Текст книги "За пределами последствий (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Алеата Ромиг
«За пределами последствий»
Серия: Последствия (книга 5)

Перевод: BrizEl

Сверка: helenaposad

Бета-коррект: Amelie_Holman

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Skalapendra

ГЛАВА 1

Конец декабря 2016

Клэр

– Безопасность – это то, что происходит между ваших ушей, а не то, что вы держите в руках.

Джеф Купер

Клэр нежно пригладила тонкие темные волосы Николь, не в силах разорвать связь с дочерью. Маленькая девочка крепко спала, положив голову на колени матери, в то время как гул двигателей заполнял кабину самолета. Клэр удовлетворенно вздохнула, оглядывая необычно заполненный салон самолёта. Она не могла припомнить, чтобы в их частном самолете было столько народу. Некоторое время назад это казалось нереальным. Впрочем, это было давно, далекое воспоминание. Теперь все было по-другому, и их семья и друзья были вместе с ними.

Хотя путешествие обратно в Айову с их острова в Южной части Тихого океана ещё не подошло к концу, они летели, казалось, уже несколько дней. Где-то в тишине ночи, благодаря терпению Клэр, Николь проиграла своё отважное сражение со сном. Под тяжелыми веками темно – карие глаза Николь – такие же, как у ее отца, – исчезли за густыми ресницами. Клэр взглянула на своего мужа, заметив, что его глаза тоже были непривычно закрыты, а подбородок покачивался ближе к груди. После всех потрясений, которые семья Роулингс пережила за последние несколько лет, безмятежность полета на самолете чуть не довела Клэр до слез.

Тони, Клэр и Николь летели домой вместе со своей единственной семьей: сестрой Клэр, Эмили, зятем Джоном и племянником Майклом. Маленькое тельце Майкла лежало рядом с Николь, их головы покоились на концах длинного, похожего на диван сиденья, на коленях у своих матерей. Во время битвы со сном двое детей соперничали за собственное пространство, часто ведя себя больше как единокровные брат и сестра, нежели чем двоюродные. Теперь, когда битва позади, они мирно отдыхали, рядом с друг другом. Их близость была вполне ожидаема, учитывая, как они росли.

Иногда такие воспоминания печалили Клэр. Потерянные годы канули в лету, и их уже никогда не вернуть. Однако она пришла к выводу, что могла бы проводить время, оплакивая их потерю, или сосредоточиться на будущем. Видя детей, слыша их возбужденные визги, когда они вместе играли на белом песке в раю, или наблюдая за их спонтанным общением, Клэр решила, что будущее – лучшее место, куда следует направить свою энергию: слишком много времени было потеряно в прошлом. Она больше не желала тратить его таким образом.

Прежде чем она успела глубже погрузиться в размышления на эту тему, ее муж оказался рядом с ней, его большая рука накрыла ее руку, и они оба нежно погладили голову дочери. В своих мыслях о рае с его тропической красотой, о детях, в сочетании с отвлекающим шумом двигателей, Клэр не заметила, как Тони проснулся и встал со своего ранее откинутого сиденья.

– Она, наконец-то, сдалась? Пора бы уже, – прошептал он, его грудной баритон звучал низко, чтобы не разбудить остальных.

Несмотря на усталость, Клэр улыбнулась, когда Тони опустился на колени рядом с ними, и его глаза встретились с ее. Также понизив голос, она ответила: – Ну, похоже, в ней действительно есть упрямство.

Темно-карие глаза Тони понимающе блеснули.

Клэр продолжила: – Но, она все-таки сдалась. Она спит уже несколько часов также, как и все здесь.

– Почему бы тебе не позволить мне занять твое место, а ты откинешь кресло и немного поспишь?

Клэр покачала головой.

– Я не хочу отпускать ее, даже на несколько часов.

Маленькие морщинки появились в уголках глаз Тони, когда его щеки приподнялись.

– Думаю, мы знаем, откуда у нее это упрямство. Не волнуйся, Николь никуда не денется, так же, как и ты, разве что немного отдохнешь. Этот отпуск в раю был замечательным, но скоро мы все будем дома. Тебе тоже нужен отдых.

– О, Тони, – шепот Клэр стал громче. – Было чудесно, что все собрались вместе. Я рада, что мы все были там, чтобы отпраздновать день рождения Николь, а также Рождество. Это было все, на что я надеялась, и даже больше. – Слезы выступили на краешке её век, угрожая пролиться на щёки. – Не могу поверить, что нашей дочери действительно три года! Я просто хочу…

Когда она опустила глаза, поцеловав ее в губы, он прервал ее слова.

– Я думаю, мы поняли, что не можем желать избавиться от прошлого. Вместо этого нам нужно наслаждаться каждым моментом, который у нас есть.

Оглядев салон самолёта, Клэр удостоверилась, что они укрыты пологом уединения. Он был создан не тем, что они были одни, а спящим состоянием других пассажиров. Позади Эмили, которую от Клэр отделяли дети, шли Джон, Кортни и Брент. Дети Симмонсов, Калеб, Джулия и Мэрин, все полетели на другом самолете, как и Мередит, Джерри и их дети. Кивнув, Клэр продолжила свою мысль.

– Я не собиралась избавляться от нашего прошлого. Я знаю, что многие думают, что мне следовало бы. Я собиралась загадать ещё таких моментов, как мы только что пережили. Время, проведенное на острове в окружении семьи и друзей, было потрясающим. Мне всегда нравилась безопасность острова. Что-то в том, чтобы находиться там, дарит мне покой.

– Может, все дело в Мадлен и Френсисе?

Клэр задумалась над его вопросом. Смотрители острова были определенно уникальными, умиротворяющими людьми. С первой встречи она была убаюкана их любящей аурой.

– Я не знаю. Думаю, это больше от наших с тобой воспоминаний, подаренных этим местом. Те месяцы, которые мы провели на нашем острове, были одними из лучших в моей жизни. Это были воспоминания, которые я переживала снова и снова после того, как…

Ее мысли прервал не Тони, а сама Клэр. Она протянула руку и погладила Тони по колючей, заросшей щетиной щеке. На мгновение она представила эту шероховатость на более чувствительной коже. С блеском в зеленых глазах она продолжила: – Именно там мы научились по-настоящему доверять друг другу.

– Ты хочешь остаться там? Ты не хотела улетать домой?

– Нет! – Клэр снова перешла на шепот. – Я действительно хочу домой. Впервые на моей памяти я хочу оказаться в Айове зимой. Я хочу лепить снеговиков и делать снежных ангелов. Я хочу научить Николь любить все времена года: тепло и холод, хорошее и плохое. Все они важны. То, что нам нравится меньше, заставляет нас ценить то, что мы обожаем больше. Я хочу быть там, где она переживает всё и каждое мгновение. Так же, как, когда она увидела остров, и мы объяснили, что именно там она родилась… и когда она встретила Мадлен и Френсиса. Я радуюсь, когда держу ее за руку в варежке, когда мы смотрим на озеро, покрытое льдом. Эмили сказала, что она никогда не каталась на коньках. Я уже заказала всем нам коньки.

Уголки губ Тони поползли вверх.

– Всем? Ха.

Он игриво покачал головой из стороны в сторону.

Клэр вопросительно подняла брови.

Тони объяснил.

– Хотя я недавно потерял любовь к зиме, твоя радость может помочь мне научиться принимать и холод, но кататься на коньках? Думаю, ты больше веришь в мои способности, чем я. Я никогда в жизни не катался на коньках.

– Тогда, мистер Роулингс, я бы сказала, самое время научиться.

Переводя взгляд с жены на дочь и обратно, Тони пожал плечами.

– Полагаю, что так.

Наклонившись ближе, Клэр коснулась губами его губ.

– Мне нравится это.

Тони подался вперед и углубил поцелуй.

– Мне это тоже нравится, – сказал он с дьявольской ухмылкой.

– Не то чтобы… хотя я и не жалуюсь.

– Что же тогда? Что тебе нравится?

– Энтони Роулингс, который готов учиться новому и видеть новые перспективы. – Изумруд в глазах Клэр сиял в полумраке салона.

– О, миссис Роулингс, это правда, что я предпочитаю быть учителем, но я многому научился с тех пор, как привел вас в свою жизнь. Я готов узнать больше.

Клэр хихикнула, глядя на их друзей и семью.

– Сейчас не самое подходящее время для твоей готовности.

– Да. – Он покачал головой. – Совсем не подходящее. Сейчас самое время тебе немного отдохнуть. Позволь мне посидеть с Николь, а ты ложись в одно из кресел.

Хотя Клэр собиралась возразить, она поняла, что Тони не только беспокоится о ее благополучии, но и хотел провести время с их дочерью. Его темные глаза больше не были сосредоточены на ней, они смотрели на Николь, когда кончики его пальцев легонько ласкали ее обнаженную розовую загорелую щечку. Когда он снова поднял глаза, Клэр увидела в его глазах печаль, которую она чувствовала, чувство потерянного времени, которое невозможно вернуть. Взгляд длился всего миллисекунду, а затем исчез, сменившись сознательным выражением власти. Он сказал ей, что хочет, чтобы она поменялась местами и немного поспала. Поначалу это прозвучало как вопрос, но только для ее же блага. Когда-то перемена в тоне и выражении лица Тони наполнила бы ее ужасом, но и это время давно прошло. Некоторые воспоминания лучше не тревожить.

Клэр сосредоточилась на микро-выражении печали, которое, как она знала, Тони хотел скрыть. Не потому, что он не хотел быть честным или делиться, а потому, что не хотел чувствовать боль или подливать масла в чувство потери Клэр; тем не менее, она его заметила. Это выражение не сделало ее боль еще сильнее. Напротив, оно облегчило её. Они оба потеряли слишком много времени. Это была еще одна сторона их общей связи и общих целей. Вместе они будут работать над тем, чтобы наполнить будущее достаточным количеством надежды и любви, чтобы преодолеть прошлое.

Заставив себя улыбнуться, Клэр кивнула и согласилась.

– Хорошо.

Оставив лёгкий поцелуй на губах Тони, она приподняла голову Николь, и они одновременно поцеловали ее, как делали это много раз, инстинктивно зная действия друг друга. На этот раз они сделали это в унисон, чтобы не потревожить спящую дочь. Через несколько мгновений Тони уже сидел с Николь, безмятежно устроившейся у него на коленях.

– С ней все в порядке, – прошептал Тони. – А теперь иди – отдохни.

– Я знаю, что так и есть. – Поглаживая руку Тони, Клэр прошептала, – Нигде я не чувствую себя в большей безопасности, чем в твоих объятиях. Она тоже узнает это чувство. И, судя по тому, как она только что вздохнула, я почти уверена, что она уже это чувствует.

Темные глаза Тони засияли, окидывая взглядом обеих своих девочек.

– Я бы хотел, чтобы мы были дома, в нашей большой кровати, чтобы я мог обнимать вас обеих.

– Мне тоже этого хочется, – признала Клэр. – Но я буду довольствоваться тем, что буду наблюдать за вами оттуда, пока не усну.

Прежде чем Клэр успела уйти, Тони взял ее за руку.

– Миссис Роулингс, мы можем вернуться в рай в любое время, когда тебе понадобится это чувство безопасности. Тебе просто нужно будет произнести слово, и мы тут же поднимемся в воздух.

– Спасибо. Я могу подловить тебя на этом. Но если я это сделаю, то только потому, что я люблю остров, и я люблю Мадлен и Френсиса, а не потому, что мне нужно быть там, чтобы чувствовать себя таким образом. Честно говоря, с тобой и Николь, Эриком и Филом я знаю, что я в безопасности. Я знаю, что Николь в безопасности. К тому же, сложно лепить снеговиков в южной части Тихого океана, – добавила она со смешком.

Тони ухмыльнулся.

– Хммм, я думаю, песчаные ангелы звучат более привлекательно, чем снежные.

Она сжала его руку, прежде чем занять свободное место рядом с Джоном. Пристегивая ремень безопасности, Клэр оглянулась и увидела закрытые глаза Тони. Она больше не видела печали или даже необходимости контролировать. Она увидела покой: тихий, принимающий мир, пока его пальцы касались прекрасных волос Николь. Безропотно, она последовала его примеру и погрузилась в сон с видениями песчаных ангелов, танцующих в ее сне.

Несколько часов спустя, когда выпал снег и укрыл землю Айовы белым одеялом, усталые друзья попрощались друг с другом, когда их багаж загрузили в разные машины на частной взлетно-посадочной полосе «Роулингс Индастриз». Пока Эрик и Фил прогревали машину, Клэр помогала Николь надеть зимнее пальто, шапку и перчатки.

– Мама? – спросила Николь. – Тебе больше нравится тепло или холод?

Клэр хихикнула.

– О, милая, я люблю тепло. – Вспомнив о своем желании, она добавила, – Но это не значит, что я не люблю холода. – Она подняла лицо к небу. – Посмотри, какие красивые снежинки. Видишь, как они сияют и блестят?

– Да, но мне нравятся купальники вместо зимних пальто.

– Посмотри на свое красивое розовое пальто. Тебе оно не нравится?

– Нравится. – Николь посмотрела на пальто своей мамы, и ее тонкий голос зазвучал громче. – Тебе тоже нужно розовое пальто. Тогда мы сможем стать близнецами.

В этот момент Эмили подошла к Николь сзади.

– Розовое пальто определенно то, что тебе нужно, Клэр.

– Только, если мы все втроём сможем сочетаться?

Эмили засмеялась, глядя на свой растущий живот.

– О, я буду тем ещё зрелищем в розовом.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Ты ведь легко перенесла полет, не так ли?

– Я в порядке. Просто устала, – сказала Эмили. – Думаю, дело не столько в беременности, сколько в разнице во времени. Спасибо, сестренка, за этот удивительный отдых. Мы прекрасно провели время. Остров был всем, что вы рассказывали, и даже больше. Не могу поверить, что ты оставила этот рай ради меня и Джона… – Ее голос затих, пока она не распрямила плечи и не продолжила, – Мне очень жаль. Эти дурацкие гормоны делают меня сентиментальной.

Потянувшись к сестре, Клэр обняла Эмили. Проглотив растущий комок в горле, она ответила: – Мы оба так счастливы, что вы смогли быть там с нами. Детям было так весело.

Эмили кивнула.

– Я знаю, что мы в долгу перед вами обоими…

– Прекрати это. Мы никогда не сможем отплатить вам за то, что вы сделали для нас и для Николь.

– Ну, все равно спасибо. Отдых был великолепен, и для такой долгой поездки путешествие на вашем самолете определенно лучше, чем коммерческий рейс.

– То, что все собрались вместе, сделало день рождения Николь еще более особенным.

Эмили наклонилась и обняла племянницу.

– Я люблю тебя, милая. Будь доброй к маме и папе.

Николь ухмыльнулась.

– Я всегда хорошая.

Эмили приподняла бровь и посмотрела на Клэр.

– В основном, – поправила Клэр.

Николь послала Эмили воздушный поцелуй.

– Пока, тетя Эм. Увидимся. Мама, мне холодно, – заскулила Николь, бросаясь к Филу и теплой машине.

– А как насчет тебя? – спросила Эмили, когда обе женщины подошли к машинам. – Рада, что снова дома? Я знаю, ты не очень любишь зиму.

Глядя на падающий снег, Клэр наблюдала, как белые хлопья тают на головах Тони, Брента и Джона, когда трое мужчин пожали друг другу руки и попрощались. Хотя время вдали от дома было на пользу всем им, Клэр была готова вернуться в свою личную семью. Две недели в присутствии всех – долгий срок. Размышляя над вопросом сестры, Клэр ответила: – Да. Мы наслаждались общением со всеми, но я счастлива быть дома с Тони и Николь.

Эмили улыбнулась.

– Я понимаю. Я и сама готова немного побыть в тишине.

В этот момент Майкл подбежал к маме, скользя крошечными ножками по заснеженной взлетно-посадочной полосе.

– Уууу! – завопил он, изо всех сил вцепившись в ногу Эмили.

Смеясь, Клэр сказала: – Удачи с идеей тихих времен. Тебе лучше насладиться этим сейчас. Когда родится моя маленькая племянница, тебя будут тянуть во все стороны.

– Двое детей не так уж и сложно, – с тоской ответила Эмили, глядя на Николь. – Я скучаю по тому времени, когда их было двое.

Комок в горле Клэр снова дал о себе знать. Не зная, как ответить, Клэр спас звук голоса Фила.

– Клэр, машина готова.

Посмотрев в его сторону, она увидела Тони, сидящего на заднем сиденье, уже разговаривающего по телефону, и Николь рядом с ним, которая покачивала ножками в маленьких сапожках, пока она сама заботилась о потребностях своей новой куклы. С полной сосредоточенностью она принялась заворачивать свое драгоценное сокровище в одеяло, защищая куклу от холода. Ранее Николь заявила, что кукла – ее любимый рождественский подарок. Очевидно, она была обеспокоена её благополучием. Клэр специально заказывала куклу: крохотная копия выглядела точно так же, как и Николь.

Повернувшись к Эмили, Клэр обняла сестру на прощание и, сменив тему, сказала: – Видишь, мы только приземлились, а Тони уже вернулся к работе. Думаю, у меня будет много спокойного времени.

– Я уверена, что Джон занимается тем же самым. Его телефон завибрировал в ту же секунду, как он вывел его из режима полета.

– Спасибо, Эмили. Я надеюсь, что мы сможем делать ещё больше вещей вместе.

Эмили кивнула: – Я тоже.

– Мамочка, мы едем домой! – воскликнул Майкл, потянув Эмили за руку. – До свидания, тетя Клэр.

Они попрощались, и через несколько мгновений Клэр устроилась в тепле ожидающей ее машины и прижалась к дочери.

– Тебе холодно, милая? Хочешь вернуться на остров?

Посмотрев на Тони и снова на Клэр, Николь покачала головой.

– Э-э-э. На острове нет красивых снежинок, и я хочу быть с тобой и папой.

Машина двинулась вперед, Эрик сидел за рулём, а Фил ехал рядом с ним на переднем сиденье. Клэр взглянула на Тони, ожидая увидеть его сосредоточенным, ведущим переговоры. Вместо этого, услышав замечание дочери, их глаза встретились, и он подмигнул. Улыбаясь, Клэр помогла Николь с одеялом для куклы и ответила: – Нам тоже это нравится, дорогая.

ГЛАВА 2

Конец декабря 2016

Клэр

– Ничто не может принести в дом настоящего чувства безопасности, кроме настоящей любви.

Билли Грэм

Несмотря на то, что дом на острове всегда казался большим и уединённым, он был далеко не таким большим, как их новый дом в поместье Роулингс. Тот факт, что в течение последних двух недель на острове жили четыре семьи, в общей сложности семнадцать человек, помогло прочувствовать поместье, как более уединенное и приватное. Ну, тихое, если не считать счастливых ликований Николь по поводу воссоединения со своей няней Шеннон. Дело было не в том, что Шеннон не пригласили на остров: ее пригласили. Няня Николь решила провести рождественские каникулы со своей семьей. Клэр все прекрасно понимала; кроме того, Клэр нравилось проводить больше времени один на один со своей дочерью.

После того, как Шеннон удалилась в свою комнату, Николь была уложена в постель, а остальная прислуга покинула главный дом, чтобы отправиться в свои апартаменты, Клэр устроилась на красивой большой кровати, о которой упоминал Тони ранее в самолете. Пока она отдыхала на мягких простынях, каждый мускул ее тела начал раскручиваться и расслабляться. Тихое блаженство их комнаты наполнило ее умиротворением, в то время как снаружи растущее одеяло белого снега заволакивало изморозью оконные стекла, покрывающие одну из стен их спальни.

Даже в ночной темноте свежевыпавший снег отражал сияние лунного света, освещая мир за пределами их пузыря. Голые деревья без единого листика составляли большой контраст в сравнении с пальмами их рая; тем не менее, глядя на окна, Клэр не скучала по белому песку и разноцветным цветам, окружающих веранду. Нет, когда она смотрела на улицу и видела снежинки, которые продолжали падать с неба, Клэр наслаждалась своим домом и своей семьей.

Исходящий свет от камина еще больше добавил Клэр удовольствия. Тлеющие угли и остатки костра, разведенного ранее прислугой, наполнили спальню хозяина теплом, в то время как сладкий аромат поленьев пронизывал ее чувства. С холодом за окнами, ревущий огонь был приглашающим и гостеприимным, когда они прибыли. Расслабившись на мягких подушках, Клэр пришла в восторг от своей реальности. Она была дома. Внезапно на ум пришла история из детства, любимая многими поколениями, и одновременно на ее губах появилась бессознательная улыбка. Дороти определенно была права: нет места лучше дома.

Помимо перерыва на ужин с семьей, с момента их возвращения Тони был занят вопросами «Роулингс Индастриз». Хотя остров больше не был скрыт от властей, качество Интернет-соединения оставалось желать лучшего. Даже при всех знаниях и связях Фила – теми, которые можно было купить только за деньги – попытки общения любым способом, кроме электронной почты, были мучительно медленными. Пока они были в отъезде, Тони был в курсе событий в «Роулингс Индастриз», но до сегодняшнего дня его участие было ограничено. После ужина он вернулся в свой кабинет.

Их домашний офис сильно отличался от того, что был в старом поместье. В новом не было темно-вишневых панелей и царственного стола из красного дерева. Вместо этого он был более уютным и светлым, с двумя столами одинакового размера. Воистину это был их домашний офис. Как хозяйка дома, Клэр отвечала за домашний персонал и за повседневные дела в поместье. Когда Тони строил новый дом, он легко мог возвести два офиса; однако он намеренно решил разделить пространство, которое когда-то было объявлено его и только его. Хотя у Клэр был полный доступ, в их первый день и вечер дома она предпочла не тратить свое время на выполнение своих домашних обязанностей. Для этого у нее будет достаточно времени. Вместо этого она помогла распаковать вещи и акклиматизировать Николь ко времени в Айове. Теперь, когда её практически клонило в сон, Клэр обдумывала продолжительность дня. С пересечением международной линии смены дат и, по сути, с возвращением назад в прошлое, день, казалось, длился вечно.

Хотя жар пламени убаюкивал Клэр в блаженном сне, в ее голове крутились бесчисленные возможности для веселых, наполненных снегом занятий. Она знала, что если сама будет в восторге от снега и холода, то и Николь тоже будет. Затем, без всякого предупреждения, ее сознание наполнилось не ароматом горящего дерева, а безошибочно узнаваемым запахом одеколона. Без визуального подтверждения каждая клеточка тела Клэр дала ей понять, что она больше не одна. Хотя она не слышала, как ее муж вошел в их комнату, интенсивность ее внезапно учащенного пульса подтвердила, что он был там.

Все еще не открывая глаз, на губах Клэр появилась легкая ухмылка, когда она прислушалась и услышала, как Тони тихо двигается по темной комнате. Только когда он устроился на большой кровати, она придвинулась ближе и прижалась к нему. В тот же миг его рука обвилась вокруг ее миниатюрной фигурки, и его глубокий голос заполнил комнату, в которой несколько мгновений назад слышалось только потрескивание тлеющего огня.

– Я думал, ты спишь. Разве ты не устала?

– Устала, – призналась она. – Но я также наслаждаюсь тишиной и покоем.

– В следующий раз, когда мы поедем на остров, я не буду возражать, если с нами будет меньше гостей.

Клэр кивнула, уткнувшись ему в грудь.

– Кстати о гостях, – продолжил Тони, – о чем вы с Эмили говорили в аэропорту?

Она подняла голову. – А о чем вы говорили с Джоном и Брентом?

– Кажется, я спросил первым.

Подперев подбородок кулаком, Клэр ответила: – Она благодарила меня за чудесный отпуск и говорила, как им понравилось.

– Хммм. Примерно то же самое говорили Брент и Джон.

– Тони?

– Что? – ответил он, притягивая ее обратно к своей груди.

– Тебе это не понравилось? Я имею в виду, ты не выглядел счастливым. Но я знаю, что раньше тебе не нравилось находиться среди такого количества людей.

– Не то, что мне не понравилось. Просто иногда мне хотелось побыть наедине с тобой и Николь. – Он вздохнул. – Нет, мы конечно оставались одни, и я знаю, как тебе нравится, когда рядом находятся другие люди. Если ты этого хочешь, я тоже этого хочу.

Клэр улыбнулась у его теплой груди, наслаждаясь щекочущим ощущением его мягких волос на груди у своей щеки.

– Да, нравится. Я счастлива, когда рядом много людей и друзья. Я знаю, что история с Мередит поначалу была странной, но никто не знает, насколько она мне помогла. Мне нравится видеть ее с Джерри и детьми. Риск, на который она пошла ради меня… ну, я никогда не смогу отблагодарить её в достаточной степени.

– Я считаю, у тебя получается. Точно так же, как тебе нравится видеть ее счастливой со своей семьей, я думаю, она чувствует то же самое. Время от времени я замечал, что она смотрит на тебя с обнадеживающей улыбкой. Возможно, я был настроен скептически, когда впервые услышал о ее причастности, но теперь это не так. Я рад, что они с Джерри приняли наше предложение и полетели с нами.

– Мне тоже это нравится, – добавила Клэр.

– Это?

– Оставаться одним, только вдвоем или втроем.

– Или вшестером, если включить Эрика, Фила и Шеннон, – поправил Тони.

Клэр быстро села, драматично натянув одеяло на свое тело в ночной рубашке, усмехаясь:

– Что? Эрик, Фил и Шеннон здесь?

С дьявольской ухмылкой, освещённой лишь огнями догорающих углей, Тони потянулся к своей жене и притянул ее к себе. Посмеиваясь, он сказал: – Миссис Роулингс, что я говорил про твой умный ротик?

Осыпая поцелуями его грудь и губы, Клэр ответила: – Насколько я помню, ты сказал, что он тебе нравится.

Внезапно ее мир перевернулся. Она больше не возвышалась над ним: теперь Тони навис в нескольких дюймах от ее лица. Тяжесть его груди давила на ее внезапно ставшую чувствительной грудь.

Внутри у Клэр все сжалось, когда она с изумлением и удивлением наблюдала за эмоциями, бурлившими в шоколадных глазах ее мужа. Замша усталости, смешанная с мерцанием веселья, исчезла в темной бездне желания. Как вообще было время, когда она не могла прочитать каждую его мысль? Его текущая мысль – его текущее намерение – не только были видимы, но и с каждым моментом становились все более заметными.

– Универсальность? – Она кинула ему наживку.

– Хм, да, – проворковал Тони, дразня тонкую бретельку ее ночной рубашки. – Эти удивительные губы могут не только извергать умные комментарии и возражения, но я верю, что они также способны на несказанные чудеса. – Поцелуи по ее обнаженному плечу прервали его слова. – Я не верю. Я знаю.

Благодаря продолжающейся стимуляции, предыдущие мысли Клэр о сне быстро превратились в тлеющий жар: такой, который, возможно, превзошёл тот, что горел в камине. По мере того, как напряжение внутри нее продолжало нарастать, уединение в их личных апартаментах сняло все запреты, которые они, возможно, сохраняли во время пребывания в их переполненном людьми убежище.

– Вы кажетесь вполне уверенным в себе, мистер Роулингс.

Стянув ночную рубашку через голову Клэр, Тони бросил ту на пол, образовав лужицу шелка возле их кровати, в то время как его губы двигались от ее ключицы к груди. С нарочитой точностью и кропотливой неторопливостью он увлажнил каждый сосок, заставляя их затвердеть, когда его щеки с щетиной касались чувствительной кожи. Выгнув спину ему навстречу, Клэр из игривой превратилась в страстную. Ей больше не хотелось сыпать дерзкими репликами. Единственное, о чем она думала, был мужчина, умело дразнящий и ласкающий ее обнаженное тело. Несмотря на тепло потрескивающего огня, по её рукам и ногам побежали мурашки. Каждое движение его губ, дюйм за дюймом вниз, по ее животу, приближаясь к тому месту, где она нуждалась в нем больше всего, помогло разжечь запредельное возбуждение внутри неё.

Когда его напор встретил единственное оставшееся препятствие, Клэр приподняла бедра, чтобы помочь ему снять трусики. Глубокий голос Тони вывел ее из транса, вызванного эндорфинами.

– У моих предыдущих правил были определенные преимущества.

В тот момент она не могла не согласиться. Усмехаясь, Клэр начала снимать кружевные трусики с бедер.

– Подожди, – скомандовал Тони. Усевшись повыше на их большой кровати, Тони потянулся к руке Клэр. – Ты чертовски красива. Я хочу наблюдать за тем, как ты их снимаешь. Я хочу видеть тебя… всю… как будто ты даришь мне себя.

Кровь прилила к ее щекам, когда она попыталась скрыть взгляд. Тони обхватил ее подбородок и обратил на себя взгляд ее зеленых глаз.

– Не отводи взгляда. Я люблю тебя. Наконец-то, мы одни. Я хочу видеть тебя всю, в том числе твои прекрасные глаза.

Наблюдая за мужчиной перед собой, Клэр улыбнулась, приняла его руку и встала. Вступив ступнями в мягкую атласную лужу, Клэр выжидала. Не тепло огня придавало ей уверенности в том, что она сделает то, о чем он просил. Нет, это был знойный жар, который она видела в его темных глазах. Огонь внутри него не был отражением того, что горел в другом конце комнаты. Это была кульминация недель, проведенных в окружении слишком большого количества людей, потребности в соединении друг с другом и желания, которое проистекает из связи, выходящей за рамки всех границ.

С тлеющими углями внутри и отражением снега снаружи, освещающим их мир, Тони подвел жену к ковру перед гигантским камином, отошёл к дивану и сел перед ней.

– А теперь, миссис Роулингс, позвольте мне посмотреть. Покажите, что принадлежит мне и только мне.

Засунув большие пальцы под кружево, Клэр медленно стянула трусики вниз по бедрам. Отпустив ткань, она позволила им упасть на пол и вышла из них. Приняв прежнюю позу, она снова ждала мужа, пока невидимые узы его взгляда удерживали ее на месте. Поднявшись с дивана, Тони грациозно двинулся к ней, каждый его шаг был хищным, когда он кружил вокруг нее, его глаза были прикованы только к ней. От ее округлой мягкой груди и твердых тугих сосков до аккуратно побритого лобка – его глаза пожирали, а его эрекция натянула спортивные шорты, которые он надел перед сном.

– Ты чертовски красива, – прорычал Тони, останавливаясь позади нее. – Я так сильно хочу тебя. – Намеренно не касаясь ее эрекцией, он наклонился к ее шее и, задыхаясь, спросил, – Ты хоть представляешь, насколько сексуальна сейчас?

Склонив голову набок и закрыв глаза, Клэр предоставила ему полный доступ. Вдыхая его пьянящий аромат одеколона и мускуса желания, она ответила: – Я знаю, насколько сексуальной меня заставляешь чувствовать ты.

Прижавшись губами к ее коже, он продолжал дразнить.

– Эти последние две недели я так сильно хотел увидеть тебя такой, очень хотел. Я хотел, чтобы ты была полностью обнаженной… в бассейне, на пляже, в нашей комнате с открытыми дверями в этот чертов мир, как мы это делали раньше. – Он игриво прикусил ее кожу, отчего из ее горла вырвался вздох. – Я хотел, чтобы моя жена была доступна только мне, но… – Он покрутил сосок, затем нежно погладил его, создавая идеальное сочетание боли и удовольствия. – …Я не мог получить того, чего хотел. Нет, пришлось поделиться. Я хотел…

– Ты только что сказал, что не… – начала Клэр.

– Ш-ш-ш, – прошептал он, приложив палец к ее губам. – Я еще не закончил.

С каждым словом, каждым вдохом ее напряжение росло. Клэр не хотела, чтобы он продолжал дразнить; она хотела его. Его требовательный тон и внезапно собственническая манера поведения довели ее до грани взрыва. Одним словом, он мог довести ее до края. Это был мужчина, который забрал не только ее тело, но и ее сердце, и исполнил все ее желания.

– Тони, пожалуйста, – умоляла она.

Oбняв ее, он крепко прижал ее к своей груди. Клэр не помнила, когда он снял свои спортивные шорты, но, судя по ощущению его твердости у ее поясницы, те определенно исчезли.