Текст книги "Пока боги спят (СИ)"

Автор книги: Алекс Елин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

  – Так точно, – отчеканили телохранители.

  – Да, – кивнула девочка.

  – Да, – кивнул выживший пилот Рика.

  – Госпожа Талинда, вы – самое слабое наше звено идете между мной и Стюартом, понятно?

  – Да.

  – Боитесь?

  – Да.

  – Это хорошо, тогда у вас есть шансы, – полковник изобразил улыбку. – Будете меня слушаться – вернетесь к деду живой и невредимой, дом уже близко. Не будете слушаться – умрете и погубите всех нас. Поняли, какая ответственность на вас?

  – Да.

  – Осознайте ее. На короле Розми ответственность куда больше, так что вам еще повезло, – он похлопал по плечу девочку.

  – На главнокомандующем армии Розми не меньшая, – не осталась в долгу Талинда.

  – Так я всего лишь командир Первого отряда Фритауна, – хмыкнул Рик Увинсон.

  – А я всего лишь младшая дочь кронпринца Розми, – напомнила Талинда Виктория.

  4

  На одной из окраин Ариэль, в грязноватом баре, куда частенько вызывали полицию и скорую помощь, в этот час царило оживление. Обычные посетители сего заведения пребывали в небывалом возбуждении, от чего толстый бармен в грязной порванной по вороту футболке, был засыпан заказами на пиво, сидр, водку и дешевый виски, который пользовался тут неизменным успехом в дни футбольных матчей и боксерских поединков. Пара толстых официанток неопределенного возраста не успевали разносить заказы по грязным замызганным пластиковым столам. Их постоянно дергали и торопили, что не прибавляло атмосфере бара дружелюбия. Проклятия и ругательства сыпались и от посетителей, и от злого персонала заведения. Одна из официанток уже разбила кружку пива, уронив ее на пол, от чего ее настроение резко ухудшилось. Теперь она зло ставила кружки на столы, пиво разливалось, в воздухе к аромату пота и не слишком часто мытых тел добавлялся запах кислого пива или разлитой водки.

  Посетители бара, работяги с близлежащей фабрики и небольшого завода, пребывали в нехорошем возбуждении. Они что-то громко обсуждали, продолжали угрюмо заказывать еще дешевой водки и виски, которые запивали старым пивом, стучали по облезлым столам пудовыми и маленькими кулаками, иногда хватали собеседника за ворот рубахи. Лица их раскраснелись от споров, а кто-то с тревогой потягивал свое пиво в одиночестве, нахмурив кустистые брови.

  Все эти люди понимали: начинались тяжелые времена...

  За одним из маленьких столиков посреди полутемного зала сидели грузчик с завода, где производили известные на всей Дидьене часы, и комплектовщик со склада известной в Ариэль, Оберуне и Буддограде сети продуктовых супермаркетов. Оба мужичины уже разменяли пятый десяток. Их заскорузлые пальцы стискивали ручки пивных кружек, а грубые лица раскраснелись от жаркого спора и царившей в баре духоты. Оба обсуждали заявление пресс-секретаря Его Величества Джонатана II, которое только что транслировалось по телевизору, чей огромный экран располагался за стойкой бара. Именно это заявление, прервавшее футбольный матч, и повергло в шок и ужас многих посетителей бара, заставив их призадуматься о будущем. Не только своем, но и всей страны, что было вовсе не свойственно данной категории граждан.

  – Вот, Боб, ты подумай, – предложил в десятый раз грузчик своему оппоненту, – что ж теперь будет дальше-то?!

  – Да, что будет-то? – не понимал комплектовщик, по имени Боб.

  – Ну, что будет-то? Что будет? Да жесть будет! – грузчик Дэн стукнул кружкой с пивом по грязной столешнице. Из пепельницы упало несколько скорлупок от фисташек, поданных с пивом. – Вот только что по телеку все программы прервали и сказали, что принц Лоуренс жив! А сколько ему лет-то?

  – Да кто ж его знает? – попытался свести вместе разъезжающиеся глаза Боб.

  – Да сопляк он еще! За него ж этот будет править... как его... регент! – воскликнул Дэн. – А чтоб стать регентом сколько драки будет! И ведь и нас, простой народ, попытаются втянуть! А тогда... Тогда кровушка наша польется! Вот попомни мои слова – польется!

  – А мы здесь при чем? – удивился Боб. – Пусть друг друга режут!

  – Э, нет! Вот нас и отправят резать друг друга! А у кого людишек больше останется, тот и власть пригребет себе, – с этими словами Дэн с глубокомысленным видом отпил из своей кружки.

  – С чего мы-то за них драться будем-то? Вот ноэлов у нас много, их дело воевать, вот пусть и воюют. Мы ж народ простой, нам все равно. Лишь бы жизнь да выпивка не дорожали, да деньжата вовремя платили. А там пускай хоть порежут друг друга, хоть на кол пересажают!

  – Дурак ты, Боб, – глубокомысленно заявил грузчик.

  – Сейчас как в лоб заеду, будешь мне тут словами кидаться! – зло рявкнул комплектовщик, даже немного протрезвев.

  – Да погоди ты руками махать, – примирительно остановил его Дэн. – Вот сам рассуди: все войны кто затевает? Правительства. Ноэлы. А кто кровь всегда проливает? Простой народ. Потому как пожгут твой дом, ты и пойдешь с ними воевать. А пожгут его для того свои, чтоб ты их врагу морду бить пошел. Или чужие пожгут, чтоб наказать своего врага, а ты под раздачу просто попал. Так и проливают кровь простые люди, как мы с тобой.

  – Пожгут – пойду сволочам мстить, – согласился Боб, стукнув кружкой по столу. – Коли не пожгут, то какой мне резон идти с кем-то воевать? Лишь бы деньги платили, цены не росли бы, а кто правит нами... Да какая к Сету разница? Боги на то есть. Вот боги пусть и разбираются, их ли избранник правит, иль нет.

  – Боги-то разберутся, – согласился Дэн. – И коли не тот, кто надо – жрецам нашим шепнут, а те уж нам растолкуют, нам и ноэллам, а те и пойдут с оружием правоту богов поддерживать... Да только мы, простой народ, откуда знаем, что боги кому скажут? Может, и не говорили они ничего, а кто-то просто власти захотел и денег?

  – Ну, это может быть, – согласился комплектовщик. – Это завсегда... Вот только жрецы... они ж эта... врать-то не боятся? Боги-то все видят и потом такое устроят... мало не покажется.

  – Это когда будет-то! – усмехнулся Дэн. – Эй, Сара, когда ты пиво-то наше принесешь? И водочку б добавить неплохо было бы!

  – У меня что, десять рук и ног, Дэнис? – заорала толстая рыжая официантка. – Вот как принесу, так принесу! Не один ты просишь!

  – Вот сволочь кершийская, – громко возмутился Дэн. – Нет чтоб людям хорошим помочь новость такую переварить, так ты еще и хамишь!

  – Да что новость?! Жив наследник вашего короля! Радоваться должны, – ответила злая тетка. Как истинная кершийка она искренне ненавидела Розми и всех ее жителей, и в то же время истово им завидовала. Именно поэтому двадцать лет назад она вышла замуж за розмийского солдата, с которым познакомилась на далеком отдыхе в далекой стране, и поехала за красивой сказочной жизнью в Розми... Сказки не получилось, а уезжать уже было некуда. Она застряла в этом городе, опускаясь все ниже и ниже, а теперь застряла и в этом проклятом баре, среди этих мерзких людишек. – Пацанчек жив, будет дальше править. Что переживать-то? – официантка грохнула на стол две пол-литровые кружки пива и маленькую бутылку водки.

  – Ничего ты не понимаешь, – ответил Дэн. – Рег... Это... Как его? Регент у нас теперь будет. Если бы не твои сородичи – был бы жив принц Джеффри. А вы его убили! Как тебе еще тут появляться нестыдно-то?

  – А пойло ваше кто вам, святым розмийским забулдыгам, разносить будет? – резонно осведомилась тетка. – Сами что ль пойдете?

  – Можем и сами, – стукнул по столу Боб.

  – Потом бутылок не досчитаешься и денег, – ответила женщина. – И не стучи мне тут по столу, пойло свое разливаешь. Кто убирать за тобой будет?

  – Ты и уберешь! – физиономия комплектовщика раскраснелась пуще прежнего, кулаки стиснулись.

  – Вот попросишь еще раз в долг налить – хрен тебе! Как в долг налить – так Сара, дорогая, а как короленыша вашего прибили – так сволочь кершийская! – заорала официантка. Боб хотел что-то ответить, но более трезвый Дэн его удержал, понимая, что злопамятная тетка не нальет в будущем. Сара была женщиной вредной

  – Да ты прости, погорячились мы, – примирительно заявил Дэн. – Сама понимаешь, что дальше-то будет – не знаем. Страшно нам.

  – Да что будет, что будет, – махнула пластиковым подносом официантка. – Война тут будет. Драть глотки друг другу начнете, как у вас тут водится. А потом пацаненок вырастет и всех выживших порвет или же его пришибут. Ребенок долго на троне не просидит. Куклой станет. Будут регенты разные за ниточки его дергать. А принц ваш сам виноват, сам драку устроил. И сам подох как собака, и жену свою с дочкой погубил.

  – Ты подожди хоронить-то, – взмахнул рукой Боб. – О принцессе нашей и дочке ее еще ничего не известно!

  – Да коли принца убили, так и их уже порешили давненько, – отмахнулась Сара подносом. – Потешились и порешили. Скоро объявят.

  – Вот все б тебе гадости говорить, язык твой злобный, – стукнул по столу Дэн. – Тебе ж сказали, их сам Первый отряд вытаскивать полетел. Эти кого угодно откуда угодно вытащат!

  – Полетел, – согласилась официантка. – И сам пропал. Сколько дней о них ни слуху, ни духу? То-то и оно.

  С этими словами женщина удалилась к бару за следующей порцией пива и сидра для жаждущих посетителей.

  – Да, она ж права, как неприятно это не было бы, – вздохнул Дэн. – Мертвы наша принцесса да госпожа Талинда Виктория.

  – Так не объявляли же еще, – возразил Боб. – Да и если живы они, нам-то что? Госпожа Талинда Виктория ж женщина, толку-то с нее. Баба – она и есть баба, что королева, что жена моя, что Сара эта паскудная, он махнул рукой, скривившись.

  – Ну, она уже взрослая, – грузчик отпил из кружки большой глоток пива. – Регента при ней уже не будет. Права дергать за ниточки, что твою марионетку, оспаривать уже не будут. Может у нас тогда войны не случится?

  – Вот как замуж выйдет, так за нее муж править и будет, – махнул рукой Боб. – Но муж может быть один... Тогда и воевать ноэлы не будут...

  – Ну, а сколько у нас королев было? – спросил Дэн. – И не все плохими были... Вон те же Клементины . Нормальные бабы. А у госпожи Талинды дед какой? Уж у него-то внучка не может быть дурой... Ну, совсем уж дурой.

  – Но отец ее подкачал ведь, – напомнил комплектовщик. – Вона что учудил в Керши. Кто ж знает, может и она в него?

  – Всяко, она лучше, чем ребенок и война, – поднял стопку с водкой Дэн. – Пусть лучше жива она будет, чем мертва.

  – Пусть, – согласился Боб.

  Выпили. Занюхали рукавами не слишком свежих рубах. Запили кислым пивом.

  – А все одно, мужик на троне лучше, – покачал косматой головой Боб.

  – Лучше-то лучше, – крякнул Дэн. – Да коли принцу Лоуренсу было бы годков так двадцать – тогда вопросов нет. Кто бы тогда даже живую госпожу Талинду Викторию рассматривать стал? Никто. Потому что баба. А с ними, с бабами, тяжело, им надо за мужем сидеть и обеды готовить. Мужик в доме хозяин. Но тут ведь как получается, принцу-то годков всего ничего. Я ж тебе говорю, другие за него править примутся. И многие править-то захотят. Вот крови прольется...

  – А ее и так прольется, – повернулся к ним от соседнего столика кладовщик с завода, где работал Дэн.

  – И чего ты так думаешь? – нахмурился Боб.

  – Да что за пацана драться будут, что за бабу... Один мал совсем, вторая пропала или просто баба. Не, я думаю, что это боги нам знак дают, династию эту поганую прекратив, – Сэм пересел за стол к приятелю. – Они ж кто?

  – Кто? – удивились Дэн и Боб.

  – Они – пришельцы, – глубокомысленно изрек Сэм. – Они к нам прилетели, королей наших порешили, нас, простых розмийцев, потеснили, городов своих понастроили, законов своих понапридумывали. Нет, хватит им нас теснить! Вот боги Света и род их поганый на корню уничтожили. Надо наших королей возвращать. При них-то как хорошо жилось.

  – Ты будто бы помнишь, как при них жилось, – заржал Дэн.

  – Мне дед рассказывал, – кивнул Сэм. – Никто под окнами машинами не грохотал. В армию всех брали, а не только пришельцев этих проклятых...

  – Слышь, так и сейчас всех берут, – напомнил грузчик.

  – Это сколько лет пройти должно было-то! – взмахнул кружкой с пивом кладовщик. – Нет, не надо их нам! Это боги их изничтожают как тараканов. Блустаров вернуть надобно.

  – Это кто? – удивился Боб.

  – Это короли прежние, что допрежь пришельцев были, – махнул рукой Дэн. – Так их тоже не осталось уже.

  – Остались, – улыбнулся пьяный Сэм. – Вот у нас тут, в Ариэль, и живут последние.

  – Так то ж баба! – возмутился Дэн.

  – Одну бабу на другую менять... – фыркнул Боб.

  – Не, лучше пусть пацанчик будет... – махнул рукой Дэн.

  Выпили. Призадумались. Загрустили...

  И такие грустные разговоры шли по всей стране.

  Людям было страшно. Люди боялись. Боялись неизвестности и будущего, которое было им сейчас неведомо. И больше всего они боялись войны и крови. Радовало их лишь одно – уцелел хотя бы принц Лоуренс. Значит, не будет смены династии, значит, надежда есть, что их дети вырастут и не узнают ужасов гражданской войны и голода, а их родители смогут спокойно умереть в своей постели.

  Не понимали жители Розми лишь одного: почему король Джонатан сообщил о том, что принц жив, но не назвал его своим преемником?

  5

  Король с трудом открыл глаза...

  Где-то рядом с постелью присела Неумолимая госпожа. Он ее еще не видел, но уже давно ощущал. «Еще не сейчас, не сейчас», – вновь прошептал он. Ему надо еще несколько дней! Ведь не будет же этот проклятый Увинсон блуждать по горам Керши до скончания веков! Это же вам не Радужный Коридор !!!

  А может быть Талинда и сам Увинсон уже мертвы? Ведь они одни посреди вражеской страны, что кинула все силы на поимку беглецов, которых нельзя выпускать – Розми начнет войну, если выяснится, что кершийцы причинили хоть какой-то вред принцессе и ее дочери. Сколько же людей Винсент отправил на поиски внучки?

  А что, если Талинда уже давно лежит на дне какой-нибудь пропасти? Чтобы случайно сорваться со скалы не надо никаких кершийских солдат. Достаточно одного неловкого шага или движения. Но с другой стороны, Увинсон не дурак, он не потащит неопытных женщин в горы теми тропами, где могут пройти лишь скалолазы или горцы.

  Да где же они могли пропасть?!

  Нетвердой рукой король нажал на кнопку вызова дежурного медика.

  – Найдите генерала Бодлер-Тюрри. Немедленно, – прошептал он, когда к постели умирающего приблизился встревоженный врач. Тот лишь кивнул и отправился на поиски генерала.

  Через пятнадцать минут, показавшихся старому королю вечностью, в покои вошел генерал. Как всегда тихий и неприметный человек в серой военной форме с Всевидящим Оком на левом плече. Сегодня выражение его голубых глаз не было сонным, а простецкое лицо было встревоженным.

  – Вы звали, Ваше Величество? – осведомился Винсент.

  – Да, Винсент, – прошелестел король. – Что известно о Талинде?

  – Ничего, – замялся генерал.

  – Винсент, ты уверен? Если ты скрываешь от меня ее смерть...

  – Ваше Величество! – чуть ли не впервые в жизни перебил короля генерал. – Как Вы могли такое подумать? Я ничего никогда от Вас не скрывал.

  – Но уже столько дней мы ничего не знаем о моей внучке! – зло выкрикнул король. Получился, конечно же, не крик, но голос Джонатана возвысился. Впрочем, он почти сразу зашелся в приступе сильнейшего кашля, забрызгав кровью все одеяло, что укрывало его до подбородка.

  Генерал кинулся к королю, желая помочь, но тот остановил его жестом. Когда Джонатан II прокашлялся, утер губы платком, что подал ему генерал, он заговорил снова:

  – Винсент, почему мы ничего о ней не знаем? Может быть, она мертва? Твои агенты могут быть подкуплены?

  – Нет, – покачал головой Бодлер-Тюрри. – Мы на самом деле ничего не знаем о ее судьбе, как и кершийцы. Они ищут ее с невероятной тщательностью, но тоже безуспешно. Увинсон сумел раствориться на их территории. Мои люди не подкуплены. Их невозможно подкупить – по этому делу работают исключительно патриоты и преданные лично мне агенты, за которых я могу поручиться жизнью. К тому же, они прекрасно понимают, что их семьи могут ни в чем себе не отказывать именно благодаря тому, что сами агенты рискуют жизнью. Как только у меня появится сомнение в их лояльности – их семьи лишатся денежного потока, их будущее будет под вопросом, а доступ во многие сферы закрыт.

  – Тогда что же? Как этот сукин сын сумел раствориться в Керши и исчезнуть даже от своих? – настаивал король.

  – Я покопался в его досье, – признался Бодлер-Тюрри. – В его лояльности у меня нет никаких сомнений. А растворился... Он ведь много лет служил на границе с Керши, и часто выходил в рейды в разведку на территорию врага. Он не только летун, он еще и служил в роте разведки, и выполнял самые разные задания. Керши – его специализация. Но в этом Вы могли убедиться несколько лет назад, когда он участвовал в спасательной операции, когда на Вас было совершено покушение.

  – Я помню это. Именно поэтому я и выбрал этого сукиного сына для такой операции, – огрызнулся король.

  – Честно говоря, он не сменил Дженси еще лишь потому, что постоянно конфликтует с начальством и трактует приказы командования по-своему, – доложил Винсент, успокаивая не столько себя, сколько умирающего старика. – Его ненавидят многие, но подчиненные готовы молиться на него и беспрекословно выполняют его приказы. Он никогда никого не бросил в плену или на вражеской территории. Он никогда никого не предал. Этот человек обладает незапятнанной репутацией.

  – Ты же в нем сомневался, – усмехнулся король.

  – Да. Эта сволочь совершенно неуправляемая, – согласился генерал. – Увинсон обладает непредсказуемостью, которая позволила выполнить ему множество невыполнимых заданий. Он просто гипнотизирует людей. Он несколько раз выбирался из кершийского и алсултанского плена. В свете того, что сейчас происходит – именно такой человек нам и нужен. То, что их еще никто не нашел, и является лучшим доказательством того, что они еще живы, – генерал глубоко вздохнул.

  – Ты отправил людей на их поиски?

  – Да, агенты отправлены в Керши на все возможные направления, по которым Увинсон может идти в сторону Розми. Пока ничего. Своего помощника, полковника Фишера, я направил на Розовый перевал. Именно на базе на этом перевале служил Увинсон, когда был в роте разведки, – припомнил досье Увинсона генерал. Досье, полное выговоров, дисциплинарных наказаний и наград, поощрений и рекомендаций. – Там есть возможность пройти через сеть подземных пещер с Кершийского нагорья под Великие Горы. Мало кто отваживается им воспользоваться, потому что это очень опасно и можно легко заблудиться, но Увинсон ходил этим путем несколько раз. На его месте я бы решил воспользоваться этой системой пещер, тем более, в Керши о ней ничего не знают, – предположил Винсент.

  – Он может там заплутать...

  – Может, – согласился генерал. – Но пробираться в Розми другими путями – самоубийство. Они сейчас обложили всю границу так, что там и мышь не проскочит. Как только их засекут – нам придется вызволять их при помощи военных, это вызовет открытый военный конфликт, чего я бы хотел избежать. Обстановка в стране неспокойная, – продолжил Винсент. – Вновь заговорили о династии Блустар. Многие готовятся к драке за регентство. Поэтому все вооруженные силы понадобятся нам здесь, в Розми. На них теперь нельзя полностью положиться – в армии и полиции служит слишком много коренных розмийцев.

  – Не уводи разговор в сторону, – прошептал король. – Фишер – надежный человек?

  – Другого я бы туда не послал. Он сообщит немедленно, как только будет что-то известно. Он привел базу в полную боевую готовность. Выставил группу быстрого реагирования к нашей стороне подземных пещер, так что они немедленно узнают, если кто-то подойдет к двери, что разделяет подземный коридор.

  – Хорошо, – глубоко вздохнул король. – Ты как думаешь, она жива? Или...

  – Наверняка это могут знать лишь боги, – покачал головой Винсент. Сердце его разрывалось от боли, когда он произносил эти слова, убивающие надежду в измученном болезнью старике. Генерал лучше любого другого человека в Розми знал, каким на самом деле был король, знал о его жестокости и всех интригах, что позволили возвыситься Розми и подавить развитие других стран. Но он искренне был предан этому старику, единственными слабостями которого были Розми и внучка. Именно в таком порядке. – Это не проверенная еще информация, но только что поступило сообщение, что найдена угнанная взорванная машина, где обнаружены два обуглившихся тела. Женщина и мужчина. Кершийцы полагают, что это могут быть принцесса Иоланта и кто-то из ее свиты или пилотов.

  Серо-зеленые глаза старика застыли на мгновение. В них полыхнул бирюзовый огонь ужаса и гнева, а потом дрожащими губами король прошептал:

  – Иоланта? Ты уверен?

  – В этом никто не может быть уверен, но по состоянию скелета любой патологоанатом может сказать, в каком примерно возрасте наступила смерть, – постарался заверить короля Винсент. – Кости госпожи Талинды сильно отличаются от костей ее матери. Она еще подросток и ее скелет не до конца стал скелетом взрослого человека. Однозначно тело принадлежит взрослой женщине. Принадлежность тел беглецам, под вопросом – они должны находиться в горах, а взорванная машина была обнаружена сегодня утром в предгорьях.

  – Хорошо, – пробормотал король. – Наверное, я поторопился объявить о том, что Лоуренс выжил... Но Лоуренция права – если Талинда мертва, то он – единственный наследник, а в случае его появления после моей смерти, половина народа не поверит в то, что это мой внук.

  – Но Вы не объявили его наследником, – напомнил Винсент.

  – Не объявил, – согласился король, устало прикрыв глаза. – Я еще надеюсь, что моя внучка жива. Видишь, человек хочет одного, а боги вмешиваются и решают по-своему. Когда моя внучка вернется, тебе надо будет решить этот вопрос до конца, ни у кого не должно быть сомнений в легитимности ее власти.

  – Да, Ваше Величество, – склонил голову генерал.

  Глава 8

  29, месяц Разлива, 5555 года – 31, месяц Разлива, 5555 года

  1

  Небольшой отряд розмийцев притаился под прогретым за день огромным валуном, что опирался на своего собрата, образуя небольшую ложбинку. Талинду притиснули к одному из ее телохранителей так, что его локоть больно впился в треснувшие ребра девушки, доставляя ей немыслимые страдания при каждом вздохе. Принцесса прикусила зубами губу до крови. Надо было терпеть. Мимо огромных светло-серых валунов, что раскинулись неопрятными кучками по всей долинке Кершийского нагорья, проходил кершийский патруль.

  До входа в пещеры, – по сути провала в почве долины, – обозначенного природой низкими выступами гранита светло-серого цвета, оставалось несколько сотен метров, которые предстояло еще преодолеть. Розмийцы с надеждой бросали взоры в сторону спасительного лаза, но патруль не торопился. Солдаты вразвалочку пересекали долину, тихо о чем-то переговариваясь. Наконец-то кершийцы скрылись из виду, зайдя за еще одну большую группу камней. Рик убедился, что патруль ушел дальше по маршруту, а следующий еще не появился. Он сделал жест рукой, приглашая спутников вылезать из убежища.

  Розмийцы, пригнувшись, побежали по долинке, стараясь спрятаться в высокой прошлогодней траве.

  Солнце готовилось скрыться за горами, но его золотые лучи еще прорезали колышущееся желтое травяное море.

  Талинда чувствовала: каждый миг их могут увидеть и начать стрелять; она старалась слиться с высокой травой, стать невидимой.

  Когда розмийцы почти добежали до спасительного лаза, прямо перед Риком ударила автоматная очередь, а сзади раздался вскрик: Талинда схватилась левой рукой за правую, между ее пальцев текла кровь. Рик не успел приказать ей упасть – еще один выстрел угодил ей в ногу. Девчонка рухнула в траву, из которой появились пятеро кершийцев, ожидавших их в засаде!

  Увинсон выпрямился в полный рост, вскидывая зажатый в руках автомат. Первая же пуля угодила одному из кершийцев в лоб. Второго солдата убил Стюарт, подбежавший к упавшей Талинде. Он за шиворот поднял девчонку и поволок к другу, который вместе с телохранителями принялся поливать кершийцев автоматными очередями.

  Талинда попыталась бежать, сделала пару шагов и упала. Из-за валунов уже показывался прошедший было патруль кершийцев, а с противоположной от него стороны приближался еще один. Выстрелы прокатились по долине, смешиваясь в страшную стрекотню, что заглушала крики раненных кершийцев.

  Один из телохранителей попытался потащить Талинду прочь и прикрыть ее, освободив руки вооруженному автоматом Стюарту, но из высокой травы поднялись еще два врага. Телохранитель успел только поймать пулю, предназначенную девушке, и мешком рухнул ей под ноги. Следующим упал лейтенант Рика.

  Розмийцы отступали к лазу, теряя людей одного за другим. Силы были не равны.

  Уже недалеко от лаза, Рик и Стюарт подхватили принцессу под руки и кинулись к камням. Она пыталась помогать им, отталкиваясь одной ногой, но розмийцы все равно катастрофически не успевали – еще три противника спрятались в траве, а где-то на востоке уже слышался звук автомобильного двигателя. И это была подмога не со стороны Розми.

  У Рика кончились патроны в автомате, он его отбросил прочь. Выхватил пистолет. Стюарт выматерился и отбросил в сторону свой автомат, когда очередной кершиец метко попал ему в плечо. Стюарт прошептал проклятия, выпустил руку Талинды, бросил:

  – Тащи ее вперед. Я прикрою.

  – Ты ранен. От меня больше пользы. У тебя жена и дочь. Пошел прочь! – гавкнул Увинсон.

  И тут кончились патроны в пистолете у Рика. Пистолет Стю заклинило. Кершийцы воспользовались такой оказией и немедленно подобрались у розмийцам, стоящими в метре от спасительного лаза. Беглецы смотрели в наставленные на них дула автоматов. Конец, конец всему – жизни, службе, радости! Трое выживших кершийцев зло ухмылялись, их пальцы дрогнули на курках. Доля мгновения растянулась на века.

  Раздались три выстрела. Ровно три. Кершийцы рухнули с дырками во лбу. Рик обернулся.

  Забытая на мгновение Талинда сидела в траве, прислонившись спиной к валуну. Обеими руками она держала пистолет. Второй пистолет Рика, о котором он успел позабыть. Большие серо-зеленые глазищи принцессы смотрели на то место, где раньше стояли кершийцы. Ее белоснежное лицо ничего не выражало, лишь черные зрачки стали бездонными пропастями, обрамленными серо-зелеными каемками.

  Полковник протянул руку, стараясь не испугать Талинду, взял пистолет за ствол, тихо попросил:

  – Отдайте мне, – и потянул оружие.

  – Я могу постоять за себя, – прошептала девчонка.

  – Я вижу это. Отдайте, – Рик разжал ее пальцы. – Отдайте.

  – Я могу убить, – вновь прошептала она.

  – Знаю. Но нам пора уходить, пойдемте.

  Она очнулась, словно ото сна. Дернула головой, вздрогнула всем телом.

  – Я убила... – прошептала она.

  – И чтобы нам не пришлось еще кого-то сегодня убивать, надо срочно уходить, – Стюарт помог ей подняться, перекинул ее руку себе на плечо, поддерживая ее здоровой рукой за бок. Талинда поморщилась от боли, но ничего не сказала.

  Розмийцы поспешно спустились в узкий темный ход, откуда дохнуло холодом, сыростью и темнотой.

  – Надеюсь, ты не потерял фонарь? Вслепую я не смогу найти дорогу, – пробормотал Рик, хромавший за другом и Талиндой, его тоже слегка зацепили в перестрелке.

  – Нет, – Стюарт с трудом достал фонарь и протянул его другу. – Свети давай.

  – Я еще немного сзади пройду, свети сам, – приказал Рик.

  – Давай перевяжу, – предложил Стю. – И Ее Светлость надо бы перевязать.

  – Вот как отойдем подальше – перевяжемся как следует, – посулился Рик. – Еще три развилки пройдем – и нас будет не просто найти.

  Они свернули на второй развилке налево, прошли еще немного вперед и протиснулись в узкую каменную щель, спрятанную за несколькими каменными колоннами. Постепенно пол начал понижаться, а когда розмийцы выбрались в более широкий коридор, на стенах туннеля появилась вода. Она мерцала в неровном свете фонаря. Вода сочилась по стенам, падала на пол и убегала по ровному полу куда-то вдаль. Пещеры шли глубоко вниз, в самые недра планеты.

  Минут через десять появилась и третья развилка, на которой розмийцы свернули опять налево. Метров через пятьдесят они остановились в небольшой пещере, украшенной множеством сталактитов и сталагмитов, часть из которых была разрушена.

  За одним из разрушенных сталагмитов полковник нашел какую-то коробку, завернутую в черную пыльную ветошь. Из коробочки появились несколько перевязочных пакетов, ампул-шприцов и упаковок лекарств. Как он пояснил, это была старая заначка, сделанная им еще в те славные времена, когда бравый полковник был сюда сослан в роту разведки и шлялся в Керши «как к себе домой». Судя по всему, дома у Рика было весьма опасно, раз из дома он выползал побитый, нуждающийся в медицинской помощи.

  Вскоре Рик кое-как перевязал Талинде ногу и руку. Кое-как летчики перетянули раны друг другу, потом Стюарт вновь подхватил под руку девушку, они побрели дальше. Лишь расстояние и память Рика сейчас могли их спасти.

  Под землей чувство времени терялось.

  Розмийцы только два раза ложились спать, когда у беглецов ноги начинали заплетаться. Один раз Рик забрел куда-то не туда. Им пришлось возвращаться на несколько перекрестков назад. В груди Талинды все похолодело, когда девушка поняла, что они уже проходили по этой развилке. Но полковник довольно уверенно направился в соседнее ответвление коридора, поэтому Талинда постаралась убедить себя, что ей показалось выражение растерянности и ужаса, которое она заметила у него на лице в свете фонарика.

  Узкий луч света прорезал вековечную тьму в коридорах и пещерах, иногда выхватывал редкие тут сталактиты и сталагмиты, иногда высвечивал развилки. Несколько раз розмийцам путь преграждали подземные реки, из которых путники напивались воды с привкусом соли и мела.

  Они почти не разговаривали. И не хотелось никому ничего говорить, и экономили силы. Лишь звук шагов да дыхания разрывал пелену неестественной тишины, что царила в подземном царстве тьмы и камней.

  В начале пути пару раз путники слышали голоса, говорившие по-кершийски, что доносились снизу или сверху от коридора, в котором розмийцы пребывали. Как пояснил полковник, кершийцы сунулись в пещеры и заблудились, а голоса розмийцы слышали благодаря трещинам в камнях или небольшим вертикальным лазам, что иногда встречались в стенах коридора. Судя по речи, кершийцы пребывали в панике.

  Через какое-то время перед уставшими, почти обессилевшими от голода и потери крови, розмийцами возникла самая настоящая сейфовая дверь. Она была очень похожа на дверь в банковское хранилище. И она перегораживала коридор. Талинда сначала решила, что это у нее начались галлюцинации, но потом увидела, как Рик нашел на двери что-то напоминающее клавиатуру и набрал на ней какой-то код. Потом фонарь, уже некоторое время мигавший и дающий неровный свет, моргнул в последний раз и погас.