Текст книги "Фаберже 1 (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Павел Иванович Хлебников.

Массивная визитка. Тиснение золотом. Адрес главного офиса в центре Петербурга.

Я повертел её в пальцах и отложил отдельно, а потом написал Ушакову:

«Денис, нужна информация. Павел Иванович Хлебников. Глава дома Хлебниковых. Всё, что есть в базах Департамента – финансы, связи, репутация, судимости, скандалы. Конфиденциально. И срочно – по возможности».

Ответ пришёл почти сразу:

«Серьёзно? Хлебников? Саш, ты уверен?»

Я набрал:

«Уверен. Нужна информация. На всякий случай».

«Хорошо. Дам через день-два. Но осторожнее. Хлебниковы – крупная рыба, и друзья у них влиятельные».

Ну конечно. Половина ювелирного рынка огромной империи.

«Спасибо».

Я только хотел убрать телефон, как он снова завибрировал. На экране высветилось сообщение от Самйловой.

«Доброе утро, Александр Васильевич! Видели, что творится в соцсетях? Мы взорвали рынок!»

Я усмехнулся и набрал ответ:

«Видел. Впечатляюще. Во многом это ваша заслуга».

Ответ пришёл быстро:

«Ой, что вы! Это ваша идея, ваши артефакты. Я просто немного помогла с рекламой. Каждый делал то, что умеет лучше всего…»

Пришло ещё одно сообщение. Ссылка на пост в одном из крупнейших пабликов Петербурга. Полмиллиона подписчиков. Заголовок: «ФАБЕРЖЕ СДЕЛАЛИ ТО, ЧТО ДАВНО ПОРА БЫЛО СДЕЛАТЬ».

Длинный текст, восторженный отзыв, фотографии браслетов. Тысячи лайков, сотни репостов.

«Там ещё десяток таких! Хотите, скину всё скопом?»

«Благодарю, наши менеджеры соберут медиастатистику».

«Это же невероятно! Признаюсь, я не рассчитывала, что эффект будет настолько сильным. Поздравляю, Александр Васильевич!»

«Вас тоже поздравляю. Без вас этого бы не случилось».

Пауза. Потом:

«Вы преувеличиваете мою роль. Но приятно слышать».

Ещё пауза.

«Александр Васильевич, могу ли я вас кое о чём спросить?»

«Конечно, ваше сиятельство».

«Может, встретимся? Обсудим перспективы дальнейшего сотрудничества? Я думаю, мы могли бы запустить что-то ещё… Новую коллекцию, например. Или несколько линий в разном дизайне. А ещё в декабре я буду в Москве и могу представить там вашу коллекцию на нескольких мероприятиях…»

Что ж, Самойлова определённо хотела развивать сотрудничество. Нам это было на руку – представитель бренда из неё вышел что надо.

«Хорошая идея», – ответил я. – ' Когда вам удобно?'

«На следующей неделе? Среда или четверг?»

«Среда подойдёт. Время?»

«Обед? Часа в два?»

«Договорились. Где встречаемся?»

«Есть одно милое кафе на Невском. Тихое, уютное, нам никто не помешает. Скину адрес позже».

«Благодарю. До связи».

Я убрал телефон и посмотрел на визитки перед собой. Дел было невпроворот. Партнёры. Производство. Расследование нападения и наказание виновных.

Жизнь определённо стала только веселее. Но мне это нравилось. К тому же потомки и правда воспряли духом. У Василия снова горели глаза на работе, Лена наконец-то поверила в себя, а Лидия Павловна… Я выиграл для неё немного времени, но теперь осталось найти способ заполучить нужный самоцвет и создать целебный артефакт.

Когда я поместил свой дух в яйцо, думал, что всё будет иначе. Яйцо было символом и защитным артефактом, а моё сознание в нём… Что ж, я был готов провести вечность в заточении, зная, что однажды могу помочь своему роду.

Но даже в самых смелых фантазиях я не мог предположить, что всё случится таким образом. И это… было интересно.

Я положил перед собой визитку Строганова и хотел уже было набрать его номер, когда дверь кабинета распахнулась.

В этом вихре я не сразу узнал Лену – девушка была взволнована до ужаса, запыхалась, словно убегала от кого-то.

Я опустил телефон:

– Лен, что случи…

– Великий князь! – выпалила она.

Я моргнул:

– Что?

– Великий князь! – повторила она громче, будто я оглох. – Он здесь! В магазине! Прямо сейчас!

Я медленно положил телефон на стол:

– Подожди. Какой великий князь?

– Алексей Николаевич! – Лена вцепилась в дверной косяк, стараясь выровнять дыхание. – Племянник императора! Лично! И он хочет видеть браслеты! Немедленно!

Глава 27

Мы с Леной бросились вниз по лестнице.

Она едва поспевала за мной на каблуках, придерживая юбку. Я летел через три ступеньки, помогая себе стихией воздуха.

– Великий князь, племянник императора – и в нашем магазине, – бормотала сестра. – Без предупреждения. Без назначенной встречи…

Это было либо очень хорошо, либо очень плохо.

Я выглянул в окно – у магазина стояли три чёрных автомобиля с императорскими флажками. Охранники в парадной форме замерли у дверей. Люди на улице останавливались, показывали пальцами, шептались.

Посреди торгового зала стоял импозантный мужчина лет тридцати. Высокий, статный, в безупречном костюме, с золотой цепочкой часов. Без мундира, но выправка военная.

Алексей Николаевич Романов. Великий князь, племянник императора. Я видел его фотографии и сразу узнал. Молодой, но с властным взглядом. Аристократические черты лица. Уверенная осанка человека, который привык отдавать приказы.

Рядом с ним держались трое мужчин в дорогих костюмах. Один – явно личный помощник. Двое других – телохранители в штатском. Ещё двое охранников остались у дверей.

Василий Фридрихович уже стоял перед князем с браслетом в руках. Говорил, объясняя систему. Он умел общаться с сильными мира сего и сейчас держался с достоинством. Хотя, конечно, был взволнован.

Великий князь слушал внимательно, изучая изделие.

– Интересная концепция, – сказал он. – Очень практично.

Он покрутил браслет в руках, рассматривая крепления элементов, но заметил нас.

– А это, полагаю, ваши главные помощники?

Отец обернулся. Увидел нас. Лёгкое облегчение мелькнуло в глазах.

– Да, ваше императорское высочество. Позвольте представить моих детей – Александра и Елену.

Мы подошли и церемонно поклонились – не слишком низко, но уважительно. Князь окинул меня оценивающим взглядом – быстрым, но внимательным.

– Александр Васильевич? Я видел запись с вашим выступлением, – он кивнул. – Убедительно. У вас талант к презентациям.

– Благодарю, ваше императорское высочество.

Он вернул внимание к витринам:

– Покажите мне всё. Хочу понять все возможности системы.

Я подошёл к витрине и взял несколько элементов.

– Основа – стальной браслет, – начал я, демонстрируя изделия. – Прочный, лёгкий, нейтральный к другим металлам. На него крепятся съёмные элементы, соответствующие запросам мага.

Показал механизм крепления – простой, но надёжный.

– Три типа металлов, как во всех прочих артефактах. Усиление, защита, концентрация и накопление. По сути, ничего нового, ваше императорское величество. Инновация – в форме, а не содержании.

Князь слушал молча, но внимательно.

– В данном случае – камни низшего порядка под каждую стихию, – продолжил я. – Огонь, вода, земля, воздух. Плюс фенакит как катализатор элемента – универсальный камень, подходит для всех стихий и рангов…

Я взял три элемента – платину с яшмой, золото с сердоликом, серебро с лазуритом. Защёлкнул на браслете.

– Каждый маг собирает набор под себя. Быстро, удобно, эффективно. И главное – доступно. Попробуйте сами, ваше императорское высочество.

Он тут же надел браслет. Сжал, разжал кулак, потряс, а потом медленно повернул руку, рассматривая.

– Удобно, – признал он. – Не давит и совсем не мешает движению.

Великий князь снял браслет и протянул одному из свиты – мужчине лет двадцати семи:

– Павел Константинович, примерьте.

Сопровождающий надел браслет, надел и кивнул:

– Действительно удобный, ваше императорское высочество. И лёгкий. Почти не чувствуется.

Князь повернулся к Лене:

– Слышал, вы продали всю партию за ночь. Выходит, они не так дороги?

Сестра выпрямилась.

– Да, ваше императорское высочество. Поскольку элементы небольшие и очень просты в изготовлении, это позволило нам снизить цену до минимально возможной…

– Отлично, – кивнул великий князь, глядя на ценники. – Доступно почти всем.

Он прошёлся вдоль витрин, рассматривая изделия:

– А эксклюзивные варианты делаете?

Отец шагнул вперёд:

– Разумеется, ваше императорское высочество. С самоцветами высшего порядка. С иными это случае не имеет смысла.

– Понимаю, – князь остановился и повернулся к нам. – Мне нужно пятнадцать комплектов с самоцветами среднего порядка. Мой адъютант предоставит список магических конфигураций. Попробуем вашу систему на деле… Павел Константинович, передайте список.

Помощник вытянулся по струнке, достал из-под мышки папку и передал лист Лене.

– Если изделия покажут себя достойно, обсудим заказ двух индивидуальных комплектов высшего порядка, – продолжил великий князь. – Один для меня, второй – для моей супруги. Женский вариант, изящный.

Лена приняла бумагу со списком так, словно это был Святой Грааль. Кажется, сестрица от волнения забыла, как дышать.

– Это будет честь для нашего дома, ваше императорское высочество, – поклонился отец.

– Отлично, – князь кивнул помощнику. – Оплату переведём авансом – половину сейчас, половину при получении. Мой адъютант сейчас выпишет чек от моего имени.

Князь повернулся к выходу. Сделал несколько шагов, но неожиданно обернулся.

– Кстати, Василий Фридрихович. Мой дядя рад тому, что та ситуация с подменой артефактов разрешилась и виновный найден.

Двери за ними закрылись. Лена посмотрела на меня:

– Саш. Это же…

– Да, – кивнул я. – Это всё меняет.

Фаберже возвращались.

И возвращались с размахом.

* * *

После обеда приехали ещё одни незваные гости.

Я сидел в кабинете отца, разбирая почту, когда Лена постучала в дверь:

– Пап, Саш… Приехал представитель Хлебниковых.

Мы с Василием переглянулись.

– Хлебниковых? – переспросил он.

– Да, колоритная парочка в пиджаках. Говорят, по важному делу. Хотят поговорить с вами…

Я откинулся на спинку кресла. Хлебниковы, значит. Как вовремя.

– Проводи их в переговорную, пожалуйста. Мы сейчас спустимся.

В переговорной нас ждали двое мужчин.

Первый – лет сорока пяти, грузный, с залысинами, в дорогом костюме. На пальце – массивное артефактное кольцо-печатка. Он смерил нас взглядом опытного дельца.

Второй – моложе, лет тридцати, худощавый, в очках, с портфелем в руках. Явно юрист или помощник.

Оба поднялись при нашем появлении.

– Василий Фридрихович! – первый протянул руку с широкой улыбкой. – Позвольте представиться – Иван Петрович Соколов. Управляющий делами дома Хлебниковых. Это мой помощник, Григорий Семёнович Крылов.

Отец пожал руку – сдержанно, формально:

– Здравствуйте, господа.

Мы расселись. Я – рядом с отцом. Лена – справа, с блокнотом.

Соколов устроился напротив, положив руки на стол. Крылов сел рядом, достал из портфеля папку с документами.

– Благодарим, что нашли для нас время, – начал Соколов. Голос у него был приятный, располагающий. Но в глазах – холодный расчёт. – Знаем, как вы сейчас загружены. Вчерашняя презентация – просто триумф! Поздравляем!

И ни слова извинений о том, что они явились без предупреждения. В приличном обществе – дурной тон.

– Благодарю, – сдержанно кивнул Василий Фридрихович.

– Павел Иванович был там лично, – продолжил Соколов. – Очень впечатлён. Говорит, отличная работа. Инновационный подход. Смелое решение.

Его улыбка стала шире:

– Собственно, поэтому мы здесь. У нас есть взаимовыгодное деловое предложение для Дома Фаберже.

Отец молчал, ожидая. Соколов наклонился вперёд:

– Василий Фридрихович, вы сейчас на пике успеха. Спрос на вашу разработку огромный. Но производственные мощности ограничены – все это понимают. Вы не сможете покрыть весь рынок своими силами…

Он сделал паузу для пущего эффекта:

– Мы предлагаем партнёрство. Дом Хлебниковых готов предоставить свои заводы, мощности, оборудование. Мы возьмём на себя массовое производство. Вы – контролируете качество, дизайн, бренд. Прибыль делим шестьдесят на сорок. Шестьдесят – нам, сорок – вам. Сами понимаете, заводские мощности потребуют от нашего патрона огромных вложений…

Я посмотрел на Крылова. Тот открыл папку, достал договор – толстый, на десятках страниц – и положил в центр стола.

– Мы уже подготовили проект соглашения, – Соколов подвинул документы к отцу. – Можете ознакомиться. Всё честно, прозрачно.

Уже подготовили, какие умницы. Суток с презентации не прошло – а они уже обо всём позаботились.

Василий взял договор и пролистал первые страницы. Лицо оставалось невозмутимым, но я видел, как напряглись скулы.

Я тоже заглянул в документ. И сразу увидел подвох.

Пункт о передаче технологии – патент должен быть расширен на Хлебниковых, а не остаться за Фаберже. Пункт об эксклюзивности – мы не могли работать с другими заводами. Пункт о длительности контракта – пять лет без права досрочного расторжения. А в случае расторжения – выплата неустойки в размере трёхсот тысяч рублей…

Они нас совсем за идиотов держали?

И самое интересное – скрытый пункт о том, что в случае невыполнения обязательств – а они были прописаны очень жёстко – Хлебниковы получали право на использование нашей технологии в счёт компенсации.

Василий вернул договор в центр стола.

– Интересное предложение, – он положил руки на стол. – Но нам нужно время подумать.

Улыбка Соколова чуть поблёкла:

– Время? Василий Фридрихович, рынок не ждёт! Конкуренты уже копируют вашу идею. Через месяц появятся аналоги. Нужно действовать быстро.

– Желаю им удачи, – отозвался я. – Технология запатентована. Любое копирование обеспечит иск в суд.

Соколов посмотрел на меня как на умалишённого.

– Александр Васильевич, патентные ограничения легко обходятся…

– Тем не менее, – отец не изменился в лице, – ваше предложение слишком серьёзно, тем более что сделано без предварительного согласования вашего визита. Мы должны его обдумать.

Соколов переглянулся с Крыловым. Потом снова посмотрел на отца:

– Понимаю. Но учтите – наше предложение ограничено по времени. Хлебниковы рассматривают и другие варианты. – Лёгкая угроза. Завуалированная, но ощутимая. – Бизнес, Василий Фридрихович. Чистый бизнес…

Я откинулся на спинку стула.

Отец молча посмотрел на меня. Я едва заметно покачал головой. Он повернулся к Соколову:

– Иван Петрович, благодарим за предложение. Но нам действительно нужно время. Неделя. Может, две. Мы изучим договор, проконсультируемся с юристами.

Лицо Соколова стало жёстче:

– Две недели – это долго.

– Это наши условия, – Василий проявил неожиданную твёрдость. Молодец.

Соколов медленно кивнул:

– Неделя. Больше ждать не будем.

Он встал. Крылов собрал документы, закрыл портфель.

– Будем ждать вашего ответа, Василий Фридрихович.

Они направились к выходу. Дверь закрылась.

Василий снова взял договор, пролистал ещё раз:

– Здесь капкан на каждой странице. Никуда не годится!

– Знаю, – кивнул я. – Видел. Особенно пункт о передаче технологии в случае невыполнения обязательств.

Лена записывала что-то в блокнот:

– Шестьдесят на сорок тоже звучит не очень… А если учесть все скрытые пункты, то это вообще грабёж! Через год мы окажемся в полной зависимости от них. А через два – потеряем контроль над собственной технологией.

Отец бросил договор на стол:

– Они просто хотят нас поглотить.

– Нам нужен другой партнёр, – сказал я. – Кто угодно, но не Хлебниковы.

– Согласен, – кивнул отец. – Но кто?

– Будем думать.

Мы перебрались в кабинет отца.

Лена достала планшет с финансовыми расчётами. Отец налил себе кофе – крепкий, чёрный. Я отправил сообщение Ушакову с напоминанием о Хлебникове.

Денис ответил быстро.

«Что? Прямо так завалились? Без предупреждения?» – возмутился друг. – «Они очень крепко за вас взялись, Саш. Лови то, что я накопал. На почте».

Пока Лена раскладывала списки купцов, промышленников и других потенциально заинтересованных, мой телефон снова завибрировал. Уведомление о новом письме в ящике.

Я открыл. Во вложении был объёмный документ. Я открыл его с отцовского компьютера и вывел на экран.

– Ушаков прислал досье, – сказал я.

Отец и Лена придвинулись ближе.

Я начал читать вслух:

– Дом Хлебниковых. Основан в середине девятнадцатого века. Крупнейший производитель неартефактной ювелирки в империи. Заводы в Петербурге, Москве, Екатеринбурге… Около пяти тысячи мастеров.

Я пролистал дальше:

– Методы ведения бизнеса… О. Интересно. Поглощение фирмы Сазикова. Механизм: предложили партнёрство, Сазиков согласился, через год разорился из-за невыполнения договорных обязательств. Хлебниковы выкупили активы за тридцать процентов реальной стоимости.

Отец побледнел:

– Точно так же, как предлагают нам.

– Именно, – я продолжил. – Далее. Поглощение ювелирного дома Верховцева. Тот же сценарий. Партнёрство, жёсткие условия, банкротство, скупка активов.

Лена записывала:

– Отработанная схема.

Я листал дальше. И наткнулся на раздел про маркетинг.

– А вот это вообще шедевр.

– Что там? – спросил отец.

– Сеть магазинов «Лунный свет», – прочитал я. – Принадлежит Хлебниковым. Агрессивная маркетинговая стратегия. Постоянно обзванивают всех клиентов и драматично сообщают, что магазины закрываются. Распродажа, последний шанс, всё по себестоимости. Люди поначалу верили и бежали всё скупать, а потом поняли, что это просто агрессивная реклама.

Я посмотрел на комментарий Ушакова внизу страницы:

– «Уже три года не могут закрыться. Каждый месяц новая „последняя распродажа“. Клиенты жалуются, но многие покупают».

Лена фыркнула:

– Кажется. Я что-то слышала об этом «Лунном свете». Даже мне пару раз звонили. Голос ещё такой трагичный на записи…

– Ага, – я показал ей экран. – Вот жалобы в Министерство торговли. Двадцать три за последний год. Но формально они ничего не нарушают.

Отец покачал головой:

– Слишком уж это…

Я продолжил читать:

– Связи. Хлебниковы имеют выходы на министерство финансов, несколько членов Государственной думы. Лоббируют свои интересы через депутатов. Репутация в гильдии ювелиров… неоднозначная. Уважают за размах, но не доверяют. Многие отказываются от сотрудничества. Впрочем, с Хлебниковыми предпочитают не ссориться.

Я закрыл документ. Посмотрел на отца:

– Выводы очевидны, полагаю.

Отец долго молчал. Потом сказал:

– Мы откажемся. Это совершенно не то, что нам нужно.

– Согласен, – кивнул я.

– Хорошо. Тогда через неделю сообщим Соколову, что предложение нас не устраивает. Раньше времени отказываться не будем – пусть полагают. Что мы в раздумьях.

Он вернулся к столу:

– Но нам нужна альтернатива. Быстро. Мы не можем покрывать спрос своими силами.

– Найдём, – я взял список визиток. – У меня есть несколько вариантов. Строганов, Дёмин, Ларионов…

– Проверь всех, – отец сел за стол. – Через Ушакова, через Департамент. Нужен партнёр надёжный. С хорошей репутацией.

– Сделаю, – кивнул я.

В этот момент в дверь постучали. Тихо. Неуверенно.

– Да, – отозвался я.

Дверь приоткрылась. В проёме появился Холмский.

– Александр Васильевич… Ой! Василий Фридрихович, Елена Васильевна… простите, что беспокою… Могу я войти?

Я кивнул:

– Заходи, Николай.

Молодой стоял у порога, явно нервничая. Теребил пуговицу на жилете.

– Что случилось? – спросил я.

Холмский помялся:

– Я… Прошу прощения. Видит бог, не специально услышал часть вашего разговора. Когда проходил мимо кабинета…

Он покраснел:

– Простите. Не хотел подслушивать.

Я откинулся на спинку стула:

– Всё нормально. Что ты услышал?

– Про Хлебниковых. Про партнёрство. Что вы отказываетесь и ищете другие варианты…

Он шагнул к столу, уже увереннее.

– И я… я подумал… может, смогу помочь. У моего отца есть хороший знакомый. По гильдии. Купец Овчинников. Павел Акимович Овчинников.

Я принялся вспоминать. Нет, таких в моей молодости не было. А вот для Александра фамилия знакомая.

– Знаю, – кивнул Василий. – Овчинниковы – известные фабриканты. Ювелирных дел мастера. Специализируются на художественной обработке металлов.

Я наклонился вперёд:

– Продолжай, Николай.

– У них несколько заводов, – Холмский перечислял на пальцах. – Золотой в Москве. Серебряный в Костроме. Платиновый в Калуге. Все три работают, все оборудованы, все с хорошими мастерами. И у них даже есть артефактная лицензия! Не высшего порядка, но среднего и низшего – точно. В столицу их не пускают, да и сами не рвутся – тут рынок давно поделили. Но заводы-то хорошие…

Мы с Василием переглянулись.

– Николай, ты это сейчас серьёзно? – спросил я.

– Абсолютно, – он кивнул. – Мой дед и дед Павла Акимовича вместе начинали. В гильдии он на очень хорошем счету. Я вот и подумал, что… Короче, я могу связать вас. Уверен, для Павла Акимовича это будет честь…

Глава 28

На следующий день Холмский явился на порог кабинета – радостный, сияющий, явно с хорошими новостями.

– Василий Фридрихович! Александр Васильевич! – он практически светился от гордости. – Я поговорил с Павлом Акимовичем, и… Он очень заинтересован!

Отец поднял голову от бумаг:

– Отлично. Свяжи нас, пожалуйста. Лучше переговорить напрямую.

Холмский тут же вытащил дорогой телефон последней модели, набрал номер и включил громкую связь.

Гудки. Два. Три.

– Алло? – голос низкий, спокойный, с лёгким московским акцентом. – Коля, добрый день!

– Приветствую, Павел Акимович! Это Коля Холмский беспокоит. По поводу нашего с вами разговора о Фаберже… Сейчас рядом со мной сам Василий Фридрихович…

– Здравствуйте, Павел Акимович, – поприветствовал отец.

– О! Василий Фридрихович! – голос купца стал теплее. – Рад, очень рад! Холмский-младший мне о вас все уши прожужжал. Говорит, триумф получился.

Отец усмехнулся:

– Не без того. Благодарю за добрые слова.

– Да что там слова! Я сам запись смотрел. Умно придумано, практично. Коля говорит, вы ищете партнёра для производства?

– Да, – отец выбрал слова аккуратно. – Спрос превысил наши мощности. Нужен надёжный завод.

– Понимаю, – Овчинников помолчал. – Василий Фридрихович, я человек простой, не люблю всех этих испорченных телефонов… Давайте встретимся на месте. У меня как раз в Москве завод есть. Золотой. Покажу, что к чему, на что мы способны. И сразу обсудим условия, если вас устроит…

Я улыбнулся. Всегда приятно иметь дело с купцами – времени на лишнюю болтовню не тратят.

– Согласен, – отозвался Василий. – Когда вам будет удобно?

– На следующей неделе? Скажем, в среду? Или четверг? Как у вас с графиком?

Отец посмотрел на меня. Я быстро сверился с календарём и кивнул – подойдёт. Тем более что и сообщение со Златоглавой было быстрым.

– Среда подходит, – сказал отец.

– Договорились. Пришлю адрес. Приезжайте с утра, посмотрите производство, потом пообедаем, поговорим по душам. Я всё организую.

– Благодарю, Павел Акимович.

– Да не за что! Холмские – наши старые друзья. А друзья друзей – тоже друзья. До встречи!

Отец отключился. Посмотрел на меня:

– Что думаешь?

– Нормально звучит, – я пожал плечами. – По-деловому, но дружелюбно. И уж точно не как Хлебниковы.

– Именно, – отец кивнул.

Холмский стоял у двери, не скрывая радости:

– Павел Акимович – хороший человек. Честный. Вы не пожалеете.

– Надеюсь, – отец встал. – Спасибо, Николай. Ты нам очень помог.

Холмский едва не покраснел от смущения:

– Рад быть полезным. Ладно, пойду работать, с вашего позволения…

Он вышел, мы с Василием остались вдвоём.

– Поедешь со мной? – спросил отец.

– Конечно, – кивнул я. – Вдвоём спокойнее. Одна голова хорошо. А две – всегда лучше.

– Хорошо. Лену оставим на хозяйстве. Кто-то должен руководить текущими делами. Заказы, производство, клиенты…

Василий принялся расхаживать по кабинету. Я видел, что предстоящая встреча его взбудоражила.

– Ох, давно я не бывал в Москве… Нужно подготовиться. Презентация, расчёты, условия партнёрства. Показать, что мы серьёзно подходим к делу.

– Сделаем, – я взял блокнот и принялся набрасывать список дел. – Подготовлю техническую часть. Чертежи, технологию, требования к производству. Ты – финансовую. Условия, прибыль, сроки.

– Договорились.

* * *

Через день я сидел в кабинете, разбирая почту.

Поставщики, клиенты, предложения о сотрудничестве. После презентации письма к нам приходили сотнями, и я всерьёз подумывал нанять ещё одного секретаря.

Я как раз рассортировал новые сообщения по папкам, когда мой телефон завибрировал.

Незнакомый номер. Уже привычное дело.

Я поднял трубку:

– Слушаю.

– Александр Васильевич? – спросил смутно знакомый гнусавый голос. – Эт вас Штрих беспокоит. Ну, с Апрашки…

Я напряг память. А, тот самый мужичок в кепочке, ребятам которого я врезал за хамство.

– Помню, – сказал я осторожно.

– Ну, вы того… – голос был странно смущённым. – Я… типа… ну, поздравляю с презентацией! Красавчики, блин! Ну то есть… молодцы, Александр Васильевич! Мы тут все смотрели стрим графинюшки. Прям вот… солидно получилось!

Я откинулся на спинку стула, пытаясь переварить происходящее.

Штрих. Шпана с Апрашки. Поздравляет меня с успешной презентацией.

Мир определённо сошёл с ума.

– Благодарю, – сказал я сухо. – Это всё?

– Не, ну вы чё! – Штрих заговорил быстрее. – Короче, шеф мой… ну вы его знаете… Он слышал про то, что у вас перед презентацией случилось.

Он сделал паузу, подбирая слова.

– Ну это… некрасиво получилось. На нашей территории, а мы не в курсе даже были. Это, типа, неуважуха к правилам. Понимаете?

Я начал понимать.

– Продолжайте.

– Короче, для вас подарочек есть. Типа, извинения за беспорядок. – Штрих изо всех сил пытался звучать прилично, но получалось с трудом. – Примите через пять минут у магазина. И ну вы это… не пугайтесь особо.

Я выпрямился:

– Подарок?

– Ага. Сюрприз такой, – в голосе послышалась ухмылка. – Вы всё поймёте. До свидания, Александр Васильевич!

Он повесил трубку.

Я сидел, глядя на телефон. Подарок. От Дяди Кости. Любопытство взяло верх, и я отправился на крыльцо.

Долго ждать, впрочем, не пришлось.

Ровно через две минуты из Кирпичного переулка вынырнул чёрный микроавтобус без опознавательных знаков. И с номерами настолько грязными, что прочитать их было невозможно – явно специально.

Он промчался по улице и со свистом затормозил прямо у входа в наш магазин. Прохожие шарахнулись в стороны. Я остался стоять, скрестив руки на груди, наблюдая за происходящим.

Боковая дверь микроавтобуса распахнулась. Из салона выскочили двое спортивных ребят в чёрной одежде и в шарфах, натянутых до самых глаз.

В следующий миг они вытащили оттуда… тело. Связанное, извивающееся и стонущее. Подтащили к крыльцу и бросили прямо к моим ногам.

Тело упало с глухим стуком и застонало громче. Один из молодцов выпрямился, бодро отсалютовал:

– Принимайте подарочек, любезнейший!

Оба тут же прыгнули обратно в микроавтобус. Дверь захлопнулась, двигатель взревел. Машина рванула с места, оставляя за собой облако выхлопных газов и запах жжёной резины.

Я стоял на крыльце, глядя на связанного человека у своих ног. Прохожие замерли. Кто-то доставал телефон – снимать или вызывать полицию.

– Всё в порядке, господа! – Я поспешил их успокоить. – Недоразумение! Приношу извинения за беспокойство!

Люди заколебались. Переглянулись. Кто-то пожал плечами и пошёл дальше. Кто-то остался стоять, наблюдая. Я присел на корточки рядом со связанным.

Мужчина лет тридцати пяти. Лицо в свежих синяках, рот заклеен широкой полосой серого скотча. Руки были связаны за спиной тугими пластиковыми стяжками. Ноги тоже.

Он смотрел на меня, дёргался, пытался что-то сказать сквозь скотч. Я пока не стал снимать «упаковку», потому что заметил заметил что-то приколотое к его куртке.

Записка, скрепленная надёжно английской булавкой. Я аккуратно отколол её и развернул.

Бумага была дорогой – плотная, кремовая, с лёгкой текстурой. Написано дорогой перьевой ручкой с чёрными чернилами. Почерк красивый, каллиграфический.

'Почтенные господа Фаберже!

Примите наши искренние поздравления с триумфальным возвращением на ювелирный Олимп.

Сожалеем, что оно было омрачено подлым инцидентом, едва не сорвавшим вашу эффектную презентацию.

Негодяи ступили на территорию беззакония, но сделали это без должного уважения к искусству и традициям. Поэтому мы считаем своим долгом исправить сие досадное недоразумение.

Надеемся, наш скромный подарок компенсирует все причинённые неудобства. Делайте с ним всё, что посчитаете нужным.

С глубочайшим почтением,

Преданные поклонники вашего мастерства'

Я перечитал записку ещё раз и усмехнулся. Это точно Дядя Костя.

Стиль узнаваемый – интеллигентный бандитизм. Красивые слова, изящные формулировки. И под ними – жёсткая реальность преступного мира.

«Территория беззакония». «Уважение к искусству». «Досадное недоразумение».

Он что, прочитал весь словарь эвфемизмов?

Я сложил записку и сунул в карман «подарку». Присмотрелся к нему внимательнее… и вспомнил.

Водитель грузовика. Тот, кто выпрыгнул из кабины в последний момент, перед тем как грузовик полетел в воду.

Тот, кто едва не убил Лену.

Он дёргался, пытался что-то сказать. Мне было всё равно.

Дядя Костя и его люди нашли нападавших. Быстро. Эффективно. А уж что именно заставило криминального авторитета помогать нам – большой вопрос.

Преступный мир имеет свои правила. Свой кодекс. Кто-то посягнул на его территорию без разрешения – это оскорбление. Нарушение договорённостей. Дядя Костя восстановил порядок по своему разумению.

Я не одобрял его методов. Насилие, похищение, самосуд – всё это было незаконно.

Но результат… лежал у моих ног. Готовый к передаче в руки правосудия.

Я достал телефон и нашёл в контактах номер следователя, который вёл дело о нападении. Капитан Морозов. Толковый мужик, хоть и излишне бюрократичный.

Он ответил быстро.

– Морозов слушает.

– Добрый день, капитан. Александр Фаберже беспокоит.

– О! Александр Васильевич! – голос стал живее. – Сожалею, у меня пока нет информации по вашему делу…

Я улыбнулся.

– Теперь, полагаю, будет. Вас не затруднит подъехать к нам в магазин? Желательно, побыстрее.

* * *

Через несколько дней артефакты для великого князя были готовы.

Пятнадцать комплектов. Самоцветы среднего порядка – аметисты, турмалины, аквамарины, бериллы, гранаты, цирконы, топазы и опалы со шпинелью. Каждый комплект был собран индивидуально, под конкретного человека из списка.

Мы с Леной проверили всё по три раза. Потом отец проверил ещё дважды и лично упаковал наборы. Каждый комплект – в отдельной коробке с гравировкой имени владельца.

Выглядело более чем солидно. Выглядело достойно двора великого князя.

И главное – передавать артефакты мы тоже должны были лично.

– Поехали? – спросил отец.

Я кивнул. Лена тоже.

Мы втроём сели в машину. Лена вцепилась в ящик с артефактами и наотрез отказалась класть их в багажник.

Дворец великого князя Алексея Николаевича находился в центре Петербурга, на Английской набережной. Красивое здание в классическом стиле – белые колонны, высокие окна, безопасность на уровне.

Машина остановилась у ворот. Охранники в парадной форме вышли из будки.

– Ваши документы и пропуск.

Я протянул приглашение от адъютанта великого князя, наши удостоверения.

– Вчера я заказывал пропуск на наши имена.

Охранник изучил бумагу, затем сверился с номером автомобиля и кивнул. Махнул рукой своим людям.