Текст книги "Пока боги спят (СИ)"

Автор книги: Алекс Елин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

  – Надеюсь, что твой дед не бросит нас здесь, – как заклятие повторила Иоланта.

  – Ты же знаешь, дедушка нас не бросит... скорее всего, – ненадолго усомнилась Талинда. – С политической точки зрения, это повод прекратить дипломатические отношения, если не будут принесены официальные извинения, но не повод оставить нас здесь на растерзание толпе.

  – Дорогая моя, – Иоланта похлопала по колену дочь, – твой отец слишком вспыльчив и... слишком вспыльчив. Я давно вижу, что это очень не нравится твоему деду, и подозреваю, что он хочет изменить порядок престолонаследия, – принцесса постаралась улыбнуться, но вместо улыбки у нее вышла какая-то жалкая гримаса. – Твой дядя Вальтер куда больше подходит на роль короля, с точки зрения твоего деда... да и блага Розми, как мне думается, – она вздохнула. От крыльев носа к уголкам губ и ниже у нее пролегли глубокие складки, становившиеся за годы горького и постылого брака все глубже и глубже...

  – Мама, успокойся, – постаралась утешить ее Талинда. – Дядя Вальтер никогда не станет королем – он женат на Марии Арено, а она из семейства отъявленных заговорщиков!

  – Как знать... Может быть, корона заставит Вальтера развестись с Марией. Повод убрать Джеффри – вот он, повод... Или даже не повод... Я боюсь, что твоему деду просто можно бездействовать, кершийцы все сделают за него.

  Иоланта хоть и давно отгородилась от внешнего мира, мало интересуясь происходящим вокруг, но она была дочерью императора Алсултана – методы и приемы политики она знала с детства. Поэтому боялась, что их здесь бросят погибать.

  – Мама! Перестань! – возмущенно воскликнула Талинда. Девочка вскочила и принялась расхаживать перед кушеткой, на которой так и сидела ее расстроенная мать. – Дедушка никогда не бросит меня! И отца... – неуверенно добавила она. – К тому же все не так страшно: у нас хорошая охрана, они выведут нас откуда угодно! На границе наш самолет встретят пограничники! Кершийцы их боятся как огня.

  – Моя милая доченька, – очень горько усмехнулась принцесса, – моя храбрая девочка, наша охрана – горстка телохранителей, пятеро пилотов истребителей, четыре пилота нашего самолета и несколько стюардесс и горничных. Что они могут сделать против армии целой страны, армии, которую на нас могут спустить в любой момент?

  – Во всяком случае, эта горстка людей довольно удачно сопротивляется около ворот. Сюда еще никто не проник! – Талинда всплеснула руками. – Готова поспорить, что у генерала Бодлер-Тюрри поблизости есть свои шпионы, они уже доложили ему о произошедшем, и сюда направляются наши лучшие дипломаты во главе с господином Ларусом, и их сопровождают еще несколько наших лучших отрядов спецслужб!

  – Мне бы твою уверенность, – мать переплела пальцы рук, стиснула их так, что побелели суставы. – Это если твой дед не решил воспользоваться случаем и убрать нас с дороги Вальтера.

  – А если так, – зло воскликнула юная девица, – то нам же будет и лучше! Мы сами выберемся отсюда! Чем меньше людей в группе, тем легче ей вырваться с поля боя и из вражеской страны! Сами выберемся!

  – И кто же нас поведет? – постаралась улыбнуться Иоланта. – Неужели ты?!

  – Если будет надо, то – я! – запальчиво воскликнула девочка, но в этот момент дверь апартаментов распахнулась, и появился запыхавшийся охранник в окровавленной форме.

  – Ваше Высочество, госпожа Талинда, надо срочно уходить! – воскликнул он, оглядываясь в коридор. – Они прорвались!

  Словно в подтверждение его слов что-то оглушительно грохнуло во дворе, здание словно бы подпрыгнуло в воздух, с потолка посыпалась штукатурка, а хрустальная люстра зазвенела сотнями подвесок.

  – Но мой муж... – прошептала Иоланта.

  – Он будет прорываться с другой группой, сейчас они дерутся с солдатами, – пояснил охранник. – Начальник охраны кронпринца решил, что нам надо выбираться по отдельности, – телохранитель задумался ненадолго, потом пробормотал извиняющимся тоном. – Принц Джеффри... слегка увлекся боем, вы же знаете... Он не понимает, что скоро может стать поздно эвакуировать вас...

  – Мы поняли, – устало кивнула принцесса. – Идемте.

  Талинда Виктория последовала за матерью, прихватив свой небольшой рюкзачок, в котором с некоторых пор во время их поездок носила документы и немного драгоценностей. Буйный характер отца приучил девушку к тому, что стоит всегда быть готовой к любым неожиданностям, в том числе и к тому, что иногда лучше передвигаться по городу как простой человек, чем с мигалками и помпой, свойственным всем власть имущим. К тому же юная бунтарка надеялась когда-нибудь сбежать. Сбежать прочь от отца, от похотливого Интовара, от Замка Королей, где ломались судьбы людей, где калечили их души, где вершились судьбы огромной страны и... и мира, одним словом.

  Когда принцесса и Талинда в сопровождении шестерых охранников выходили из здания посольства Розми, в котором они жили во время визита в Керши, послышался еще один взрыв. Здание вновь слегка подпрыгнуло, по стене пошла трещина, а потом взвыла противопожарная сигнализация. Кажется, на сей раз стреляли уже прямо по посольству. Талинда даже боялась представить, что же за оружие пошло в ход.

  Да... Этих похорон в Керши еще долго не забудут...

  Если кронпринц останется жив, то ему бы тоже стоило сделать правильные выводы, но на это надеяться не приходилось. Талинда лишь надеялась, что после, – увы! – близких похорон деда и коронации отца, она сможет сбежать во Фритаун. Девушка ненавидела власть и все, что с ней связано. Она мечтала быть историком! Она бы душу отдала за то, чтобы родиться в простой семье и не знать всего этого кошмара власти. Но она родилась в королевской семье.

  Радовало лишь то, что она была седьмым ребенком принца Джеффри, перед ней стояли пять братьев и сестра. У нее не было даже мифических прав на престол! Может быть, отец, если она сможет сбежать, не будет особенно долго и упорно ее искать? Мария, в конце концов, недавно овдовела, и она так мило хихикает в присутствии мерзкого Интовара...

  Талинда мечтала, что однажды она сможет убежать из Замка во Фритаун, попросит помощи у того летчика, полковника Увинсона, ему можно доверять! Она устроится работать в книжный магазин продавцом, поступит в университет, будет учиться и работать. Потом обязательно познакомится с каким-нибудь хорошим молодым человеком. Они полюбят друг друга. И будут жить долго и счастливо.

  Мечты, конечно... Но какая девушка в восемнадцать лет не мечтает о прекрасном принце и счастливой жизни?

  Глава 3

  23, месяц Разлива, 5555 года – 24, месяц Разлива, 5555 года

  1

  Ариэль некогда была столицей Розми – первый город, основанный легендарным Кемием I, первым королем Розми. Город, стоящий уже несколько тысяч лет, высящийся на древних фундаментах града сгинувшей в тысячелетиях цивилизации, от которой почти не осталось следов. Этот город был подлинным архитектурным шедевром, ведь чуть ли не каждый правитель Розми (если он не был особенно сильно и постоянно занят войной) полагал своим долгом украшать и расширять прекрасную древнюю столицу своей Родины.

  Ариэль была воспета тысячами поэтов и сотнями писателей, навсегда отдавших свои сердца прекрасному граду, раскинувшемуся на двух берегах ленивой неспешной реки. Ах, сколько художников запечатлели великолепие площадей, мостов, дворцов и храмов прекрасного града на своих бессмертных полотнах!

  Даже то, что город располагался посреди влажных джунглей, не смогло охладить пыл архитекторов и королей, возжелавших запечатлеть свое величие и внести свои имена в анналы истории. С необыкновенным энтузиазмом короли и королевы Розми строили в своей столице новые дворцы, площади, храмы, общественные здания, соревнуясь с предшественниками в элегантности или роскоши своих творений. Правители прокладывали прямые как стрелы центральные проспекты, заставляя второстепенные улочки скромно петлять между ними. Повелители Розми воздвигали памятники себе и богам, строили университеты, разбивали парки. А рядом, стоит заглянуть за угол, прятались узенькие темные переулки, куда выходили двери и окошки бедных горожан, не имевших средств платить налог за то, что их дома будут выходить фасадами на освещенные замощенные проспекты и улицы. Но даже бедняки старались украсить свои скромные жилища, создавая подчас истинные шедевры из мозаики на стенах своих домов, или чудесные висячие садики из простых цветочных горшков.

  С веками столица стала походить на один большой музей... Если не заходить в его темные бедные кварталы, что постоянно отодвигались все дальше и дальше от центра. И вот в них царили истинные хозяева ночи: преступники. Ариэль славилась также древними гильдиями убийц, воров, нищих, карманников. Они жили по своим законам и правилам, но даже эти жестокие люди гордились своим великолепным городом, который их презирал при свете дня и боялся в тиши непроглядной черной ночи.

  С прилетом пришельцев, конечно, гильдии были основательно потеснены. Преступность снизилась, а новые полицейские просто не желали брать взяток... первые годы, что правили пришельцы. Потом, конечно же, все наладилось, но ночной братии к тому времени стало в разы меньше – тюрем у пришельцев не было, содержать преступников не на что, поэтому приговоры суда были однообразны и быстры: смерть. Сокращению ночной братии в Ариэль способствовало появление множества новых городов, куда прямо-таки требовалось влить острую кровь коренных воришек, обладавших своим кодексом и понятиями о том, как следует жить. Когда же столицу перенесли в молодой Фритаун, а старые кварталы бедноты в Ариэль снесли под корень, огорченная ночная братия и вовсе потеснилась, но мужественно продолжала держать оборону, пугая добропорядочных граждан по ночам.

  Таким противоречивым городом и была Ариэль...

  В одной из небольших гостиниц, расположенных около старинного вокзала, на который когда-то пребывали первые медлительные паровозы, сопровождаемые густыми клубами черного дыма, расположилась довольно странная пара. Высокая огненно-рыжая молодая женщина в просторных брюках, заправленными в высокие армейские ботинки, и веселый длинноволосый мужчина, напоминающий улыбчивого студента, одетый в такие же брюки с просторными накладными карманами и такие же ботинки. Оба сняли номера на ночь. Они дожидались поезда, что утром должен был отбыть в небольшой городок, затерянный в одной из многочисленных долин на востоке Великих Гор.

  Пока же гости расположились в номерах, заказали ужин и бутылку рома в комнату мужчины. Они быстро расправились с едой, женщина раскрыла большой потрепанный ежедневник, служивший ей чем-то вроде книги заметок, и довольно чему-то улыбнулась.

  – Как думаешь, найдем мы что-то? – спросила она у своего спутника, разливавшего ром по стаканам. В один стакан он налил чистого рома, а во второй добавил изрядную долю лимонада.

  – Не знаю, Мэри, – мужчина пожал плечами. – Ты ж знаешь, я не люблю загадывать...

  – Очень хотелось бы найти, – женщина подперла рукой подбородок. – Мы столько уже ищем драконов, столько исследовали возможных мест их обитания, и эта нить мне кажется наиболее вероятной.

  – Только слишком сильно-то не надейся, – усмехнулся мужчина, протягивая ей стакан с разбавленным ромом. – Если драконы когда и были, то они уже давно исчезли. В новых хрониках о них ни слова не говорится, а уж с оборудованием пришельцев их можно было бы легко найти! Не думаю, что наши гости из космоса стали бы о таком молчать. Вспомни историю: сколько было ужаса и воплей, когда они познакомились с нашими милыми тварюшками из Пояса Желтых Туманов!

  – Это как сказать, Тео, – Мэри чокнулась с ним стаканом, отпила немного. – Ведь от тварей нет никакого проку, да и мозгов у них нет. Драконы же – любимые дети Создательницы Мира. Они обладают разумом, магией, и они поставлены охранять и защищать Дидьену и наш мир от Зла и Тьмы. Вспомни легенды.

  – Помню, помню, – отмахнулся Теодор Френсис Морган, ассистент профессора Мэри Лауры Лаввальер, известной далеко за пределами Розми. Впрочем, сам профессор в данный момент тоже отмахнулась от своего ассистента.

  – Ничего ты не помнишь! Не любишь ты драконов так, как я. Вообще не понимаю, чего ты со мной везде за ними шаришься?

  – Ну, кто-то же должен за тобой приглядеть? Тебя вообще надо от общества изолировать, когда ты прешь по следу своих любимых драконов, я хотя бы не даю тебе совершать откровенные преступления, – он загнул один палец руки. – Я – твой чуть ли не единственный друг. Это два, – он загнул еще один палец на руке. – И с тобой постоянно интересно, знаешь ли! Наши экспедиции куда веселее, чем у других профессоров. С ними сидишь себе и кисточкой пыль счищаешь с черепка, который при всем желании не можешь идентифицировать – то ли это кусок любимой ночной вазы местного правителя, то ли это черепок от горшка с похлебкой любимой борзой третьего дворника кровного врага правителя, которым запустили в голову нелюбимой второй жене этого же правителя, в благодарность за что этот самый правитель прекратил кровную месть между родами! Или начал...

  – Ты сам понял, что сказал-то? – осведомилась Мэри.

  – Короче, скучно мне с ними, – хмыкнул Тео. – С тобой куда веселее. Да и ты ж вечно стращаешь меня, что скоро миру конец!

  – Ну, положим, не конец и даже не особенно скоро, – Мэри сделала еще один большой глоток. – Знамений пока не так-то много. Но они есть, и говорят они о том, что скоро начнутся темные времена смут и потрясений.

  – Ты только это нашему ректору не говори, он в прошлый раз настолько твоей речью проникся, что чуть психиатра не вызвал прямо к тебе на лекцию, – напомнил неприятный инцидент Тео.

  – Кто ж виноват, что не все могут сложить эти знамения воедино?

  – Только не надо об этом на лекциях студентам рассказывать.

  – Я бы и не заговорила, если бы они не начали расспрашивать, – пожала плечами Мэри. – Я вообще стараюсь за рамки программы не выходить. Только ведь я несу в своих лекциях зерно того, что сложит потом их личность, поэтому я должна поощрять их любознательность и то, что они видят больше, чем другие.

  – Я тогда тоже впечатлился, – признался Тео. – Особенно когда ты начала пересказывать легенды о том, что все миры рано или поздно проверяются на прочность силами Вселенной, и должны выдержать проверку... А наша Создательница вообще шляется где-то, мир беззащитен, и скоро будет новый виток войны за само существование Дидьены.

  – Ты не совсем правильно меня понял, – вздохнула Мэри.

  – Я и не с начала это слушал, – усмехнулся Тео. – Да, я читал легенды, что каждый мир должен подтвердить свое право на жизнь, и подтверждает он это регулярно. И я помню, что Зло неизбежно борется с Добром. И схватки случаются регулярно, и в них участвуют не только боги, но и люди, и именно люди очень часто и помогают выиграть той или иной стороне. И я помню, что богов Света сдерживают многие законы Вселенной... Но, Мэри, это же легенды!!! Это мы проходили на философии и на религиоведении! Это нам вбивают в головы еще в детском саду. Вместе с именами богов и их функциями! Неужели, ты в это веришь?

  – Да, – просто ответила она. – Иначе как ты объяснишь, что недавно заплакала статуя Иштар в ее главном храме? Она обычно плачет кровавыми слезами только перед большими воинами и смутами. От чего активизировались монстры в Великих Болотах? И почему стали происходить другие странные вещи, которых ранее не было? Им объяснения тоже не найти!

  – Ну, может быть, но ничего сверхъестественного произойти не может! Битвы за мир, битвы богов не будет! Сет был развоплощен еще пять столетий назад, других приемников на титул бога Тьмы пока что-то не нашлось, – усмехнулся Тео, допивая свой стакан. – Боги Света почему-то никогда так активно, как он, не вмешивались в дела Розми. Кстати, интересно, почему?

  – Да понятия не имею, – пожала плечами Мэри. – Но раз уже пять столетий нет никаких претендентов на титул бога Тьмы, то вполне вероятно, что Сет вполне себе живой. Обрати внимание, что легенды и хроники в один голос говорят, что Сет развоплощен богами Света, но не убит! Значит, он вполне может воплотиться опять, и начнется новый виток битвы Света и Тьмы, а также битвы за мир...

  – И ты хочешь сказать, что на сей раз они совпадут? – поморщился Теодор. Он вновь дал втянуть себя в спор, в котором у него не было шансов победить.

  – Все может быть! – воскликнула довольная рыжая бестия. – Я много времени копаюсь в древних рукописях и в архивах, и я натолкнулась на нехорошее пророчество, которое считается последним предсказанием, сделанным Оракулом Ветров. После этого Оракул раскололся, и больше от него не было никаких предсказаний, наставительно сообщила она. – В пророчестве говорится о том, что когда в избранной богами Света стране умрет старый лев, дети которого будут его жалкими отражениями в бегущей воде, начнется новая битва Света и Тьмы, и совпадет она с жестокой битвой за сам наш мир, ибо сама Вселенная захочет проверить, достоин ли он жить. Будет это через сто лет после того, как город дворцов и статуй потеряет свою корону, которая вернется на прежнее место средь песков и волн. Тогда заплачет Иштар о судьбах всех людей, тогда откроет свой лик Та, что создала все сущее для нас, Старелла же тогда пошлет своих детей на страшную битву, что ждала она веками, и прежние угнетатели предков избранного народа поднимутся и обнажат свои клинки супротив тех, кто захотел жить свободно. И будет мир висеть на волоске, ибо Тьма на сей раз будет сильна как никогда, потому что Создательница будет биться за жизнь своего мира далеко от него, не сможет она вернуться и поддержать своих детей и богов. И если миру и суждено выстоять, а Свету победить, то лишь потому, что среди людей найдется тот, кто не побоится бросить вызов самому Сету и его аватарам, и не побоится он для этого стать воплощением Тьмы, чтобы могли быть в Свете другие. И встанут рядом с ним осколок души Создательницы и последняя надежда льва, и тот, кто в ней увидит истинный Свет и предаст Тьму. Только им суждено сдержать самый первый и самый страшный натиск Тьмы и врагов. А после воспитают они тех, кто будет сражаться за наш мир и даст шанс миру выжить. Или погубит его навсегда. И даже сами боги не будут знать, кто есть погибель мира, а кто – спасенье, ибо нити судеб всего мира станут незримы даже для богов, ведь боги – порожденье нашего мира и Создательницы нашей.

  Тео выглядел немного удивленным и слегка опешившим, когда Мэри заканчивала свою речь.

  – Ты его наизусть, что ли выучила?!

  – Нет, – замотала головой женщина.

  – А создалось впечатление, что ты его наизусть выучила, у тебя даже речь изменилась...

  – Да? – Мэри немного удивилась, но потом решила списать это на некоторые особенности своей памяти – она постоянно запоминала кучу совершенно ненужной информации, которая потом годами хранилась в неизвестных глубинах памяти женщины. – Нет... Ну, во всяком случае, не специально.

  – У меня мурашки по коже бегают, когда ты начинаешь вот так вот декламировать неизвестные мне ранее жуткие пророчества. Очень, знаешь ли, страшно и натурально выходит, – поежился Теодор. – Так что ты смогла оттуда сопоставить с реальностью?

  – Иштар плачет... в смысле, ее статуя плачет в главном ее храме. Монстры в болотах – дети Стареллы. Хотя они постоянно нападают в болотах... Но в последние пару лет совсем озверели, – перечисляла Мэри. – Столицу из Ариэль перенесли во Фритаун около ста лет назад: Ариэль – город дворцов и статуй, Фритаун находится на побережье моря Ожиданий посреди пустыни. Он был построен как столица, но он стоит на месте древнего города, столицы Голубой Империи , которую уничтожила Розми, а та в свою очередь стояла на фундаментах еще более древнего города. И у короля Джонатана II нет достойного наследника, его старший сын погиб много лет назад; никакой из нынешних принцев не будет стоить ни отца, ни брата своего, а уж Джонатана II стоит назвать львом! Стычки на границах участились, и агрессия окружающих нас стран растет – новости надо тоже смотреть хоть иногда! – звонко засмеялась она, отсалютовав другу стаканом.

  – Тогда нам всем настанет полный... – Тео разлил еще рому по стаканам.

  – Может быть, и нет. Надо сдержать первый и самый страшный натиск Тьмы, и найти ту троицу или четверку, о которой говорится в Пророчестве, тогда они воспитают воинов, что не дадут погибнуть миру... или же разрушат его до основания, – тут все сложно... – Мэри задумчиво покрутила в руках стакан. – Да, именно поэтому нам и нужны драконы!

  – Зачем? – Тео уже казалось, что он вообще ничего не понимает, хотя он знал Мэри с тех времен, когда оба были сопливыми студентами, шкодившими на лекциях скучных преподавателей.

  – Ну, как зачем? – поразилась его недогадливости Мэри. – Драконы – избранные дети Создательницы Мира! Только драконы рождены в Свете, и только они познали Тьму. Следовательно, лишь они и могут стать теми, кто выпестует будущее воинство Света и спасет мир. Неужели не ясно?

  – Знаешь, пожалуй, я соглашусь с нашим ректором – тебе давно пора к психиатру! – глубокомысленно изрек Тео.

  – Ничего, вот как Сет схватит тебя за задницу, завопишь иначе! Только драконы способны остановить разрушение нашего мира! И захват Розми Сетом, который не мертв, он просто развоплощен. Боги Света по какой-то неведомой причине не вмешиваются в наши дела уже очень давно, – грустно закончила Мэри.

  – Подруга, у тебя крыша поехала, – констатировал Тео. – Но я не могу бросить тебя одну в таком состоянии, поэтому буду продолжать искать твоих драконов. Только очень прошу, никому больше и никогда не говори, что ты в них веришь! И для чего тебе нужны их поиски. В особенности о конце света и т.д.

  – Тео, в богов Света и Тьмы верит вся планета, и при этом их никто сумасшедшими не считает, пришельцы и те приняли нашу религию! – завопила возмущенная столь явной дискриминацией женщина.

  – Мэри, в существовании богов Света сомневаться не приходится, – напомнил Тео. – Они есть. Они не вмешиваются в наши дела, но это им вовсе не мешает иногда находиться среди людей и даже представляться, творить какие-то чудеса или же появляться в собственных храмах! Драконов же никто достоверно никогда не видел. О них существуют только байки и смутные легенды, которые были откопаны из наполовину истлевших или сгоревших хроник и архивов уничтоженного хрен знает сколько столетий назад Ордена Хранителей Истины ! Само существование которого подвергается сомнению в академических кругах.

  – Тео, – нахмурилась Мэри, – тебе никогда не быть настоящим ученым и искателем приключений. В тебе умерла вера в чудо.

  – Я – историк, преподаватель истории, а не авантюрист, в которого я с завидной регулярностью превращаюсь по твоей милости, – напомнил молодой мужчина, залпом допивая свой стакан.

  – Я – не только историк, преподаватель истории, но еще и профессор истории, – напомнила Мэри, – и мне это не мешает быть исследователем и верить в чудо. Не понимаю, зачем ты за мной шастаешь?

  – Кто-то же должен вечно вытаскивать твою задницу из неприятностей, в которые ты с завидной регулярностью попадаешь? – пожал плечами флегматичный Теодор. – Иначе тебя давно прибили бы еще на заре твоей археологической карьеры, еще в твою первую экспедицию, когда ты входила в группу археологов нашего многоуважаемого ректора.

  – Я ж не виновата, что он не хотел меня пустить исследовать тот затерянный город, он ведь близко от раскопок находился, – фыркнула Мэри. – Отпустил бы, я бы незамеченной туда пробралась бы и выбралась обратно...

  – Ага, только город был священным с точки зрения местных жителей, и всех чужаков должна была ждать очень неприятная гибель. Именно поэтому профессор Олбуен и не желал тебя туда пускать, – напомнил Тео.

  – Если бы он не мешал мне, я бы слазила незамеченной туда и вернулась бы. Зачем было поднимать на ноги полицию и местные власти?

  Теодор закатил глаза к потолку.

  Угомонить его старую подругу не представлялось возможным.

  Хорошо хоть на сей раз она не собирается лезть в запертые архивы, пробираться в частные коллекции, где содержатся реликвии, которые просто необходимо исследовать (не изымая у владельца, конечно же), или в наглую воровать книги из библиотеки. Друзья ехали просто собрать легенды, поискать в старинном замке какие-нибудь подсказки, да исследовать пару пещер рядом с городом. Потом оба собирались вернуться в университет, где Мэри будет еще полгода анализировать их добычу... Они как раз должны были успеть к экзаменам.

  Тео на это очень надеялся во всяком случае.

  2

  Эту свадьбу в Розми запомнили надолго.

  Старший сын кронпринца Джеффри женился на прелестной девушке из старинного розмийского рода. Церемонию провели, как водится, в Замке Королей, в храме Всех Богов Света Розми. Прелестная юная невеста очаровательно краснела и улыбалась от счастья и неслыханной чести, выпавшей на ее долю; мужественный жених довольно улыбался, похваляясь красотой и очарованием своей суженной. Немногочисленные гости трепетали от восторга. Королевская семья готовилась начать битву за право стоять за спиной нового правителя, пока в одной из спален Замка умирал прежний властитель.

  Гостям не сообщалось о том, что у кронпринца, – вот уж невидаль! – возникли осложнения в Керши из-за его неугомонного характера, как не сообщалось и о том, что в посольстве Розми разыгралась настоящая битва, грозившая превратиться из дипломатического скандала в полномасштабную войну. Все знали лишь, что кронпринца с женой и младшей дочерью задержали в Керши государственные дела. Джеффри полетел туда на государственные похороны, отдать долг чести почившему в бозе могучему государственному же уму. Хоть и потенциальному сопернику.

  После церемонии бракосочетания все гости и семьи новобрачных перешли в просторный обеденный зал. Пусть из-за близкой смерти короля и нельзя было организовать полноценную свадебную церемонию (свадьбу вообще хотели перенести на год из-за скорой кончины властителя Розми, да только невеста оказалась уже беременной, что являлось неслыханным позором), но повара расстарались на славу, а сам король пожелал провести торжества в парадных залах. Обеденная зала была украшена многочисленными гирляндами из живых цветов и сосновых веток, цветочными композициями, бантами из кружев, великолепными ледяными скульптурами и многочисленными свечами.

  В этой зале-то и случилось страшное событие, заставившее розмийцев еще долго называть эту свадьбу Кровавой.

  Гости рассаживались за столы. Зал сиял от белоснежных скатертей, серебряных столовых приборов, хрустальных бокалов, золотых узоров на стенах, обтянутых белым шелком, хрустальных подвесок на люстрах и драгоценностей присутствующих тут дам. От высокого расписанного мифическими сюжетами потолка отдавалось эхо приглушенных разговоров, тихого смеха, скрипа стульев по светлому наборному паркету, шороха шелковых и парчовых платьев леди, звяканья приборов. Большие от пола до потолка окна были распахнуты, и легкий ветерок шевелил белые с золотом бархатные занавеси, подвязанные золотыми витыми шнурами. Из небольшого внутреннего двора, куда выходили окна обеденной залы, доносился щебет ночных птиц и стрекотание сверчков, поселившихся в фиолетовых и красных фуксиях. Иногда оттуда долетал скрип гравия под ногами охранников, прохаживающихся по дорожкам внутреннего дворика.

  Когда прозвучал первый тост, поднятый за новобрачных, прогремел оглушительный взрыв. Обеденная зала мгновенно из бело-золотой превратилась в серо-алую. Кровью окрасились стены и высокий потолок. Сыпались осколки стекол из высоких окон. Падали хрустальные люстры, добивая тех, кто каким-то чудом выжил при взрыве. Шрапнель из обрезков арматуры, гвоздей и кусков металла пронзала тела присутствующих, не делая различия между членами королевской семьи, гостями, лакеями и телохранителями.

  Когда стих звон стекол, хрусталя и посуды, затихло метавшееся под высоким потолком эхо взрыва, и упал на пол последний кусок штукатурки со стены, выбитый особенно большим осколком шрапнели, наступила оглушительная тишина. Не стонали раненные – их просто не было. Все погибли почти мгновенно, убитые если не взрывом, то разлетевшимися по всему помещению поражающими элементами, или осколками стекла и люстр. И лишь спустя минуту, когда охрана и прислуга со всех ног мчалась к обеденному залу, посреди тишины раздался тихий детский всхлип.

  Утром по телевидению сообщат о трагедии, которой завершилась столь красивая свадьба. Страна замрет в ужасе. Почти все женщины будут искренне плакать по погибшим. Почти все мужчины будут в ужасе от произошедшего. И почти каждый житель страны будет в страхе ждать завтрашнего дня – король умирает, его семья уже мертва, а кронпринц пропал где-то в Керши. Что же их ждет?

  Еще через день по «горячим следам» генерал Бодлер-Тюрри выйдет на заговорщиков: Корнесси, Арено, Сандей, Блумы и еще пару их помощников. Арено будут казнены на следующий же день. Все. Кроме маленьких детей до пяти лет. Их направят в специализированные детские дома, где дети вырастут в неведении, кто же их родители. Остальные семьи заговорщиков будут арестованы и отправлены в тюрьму.

  Розми будет негодовать и бояться. Негодовать потому, что эти подлые предатели убили стольких невинных людей и всю королевскую семью, которая была чуть ли не священна в Розми, т.к. боги Света сами позволили им править их избранной страной. Бояться потому, что неизвестно, кто же теперь займет трон? Новая династия? Но это означает страшную схватку за корону и реки крови.

  Страна замерла.

  Но эти горести будут позже. Утром. Пока же пораженный обилием крови текущей из распахнутых побитых осколками дверей генерал Бодлер-Тюрри замер на пороге обеденной залы. Кровь ручейками текла из открытых дверей, вырываясь в коридор, преодолевая низкий порог, она устремлялась прочь по светлому паркету. Подошвы ботинок Винсента утонули в крови. Он в ужасе схватился за волосы, дергая их надо лбом, потом медленно провел рукой по лбу, глазам, закрыл рот ладонью.

  Это дело его рук.

  Его руки и раньше были по локоть в крови. Он никогда не был особо щепетилен в решении проблем, угрожающих королю или Розми, но сейчас он со всем ужасом осознал, что он погрузился в кровь по самую макушку. Кровь невинных.

  Что ж... Такова его работа.

  Генерал встряхнулся, отгораживаясь от ужаса привычным осознанием своего долга. Так будет лучше для Розми. Королю не повезло с детьми, а госпоже Талинде не повезло родиться девочкой. Сейчас он начнет руководить расследованием этого дела. Будет очень аккуратно и чутко следить за своими специалистами, позаботится, чтобы они не пропустили оставленных им следов, и вышли на нужных заговорщиков. А потом он напьется. Но после завершения этого дела. Чтобы ненароком чего-нибудь не упустить.