Текст книги "Пешки (СИ)"

Автор книги: Алекс Ферр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Да?! Так почему же вы не договорились с Империей, а предпочли уничтожить все корабли, которые высылались до этого?

– Никто ничего не уничтожал.

– Что???!!

Рэм вздохнул. Даже у них, глодхов, зачастую бывало так, что информация не всегда доходила до рядовых. Что уже говорить об этих бойцах?

Налицо полная вера в «образ врагов».

– Мы пытались договориться. Более того, мы даже провожали все суда до планеты и следили за тем, чтобы ваши модули благополучно приземлились. Но иногда… Иногда командование шло на прямой конфликт, и мы были вынуждены уничтожить их. Если я не ошибаюсь, на нашем счету смерть восьми ваших крейсеров, которые прошли через тоннель.

– А те, которые были в системе во время блиц-крига?

– Блиц…чего? – уточнил ящер, не понимая Энн.

– Блиц-крига. У нас это слово подразумевает моментальный захват.

– А, вы о тех, кто стартовал с завода… Если не ошибаюсь их было около семи штук. Итого 15 кораблей, – с уверенностью сказал Рэм.

– Всего лишь… – медленно прошептал напарник.

Когда командование давало исходные данные, потерянные корабли шли если не сотнями, то десятками, а количество потерянных людей и вовсе … Страшная была цифра.

– Как человек приближенный к наместнику, могу сказать точные цифры, – сухо произнес глодх.

– Они тебе понадобятся, когда будешь разговаривать с нашим командованием, – сказала Анна, потом добавила. – Если вы так хорошо знаете наш язык, наверняка и понимаете социальные особенности. Мы бойцы, не имеющие права голоса.

– Я лишь прошу помочь мне достучаться до вашего руководства, хотя бы до Виктора Мори.

Напарники переглянулись.

– Хорошо, – через некоторое время сказал парень. – Мы постараемся сделать все, что будет в наших силах.

– Спасибо, – ответил Рэм, вы даже не представляете, насколько это для меня важно.

Ни Энн, ни её напарник не заметили, как Отец, до этого на виду бойцов изгнанный с тела Рэма, вернулся назад.

Глава 7. Эскалация

Глава 7. Эскалация

«Не было никаких аварийных посадок, он врет»

«Уже сделала запрос, что делать будем?»

«Убьем его».

«Заметь, он куда-то нас хочет привести».

«В западню».

«Именно, если не прощёлкаем, устраним самое опасное место в квадрате».

«Ты готова рискнуть?»

«А мы сюда разве на прогулку приехали?!»

«Но и не для того, чтобы бесславно сдохнуть».

«Проверь заряд, если надо, замени аккумулятор».

«Как, он заподозрит».

«Смотри и учись»

Энн остановилась, устало присев туда, где только что стояла.

– Что с тобой? – удивился напарник.

Девушку начало трясти, она, роняя в траву крупные слезы, забилась в истерике.

– Я не хочу …. Не хочу здесь быть! Почему они нас отправили именно сюда??! Я не хочу убивать!

У Рэма от вида женской особи, в припадке рвущей вокруг себя траву и неспособной контролировать ситуацию, внутри образовалось стойкое чувство отвращения.

Парень, который был с ней, суетился, не зная, чем помочь.

– Дай ей пощечину, – безэмоционально посоветовал ящер.

– У нас так не поступают, – услышал в ответ глодх.

Ну надо же…. Вся этика в одном представителе. Рэм мысленно улыбнулся абсурдности ситуации. Они на вражеской территории, в конце концов. Люди такие люди….

– Поклянись, поклянись мне, что никогда не будешь убивать, – ее темные, завораживающие своим блеском глаза, уставились на мужчину, который сам не понимал, что отвечать.

«Соглашайся и меняй батареи, олух»

А! Эврика!

– Клянусь, Анна, ты самое дорогое, что у меня есть, – успокоившись, согласился парень, попутно, на виду у глодха извлекая заряды из пушек.

– Смотри… Они больше никого не убьют.

– Хорошо, – вытирая слезы, продолжила всхлипывать Энн.

«Пока я его отвлеку, поставь полный заряд»

«Хорошо»

Анна, поднявшись, направилась к Рэму, выкрикивая что-то нечленораздельное. Она хотела броситься к нему в объятия, но вовремя заметила едва просматривающийся браслет темной материи на запястье глодха. Не останавливая блуждающий взгляд, она бухнулась перед ящером на колени.

– Умоляю, простите нас… Мы не хотели зла….

«Заканчивай, я уже все поменял»

«Отлично, сейчас»

– Поклянитесь, что эта война будет закончена! – воззвала Энн к глодху.

Тот стоял в оцепенении.

Не то чтобы он сильно проникся истерикой девушки, но сама фраза требовала ответственного отношения.

– Я могу лишь пообещать, что не причиню вам зла. Остальное ни от меня, ни от вас не зависит, – ответил ящер.

Культура глодхов не позволяла разбрасываться клятвами. Обещаниями – да, потому что выполнить обещанное не всегда позволяли случайные причины. Клятва же накладывала совсем другие обязательства. Свидетелем был Отец, он и карал неудачника, не сдержавшего своего слова.

«Мне кажется, или за нами наблюдают? Локатор молчит»

«Да, я насчитала семерых. Двое на три часа, четверо на семь, один на десять часов»

«Видимо, это не все»

«Ты хоть понимаешь, почему они в стелсе сидят?»

«Да понял я, что они не дары нам принести решили»

«Выжидаем, насчитаем хотя бы десяток, придется ставить силовую»

«И я о том же»

Через несколько минут парень, угрюмо шагающий впереди, предложил сделать привал. Рэм идею не поддержал, а Энн, подыгрывая, кокетливо обрезала ящера.

– Не знаю, сколько вы можете обходиться без пищи, но мы шагаем уже полдня. Силы надо восстанавливать.

На бесстрастном лице глодха трудно было прочитать досаду, но посыл по вымученному шумному выдоху напарники уловили. Выбрав относительно чистую поляну на небольшом холме, они начали рыться в рюкзаках, демонстративно выкладывая содержимое, наигранно-вежливо нахваливая питательные сухпайки, и глупое командование, которое почему-то самые лакомые куски предложило держать на дне.

Ящер слушал вполуха, дергаными жестами выдавая нетерпение. И действительно, до следующей «паутины» из протоплазмы они не дошли каких-то несколько сотен метров. Там бы надежды на выживание не было. Одно дело, когда ты курируешь направления плоскости, совсем другое, когда приходится еще и наблюдать за верхом. И попутно отбиваться. Энн с каждой секундой все больше убеждалась, что Рэм хочет увести их в западню. Неужели у него на двух молодых глуповатых бойцов какие-то планы? Почему он не убил их сразу? Ведь встал же бесшумно за спиной, и глазом не моргнул. Два заряда – два трупа. Что могло быть проще?

У них какая-то другая цель.

«Я хочу поменять план»

«С ума сошла?»

«Нет. Если бы он хотел, давно бы уложил еще издалека».

«Ты уверена, что тебе это надо точно выяснить?»

«Да. Поделимся с ним едой, а дальше держим наготове силовую и СВЧ. Ты сможешь удержать генератор на поясном ремне?»

«Попробую, там все-таки четыре килограмма. Сама нет, не хочешь?»

«У меня припасено кое-что другое, по команде закроешь слух и зрение, включишь силовую, хорошо?»

«Почему ты после учебки не получила сержанта?»

«Долгая история, ты все понял?»

«Да»

– Рэм, присаживайся, – пригласила ящера Энн, похлопывая землю рядом с собой. – Думаю, силы не будут лишними и для тебя.

– Спасибо, – присоединился глодх.

– Скажи, Рэм, а зачем нужна эта паутина, – спросил парень, махнув рукой вниз, указывая на переливающуюся сеть, едва заметную при свете полуденного солнца.

– Это… Аккумуляторы.

– А что они аккумулируют? – заинтересовалась Анна.

– Свет и ветер, максимально доступные для вас понятия, – бесстрастно ответил ящер. – У вас, насколько я знаю, несколько другая модель общества, все решают механизмы. А это, по нашему мнению, не очень правильно. Надо осмыслить идею, создать чертежи, подобрать материалы. У нас нет в этом необходимости. Простейшие действия преобразования энергии выполняет Отец. А все оставшиеся проблемы мы уже решаем техникой, но их меньшинство.

– А почему вы называете его Отцом? – прожевывая очередной кусок, уточнила Энн.

– Потому что он для нас всё. Он восполняет дисбаланс особей, в критических ситуациях может вырастить армию в считанные дни, если для этого достаточно ресурсов. Он – наше оружие и наша память, он – Старший.

– Понятно, – парень уткнулся в свой бутерброд.

На горелке поспевал одноразовый термос.

– Кофе…. – почти мечтательно произнес глодх.

Напарники посмотрели на него с недоумением.

– Мы попробовали этот напиток только здесь, – пояснил ящер. – Практической пользы в нем нет. Но это немногое, от чего мы получаем истинное наслаждение. Особенно с сахаром.

Энн про себя усмехнулась. Даже в этих практичных до мозга костей тварях есть что-то, не чуждое обычным людям. Например, желание получать удовольствие.

Они погрузились в молчание и собственные мысли. Все трое, чьи различия были настолько сильны, насколько по-разному они думали.

– Ну что же, – спустя 5 минут прервал тишину парень. – Нам пора идти.

Маршрут прокладывали напарники. Резко свернув с зараженного леса, Анна кожей почувствовала, насколько недоволен остался Рэм. Девушка не стала обращать внимания и сделала вид, будто вовсе не заметила ничего странного в его поведении.

«Они пропали»

«Все до единого, думаешь, остались в западне?»

«Наверняка, держи оружие наготове, скорее всего нам предстоит принять пачку гостей»

– А можно вопрос? – неожиданно сказал Рэм.

– Без проблем, – со свойственной ей женственностью и шармом ответила Анна.

– Если вы вынули заряды из вашего оружия, зачем вам держать его наперевес. Не удобнее ли заложить за спину?

Энн улыбнулась еще шире.

– Это иллюзия безопасности. Нам, людям, очень важно держать что-нибудь в руках.

– Но разве я не обещал вам, что не причиню вреда?

«Ложись на землю, через три секунды. Три, две…»

Энн с размаху припечаталась о мшистую почву, Рэм, замешкавшись и не поняв, что происходит, даже не успел обернуться, как превратился в груду вареного мяса.

– Пошли, вычистим это гнездо, – стараясь скрыть дрожь в голосе, сказал напарник, подавая руку.

Анна благородный посыл проигнорировала, рывком поднимаясь на ноги. Упражнения после недавнего плотного перекуса не самая лучшая практика, но жизнь в любом случае дороже.

– Надо было связаться с остальными, – запоздало сказала Энн, машинально отряхиваясь от налипшего мусора.

– У нас пропала связь. Почти сразу после того, как нам сообщили, что никаких аварийных посадок с остатков боевых кораблей не было.

– Плохо, – со всей серьезностью ответила девушка. – Ладно, пойдем работать. Силовик наготове держи.

– Ага, уже и синхронизировал.

– Что-то не так с этими гнездами, – выразила догадку Анна.

– Ну, что ты… Это же ветряки! – передразнил её напарник. – Отец велик и все дела!

Парню было явно не по себе. Они на вражеской территории, помощи ждать неоткуда. Приятным дополнением – непонятные факторы вроде той же паутины. Глупо отрицать, что все это не угнетает.

– Тише, нас могут вычислить эти ящеры, – без особого энтузиазма отреагировала Энн. – Там и идиоту понятно, что дело с этой паутиной нечисто. Потому я и не обольщалась насчет языка. Кстати, зачем ты его убил?

– А ты думала, что он нас бы не подставил? Лично мне в чужую западню идти мало улыбается.

– Нет, но почему именно сейчас? – Анна не унималась.

– Да потому что помощники наместника тупыми не бывают. Сначала он поверил, что мы, как две наивные лани, будем следовать его невольным подсказкам пойти в … вот это, – парень указал в сторону расположения ловушки. – Но, окончательно убедившись, что заходить мы туда не планируем, подумал, что сможет завлечь нас туда любопытством, а если и оно не сработает, то угрозами. Еще бы минута, и кто-нибудь из нас с тобой обязательно превратился бы в мумию. Как и остальные неудачники.

После этих слов оба замерли. Локатор начал обнаруживать живых одного за другим. В части леса, покрытой паутиной протоплазмы, намечалась какая-то потасовка. Часть организмов сеть идентифицировала как своих. Те двое, что приземлились с ними в одной капсуле, тоже мелькали зелеными точками. Как они так быстро здесь оказались, если пошли в противоположную сторону квадрата?

– Меня терзают смутные подозрения, что паутина для них очень ценный ресурс. Смотри-ка…

Зеленые маячки начали мигать, плавно переходя из зеленого в желтый.

– Надо спешить.

Глава 8. Корпоративный тест

Глава 8. Корпоративный тест

Анна так и не забыла тот сумасшедший бросок и то, что открылось их глазам. ЕЁ глазам, напарник остался в лесах Аллестеро навсегда. Его призрак долго преследовал девушку в кошмарах. Якобы случайное появление парня всегда сигнализировало об опасности. Наверное, только благодаря систематическим галлюцинациям она и выжила в этом аду.

Чего только стоила биологическая бомба, которую «в подарок» оставили глодхи.

У Энн было более чем достаточно неприятных ситуаций, а гибель практически всего состава и вовсе чуть не подвела её под военный трибунал. Пока выяснялись детали, незаметно подошел срок окончания службы, и можно было выдохнуть. Она вернулась на родную планету. Дела не закончены, следующая цель девушки была завершающим этапом, больше она ни на какие военные кампании не подпишется. Никогда в жизни.

– Посмотри на себя, ничтожество! Тебе всего 20, а выглядишь как 40-летняя старуха! – мать с деланной заботой трамбовала Энн.

– Нормально все у меня… – девушка не знала, чем защититься от нападок.

Они были обоснованные: Энн на момент беседы была уставшей, вымотанной, да и силы на какое-либо внятное сопротивление отсутствовали. С тех пор, как Китти поставили неутешительный диагноз, жизнь мало чем отличалась от постоянного круговорота обязанностей, которые вели… ни к чему. Чем больше брала на себя Анна, тем дальше становилась цель.

Никому не было дела, что она пашет, как ломовая лошадь день и ночь, как она борется за то, чтобы их с Китти корабль имел хоть небольшое, но тихое и спокойное счастье.

– Ты себя совсем загнала. Энн! У тебя такой талант, и ты просто зарываешь его в землю! – продолжала причитать мать.

От взгляда горящих ярко-желтых глаз матери некуда было деться. Она права – все перспективы, надежда на радужное будущее оборвались именно тогда, когда Анна узнала о том, что Китти больна. Но что она могла сделать?

Помощи ждать было неоткуда – мать, теша свое самолюбие и титул «специалиста», пусть и зарабатывающего небольшие, но стабильные деньги, с удовольствием обрабатывала болевые точки своей дочери.

– Ты сама виновата в том, что Китти больна! Я тут читала…

– Что ты читала?! – пронеслось в голове Энн.

Что она могла читать? Что синдром Тоннета не лечится обычной терапией? Что это врожденное заболевание, проявляющееся лишь с возрастом?

Китти просто не повезло, болезнь начала давать симптомы слишком рано, когда девочке было лишь три года. Некоторые живут до 20–30 лет, и спустя уже какой-то промежуток времени уже устоявшиеся личности

принимают решение. Сознательно либо лечатся, если есть возможность, либо ложатся на эвтаназию. Мало удовольствия ощущать, когда твой организм полностью расшатан, как дряхлый механизм. Гормональные взрывы, дестабилизирующие всё что угодно – работу печени, почек, желудка, обоняния или зрения. Организм какое-то время держит удары, а потом сдается под напором постоянного адского дисбаланса. Это медленная и очень неприятная смерть.

Нет, ну это надо же….

– Мам, если не помнишь, то именно ты настояла на том, чтобы я оставила Китти, – бесполезно, любые доводы разбиваются о каменные шаблоны и установки ее матери.

– Мозгов надо было больше иметь. Нечего было ноги раздвигать.

– Мам…

– Да ты посмотри на себя! Что ты из себя представляешь? А, скажи мне? – накинулась она снова.

Что ей сказать? Список регалий Энн белел зияющей пустотой.

– Я организатор выступлений.

– Ты никто, не ври себе. И мне тоже.

«Сеанс окончен. Собеседник прервал связь»

Анна проснулась в слезах. Только один человек мог довести её до такого состояния. И он всегда приходил в кошмарах.

Неважно, сколького добилась Энн, и сколько вложено во все это труда и нервов, сколько времени проведено в ситуациях, когда близок предел выносливости. Неважные штрихи неправильной личности.

Детство Энн, ребенка, который удовлетворял нереализованные амбиции матери, было не очень радужным. Они жили за чертой бедности, виной же такому положению дел была именно Анна – родилась не в то время, загубив и брак матери, и её многообещающую карьеру.

Она никогда не чувствовала того, что когда-то дал ей Фурри – быть любимой не за какие-либо достижения, а просто так, безусловно.

Энн давно призналась себе, что её психика искалечена. Она никогда до конца не верила в искренность и заинтересованность своей персоной. Недостойна, не заслужила, не такая, как большинство успешных…. Но что-то внутри всегда заставляло двигаться вперед и не опускать руки.

Анна давно разорвала отношения с матерью. После очередного скандала, когда поняла, что этот человек добра вовсе не желает. Негатив – сплошной и беспросветный.

На работе, в гимнастическом зале, дома Энн постоянно грызла себя, что где-то не успела, испытывая чувство вины. А масла в огонь традиционно подливала мать. Спасибо, больше не надо.

Психика ресурс исчерпаемый, сила воли – тоже. Энн искренне радовалась, когда шла вперед, когда шкурой ощущала расстояние, пройденное за определенный промежуток времени. Это тешило самолюбие и помогало держать баланс, которые тут же разбивались вдребезги от того, что мать считала ее ничтожеством.

Успокоившись и смахнув выступившие поневоле слезы, Энн встала с постели и пошла в душ. Сегодня у нее запланирован визит в Лодж Инкорпорейтед. И ее возьмут в команду, никуда не денутся.

Девушка больше всего переживала, что набор в «Лодж Инк.» завершится до того момента, когда она всё-таки получит вожделенный военный билет с пометкой «боец». Редкая переписка с Фурри её успокаивала – тот клятвенно заверял, что наборы спецгрупп идут на постоянной основе и стабильно, каждые два-три месяца у нее есть шанс попасть в очередную команду. Оплата их труда более чем достойной, Анне с лихвой бы хватило, съездив один раз, обеспечить себе безбедное существование, но финансовый вопрос требовал разрешения совсем других целей.

Бойцы, а тем более ветераны боевых действий обязаны были два с половиной года после службы обязательно пожить гражданской жизнью, Энн искренне не понимала политику государства, но какое-то рациональное зерно в этом было. В первый год обычно те, кто служил, срывались. Не успев натворить глобальных проблем, они, как непригодные, получали распределение либо надзирателями в ключевых точках концентрации всякого отребья, либо ставились в особое положение «фарша» при формировании спецгрупп на миссии подавления восстаний.

Если боец в течение года социализировался, ему были открыты более высокие ступени службы. У Энн был запас в 30 месяцев, как раз ровно на тот период, когда она могла быть хозяйкой самой себе.

По регламенту, при зачислении бойца в оперативные или боевые группы, в обязательном порядке опрашивались все родственники. Потому что так или иначе, служба не шутки, и последствия могут быть вовсе непредсказуемыми.

Тут Анне повезло. Еще устраиваясь на военную службу, оставив в графе «родственники» прочерк и приложив краткое пояснение, она обезопасила и себя, и свое будущее. Руководство не касалось этого вопроса. Два раза «на всякий случай» спросил штатный психолог, и ещё одну беседу на тему детства провел более узкий специалист. В конце разговора он, усмехнувшись, уведомил, что теперь даже при чрезвычайной ситуации мать больше никогда не побеспокоит Анну. На тот момент девушка не ожидала, что все закончится полным прекращением связи. Полная блокировка абонента, а уж тем более близкого родственника дается на очень серьезных основаниях. Формулировка «я не хочу разговаривать» здесь не проходит. На то, чтобы прервать с человеком общение раз и навсегда должны быть действительно веские причины. Значит, не такая уж Анна дурочка и трусиха, раз психолог с ней согласился, поспособствовав дальнейшему покою и умиротворению.

Мать, конечно, периодически будет ставиться в известность, что происходит в жизни её любимой дочери, но постфактум и без лишних деталей.

Утренний город прекрасен. Если отбросить поправку на духоту, то жить вполне можно. Энн решила пройтись до дополнительного офиса

пешком, всего полчаса размеренного, неторопливого шага с пристальным разглядыванием витрин и всевозможных закоулков на предмет опасности. Девушка и подумать не могла, как это смотрится со стороны, но прохожие под ее взглядом почему-то чувствовали себя неуютно. И это не могло не привлечь внимания Анны. Спохватившись, она надела темные очки, но помогло мало.

Создавалось ощущение, что под ее сканирующим обзором людей бьет слабыми, едва ощутимыми разрядами тока. Инстинктивно прохожие сторонились, сами не понимая почему.

Дополнительный офис «Лодж Инк.» ничем не выделялся из общей архитектуры центра города. Тот же серый, с черными вкраплениями, камень, зеркальные стекла, отражающие утреннюю хмарь. Все как обычно за исключением вывески с логотипом, который не было принято лепить словно ярлык на всех остальных зданиях.

При виде этого знака большинство людей морщились, скрывая отвращение и отворачиваясь. Корпорации никто не любит, а Лодж Инкорпорейтед – вдвойне.

Все это выглядело комично с точки зрения здравого смысла: употребляя в пищу свежие овощи, человек не испытывает ненависти к фермерам. Но покупая эти же самые продукты в супермаркете с логотипом «Лодж Инк.», почему-то возникает лютая ненависть, хотя, по сути, те, кто выращивал эти овощи – те же самые фермеры.

Собственники семьи Лодж никогда не вкладывались в малоприбыльные проекты, но и не игнорировали рынок. В определенный момент они стали крупнейшими ритейлерами Империи, локализуя и перераспределяя ресурсы между многочисленными колониями. Не бесплатно, естественно.

Насколько знала Энн из открытых источников, семейство Лодж, владеющее ключевым пакетом акций, с большой охотой вкладывались в технологии: медицина и оптимизация нейросети, безопасные системы ИИ, развитие транспортных систем и многое, многое другое, до чего у государства то ли руки не доходили, то ли мозг.

Презирать того, кто стрижет с тебя прибыль это естественно и здорово. Наверное. У Анны было совсем другое мнение по этому поводу.

Социальные лифты работали, девушка не раз убеждалась в этом на собственной шкуре. С другой стороны, большинство действительно эффективных и коротких дорог были открыты не всем по причине того, что зачастую требовали, во-первых, значительных усилий и самодисциплины, а, во-вторых, оптимизированной работы головы, так как готовая таблетка счастья действовала недолго. Один, проторивший себе дорожку в светлое будущее, обязательно вел за собой тысячи тех, кто желал точно так же. Канал закрывался, кто не успел или не смог, оставался на том же уровне.

Фурри второй раз помог Энн в этой жизни. Первый, когда вытянул ее из бездны самобичевания и мрачных мыслей, вселив в себе уверенность и показав радость жизни. Второй, когда подсказал ей путь наименьшего

сопротивления. Одного она не могла простить этому ублюдку. То, как он ушел.

– Мне нужна свобода, отпусти меня.

Никаких объяснений и обвинений, просто спокойная просьба отпустить. Конечно же, она отпустила. Но какой пустотой это обернулось после. Вроде и не при чем они, а с другой стороны, мать и Фурри – те двое в черном списке, кто нанес ей самые большие травмы. И, как любой человек, вкусивший боль, если он разумен, больше никогда не подойдет близко к ее источнику, так и для Энн была противна мысль о том, что она ещё не раз увидится с Фурри.

Стеклянные, отполированные до блеска створки главного входа в офис расступились и Анна оказалась в холле.

Помещение встретило легкой, волнующей прохладой. Чуть замешкавшись, Энн сориентировалась и направилась к ресепшену, за которым стоял сотрудник в фирменной спецодежде. Как поняла девушка, охранник.

– Здравствуйте, Энн Миддл, – представилась она.

Человек кинул на нее короткий взгляд и на несколько секунд его глаза полностью лишились блеска – пролистывал виртуальные списки.

– Да, – после короткой паузы ответил охранник. – Четвертый этаж, студия 9. Лифт, – он указал рукой на неприметный в окружающей обстановке квадрат.

Анна усмехнулась. К – конспирация.

В случае если здание посетит посторонний человек с нехорошими целями, вряд ли он быстро найдет путь на второй этаж.

Её же зрение сразу заподозрило что-то неладное в указанном квадрате. Потому Энн не стала долго разглядывать у ресепшена чудеса инженерной мысли, а уверенным шагом направилась именно туда.

«Запрос синхронизации» Да/Нет

Анна открыла доступ к данным, скрывать было нечего.

Створки поползли в стороны, Энн шагнула навстречу нутру угрюмо-пафосного лифта. Интересно, может по пути еще и анализы возьмет?

Интерфейс запросил этаж, Энн механически ответила.

Ноги почувствовали еле слабый толчок, лифт двинулся вверх почти бесшумно. Девушка успела различить свежий озоновый аромат, слабый, но узнаваемый. К чему бы это? Дезинфекция? Мрачный каменный гроб раскрылся длинным коридором, залитым хмурой утренней серостью.

Она без труда отыскала нужную дверь. Едва датчики уловили приближение Энн, створка тут же поползла в сторону, обнажив огромную аудиторию, на манер лекционной комнаты. Пересчитав количество мест, удовлетворенно себе кивнула. 219 столиков плюс дополнительно 18 мест + трибуна. Впечатляет. Ах да, 12 уровней.

Возможно, об этом не спросят.

– Проходите.

Звук раздался совсем рядом, но вблизи Анна никого не почувствовала.

Динамики? Отличное качество звука для скрытых устройств.

Со стороны выглядело так, будто она даже на мгновение не остановилась, спокойным шагом Анна дошла до противоположного конца входа и заняла место ровно в пяти метрах от двери.

Энн не беспокоило, будет ли кто-то ещё или нет. Но постепенно, один за другим, в комнату входили мужчины.

Как на подбор, крепкие, высокие, и, скорее всего, не менее подготовленные к экстремальным ситуациям, чем она.

Девушка различала их по походке, по колючим взглядам, таким же сканирующим и прощупывающим, как и у нее. Кое-кто из вошедших уделял визуальному изучению девушки времени несколько больше, чем того требовалось по этикету или в служебных целях.

Семь, десять, шестнадцать. Почему её пригласили первой? Энн зашла в кабинет ровно в то время, когда ей было назначено, ни минутой позже.

Последним в «лекционную» ввалился красный как рак Фурри. Быстро оглядев собравшихся, не дожидаясь приглашения из динамика, он направился прямиком к Анне, заняв столик справа от нее.

– Пересядь, – девушка кивнула головой влево.

– Много чести, – Фурри решил позубоскалить и не принимать на себя роль ведомого ни при каких обстоятельствах.

Ну и апокалипсис с тобой, – раздосадовано подумала Энн.

Освещение сменилось на более приглушенное, близкое к коридорному естественному свету.

– Приветствую, меня зовут Том Лодж.

В аудиторию вошел мужчина. Как успела оценить Энн – обыкновенный человек без какой-либо привязки к армии или спецподразделениям. В то же время ей очень не понравилась его манера общения с окружающими. От него веяло тщеславием, высокомерием и надменностью. Стоп. Да он же член клана! Или, как минимум, однофамилец, а потому и гордится как павлин.

Все соискатели разом поднялись, таков протокол приветствия старших по должностной лестнице.

– Присаживайтесь.

Легкие вибрации воздуха наполнили аудиторию. Энн и остальные двигались почти бесшумно, концентрация напряжения зашкаливала, и это чувствовалось. Прервалось все мгновенно. В комнату, цокая высокими каблуками ворвалась несоразмерно высокая секретарша (или помощница, как подумала Анна).

Неуверенно сократив расстояние между пустым пространством и расположением сидящих (а скучковались они, как сговорившись, в одной локации), торопливыми движениями раздала цветные непрозрачные папки и письма.

– В папках, – Лодж окинул внимательным взглядом аудиторию. – Тест. Вопросы из разных областей знаний и блоки, которые помогут нам понять, на какой род деятельности следует распределить вас и ваших соседей.

Энн внутренне поморщилась. Такого высокомерия она не видела даже в армии. Лодж смотрел на соискателей как на нечто мерзкое, неприятное… Недостойное. При этом одного бойца хватило бы с головой, чтобы вправить Лоджу мозги в нужное русло, а тело – в гордую асану наивысшей уровня йоги. Причем в один сеанс и не растягивая удовольствие.

Надо же, совсем, что ли, бессмертный?

По большому счету, Тому не грозило абсолютно ничего, но общее впечатление от того, насколько этот тип был возвышен над остальными, выбивало эмоции из привычной колеи.

Папки были достаточно пухлыми. На что рассчитывает HR-отдел? За каждого из ребят, кого она видела перед собой, могла с 50-процентной уверенностью поручиться, как минимум, им не понаслышке знакомо слово «дисциплина». Разве что Фурри гадким ужом выбивался из общей картины, интересно, он тоже кандидат? Больно хилый и… Да какие у него могут быть преимущества, если он всю жизнь просидел в офисе?

Энн с оглядкой назад поняла, насколько изменила ее служба. Из хрупкой девушки она стала женщиной со слегка гипертрофированной мускулатурой (в пределах нормы, естественно), а оценка любого человека теперь происходила через призму профдеформации. Она была рада этим изменениям. Как говорится и глазки построить, и клешней по носу.

– У вас 8 часов, – продолжил Лодж. – Тест несложный, но достаточно объемный. Ответить на все вопросы – обязательное условие распределения по командам. Общение во время прохождения теста нежелательно, я повторюсь, объем достаточно большой, а времени вам дано ровно для того, чтобы успеть дать ответы, которые вы будете считать верными.

Он направился к выходу. Гулким раскатом разошлись по аудитории шаги Тома Лоджа. Дверь с еле заметным звуком отъехала в сторону, чуть приоткрыв нутро коридора, залитого таким же серым, только уже естественным светом.

Раздался длинный сигнал. Стена, которая должна была служить местом проекции материалов, превратилась в огромные электронные часы, показывающие обратный отсчет.

Пора. Энн взяла ручку, открыла файл. Остальные соискатели сделали то же самое.

Кипа бумаги медленно перекочевывала с одного места стола на другое. Вопросы были несложными, здесь встречался ряд закономерностей, не было блоков в классическом понимании этого слова, но после каждого стрессового или неудобного с точки зрения морали вопроса тут же шло нечто простое. Например, сложить в уме два шестизначных числа.

Смотреть по сторонам было некогда – все упорно занимались тем, чтобы дать максимально эффективные ответы за очень короткое время.

Когда отметка на часах приблизилась к последним оставшимся 180 минутам, девушка искоса посмотрела на папки всех остальных претендентов. Да, похоже далеко не всем светит остаться в «Лодж Инк.». Двое заметно отставали.

– Наверное, все-таки не пройдут, – мельком подумала Энн и дальше уткнулась в тест.