Текст книги "Пока боги спят (СИ)"

Автор книги: Алекс Елин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

  – Прекрати говорить глупости, Валерия, – фыркнул Тиберий. – Тебе должно быть известно, что боги уже давно не вмешиваются в дела людей! Или ты до сих пор веришь в свою еще не рожденную богиню?! Но власть у нас! У жрецов! Мы можем поддержать или отвергнуть кандидата на роль будущего правителя Розми!

  – Как ты смеешь присваивать себе право голоса верховного бога? Как ты смеешь думать, что можешь решить, кто будет избранником богов?! Я и мой орден в этом не участвуем! Жрецы и жрицы Дианы чисты и чтят свою богиню, ожидают ее рождения и никогда не пойдут против воли богов Света! Никогда не возомнят себя выше тех, кто одарил их своим доверием!

  С этими словами жрица направилась к выходу. За ней последовали еще несколько жрецов и жриц других богов Света.

  – Как я полагаю, остались те, кто чужд высокопарной дребедени, что несет эта сумасшедшая? – осведомился Тиберий. Аудитория молчала. – Тогда я продолжу. Итак, по священной традиции, трон должен перейти к тому, в ком еще течет кровь династии, что угасла. Иначе к власти придет новый род. А придет он лишь спустя годы, если не десятилетия, ознаменованные смутными временами, когда Розми будут разрывать страшные войны, пожары и бедствия. Я не говорю о том, что во время воин храмы могут подвергнуться разграблению. Противоборствующие партии сражаются за власть, уничтожая противников и тех, кто их поддерживает. Нам это не нужно, – усмехнулся Тиберий, окидывая взглядом собравшихся. – Поэтому я предлагаю избрать последнего представителя династии Уайтроуз – Нила Адриана Роуза, сводного брата короля Джонатана II. Это обеспечит преемственность власти, не оборвет династию, этот человек чтит богов и будет уважать наше мнение.

  – Розми должен править розмиец, а не потомок пришельцев! Иначе рабство наше не кончится никогда! Нам выпал шанс скинуть оковы, что нас сковали! Так давайте же этим воспользуемся! – воскликнул жрец Мальтора, потрясая кулаком.

  – И кого же ты предлагаешь? – усмехнулся Тиберий.

  – Еще живы потомки свергнутой узурпаторами династии Блустар, последней розмийской династии! В Ариэль живет правнучка Альберта III Блустара! – грозно провозгласил Освальд, окидывая горящим взглядом перешептывающихся жрецов.

  – Она – женщина. Трон наследуется по мужской линии, – напомнил жрец Крома.

  – От чего же по мужской? – усмехнулась некрасивая женщина, от которой исходила аура опасности и энергия дикого зверя. Зал замер. Это была одна из высших жриц Пантеры. – Если мне не изменяет память, то в истории Розми было много королев, что правили Розми, что сражались, что оставили неизгладимый след в истории. Нет такого закона, по которому при наличии наследницы-женщины из семьи нынешнего правителя, трон должен перейти к мужчине из младшей ветви семьи, лишь потому, что она – женщина.

  – Уважаемая Ириалисса, – сдержанно улыбнулся Тиберий, – передача трона по мужской линии – это устоявшаяся традиция, как и то, что традиционно у мужчин в Розми больше прав, чем у женщин...

  – Уважаемый Тиберий, – Ириалисса оскалила свои мелкие острые зубки, – моя богиня не согласится с вашими словами. Традиция – не закон, как вы помните. Королевская семья – не простая семья, она стоит над конституцией, желания же короля Розми – это закон, желания самих богов Света. Как мы можем утверждать, что королевская семья подчиняется законам человеческим, если она избрана богами? Богами, которым мы служим!

  – Т.е. вы тоже за правнучку последнего короля династии Блустар? – осведомился Тиберий.

  – Нет, – улыбнулась женщина. – Я исправляю ваши неточности.

  – Прекрасно! – терпение Тиберия дало трещину. – Коли мы устранили все лингвистические коллизии, я продолжу? Итак, во Фритауне есть сводный брат короля Джонатана II, который обладает достаточным весом в финансовых, политических и военных кругах. Он обладает правом крови. Он – взрослый мужчина, который имеет представление об управлении, экономике, финансах, этот человек может позаботиться о будущем своей страны, – вновь вернулся к заготовленной речи верховный жрец. – Я предлагаю выступить в поддержку господина Роуза, который известен не только широкой общественности, но также известен нашим политическим, деловым и военным кругам. Он будет залогом стабильности нашей страны, гарантией ее будущего развития и того, что в Розми будет мир, а власть останется в доме Уайтроуз и далее.

  – А если госпожа Талинда Виктория жива? – едва заметно улыбнулась коварная жрица Пантеры. – За кого тогда предложите выступить вы?

  – По имеющимся у меня достоверным данным, – улыбнулся Тиберий, – принцессе удалось спастись во время бунта в Коргваре, но ее самолет был развернут кершийскими ВВС над территорией Горной Страны и сопровожден на какую-то базу. Вряд ли у нее и ее дочери есть шансы.

  Маленький жрец Крома едва заметно улыбнулся своим мыслям.

  Он брал на заметку всех жрецов, что присутствовали в храме. Он старался просчитать их игру и свое будущее, ведь упомянутый ранее господин Роуз был хорошим другом этого маленького жреца... Значит, Дарел Паул Нотингейм имел все шансы в будущем занять место не только верховного жреца Крома, но и подмять под себя очень многое и многих. Пусть выступают сейчас другие и принимают на себя удары другие. Дарелу было очень комфортно стоять в тени и дергать ниточки оттуда. Его час скоро придет, ведь к этому моменту маленький жрец шел всю свою жизнь.

  Пока же среди жрецов разгоралась свара. Сыпались обвинения в предательстве, в спекуляции непроверенными слухами, в государственной измене и обмане доверия всех окружающих. Еще несколько жрецов встали и вышли из небольшого зала, а по лицу Ириалиссы блуждала коварная улыбка. О, да! Из этой некрасивой и опасной женщины получится очень серьезный враг или очень талантливый союзник, надо лишь понять, на чьей же она стороне? И на чьей стороне ее верховная жрица, молча наблюдавшая за происходящим с выражением крайней скуки на лице. Похоже, что жрецы Пантеры пришли сюда лишь с одной целью – посмотреть интересный спектакль.

  Дарела беспокоило отсутствие жриц Лоули и жрецов Зулата. Оба эти ордена были не только могущественными, но они также обладали собственными школами боя, их жрецы были очень опасными воинами, а их боги – относились к Старшим богам . Хотелось бы понимать, чего можно ждать от них.

  Также серенького жреца сильно беспокоило отсутствие Интовара – жреца из храма Всех Богов Света во Фритауне. Считалось, что жрецы Всех Богов Света стоят в жреческой иерархии ниже любого из жрецов богов, т.к. они служат всем, но ни с одним из богов у них нет контакта, ни один из богов не призвал их. И все же у главы их ордена была большая власть. Интовар сумел прибрать к рукам души многих ноэлов и важных людей. Ведь он утверждал, что через него можно общаться со всеми богами Света разом.

  Это было весьма выгодно.

  Интовар сумел стать большим другом и помощником кронпринца. Он умел его сдерживать и всегда давал принцу Джеффри дельные советы. Себя он тоже никогда при этом не забывал. Ходили слухи, что этот прохвост снабжал кронпринца девушками для постельных утех, а кое-кто шептался и про юношей... В любом случае, Интовар всем дал понять, что именно он – единственный и любимый друг вспыльчивого и порою безрассудного старшего сына Джонатана II, а значит, именно к нему в будущем будет прислушиваться новый властитель государства.

  Сейчас же Интовар отсутствовал. Может быть, известие о гибели его друга заставило жреца спешно покинуть пределы Розми, ведь он прекрасно понимал, скольким людям и жрецам он наступил на ноги. Его покровитель погиб, уже ничто не помешает остальным жрецам расправиться с ним самим. К тому же Интовар имел наглость сообщить нескольким верховным жрецам богов Света, что кронпринц уже обещал, что как только станет королем, отдаст руку своей дочери Талинды Виктории Интовару. Если верховный жрец Всех Богов Света Розми породнится с династией Уайтроуз – он уже не успокоится и будет прибирать власть к рукам, пока сам не станет полновластным правителем Розми.

  Но с другой стороны, вполне вероятно, что девчонка также погибла, как и ее отец... Тогда Интовару следовало бы спрятаться в самой глубокой норе, какую он сможет найти на всей Дидьене!

  4

  Рик Увинсон действительно увел свою группу высоко в горы. Ночь они провели в пути, стараясь увеличить расстояние между собой и погоней, что, наверняка, вышла им вдогонку. Измученные люди лишь утром поспали несколько часов в одной из пещер, что встретились розмийцам по пути. Только они спрятались в пещере, оставив часовых ниже и выше по тропе, как послышался гул вертолетов, идущих низко над горами. Кершийцы искали беглецов.

  Вскоре шум стих вдали.

  За весь трехчасовой привал вертолеты еще два раза пролетали над убежищем розмийцев. Видимо, враги были не уверены, что группа пошла именно в эту сторону, поэтому пока никто не высаживал десант поблизости от затаившихся беглецов, а часовые не заметили никаких признаков погони или засады.

  В полдень маленький уставший отряд продолжил подниматься в горы, уходя все выше и выше от базы, удаляясь от обжитых мест. Лишь расстояние сейчас могло их спасти.

  Увинсон оглянулся на огромные сосны, обступавшие тропу далеко внизу. Их темно-зеленые с легкой голубизной иглы надежно скрывали от розмийцев тропу и возможную погоню, зато погоня могла подняться на верхушку любого лесного гиганта и легко увидеть беглецов на тропе, с одной стороны которой разверзлась пропасть, а со второй вставала каменная стена. Лишь в некоторых щелях каменной стены крепились корявые маленькие сосны, цеплявшиеся чуть ли не за воздух своими крепкими корнями. Прятаться было негде, а дорога к границе лежала через перевал в этих пустынных отвесных скалах. И хоть кершийские горы были частью огромного массива, образовывавшего Великие Горы Розми, эти скалы казались враждебными и ненадежными, они словно с презрительным прищуром всматривались в путников и не желали их ни защитить, ни дать покоя или отдыха.

  – Давайте быстрее, – обернулся Стюарт, шедший впереди. – Нам надо преодолеть перевал до темноты, иначе можем вообще его не пройти: там сплошные ущелья и пропасти.

  – Идем, идем, – ответил Рик, дожидаясь принцессы. Та хоть и хромала, но была бы в состоянии двигаться порасторопнее. Кажется, Иоланта до конца не понимала всей серьезности их положения. – Ваше Высочество, – обратился полковник к принцессе, – Вам необходимо идти быстрее. Нас могут нагнать, а Вы замедляете продвижение, и даете шансы нашему врагу. Поверьте, я понимаю: Вам тяжело идти, у Вас болят и голова, и нога, но Вам будет еще хуже, если нас настигнут.

  – Полковник, я не военная. Я не привыкла к таким условиям, – тяжело вздохнула женщина.

  – Подумайте не только о себе, но и о своей дочери. Раз уж кершийцы решились спровоцировать Вашего мужа на драку, увести Ваш самолет на базу, избить госпожу Талинду Викторию, то теперь они не будут церемониться ни с ней, ни с Вами. Вы можете пережить их скотское обращение, в конце концов, Вы замужем, у Вас есть дети, а Ваша дочь?

  Щеки принцессы покраснели, она уже открыла рот, чтобы дать жесткую отповедь наглецу, но потом остановилась. Он был прав. И он спасал их.

  – Я постараюсь идти быстрее, полковник, – глубоко вздохнув, ответила Иоланта.

  С большим трудом, на пределе сил, обливаясь потом и слезами, группа сумела преодолеть перевал до темноты. Причем потеря была лишь одна – стюардесса, что полетела вместе с принцессой на купленном самолете, сорвалась в пропасть. Она оступилась на узкой тропе. Молодой лейтенант, что должен был отвечать за спутниковую связь и страховать стюардессу успел схватить ее за руку. Девушка сильно дергалась и орала, извиваясь над пропастью, не желая слушать никаких слов о том, что ее не удержать, если она и дальше будет извиваться всем телом. В результате еще до того, как Грейсстоун подобрался к лейтенанту, рука стюардессы выскользнула из пальцев парня. Стю успел лишь схватить за разгрузку самого паренька, которого девица чуть не утянула за собой. Лишь дикий долгий визг, стремительно удаляющийся от розмийцев, оповестил о ее последнем полете. Потом наступила тишина.

  Принцесса Иоланта разрыдалась. Рику пришлось наступить на горло своим правилам и залепить ей хорошую пощечину, чтобы прекратить истерику. В свой адрес он выслушал много лестных слов, пообещал залепить ей еще одну пощечину, если она не успокоится, но тут вмешалась Талинда.

  – Мама! Прекрати! Что ты говоришь такое?! – закричала девушка.

  – И ты позволишь этому грязному солдафону бить твою мать? Всем проклятым розмийцам на меня наплевать! Моя жизнь ничего не стоит! И ты от меня отвернулась?! – в истерике завизжала принцесса, выплескивая на окружающих все свои горести и слезы, что накопились за долгие годы постылого брака и осознания своей ненужности.

  – Мама! Прекрати! Полковник нас вытаскивает из задницы, куда мы угодили по воле твоего мужа!!! – заорала Талинда. – Хватит! Пощечину он дал тебе, чтобы ты прекратила истерику!

  – Если Вы, Ваше Высочество, не прекратите махать руками – Вы можете сорваться вниз, вслед за этой бедной девушкой, – ледяным тоном ответил Рик. – Тропа узкая, пропасть – глубокая. А если Вы не прекратите орать – нас всех пристрелят грязные свиньи – кершийцы. Звук в горах разносится на многие километры! Или тут случится камнепад от Ваших воплей. Так что послушайте грязного солдафона и заткнитесь!

  – Мама, успокойся. Хватит кричать и махать руками, – попросила Талинда. – Я хочу жить, для этого нам надо продолжить путь и не орать. Понимаешь?

  – Ты с ними заодно! – обвиняюще, изрекла принцесса.

  – Конечно, я с ними заодно! – фыркнула Талинда. – Я хочу жить. И ты тоже хочешь жить! Для этого нам всем надо двигаться дальше и двигаться тихо.

  – Я устала. Я голодна. Я хочу привал, – с этими словами Иоланта все же сдвинулась с места.

  – Я тоже устала, голодна и хочу привал. А еще у меня болит все тело и голова, но я же не жалуюсь, – намекнула ей дочь. – Иди, пожалуйста, и слушайся полковника Увинсона. Только он сейчас может спасти всех нас.

  Ночевать измученные путники остановились по другую сторону горного перевала. Огонь нельзя было разводить. Еды не было. Хорошо хоть ручей, сбегавший с ледников, дал всем возможность напиться и промыть раны.

  Один из пилотов Иоланты был очень плох: рана на голове у него воспалилась и стала нагнаиваться, наверное, туда все же попала грязь и инфекция. Талинда промыла ему рану, перевязала голову оторванным рукавом его рубашки – бинты, что входили в снаряжение Рика и его группы уже закончились. Девушка помогла раненому поудобнее устроиться в корнях могучей одинокой сосны, служившей им навесом в эту ночь.

  Потом худенькая девушка перевязала раненного пилота Рика и помогла промыть рану одного из своих телохранителей. Только после этого она позволила второму телохранителю осмотреть и промыть свои ссадины, которые уже почти зажили. Никак не могла затянуться и постоянно кровила лишь рана на голове новоявленной наследницы престола, да болели при каждом вздохе треснувшие ребра, превращая ее и без того тяжелый путь в страшное испытание. Еще утром Стюарт и Рик кое-как перетянули обрывками одежды ребра Талинды, но эта самодельная повязка помогала мало. Измученная девушка раз в десять часов получала укол обезболивающего, да только шприцы-ампулы уже заканчивались – в их компании хватало раненных и побитых.

  Принцесса прекратила истерику и даже нашла в себе силы извиниться перед полковником, а затем устроилась спать у сосны. С момента смерти стюардессы Иоланта ни с кем больше не разговаривала. Она пребывала в каком-то оцепенении, словно бы отгородилась от действительности внутренним щитом. Перед сном она долго смотрела в одну точку, даже не плакала, лишь лежала на локте и изредка моргала.

  Рик распределил вахты, сам взял себе первую. Когда Стю пришел его менять, он первым делом тихо спросил друга:

  – Думаешь, они выслали группу нам на встречу? – он имел ввиду армию Розми.

  – Да. В конце концов, мы ведем принцессу с дочерью к границе. Да и Розми своих не бросает, – ответил Рик. Это была непреложная истина: Розми никогда своих не бросала. Возможно, именно поэтому солдаты и офицеры служили честью и правдой своей стране, поэтому не боялись плена и терпели любые пытки, зная: их не бросят, их обязательно спасут. На этом стояла армия самой могущественной страны на Дидьене.

  – Может быть, они решили, что мы взорвались вместе с вертушками или попали в плен? – настаивал более прагматичный и любящий все заранее планировать Стюарт.

  – Они должны были убедиться...

  – Ну, картина вполне себе убедительная, особенно если учесть, что от нас ни слуху, ни духу уже двое суток. Если им удалось спасти принца Джеффри, то принцесса Иоланта и ее дочь отошли на второй план, сам понимаешь... – пожал плечами Стю, вглядываясь в темноту.

  – Может быть, – согласился Рик. – Ты думаешь, нас не будут встречать?

  – Да кто его знает? Но вполне возможно.

  – Тогда будем выбираться сами.

  – Женщины не выдержат еще сутки такого перехода. У нас нет еды. Принцесса в прострации, а Ее Светлость едва ноги переставляет от побоев, хоть и пытается это скрывать. У их раненного пилота начался жар, к утру ему могут понадобиться носилки, – напомнил подполковник Грейсстоун. – Думаю, мы потратим на этот переход еще два дня, никак не меньше, если не все три. Еще погоня на хвосте... Ты ведь заметил огни, когда мы переходили через перевал?

  – Заметил, Стюарт, заметил.

  – Что будем делать?

  – Я думаю над этим, – пробормотал Рик.

  – Думай. Мне кажется, надо бы раздобыть машину.

  – Стю, мы все в одну не влезем.

  – В большую влезем. Выбора все равно нет, – Стюарт уже что-то прикидывал, иначе не завел бы этот разговор.

  – По горам машина не пройдет, – напомнил Увинсон.

  – Придется идти в обход, спуститься ниже, туда, где есть дороги и поселки.

  – Ты же понимаешь, как это опасно! – воскликнул Рик.

  – Но там нас пока не ждут, – хитро прищурился Стюарт.

  – Я обдумаю это. Ты тоже подумай, договорились?

  – Договорились. Иди спать.

  5

  Главнокомандующий армии Розми маршал Конрад Филипп Дженси не особенно любил и жаловал генерала Винсента Алессандра Бодлер-Тюрри, хотя признавал его профессионализм и необходимость любой страны в разведчиках, контрразведчиках и тех, кто просто будет обеспечивать ее внутреннюю безопасность. Пусть этим людям часто приходилось копаться в грязном белье, но они были нужны. Даже у ВВС, из которых вышел сам маршал, была собственная разведка и контрразведка.

  Маршал не любил лично генерала.

  За что? Да этого он и сам не мог объяснить. Наверное, за то, что этот неприметный человек с внешностью и повадками деревенского увальня знал все и обо всех, ведал самыми страшными политическими тайнами Розми, участвовал в тысячах тайных операций не только за пределами Розми, но и внутри страны. Какие-то громкие дела и скандалы спровоцировал самостоятельно. Выворачивал души и тела людей наизнанку, не чурался никакой самой грязной и кровавой работы.

  Маршал Дженси все же был офицером. Для него существовал свой внутренний кодекс, не только кодекс офицера, но и Кодекс Чести. Конечно, белоручкой и чистенькой незапятнанной душой седовласый маршал не являлся – ему доводилось и убивать, и шпионить, и армии он отправлял в бой или на убой по приказу короля и во благо Розми. Но маршал никогда не втирался в доверие к людям с единственной целью: выведать необходимую информацию. И никогда не крал. Никогда не совершал террористических актов и не убивал розмийцев. Именно это и заставляло его недолюбливать Винсента, который хоть и носил звание генерала, но был равен самому маршалу... или даже превосходил его по факту.

  Поэтому сегодня маршал Дженси был откровенно взбешен и зол.

  Вторая же причина злости Конрада Дженси заключалась в том, что его людей использовали без его ведома, наплевав на субординацию; даже не попытались соблюсти декорум и пощадить самолюбие главнокомандующего армии. И сделал это Бодлер-Тюрри.

  Как бы не было стыдно и неудобно беспокоить умирающего короля, но маршал Дженси решил раз и навсегда поставить точку в столь щепетильном деле, как разграничение полномочий. Поэтому он в это утро прилетел в Замок Королей.

  – Ваше Величество, прошу меня простить за дерзость, но я хотел бы получить ответ, на каком основании генерал Бодлер-Тюрри распоряжается моими солдатами? Он не только напрямую отдает им приказ лететь в Керши, но еще и проводит какую-то странную операцию, не поставив меня в известность! Насколько я знаю, уже погибло три моих лучших пилота! Я не желаю, чтобы РСР использовало моих солдат для своих темных игр. Без моего ведома и согласия. Тем более, использовало Первый отряд Фритауна и его оборудование.

  – Конрад, – устало улыбнулся король, – Винсент сделал это по моему личному приказу. Поставить тебя в известность означало потерять драгоценное время, а его-то у нас нет. Смею надеяться, что ты не будешь требовать ответа от меня, на каком основании я использовал МОИХ солдат в этой спецоперации?

  – Прошу прощения, Ваше Величество, – не отступал маршал, – но прошло уже двое суток. За это время можно было поставить меня в известность о том, по какой причине приказ о задействовании в спецоперации отдан через генерала Бодлер-Тюрри, а не через меня. Отдан солдатам ВВС Розми, а не РСР Розми.

  – Да, надо было поставить тебя в известность, – согласился Джонатан II. – Надеюсь, ты не в обиде, но об этом я просто не подумал. Для меня вы с РСР едины.

  – Ваше Величество, наши жизни принадлежат Вам и Розми, полностью и без остатка, но мне кажется необходимым соблюдать субординацию и последовательность в командной цепочке. В противном случае это может породить хаос, – настаивал маршал. Он был отличным воякой, а Бодлер-Тюрри был отменным солдатом, прекрасным шпионом, жестоким убийцей, умным аналитиком, стратегом и тактиком в одном лице, человеком с тысячей лиц и личин, именно поэтому Бодлер-Тюрри был куда более осведомленным в Розми военачальником. Хотя маршала король ценил и уважал не меньше своего генерала. Но и не больше. Каждому свое: одному вести войну открытую, а второму – теневую.

  – Конрад, ты слишком близко принимаешь все к сердцу, хотя ты и прав. Поверь, я не мог поступить иначе. Винсент куда больше тебя информирован о случившемся в силу того, что это дело разведки. На тот момент Первый отряд был ближе любого спецподразделения к театру действий, что развернулись в Керши, – король знал маршала с тех пор, как взошел на престол. Знал его преданность, уважал его и даже считал своим другом, насколько это возможно было для правителя страны. Именно поэтому он счел возможным дать ответ Дженси. Тот кровью доказал свою преданность и заслужил уважение старого интригана... а где-то глубоко в душе и зависть – Конрад не желал интриговать и иметь что-либо общее с политикой, и ведь не имел...

  – Там погибли мои люди. Еще несколько пропали без вести, в том числе командир Первого отряда. Я имею право знать, что там произошло и продолжает происходить, раз Вы не отзываете остальной отряд с границы и стягиваете войска на Розовый перевал, – твердо заявил маршал.

  – Имеешь, – нехотя признался король. – Но я слишком устал. Пусть Винсент введет тебя в курс дела. Позови его.

  Когда в комнату прибыл генерал, король попросил ввести вкратце в курс дела маршала и заодно сообщить последнюю имеющуюся информацию.

  – Маршал Дженси, ситуация такова: из-за гибели королевской семьи и начала беспорядков в Керши, спровоцированных кронпринцем Джеффри, было принято решение эвакуировать кронпринца, принцессу Иоланту и Ее Высочество Талинду Викторию, – начал доклад Бодлер-Тюрри. – Было принято решение произвести эвакуацию двумя самолетами, чтобы увеличить шансы на спасение хоть одного члена королевской семьи. Эвакуация была срочной. Никто из моих агентов, самолетов или же пограничных подразделений не успел к тому моменту добраться до королевской семьи. Принц Джеффри в итоге так и не сумел выбраться. Его убили во время беспорядков, – отчеканил он. – Самолет принцессы Иоланты перехватили недалеко от границы с Розми. Мы передали приказ Первому отряду сопровождать самолет принцессы, но было уже поздно – кершийцы уводили его на базу, а к звену полковника Увинсона приближались значительно превосходящие его силы. В сложившейся ситуации, мы приняли решение отозвать полковника и его звено назад. Их позже доставили к базе, куда был посажен самолет принцессы. Полковник Увинсон получил приказ освободить и вывести из Керши Ее Высочество Талинду Викторию.

  – А принцесса Иоланта? – нахмурился маршал. Его голос дрогнул.

  – Принцесса Иоланта не может наследовать трон. В сложившейся ситуации, принцесса Талинда является единственной наследницей трона Розми, – отчеканил генерал Бодлер-Тюрри. – Поэтому у полковника Увинсона однозначный приказ: Ее Высочество Талинда должна выжить любой ценой. Если у него будет возможность, он может спасти принцессу Иоланту.

  – Этот... Полковник будет спасать всех. Он никогда не бросает своих солдат или тех, кто ему доверился, – покачал головой маршал, грустно усмехнувшись каким-то своим мыслям.

  – У него приказ, – напомнил генерал.

  – У него есть поганая привычка трактовать все приказы по-своему. С ним всегда очень сложно, – нехотя признался маршал. Обычно Конрад Дженси готов был убить собственными руками этого Увинсона, но на сей раз он был очень доволен, что этот сукин сын оказался ближе всех к Иоланте и ее дочери. Во-первых, шансы на спасение у обеих сильно вырастали; во-вторых, этот засранец никогда не слушал приказов и действовал на свое усмотрение, что было камнем в огород генерала и слегка грело душу маршала. Да и хоть кто-то позаботится об уже списанной Иоланте. Бедная Иоланта. Только бы она выжила... Только бы выжила.

  – Моя внучка – единственная, в ком еще течет кровь династии Уайтроуз, – напомнил о себе король. – Трон принадлежит ей.

  – Подозреваю, что тогда Вам, Ваше Величество, надо было направить туда другого командира, – пожал плечами Конрад Дженси.

  – Увинсон – лучший, – остановил пристальный и уже не сонный взгляд на маршале генерал.

  – Поэтому он и лучший, – ответил маршал. – Что было дальше? Он жив? Ее Высочество Талинда Виктория жива? Принцесса Иоланта жива?

  – Мы не знаем, – тихо ответил генерал. – Увинсон смог освободить принцессу Иоланту и Ее Высочество, а также их свиту из плена. Но вертолеты, которые должны были эвакуировать группу, взорвали кершийцы. Последняя информация, которая у меня есть: Увинсон увел всю группу в горы. Они будут, скорее всего, пробиваться в Розми через Кершийское нагорье, другого варианта у них нет.

  – Почему они так и не вышли на связь? – с замиранием сердца спросил король.

  – Наверное, во время боя была повреждена спутниковая рация. Поэтому они и не могут выйти на связь, – ответил генерал. – Я выслал им на встречу спасательные группы. На границе сосредоточены отряды РСР, и я бы попросил у Вас, маршал Дженси, содействия: необходимо усилить наши базы на границе, обеспечить их группами быстрого реагирования и техникой, а также расположить вдоль границы людей, что могли бы в любой момент прийти на помощь полковнику.

  – Я это сделаю, – пообещал маршал.

  – Отлично, – кивнул генерал.

  – И доведите до каждого – моя внучка должна выжить, потери не имеют значения. Если погибнет единственная наследница трона, то потом в горниле гражданской войны и смут все пожалеют, что не погибли вместе с ней. Будет страшно, – добавил король. – Теперь я очень устал. Мне надо отдохнуть. Винсент, держи меня в курсе всех событий.

  – Как прикажете, Ваше Величество.

  Оба офицера поклонились королю и покинули его спальню.

  6

  Как и всегда в Миранде шел дождь. Для разнообразия сегодня был настоящий ливень. Потоки воды низвергались из черно-серых туч и безжалостно обрушивались на крошечный городок, лежащий в Поясе Желтых Туманов. Ливневая канализация, конечно же, не справлялась, от чего мощеные брусчаткой старые узкие улицы уже минут двадцать как напоминали каналы. С крыши храма Крома лились бурные потоки воды прямо на замощенные гранитными плитами площадки перед обителью бога, – наверное, водосточные трубы опять засорились.

  Жрец, стоящий на крыльце храма, докурил сигарету, выбросил окурок прямо в стихийно возникший ручей, что бежал за пределы территории обители верховного бога, и с тоской воззрился на стену воды, обрушившуюся на город. Ему было искренне жаль этот маленький убогий городишко, обреченный вскоре стать полем боя могущественных сил.

  В Миранде жили, в общем-то, неплохие люди. Пусть в силу неудачного расположения города и царившего тут уныния, они и пили почти все, почти беспробудно, но горожане-то были людьми неплохими. Да и как тут не спиться, когда в окрестностях города кишмя кишат болотные твари, мечтающие сожрать тебя самого и всех твоих детей? Когда солнце бывает пару раз в году, а туманы и дожди идут постоянно? Когда тебя с детства учат, что ты своей жизнью в Миранде искупаешь грехи жизни прежней, а посему должен смириться и терпеть? А что ни год твои соседи и друзья гибнут во время нашествий тварей на город...

  Очень трудно не начать пить от такой жизни. Очень. А начав пить уже и выбраться отсюда невозможно. Это знают все жители города, весь гарнизон Миранды, что охраняет возведенную вокруг городка стену, все, кто сюда попал однажды. Миранда затягивает и не выпускает из своих стен. Никого. Никогда.

  Нет, конечно, молодежь отсюда время от времени уезжает жить в большие города, в большую жизнь, уезжает, конечно... Но и возвращаются почти все. Потому что там-то жизнь другая: быстрая, жестокая; там техника и прогресс, а тут... Тут сплошные Великие Болота и желтые туманы.

  Но именно здесь, в Миранде, и сойдутся две необоримые силы, именно здесь и должна произойти битва богов Света и Тьмы. И даже богиня судьбы Луна не знает, кто победит. Именно в этом забытом всеми богами городишке должна начаться битва за мир.

  Жрец покачал седой головой.

  Наверное, боги Света пошутили, когда решили спрятать здесь, в сердце Великих Болот, Амулет Стареллы – матери болотных монстров, хозяйки Великих Болот. Ну, что ж, шутка тогда казалась смешной. Да и город был куда больше, богаче, его жителей не выкашивали странные болезни, не разрывали монстры, которых и тогда хватало, но все ж было куда меньше, чем нынче. Это потом Миранда стала тенью самой себя, а самые богатые и древние ее кварталы стали проваливаться в наступающие зыбучие пески. От проваливающихся кварталов пришлось отгородиться новой стеной. Потом из города ушли воины Крома и Лоули, что некогда тут жили, ожидая нападения тварей и приспешников Сета, что будут пытаться забрать Амулет Стареллы... Или же тех, кто решил захватить мир и уничтожить саму Создательницу. Эти тоже придут рано или поздно.