Текст книги "Зачарованный"
Автор книги: Алекс Флинн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Глава 11
Плащ morn возьми себе: он волшебный! Стоит только его накинуть на плечи да пожелать перенестись в какое-нибудь место, и мигом там очутишься.
Братья Гримм. Осел-оборотень
Закончив починку туфельки, я звоню в номер принцессы и спрашиваю, могу ли принести ее.
Как я и ожидал, ответ короток и резок.
– Non. Я зайду за ней.
Не успеваю я положить трубку, как он уже внизу. Я узнаю Бруно – охранника, которому Викториана, по ее словам, доверяет больше всего. Это у него чуть глаза на лоб не вылезли, пока он злобно пялился на нас. Я вручаю ему туфлю и стою, не зная, что еще сказать.
Бруно прерывает молчание:
– Если думаешь, что она просила тебе что-то передать, то ошибаешься. Такие мальчики, как ти, всего лишь игрушки для ее височества. – Его английский на удивление хорош, акцент гораздо меньше, чем у Викторианы. – Ваш флирт ничего не значит. Принцесса уже обручена.
– Правда? Она так не думает.
Я сразу же начинаю жалеть, что сказал это, – зачем с ним спорить?
– Принцесса, она не такая уж умная, – хмурится Бруно. – В ее голове бог знает что творится. Ее нужно защищать.
Я слышу непроизнесенные слова: «от тебя».
– Я просто хотел отдать ей туфлю, – пожимаю я плечами. – Вот и все.
Он явно хочет поболтать со мной еще, но решает этого не делать и уходит. Через час горничная оставляет на моем прилавке карточку-ключ. Я уже знаю, что это ключ от пентхауса В.
Без пяти два я прохожу через холл, слыша каждый шаг своих кед, поскрипывающих на мраморном полу. Это идеальное время. Ночные тусовщики почти все вернулись, карточки с заказами на обслуживание в номерах уже собраны, но газету «Ю-Эс-Эй тудей» еще не разносят. Клетка с попугаем накрыта, а лебеди спят. Ночной портье занят игрой онлайн, утренние горничные пылесосить еще не начали. Я один, меня никто не заметил. Лифт мчится вверх. Я чувствую, что сердце сейчас выскочит из груди. Интересно, нужно ли будет стучать в ее дверь? Будет ли снаружи ждать охранник? Прогонит ли он меня? Звонок – я подпрыгиваю так, будто на меня набросилась кошка. Не успеваю я прийти в себя, как дверь лифта начинает закрываться. Но когда я на нее наваливаюсь, она снова открывается.
Когда я вхожу, Викториана уже ждет меня. На ней белый махровый халат, такие выдают в отеле, светлые волосы заплетены в косы длиной почти до талии, она похожа на ангела с рождественских открыток. Принцесса прикладывает палец к губам, потом берет меня за руку. Ее кожа холодна, и я понимаю, что она нервничает, а это заставляет нервничать и меня. Она тянет меня в комнату. Там полная темнота, только на восточном коврике в пятне лунного света видны поношенные черные ботинки охранника. Я стою, не шевелясь, боясь споткнуться, страшась любого звука. Мое дыхание кажется громким. Если нас застукают, то наверняка решат, что я хочу причинить вред принцессе. Меня казнят?
В конце концов Викториана втаскивает меня в ванную комнату. Я немного запинаюсь и слышу шепот:
– Болван!
Потом она быстро, но тихо прикрывает дверь.
Эта комната больше всей нашей квартиры, тут есть римская ванна, бар, три раковины. И даже диван. Туалет находится в отдельном небольшом помещении. Я чувствую руку на своем плече. Викториана!
– Ти ведь правда мне поможешь? – улыбается она.
Я моргаю и забываю, что меня назвали болваном. Она красивая. Разговаривать с ней – блаженство, какого я никогда не испытывал. Я должен ответить ей «нет», но не могу! Если я откажу, приключение закончится, а я этого не хочу.
– Уффф… – Я показываю на дверь. – Нас не поймают?
– Не беспокойся, – качает головой принцесса. – Я о нем позаботилась.
Тут она изображает, как глотает таблетку.
– Ты убила охранника?
Меня возбуждает ее безжалостность.
– Только одна таблетка снотворного, подмешанная в пюре из рени. Пюре из репи, – уточняет Викториана в ответ на мой вопросительный взгляд, – это традиционное алорианское блюдо, в нем очень удобно что-нибудь прятать. В детстве я так подложила своей гувернантке гусеницу. А таблетка – она абсолютно безопасна. Я такие сама принимаю, потому что мне трудно заснуть из-за моего брата… – Принцесса печально опускает голову. – Но скоро ти его найдешь, и я снова буду крепко спать. Ми вместе будем крепко спать.
Она улыбается, и я ощущаю на своем лице лучи солнца, будто загораю на пляже.
Но небо затягивает тучами – я не могу помочь ей.
Я прочищаю горло.
– Послушай, я должен…
– Подожди! – Викториана идет через всю ванную к туалету. Она открывает дверь и достает что-то наподобие наушников от айпода. – Это волшебние наушники, я тебе рассказывала, их создала алорианская колдунья. В них ти сможешь разговаривать с животними – но только с теми, которие раньше били людьми.
– А таких много? – не могу не спросить я.
Принцесса такая красивая, что легко забыть о ее сумасшествии. Я был бы не против стать частью ее мира, разговаривать с животными и заколдованными лягушками. Это звучит заманчиво.
– Гораздо больше, чем ти думаешь. Они тебе помогут найти моего брата.
Как Белоснежка!
– Да, как раз об этом… мне нужно тебе сказать…
– Когда доберешься до островов, найдешь там нужних животних.
– Как?
Мне нужно перестать задавать вопросы. Я не буду этого делать. Не буду. Не буду.
– Если би я знала, я би уже нашла его!
Она снова пересекает ванную, ее плечи напряжены. Интересно, мне надо идти за ней? Но принцесса заходит за барную стойку. Я решаю, что она хочет выпить, но вместо этого Викториана вытаскивает кусок зеленой ткани. Потом возвращается и вручает его мне.
– Что это?
Это бархат, такой тяжелый, что я чувствую, как начинаю оседать под его весом.
– Мантия.
Я прочел достаточно много книг, поэтому знаю: мантия – это что-то наподобие большой накидки, но в Майами такие, конечно, непопулярны.
– Зачем мне мантия?
– Она особая, может перенести тебя в любое место, какое захочешь. Ти должен только пожелать там оказаться.
– Bay!
Она чокнутая и хочет выйти за меня замуж. И как все это меня характеризует?
– Это фамильная ценность, она хранится в нашей семье уже много лет. Ее нам передала моя прабабушка, которая била колдуньей. Она приворожила прадедушку, чтоби он на ней женился, и таким образом стала из простолюдинки королевой. С тех пор у прабабушки всегда были средства на оплату своих поездок, поэтому она перестала пользоваться мантией. Но иногда все-таки давала мне в детстве с ней поиграть – так что я знаю, как она работает.
Я изучаю мантию. Она пахнет улицей, чем-то знакомым. Интересно, пыталась ли Викториана с ее помощью скрываться?
Это просто кусок ткани.
– Куда би только ти ни пожелал – она везде понесет тебя, – говорит принцесса. – Единственное условие – не давай ею пользоваться никому другому.
– Зачем мне это делать?
– Обманивали и посообразительнее тебя, – пожимает плечами Викториана.
– Хорошо, как она работает?
Я решаю ей подыграть.
– Ти закутываешься в нее, и тогда…
В дверь стучат. Я подпрыгиваю сантиметров на тридцать и, приземляясь, поскальзываюсь на мраморном полу. Я слышу глухой удар, когда моя голова влетает в римскую ванну.
– А!
– Принцесса!
– Merde! – Викториана машет на меня руками, показывая на ванну. – Он проснулся! Прячься! – шепчет она и потом мягко отвечает охраннику по-французски.
Но удары продолжаются.
– Принцесса!
Далее идет ряд французских слов.
Я забираюсь в ванну. Она глубокая, как бассейн, и я лежу там на дне, натягивая на себя мантию – как будто под ней меня не заметят! Викториана задвигает душевую занавеску.
– Un moment, s'il vous plait.
Я лежу и слышу наше с принцессой дыхание. Она спускает в туалете воду. Мое сердце бьется. Я покойник. Дверь открывается.
Викториана смеется и говорит что-то по-французски.
Охранник отвечает и заходит в ванную. Я слышу, как он идет по направлению ко мне.
Я бы хотел оказаться дома. О господи, как бы я хотел оказаться дома.
Дальше темнота.
Глава 12
В окошко влетели шесть лебедей.
Братья Гримм. Шесть лебедей
Все черное. Как в пещере. Меня обступают стены, будто я в коробке. Или в гробу. Так и есть? Я умер? Охранник убил меня? Нет. Смерть была бы суше. У меня под бедром что-то холодное и липкое.
И вода капает мне на голову. Кап, кап, кап. Я в могиле или в катакомбах? Прямо как в фильмах об Индиане Джонсе. Я прислушиваюсь. Голосов Викторианы и охранника не слышно.
Я осторожно протягиваю руку к этому холодному и липкому веществу. Это не мох и не мертвое животное. Это махровая ткань. Мочалка. Под собой я чувствую твердую эмалированную поверхность – похоже на ванну. Но что-то изменилось. Это обычная маленькая ванна. Я чувствую запах мыла «Айриш спринг».
Мы пользуемся «Айриш спринг».
Я дома?
Нет. Невозможно. Я был в отеле, еще секунду назад, слушал Викториану и охранника, прижимал к себе мантию, стараясь спрятаться, и мечтал оказаться дома.
Нет.
Я стаскиваю с лица мантию и смотрю вверх. Темно, но я вижу очертания знакомых предметов. Неопровержимость произошедшего поражает меня.
Я захотел оказаться дома – и вот я тут.
Я выдергиваю из-под себя мантию и сажусь, едва не задевая головой текущий кран, который в отместку выстреливает мне струей прямо в глаз. Я выглядываю из-за душевой занавески.
Я дома. Мантия сработала.
Вода из крана капает мне на лоб. Мочалка мочит мне джинсы. Ванна крошечная и жесткая. Я бы хотел выбраться из нее.
И вот – я выброшен на пол.
Круто!
Я бы хотел оказаться на кухне.
Я там!
Я бы хотел в спальную.
Это так странно.
Но это происходит! Это волшебство. Оно здесь, в этой мантии. Так, может, во всем остальном тоже есть волшебство, вообще в мире: лягушка, проклятие, колдуньи!
Может, волшебства хватит даже и на мою долю, и оно поможет мне найти принца-лягушку и жениться на Викториане, и я смогу жить как король, а не как мальчик, ремонтирующий обувь.
Но это безумие. Волшебства не существует. Я просто потерял сознание. Охранник поймал меня и ударил по голове. Я слишком много работаю, не высыпаюсь, нервничаю. Может, это все наваждение?
Я ощущаю на себе мантию, она такая мягкая и теплая, как ни одна из моих вещей. Мне это не привиделось. Я дотрагиваюсь до кармана джинсов. Наушники, которые мне дала Викториана, тоже здесь. Они настоящие. Я вставляю их в уши, но проверить, конечно, не на ком.
Я сильнее прижимаю к себе мантию.
– Я бы хотел оказаться в отеле.
И вот я здесь. Я моргаю. Безмолвный холл ослепляет. Ночной портье заснул за своим столом, его рука все еще на мышке, а на экране открыт такой сайт, который бы не очень понравился руководству. Фонтан выключен, лебеди в своем домике.
Я подкрадываюсь к закрытой клетке с попугаем и снимаю с нее чехол. Если мантия работает, то может и…
– Привет! – шепчу я.
Разбудить птицу получается с нескольких попыток.
– Привет! – наконец повторяет она.
– Э-э… – Я пытаюсь подобрать слова. – Ну, что ты тут делаешь, а, парень?
Тишина.
– Привет! – говорю я.
– Привет! – повторяет попугай.
Ответа нет. Я поправляю наушники, потом пробую снова.
– Эй, если ты не хочешь, чтобы я тебя беспокоил, я не буду. Просто дай мне знать, что ты понимаешь.
– Вы только посмотрите на это, – слышится голос где-то поблизости. – Мальчик пытается разговаривать с этой идиотской птицей.
Я отскакиваю назад, смутившись.
– Э-э… я просто…
Я оглядываюсь. Никого. Я снова поворачиваюсь к попугаю.
– Клёк! – отзывается тот.
Нет. Не он. Но тогда кто? Портье за столом? Он все еще храпит. Здесь больше никого нет. Если только не…
Я снова натягиваю на клетку чехол, потом направляюсь к фонтану – голос раздался оттуда. Там стоит лебедь, окуная в воду свою перепончатую ногу. Я подхожу к нему и, перед тем как начать говорить, смотрю по сторонам.
– Это ты со мной говорил? – шепчу я, убедившись, что за мной не наблюдают.
Лебедь так близко подносит ногу к груди, что я могу представить, будто он отвечает мне: «Я?» Точно мог бы, если бы был сумасшедшим. А им я, возможно, и являюсь.
– Да, я. Разве видишь здесь кого-то еще? Хотя ты, кажется, предпочитаешь общаться с той голубой балдой, – говорит лебедь и отворачивается.
Работает. Работает! По крайней мере, я так думаю. Я никогда раньше не слышал, чтобы лебеди разговаривали, а сейчас передо мной стоит один такой безумный.
– Извини, – говорю я удаляющейся спине лебедя, – но все знают, что именно попугаи умеют говорить. Я имею в виду – обычно.
Лебедь поворачивается.
– Попугаи просто имитаторы, повторяют то, что слышали тысячу раз. А по-настоящему разговаривать могут только те животные, которые когда-то были людьми.
– Значит, ты был когда-то человеком?
Все точно так, как сказала Викториана.
– Конечно.
– И ты был… и кто-то превратил тебя в лебедя?
Птица приподнимает перышки над своими черными глазами-бусинками.
– Хорошо, ты был. Но я никогда раньше не слышал, чтобы ты разговаривал, а я в этом отеле всю жизнь провел.
– Может быть, – говорит лебедь, – ты неправильно слушал.
Это невероятно.
– Так ты не один такой?
– Нас больше, чем ты думаешь.
– А вы разговариваете друг с другом? – Мне в голову приходит идея. – Ты не мог бы мне помочь? Можешь узнать, где еще можно найти говорящих животных, как бы по сети?
Птица ничего не отвечает, уходит и через пару минут возвращается в сопровождении пяти других лебедей.
– Мои родственники – Гарри, Трумэн, Джимми, Мэллори и Маргарита.
Лебеди игнорируют меня, разговаривая между собой.
– Это правда, – говорит один из них.
– Он действительно нас слышит, – комментирует другой.
– Да, точно, – отвечает третий. – Эрнест всегда пудрит нам мозги.
– Спросите его сами, – говорит разговаривавший со мной лебедь, который, я думаю, и есть Эрнест.
В результате ко мне поворачивается один из вновь пришедших лебедей.
– Ты, конечно, меня не понимаешь, но я Мэллори.
– Привет. – Я начинаю протягивать ей руку, а потом осознаю, что у лебедей их нет. – Я Джонни.
Шокированная Мэллори бьет крыльями и бежит к своим родственникам. Они все одновременно начинают шептаться, но так тихо, что я их не слышу.
– Они хотят знать, чего ты хочешь, – наконец говорит Эрнест.
– Чего я хочу… Я думаю… я хочу попросить вас разузнать о еще одном… э-э… превращении. Понимаете, есть один парень, он принц, и его превратили в лягушку. Вы не слышали о нем? Он должен быть на Флорида-Кис.
Тут они все снова начинают шептаться, что на самом деле кажется мне несколько невежливым.
– Так вы знаете что-нибудь? – в конце концов прерываю их я.
– Нет, – поворачивается ко мне Эрнест.
– О…
– Я хочу сказать, что мы не слышали об этой лягушке. Но мы можем попробовать навести справки. Превращенные существа очень тесно связаны между собой. Мне говорили, что даже есть электронная группа, но мы с родственниками не можем в ней участвовать в связи с неудачным совпадением двух факторов – у нас нет пальцев, и к тому же портье всю ночь сидит в онлайне. – Он бросает неодобрительный взгляд на спящего. – Так что, возможно, нам удастся тебе помочь. Мы сами родом с этих островов. Но мы хотим кое-что взамен.
– Например?
– Наша сестра. Ты должен ее найти.
– Она лебедь? Пропал лебедь?
Я смотрю по сторонам. Странно, что я раньше об этом не слышал. Мистер Фарнесворт любит этих лебедей.
– Нет-нет, не из этих сестер. Нужно найти ту сестру, которая все еще на Флорида-Кис. Она человек. Только эта сестра может спасти нас, но она не знает о нашем существовании.
– Почему?
– Нас выслали оттуда еще до ее рождения.
Лебедь оглядывается и, убедившись, что никто за ним не наблюдает, прыгает на диван.
– Наш отец был королем Ки-Уэста, – продолжает он, устроившись поудобнее.
– Хм, но на Ки-Уэсте нет короля.
– Он там был.
Лебедь глядит на Маргариту, ища у нее поддержки.
– Это правда, – кивает она.
– Он был королем Ки-Уэста, – продолжает Эрнест, – но наша мама умерла, и папа женился на злой женщине, которая оказалась ведьмой. Она прогнала нас на Плантейшн-Ки и превратила в лебедей. А когда узнала, что папа все равно нас навещал там, сразу же отправила в этот… отельный зоопарк. Единственный способ снять ее проклятие… – Тут он начинает кашлять и отплевываться.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
– Извини. Я думаю… – снова кашель, – я просто отвык разговаривать. Маргарита, можешь ему рассказать?
– Чтобы снять проклятие, – говорит Маргарита, – наша сестра должна найти нас и сплести нам рубашки из цветов.
Рубашки из цветов? Но меня интересует другое.
– А вы поможете мне найти лягушку, если я…
– Если ты пообещаешь искать нашу сестру, Каролину, когда будешь на этих островах.
– Но я о ней ничего не знаю.
– Найти Каролину, наверное, будет несложно. Ее отец был королем Ки-Уэста.
– Там нет… – начинаю я, но потом раздумываю с ними спорить. – Хорошо, я поищу. Обещаю.
– Тогда мы тебе поможем.
Маргарита кивает, сгибая свою длинную шею, и идет вразвалочку к своим родственникам.
– Гарри! Трумэн! – зовет она.
Два лебедя поднимают головы.
– Этот молодой человек ищет лягушку, которая раньше была принцем. – Тут Маргарита поворачивается ко мне. – Как она выглядит?
Я вынимаю фотографию, которую ношу с собой, и объясняю, что лягушку зовут Филипп и что это наследный принц Алории.
– О да, не просто быть принцем, – качает головой Гарри, или, может, это Трумэн. – Я когда-то тоже был принцем – принц Ки-Уэста Гарри.
Он клювом вырывает у меня из пальцев фотографию и несет ее другим лебедям. Они изучают ее, а потом Гарри прячет снимок у себя под крылом.
– Мы с родственниками сделаем все возможное, чтобы помочь тебе, – говорит он мне. – Мы хотим помогать превращенным существам. Но, конечно, ты тоже должен помнить данное нам обещание.
– Я буду.
Гарри и Трумэн поднимают крылья, как будто отдавая честь. Потом, посмотрев вправо и влево и убедившись, что их никто не видит, они толкают вращающуюся дверь и выходят на улицу.
Я наблюдаю, как лебеди удаляются. Фарнесворт будет в бешенстве.
– Они вернутся, если найдут что-то? – спрашиваю я Эрнеста и Маргариту.
– Я тебе сообщу, как только мы что-то узнаем, – говорит Маргарита.
Мантия все еще на мне, поэтому я желаю снова очутиться дома.
Не успеваю я этого захотеть, как уже оказываюсь на кухне. Когда я появляюсь, мама аж вся содрогается. Она заикается и не может говорить.
Это существует, – говорю я ей, – все это.
Глава 13
Раз это действительно существует, то все меняется. Значит, я беру деньги принцессы Викторианы не для того, чтобы за ее счет пожить на островах. Я их беру для настоящих поисков, чтобы открыть что-то – как Христофор Колумб открыл Америку. И если я найду лягушку, то получу принцессу. Крышеснос. Я проснулся сегодня утром обычным неудачником, который и не подозревал о существовании проклятий и чар, людей-лебедей и…
У-ух.
Итак, я собираюсь на поиски. По-настоящему. Вначале я посылаю в номер Викторианы счет, на котором написано: «Услуги полностью оплачены». Дальше мне нужно поговорить с Мэг.
– Эй, есть минутка?
Я подлавливаю ее, как только она приходит.
– Мне нужно поставить кофе. Присядь.
Я сажусь, прикидывая, что ожидание будет долгим – пока она вычистит старый кофе, а потом начнет варить новый. Но она проходит по сверкающему белому полу, поворачивает выключатель и возвращается.
– Что случилось?
– Мне нужно уехать на какое-то время.
– Уехать?
Кажется, Мэг удивлена. Она знает, что я никогда никуда не хожу и никуда не езжу. Я ждал ее вопросов, поэтому разработал версию.
– Это связано с моим отцом. Мы получили о нем кое-какие известия.
– Твой отец? – Мэг удивлена еще больше. Я никогда не говорю о своем отце, в основном потому, что ничего о нем не знаю. – Bay! Это классно, Джонни. Но разве ты не думал, что он уже…
– Умер? Да, практически. Его не было целую вечность. Но его сестра, моя тетя Пэтти, сказала маме, что он появился и у него есть кое-какие деньги. Он… хм… выиграл их в лотерею.
– Правда? Это Флоридская лотерея?
Я быстро соображаю. Она сможет узнать, действительно ли он выиграл во Флоридскую лотерею.
– А, нет. В Алабамскую лотерею. Он там живет – в Алабаме. Вот я и собираюсь его проведать. – До Алабамы отсюда десять часов на машине. – Деньги бы сейчас и правда не помешали.
– Тебя посылает мама? – Мэг оглядывается на кофеварку, проверяя, работает ли она. – Не лучше ли было бы нанять юриста?
– Это наш резервный план, но он займет много времени. Мама надеется, что, может, если я там появлюсь, он просто выпишет чек. Да и к тому же я был бы не прочь его увидеть. Он мой отец.
Ее темные глаза встречаются с моими. Она выглядит немного разочарованной, и на какое-то мгновение кажется, что она все знает о моей лжи.
– Да-а, наверное, ты очень ждешь этой встречи. А где он в Алабаме?
– В Монтгомери, – говорю я, вспоминая пятый класс, когда мы учили столицы штатов. Если бы я хорошо подумал, то, может, воспроизвел бы и название цветка – символа Алабамы. – Это штат золотистого дятла.
– Да, это, конечно, потрясающе, ну что он выиграл в лотерею и вообще, – кивает Мэг.
Но она опять говорит таким голосом, будто знает, что я вру. Хотя и не может этого знать. Единственное, что я ей когда-либо говорил о своем отце, – это то, что он пропал.
– Ну да что бы там ни было, ая хотел тебя спросить… э-э… ты не могла бы посмотреть за моей мамой, пока я буду в отъезде?
– В Алабаме?
– Да, я же сказал. Я волнуюсь за нее.
– Да, она тоже будет волноваться за тебя. Надеюсь, ты ничего опасного не будешь делать.
Я понимаю, что не слишком хорошо продумал свою легенду, но не могу же я сказать Мэг всю правду. Она никогда не поверит мне. В том смысле, что я же сам не верил всей этой чепухе про заколдованных лягушек. По крайней мере, до тех пор, пока не встретил мило разговаривающего лебедя. Но помимо этого, я же еще обещал Викториане сохранить ее тайну. А Мэг не нравится Викториана. Труднее всего ей, наверное, будет пережить мой брак с принцессой.
Но все равно, мне как-то неприятно лгать Мэг. Она мой лучший друг.
– Не беспокойся. – Она дотрагивается до моей руки и всем своим видом выражает сочувствие, из-за чего мне становится еще хуже. – Знаешь, что сказала Майя ангелу?
– Что?
– Всем божьим детям нужны походные ботинки. О! – Она показывает на бизнесмена в одном ботинке у моего прилавка. – Кажется, у него проблемы.
Проходит еще много времени, прежде чем мне снова удается поговорить с Мэг. Каждый раз, когда я стараюсь поймать ее взгляд, она начинает очень увлеченно сметать крошки или перекладывать круассаны. Поэтому я удивился, когда в три часа она сама пришла в мою мастерскую.
– Я хочу, чтобы у тебя было вот это. – Она достает маленький голубой мешочек, перевязанный шнурком. – На удачу.
Я развязываю шелковый шнурок и нахожу внутри мужское золотое кольцо с плоским белым камнем. Присмотревшись, я вижу, что он переливается всевозможными цветами, как чешуйки рифовой рыбы.
– Это опал, – говорит Мэг. – Его хранили несколько поколений нашей семьи.
– Ты хочешь дать его мне?
– На время. Это кольцо мне подарила моя бабушка Маив. Ты можешь отдать его, когда вернешься.
– Но что, если…
– Опалы хрупкие, поэтому не носи кольцо все время. Но если ты когда-либо будешь в опасности – надень его, и оно принесет тебе удачу. Ирландскую удачу, ну ты понимаешь.
– Удачу? Хорошо. Мне она понадобится.
– По крайней мере, так говорит моя бабушка, она суеверная, – усмехается Мэг. – А я не знаю, стоит ли верить… Но все равно надеваю его на все серьезные экзамены и всегда их хорошо сдаю.
– А может, причина просто в том, что ты готовишься к ним?
Однако сейчас мне эта история не кажется такой уж глупой. Теперь я верю в волшебство. Так почему бы и не в добрую старую ирландскую удачу? Поэтому я кладу мешочек с кольцом в карман.
– Спасибо, Мэг.
– Надевай его, только когда будешь в опасности. Если окажешься в трудной ситуации в Алабаме, оно может сработать.
– Обязательно.
– А что там с босоножками?
– Все еще рвутся, – пожимаю я плечами.
– Да нет, дурачок, я про твои модели, о рекламе которых ты собирался договориться с Принцессой Совершенством.
– Надо будет их закончить, когда приеду.
– А эскизы этих туфель у тебя?
– Под прилавком.
– Может, оставишь их мне на то время, пока тебя не будет? – предлагает Мэг.
– Зачем?
– Ой, ну я не знаю. Если твоя мама наймет кого-нибудь на работу, этот человек может украсть твои идеи.
Я начинаю прикидывать, что мог бы просто оставить эскизы дома, но останавливаю себя. Почему бы действительно не отдать их Мэг на временное хранение, пока я буду в отъезде? Так что я передаю ей папку с моими рисунками.
– Когда ты уезжаешь? – спрашивает она.
– Точно не знаю. Как только мама обо всем договорится.
Ничего не происходит ни на следующий день, ни через день. Но на третье утро, подходя к мастерской, я вижу – в щель замка что-то засунуто.
Это белое перо.
