Текст книги "Историкум 2. Terra Istoria"
Автор книги: Алекс Бертран Громов
Соавторы: Ольга Шатохина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
Мало кого бы сие интересовало – мало ли кто и как, по каким рецептурам в новой жизни зажигает, но с тем старичком-профессором было связано иное, более глубоко-важное, для непростого времени актуальное. Сей персонаж создал картину мира – а точнее, сформулировал принцип, что как организм в своем внутриутробном развитии проходит в сокращении весь путь эволюции, так и общество в целом идет сейчас по историческому пути. Только в обратную сторону. Ну не то чтобы в сторону совершенствования, но к отдельным гадам уже близко.
Используя сей кусок знаний, вроде бы можно было предсказать не только Прошлое, но и Грядущее, и поэтому старичок-архивичок был объявлен стратегическим запасом (кого – то тоже секрет), и посему все труды его, в том числе и консультируемые балы, вызывали у новой общественности неподдельный интерес – вот бы чего важное узреть? И Иван с книгуном решили действо зрить внимательно.
Поначалу из парадной двери, почему-то располагавшейся в левом крайнем углу, повалила толпа причудливо обряженного народа. Но, чтобы все прониклись глобальностью происходящего, стоящий примерно на середине зала стражник-великан громогласно объявлял историческую канву происходящего.
– Вы лицезреете Большое Дворцовое Шествие! Ваши аплодисменты, комрады!
Вышедшая толпа зашевелилась и выстроилась в колонну по двое. Превалировали мужчины, но порой виднелись и молодые женщины, стилизованные, по всей видимости, под былых великосветских дам. Как говорится, красота и родовитость. А вот мужики – те олицетворяли собранную Бывалым Комиссаром всяческую элиту. Как говаривали в старину, «на сем балу стеклась вся родовая, военная и бюрократическая аристократия Империи Советов». Впрочем, жаждущие аутентичности могли удовольствоваться криками объявителя-стражника.
– Вы имеете счастье видеть не что иное, как Большой бал в Николаевском зале Зимнего дворца! Большой бал Николаевской залы! Взирайте на гостей!
Впереди, как и положено, шествовал Бывалый Комиссар с высокой девушкой, напоминающей для малочисленных знатоков, модельную блондинку. У следующих пар одежда была победней и девушки пониже. Этот факт был вскоре объяснен глашатаем.
– Все почетные гости выстроены строго по ранжиру! Есчто раз повторяю для эстетов – идут все в шествии согласно «Табелю о рангах». Опосля – изысканные танцы-шманцы! И знатная обжорка для всех, кто с талонами!
Среди прочих легендарных преданий о почти Золотом веке должны быть и очевидные воспоминания о тех самых январско-февральских балах. Как там хорошо и весело! Ведь именно тогда еще у императриц были фрейлины, и одна из них во времена Первого Николая заявила, что, «набесновавшись вдоволь в мясоед и на Масляной, императрица ездила на экзамены Екатерининского института… и слушала со вниманием». Тут тоже все слушали со вниманием, ибо сболтнешь не то – и нету.
Потом в центр зала внесли большой барабан, с одной стороны – розового цвета, а с другой – цвет хаки. По всей видимости, барабанщик мог исполнить одну из двух главных мелодий – войны или мира. Или наоборот. Впрочем, и танцы тоже были двух тех же разновидностей – причем во время так называемых мирных танцев запрещалось сильно (так себе – не в счет) драться и отрезать как бы мешающие при движениях части чужого организма. Во время же военных танцев приветствовался патриотизм и побитие внешних и внутренних ворогов. Или тех, кто может быть похож на них. Или тех, кто чего не там плюнул.
После первых трех танцев-шманцев глашатай сделал крепкую объяву:
– А теперяча гости обычные, непочетные, скидываются в общак бальский! Во славу щедрого хозяина, Бывалого Комиссара!
Диспозиционированные по стенам обычные гости тоскливо зашелестели припрятанными в интимные хранилища закромами, на ощупь выискивая самое менее ценное и затем бережно неся оное к большому котлу, возле коего стояли три хлопца с бандитскими видами, но при хладном оружии.
С древних времен балы стоили денег, и поэтому на их проведение кому-нибудь да приходилось скидываться. Так, в свежих преданиях говорится о том, что даже придворные балы имели совершенно конкретную денежную составляющую. Денежная калькуляция бала включала довольно обширный перечень, начиная со стоимости тысяч свечей и кончая оборудованием буфетов и устройством ужина для участников бала. Однако, по авторитетному свидетельству родственника одного из владык, стоимость придворных балов, при всей их пышности и роскоши, была сравнительно незначительной. Это объяснялось тем, что «для их устройства не требовалось делать специальных покупок и не надо было нанимать в помощь особой прислуги. Вино доставлялось Главным управлением уделов, цветы – многочисленными оранжереями Дворцового ведомства, оркестр музыки содержался постоянно Министерством Двора. То, что более всего поражало приезжавших иностранцев, которые получали приглашение на придворные балы, это скорее окружавшая их пышность, нежели значительность произведенных расходов».
После первого пожертвования неизбежно наступило главное и наиглавнейшее – непочетным гостям пришлось проститься даже с самыми привлекательными и добротными частями своего гардероба. Иван лишился шейного платка и куртки, а книгун – заморского жилета с оленями. Неторопливых гостей не то чтобы подгоняли дубинами, но явно и целенаправленно поглаживали взглядами.
Хорошо хоть, что это было не заурядное ограбление феодала-гопстопщика, отстегивающего более высокому пахану, а настоящее жертвоприношение имущества, которому стал нужен более запасливый и интеллектуальный хозяин.
– Как бы тут не дошло до людского жертвоприношения, – опасливо заметил книгун, – с нами в главной роли.
– Да хоть и не в главной. Всё равно не хочется.
Но всё оказалось проще. Когда невольных гостей призвали наконец к одному из царских советников, являвшемуся гордым носителем реликвии времен первоначального накопления – костюма адидасового синего с полосочками по бокам, то сей сановник переспросил:
– Купцы, говорите?
– Да, на Пахру идем, договор заключать о поставках рыбы по бартеру.
– Ну, это ваши дела, мне подробности не нужны. Короче, так. У нашего царя младшую дочку Живучий умыкнул. Найдете негодяя и вызволите царевну – будет вам пропуск через наши земли постоянный и торговые привилегии.
– А как же мы до него доберемся?
– Доведем вас до западной границы и отпустим. Не найдете – можете не возвращаться. Да вы и не вернетесь, ежели попадетесь. Живучий шутить не любит. Сбежать и не думайте! Мимо нас обратно ходу нет. А дальше земли дачников, они вас сразу в компост отправят…
– Так, получается, у нас и выбора нет?
– Понятливый! Может, и повезет тебе. Спасешь царевну – получишь чью-то дочку в придачу.
– А чью именно?
– Чью наш вождь скажет – ту и получишь. Скажет мою – значит мою. Хотя как мы с тобой жить будем – сие мне непонятно.
– А если нам не торговые привилегии нужны? – неожиданно воскликнул книгун.
– Что ж тебе надо?
– Рыцарем хочу стать. Настоящим. С аусвайсом. И правом первой ночки[10].
Иван с досадой скрипнул зубами, сожалея, что на этот раз не успел хорошенько пнуть неразумного болтуна.
– Рыцарем, говоришь? – переспросил советник. – Это тоже можно. Но кто рыцарем хочет стать, должен на чудовище один идти. Иначе не по правилам получается. Чудовище – одно, и рыцарь – тоже один.
– Я и пойду!
Что больше всего опечалило и разозлило Ивана, так это энтузиазм Тима при слове «рыцарь». И его же вопль:
– Я тоже хочу!
Хорошо хоть собаки молчали. Плюс от честолюбивых устремлений был только один – по такому случаю троицу человеков вместе с песиками утром не вытолкали за пределы Синего Царства и ищите этого теперь уже вашего Живучего как хотите, а с относительным почетом проводили на стационарный пограничный пост. Оттуда и предполагалось поодиночке выходить за славой и дальнейшими почестями. Впрочем, судя по тому, что рассказывали о Живучем, почести могли быть только посмертными.
В ожидании неизбежного Зла
Иван угрюмо сидел на обломке стены, гладил Джулика и рассматривал простиравшуюся аж до горизонта обширную равнину – бесконечную промзону, кое-где перемежающуюся холмами с деревьями или островками необитаемых многоэтажек. Особо выделялись сгрудившиеся в одной точке этого необозримого пространства темные, похожие на бочонки возвышенности.
– Теплые Горы, – пробормотал подошедший Тим. – Мне про них дядя Вася рассказывал. Мол, от них раньше тепло расходилось по всем окрестностям…
– А что надо язык за зубами держать он тебе не рассказывал? – перебил Иван. – Или говорил, но ты прослушал?
– Но ты представь, если мы чудовище убьем, рыцарями станем! Это уникальный бонус! Если я свататься к принцессе амазонок рыцарем приеду – мне точно не откажут!
– Втроем мы еще могли бы промзону пройти, а потом и с дачниками договориться, – вернул его из сладких грез к реальности Иван. – Да, пришлось бы обратно кружным путем идти, но и в этом невозможного нет. А вам приспичило здесь отличиться поодиночке. В местный эпос захотели вклиниться, да к тому же в раздел недорыцарей…
Тим еще что-то горячо возражал, но Иван предпочел перейти к другой куче обломков и заново обосноваться уже там. Он тщетно пытался припомнить что-то полезное из страшных преданий о Живучем.
Нападает преимущественно ночью или в сумерках, иногда бесшумно, иногда – со страшным грохотом, свистом и пиротехническими эффектами. Как выглядит, никто точно не знает, хотя сравнивают и с драконом, и с гигантской летучей мышью… Иван отправился на поиски книгуна, вдруг клиент не по глупости захотел приключений, а знал что-то. Обнаружил того разговаривающим с двумя стражниками.
– Да что дракон, – ораторствовал он, – с драконом у нас любой сопляк справляется на раз. Ты вот скажи, хоть раз дракона-то настоящего видел?
Один стражник покачал головой, а другой неожиданно сказал:
– Видел, сразу двух.
– Что, прямо вот здесь?
– Во-о-он там, видишь речку с запрудой?
– Ну вижу!
– Так вот, когда наши там баню строить собрались, она рушилась всё время. А почему?
– Берег, наверно, болотистый, – предположил книгун. – Топкий, основание неустойчивое.
Или строители криворукие, подумал Иван, но вслух говорить не стал.
– Э, ничего-то ты не понимаешь, мил человек, а еще на Живучего идти собрался! Там под берегом два дракона сидели, да не просто, а между собой грызлись. Вот и рушили строение. За день фундамент сложат, сруб начнут возводить, а утром придут – опять груда мусора. И так продолжалось, пока умные люди не сказали нашему царю, что надо по старому обычаю нелюдя закопать, прежде чем снова строить.
– Неужели, – вмешался Иван, – вы и нелюдя сразу нашли?
– Да ты слушай, вместо того, чтобы перебивать! У нас тут еще раньше жила одна девка, из приличной семьи, царские, понимаешь, родственники. Но вот родила она непонятно от кого. Поговаривали разное, но больше всего про Живучего. Но мальчишка ее на вид был человек как и все прочие. Когда он вырос, тут и случилась та история с баней у озера.
– И?.. – Иван, сам не зная почему, слушал с возрастающим вниманием.
– А чего нелюдя искать, когда вот он, сын Живучего!
– Ну не все так думали, – пробормотал второй воин, – кое-кто говорил, что он и сыном самого Великого Левши может оказаться.
– Да что ты такое болтаешь! – воскликнул первый. – Это как может быть, чтобы сам Левша, воплощение мудрости, да по девкам, да ещё и втайне!..
Дискуссия грозила затянуться, но в итоге Ивану удалось-таки выведать, что юнец по имени Мерлин сумел убедить царя, что запланированное строительство срывается, потому что фундамент гложут сразу два дракона. Он же с ними и расправился – то ли убил, то ли прогнал, насыпав всюду каких-то забористых химикатов…
– Так что, мил человек, смотри с ним не ссорься.
– С этим вашим Мерлином?
– С ним самым, вон он как раз к вышке наблюдательной идет.
Иван предоставил книгуну с подоспевшим Тимом завершать о чудищах, а сам двинулся навстречу таинственному победителю драконов. Но никакого юнца не увидел, только дряхлого дедушку, еле шаркавшего по тропинке, опираясь на толстую палку явно дизайнерской работы. Пошутили, видимо, стражи, или Иван неверно их понял…
Тут его догнали Тим и книгун. Раздражение собачника уже прошло, надо было решать, что делать.
– Куда же нам теперь? – Книгун хоть и держался, но заметно приуныл. – Не сбежать ведь никак!
– Да, придется мозгам штурм устраивать. Ты только честно скажи, зачем тебе это понадобилось – в рыцари выйти. Ладно бы – в оккупанты или ополченцы, там бы и до самого дембеля мог дослужиться…
– Да вот нашло наваждение. Так-то думаю, торговля наша, дела-заботы, но выше не подняться. А тут – шанс! Настоящий! Я город хочу построить, ну пусть маленький, но чтоб настоящий был, всем землям окрестным голова и защита. Ну куда купчишке города-то возводить, на смех поднимут. А если основатель рыцарского рода, то совсем другое дело. Может, еще и замок подарят! С балконом и пропиской… А коли замок есть, то город сам расти начнет.
Тим промолчал, но и у него глаза снова загорелись от таких перспектив. Ежели у тебя была пайдза с пропиской, то, пока ты жив, никто, кроме злыдней, не мог отнять у тебя хижину. А балкон зарешеченный – так это не хуже бойницы. Да и огурцы, как встарь, там выращивать можно. Вот тебе и бизнес-план, чтобы амазонской королеве себя достойным зятем представить…
– А у нас фамильный замок есть! – неожиданно для себя самого воскликнул Иван. – Правда! Настоящий, на высокой скале над морем.
– Вот ты, оказывается, какой мастер приврать, а!
– Я не вру!
– И где же твой замок, на каком море?
– На океане Атлантическом, где теплое течение. Старый замок и башня еще более древняя рядом, круглая такая и без дверей.
– Да кому нужна башня без дверей?
– Когда приходили вороги, весь окрестный люд в башню через окно по веревочной лестнице залезал и лестницу втягивали. И никак туда не добраться – из луков не прострелить, стенобитных орудий нет, с ними в такие набеги на малых кораблях не ходили. Лестниц нет. Так вот и спасались. Эх, как бы туда добраться…
Книгун замолчал, явно осмысливая услышанное.
– Вот зачем Живучему царевна эта понадобилась, девок, что ли, на базарах и дорогах мало, – попытался пошутить Иван, сообразив, что и сам сболтнул лишнего. – Кое-где и сами бы родители многодетные отдали, да еще и мешок сушеных крыс вручили бы в приданое. А он тут за просто так нам такую неприятность учинил!
– А может, не просто так? Зачем здешнему царю именно мы? Может, навел кто?
Троица обменялась колючими взглядами.
– Может, ты, Тим? – вроде в шутку пробормотал книгун.
– А не ты? – столь же беззлобно, скорее даже лениво возразил Иван.
– Мне-то зачем?
– А зачем ему? Чтобы повод был в гиблых местах погулять?
– Может, у него с царевной этой амуры были, а спасать ее в одиночку – знал, что не сумеет. Недаром он тут всё о сватовстве к высокородной толкует!
– Ага, и тебя с чертежами твоими он специально позвал, чтобы меня с Джуликом выманить!
– Нет, – сник книгун, – никто меня не звал. Я сам наткнулся на карту, где клад отмечен был, и понял, что надо человека с собакой нанимать.
Похоже, не врет, подумал Иван. Тим, окончательно осознав, что его пытаются обвинить в потаенном промышленном шпионаже, сердито насупился.
Перед стартом
Кто вовремя взнос не сдал, тот не рыцарь.
Из учредительных документов бизнес-рыцарей
Есть те, кто совершает подвиги, и те, кто должен позаботиться о тех, кто совершает подвиги. Тогда борьба со Злом примет надлежащие формы и весь мир двинется к гармонии. Верхом, пешком и на карачках.
Бывалый Комиссар оказался в данном случае отнюдь не жадным правителем, а может быть, Живучий его и впрямь крепко достал – поскольку троим потенциальным героям не просто предоставили возможность столоваться на замковой кухне по талонам одной из высших категорий пришлых администраторов, но и предложили любое оружие и боеприпасы на выбор. С оговоркой – из того, что особо не жалко и не способно пригодиться в смертельной борьбе за мир во всем мире.
Другой вопрос, что об уязвимых местах целевого супостата и точках его дислокации, а также тактико-технические данные о наводимом им неведомом ужасе сообщить так ничего не смогли. Или не захотели… Но оно и понятно – если передовые технологии умерли, то люди-то остались. А среди людей остались и профессионалы незримых профессий, способные перевернуть Ойкумену. И этот секрет не стоит открывать чужакам. А попадут в плен, там допросят – и уже нет у тебя агентурной сети. И превращаешься в могучего циклопа без единого глаза… Тем более мудрость не зря гласит – чем меньше удельное княжество-райкомводство, тем больше у него государевых тайн. И больше трудов их хранящим…
На подготовку боевой операции против неуловимого злодея удалось «отыграть» у местной администрации только один день – «Готовится боевая операция, а для подвига ничего из ресурсов, окромя людских, которые проездом (то бишь вас) не запланировано, так чего тянуть-то?». Ночью караулили все сообща, но Живучий не появился и никак о себе не дал знать. Чтобы решить, в каком порядке идти утром следующего дня за славой и почестями, кандидаты в заслуженные рыцари заранее бросили честный жребий. Как и положено, бумажки в шапке и один из стражников Бывалого Комиссара в качестве жюри. Выпало первым выходить на подвиг Тиму. Выступать в путь славный он решил пораньше утром. Расспросив местных о том, с какой стороны чаще всего появляется таинственный враг, Тим решил продвигаться по местности к берегу некоего ручья или даже некрупной речушки, где ранее вроде бы стоял мост, обсаженный декоративно-ягодным кустарником и потому прозванный Калиновым. Впрочем, по старинной богатырской традиции, мост, отделяющий цивилизованную часть от опасной мифологической, должен был иметь стремное (то есть опасливое) название, настораживающее стремящихся сей мост недругов перейти (переползти, переметнуться, перебазироваться). Сразу за мостом чаще всего и натыкались на Живучего, те, кто раньше рискнул пойти супротив него. Информация была почерпнута в основном из свидетельских показаний простых поселян, поскольку уровень невозвращенства среди самих героев достигал ста и более процентов. Но это было с экономической и даже социально-политической точки зрения абсолютно верно – герой, если уж не должен был быть один, то по крайней мере – не быть массовым. Герои плавно интегрируются в местную элиту и не выделяются – как по численности, так и внешнему виду. А память о них воспламеняет сердца и, способствуя патриотическому воспитанию, порождает новых героев. Так фунциклирует героический производственный цикл.
– Днем Живучий, наверное, в своем гнезде отсыпается, – рассуждал парень, – и если врасплох застать, то всё получится.
– Врасплох его не очень-то застанешь, – пробормотал давешний въедливый старичок, оказавшийся в толпе зевак поближе к кандидату. – Особливо если только на его лень рассчитывать.
Но Тим, похоже, не услышал. Обратил внимание на эти слова только Иван, который и переспросил:
– А почему так, папаша?
Хотя часть информированных прежним телевидением граждан верила, что люди вылупляются из яиц и поэтому нуждаются в правильном высиживании, большинство все-таки практиковало более традиционный способ зарождения грядущего (и потомства), и посему термин «папаша», предусматривающий физиологическое родство, был отчасти почетным.
Старик повернулся к нему и пристально оглядел Ивана неожиданно цепким взглядом отнюдь не старческих глаз. Да так пристально, что собачник почувствовал себя очень неуютно.
– Потому что не всегда тот охотник, кто на охоту идет. И порой добыча выбирает охотника. Сама. По калорийности…
– Ну это, конечно, да, – кивнул Иван. – Живучий и сам на кого хочешь поохотиться может. А что сделать, чтобы он нас не застал врасплох? Может, формула какая есть? Али рецепт?
– Ты еще скажи – народное средство! Головой думать, – и ухмыльнулся полным комплектом почти не потертых зубов, – по крайней мере, перед началом боевой операции.
– Стратегически или тактически? – задал не очень-то умный вопрос Иван, никогда в жизни, к своему стыду, не мотавший портянки и даже не прокладывавший очень секретный кабель с большущей, видной даже из космоса, бобины, к не менее тайному старт-стопному телеграфному аппарату образца полувековой давности. К тому же Ивану не посчастливилось выезжать в поля, леса и рощи в качестве студента с военной кафедрой за плечами – водку там пить и женских товарищей по оружию хватать. А как бы сейчас все эти навыки пригодились! К примеру, полапать того же Живучего…
– Это смотря какие у вас штаны – менять их вовремя надо, – хитроумно, но с подковыркой ответил старичок.
Иван продолжил вопрошать:
– А что за ужас-то доблестных бойцов при подходе к Живучему и его логову охватывает?
– Раньше кого боялись? Упырей, чужаков да своего начальства. Да кому сейчас упыри нужны, чтоб бояться? А пришлая лимита вся поредела, а кто уцелел – подались в гастарбайтеры. Профукали этот страх.
– Значит, древний ужас перед начальством. И как сие преодолеть?
Внезапно рядом раздался матерный крик «В одну бизнес-шеренгу стройсь!», и Иван привычно, как на планерке перед явлением Вождя, дернулся и даже одежонку непарадную поправил. Да, точно, остался страх перед высокопочтимым руководством, да продлятся дни его на том и этом свете! А тем временем мудрый старичок в одно мгновение затерялся в толпе зевак. Иван отозвал Тима подальше от случайных, а тем более неслучайных, свидетелей и спросил:
– Что за оружие берешь?
Тим гордо указал на громадную, слегка поржавевшую алебарду, а потом предъявил холщовую сумку, полную самодельных пороховых метательных снарядов.
– И еще я собаку возьму, Кардана.
Карданом звали одного из двух псов, находившихся в ведении Тима, – того, что покрупнее, с овчарочьим окрасом и очень внушительными клыками. Иван подумал, что от бойцовых качеств собаки в предстоящем поединке мало что зависит, лишь бы четвероногий товарищ успел вовремя учуять недруга и предупредить о нем.
– Ну, будем надеяться… – пробормотал он и успокаивающе похлопал Тима по плечу. Вернуться со справкой (что убил Живучего) должен был только один, а вот без соответствующего документа – кому повезет. Хоть все.
И Иван подумал, что надо срочно разыскать клятого старикашку, недаром же все-таки именно на него стражники указали как на легендарного консультанта Мерлина. Того самого, со слоганом «Мерлин – это звучит гордо! И перспективно!». Судя по его цепкому взгляду, они всё же не совсем соврали. Должен этот подозрительный дедок что-то знать. Совет думать головой, конечно, прозвучал как насмешка. Но быть может, если поговорить с подобающей такой экстремальной ситуации вежливостью и в присутствии Джулика, рвущегося с поводка, то удастся получить и более развернутые, содержательные ответы.
Должен же почтенный (и почетный) друид, член фонда защиты дикой природы при дворе короля Артура (как учили в школе) уважать разумную собаку, профессионально ищущую не что-нибудь съестное (хотя и это тоже), а книги. Ну хоть один земной вид, помимо человека, запоздало оценил эту прелесть личного познания. А ведь Мерлин – несмотря на занимаемые должности – тоже интеллектуал-индивидуалист. С манускриптом за все века: «Не был. Не состоял. Не участвовал». Разумеется, в партиях не состоял, женат (и замужем) не был, недвижимостью (гротом и дубом) за пределами родной легендарной Британии не владел.
Но окаянный старый чудак, учуяв к себе хищный интерес, словно провалился сквозь землю. И не у кого, стало быть, узнать насчет руководящего ужаса. Краем мозга помнил Иван преподаваемую в академиях (он же целых два года в оных бывал) Истину, что начальство произошло от Существа Высшего. Генетически и разумом своим оно от прочих смертных отличается и поэтому способно повергать их в офисный и мануфактурный прах…
Течет река. Не Волга…
Тим с Карданом ушли на потенциальное поле брани, немобилизованные пока зеваки большей частью разбрелись по делам насущным и повседневным. Иван хотел остаться около пограничного поста и ждать товарища, но подошедший книгун, чья очередь идти на чудище была следующей, попросил предварительной технической помощи. Как известно, всё свое – хорошо, а одолженное для приключений чужое – есчто лучше.
– Я там у них колесницу нашел, почти исправную. Надо только колеса пошире приладить и катапульту. Поможешь? – И книгун с надеждой посмотрел на Ивана.
– Помогу. А ты так уверен, что Тим не справится?..
– Эх, да я уже думаю, что и сам не справлюсь. Но машину приготовить надо, раз ее нам одалживают. Ибо только исправная техника исправно побеждает зло.
Так называемая колесница стояла в криво сколоченном, но просторном сарае, среди прочего хлама, назначение которого в большинстве случаев оставалось загадкой. Покопавшись в памяти, Иван решил, что это средство передвижения изначально было веломашиной для туристов. Вспомнил он это лишь потому, что сам в былые времена катался на подобном агрегате под управлением специально обученного велорикши по какому-то знаменитому парку, где стояли большие дворцы с колоннами, куполами и шпилями. Впрочем, это было Вестминстерское аббатство. Тут вспомнились и родимые места, зимой – дворец, летом – замок, и в любое время года – устремленная ввысь башня родительской корпорации с летящим по ветру флагом, дворецкий с подносом, полным визиток, где были начертаны славные фамилии…
– А не надежнее ли пешком будет? С такими колесиками она застрянет на первом ухабе.
– Поэтому я хочу колеса поменять вот на эти.
Книгун притащил откопанные среди хлама высокие и достаточно широкие колеса из какого-то легкого материала.
– Шин нет, трясти будет сильно.
– Придется перетерпеть. Зато быстрее получится. Да и катапульту на себе не утащишь, а против летучего гада она может пригодиться.
Легенды о величии ПВО (потусторонние вояки-оборонцы) – скрытой в кустах грозе драконов и потенциальных неприятельских динозавров – еще не успели выветриться из народных масс, но небо над Родиной должно быть родным. Поэтому без катапульты не обойтись.
– Пожалуй, ты прав…
Они уже заканчивали работу, когда со стороны поста раздались испуганные крики. Переглянувшись, Иван и книгун бросились туда. И увидели, как в том направлении, куда направился Тим, всё стремительно заволакивает пелена густого тумана или дыма, отсюда не разобрать. Донеслось зловещее лязганье, а потом – приглушенный расстоянием яростный лай Кардана. По всей видимости, тактико-техническая подготовка Живучего превосходила имеющуюся у спутников Ивана.
– Они там живы, по крайней мере, – пробормотал книгун. – А ведь, наверное, мог и сожрать. Или хотя бы надкусить.
Собака пока жива, мысленно уточнил Иван. И, судя по лаю, даже и не ранена. Что же делать, чем помочь? Бежать туда, наплевав на все рыцарские обычаи? Но даже если стражники за нарушение правил игры стрелу в спину не всадят, то всё равно до роковой лощинки, которая лишь выглядит близкой, быстрым шагом не меньше получаса. Не успеем помочь…
Что заставило его скомандовать Джулику «Голос!», Иван и сам не знал. Ну просто других сигнальных средств в его распоряжении не было. Пес послушно залаял, а потом по собственной инициативе выдал добротную волчью песню с раскатами и переливами. Кардан примолк – и радостно залаял в ответ. И продолжал взлаивать, почти что через равные промежутки времени. Вроде даже ближе и ближе.
Наконец из туманной пелены показались двое – спотыкающийся на каждом шагу, еле бредущий Тим и пес, который периодически ухватывал его за одежду и тащил вперед.
– Похоже, не стать вашему дружку рыцарем, – констатировал подоспевший советник. – На победителя не похож. Да вряд ли справку о ликвидации Живучего с его головой принес.
– Но раз он, по-вашему, уже выбыл из рыцарской игры, тогда мы ему поможем выбраться, – решительно сказал Иван. – Нет возражений, сударь товарищ советник? А мы заодно и завтрашнюю колесницу испытаем.
Советник не возражал, напротив, устроился поудобнее на походном лежаке военно-начальственного состава, желая понаблюдать за зрелищем предстоящей битвы. Иван и книгун выкатили транспорт из сарая, уселись, благо колесница имела три посадочных места. Иван свистнул Джулика – и покатили.
Буквально сразу Иван убедился в справедливости своих подозрений – каждый бугорок ощущался очень даже натурально. Но вроде конструкция на ходу была вполне устойчивой. Джулик убежал вперед, обнюхал Тима и Кардана, бодро помчался обратно.
– Хорошо хоть не оборотни идут, – пробормотал Иван. – Рожи от счастья не светятся.
Оборотней в народе не любили, ибо они требовали за погибших героев (облик которых приняли) их законную долю. Правда, говорят, что и доподлинных героев иногда воспринимали как оборотней – дабы не делиться добычей. Но в культурных боевых экспедициях и честных захватнических походах такое считалось западло, т. е. экономически невыгодно.
– А может, нам не возвращаться? – неожиданно предложил книгун. – Ща заберем парня и рванем, только нас и видели.
– Мы одну собаку там оставили. Не говоря о последних вещах…
– И без них проживем. Позвать не можешь собаку?
– И еще: ты быструю дорогу отсюда знаешь, чтобы до темноты выбраться в надежное место? Мне вот совсем не нравится этот дым. А если стражники за наш сход с боевой дистанции начнут из луков стрелять?
Книгун разочарованно умолк. Вскоре они подкатили к неудачливому рыцарю и верному псу.
Тим при ближайшем рассмотрении оказался практически невредим, не считая множества ссадин.
– Кардан меня волочил по земле, – признался он, устраиваясь на свободном сиденье колесницы. – Ну не мог я встать, не мог! Слышал, как Джулик лает, но ни пошевелиться. Внезапно ужас какой-то охватил. Как прежде перед внезапно нагрянувшей пожарной али антиблоховой инспекцией. Глядят на тебя, и ты ничего поделать не можешь, кроме как деньги кинуть. Ведь и загрызть могли…
Тим поежился. Понятно, воспоминания были не из приятных, тут без «Волосатой лапы» (Полунебесного Покровителя) ничего не попишешь, не нарисуешь и не отфигачишь (реализуешь) …
– А что стряслось? Давай с самого начала рассказывай. Ты Живучего видел? – спросил Иван, пытаясь выяснить предполагаемые контуры врага и его слабые стороны. Может, застарелое лесбиянство или наоборот. Или почетное членство в жидком масонском заговоре со всеми вытекающими последствиями.
– Да. Вроде. Может быть…
– И какой он?
– Страшный. Дым напустил, выполз прямо рядом, морда оскаленная – больше меня… да что там, ему в пасть вся эта повозка поместится без труда! И как гудел! Видимо, голоден был и меня чуял. А у меня последняя мысль билась – ну чего я ему дался, нешто других героев теперича не сыскать…
