Текст книги "Американская ария князя Игоря"

43. Фонтаны

– Пятьдесят бакинских – как с куста, – одобрительно сказал Миша, прихлебывая вискарь. – Продолжай в том же духе. Но и эту маленькую победу обязательно нужно отметить.

Миша поискал глазами прикормленную официантку, и она тут же возникла перед ними, как джинн из бутылки.

– Как пятьдесят бакинских? – растерянно спросил Сергей, разглядывая «однорукого бандита».

А там действительно – в окошечке, где демонстрировался его стремительно уменьшающийся счет, прибавилось пятьдесят кредитов.

– Вон же, – беспомощно сказал он Мише, показывая рукой на главное окно автомата, – вон же три картинки совпали.

– Ну так они на пятьдесят бакинских и совпали, – объяснил Миша. – Это же не мегабаксовые картинки. Так, какие-то калинки-малинки пятидесятибаксовые. Дешевка. Мегабаксовые, брат, совсем другие. Ты их увидишь – ну, если выиграешь.

– А если не выиграет, – глубокомысленно заявил Бэрри, посасывая свой виски, – то нечего и смотреть. Только расстраиваться.

Сергей и правда расстроился. На короткий миг его захлестнуло чувство ослепительной победы. В этот момент он понял, что его жизнь теперь полностью переменится, и это чувство было просто восхитительным. Но прошли каких-то две секунды, и слова Миши снова вернули его в серую обыденность. Никаких тебе миллионов, подумал Сергей уныло. Никакого дома в Калифорнии. Езжай в Москву, придурок, сиди за своим чертовым компьютером. Пятьдесят баксов выиграл – с ума сойти!

– Пупсик, не переживай, – сказала Катя, участливо глядя на Сергея. – Вон у тебя еще почти восемьдесят кредитов.

Но Сергею что-то подсказывало, что восемьдесят кредитов уже не помогут. И он понимал, что даже если засунуть в этот чертов автомат хоть тысячу долларов, двенадцать миллионов уже ни за что не выиграть. Конечно, по закону о компенсации зря потраченных эмоций автомат должен был дать ему выиграть. Но, как известно, этот закон в казино никогда не срабатывает – именно поэтому всегда выигрывают владельцы казино, а не игроки.

И Сергей уже без всякого азарта начал дергать ручку, ставя сразу по три кредита, то есть по три доллара. Он понимал, что если и есть шанс хоть что-то выиграть, то это произойдет только в том случае, если он не будет пользоваться всякими дурацкими приметами, переживать и так далее. От отвращения ко всему происходящему он даже перестал дергать за ручку – просто шлепал ладонью по большой желтой кнопке.

Интуиция его не подвела. Оставшиеся кредиты Сергей расщелкал в каких-то десять минут. И при этом не выиграл даже пяти долларов.

Когда последний кредит закончился, автомат прозвенел какую-то идиотскую мелодию и начал мигать лампочками, требуя свежей пищи для колесиков.

– Денег требует, – удовлетворенно сказал Бэрри. – Прям как мой домовладелец, сука.

Сергей вопросительно посмотрел на Катю.

– Все, пупсик, – сказала девушка. – Мы же договаривались – только сто баксов. Если бы высшие силы были за нас, ты бы уже выиграл. А раз не выиграл, то теперь без толку. Только деньги тратить. Не за нас сегодня высшие силы.

– А ну-ка, – решительно сказал Миша, протискиваясь к автомату. – Поглядим-ка, что эти вышаки думают про меня, скромного мальчика.

– Мих, Мих, – испугался Бэрри, хватая друга за рукав. – Ты же меня просил тебя к автоматам не пускать.

– Не пускай, – сказал Миша, тяжело дыша и глядя на автомат взглядом, уже затуманенным игровым азартом.

– Мих, пойдем, – затараторил Бэрри, пытаясь сдвинуть Мишу с места.

Но он с тем же успехом мог пытаться сдвинуть с места Эйфелеву башню.

– Миш, и правда, – сказал Сергей. – Пошли в бар – зальем тоску. Еще не хватало, чтобы ты тут проигрался. Я и так в расстройстве.

– Мих, ты должен мне помогать с тобой справиться, – предупредил Бэрри. – Ты же знаешь, я один тебя не оттащу. Мне твоя помощь нужна.

Миша посмотрел на Бэрри, и красный игровой туман в его глазах стал потихоньку рассеиваться.

– И правда, – хрипло сказал он. – Лучше и не начинать. Тяпа сказала, что если я опять начну, то домой уже могу не возвращаться.

– А дома – хорошо, – заворковал Бэрри, наконец сдвинув Мишу с места. – Дома – жена, гараж, телевизор опять же, сортир теплый с книжечками…

Миша тяжело вздохнул и уже на полной скорости пошел за Бэрри. Сергей с Катей двинули за ними.

Буквально через пять минут Бэрри привел их в какой-то бар с диванчиками. Ребята заказали напитки и расселись вокруг низкого столика. Настроение у всех было подавленным.

– Да ладно, Серег, не расстраивайся, – попытался утешить его Миша. – Когда ждешь выигрыша – фиг чего выиграешь, давно проверено. Сколько того народу приходило в казино покрывать растраты чужих денег? Миллионы. И сколько из них выиграло? Ни одного! Наука не знает таких случаев.

– Точно, – подтвердил Бэрри. – У меня даже есть классический пример. Это я.

– А что ты? – заинтересовался Сергей.

– Прогундосил казенные бабуськи, – признался Бэрри. – Мне папец прислал на следующий год обучения.

– Кто прислал?

– Родитель евонный, – объяснил Миша, который уже поднаторел в улавливании тончайших нюансов в общении с Бэрри. – Папаша.

– Он самый, – подтвердил Бэрри. – Прислал бабуськи, а я их случайно прогундосил. Пятнадцать тонн бакинских – как с куста, как говорит Миха. Пролимонил.

– Как можно за просто так потратить такие деньги? – потрясенно спросила Катя. – Я на такие год живу. На что ты их пролимонадил?

– Прогундосил, – поправил ее Бэрри, который во всем любил точность.

– Ну, прогундосил – какая разница? Тут главное – на что?

– На фигню всякую, – признался Бэрри. – Ладно бы – машину купил или еще что. А я нашу компашку с колледжа сюда в Вегас свозил. За мой счет.

– Ты что – дурак? – бестактно спросила Катя. – На черта ты их за свой счет возил?

– Так я и не собирался целиком за мой счет, – объяснил Бэрри. – Они меня просто не так поняли. Я сказал: пацаны, махнем в Вегас, я там угощаю. Ну, имел в виду, что мы разок в бар сходим, я там всем выпивку оплачу. А они – махнули и тут не только пили-ели за мой счет, но и еще отель всем заставили оплатить. Сказали, что раз обещал угощать – значит, надо идти до конца.

– И ты купился на такую шнягу? – спросил Миша, чье лицо потемнело от гнева. – Да я бы этих поцев…

– Мих, ну мне же с ними учиться, – объяснил Бэрри. – Зачем было портить отношения? Я думал, они мне все будут должны.

– И что ты сделал? – спросила Катя.

– Так я снова поехал в Вегас – отыгрываться, – объяснил Бэрри. – У меня одна тонна всего оставалась. Приехал сюда, пошел играть в колесо удачи. А удача, понятное дело, от меня отвернулась, как и полагается. Точнее, повернулась, но конкретной жопой. Все пролимонил. То есть сначала с пацанами основную сумму прогундосил, а потом остаток пролимонил. Никто в таких случаях не выигрывает – Миха прав.

– А с учебой-то как решил?

– Да как с ней решишь? Денег нету. Признался папцу, папец сказал, что раз деньги прогундосил, езжай домой – будешь работать у меня в конторе. А я не могу работать у папца в конторе – уж больно он суров. У меня папца вообще все боятся. Его только мамец не боялась. Но мамец уже в лучшем из миров.

– Господи, – испугалась Катя. – Отчего она умерла?

– Чего это умерла? – удивился Бэрри. – Не умерла. Развелись они, мамец в Израиль уехала. Главное – она сама-то хохлушка. Но вышла замуж за мужика, который так конкретно закосил под еврея. А из него еврей, между нами, – Рязань Рязанью…

– Бэрри, – сказала Катя, – ты вширь-то не уходи. Ты уходи вглубь. Чем все закончилось-то?

– Так я работать пошел, – объяснил Бэрри. – Чем у папца работать из-под палки – лучше в Лос-Анджелесе работать сам по себе. Я теперь людям приношу конкретную пользу. И, вон, Михе тоже пользу принесу – подкорректирую его отчеты по электричеству, чтобы друг меньше платил.

– Не надо, – испугался Миша, – это чистая уголовка.

– Дружбан важнее уголовки, – важно сказал Бэрри.

– Так мы оба сядем-то…

– Я что-то потерял нить, – признался Сергей. – Даже весь клубок уже потерял.

– Короче, – снова вступил Миша, – речь о том, что когда хочешь выиграть – ни черта не выиграешь. Реально выиграть можно только тогда, когда никаких денег не ждешь, а приезжаешь просто оттянуться. Даже у меня получилось, уж на что я всегда проигрываю, как и все остальные. Мы как-то с Тяпой приехали – ну, настояла она. Иначе, говорит, развод к черту. Или, говорит, к Степику вернусь, раз ты меня никогда не берешь. Ну, взял, чего уж там. Поперся в Вегас со своею Тяпой. Настроение никакое, а тут еще братка на работе премию выдал – неучтенных Тяпой пять тонн зеленочки. Ну, думаю, раз неучтенные – просандалю их к чертям собачьим, хоть удовольствие получу. И что вы думаете? Пошел, где кости кидают, – ну и как поперло мне, так я за ночь десятку сверх того поднял. И даже не продул все опять. Вот это был номер.

Миша заволновался и быстро прикончил свою порцию вискаря.

– Надо, – сказал он, – пополнить запасы.

– У меня еще есть, – сказала Катя.

– У меня тоже, – поддержал ее Сергей.

– Не вопрос, – парировал Миша. – Все равно всем куплю. Вы не будете – я буду. Не пропадет.

Миша быстро купил выпивки, вернулся и продолжил свой волнующий рассказ.

– Так, короче. Я к утру тогда еще очень удачно проголодался, а то бы фиг знает, смог бы остановиться или нет. Поменял фишки, покушал, прихожу в номер и Тяпе прям на одеяло все эти сотняжки хрустящие – фигак. Она от волнения аж проснулась сразу. Сказала, что никогда не верила, что я хоть когда-то выиграю. И что она рада во мне разочароваться. Но, сказала, если я опять пойду играть, то она своими руками мне попробует шею свернуть. Наивная, главное, такая. Как она мне шею свернет? Зачем такие глупости невыполнимые говорить?..

– Ну так ты потом все-таки продулся или нет? – спросила Катя.

– Тогда – нет, – ответил Миша с гордостью. – Я тогда вообще был паинькой – Тяпа до сих пор вспоминает иногда и плачет от счастья. Дал ей пятерку на магазины, сходили на всякие «Цирк де Солеи», а десюнчик прибрали – на новую мебель. Правда, я ее потом все-таки продул, когда уже один поехал, чтобы еще выиграть. Вот никогда нельзя думать, что выиграешь, потому что тогда все – вешалки.

– Значит, – вздохнул Сергей, – у меня не было ни единого шанса. Я так хотел выиграть…

– Ни одного, – подтвердил Миша. – Такие вещи идут только на дурика. Вот когда совсем не надо и не ожидаешь – вот тогда шансы велики. Вот если бы ты сказал, например: «Катюх! Чо у меня так много денег, на фиг они нужны? Пойдем просандалим десяточку для фана»…

– Пролимоним, – поправил его Бэрри.

– Да хоть просиропим, – не дал себя сбить с толку Миша. – Тут главное – идти с намерением проиграть. Только надо очень честно хотеть проиграть, а не всякое такое из серии – ну, типа, я, типа, хочу проиграть, хотя на самом деле надеюсь выиграть – такие номера не пройдут.

Сергей тяжело вздохнул.

– Но ты не расстраивайся, – попытался утешить его Миша. – Там на самом деле даже с выигрышем – тоже ничего хорошего. Это если немного выиграл – ну, тысчонку, ну, десять – тогда нормально. Получил, прогудел – и отдыхаешь. А если сумма приличная – один геморрой.

– Какой может быть геморрой с большой суммой? – удивился Сергей.

– Так они же хрен сразу выплатят, – раскрыл страшный секрет Миша. – Система очень хитрая. У братки с работы три пацана выиграли. На дурика, как полагается. Поехали типа на мальчишник, ну и решили почудить – пошли втроем на «Колесо фортуны», типа как вместе играли. Договорились, что выигрыш – пополам. Ну и долбануло им порядка лимона – один аж чуть фишку не проглотил от неожиданности.

– И что им – лимон не дали?

– Да фиг им зеленый, а не лимон, – сказал Миша, в волнении прихлебывая виски. – Сорок процентов, как обычно, налоги. Потом выдали какую-то мелочишку, а остальное – открыли счета в Вегасе, которые можно использовать только в Вегасе. Точнее, только в этом казино. Ну то есть селись, оттягивайся, играй, но в строго отведенных границах. А сумму, дескать, будут выплачивать постепенно. Понемножку ежемесячно.

– Облом, – сказал Сергей. – С такой системой даже и выигрывать не захочешь.

– Во-во, – согласился Миша. – Главное, дома-то их сначала обласкали со страшной силой – мол, добытчики и все такое. Одному даже в первый раз в жизни сделали… ну, в общем, раньше ему этого не делали. А денег-то реально почти нет. Жены их начали пилить. Мужики не выдержали, опять собрались и снова рванули в Вегас – ну, типа, раз деньги все равно на местном счету, значит, можно попробовать еще выиграть. Поселились в люксе, оттягивались там по полной, потом такие все из себя гордые пошли играть. Ну, в общем, за пару дней весь счет и опустошили. Им еще и насчитали за все с каким-то коэффициентом – мол, так полагается, когда счет с выигрыша. Вернулись домой, короче говоря, под ноль. Еще и своих денег просиропили.

– Теперь тому парню уже никогда не сделают то, что ему раньше не делали, а потом сделали один раз, – глубокомысленно сказал Бэрри, разглядывая свой бокал.

– Точняк, – согласился Миша. – Теперь ему ничего не светит. Вегас ему тоже теперь конкретно не светит больше никогда в жизни.

– Какие ты страсти рассказываешь, – аж поежился Сергей.

– Так ты утешился? – спросил Миша. – Все ж для тебя. Все для победы.

– Утешился, – вздохнул Сергей.

Катя тоже вздохнула.

Глядя на них, вздохнул и Бэрри. Но неудачно – он в этот момент тянул из трубочки вискарь, поэтому поперхнулся, закашлялся, трубочка согнулась, выскочила изо рта и полетела куда-то в сторону Миши, после чего Бэрри задел рукой бокал и опрокинул его себе на штаны.

– Ну, брат, – осуждающе сказал Миша, – с алкоголем-то надо аккуратнее.

С этими словами этот большой и очень добрый человек поднял бокал приятеля и отлил туда из своего бокала примерно половину – компенсировать потери. После этого Миша взял бокал, принесенный Сергею, и из него вылил содержимое в свой бокал – тоже компенсировать потери, так как Сергей еще и предыдущий бокал выпил только наполовину.

– Катюш, а пойдем к танцующим фонтанам сходим? – предложил Сергей подруге, чувствуя, что настроение у нее упало ниже плинтуса.

– Пойдем, – безразлично ответила Катя.

Ей явно было все равно, что сейчас делать: сидеть в баре, идти к фонтанам, кормить тигров или вышивать крестиком. Ничто ее не радовало.

– Да ну их, эти фонтаны, – презрительно сказал Миша, быстро уговаривая свою порцию и приступая к стакану, предназначенному для Кати. – Чо там смотреть? Ну, фонтанируют. Ну, под музыку. Ну, светом играются. Я, может, тоже фонтанирую под музыку. Я, между прочим, так фонтанирую, что тут никакой музыки уже не надо. И света тоже. Меня в темноте надо смотреть – я таинственный тогда очень становлюсь.

– Я тоже ща не могу к фонтанам, – признался Бэрри, разглядывая свои брюки. – Штанцы все в вискаре. Народ подумает, что я вискарем опысался. Мне сейчас нужно какое-нибудь темное заведение и чтобы Миха таинственно фонтанировал. А вот когда штанцы просохнут, тогда можно и выйти из тени. Но это через часок, не раньше. Вот если бы у меня грипп был с температурой под сорок – тогда бы минут за пятнадцать высохли. Но нету у меня гриппа, уж извиняйте.

Тут Сергей понял, что еще десять минут в этой компании, и у него окончательно уплывут мозги куда-нибудь в сторону – долго выносить Бэрри было явно невозможно. Катя тоже не горела желанием оставаться, поэтому они встали и отправились в сторону отеля «Белладжио».

На улице на обоих снова нахлынула тоска-злодейка. Вокруг шумел ночной Вегас, навстречу шли веселые люди, предвкушавшие развлечений или уже вкусившие развлечений, а Сергей с Катей шли, понурив головы, и думали свою горькую думу. Причем примерно одинаковую.

– Кать, – спросил Сергей, взяв девушку под руку, – ну, может, мы что-нибудь придумаем? Ты же действительно не думала, что я вдруг выиграю двенадцать миллионов?

– Сереж, ну что ты как маленький? – сказала Катя. – При чем тут эти дурацкие миллионы? Да плевать я на них хотела – дурные деньги все равно до добра не доводят. Неужели ты не понимаешь, что дело не в каких-то там миллионах? Ну не миллионами это решается.

– Согласен, – ответил Сергей. – Да я так, это же типа просто как игра…

– Что-то мне эта игра все настроение испортила, – призналась Катя. – Осталось же буквально три дня. И все.

У Кати вдруг задрожали губы, и она отвернулась в сторону, продолжая идти в сторону «Белладжио».

– Катюш, ну я же тоже не хочу, чтобы мы расставались, – быстро сказал Сергей. – Я тоже пытаюсь что-нибудь придумать. Может, ты все-таки сможешь вернуться в Россию?

– Да какая, к черту, Россия? – вздохнула Катя. – В моем городке из всех парней-одноклассников осталось меньше трети. Кто от пьянства помер, кто сидит, кого убили. Да и с девчонками – похожая картина. Я в последний приезд как про это узнала – больше туда и не езжу вовсе. Незачем мне туда ездить.

– Так я же тебе в Москву предлагаю. Маськва-матушка. У меня хорошая квартира.

– Да ну, Москва твоя… Знаю я эту Москву. Туда-сюда носятся дикие толпы злых людей с бешеными глазами, вонючий воздух, и все стоит на порядок дороже, чем вообще должно стоить. Что там делать?

– Ну, спорить не буду, – согласился Сергей, – я и сам наши нынешние Лужки не сильно люблю. Но зато там жизнь крутится, работа есть. Дела наладим – может, и рванем обратно. То есть сюда.

– Сереж, как ты себе это представляешь? – спросила Катя, повернув голову и посмотрев Сергею прямо в глаза. – Мы с тобой знакомы чуть больше недели. Кататься по побережью и оттягиваться в Вегасе – это одно. А вот жить вместе – это совершенно другое. Причем ты это и сам прекрасно знаешь, раз был женат. Если я поеду в Москву, у меня там не будет ни работы, ни друзей. Сидеть у тебя на шее и не иметь вообще путей к отступлению – это точно не для меня. Здесь у меня – работа, друзья, более или менее устойчивый статус. И жить здесь – достаточно спокойно. Конечно, своих проблем хватает, но здесь нет того, что меня сильно доставало дома. Я себя здесь чувствую очень спокойно. Понимаешь? Спокойно.

Сергей вздохнул. Как ни крути, Катя была права.

– А почему ты не можешь приехать сюда? – спросила Катя. – Ты же сам говорил, что работаешь дома через Интернет. Будешь также сидеть дома и работать через Интернет – какая разница?

– Так-то оно так, – ответил Сергей, – но, понимаешь, все равно периодически нужно живое присутствие. Просто позарез. Как только куда-то уезжаешь, потихоньку начинают рваться ниточки и не восстанавливаются. Дома-то они тоже рвутся, но тут же появляются новые. А как отползаешь – потихоньку все начинает теряться. У меня проект, который кормит последние два года, появился только потому, что я вовремя встретился и пообщался с одним очень ценным человеком. Ни через какую почту или телефон это было не решить – со мной бы просто не стали на эту тему общаться. В России очень многие вещи решаются именно через живое общение. Ну и сейчас – я говорил, что намечается новый большой проект, по поводу которого тоже надо неоднократно встречаться и общаться. Так что не могу я уезжать. Уеду – что я буду делать без работы? Опять проходить путь, который оттоптал за десять лет? Да стар я уже для всего этого, статус терять не хочется. Да и как я перед тобой буду выглядеть, если начну опять сначала все рыть?

– Ну, вот видишь, – сказала Катя как-то неожиданно спокойно. – Вот и получается, что все решено. Пара недель праздника, после чего начинаются суровые будни. Будешь мне писать открытки. По аське.

– Кать, ну это же неправильно, – жалобно сказал Сергей. – Ну не хочу я с тобой просто так расставаться. Ты мне очень нравишься.

– Я тоже не хочу с тобой просто так расставаться, – ответила Катя. – Я даже не просто так не хочу с тобой расставаться. Но что ты предлагаешь? Понимаешь, такие вещи обсуждать – смысла нет. Тут или что-то делаешь, или ничего не делаешь. Разговорами тут точно не поможешь. Вон, Игорь: решил – и сделал. Ты же не думаешь, что он через три дня улетит и оставит Киру здесь?

– Я уверен, что он или не улетит, или улетит с ней. Я Игоря знаю, – ответил Сергей.

– Ну, вот видишь…

– Игорь понял, что он нашел свою единственную, – объяснил Сергей. – По крайней мере, он так считает.

– Ну, значит, ты не понял, что нашел свою единственную, – сказала Катя.

– Кать, – быстро сказал Сергей, – а вдруг мы потом будем жалеть всю жизнь о том, что расстались? Вдруг ты моя единственная и есть?

– Сережа, дорогой мой, – с горечью сказала Катя, отпуская его руку. – Я тебе дам один совет. Никогда в жизни не говори женщинам слово «вдруг» применительно ко всяким чувствам. Потому что фраза «А вдруг ты моя единственная?» – она глубоко оскорбительна. Это примерно как из серии «А вдруг я тебя люблю?». Ты от меня ждешь, чтобы я тебе объяснила, единственная я для тебя или нет? Это я должна сделать, да?

Последние слова Катя почти прокричала ему в лицо, после чего снова отвернулась и резко ускорила шаг.

– Кать, Кать, ты что? – засуетился Сергей, пытаясь догнать девушку. – Я совсем не хотел тебя обидеть.

Катя в ответ только махнула рукой и пошла еще быстрее. Сергей нагнал ее только уже у «Белладжио». На улице было совсем темно, а у отеля как раз началось представление танцующих фонтанов, которое они видели в фильме «Одиннадцать друзей Оушена».

В озере перед отелем фонтаны, подсвечиваемые прожекторами, исполняли какой-то очень замысловатый «танец» под классическую музыку. Смотрелось это завораживающе и здорово успокаивало. Катя, скрестив руки на груди, стояла у ограждения и во все глаза смотрела на открывающуюся картину. Сергей осторожно подошел к ней сзади и обнял девушку руками за талию. Катя спиной прижалась к нему. Так они стояли, любуясь зрелищем, и Сергей вдруг вспомнил, как мечтал об этом в Universal. Казалось, это было уже так давно, и Сергей совсем остро почувствовал, что вся эта волшебная поездка уже заканчивается. Вот только что впереди были целые две недели, а сейчас остается буквально три дня. Даже фактически два, если не считать день отлета…

Обратно они шли молча, тесно прижавшись друг к другу. Где-то в районе «Нью-Йорка, Нью-Йорка» в толпе промелькнули Миша с Бэрри – они топали к переходу, чтобы перейти на другую сторону Стрипа. Сергея с Катей они не заметили, да и парочка не стремилась с ними пересекаться – у всех были свои дела.

Занятие любовью в этот вечер получилось особенно нежным, но Сергею почему-то казалось, что это все – в последний раз.

Игорь за весь вечер ему так и не позвонил. Но оно тоже было понятно – у них с Кирой были свои дела. Молодоженные.