Текст книги "Ночной палач"

Автор книги: Алекс Астер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 40. Прошлое

Ванна наполнилась почти до краев. Вода была мутной, темнее, чем в болоте. Айсла видела столб воды из спальни.

– Целебная, – хрипло пояснил Грим. – Помогает заживлению.

Он начал раздеваться, обнажая глубокие раны, смертельные для любого, кто не обладал властью правителя.

Они возвращались в пещеру пять раз. И все время обнаруживали новое заклинание, отпугивающее воров. Грим всегда принимал на себя большую часть ударов, но сегодня хлынувший с потолка дождем миллион ледяных осколков изрезал Айсле лицо, руки и спину до того, как он оттащил ее в сторону.

Айсла поморщилась, потянувшись вытащить звездный жезл из-за спины. Кожу противно тянуло от покрывавшей ее крови. Флакон с целебным эликсиром неуклонно заканчивался. Придется прокрасться в комнату Поппи, пока та спит, чтобы взять еще один.

– Останься.

За словом разлилась тишина. Причем сказано было самым будничным тоном.

Категорично.

– Остаться?

Грим стоял в одних штанах. Его грудь представляла собой полотно порезов, крови и, конечно же, шрама – ох, как близко к сердцу.

– В ванне хватит места для двоих. Поможет не оставить шрамов.

Айсла молча уставилась на сумрачного правителя.

Он не ухмылялся, не делал многозначительных замечаний. Похоже, он слишком устал, чтобы даже произнести что-то, достойное сердитого взгляда.

– Я отвернусь.

Айсла поняла, что тоже слишком устала, чтобы отказываться от теплой ванны с целебными свойствами. Но…

– Я не могу, – сказала она. – Помнишь?

Казалось, с их схватки прошли годы. Прежде чем Айсла успела что-нибудь добавить, Грим четко произнес:

– Я забираю свою победу. Добро пожаловать в любую часть моего дворца.

Айсла решила списать все на потрясение. Верный, по крайней мере на этот раз, своему слову Грим отвернулся, Айсла сделала то же самое.

Звук упавших штанов, как показалось девушке, эхом разнесся по ванной комнате. А затем раздался плеск воды, что расступилась и снова сомкнулась вокруг тела.

Айсла не стала проверять, подглядывал ли Грим, пока она стягивала с себя одежду. Процесс вышел болезненным. Ткань прилипла к ранам, из запекшейся крови вышел отличный клей.

Айсла тихо всхлипнула от боли, понадеявшись, что Грим не услышит, хотя знала, что он слышит все. Штаны зашуршали, спадая до лодыжек. Пальцы быстро расплели косу.

Дикая застонала, опустив ноги в ванну, по икрам побежали мурашки, добрались до спины и устремились к самой макушке.

Грим сидел совершенно неподвижно, пока девушка полностью погружалась. Все, что она видела, – его спина и очень широкие, почти как ванна, плечи. Все остальное срывала темная вода в разводах целительной магии.

– Можешь повернуться, – сказала Айсла, но сумрачный не пошевелился. – Вода… все закрывает.

Чистая правда: единственное, что виднелось над поверхностью, – это голова, обрамленная мокрыми волосами, плечи и ключицы.

Секунды шли, спотыкались. Наконец Грим все же повернулся.

Она сидела, прижатая к одной стороне ванны, он – к другой.

Ванна была так огромна, что они словно сидели по разные стороны комнаты. И молча смотрели. Не было произнесено ни слова, и все же Айсла видела понимание. Два человека, сражавшихся спина к спине ради того, в чем они нуждались больше всего на свете. Ради шанса спасти свой народ.

Вода становилась все прозрачнее и прозрачнее, лекарство растворялось. Айсла скрестила ноги, прижав их к груди. Отвела взгляд, ведь Грим ничего подобного не сделал.

Она не посмела поднять глаза, когда услышала, как он встал. Вода послушно расступилась, пропуская Грима, как и все, что он встречал на пути.

И сумрачный ушел.

Глава 41. Доспех

Пришло время сделать доспехи для Линкса.

Айсла училась ездить на нем верхом по лесу, взбираться на холмы, спускаться по крутым склонам. С каждым занятием презрение леопарда к дикой слабело. Он даже радовался, что теперь Айсла остается сидеть, неважно, с какой скоростью он бежал.

– Вот видишь? – с гордостью сказала ему Айсла последний раз. – Теперь я могу держаться.

Линкс тут же резко повернул, и девушка свалилась прямиком в ручей. Пока леопард не пытался ее намеренно сбросить, Айсла была уверена, что возьмет его на битву.

Рен тренировалась с другими дикими.

– Я хочу, чтобы ему изготовили доспех, – объяснила Айсла. – Надеялась, ты посоветуешь, как он должен выглядеть.

Рен нахмурилась.

– Его не надо изготавливать.

– Я…

– У Линкса уже есть броня.

Айсла медленно повернулась и посмотрела на леопарда. Тот равнодушно моргнул в ответ.

– Уже есть?

Рен кивнула. Выражение ее лица внезапно стало печальным.

– Он храбро сражался бок о бок с… твоей матерью.

– С кем сражался? – переспросила Айсла, совсем сбитая с толку.

Рен улыбнулась.

– О, там такая история. Буду рада ее рассказать.

Айсла очень хотела ее услышать, больше всего на свете, но… не сейчас, когда на счету каждая минута. До битвы оставалось меньше недели.

– С удовольствием послушаю в другой раз. Ты знаешь, где доспех?

Рен проводила Айслу к оружейному складу. Там лежали десятки мечей, комплектов доспехов и щитов. В самом дальнем углу стояли крупные металлические пластины, которые могли бы подойти только огромному, легко раздражающемуся существу.

Айсла не сразу сумела сосредоточиться, но затем, кое-как удерживая стелларианскую энергию, сумела надеть броню на Линкса. Она состояла из железных пластин по бокам, спереди и на шее. В металле даже были удобные отверстия для заостренных ушей леопарда и углубление для наездника. Рен помогла собрать все части воедино, и, когда они закончили, Айсла отступила, разглядывая леопарда.

– Ух, какой грозный!

Линкс одобрительно рыкнул. Казалось, ему понравилось снова облачиться в доспех. Он опустил голову, предлагая Айсле забраться ему на спину, что дикая и сделала.

– Спасибо, – поблагодарила она Рен, и Линкс прыгнул с места.

Леопард выбежал в лес. Айсла вцепилась в странное седло и обнаружила, что держаться в нем несравненно легче.

Дикая низко пригнулась, пока они продирались сквозь кусты и подлесок. Первые разы Айсле было страшно сидеть так высоко, но теперь она чувствовала себя в безопасности. Защищенной.

Линкс замедлился посреди поляны. Снова наклонил голову, безмолвно прося наездницу спрыгнуть. Спешившись, Айсла огляделась. Вокруг ничего не было. Что он хотел ей показать?

Линкс так и стоял с опущенной головой. Айсла коснулась его между глаз, безмолвно спрашивая, чего он хочет, и застыла.

Зрение исчезло. Нет… его заменили.

Она стояла на той же поляне, но все выглядело иначе. Вокруг было больше деревьев, трава – гуще и зеленее.

И там девушка. Она? Очень похожа. Но у Айслы не было такой одежды… и она не имела привычки ходить, уперев руки в бока.

Образ стал четче, и у Айслы дрогнул голос:

– Это… это же…

Мама.

Айсла никогда не видела мать. Не было ни одной ее картины. Терра и Поппи никогда ее не описывали, только разок заметили, что у Айслы лицо матери. Теперь она видела, что это правда. Линкс показал.

Ее мама была гораздо красивее. Смуглая от ровного загара кожа и густые волосы, более блестящие, чем у дочери. И светло-зеленые глаза. Хотя у них с Айслой были одинаковые губы. Те же высокие скулы, но немного разные носы.

– Линкс, идем, – позвала ее мать. – А то Терра снимет нам головы.

Образ исчез. Айсла было возмутилась, но следом возник другой.

Тут снова была мать, но и кто-то еще. Мужчина с черными волосами и с более светлой кожей. Он смотрел на ее мать так же, как Оро смотрел на Айслу: так, будто он с радостью отдал бы за нее жизнь.

И снова образ сменился, теперь слышался плач. Родители держали маленький сверток и выглядели так, что вот-вот лопнут от счастья.

Айсла рухнула на колени. Слезы лились по щекам, падая в траву. Она едва могла говорить.

– Ты… ты видел меня.

Линкс знал ее совсем малышкой.

Это было как раз перед тем, как погибли ее родители. Скорее всего, Линкса не оказалось рядом, потому что она была уверена: леопард бы сделал все возможное, чтобы защитить ее мать.

Зверю было стыдно? Он чувствовал вину? Винил ли он каким-то образом Айслу в смерти ее матери? Или винил ее отца?

Линкс мягко заурчал и вытер своим мехом ее слезы, а потом ткнулся мокрым носом ей в лицо, чем заставил фыркнуть.

– Спасибо, что показал, – прошептала Айсла; она точно не знала, как работает их связь, но была очень благодарна за кусочек прошлого. – Я ее совсем не знала… но мне кажется, она была бы рада, что мы… нашли друг друга.

Линкс закрыл глаза, и Айсла ощутила его горе как собственное. Она прижалась щекой к его щеке, и какое-то время они просто стояли на поляне, разделив память.

Когда солнце село, Айсла перенесла их обратно в свою комнату. Линкс свернулся калачиком в любимом углу, пока Айсла рассматривала свои мечи, прикидывая, какие из них брать в сражение.

Позади раздался шорох, дикая обернулась, замерев на полуслове.

Вместо Линкса она увидела совершенно другое существо.

Глава 42. Прошлое

Грим стоял перед Айслой. Она уже собралась идти в пещеру, но сумрачный сказал:

– Не сегодня.

– Почему нет?

– У меня есть обязательство.

– Какое? – нахмурилась девушка.

– Бал, – ядовито ответил сумрачный.

Айсла засмеялась.

– Бал?

– Тебя это забавляет?

Девушка повела плечом.

– Ты устраиваешь бал? С украшенным залом, платьями, звоном бокалов? – Айсла никогда не была на настоящем балу, но эту картину ей описывала Селеста по книгам.

– Едва ли, – холодно ответил сумрачный; по реакции Грима бал казался чем-то хуже смертного приговора. – Я бы отменил, но бал – хорошее отвлечение.

– От чего?

Грим не ответил, но Айсла решила, что он имел в виду опасность, угрожавшую сумрачным, – ту самую, которую можно устранить с помощью таинственного меча. Причина, по которой между визитами Грима были такие большие промежутки. Неотложное дело, требовавшее постоянного внимания.

– Могу я прийти? – спросила дикая.

Грим глянул на нее так, словно она попросилась занять его трон.

– Категорически нет.

И правитель исчез.

Поздно ночью Айсла смертельно скучала одна в кровати, перечитывая последнюю книгу в десятый раз. Она уже испещрила заметками все поля.

Испустив долгий, самый что ни на есть драматичный вздох, Айсла перевернулась на спину и отбросила книгу на кровать. Ей было очень любопытно, на что похож бал. Вешались ли женщины на Грима? Конечно же, вешались. И он, наверное, принимал их с распростертыми объятиями. От этой мысли Айслу замутило, отнюдь не слегка.

Айсла уже надела пижаму и приготовилась лечь спать, но тут из-под половицы замерцал звездный жезл. Совсем как приглашение.

Которое Айсла приняла.

После быстрой вылазки на ночной рынок дикая облачилась в предельно открытый наряд, но такой, чтобы считаться хоть как-то одетой.

Дикая сомневалась, что Грим ее увидит. Она вполне может его избегать. А если и увидит, ну и что такого? Ему придется притвориться, что они незнакомы, чтобы не выдать их планов. Уже поздняя ночь, наверняка многие на балу слишком пьяны, чтобы что-то замечать. К тому же они все равно не смогут уйти до самого рассвета, вдруг поняла девушка.

Айсла перенеслась в замок сумрачного правителя.

Если бы место истинного разврата существовало, то именно туда Айсла и угодила.

Замок наполняла музыка, такая громкая и быстрая, что заглушала стоны, которые Айсла уловила, проходя мимо темных залов, где в тенях яростно двигались человеческие фигуры. Внутри бального зала не осталось никаких намеков на приличия.

Люди с черными лентами танцевали на платформах между полными доспехами. В затемненных углах совокуплялись пары, нисколько не заботясь, что вокруг сотни свидетелей.

Раньше Айсле было неловко из-за скудного наряда, теперь же она осознала, что на ней, похоже, надето больше, чем на остальных в зале. Ее платье было из тонкой паутинки, с глубоким декольте. Полосы прикрывали грудь, сходясь посередине. По бедру шел высокий разрез.

Дикая немедленно приковала к себе взгляды. Сначала она запаниковала: что, если кто-нибудь ее узнает?

Нет… взгляды не излучали угрозы. Они излучали голод.

И этой ночью Айсла смирилась. Было даже приятно, что на нее смотрят, что ее хотят.

Она предполагала, что бал будет достаточно многолюдным и шумным, чтобы даже не увидеть Грима, однако он…

Он нашел ее мгновенно.

Айсла ощутила его взгляд, словно клеймо на коже, и в этот момент, при звуках новой мелодии, толпа раздалась, открывая между ними прямой путь через весь зал. От Айслы до Грима.

Даже издалека она видела, что он в ярости. Едва одетые женщины боролись за его внимание, а правитель наблюдал за дикой глазами, горящими такой злостью, что он, казалось, готов развязать войну.

И Айсла совершила самое глупое, что могла, в ответ на его гнев. Она улыбнулась и послала издевательский воздушный поцелуй. Грим вскочил, опрокинув кубки, которые женщины расставили вокруг его трона. Даже не глянув под ноги, он просто шагнул вперед, как будто собирался переместиться к ней и вышвырнуть прямиком в земли диких.

Нет уж. Айсла понимала, что прятаться бесполезно, если Грим действительно захочет ее найти, но нырнула в толпу. Среди такого количества людей Грим не посмел бы появиться и умыкнуть ее. Она неизвестна при дворе, это бы привлекло пристальное внимание и вызвало излишне много вопросов, которых правитель с великим трудом старался избежать.

По крайней мере, так она говорила себе.

Музыка становилась громче, Айсла танцевала, одна из многих в толпе. Она ощущала пристальные взгляды, ощупывавшие ее с головы до ног с явным удовольствием от увиденного. Один и вовсе не отпускал, подмечая каждое движение, а когда мелодия закончилась, к дикой подошел мужчина.

Сумрачный был высок, со шрамом на щеке и коротко остриженными волосами. Своего внимания он ничуть не стеснялся.

– Ты самое прекрасное существо, которое я когда-либо видел.

Слово «существо» резануло слух, но с Айслой еще никогда не разговаривали так смело. Она покрылась мурашками.

– Разве?

Мужчина подступил ближе.

– Я еще не видел такого лица. Никогда.

Айсла почувствовала, что краснеет. Было так глупо, но комплимент заставил ее растечься сладкой лужицей.

– Потанцуешь со мной?

Толпа за спиной мужчины расступилась, и Айсла ясно увидела Грима, откинувшегося на спинку трона. Пристальный взгляд устремлен на девушку, в глазах кипит злость. Глаза прищурены, словно он бросал ей вызов, призывал осмелиться сказать наперекор «да».

Дикая улыбнулась.

– С удовольствием, – прощебетала она, глядя, как Грим крепче сжимает подлокотники.

Танец начался довольно невинно. Сумрачный держался на вполне приличном расстоянии, проведя Айслу движение за движением под грохот барабанов. Затем предложил девушке выпить. Айсла осушила бокал одним глотком, надеясь, что это придаст ей смелости провести лучшую ночь в жизни, пока есть такая возможность. Через мгновение она ощутила себя легкой как перышко, а ритм музыки будто зазвучал в такт ритму ее сердца. И оба ускорялись.

Глядя прямо на правителя сумрачных, Айсла встала перед мужчиной и начала танцевать. Костяшки пальцев Грима побелели, он крепче сжал руки на троне.

Взгляд прожигал Айслу насквозь, словно он готов был превратить в прах всю толпу людей между ними.

И все же Грим не встал, чтобы ее остановить. И когда мужчина спросил Айслу, не хочет ли она выйти, – а девушка точно знала, что происходит снаружи, – она согласилась и позволила себя увести.

Айсла ждала, что вот сейчас Грим последует за ними, но этого не случилось. В нескольких шагах от выхода она перевела внимание на сумрачного, уводившего ее прочь.

Она решила, что поцелует его. До этого Айсла целовалась только с Гримом. И каждый раз, когда она была рядом с ним, по ней пробегали искры. Оставаясь одна, девушка ощущала пустоту, словно он забирал часть ее с собой.

Может, так же будет и с другим мужчиной: она поцелует его и поймет, что чувствует то же самое, а то и лучше.

Это стало бы таким облегчением. Грим был ее врагом. Ее не должно было – не могло – влечь к нему.

Они нашли пустой отворот коридора, и сумрачный не стал терять ни минуты. Он оттеснил Айслу к стене и склонился прямо к ее губам.

Ничего не случилось. Ни одной искры. Никакого тепла, разливающегося внутри. Лишь горечь от дыма и алкоголя, поэтому Айсла отвернула голову, не желая больше ощущать его вкус. Сумрачный воспринял это как предложение проложить дорожку поцелуев по ее шее.

Может, надо просто привыкнуть? Айсла стояла неподвижно, пока он исследовал ее тело, и надеялась, что между ними вот-вот установится связь.

Все было не так, как с Гримом. Мужчина обхватил ее грудь ладонью, и Айсла должна была застонать от удовольствия. Но она снова ничего не почувствовала.

Руки сумрачного начали спускаться к животу. Айсла наблюдала за его движениями, зная, что может остановить, но ей стало интересно, как это будет. Пальцы оказались так близко. Быть может, если он дотронется до нее там…

Едва коснувшись низа ее живота, мужчина застыл. Даже плечи окаменели.

Они с Айслой одновременно опустили взгляд и увидели меч, торчащий у сумрачного из груди. Острый кончик замер в сантиметре от девушки. Меч втянулся обратно, и мужчина рухнул на пол, открывая ей Грима.

– Не волнуйся, Сердцеедка. Он не мертв. Об этом я позабочусь, – произнес правитель в ответ на ужас, что отразился на ее лице. Затем Грим наклонился и прошептал: – Потому что я подведу его к грани смерти тысячу раз, прежде чем снизойду милостиво оборвать жизнь.

Айсла в шоке уставилась на Грима.

– За то… что он меня поцеловал? – спросила она, все еще тяжело дыша.

В глазах Грима полыхнул и пропал гнев.

– Нет, Сердцеедка. За то, что отравил.

– Что? – Айсла затрясла головой.

– Он дал тебе выпить. Через пару минут ты поняла бы, что парализована и стала безропотным сосудом для его удовольствия.

С каждым его словом Айсла и правда ощущала, как напрягаются мышцы, костенеет каждая частичка тела.

– С чего ты взял?

– Заметил, когда ты повернулась к выходу. У тебя горят лицо и грудь. Это первый признак. – Грим склонил голову набок. – Ты ведь чувствуешь, верно?

Он протянул Айсле крохотный флакон. Противоядие? Она проглотила содержимое.

– Лучше?

Определенно. Скованность отступала.

Вся мягкость в лице Грима мгновенно испарилась. Он посмотрел на дикую сверху вниз, отмечая каждый сантиметр ее платья, смятую ткань там, где ее касался теперь булькающий кровью на полу у ее ног мужчина.

– Сердцеедка, – с издевкой протянул Грим, – кто бы мог подумать, что ты так отчаянно жаждешь удовольствий?

Айсла пронзила его злым взглядом, но правитель в ответ лишь шире ухмыльнулся.

– Если так сильно хотела затащить кого-то в постель, надо было просто попросить.

Дикая судорожно втянула воздух.

– Я скорее умру, чем позволю тебе прикоснуться ко мне, демон.

Грим мрачно смерил ее взглядом:

– Да неужели? – Он наклонился так низко, что его ледяное дыхание коснулось губ Айслы. – Ну что ж, больше не прикоснусь, пока сама об этом не попросишь, пока не станешь меня умолять.

– Этого никогда не произойдет, – выплюнула Айсла. – Я тебя ненавижу.

– Ты можешь меня ненавидеть, Сердцеедка, но все равно отчаянно хочешь.

Она рассмеялась правителю в лицо.

– Только в твоих снах, демон.

– Причем в лучших, – согласился Грим, не подумав смутиться. Его взгляд обжег Айслу, скользнув по ее телу вверх-вниз медленным жаром. – В моих снах мы занимаемся весьма развратными вещами.

Айсла открыла рот и закрыла.

Грим придвинулся еще ближе, теперь их дыхание мешалось в одно.

– А после того как ты все-таки попросишь меня прикоснуться – а ты попросишь, – ты больше никогда не захочешь, чтобы тебя касался другой, Сердцеедка, – низкий, хриплый шепот звучал у самого уха. – Поздней ночью ты будешь думать о том, как я тебя касаюсь. Руками. Ртом.

В груди девушки все сжималось от его близости и слов. Внутри все пульсировало, жар хлынул по всему телу.

– И я тоже буду тебе сниться.

Айсла крепко зажмурилась, пытаясь заставить себя не обращать внимания на его слова.

Но когда дикая вновь их открыла, рядом не было ни Грима, ни сумрачного, опоившего ее.

Глава 43. Цепь

Оставалось пять дней. Айсла вернулась в Новоземье Диких. Эния помогала ей с последними приготовлениями для переправки воинов на Лайтларк. Солярианка нашла им место в замке, недалеко от Айслы. Они пересчитали пузырьки эликсира, которые остались после того, как большую часть она отдала Кэлдеру и Сорену. С неохотой Сорен разрешил Кэлдеру наблюдать во время лечения виндерлендов. Кэл оказался примерным учеником и аккуратно вел заметки, чем бесил Сорена, казалось, еще больше.

Каждая капля эликсира была на вес золота.

И Эния, и Айсла работали молча, обе сильно измученные, но понимающие, что времени на отдых просто нет. Они закончили текущие дела, и дикая переправила обеих на Лайтларк.

Наконец-то они вытянулись в мягких креслах Айслы. После нескольких минут приятного молчания дикая спросила:

– У тебя есть кто-нибудь? О ком ты… волнуешься, кроме Оро, Зеда и Кэла?

– Хочешь знать, есть ли у меня спутник?

Айсла кивнула.

– На данный момент – нет. Я любила многих за прошедшие века, но мне всегда казалось эгоистичным вступать в брак, зная… что я знаю.

Зная, когда она умрет.

Солярианка наклонила к Айсле голову. Рыжие волосы пылали совсем ярко на фоне бледной кожи.

– Ты не такая, как я думала. Ты мне нравишься, Айсла. Правда нравишься, – сказала Эния, и Айсла почувствовала то же самое. Она уже собиралась сказать об этом, когда солярианка продолжила: – Но ты не нравишься мне с ним.

С ним.

С Оро.

Все теплые чувства Айслы к солярианке тут же улетучились.

– Что ты имеешь в виду? – медленно спросила дикая.

Эния вздохнула.

– Могу я быть откровенной?

Айсла кивнула, несмотря на до боли сжатые зубы.

– Оро – король Лайтларка. С момента смерти его брата он несет долг перед народом. Не перед самим собой. Не передо мной. Не перед тем, кто ему дорог. Раньше я это ненавидела. Ненавидела то, что один из тех, кого я люблю, никогда не познает настоящего счастья. Теперь я это приняла. Потому что его счастье или мое не может быть важнее счастья всех остальных на этом острове. – Эния поводила ногтями по штанине. – Он тебя любит. И эта любовь делает его слабым. Если он не будет осторожным, Лайтларку конец.

У Айслы перекосило лицо.

– Как ты можешь так говорить?! Как ты можешь считать любовь злом?!

– Потому что я видела смерти тысяч людей, я наблюдала разрушения на протяжении пяти сотен лет – и все это было во имя любви.

«Проклятия».

– Это другое, – произнесла Айсла.

Эния грустно улыбнулась. Она не была подлой или жестокой, но от этого ее слова ранили еще больнее:

– Уверена, эти слова произносил каждый влюбленный с начала времен.

«Ты ничего о нас не знаешь», – подумала Айсла.

Было так легко, очень легко отмахнуться от Энии, будто это всего лишь ревность или непрошеный совет. Но глубоко внутри Айсла думала о том же и знала, что Эния права.

Айсла почти закончила переносить мирных жителей. К завтрашнему дню на Лайтларке останутся только воины.

Она шла по мосту на остров Звезд, как вдруг почувствовала, что за ней следят. Сосредоточившись на земле под ногами, дикая ощутила далекие шаги. Участились. Замерли.

Айсла вот-вот попадет в засаду. Она в этом не сомневалась и знала; кто ж еще способен на такое на пороге войны?

Дикая позволила им ее поймать.

Она напряглась, и веревки на другой стороне моста лопнули. Полотно моста устремилось вниз, как маятник, сила подхватила Айслу в воздухе и забросила ее в пещеру в склоне горы главного острова. Преследователи прыгнули следом.

Она перекатилась, едва не влетев в стену. Захрустели, вспыхнули болью ребра. Открыв глаза, Айсла увидела десяток людей в красных масках.

Дикая улыбнулась:

– Не думаю, что все пойдет так, как вы рассчитывали.

А потом повела пальцами. Из скалы выросли зубья, прижимая всех к потолку. Она не стала их убивать.

Пока что.

– Погоди, – проговорил кто-то, пытаясь просунуть руку между потолком и каменным зубом, чтобы снять маску. – Прежде чем убьешь, выслушай.

Айсла не стала слушать. Она вспыхнула, земля под ней задрожала…

Мятежник стащил маску, и Айсла застыла.

– Марен, – выдохнула она.

Айсле казалось, что она сходит с ума. Еще одна стелларианка, которой она доверяла, ее предала…

– Как ты могла?! – спросила дикая дрожащим голосом.

У Марен была Синдер. Марен – не просто мятежник, а их лидер.

И она пыталась убить Айслу…

– Мы не хотели причинять тебе вред, – быстро проговорила стелларианка. – Лунианец не подумал, что ты можешь… вылететь с балкона. Планировалось все проще.

– Чего ты хочешь? – требовательно спросила Айсла. – У тебя есть пять секунд, чтобы все объяснить, прежде чем я обрушу на вас пещеру.

– Ты согласна с системой правления, Айсла? Каждый из вас, правителей, принимает решения, которые влияют на всех, независимо от того, хотите вы того или нет. Система правления – это проклятие. То, как наши жизни связаны, – проклятие.

– Да, – незамедлительно откликнулась Айсла. Она не считала справедливым то, что правители рождались с большей частью силы. – Поэтому я ввожу на острове Звезд демократию.

Марен кивнула.

– Мы слышали. Мы ценим, – склонила голову мятежница. – Но система правления выходит за рамки голосований и голосов. Мы все испокон веков привязаны к жизни правителей, из-за силы, которую они единственные направляют. Знаешь почему, Айсла?

Дикая покачала головой.

– Потому что тысячи лет назад предки короля поручили сумрачному создать серию проклятий, которая называлась цепью, чтобы держать народ слабым. Все, кроме его рода, были прокляты рождаться с единственной способностью. И все были прокляты привязью к своим правителям, чтобы власть никогда не была свергнута. Цепь держит нас всех слабыми. В подчинении. Без возможности восстать.

Цепь? Айсла никогда о таком не слышала.

– Откуда ты все это знаешь?

– Историю зарыли поглубже. У нас ушли столетия, чтобы собрать все знания воедино. Все началось во времена проклятий. Вы шестеро блистали на турнире, но мы, простые жители, тоже не сидели сложа руки. Мы выяснили, что раньше люди могли отринуть силу и покинуть свой народ.

Айсла вспомнила о виндерлендах и женщине-змее, которые покинули диких много веков назад.

– Мы верим, что если выяснить, как именно они это сделали, то мы откажемся от своих сил, вырвемся из уз. Многие более чем готовы пойти на эту жертву, что привело нас к исследованию изначальной природы связи между правителем и народом. Мы не сумели узнать, как должным образом разорвать связь, но после того, как ты разрушила проклятия, мы поняли, что ты можешь стать решением всех наших проблем. Сломать существующую систему правления.

Теперь Айсла совсем перестала понимать, о чем речь.

– При чем тут вообще я?

– Мы верим, что у тебя особый дар, Айсла.

Ничего подобного. А если бы и был, она бы уж точно знала.

– Мы считаем, что проклятия не имеют над тобой власти.

– Что?

– Ты не была проклята, хотя на самом деле обладаешь силой. И ты родилась с двумя способностями: дикой и сумрачной.

Айсла невольно отступила на шаг. Откуда они узнали?..

– У нас есть последователи из небесных, – сказала Марен. – Ты тренируешься в лесу.

Следовало быть осторожнее.

– Если мы правы, ты уже непреднамеренно освободила два народа от привязки к своей жизни: сначала диких и теперь стелларианцев.

Ее смерть не станет погибелью всех, кем она правит.

Айсла покачала головой. Как бы она хотела, чтобы это оказалось правдой… Но все звучало как полная бессмыслица.

– Почему ты мне просто не рассказала обо всем этом? Зачем похищать? Зачем вся эта таинственность?

Марен красноречиво посмотрела на остальных мятежников. Они так и висели, придавленные скалами. Айсла слегка ослабила хватку, совсем немного.

– Потому что свобода народа от цепи потребует смерти короля. Мы должны были поговорить с тобой втайне от него.

Айсла рассмеялась. Взяла и рассмеялась.

– Нет, – отрезала она.

– Мы даже не сказали тебе, как…

– Плевать, – оскалилась дикая. – Я не сделаю ничего, что потребует смерти короля.

Марен просто смотрела на нее.

– Даже если это означает спасение многих тысяч людей?

Айсла прекрасно представляла, как это выглядит со стороны. Как она вообще могла выбирать одну жизнь против тысяч! Что ж, возможно, она не настолько хороша, как сама думала, потому что ответ остался неизменен:

– Даже если и так.

Не удостоив мятежников и взглядом, Айсла силой вырубила в скале лестницу и выбралась из пещеры.

Лежа в постели той ночью, Айсла размышляла, стоит ли рассказать Оро о них или спросить про цепь. Но быстро передумала. До битвы оставались считаные дни. И без того хватало проблем.

Айсла перевернулась под одеялом и вздрогнула, когда раздался громкий стук, нарушивший тишину.