Текст книги "Пешки (СИ)"

Автор книги: Алекс Ферр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10. ч.2

– Мам, мне холодно, – голос Китти дрожал.

У Энн сжалось сердце, ничего сделать с состоянием малышки она не могла. Руки сами собой ухватили плед и укрыли девочку. Анна обняла дочь и прислонилось щекой к худому, дрожащему тельцу.

– Потерпи, родная, мы справимся, – кажется, Энн не верила сама себе.

Но если у нее нет уверенности в завтрашнем дне, что будет с Китти? Кто о ней позаботится?

– Я люблю тебя, мам.

В горле у Энн застрял ком, она глубоко вдохнула, чтобы голос смог стать более уверенным. Далось это очень тяжело.

– Я тоже люблю тебя, Китти. Спи, – объятия Энн стали еще крепче, её поддельная, наигранная уверенность в этот раз сработала как часы, через пять минут дочка уже спала.

В голове Анны мрачно блуждали тяжелые мысли, одна хуже другой. Денег на лечение нет, и в ближайшее время не предвидится. Все, что она может сделать – это оплачивать поддерживающую терапию и надеяться на чудо. Ждать волшебства в мире, где каждый сам за себя – вопиющая глупость, потому что шансы – один к миллиардной доле процента.

Завтра у Энн как обычно 12-часовой рабочий день, наполненный нервами и капризными «творцами от мира искусства». Профессия организатора выступлений не просто руководство и контроль. Работа с людьми тяжелый эмоциональный труд. Халява и желание легких денег, стремление сделать все спустя рукава со стороны технического персонала, и жажда самоутверждения, признания и сброса напряжения с подачи капризных и изнеженных артистов. А проводник всего этого дерьма – Энн.

Девушка оставалась на своей должности больше от безысходности, чем ради какого-то прогресса, получая смехотворное в плане нужд довольствие. Слишком много нервов выжигает эта работа, да и иногда собой заменять некоторых специалистов, которые то уходят в отпуск, то бросают незавершенный проект в самый неподходящий момент. Апогей всего – сообщение о начислении заработной платы, от которого хочется упасть на пол и утонуть в слезах, настолько неблагодарное это дело.

Скоро все закончится, Энн в это свято верила. Немного упорства и сферу деятельности можно будет смело менять. Все-таки спортивная карьера прельщает ее намного больше. И не только из-за денег, хотя стоит согласиться, что суммы там совсем иные.

Спорт лучше, чем все эти мерзкие люди, он хотя бы честен и не прикидывается белым пушком. Соревнуешься? Хочешь быть лучшей? Борись до победы, кровавых соплей или последнего вздоха. Не отречься бы от желания раньше времени.

Она вздохнула и поплелась в ванну чистить зубы. Пора ложиться спать. Утро, кофе, недолгие минуты общения с дочерью, работа, гимнастический зал и снова спать. День сурка в самом настоящем кошмаре.

– Мам, – приглушенный голос Китти вывел Энн из глубокого, пустого сна.

Неужели она проспала?! Нет! Нет! Нет! Она подорвалась с постели, но в голову пришла мысль обратить внимание на интерфейс, часы показывали два ночи. Нет, до подъема еще можно будет выспаться. В глаза будто кто-то насыпал песок, при тусклом свете они неприятно слезились.

– Что, мой котёнок?

– Мне плохо, – Китти трясло, и Энн только сейчас это заметила.

Машинально приложив губы ко лбу дочери, почувствовала сильный жар. Опять обострение. Вызов такси занял не более двух секунд, чуть дольше – сборы в клинику. Системе искусственного интеллекта, которая управляла флаером, было, по большому счету всё равно, спешат они или нет. Уговоры действуют только на людей, а пререкаться с машиной, пусть и умной, себе дороже.

Им повезло – небольшая, но удача. Их лечащий врач, точно такой же раб системы и отброс, как они сами, в эту ночь был на дежурстве.

Китти лежала под капельницей в полузабытье, в то время как Энн сосредоточено выслушивала долгий монолог доктора.

– Вы же видите, уважаемая…

Он прекрасно понимал ситуацию, что еще хуже – откровенно сочувствовал, бездарно подбирая слова поддержки.

– …это четвертый приступ за месяц, ей срочно нужно лечение. Терапия сейчас неэффективна.

– У меня нет выхода, – Энн колотила дрожь, она пыталась куда-нибудь пристроить рефлексирующие от волнения руки, хотя бы просто выдохнуть. Волны страха, пульсирующий комок оголившихся нервов били ее зарядом электрошокера.

– Я знаю, – врач грустно смотрел ей в глаза. – Была бы у вас возможность оплатить полный курс, не думаю, чтобы вы так тянули.

Анна сглотнула и насторожилась. Этот эскулап сейчас должен был озвучить безболезненные и гуманные методы эвтаназии, и девушке понадобятся все силы, чтобы раз и навсегда отбить охоту предлагать ей подобный способ.

– Клиника заключила договор с «Лодж Инкорпорейтед», анабиоз обойдется вам всего 30 тысяч кредитов единоразово и 2500 ежегодно, вместо положенных 45 и 3 800. В любом случае, вы всегда можете отдать ребенка на попечение Империи или оплатить эвтаназию….

– Нет!

Дыхание Энн стало частым, взгляд начал блуждать по стерильно-белой, освещенной слепящими лампами палате в надежде зацепиться за что-нибудь. Тщетно.

Врач переминался с ноги на ногу и продолжил.

– Ей будет только хуже. Курс интенсива ничего не даст – прогнозировать ремиссию, все равно, что безосновательно верить в чудо. Китти перешла на 3 стадию. Я не уговариваю, а взываю к разуму – жизнь и здоровье Китти сейчас зависит только от вас. Хотя вы сами знаете, что синдром Тоннета…

– Мне нужно время, – оборвала его на полуслове Энн, не зная, что ответить.

Эвтаназию и отказ от Китти в пользу Империи она не рассматривала. Насчет анабиоза вопрос спорный, что-то глубоко внутри мешало принять решение. Какой-то звериный протест и ощущение неправильности ситуации путали мысли, заставляя крепче сжимать зубы, чтобы не закричать от безысходности.

– Нет времени, Энн, у Китти совсем нет времени. Вы сами знаете, сколько длится третья стадия, счет идет на дни. Скажите, вы можете оплатить хотя бы первоначальный взнос?

– Да, – и это было правдой.

Все, что она успела отложить на лечение, жалкие крохи, которые собирала по десятке, выгадывая на транспорте, продуктах, составляли ровно 38 943 кредита.

– Я не настаиваю. В конечном итоге, решаете вы. Если вдруг вы определите отдать Китти на попечение Империи…

– Нет!

– … Ее вылечат, и вы даже сможете получать некоторое довольствие, правительство очень хорошо относится к биологическим матерям…

– Не надо мне никаких вознаграждений! – голос Энн сорвался на крик.

Отдать своего ребенка, да еще и иметь наглость требовать себе какое-то возмещение…. Удел беспринципных и безответственных ублюдков, которых назвать родители даже не повернется язык.

– Давайте договор, – скороговоркой выпалила она, понимая, что чем дольше будет думать, тем меньше шансов у Китти вылечиться. Даже в будущем, слишком они перезатянули.

– Не кричите, Энн, я вас прекрасно понимаю. Давайте пройдем в мой кабинет.

Понимает он… Да ничего ты не понимаешь! Ничего! Анну захлестывали эмоции. Когда они прошли по коридору и оказались помещении, Энн уже была готова разнести всю клинику по кирпичику. Она понятия не имела, из чего состоят стены, но разрушение стало непреодолимой силой, переполнявшей все её естество. Девушка еле сдерживалась, чтобы не нагрубить доктору, так заботливо и услужливо оказывавшему им помощь на протяжении нескольких месяцев.

Интерфейс мелькнул зеленым светом входящего файла.

«Договор оказания услуг № 3591371 —А»

«Гражданин Империи…»

Включить автозаполнение?

Согласие.

Форма замелькала ее реквизитами. Энн устало перечитывала текст:

«… не несет ответственности за обстоятельства, в гражданской и судебной практике Империи именующимися «форс-мажором»…».

Подписать.

Запрос на снятие средств. Акцепт «Лодж Иннкорпорейтед» филиал центра анабиоза Вентра. Сумма: 37 500 кредитов, комиссия 750 кредитов. Итого:38 250 кредитов. Оплатить?

Платеж успешно отправлен. Спасибо.

Анна грустно ухмыльнулась. И комиссию взять не постеснялись, уроды жадные.

Доктор, стоящий напротив, получил уведомление. Он согласно кивнул и, чтобы прервать повисшее молчание, переспросил:

– Терапия у Китти закончится через три часа. Вы останетесь, чтобы попрощаться?

– Да. Можно мне побыть с ней?

– Китти спит, вы же сами видели.

– Я просто посижу рядом, – голос Энн в тишине кабинета звучал громким, отражающимся от стен шепотом.

– Я скажу, чтобы вам принесли кресло.

– Ты здесь, мам?

Анна вынырнула из тревожной полудрёмы, в которую успела погрузиться, пока ждала конца терапии.

– Да, солнышко. Тебе придется сегодня ещё немного поспать.

– Хорошо, мам, – ярко-голубые глаза дочери были серьезны, и, казалось, пронизывали Энн насквозь.

– Мне надо поговорить с тобой, дорогая, – девушка собралась с силами, чтобы сдвинуть все захлестывающие ее эмоции на задний план и доступно объяснить Китти причину, по которой её положат в анабиоз.

Повисла пауза, девушка старательно подбирала слова, Китти все это время сидела на кушетке, мрачно наблюдая за мухой, неизвестно откуда взявшейся в стерильной палате.

Насекомое тоже не особо радовалось нахождению в царстве боли и страданий, оно настойчиво билось в толстые прозрачные стекла.

– Китти, нам придется расстаться на некоторое время, – девочка открыла рот, но тонкие пальцы Энн коснулись ее губ прежде, чем она успела что-то сказать. – Это не навсегда. Тебя положат в капсулу и ты хорошенько выспишься. А когда проснешься, мы снова будем вместе.

– Придется лечь в криосон? – Китти смотрела со всей серьезностью, но скрывать правду Энн и не собиралась.

– Да, дорогая. Я буду рядом, когда ты будешь засыпать. Скажу даже больше, – Анна смотрела на Китти с обожанием, как на подарок, – Первой, кого ты увидишь, когда откроешь глаза, тоже буду я.

Китти улыбнулась, и потянула к Энн худощавые ручки, перевитые трубками капельниц.

– Осторожней, не сорви катетер.

Поспать нормально не дали. Анну разбудил шоковый разряд с яркими сполохами системных предупреждений системы.

«Неизвестный объект. Идентификация…

Идентификация…

Идентификация…

Идентификация…

Идентификация…

Идентификация…».

Черт! Да их тут пачки!

Лагерь окружен какими-то летающими тварями, которые не прочь поужинать человечинкой.

– Подъем, у нас гости, – резанул по ушам голос командира.

А что с часовыми? Спят, что ли? Наносеть, завязанная на локальное взаимодействие всё же хорошая вещь. Увели часовых – пять зеленых точек медленно ползли на северо-восток. Но почему они не дали сигнала тревоги?!

– Альфа, боевая готовность. Бета, ждёте приказа, – нарочито-спокойный тон отозвался мурашками по коже.

– Так точно, – хором ответили несколько человек.

– Раскрываем коконы на счет пять. Чётные – готовим импульсники, нечетные отбивают лазерами. Один, два…

Дополнительно координировать не пришлось, через мгновение после того, как стенки палаток упали, часть непрошенных гостей тут же превратилась в фарш. Остальные пошли на стейки – лазеры шинковали тела гостей на идеальные куски с ровными краями. Командир не учел одного – тварей было слишком много и они были на удивление быстрыми. Ухнул первый боец, нагло, со спины подкошенный зубастой пастью аккурат под коленом.

– Бета, к бою! Прожекторы!

Тени пустились вокруг лагеря в пляс, взяв поляну в кольцо, твари создали подобие хоровода. Чуть позже Энн поняла, что помимо этого, они еще и кричат… Что-то осмысленное, осознанное, казалось, еще немного, и можно будет поймать о чем… Поют дрозды?

– Глушим внешку, олухи! – команда еле продралась сквозь завывания горгулий.

– Респираторы! – это наконец-то подал голос Фурри.

Поздновато он очнулся для проводника.

В глазах рябило, интерфейс противно подсвечивал желтым. Знак нестабильности системы жизнеобеспечения. Почему?

– По два куба терафозы, каждому, внутримышечно – Фурри не мог угомониться.

Энн почувствовала укол в предплечье, но рефлексировать времени не было. По земле серолицые карлики, схожие с собаками пытаются утащить еще кого-нибудь, пятеро, пуская слюни, идут куда-то вглубь джунглей, а сверху еще-какое-то чудо-юдо порхает во множестве репликаций. Блин!

В глазах плыло. Лазер мазал, шинкуя неповинные заросли. Что там ребята с импульсниками о себе думают?

А ничего они не думали – точно так же палили, промахиваясь, борясь со спутанным сознанием. Черт!

– А-а-а-а! – кого-то из бет затащило в заросли.

Крик сменился визгом отчаяния, затем хрипом, но никто этого уже не слышал – все внешние источники звука блокировались системой, локальная сеть пропускала только содержательные послания. От него осталась бледно-желтая точка. Со стороны это выглядело жутко.

– Черт подери! Сучье вымя! – командир тоже выругался сквозь зубы.

– Центр, ставьте купол. Радиус пять метров. Всем в укрытие.

Шаг назад, ещё. Энн сразу почувствовала мембрану. К прохождению стенок поля привыкнуть было нельзя. Ох и мерзкое же ощущение.

– Включаем периметр.

Купол мигнул сиренево-голубоватыми сполохами. Теперь до них не доберется ни одна тварь.

– А здорово вы этих… охотников нашинковали, – чуть отдышавшись, протранслировал на группу Фурри.

– Минус два. Итого минус десять человек, – задумчиво потянул командир. – Такими темпами мы до замка и вовсе не доберемся.

И действительно. Они не успели пройти и половины пути, а солидная часть отряда уже потеряна.

– Фурри, что скажешь про них? Ни одного упоминания в документах…

– Скажу, что местные их боятся больше всего. Как хищники ночные охотники достаточно слабы – их вполне может отбросить взрослый человек.

Командир хмыкнул. Для безобидных тварей летающие твари были слишком быстры, и умны к тому же. Первого бойца, который испытал на своей шкуре остроту их зубов, шансов спастись было немного. После того, как он упал, часть мелких демонов вмиг оттащила тело в ближайшее место, которое идеально подходило для приема пищи. Командир тоже внимательно изучал особенности Аспирана, в частности, самый значимый фактор потери бойцов – хищную фауну, но не мог припомнить подобных существ.

– В корпоративных архивах рассказ о ночных охотниках относится к легендам, – Фурри не понимал замешательства командира. – Насколько знаете и вы, и я, сведения у нас весьма скудные. Вот ночные охотники в них – мифические существа, которые раньше опустошали незащищенные деревни. Без крови, трупов и тому подобного. Теперь, кажется, мы знаем их секрет.

– Ага, – согласился кто-то из бойцов.

По глазам резанул сполох. Видимо, горгульи и не собирались сдаваться. Тушку, слишком плотно приблизившуюся к периметру, разрядом откинуло назад, перед этим как следует прижарив.

– А они настырные.

– Завтрак! – прикрикнул на подопечных командир, сам усевшись, видимо, изучать аналитику короткого боя, которую уже сформировала система.

Энн, посмотрев на командира, внутренне скривилась. Властный и обладающий всеми качествами лидера, он общался с подчиненными неприятным, режущим слух голосом. И действительно, почему бы не позавтракать? До времени подъема каких-то полтора часа. Вот-вот ночная темнота должна рассеяться, уступая место предутренним сумеркам.

Глотая приторный коктейль из смеси стимуляторов, сиропа и специфических компонентов, предназначенных для нормальной работы организма на Аспиране, девушка безразлично разглядывала горгулий-смертников, которые до конца так и не поверили, что добыча ушла прямо из-под носа. Лысое, сморщенное лицо, напоминающее человеческое, глаза навыкате, огромный по человеческим меркам рот… а дальше шеи уже начинались метаморфозы: короткая, плотно прилегающая шерсть, когтистые лапы, голые кисти рук, увенчанные длинными, изогнутыми черными когтями, и ноги, по строению напоминающие лапы собаки. Интересные экземпляры, однако.

– Они к утру должны уйти, – Фурри снова подсел к Анне.

И ведь надо же, какой настырный!

– Не настырный, а целеустремленный, – поправил он ее.

– Что?

– Сама же знаешь, о чем подумала, – он обезоруживающе улыбнулся. – У тебя все на лице написано.

– Пф. С чего ты взял, что они уйдут?

– А ты знаешь, откуда у нас вообще сведения об Аспиране?

– Предполагаю, что со станции, которая находится в нескольких десятках километров от нас. И это правильно.

Фурри обрезали на ровном месте. Он-то хотел поделиться своим, как ему казалось, тайным знанием. Однако же, Энн было не так просто впечатлить. Снова впечатлить.

На девушку подобные уловки давно не действовали. Слишком много прошло времени, было достаточно встреч и общения, чтобы в голове составить справочник классификации типов личностей ее окружающих. Некоторые люди были интересны Анне, с другими же после первых же десятков фраз продолжать разговор не представлялось разумным.

– Энн, но ты хоть понимаешь, что мы столкнулись с живой легендой?

Она усмехнулась.

– Все эти замечательные зверюшки подчиняются физическим законам. Смотри, – Анна подошла к границе периметра, где на некотором расстоянии валялась свежеобжаренная тушка. – Они сделаны из точно такого же мяса, как и мы с тобой. Природа наделила их умением гипноза врага, но они похожи на обычных людей. Точнее на смесь человека и шакала. Против нас они ничто, крысы. И как ты не придавай им статус легенды, какими-либо другими ночные охотники не станут.

– Иногда ты меня пугаешь, – Фурри сделал шаг назад. – Что с тобой произошло за это время?

– Жизнь, – улыбнулась девушка, затем, решив сменить тематику разговора, спросила. – Ты данные-то о новом виде собирать будешь?

– Для начала стоит отключить защиту…

– А я уже вижу, что летучие у них только самки, – подметила Энн, ткнув пальцем в другую тушку. – Не занимай у группы время, начинай работать уже сейчас.

Фурри хотел возразить, но девушка уже направилась в другую сторону купола. Когда настали предутренние сумерки и лес наполнился серым, мертвенно-бледным светом, горгульи пропали.

Визоры в радиусе ста метров не показывали ничего и никого, чья температура отличалась бы от средней по палате. Воздух, растения.

– Не забываем про змей, – в очередной раз повторил командир.

Группы не стали изменять устоявшемуся порядку. Разве что теперь не было разделения на альфа и бета. Единственный, но, пожалуй, неоспоримый плюс уменьшения численности – это то, что теперь, чтобы двигаться скрытно, нужно было на порядок меньше времени. Завтра днем, скорее всего, они уже увидят стены замка местечкового лорда.

Через два часа после начала движения случился небольшой форс-мажор: ожидаемый мелкий дождь с переменной облачностью обрушился на полутропический лес полноценным ливнем, который вовсе и не думал прекращаться. Когда переход стал требовать больших усилий, которые группа могла бы себе позволить, было решено остановиться в более-менее надежном укрытии. Раскинувшиеся кроны местных баобабов как раз подошли. Лес из лиан, сквозь который следовало продираться, кромсая жесткие стебли, превратился в территорию исполинов. Величие огромных вечнозеленых деревьев подкреплялось тишиной и подозрительным отсутствием жизни. Мягкая, мшистая почва, переплетающиеся где-то в стороне корневища – длинные, неправильные, чуждые. Они напоминали окаменевшие, серо-голубые, бледные щупальца, и это при том, что сами деревья смотрелись достаточно традиционно.

Лагерь разбили без особых трудностей – навес, небольшой обед, да и в общем всё прошло относительно хорошо. Группа успела отдохнуть и набраться сил. Ливень продолжался около шести часов с небольшими перерывами. Потоки воды, скатываясь по небольшим склонам леса, частично впитывались почвой, остатки превращались в небольшие болотца в низинах.

Они почти пришли.

Костюмы позволяли чувствовать себя на порядок комфортнее, чем в обычной одежде, но воздух со стелющейся по земле взвесью, белесый туман и какая-то странная тишина делали свое черное дело. Атмосфера нагнетала чувство тревоги. Общий настрой был где-то на уровне нулевой отметки.

Земля под ногами превратилась в жидкую грязь, она больше не пружинила, а чавкающим звуком предательски оповещала всю округу о присутствии чужаков. Но какие препятствия могут сломить бойцов «Лодж Инк.», которых отбирали как породистых собак перед выставкой? Да никакие. Уж точно не грязь и сырость.

Совсем кисло приходилось, по мнению Энн, только Фурри, он единственный из группы, кто не проходил какую-либо подготовку, ни в армии, ни на схожей службе. Вместо этого он штудировал справочники и любую информацию, касающуюся Аспирана. Запас прочности у этого хиляка так себе. Впрочем, уже неважно.

До замка осталось совсем немного, буквально через три часа группа должна войти в долину, а там уже рукой подать до точки назначения. Удручала Анну и будущая скачка по неровностям. Ландшафт на подступах к замку удобством не баловал. И хоть само поместье находилось в удобной пологой долине, забраться в нее даже со стороны джунглей было довольно проблематично.

Лес исполинских деревьев поредел, сменившись относительно молодой порослью, такой же труднопроходимой, как и в начале их забега. Лианы, грозившие при неосторожности выбить глаз, снова замаячили на горизонте. Положение осложняла еще и грязь, намертво липшая к обуви и не желающая оставаться в стороне даже под воздействием собственного веса. Если бы Энн перед этим не проходила подготовку, то, наверное, давно уже бы сдулась.

Идти решено было к восточным воротам – тропа, по которой они шли, у местных именовалась «дорогой дипломата». Только так – мирных одиноких путников, почетные экспедиции наемников и провинившихся соседей лорды принимали с распростертыми объятьями. Осталось немного.

С каждым метром поросль становилась все моложе, редела, превращаясь из сплошной стены бурелома, лиан и мелких болотец в пологие террасы с тоненькими молодыми деревцами и ковром растений, смутно напоминающих стелющийся плющ. Скрываться более не имело смысла и группа, остановившись, наслаждалась вынужденным отдыхом.

Энн не покидало ощущение, будто что-то идет неправильно. Они спешили, скоро на Аспиран опустятся сумерки, а ночевка в горах совсем не то, на что они рассчитывали. Вроде уже и замок должен был появиться. Мешала водяная взвесь, после ливня земля парила, образовывая плотную дымку.

Несколько минут ушло на то, чтобы подручными средствами счистить приличную грязевую подошву – разветвленные, крепкие корневища плюща очень хорошо держали землю, не позволяя ей налипать и мешать передвижению. Забег близился к концу.

Напряжение, пронизывающее границы мира, где себя ощущала Энн, усиливалось, нарастало и вовсе не хотело отпускать.

– Командор, – задумчиво проговорила она по внутренней связи. – Не по уставу делиться опасениями, но…

– Все хорошо, Энн, – жизнерадостным, наигранно-бодрым голосом перебил ее собеседник. – За нами уже наблюдают.

И действительно. Если она не видит аборигенов Аспирана, это вовсе не значит, что аспины слепы. Система не показывала ничего, что могло бы указывать на нахождение рядом каких-либо крупных существ. Букашки – да, растения тоже подсвечивались по запросу в другом спектре. Но чтобы наблюдались теплокровные создания (а аборигены Аспирана почти не отличались от обычных людей), такого не было и в помине.

Наверное, она плохой боец. Анна уже начала на ходу заниматься самокопанием, когда до нее дошла вся суть угрозы. Это было словно небольшое землетрясение. Голые скалы, понемногу обрастающие растительностью, которая уже не один год вносит свою лепту в формирование новой системы, весь процесс превращения пустыни в цветущий сад, долгая работа природы. Все закончилось в одну-единственную минуту.

Пласт земли, напитавшийся за последние несколько недель достаточным количеством влаги, наконец решил переместиться в более комфортные условия. Несколькими десятками метров выше сцепление с поверхностью стало настолько мизерным, что послужило спусковым крючком оползню.

Масса из обломков камней, грязи, земли устремилась вниз, набирая скорость и объем. Команда среагировала почти мгновенно, пустившись бегом. Они не успевали добежать до края террасы, чтобы спрятаться в нише.

– В укрытие, оползень!

Как будто никто не понял. Девушка, на несколько мгновений раньше осознавшая, что происходит, не стала следовать с группой. В самом начале площадки она заметила массивное основание из серого камня. Как было по ту сторону террасы – никто не знал.

– За мной! – проорал командир, но девушка и не думала слушать. Она ломанулась в противоположную сторону, за ней почему-то увязался и Фурри. Выяснять отношения не было времени – смертоносный поток был в нескольких метрах, когда она и Фурри не без усилий успели прошмыгнуть в тесную каменную нишу.

На секунду мелькнула мысль о том, что основание может не выдержать, и они навсегда останутся погребены и послужат неплохим удобрением для местной флоры. Девушка кожей чувствовала, как тряслись те самые спасительные камни, которые она избрала своим укрытием. Дикий грохот резал уши, но отключить внешние источники звука она не имела права. Даже сейчас.

Фурри оцепенело смотрел на панель обзора членов команды.

– Они не успели, – с горечью бросил он по внутренней связи.