355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алекс Флинн » Зачарованный » Текст книги (страница 3)
Зачарованный
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 00:05

Текст книги "Зачарованный"


Автор книги: Алекс Флинн



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

Тут рассказал он ей, что злая ведьма чарами оборотила его в лягушку.

Братья Гримм. Принц-лягушка

– Вы хотите, чтобы я вам помог?

– Oui.

– Я?

– Oui.

– Я?

– Да, ти. И перестань переспрашивать.

– Извините. Просто… вы принцесса, а я… никто.

Викториана крутит ногой, рассматривая отремонтированную туфельку. Глаза принцессы блестят. Сверху видно, как начинают выходить отдыхающие. Я никогда не видел их с такой высоты. Из-за полотенец пляж становится похож на лоскутное одеяло с маминой кровати. Когда я оглядываюсь, Викториана все еще трогает босоножку.

– Ваше величество? – Она не поднимает головы. – Принцесса?

– Викториана. Мне нужно сказать тебе нечто важное, поэтому ти должен називать меня по имени. И non.

– Non?

– Нет. Ти – не никто. Ти труженик, хороший мальчик. Я вижу, как ти все время работаешь. А наблюдаю я за тобой, чтоби получше узнать тебя. Я хочу бить уверена, что ти сможешь мне помочь.

Викториана шмыгает носом.

– Конечно, я помогу вам. Но как?

Если бы она не была принцессой, я бы обнял ее, как-то успокоил. Но я этого не делаю. Интересно, не одиноко ли быть таким «большим» человеком, до которого никто не осмеливается дотронуться?

В ответ на мой невысказанный вопрос Викториана хватается за мою руку, будто я ее последняя соломинка. Потом она начинает рыдать.

– Мой брат, мой дорогой, любимий брат – он исчез. Ти должен его найти!

– Где он?

– Если б и я знала, мне б и не требовалась твоя помощь.

Я чувствую, как мое лицо становится таким горячим, что капельки пота начинают проступать даже на ушах.

– Pardonnez-moi, – говорит принцесса, заметив мое смущение. – Я знаю, что ти не хотел сказать глупость, но я в отчаянии. Мой брат, наследник алорианского престола, – он пропал.

– Пропал?

И зачем я ей нужен? Нет, я, конечно, ради этой девушки хоть звезду с неба, но что такого особенного я могу сделать, чего не могут ее охранники?

– Oui. Он исчез после того, как его прокляла злая колдунья.

О! Конечно. Секси – они всегда сумасшедшие. М-да, хорошенький домик, жаль только, что там никого нет.

– В вашей стране есть… колдуньи?

Викториана закатывает глаза – совсем не как принцесса.

– Колдуньи – они везде. Просто большинство людей – они их не видят.

Я понимающе киваю, как будто в ее словах есть смысл, хотя мне не следует делать это слишком убедительно, потому что она продолжает:

– Официантка, которой достаются самие щедрие на чаевые клиента, подносчик багажа, у которого, кажется, всегда самие легкие чемодани, – это все и есть работа колдуний. Они делают жизнь этих людей легче. Я уверена, ти можешь вспомнить и другие примери, может, что-то более тебе знакомое.

Я стараюсь понять, кого принцесса может иметь в виду. Потом вспоминаю: колдуний не существует. Я киваю.

– Но колдуньи в Залкенбурге – они не такие безобидние. А мой бедний брат, он слишком простодушен, чтоби распознать в деревенской девушке, которая ему нравилась, принявшую ее обличье Зиглинду – могущественную залкенбургскую колдунью. Он зашел в ее дом – и оп!

– Оп?

– Она превратила его в лягушку.

Я чешу за ухом.

– Вы сказали – в лягушку?

– Oui.

Я долго смотрю на нее, на ее фальшивую нахмуренность и искусственные слезы и думаю, что она не такая уж и симпатичная, как мне раньше казалось. Она, очевидно, считает меня полным болваном.

Я кланяюсь, чтобы принцесса потом не могла сказать, что я отнесся к ней неуважительно, и говорю:

– Ваше высочество, благодарю вас за то, что доверили мне ремонт вашей обуви. Надеюсь, вам понравилась моя работа. Теперь мне нужно вернуться в мастерскую.

– Ти не веришь мне?

– Думаю, вы просто смеетесь надо мной. Я знаю, что я простой бедняк. Может, вам уже наскучили клубы…

Я разворачиваюсь и собираюсь уходить, хотя мне это и нелегко.

– Non. Нет. Я не смеюсь над тобой. Пожалуйста. Ти должен это увидеть.

Она берет со столика французский роман. В книгу вложено множество фотографий и бумаг.

– Посмотри.

На фото парень приблизительно моего возраста, красивый, с ярко-рыжими волосами и чем-то вроде большой родинки над правым глазом. На нем военная форма, и он улыбается.

– Это Филипп, до колдовства. А это знаменитое алорианское родимое пятно. – Викториана показывает на родинку. – Такое же было у многих наших великих королей.

Она передает мне эту фотографию и показывает следующую – это лягушка с рыжей полоской на голове. Над глазом у нее большое пятно, точь-в-точь как у принца.

– Такой он теперь, – говорит принцесса, и я вижу, что на ее ресницах блестят слезы.

Лягушка и правда очень напоминает принца – если бы его действительно заколдовали, он, наверное, так бы и выглядел. Я внимательно смотрю во влажные глаза Викторианы и отказываюсь от мысли, что она меня разыгрывает. Наоборот, это кто-то шутит с ней – вот что происходит.

– Может, кто-нибудь похитил принца и удерживает его где-то? Наверное, эти люди и нарисовали эту лягушку.

– Ми так и думали. Поэтому связались с одной могущественной алорианской колдуньей, у которой есть волшебние наушники. В них она может общаться с животными – по крайней мере, с теми животными, которие когда-то били людьми. Так что я разговаривала со своим братом.

– Вы разговаривали с лягушкой?

– Oui. Я задавала ему вопроси – вопроси, ответа на которие может знать только он, о наших детских секретах. Я ни капли не сомневаюсь, что эта лягушка – Филипп. И посмотри на ее глаза.

Я снова смотрю на снимок. У нее, как и у Викторианы, глаза цвета океана.

Стоп! Конечно, эта лягушка – не ее брат. Он умер, а она сошла с ума от горя. Бедная девочка. Это только доказывает, что и у богатых людей есть проблемы.

– Филипп сам рассказал мне грустную историю этого колдовства, – говорит принцесса. – В лягушку его превратила колдунья, а разрушить эти чари сможет только поцелуй той, в чьем сердце будет любовь.

– Любовь?

Странно, что лекарством должна быть любовь, если проклятие наложено врагом. Ну а что, в конце концов, не странно во всей этой истории? Ясно одно, все эти люди пользуются не только наивностью Викторианы, но, наверное, еще и – давайте смотреть правде в глаза – ее глупостью.

– Я думаю, все проклятия такови. – Принцесса пожимает плечами. – Ми с родителями были уверены, что эта проблема решится легко. Брат красив, он наследник престола и к тому же плейбой. Его любят все девушки, и любая будет счастлива поцеловать его, даже в обличье лягушки.

– Так почему бы этого не сделать?

Тогда стало бы понятно, что это розыгрыш, и все бы закончилось.

– Ми не успели, – вздыхает она, – потому что, как я тебе говорила, он исчез. Оп! – Принцесса разводит руками. – Папа поймал Зиглинду, которая наложила это проклятие. Она сказала ему, что брата держат в трюме грузового судна, направляющегося в Майами. И что ми никогда его не найдем и он никогда не станет королем. Но колдунья пообещала снять проклятие при одном условии.

Викториана пристально смотрит на свои туфли.

– Каком условии?

– Если я соглашусь вийти замуж за сына залкенбургского короля. – Среди фотографий она находит газетную вырезку. Статья на французском, но с фотографией – на ней блондин, его рот искривлен в коварной ухмылке, он заносит что-то наподобие штыка над скорчившимся мальчиком, – Принц Вольфганг – это воплощение зла. Он приезжал к нам, когда я била маленькой девочкой, видирал перья из моей канарейки и втикал булавки в мою кошку. Нас хотят поженить, чтоби наши страны объединились под залкенбургским правлением, но это сможет произойти, только если наследницей буду я. Зиглинда сказала, что они вернут Филиппа, если я соглашусь вийти за Вольфганга, а мой брат навсегда отречется от престола. – Тут Викториана хватает мою руку и сжимает ее до боли. – Ти должен найти Филиппа!

Я слушаю, как волны накрывают берег, снова и снова. Чайки перестали кричать, их, наверное, разогнали отдыхающие. Хорошо, давайте разберемся: где-то по Майами разгуливает лягушка, и я должен ее найти. Красивая женщина хочет втянуть меня в свое бьющее через край безумие. Как выбраться из всего этого? Да бог с ними, с туфлями. Я просто не хочу, чтобы принцесса нажаловалась на меня Фарнесворту.

– Э-э… а вы уверены, что вам нужен я? Я?

– Oui. – Она показывает мне еще одну фотографию, на этот раз грузового судна. – Филиппа держали на этом корабле, он прибил в порт на прошлой неделе. Шевалье, моя ищейка, нашел его следи в трюме. Охранники опросили команду. Вначале матроси не могли вспомнить никакую лягушку. Но когда мои телохранители надавили, они сказали, что все-таки била одна – на контейнере, которий должен бил ехать на – как ви это называете? – на Кис.

Клянусь, там на корабле просто испугались этих страшилищ-охранников и сказали им все, что те хотели услышать, лишь бы только поскорее избавиться от них. Флорида-Кис – это цепь маленьких островков сильно к югу от Флориды, с полуостровом их соединяет Морское шоссе. Но так как я не собираюсь ехать туда в ближайшем будущем, то тяну время.

– Почему бы тогда просто не послать ваших охранников поискать его там?

Викториана встает со своего места. Я тоже поднимаюсь, но она отодвигает меня, на цыпочках заходит в комнату и приоткрывает дверь в коридор, чтобы проверить, нет ли незваных гостей. Потом, удовлетворенная, закрывает ее. Потом принцесса возвращается на балкон и захлопывает за собой застекленную дверь.

– Охранники. – Викториана наклоняется ко мне и шепчет: – Ми думаем, что среди них есть шпион. Нам нужно найти человека, которого никто не заподозрит в оказании нам помощи, кого-то простого.

– А тут появляюсь я.

– Oui. Если ти согласишься, я скажу охранникам, что ми флиртуем… что у нас отношения. Они поверят, потому что считают меня… ну как ви это називаете… распущенной. Отец скажет им, что ми прекратили искать Филиппа. Я буду плакать. Наши подданние, они верят, что Филипп виполняет секретное боевое задание особой важности. А ти…

– Вы хотите, чтобы я искал лягушку.

– Лягушку-принца.

И тут меня осеняет. Даже если там и нет никакого принца, все равно – возможность потусить на Флорида-Кис гораздо более заманчива, чем перспектива все лето просидеть за починкой обуви.

Несмотря на это, я качаю головой.

– Извините, принцесса, но мне нужно работать. Моей семье нужны деньги. Я не моту вот так просто уехать.

– О, если проблема только в этом, – смеется Викториана, – то она решаема. Я оплачу тебе все твои расходи, а также дам достаточно денег, чтоби ты смог нанять себе замену. А еще…

Она сомневается.

– Что?

Я не могу этого сделать. Я не могу. Но я хочу узнать, что «еще».

– Если ти найдешь брата и привезешь его ко мне, то получишь награду.

– Награду?

Деньги. На оплату счетов. На университет.

– Какую награду?

Принцесса долго и внимательно смотрит на меня глазами цвета океана. На кончике одной ресницы все еще видна крошечная слезинка, но у Викторианы она больше похожа на бриллиант.

– Если ти найдешь Филиппа и вернешь его мне, я вийду за тебя замуж.

Глава 8

– Выйдете за меня? Мне ведь только семнадцать.

Но она красавица и – что более важно – богатая. Женитьба решит многие проблемы, даже если она и чокнутая.

– Я принцесса, – Викториана несколько пренебрежительно машет рукой, будто мое возражение абсолютно ее не волнует. – А моя страна, Алория, – это рай. В сравнении с ним Саут-Бич просто мусорная свалка. Поэтому моему мужу никогда не придется переживать из-за обичных мужских проблем. Ему будут доступни удовольствия, о которих большинство мужчин могут только мечтать. – Тут принцесса запускает руку в декольте, и кажется, что сейчас она покажет мне некоторые из этих «удовольствий». Но Викториана вытаскивает большую пачку денег. Сотни купюр – Это на поиски. Ти сможешь получить больше, если понадобится.

– Я не могу… – Я уставился на деньги, потом на нее. На деньги. На нее. Я могу. – Почему вы хотите выйти за меня замуж?

– Ти кажешься милим. А еще мне, наверное, все равно нужно вийти за кого-то. Если я буду замужем, принц Вольфганг оставит меня в покое.

Не очень лестно.

– Но мне нужно спросить у мамы.

Так я всегда говорил в детстве, когда не хотел что-то делать. В случае чего вините маму.

– Я знала – ти хороший мальчик, – кивает Викториана. – Тебе нужно время, чтоби решить, стоит ли попитаться вирвать бедную девочку из когтей злого принца и помочь ей воссоединить свою семью. Так я дам тебе один день. А потом ми встретимся.

– Встретимся? Как?

Принцесса достает из-под подушки на стуле красную, как пожарная машина, босоножку от «Джимми Чу». Пока я ее изучаю, Викториана тянет за ремешок с такой силой, что он рвется. Потом печально на него смотрит.

– Моя любимая туфелька – ее нужно починить, – вздыхает принцесса. – Когда будешь готов со мной снова говорить, доставишь ее моему охраннику и таким образом дашь мне знать, что ти готов к поискам.

– А что, если я скажу «нет»?

Она не обращает внимания на мой вопрос.

– В два часа ночи я открою дверь в мой номер. Бруно будет спать, и ти сможешь войти и взять волшебние предмети.

«Волшебные предметы?»

– Волшебные предметы? Что-то типа палочки? Или проклятое ожерелье, которое я смогу дать своим врагам?

– Ти не веришь мне, – смеется Викториана. – Думаешь, я слабоумная глупишка?

«Да».

– Нет! Вы абсолютно нормальная. Я хочу сказать – умная… я хочу сказать…

– Знаешь, я вижу, как ти работаешь каждую ночь в своей маленькой мастерской, а также я вижу, как ти все время смотришь по сторонам, надеясь найти что-то интересное, все, что угодно, – лишь би забыть о своей собственной жизни. Поэтому ти и работаешь так поздно – чтоби встретиться со мной.

– Встретиться с вами? Нет. Я работаю поздно, потому что мне нужно чинить обувь, много обуви.

– Так много обуви? Не думаю. Ваш бизнес не так успешен.

Я понимаю, что Викториана умнее, чем мне казалось, даже если она и сумасшедшая.

– Я подумаю об этом, – вздыхаю я.

– Пока будешь думать, подумай и об этом. – Принцесса встает и резко притягивает меня к себе. Потом целует, проводит руками вниз по моим волосам и начинает мять рубашку Райана. Океан под нами бьется, как мое сердце, а сердце бьется, как барабан в хип-хопе. Кричат чайки. В конце концов она отстраняется. – Будь моим героем, Джонни.

Ее помада размазана. Могу поспорить, что и у меня все лицо в ней. Я понимаю, Викториана этого и хотела. Так ее охранники скорее поверят, что мы целовались, а не обсуждали, как я могу помочь снять безумное залкенбургское проклятие. Она использует меня. И мне это нравится.

– Уф… – произношу я, когда наконец снова могу говорить, – я подумаю об этом.

– Не забудь и это.

Викториана засовывает мне в карман деньги. Я вздрагиваю, почувствовав ее руку на своем бедре.

– А что, если я не справлюсь? – говорю я, хотя ощущаю ее поцелуй на своих губах, пачку денег в кармане и прикосновение, волны от которого еще идут по всему моему телу.

Принцесса права. Я хочу это сделать, и не важно, насколько она сумасшедшая. Это решит все, все мои проблемы. Если бы только действительно существовал этот принц-лягушка.

А его нет.

– Справишься, – говорит Викториана. – Но ти можешь оставить деньги себе в любом случае, за неразглашение нашей тайни.

Потом она притягивает меня для еще одного поцелуя – более длинного, чем первый. Я чувствую ее руки на своей груди, плечах.

А потом другие руки.

Большие.

– Хватит! Как ти осмеливаешься дотрагиваться до принцесси?

Бруно. Он оттаскивает меня от Викторианы и толкает на другую сторону балкона.

Принцесса издает возмущенный возглас, но быстро приходит в себя и смеется.

– Ой, Бруно, ти не должен запрещать мне мои забави. Я же принцесса?

Он что-то отвечает по-французски, и дальше они раздраженно беседуют. Потом Бруно поворачивается ко мне и указывает на дверь.

– Кшш, обувщик!

– Не раньше, чем прикажу я, – говорит Викториана. Она притягивает меня к себе для, как я понимаю, еще одного страстного поцелуя, опасного, под наблюдением Бруно. Но вместо моих губ она находит мое ухо. – Я знаю, ти мне поможешь, пожалуйста, – шепчет принцесса.

Охранник вытаскивает меня из люкса, потом впихивает в лифт и ждет, пока дверь закроется. Пока еду вниз, не перестаю ощущать туфельку в руке и пачку денег в кармане.

В холле я быстро прошмыгиваю в кабинку мужского туалета, чтобы пересчитать купюры.

Когда досчитываю, мне хочется ущипнуть себя.

Десять тысяч долларов.

Глава 9

Возвращая Райану его рубашку, я делаю все, чтобы губная помада на моем лице не осталась незамеченной.

– Врешь, – говорит он. – Ты сам накрасился.

– Это цвет ее помады, – смеюсь я.

Остаток дня я провожу в полной прострации и едва слушаю грустную историю какого-то порвавшегося мокасина. Я слишком занят мыслями о том, как у меня в кармане оказались десять штук и как я только что целовал одну из самых красивых женщин мира по версии журнала «Пипл». После работы я, несмотря на жару, мчусь домой и показываю маме деньги.

– Ты их украл? – спрашивает она, посмотрев банкноты на свет и проверив их ручкой-детектором.

– Конечно нет.

– Конечно нет. Я знаю, ты не крадешь. Но где…

Я рассказываю ей всю историю и в завершение говорю, что решил не делать этого.

Мама долгое время не отвечает и обмахивается журналом. Я почти уже готов сказать ей, чтобы она не заморачивалась. Мы обсудим это позже. Но тут она говорит:

– Я думаю, ты должен.

– Что?

Я был уверен, что мама тоже не захочет использовать Викториану. Как и я, она часто сомневается. Почему так бывает только с людьми, у которых нет денег? Может быть, мы бедны именно из-за того, что сомневаемся?

– Ты действительно советуешь мне взять деньги, даже если я знаю, что не найду принца?

Туфелька Викторианы у меня в рюкзаке, а он все еще на плечах, и я чувствую, как в спину врезается ее каблук.

– Нет, – говорит мама. – Я думаю, тебе нужно взять деньги и начать искать принца.

– Разве это меняет дело? Она думает, что ее брата превратили в лягушку. Она спятила.

– Может, она не так уж и спятила. Может, у неё есть вера. Может, ей нужно надеяться хоть на что-то.

Ну понятно – это снова о папе. Мама на самом деле думает, что он однажды вернется.

– У девочки есть надежда. – Она смотрит на свадебную фотографию. – Кто сказал, что волшебства не существует?

– Опять мы говорим о всяких принцах-лягушках, прямо сказка какая-то.

Я спорю, а сам при этом понимаю, что хочу это сделать, и не только из-за денег – хотя десять штук, конечно, решат кучу проблем.

С десятью тысячами я мог бы уже прямо сейчас с комфортом сидеть под кондиционером. Мы могли бы отделаться от многих кредиторов и, может, даже согласовать план погашения долгов с остальными. Но помимо всего прочего, это еще и приключение, возможность хоть раз вырваться из недр отеля и сделать что-то интересное. Я хочу быть одним из тех сумасшедших, которые верят в привидения или в лох-несское чудовище. Им живется веселее, чем здравомыслящим. Однажды я чинил туристические ботинки парню, который утверждал, что ищет во Флориде снежного человека. Это, наверное, поувлекательнее моих летних занятий. К тому же Викториана сказала, что я могу оставить деньги себе, если не найду принца.

А вдруг я из-за всего этого попаду в беду? Я мало что знаю об Алории, разве только то, что у них есть действительно сексапильная принцесса. А если они там до сих пор применяют пытки? Помню, однажды я читал о ребенке, которого в другой стране публично избили палкой за какой-то незначительный проступок. Может, за кражу королевского имущества в Алории сразу рубят голову?

От одних только мыслей об этом у меня начинает побаливать шея.

– Я подумаю об этом, – говорю я, вставая.

Хотя знаю, что не буду этого делать.

Мне надо поговорить с принцессой. Этого должно быть достаточно.

– Куда ты идешь? – говорит мама.

– Обратно. Чинить обувь, как всегда.

Глава 10

– Райан говорит, когда ты вернулся, у тебя все лицо было в помаде.

Мэг бросает слово «помада», будто это бомба-вонючка, такая, какие Райан любил метать в нее. Я ей противен. Она считает меня еще одним болваном, попавшим под чары Викторианы. Может, так оно и есть.

– Принцесса, наверное, собирается тебя сделать своим очередным мальчиком для забав?

У Мэг такой голос, какой был у меня, когда я проткнул палец большой швейной иглой.

– Я просто прикалывался над Райаном по поводу помады, – говорю я, стараясь казаться спокойнее, чем был на самом деле. – Это была помада Марисоль. Я одолжил немного.

«Ложь обойдет полсвета, прежде чем правда успеет надеть ботинки». Принято считать, что так сказал Марк Твен, но никто точно не знает, действительно ли это его афоризм.

В любом случае мои слова, по-моему, удовлетворили Мэг. У нас с ней общий интерес – держать необъятное самолюбие Райана под контролем.

– Так она собирается носить твои туфли?

Я подпираю ладонью подбородок, как будто размышляю, но на самом деле проверяю, не осталось ли на лице помады. С одной стороны, мне хочется рассказать Мэг обо всем, что случилось с Викторианой. Мэг наверняка бы смеялась по поводу принца-лягушки и уверяла бы меня, что принцесса явно обкурилась. Но с другой стороны, я не могу нарушить обещание хранить секрет Викторианы. К тому же я знаю, что Мэг не одобрит поцелуев, поэтому говорю:

– А как ты думаешь? Мне даже не удалось с ней пообщаться. Она все еще была в отключке.

– Ну, это в ее стиле, – иронизирует Мэг. По-моему, она рада, что оказалась права. – Главное не расстраивайся. Я уверена, ты найдешь какой-нибудь другой способ устроить это. У тебя талант.

– М-да, талант к ремонту обуви.

– Я бы сию же секунду надела любую твою модель.

Мэг подходит и начинает массировать мне шею. У нее сильные пальцы. Хорошо, когда кто-то растирает тебе шею, даже если это просто Мэг.

– Приятно. У меня шея и правда начинает болеть, когда целый день приходится стоять, склонившись над прилавком.

– Да, у меня тоже.

Мэг начинает массировать двумя руками, уже и плечи. Она пахнет кофе, а еще немного океаном. На секунду я закрываю глаза.

– Ты когда-нибудь думал о том, что все события происходят не просто так, что для всего есть своя причина?

– Например?

– Ой, ну я не знаю. Это не сразу понимаешь, но существует какая-то глобальная цель. Вот, может, у тебя сейчас не вышло договориться с Викторианой, потому что вскоре должно случиться что-то другое.

Она наклоняется ближе.

– Наверняка.

– Ведь здесь не так и ужасно?

«Нет. Нет, здесь ужасно». Но я отвечаю:

– Да… просто она такая красивая.

Мэг перестает массировать мне плечи.

– Эй, почему ты остановилась?

– Меня ждет работа. И тебя тоже.

Мэг даже не смотрит на меня.

Она возвращается в свою кофейню и начинает переставлять сэндвичи, которые и до этого смотрелись идеально. Она так погружается в работу, что весь остаток дня я не могу поймать ее взгляд. Пару раз мне кажется, что она смотрит на меня, но сразу же отворачивается. Интересно, Мэг разозлилась на меня из-за того, что я назвал Викториану красивой? Но вряд ли это новость.

Так, ладно. Я починю ее для принцессы. У меня сейчас есть время.

Я начинаю работать над босоножкой Викторианы, хотя и не хочу этого делать, потому что при следующей встрече с принцессой мне придется ответить ей «нет», сказать, что я не смогу выполнить ее просьбу. Порванный ремешок тонок, но прочен, и в процессе его починки я предвкушаю, как снова увижу Викториану, надену туфельку ей на ногу.

Только бы это был не последний раз, когда я ее увижу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю