Текст книги "Ночной палач"

Автор книги: Алекс Астер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Глава 23. Пророчество

Остров Луны таял. Прежний лабиринт снега и льда уже не обжигал холодом. Ледяные скульптуры, веками украшавшие дорогу ко дворцу, обернулись жалкими лужами. Леса стояли вырубленные, лишенные белого покрова. Словно лунианцы погрузили на корабли и забрали с собой весь мороз.

Вчерашней ночью Клео велела ей посетить оракула. Теперь, вместе с Оро, Айсла стремилась выяснить зачем.

Оракул уже оттаяла. Она плавала в воде ледника, края которого оплавлялись.

Айсла вспомнила, что оракул сказала им с Оро месяц назад:

«Сколько же между вами увязло тайн. Но, как и эта стена, они однажды тоже поддадутся, развалятся, рухнут… и оставят после себя немало бед и безумия».

Тогда в леднике были заперты три женщины, сестры. Оро рассказывал, что две другие вступили в союз с сумрачными и не таяли тысячу лет. Теперь их нет.

– Ты умираешь, – сказала Айсла. Сила оракула, витавшая в воздухе, которую теперь Айсла почти могла ощутить на вкус, тускнела. – Клео тебя ранила.

– Не смотри так сурово, дикая. Я древняя. Мы, как правило, умираем медленно. Она оставила мне достаточно жизни, дабы я успела поведать все, что тебе нужно знать.

Бессмыслица. Зачем Клео помогать дикой, а потом выступать на стороне врага?

Белые волосы оракула колыхались в воде, свиваясь вокруг лица. Ее голос был тысячью голосов, сплетенных в один, отдававшийся эхом, слегка приглушенным стеной льда.

– Хотя… на сей раз ты сама хранишь большинство ответов. Не я.

– Что ты имеешь в виду? – требовательно спросил Оро.

Айсла сомневалась, стоит ли доверять оракулу, но король бы почуял неправду.

– Ее воспоминания – ключ. Они открывают мир. Всё: зачем они идут, что сотворят с Лайтларком, оружие, которое у них есть, как их остановить… всё у нее в голове. Все, что она должна сделать, – это вспомнить. Вспомнить все.

Нет, воспоминания только недавно перестали возвращаться, и Айсла была счастливее некуда.

– А если я не смогу?

– Тогда Лайтларк падет. Навеки.

Оро нахмурился.

– Разве будущее не определено?

Платье оракула струилось вокруг ее тела, оплетало рукавами, бывшими намного длиннее рук.

– Нет, не всё. – Оракул посмотрела вдаль, на леса, которые в прошлый визит были куда белее. – Ясно одно: они идут. Если им удастся задуманное, не останется ничего. А когда они ступят на остров, меня уже не будет.

Лед снова начал твердеть, и Айсла прижала к нему ладонь.

– Мне нужно знать, реальны ли мои видения.

Оракул кивнула:

– Более чем.

По спине пробежали мурашки. Столько разрушений… столько смертей…

Оставался еще вопрос.

– А хранилище? Оно имеет значение?

Даже пусть оно ее отвергло, Айсла знала, что оно – ключевое звено. Оно звало ее, и зов становился все громче по мере роста в ней сил.

– Больше, чем ты можешь себе представить, – сказала оракул. – Хранилище изменит все… если ты найдешь силы открыть его навсегда.

Женщина склонила голову, глядя на Айслу всего мгновение. И в этот миг в голове девушки зазвучал голос:

– Прежде чем сумрачные придут на остров, ты навестишь меня еще раз. Одна. Лишь тогда я произнесу свое последнее пророчество.

Айсла не была уверена, приказ ли это или еще одно предсказание будущего, да и неважно.

Как только дикая кивнула, едва-едва заметно опустив подбородок, оракул снова погрузилась в остаток льда и застыла.

– Я не хочу вспоминать, – сказала она Оро, сидя в изножье их кровати.

Они делили постель уже больше недели. И все это время разум девушки оставался блаженно чист от воспоминаний о Гриме. Оро изгнал его незримое присутствие, и Айсла была счастлива.

А любому счастью, как известно, приходит конец.

Оро покачал головой.

– Должен быть другой способ.

– Его нет. Оракул ясно выразилась… Я должна все вспомнить и каким-то образом открыть хранилище.

Айсла прижала колени к груди. Воспоминания, уже вернувшиеся, бесполезны: как она была настолько глупа, что провалилась в портал прямиком к сумрачному; как ударила его кинжалом в грудь; как Грим чуть не задушил ее; как они сразились на дуэли.

– Ненавижу его. Не только за отнятые воспоминания. Но и в самих воспоминаниях, в тех, что возвратились.

Дикая уже приняла решение. Конечно, она все вспомнит. Она просто не может поставить личное выше безопасности всего Лайтларка.

Но не обязана этому радоваться.

По щекам девушки потекли слезы.

– Ненавижу его. Ненавижу себя за то, что у меня вообще были эти воспоминания.

Оро обнял ее со спины, подхватил под колени, притянул к себе.

– Ты не виновата, Айсла. Что бы ни случилось год назад… ты теперь совсем другая. Не надо себя судить, тем более – ненавидеть.

Как только Оро заснул, Айсла прокралась в свою комнату, нашла пергамент с пером и написала себе записку. Неважно, что там, в ее воспоминаниях, и что произошло за год до Столетнего турнира…

Ты его ненавидишь.

Ты его ненавидишь.

Ты его ненавидишь.

Ты его ненавидишь.

Ты его ненавидишь.

Ты его ненавидишь.

Той же ночью Айсла воспользовалась звездным жезлом, чтобы перенестись к тому единственному, кто мог быстро вернуть ей воспоминания.

Ремлар не удивился, увидев дикую. Он стоял возле улья. Айсла невольно задумалась, спит ли крылатый когда-нибудь или нет.

– Добро пожаловать снова, дикая, – произнес он, промурлыкав последнее слово.

Вокруг Ремлара вились обитатели улья, со светло-голубой кожей и тонкими шелковистыми крыльями за спиной. Раньше их крылья безвольно висели, а теперь были высоко подняты над плечами.

– Если мои воспоминания забрал сумрачный, как их вернуть? Ты можешь помочь?

Крылатые улетели, шмыгнули в норы в гигантском улье, явно не желая участвовать в разговоре.

Ремлар поджал губы.

– Нет, воспоминания трудно раскрыть. Их мог бы вернуть умелый сумрачный… Но возвращать все сразу – опасно. Разум так легко разрушить… – Он вздохнул. – Гораздо лучше, чтобы ты восстановила их сама.

Что ж, это, по крайней мере, объясняло, почему Грим попросту не вернул ей память в конце турнира. Он был так уверен, что она вспомнит… И она начала.

– Как это сделать?

– Полагаю, они не были стерты навсегда. Чем крепче в тебе сила сумрака, тем больше ослабеет наложенная на воспоминания завеса.

Айсла нахмурилась.

– То есть чем больше я овладею силой сумрака, тем больше вспомню?

Ремлар кивнул.

Отлично. Значит, теперь нужно освоить еще одну способность? Айсла совсем не хотела повелевать смертью и тенями. Она подавляла в себе эту грань. Да и времени осталось совсем немного.

Но если это способ спасти Лайтларк… она должна попытаться.

– Ладно. Научи меня.

Ремлар приподнял бровь.

– Пожалуйста, – добавила Айсла.

Он пожал плечами и указал на траву.

– Все очень просто. Призывай, дикая.

– Как?

– Просто попробуй. Сосредоточься. Тянись, как ты делаешь с иными способностями. Но в этот раз… ищи тени.

Айсла подняла перед собой руку. Ощутила, как внутри гудит сила диких, готовая к приказам. Знакомая.

Затем была ее тень. Труднее поймать: скользкая, капризная. Голове стало жарко. Айсла сосредоточилась, пуская в ход все свои обычные ритуалы и уловки. Губы сжались в тонкую линию. Девушка тянулась к силе снова и снова, пока наконец не сумела ее ухватить, всего на секунду…

Рука Айслы вжалась в землю. Все, чего касалась ее кожа, умирало. Подняв ладонь, дикая увидела лишь отпечаток: выжженный, темный, обугленный.

– Достаточно? – спросила Айсла.

Ремлар не ответил.

Дикая обернулась и обнаружила, что вокруг уже не леса острова Неба.

Глава 24. Прошлое

Айсла стояла на рынке.

Прошел месяц с момента схватки в лесу с сумрачным. Она не жаждала встретиться с ним снова, разумеется. Она вызывала у него отвращение.

Он у нее – тоже.

Дни Айслы проходили в тренировках с Террой и Поппи и тайных встречах с Селестой.

У нее был миллион вещей, о которых нужно подумать, но иногда мысли возвращались к правителю сумрачных.

Гримшоу. Про себя Айсла называла его Гримом. Очень подходяще, учитывая ужас, который вызывали воспоминания о нем. Проигрыш в дуэли означал, что Грим может убить дикую при первой возможности на турнире. Айсле было больно понимать, что один случайный визит к сумрачным мог стоить ей многих лет тренировок и подготовки, особенно с учетом того, что она теперь заодно с Селестой.

Последние три недели Айсла потратила на поиск предмета, который был ключевым в их с Селестой плане по выживанию на турнире, – пары перчаток, сделанных из плоти, которая поможет им впитать капельку силы. Айсла уже обыскала все черные рынки во всех новоземьях.

Кроме земель сумрачных.

Здесь располагался ночной рынок, который теперь был открыт и днем. Место, где продавали и покупали нечестивые вещи. Это Айсла знала по слухам в самых темных углах других площадей, будто бы страшные звери шептались о чудовищах покрупнее.

Нужные ей перчатки приходилось шить, пока жертва еще жива; снять с трупа их невозможно; значит, приобрести такую вещицу чуточку сложнее обычного. По словам некоторых торговцев, которым Айсла доверяла достаточно, чтобы их расспрашивать, раньше, когда можно было поглотить много силы, перчатки встречались чаще. Теперь, с проклятиями, они стали бесполезны.

По крайней мере, в большинстве случаев.

Если где-то и существовала последняя пара таких перчаток – это сумрачный рынок. Айсла обещала себе никогда не возвращаться сюда, но…

Девушка очертила звездную лужу. Что ж, готово.

Однажды, овладев способностями, она сможет перемещаться куда захочет. А пока доступны лишь те места, где она уже бывала. Оказавшись в замке Грима, девушка первым делом представила, как мрачный хозяин появляется из стены и приставляет к горлу незваной гостьи широкий клинок. Но зал оказался пуст.

Айсла не стала задерживаться или осматриваться: именно на этом она и погорела в прошлый визит. Девушка тихонько выскользнула из дворца на оживленные улицы.

На проходящих женщинах были костюмы, которые она никогда не видела у других народов: сапоги до середины бедра, платья с вплетенным кольчужным полотном, мерцающие и переливающиеся штаны. По сравнению с ними Айсла носила чересчур много одежды. Девушка низко пригнула голову, натянула пониже черный капюшон и запахнула плотнее купленный на одном рынке плащ, не показывая, что под ним. Потому что единственной темной одеждой, которую Айсла нашла у себя, была шелковая темно-сливовая ночнушка.

«Достанешь перчатки – и бегом отсюда», – твердила себе дикая.

Над ночным рынком витал запах гниющей плоти и кипящей крови. Капюшон спадал так низко, что почти закрывал обзор, пока Айсла пробиралась сквозь толпу. Никто не обращал на дикую внимания. Она была здесь самой неинтересной вещью.

В одной лавке продавались исключительно зубы. Целыми бочками, в основном человеческие.

В другой на веревках висели всевозможные черепа. Некоторые – маленькие, с ноготь, другие – огромные, как валуны… Интересно, у какого существа такая большая голова?

– Найтбейн, – шепнул кто-то из очередной палатки.

Айсла с любопытством замедлила шаг. На столике стояли маленькие пузырьки с чем-то темным. Торговец тут же оживился, завидев девушку.

– Все беды и боль прогонит живей…

Найтбейн. Ночной палач. Айсла никогда о нем не слышала.

Продавец потянулся, словно хотел вложить ей в руку флакон, разглядывая драгоценные камни на ее пальцах, и Айсла поспешила двинуться дальше.

В котле с булькающим малиновым вином женщина с ногтями, подозрительно смахивающими на когти, варила что-то еще, поразительно напоминающее берцовую кость. Яд. Наверняка яд. Женщина подняла глаза, и Айсла поспешно отвернулась.

Перчатки, перчатки…

Айсла поискала изделия из плоти и – ох, фу – довольно быстро их обнаружила.

На прилавке и полках лежала кожа, которая местами все еще нуждалась в чистке. Айслу чуть не стошнило. Она раздвинула занавески на входе и сразу спрятала нос в складки плаща, чтобы заглушить запах разложения. Отвратительно. Айсла никак не могла взять в толк, кому вообще требуется регулярное посещение ночного рынка, не говоря уже о работе здесь.

Перчатки, перчатки.

Она искала, очень надеясь, что ей все-таки повезет. А если нет, придется разыскивать умельца, который изготовит их за оплату… От одной мысли к горлу подкатила горькая желчь. Нет уж, лучше найти пару сразу. Желательно из кожи какого-нибудь детоубийцы или того, кто заслужил подобную жестокую и мучительную смерть.

Айсла раздвинула еще одну занавеску. Палатка внутри походила на лабиринт, некоторые из внутренних стен казались слишком толстыми. Кожа? Айсла тут же вся взмокла. Она старалась дышать как можно реже, блуждая по полкам взглядом в поисках чего-то, напоминающего человеческие руки…

Пока не нашла человеческие руки.

Точнее, это они нашли ее.

Прежде чем Айсла успела закричать, кто-то зажал ей рот и потянул назад, сквозь очередную занавеску.

В переулок.

Ее прижали к стене, капюшон свалился, затылок ударился о мокрые камни. Что-то сверху капнуло на лоб и скатилось по щеке.

Перед Айслой возвышался мужчина, плоть которого висела на костях, как шкуры в той палатке. Он был стар – значит, либо у него множество наследников, либо он прожил больше тысячи лет.

Или… судя по безумному выражению глаз и легкой желтизне кожи, он баловался чем-то достаточно темным, чтобы скостить годы собственной жизни.

Резким движением, куда более быстрым, чем можно ожидать от подобного типа, он намотал волосы Айслы на кулак свободной руки и дернул.

Девушка вскрикнула под закрывавшей ей рот грязной ладонью. Мужчина не обратил на звуки внимания, рассматривая ее волосы как сокровище.

– Да… – пробормотал он, и у него загорелись глаза. – Заплатят неплохо… Волосы дикой. Блестящие локоны соблазнительницы. И чтоб с корнями… Самое-самое ценное. А лучше весь скальп, целиком.

Старик извлек из кармана длинный изогнутый нож.

Но не успел даже направить в ее сторону, как Айсла вонзила клинок ему в грудь.

Это поразило девушку до глубины души. Единственным, кого до этого она пырнула, был Грим.

Рот старика странно искривился, и, по-прежнему пялясь на ее волосы, он рухнул на землю.

А мимо входа в переулок как раз понадобилось пройти стражникам. Один из них остановился, посмотрел на истекающего кровью старика у ног Айслы и, судя по всему, совершенно не удивился.

Возможно, стражник не стал бы преследовать Айслу, если бы та не бросилась бежать, взмахнув окрашенным алым клинком, который только что выдернула из груди убитого. Все равно что расписалась под собственным обвинением. Но она не смогла с собой совладать.

Айсла сорвалась с места, стражник ринулся следом.

Его товарищи присоединились к погоне.

Дикая бросилась обратно на рынок. Она пригнулась, пытаясь смешаться с толпой и не осмеливаясь обернуться, проверить, как близко к ней подобрались. Вытащила звездный жезл и увидела, что он слабо светится.

Слава звездам.

К демону перчатки. Нужно лишь укромное место, чтобы начертить звездную лужу и исчезнуть отсюда.

Девушка нырнула под ряд низко висящих топоров, перепрыгнула через клубок змей перед магазином – клыки даже не были удалены – и попыталась найти, где спрятаться.

К этому моменту за происходящим наблюдали все.

Решившись оглянуться, Айсла поняла почему. К погоне присоединилось много, очень много стражников.

«Да неужели на этом жалком рынке больше некого погонять?» – подумала Айсла.

А потом вспомнила, как назвал ее старик. Дикая. Он все еще был жив, когда она убегала. Может, выдал ее страже?

Диким не полагалось быть тут. Никаких запрещающих законов не существовало, но кто, будучи в своем уме, отправится в печально известные земли сумрачных? Она. Вот она точно была достаточно глупа.

Айсла помчалась изо всех сил. Преследователи дышали ей в спину.

Кипящая кровь… Дикая опрокинула котел, и варево зашипело, обжигая им ноги. Они принялись громко ругаться, и Айсле снова удалось улизнуть.

Свернув за угол, в другое крыло рынка, девушка отчаянно заметалась, но преследователям удалось ее нагнать.

Сжимая в одной руке клинок, а в другой – звездный жезл, Айсла гадала, чем первым придется воспользоваться. Повернувшись, она вскарабкалась на невысокую стену. Рванув вперед как можно быстрее, девушка бросилась в почти пустую, полузаброшенную часть рынка.

Не рискуя оглядываться, рухнула на колени.

Сжалившись, звездный жезл, который всегда капризничал в сумрачных землях, заработал. Простое отточенное движение. Дикая начертила портал и, как только он зарябил, приготовилась прыгнуть…

Но не успел он открыться полностью, как Айсла услышала перед собой шаги. Лужа съежилась и исчезла.

Подняв глаза, девушка увидела… стоящего посреди дороги Грима.

– Опять ты.

И опять ты.

Тогда-то ее и догнала стража. Девушку грубо вздернули на ноги. Мужик, от которого остро пахло дымом и потом. Прежде чем она успела достать кинжал, у ее горла оказалась дюжина клинков.

Грим, удерживая ее взгляд все это время, махнул рукой:

– Бросить в темницу.

Цепь тянулась от запястий Айслы к потолку. Прошло уже несколько часов, руки нещадно болели. Стражники забрали плащ, словно им было противно, что она надела их цвет. Звездный жезл тоже отняли.

Внезапно перед камерой возник хмурый Грим.

– Это должно изображать черное? – Он смотрел на шелковую ночнушку.

Вообще-то ее никто не должен был увидеть. И под ней ничего не было. А скованные над головой руки лишали всякой возможности прикрыться. Впрочем, Грим не стал утруждать себя разглядыванием, просто обвел беглым взглядом и уставился Айсле в глаза.

– Демон, – выплюнула дикая.

– Дура, – не остался в долгу сумрачный.

С этим Айсла поспорить не могла.

Она была самой большой идиоткой из всех народов просто потому, что каждый раз возвращалась сюда и постоянно нарывалась на неприятности.

Грим едва заметно шевельнул пальцем, и цепи обратились в прах.

Айсла самым унизительным образом свалилась на пол.

Грим изучал девушку, словно диковинную зверюшку, пока та растирала ободранные красные запястья.

– Ты поклялась не возвращаться.

Айсла глянула на него снизу вверх.

– Нет.

– Нет?

– Я обещала не возвращаться «сюда», что на тот момент означало твою ванную комнату, куда у меня нет никакого намерения возвращаться. Можешь не беспокоиться.

Грим уставился на дикую с нескрываемым презрением.

– Что ты делаешь в сумрачных землях?

Айсла не ответила.

Грим повернулся, чтобы уйти, и дикая поднялась на ноги.

– Оставишь меня здесь?

Он обернулся через плечо.

– Ты появляешься на моей земле, используя украденную реликвию. Вонзаешь мне в грудь кинжал. Возвращаешься опять и прячешься в моих покоях. И вот ты опять здесь и нападаешь на невинного посреди улицы.

– Невинного? – возмущенно вскрикнула Айсла. – Он хотел снять с меня скальп и продать волосы по пряди!

– А кого ты ожидала встретить на ночном рынке, Сердцеедка? – прищурясь, поинтересовался Грим.

Прозвище сочилось насмешкой.

– Меня зовут Айсла, – процедила девушка сквозь зубы и шагнула ближе, чтобы зыркнуть на него сквозь прутья.

– Я никогда не буду тебя так называть.

– Почему?

– Обращение по имени, – Грим снова мрачно глянул на нее сверху вниз, – знак близости и уважения.

– Ты меня не уважаешь? – Ноздри Айслы раздулись.

– Ты не уважаешь собственную жизнь. С чего я должен?

Айсла фыркнула.

– Прекрасно. Ну и не уважай. Мне плевать. Я здесь не ради тебя.

– Очевидно. Так зачем ты здесь? – требовательно спросил он.

Айсла демонстративно скрестила руки, чтобы показать раздражение и одновременно прикрыть грудь, которая предательски реагировала на холод темницы.

– А ты зачем здесь? – спросила она. – Ты бы с радостью оставил меня тут гнить, чтобы на турнире было полегче.

И Айсла тут же пожалела о сказанном. Если Грим сейчас и правда просто развернется и уйдет, что она будет делать? Сбежать без звездного жезла не получится. И в сумрачных землях она попросту зачахнет. Даже Селеста не сможет ее освободить. Она даже не знает, что Айсла направилась сюда на поиски перчаток и что Айсла раньше встречалась с правителем сумрачных, и…

– Кажется… мы могли бы помочь друг другу, – неожиданно сказал Грим.

Айсла утратила дар речи.

– Мы ищем одно и то же.

Дикая нахмурилась:

– Ты ищешь перчатки из кожи?

Грим странно покосился на нее.

– Нет. Ты ищешь способ выжить на Столетнем турнире, разве нет?

Разумеется, именно это она и искала. Но Айсла снова промолчала.

– Тогда у меня к тебе предложение.

– Сделка?

Грим кивнул.

– Я ищу меч и полагаю, ты способна помочь его достать.

– Что за меч?

И с чего он решил, что Айсла может ему помочь?

– Могущественный, о существовании которого мало кто знает, – пространно ответил Грим.

– Что именно он делает? Как выглядит?

Сумрачный ощерился.

– Думаешь, я так просто все выложу, чтобы ты сама бросилась его искать?

– Я бы так не поступила. – Именно так она и собиралась поступить. – Ну, допустим, я помогу тебе достать меч. Что я получу взамен?

Грим многозначительно покосился на решетку.

– Для начала ты не замерзнешь насмерть в темнице в своем тонюсеньком платьишке.

Айсла успела опустить руки, но тут же опомнилась и снова прикрыла грудь.

– И если ты мне поможешь, я не только соглашусь не убивать тебя на турнире, но и стану твоим союзником.

– Ты… ты решил участвовать?

– Только если поможешь найти меч.

Поддержка Грима была бы неоценима. Рядом с ним, вместе с Селестой у нее вполне мог бы быть шанс пережить сто дней на острове.

И все же Гриму нельзя доверять. У них с Селестой есть план. Она найдет способ раздобыть перчатки.

– Нет.

Вокруг Грима всколыхнулись тени.

– Нет?

Айсла пожала плечами.

– Нет.

Пальцы сумрачного дернулись, словно он страстно желал обернуть ее тем же прахом, что и цепи. Вместо этого Грим произнес:

– Что ж, – и развернулся.

Грим дошел почти до конца коридора, когда Айсла бросила ему в спину:

– Постой! Ты же не оставишь меня здесь?

– Оставлю.

У Айслы округлились глаза. Нет, он так не поступит, нет-нет.

Хотя кого она обманывала? Он – правитель сумрачных, прославившийся своей жестокостью. За свою долгую жизнь он убил тысячи.

Шаги Грима почти стихли, и Айсла сдалась:

– Ладно! Ладно. Но только если вернешь мой звездный жезл.

Губы Грима искривились в отвращении.

– Твой что?

– Мой артефакт для порталов.

Легчайшим движением кисти жезл оказался в его руке.

– Чувствую, я еще об этом пожалею, – пробормотал сумрачный, протягивая жезл девушке.

Айсла улыбнулась, баюкая свое сокровище в руках, свою самую ценную вещь. Грим же только сильнее нахмурился.

Вот так Айсла заключила сделку с демоном.