в своём уме? – Лена отложила бумаги и посмотрела на меня так, словно я предложил построить второй Эрмитаж за выходные. – У нас половина мастеров поуходила! Мы не справимся с таким объёмом!

– Справимся, – невозмутимо ответил я. – Дело в правильной организации труда. Для этой работы не нужны мастера высокого полёта. Дизайн элементов примитивен до безобразия. Отливка в формах – вообще детский сад. Закрепка простая, но надёжная.

Василий хмыкнул:

– Звучит заманчиво. Но факт остаётся фактом – людей не хватит.

– Хватает, – ответил я. – Просто нужно правильно распределить задачи. Третий ранг работает только с серебром. Четвёртый – с золотом. Пятый – с платиной. Шестой и выше – закрепка и обработка самоцветов. Каждому своё, никто не лезет в чужую епархию. Да, конвейер, но это ускорит работу.

Лена задумчиво перебирала пальцами:

– У нас сейчас десять мастеров шестого и седьмого рангов для самоцветов, пятнадцать пятого ранга для платины, двадцать четвёртого для золота и всего двадцать третьего для серебра…

– Вот и проблема, – кивнул я. – Низкоранговые нужны больше всех. Большинство ушло в подмастерья к другим фирмам.

– И что предлагаешь? – спросил отец.

– Возвращать кого сможем, – просто сказал я. – И нанимать новых. Беру это на себя.

– Саша, они ушли не просто так, – Лена покачала головой. – У них теперь новые контракты, стабильная работа…

– Не у всех, – перебил я. – Кто-то ушёл на индивидуальные заказы, и их ещё можно вернуть. Плюс перспективы. Никто не хочет всю жизнь оставаться подмастерьем у чужого дяди, когда можно стать частью возрождающейся династии Фаберже.

Отец усмехнулся:

– Ты невероятно уверен в себе.

– Разумеется, – пожал плечами я. – Либо мы возвращаем людей и запускаем производство, либо продолжаем сидеть в долгах и ждать, когда нас окончательно нас добьют.

Отец откинулся в кресле и долго смотрел на меня. Потом медленно кивнул:

– Ладно, Саша. Попробуем. Но если не получится…

– Получится, – отрезал я. – Обязательно получится.

В конце концов, у меня был опыт управления производством. Правда, это было сто сорок лет назад, но принципы остались теми же.

* * *

Я стоял перед собравшимися мастерами в главном цеху. Шестьдесят пять мастеров и ещё примерно столько же других сотрудников – вот и всё, что осталось от некогда процветающей фирмы Фаберже. Остальные разбежались, как тараканы при включённом свете, когда нас лишили лицензии.

– Господа, – начал я, окидывая взглядом знакомые лица. – Знаю, что многие из вас получили предложения от других фирм. И знаю, что некоторые всерьёз подумывают их принять.

По толпе пробежал тихий шёпот. Я попал в яблочко.

– И я не вправе вас винить, – продолжил я. – У каждого есть семья, счета, обязательства. Стабильность – штука важная. Особенно когда твой работодатель лишился права создавать артефакты высшего порядка, которые всегда нас кормили.

Мастер Егоров, седобородый ветеран, кашлянул:

– Александр Васильевич, вы ничего такого не подумайте, мы вас уважаем…

– Но сомневаетесь, – закончил за него я. – И правильно делаете. Сомнения – признак здравого ума. Но позвольте мне объяснить, почему вам стоит остаться.

Я достал чертежи браслетов и развернул их на верстаке.

– Мы переходим на новую концепцию производства. От штучных изделий – к серийным. От эксклюзива для избранных – к качественным артефактам для всех.

– Серийное производство? – переспросил молодой мастер Крылов. – Это же… обычная штамповка.

– Умная штамповка, – поправил я. – Модульная система. Каждый элемент прост в изготовлении, но в комбинации они дают бесконечные возможности для наших клиентов. И отныне наши клиенты – не богатейшие аристократы, а маги всех сословий и рангов. Ваши друзья, родственники, соседи.

Я показал схему браслета с различными подвесками.

– Посмотрите сами. Стальная основа регулируется под запястье. Серебряные, золотые, платиновые элементы – это уже работа по рангам. Закрепка камней – для старших мастеров. Никто не будет делать чужую работу. Каждый занимается тем, что умеет лучше всего. Мы добьёмся доступности за счёт снижения стоимости производства.

Мастер Воронин, специалист по золоту, нахмурился:

– А смысл? Зачем магу покупать кучу дешёвых артефактов, когда можно заказать один, но качественный?

– Потому что один покрывает лишь одну потребность и стоит как крыло самолёта, – ответил я. – Наши браслеты будут по карману даже младшему писарю из губернской канцелярии, но не уступят в качестве.

Егоров покачал головой:

– Звучит красиво. Но… Это ведь уже не совсем Фаберже, Александр Васильевич… Хотя, допустим. Но где гарантии, что это сработает?

Я улыбнулся. Вот здесь начиналось самое интересное.

– Гарантия – в математике, Петр Семёнович. Один артефакт высшего порядка мы продаём за тысячи рублей и делаем месяц. Тысячу простых браслетов с минимальным набором элементов продадим по сто рублей за комплект и сделаем за несколько дней. Какой вариант выгоднее?

– Но нам нужны заказчики, – возразил Крылов.

– Будут, – твёрдо сказал я. – Этим я занимаюсь лично.

Мне нравилось разговаривать с мастерами. Некоторые хозяева фирм не любили спускаться «в народ». Я же всегда видел в людях силу. В обсуждениях рождается истина.

Воронин скептически хмыкнул:

– И сколько нам за это заплатят?

– В ближайшие два месяца ставка прежняя, – ответил я. – Но те, кто останется на этот тестовый период, начнут зарабатывать намного больше. Серийное производство означает стабильные объёмы, стабильные объёмы – и стабильную зарплату. Плюс премии за перевыполнение плана.

Мастера переглянулись. В их глазах я увидел осторожный интерес.

– Теперь об организации, – продолжил я. – Разделяем цех на участки по металлам. Третьи ранги работают с серебром в левом крыле. Четвёртые с золотом – в центре. Пятые с платиной – справа. Шестые и седьмые ранги занимаются самоцветами на верхнем этаже.

– А контроль качества? – спросил Егоров.

– На каждом этапе, – заверил я. – Никто не отвечает за чужую работу, но каждый отвечает за свою. Бракованное изделие возвращается мастеру на переделку. Клиент платит за качество, значит, и получать должен качество. Что бы мы ни делали, мы – Фаберже.

Повисла тишина. Мастера обдумывали мои слова.

– Господа, – сказал я наконец. – Я не прошу вас поверить мне на слово. Я хочу, чтобы вы остались с нами на полтора месяца. И если всё получится…

– То что? – спросил Егоров.

– То вы станете частью новой истории Дома Фаберже, – ответил я. – И ваши дети будут гордиться, что их отцы не сбежали в трудную минуту, а помогли восстановить величие нашей мастерской.

Красиво сказал. Почти поверил сам.

Егоров первым шагнул вперёд:

– Ладно, Александр Васильевич. Попробуем.

Остальные медленно закивали.

Хорошо. План принят, команда собрана. Теперь дело за малым – найти пропавших мастеров, наладить производство и завоевать рынок.

Ерунда, в общем.

* * *

Апраксин рынок встретил меня своим обычным хаосом – смесью ароматов резиновых тапок, дешёвых поддельных духов и жареного на вертеле мяса.

Здесь можно было купить всё: от фальшивых документов до чучела единорога и запрещённых к обороту товаров, если знаешь правильных людей и готов заплатить правильную цену.

Правильных людей я не знал, но цель у меня была простая – найти нелицензированных артефакторов. Тех, кто развил силу, но не смог оплатить квалификационный экзамен или просто предпочёл работать в тени. На «Апрашке» тоже была целая «ювелирная улица» – ряды лотков, где торговали незарегистрированными артефактами.

Разумеется, в Департаменте об этом знали, но… смотрели сквозь пальцы. Лучше дать пару выйти и контролировать его издалека, чем проморгать взрыв.

Я бродил между прилавками, внимательно разглядывая товар и продавцов. Большинство предлагало откровенную дрянь, но иногда попадались интересные экземпляры. Вот только мне нужны были не артефакты, а мастера.

И тут я увидел знакомое лицо.

Парень лет двадцати, которого я встретил неделю назад на Морской улице. Тогда он пытался продать самодельный артефакт в ювелирной лавке, но ему предложили всего три рубля. Сейчас он стоял за невзрачным прилавком и нервно крутил в руках серебряный перстень.

Я подошёл ближе и пригляделся к изделию. Неплохая работа – серебряный перстень с агатом, артефакт низшего ранга для защиты от стихии земли. Закрепка аккуратная, магические каналы проложены правильно.

– Хорошо сделано, – сказал я парню.

Он вздрогнул и машинально спрятал перстень за спину.

– Десять рублей, – быстро проговорил он. – Качественный артефакт, проверен на атаке стихии воздуха…

– Спокойно, – прервал я его. – Я не покупатель. Хотя работа действительно неплохая. У тебя талант, жаль зарывать его в такой… сомнительной деятельности.

Парень побледнел. Он явно принял меня за сотрудника Департамента контроля оборота артефактов.

– Я… я ничего не делал, – начал он пятиться. – Это просто…

– Эй, стой, – я взял его за плечо и отвёл в сторону, подальше от любопытных глаз. – Я не из Департамента и не собираюсь отнимать у тебя хлеб. Наоборот, хочу предложить работу.

– Работу? – он недоверчиво посмотрел на меня. – Какую ещё?

– Легальную, – улыбнулся я. – Моё имя Александр Фаберже. Да, тот самый. Я ищу мастеров для нового проекта.

Парень, конечно же, знал мою фамилию. В его глазах мелькнул интерес, смешанный с осторожностью.

– Что именно за работа? – спросил он.

– Простая и скучная, но честная, – ответил я. – Серийное производство артефактов низшего порядка. Никаких фокусов, никакого риска. Оплата сдельная, средняя по рынку, обед за счёт фирмы. Если хорошо справишься, сможешь остаться в фирме и учиться у мастеров.

– А что конкретно нужно делать?

– Детали обсудим завтра, – я достал визитную карточку и протянул ему. – Приходи в одиннадцать утра в дом Фаберже на Большой Морской. Спросишь мастера Воронина, он тебя ко мне проводит.

Парень взял карточку и внимательно её изучил.

– А как вас звать? – спросил я.

– Пётр… Крамской, – ответил он. – Третий ранг, допущен к серебру, развиваю стихию земли…

– Отлично. Мне как раз нужны мастера на серебро. Значит, до завтра, Пётр.

Парень убрал карточку во внутренний карман и кивнул:

– Приду обязательно. Рад… Безмерно рад знакомству, господин Фаберже!

– Если есть друзья твоего ранга, приводи, – кивнул я. – Проект большой. Работу найду для всех.

Мы разошлись – он пошёл дальше по торговым рядам, а я направился к выходу с рынка. Неплохое начало. Один мастер уже практически в кармане. Этому пареньку явно были нужны деньги.

Я как раз собирался пройти дальше по улочке, когда прямо передо мной выросли двое здоровенных амбалов. Широкие плечи, суровые лица, руки размером с окорока.

Господа явно чего-то от меня хотели. И судя по их виду, совсем не автограф.

Глава 12

Из-за спин амбалов выступил третий – невысокий мужичок в кепочке с острым козырьком и в потёртом костюме. На ногах красовались старомодные остроносые туфли. Вид и манеры у него были как у типичного выходца из рабочего района, но с попыткой придать себе некоторый лоск. Персонаж раздувался от ощущения собственной важности.

Он покачал головой с видом человека, которого глубоко огорчили мои действия.

– Нехорошо, ой, нехорошо, молодой человек, – протянул он укоризненно. – Распугиваете наших мастеров, клиентов нервируете. Это, типа, неправильно. От этого весь рынок теряет деньги. Проблемка у нас с вами, типа, нарисовалась…

Понятно. Передо мной стоял представитель банды, контролирующей Апраксин рынок. Какой именно, я понятия не имел, но суть от этого не менялась. Ну, шпаной меня давно не напугать.

– Понимаю ваше беспокойство, – ответил я.

– Ах вот оно что! Понимаете, типа! – мужичок в кепочке приблизился ко мне, и его тон стал менее дружелюбным. – Тот паренёк, с которым вы, типа, тут болтали, платит нам за право продавать свои безделушки. Вы, любезнейший, его напугали. Он убежал, теперь торговать не сможет. Ущерб, понимаете ли, материальный. Надо покрывать, уважаемый. Типа, компенсировать ущерб…

Ох ты, какие мы слова знаем! Классическая схема развода на деньги. Даже как-то скучно.

– Боюсь, вынужден отказаться, – улыбнулся я. – Никакого ущерба вам лично я не причинил. Юноша сам решил свернуть торговлю.

– Э, неее, уважаемый! Так дело не пойдёт! Был парень – и нет парня. И денег тоже нет. Хватайте его!

Амбалы переглянулись и двинулись на меня. Мужичок в кепочке кивнул им – мол, смелее. Драться я не любил, но и бежать от драки не собирался. К тому же у меня была прекрасная возможность потренировать стихию ветра – как раз то, что нужно для получения шестого ранга. Чем выше ранг, тем тяжелее он даётся.

Первый амбал попытался схватить меня за лацкан пальто. Я уклонился влево, одновременно направив поток воздуха ему в грудь. Техника несложная, но требующая точности – сфокусировать воздушный поток в компактный удар. Стихия воздуха у Александра пока была развита слабо, но ничего, подтянем. Эти персонажи вообще не были одарены магией, так что им и минимума хватит.

Мужик отлетел на пару метров и рухнул на прилавок с сувенирами под звон разбивающихся безделушек.

Второй оказался чуть сообразительнее – попытался зайти сбоку и обхватить меня. Но получил локтем в солнечное сплетение и дополнительным воздушным толчком. Результат тот же – знакомство с булыжниками мостовой.

Неплохая тренировка. Стихия ветра послушно отзывалась на мои команды, хотя всё ещё требовала концентрации. Для шестого ранга этого недостаточно, но прогресс налицо. Такими темпами через месяц-другой подтяну до приемлемого уровня.

А где шестой ранг, там и доступ к самоцветам низшего порядка…

– Ах ты скотина!

Мужичок в кепочке побледнел, развернулся и побежал прочь. Торговцы за прилавками вовсю делали вид, что ничего не видели. Мудрая позиция.

Я отряхнул пальто и поднял пакет с печеньем для матери, который уронил во время стычки. К счастью, упаковка и содержимое не пострадали. Лидия Павловна очень любила это миндальное печенье из кондитерской на Садовой. Мелочь, но всё же. Сейчас любая радость работала на поддержание её жизненных сил.

Я направился к выходу с рынка, мысленно отмечая, что день с самого утра выдался насыщенным. Один потенциальный сотрудник найден, а местная шпана познакомилась с реальностью. Неплохой результат для первого визита на Апраксин рынок.

Хотя чутьё подсказывало мне, что на этом приключения не закончатся. И не ошиблось.

На выходе меня уже поджидали.

У главных ворот я заметил того же мужичка в кепочке – он что-то горячо объяснял другому невысокому мужчине в дорогом пальто, указывая в мою сторону. Этот новый персонаж выглядел куда солиднее: добротный костюм, дорогие часы, уверенная осанка. Физиономия всё равно оставалась бандитской, но уровень у этого туза явно был повыше.

Заметив меня, главарь кивнул своим людям, и передо мной снова сомкнулись ряды местной охраны. На этот раз амбалов было больше, и держались они настороже – видимо, успели получить отчёт о моих способностях.

– Это он! – радостно воскликнул мужичок в кепочке, тыча в меня пальцем, словно опознавал преступника в полицейском участке. – Точно, он самый, шельмец!

Главарь медленно приблизился. Держался спокойно, даже немного отстранённо. Он бегло оглядел меня с ног до головы и, видимо, понял, что имеет дело с человеком непростым. Одевался я всегда неброско, но на качестве тканей и пошива не экономил. К счастью, в гардеробе Александра нашлось достаточно подходящих мне вещей.

– Позвольте поинтересоваться, уважаемый, – сказал главарь, остановившись напротив меня, – по какой причине вы избили моих сотрудников и вызвали переполох среди продавцов?

На удивление у этого туза оказался приятный голос. Да и манеры какие-никакие присутствовали. Человек явно получил образование. А вот до или после начала специфической карьеры – вопрос.

– Предпочитаю разговаривать с людьми, которые мне представились, – ответил я.

Мужчина слегка улыбнулся.

– Справедливо. Дядя Костя, – он слегка кивнул. – Так меня здесь все называют. А вы?

Я решил раскрыть кое-какие карты.

– Александр Фаберже из одноимённого дома.

Эффект получился впечатляющий. Дядя Костя заметно удивился – не сильно изменился в лице, но взгляд стал внимательнее. Повернулся к мужичку в кепочке с явным неодобрением.

– Прошу прощения за… чрезмерное рвение моих людей, – сказал он, и в голосе послышалась холодная угроза, направленная на помощника. – Мы не подозревали, что имеем дело с представителем знаменитой династии.

Мужичок в кепочке съёжился под недовольным взглядом главаря.

– Позвольте предложить уладить сей неприятный инцидент в более подходящей обстановке, – продолжил Дядя Костя. – У меня тут неподалёку кафе, бармен – марокканец, варит замечательный кофе. Вы пьёте кофе, господин Фаберже?

Кофе я ещё как пил – по четыре чашки в день, а порой и больше. Отказываться от приглашения главаря местной банды тоже было невежливо. Да и любопытно стало – человек вроде Дяди Кости просто так приглашать не станет. Похищать меня он точно не собирался – слишком много шума поднимется, невыгодно. Значит, ему что-то было от меня нужно.

Интересно, что именно?

– Согласен, – кивнул я. – Благодарю за приглашение.

– Превосходно, – Дядя Костя улыбнулся шире. – Негоже обсуждать дела на глазах у всей улицы.

Мужичок в кепочке всё ещё стоял рядом с видом побитой собаки. Дядя Костя бросил на него короткий взгляд.

– Штрих, иди займись своими делами, – сказал он тоном, не терпящим возражений. – И в следующий раз глаза разуй, прежде чем действовать. Видно же, что человек не из простых.

Мужичок в кепке кивнул и поспешно растворился в толпе. Урок, видимо, усвоил.

– Прошу за мной, господин Фаберже, – Дядя Костя жестом указал направление. – Вы не голодны? А то у нас повар-узбек отменную шурпу делает…

– Благодарю, сударь, кофе достаточно.

Мы направились к неприметному старому зданию на территории рынка. На первом этаже располагалось кафе с вывеской «Касабланка» – название, которое в этом контексте выглядело почти издевательски.

Стиль оформления представлял собой причудливую смесь псевдовосточного китча с элементами пролетарского общепита, но что-то в этом безобразии было по-своему забавным и даже уютным.

Пр появлении главаря официанты вытянулись по струнке, да и многие посетители поднялись со своих мест. Дядя Костя коротко кивнул и небрежным жестом велел всем возвращаться к своим делам.

Я ни черта не смыслил в современном криминальном мире, но, судя по всему, Дядя Костя был здесь человеком крайне уважаемым.

Хозяин заведения провёл меня через зал прямо в дальнюю часть – закрытую для обычной публики. Охрана незаметно рассредоточилась по периметру, двое встали у дверей. Профессионально работали, надо отдать должное.

– Два кофе ко мне в кабинет, – коротко бросил Дядя Костя подошедшему официанту.

Кабинет оказался просторным и неожиданно уютным. Массивный письменный стол, кожаные кресла, книжные полки и картины – почти как у солидного бизнесмена. Если бы не характерные физиономии охранников за дверью, можно было бы поверить, что имеешь дело с респектабельным предпринимателем.

Дядя Костя сразу включил новенький компьютер, надел очки в тонкой золотой оправе и что-то быстро набрал на клавиатуре. Через минуту удовлетворённо кивнул.

– Значит, не солгали, Александр Васильевич, – сказал он, поворачиваясь ко мне. – Вы действительно из династии Фаберже.

Я криво улыбнулся.

Ну конечно. Пробил меня в сети, нашёл фотографии. Быстро и эффективно – уважаю профессионализм, даже в таком специфическом исполнении.

– И что же привело представителя столь известной фамилии на Апраксин рынок? – продолжил он, внимательно изучая меня взглядом. – Место ведь, скажем прямо, для людей куда более простых. Уж точно не для семьи, которая работала на императорский двор.

– Изучаю рынок и возможности местных мастеров, – ответил я честно. – Хочу нанять несколько талантливых ребят для работы.

Глаза Дяди Кости блеснули из-под линз.

– И только?

– Если вы нашли обо мне информацию в сети, то знаете, что наш ювелирный дом переживает непростые времена. Однако выбираться из ямы нужно. Многие наши мастера ушли, но я намерен пополнить штат. И начать решил с мастеров начального уровня.

– Понимаю, – Дядя Костя задумчиво потёр подбородок. – Видите ли, Александр Васильевич, дела у нас на Апрашке ведутся по определённым правилам. За право торговать спокойно наши мастера платят небольшой… налог. Мы обеспечиваем им безопасность, предупреждаем о рейдах… Понимаете?

Отлично я всё понимал – классический рэкет, оформленный в виде «услуг безопасности». Но логика в этом была: нелицензированные артефакторы действительно работали в серой зоне, и кто-то должен был их прикрывать.

– И появление персон вроде вас в таком месте нежелательно, – добавил Дядя Костя. – Слишком много ненужного внимания. Уж извольте простить за прямоту.

Меня даже удивила его вежливость. Обычно шпана ведет себя борзо, но Дядя Костя явно был не первый десяток лет в этом деле и знал, с кем и как разговаривать. Впрочем, идиоты в их деле долго не живут и до вершин не добираются.

– Я не претендую на заработок ваших мастеров, – заверил я. – Но несколько талантливых ребят действительно взял бы под своё крыло. Легально. Вне работы пусть занимаются чем хотят, меня интересует лишь «белый» найм. И, полагаю, будет гораздо проще, если мы с вами договоримся об этом прямо сейчас.