Текст книги "Ринго Старр"

Автор книги: Алан Клейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Если не считать «Концерт для Бангладеша» Харрисона и « TV Special»Карла Перкинса, Ринго не участвовал как исполнитель в серьезных музыкальных проектах, однако никогда не оказывался в трудном положении, как Джордж в 1974 году или, в большей степени, Пол (и все еще продолжал испытывать трудности). Тем не менее вскоре после выхода из клиники Старр сыграл в парочке номеров, когда в рамках турне 1989 года Боб Дилан приехал во Фреджус, в нескольких милях от Монако, княжество, ставшее родным домом Ринго после того, как он продал Tittenhurst Parkв январе 1988 года и покинул Англию с ее грабительским налогообложением.

Идя по стопам Джорджа, он рыскал в поисках недвижимости на Гавайях, временно обосновавшись в Лондоне. В один из визитов на Туманный Альбион он посетил шоу Дилана в Hammersmith Odeon,во время которого были исполнены несколько кавер–версий, включая «She's About a Mover»и «Sukiyaki»Киу Сакамото. Предаваясь золотым воспоминаниям о его сногсшибательных концертах с «The Band»во времена «Blonde on Blonde»,критики закрыли глаза на качество выступлений Дилана в конце восьмидесятых: в шоу маэстро этого периода было гораздо больше веселья, чем у его именитых соперников. Кроме того, пока «The Beach Boys», «The Troggs»и им подобные наматывали круги вокруг земного шара, пожиная плоды былой славы, выход каждого нового альбома Дилана был целым событием.

Новый релиз от Ринго, конечно, трудно было бы назвать событием, но он мог бы сорвать большой куш в Северной Америке, если бы поехал туда на гастроли. Со своим жизнерадостным фатализмом он уже не боялся подонков с огнестрельным оружием и смерти, прячущейся за каждым изгибом дороги – или падающей с небес. Вопреки своим предыдущим заявлениям, Ринго побывал на похоронах гитариста Стиви Рэя Воэна, который разбился на вертолете в Висконсине во время турне с Эриком Клэптоном.

Эрик Клэптон, «Fleetwood Mac»,Стив Уинвуд, «Dire Straits»и прочие представители «окультуренной» поп–музыки для взрослых всегда могут найти покупателя для своих альбомов, похожих друг на друга как две капли воды, особенно среди тех, кто вырос вместе с ними. Те, кто не принадлежал к числу поклонников их творчества, искали отраду в других сферах музыки – в опере, танцевальной музыке тридцатых годов, григорианском пении – или решали для себя окончательно, что музыка – это не для них.

Хотя высказывание Адама Фэйта «самое плохое, что может быть,– это бывшая поп–звезда, выступающая по клубам»не лишено здравого смысла, такая судьба не постигла еще никого из реликтов шестидесятых годов. Стареющие звезды стали легендарными героями, которые – как своего рода цезари, обожествляемые галльскими крестьянами – никогда не отказывались подписать ветхую фотографию или обложку пластинки, где на их головах было куда больше волос, чем теперь.

Неисправимые старые стиляги, рокеры и хиппи теперь появлялись не иначе как при галстуке и в цивильном костюме: такой стиль одежды был обязательным в клубе Blazersв Виндзоре, в Double–Diamond, 60s Clubв Марбелле и прочих заведениях, куда на вечеринки типа «Sounds of the 60»приходило не более трех десятков человек. Промоутеры зашибали деньгу, устанавливая нереальные цены на ликер, где дрянной оркестришка исправно читал с листа, а на сцене перед ним прыгал какой–нибудь клоун с шутками, которые шокировали бы пьяного матроса. Звучало это примерно так: «Без лишнего шума и пыли, леди и джентльмены, я хотел бы вам представить ну–у проста–а с–у-у–у-упер–артиста, от которого, я уверен, вы все будете в восторге – ну, по крайней мере, моя прабабушка его очень любила…»

Чтобы заинтересовать публику, «су–у-у–упер–ар–тисту»было уже недостаточно выдавать барахло в духе третьесортного Фрэнка Синатры. Пример любой группы, начиная от «Swinging Blue Jeans»и заканчивая командами, разогревающими «The Rolling Stones»,показал, что для того, чтобы добиться успеха, нужна яркая индивидуальность.

Когда у них во главе стояла такая личность, как Фредди Гэррити, кому были интересны остальные музыканты группы «The Dreamers»,с их костюмами без воротничков, модными ботинками и ударной установкой а–ля Ринго Старр? Если же говорить о группах, где нет особого разделения на солиста и сопровождение, то отсутствие лидера сильно влияло не в лучшую сторону на качество оных – пародиями сами на себя стали «The Byrds»1989 года без Боба Дилана, «Herman's Hermits»без Хермана и «Dozy, Beaky, Mick and Tich»без Дэйва Ди.

Иногда возникает ощущение, что для того, чтобы найти работу, нужно лишь доказать права на обладание старым именем, причем не имеет значения, насколько шатки эти права. В 1991 году по Британии колесили старая сопровождающая команда Джо Брауна, «The Bruvvers»,от которых остались один из участников и его сын, и Бэрри Ноббл со своими « The Sapphires»,которые – с определенным недостатком логики – заключили, что они «сделали парочку небольших хитов».Что правда, то правда, в команду Бэрри входили все старые «хитмейкеры» 1962 года, чего не скажешь о «Hedgehoppers Anonymous»,все четыре участника которой не имели никакого отношения к тому «чуду одного хита» 1965 года.

Вне зависимости от того, насколько «легитимными» были бы эти группы, ничто не могло бы заставить строителя Джонни Хатчинсона или мясника «Кингсайза» Тэйлора вернуться на сцену, хотя водитель машины «Скорой помощи» Джонни Гитара возглавил новый состав «The Hurricanes»и выступал с ними на площадках Мерсисайда. Это возрождение было во многом обязано всплеску интереса к оригинальному квинтету – «виной» тому стали аж две пьесы (главным героем обеих был, конечно же, Рори Сторм), поставленные в Ливерпуле в середине восьмидесятых: « The Need For Heroes»и « The King of Liverpool».Обзаведясь бывшим вокалистом «The Merseybeats»Билли Кинсли, Пит Бест, похоже, был не против снова испытать судьбу. Хотя его последний сингл «Heaven»(написанный Риком Уэйкманом) вполне справедливо шел под именем «Kinsley and Best»,к 1991 году Пит все еще безуспешно пытался сколотить себе команду – с тех пор как вышел раритетный (по нынешним временам) сборник с его участием, «The Best of the Beatles»1965 года. Ну что ж, удачи ему во всех его начинаниях.

Лишь на один благотворительный концерт в 1989 году Бест заменил в «The Merseybeats»Джона Бэнкса. В том же году прошел слух, что Ринго подобным образом примет участие в мировом турне «The Who»,посвященном двадцать пятой годовщине группы, вместо Кейта Муна. Не выпустив ни одной новой пластинки, они пытались выжать каждый цент – в частности, так было в Штатах – из своих предыдущих работ, включая даже «Tommy».Ни один из их поклонников уже не мог противиться тому факту, что «The Who»вошли в ту же обойму коммерчески успешных, но давно закосневших хэдлайнеров, куда вошли «The Beach Boys»и вновь сформированные «Monkees».

Записав двадцать эпизодов «Shining Time Station»,Ринго доказал себе и другим, что он способен на большее, чем просто предпринимать жалкие попытки вернуть былую славу. Когда он с такой легкостью покорил детскую аудиторию, зачем ему было «покушаться» еще и на взрослую, идя тем же путем, что и « The Beach Boys»? Каки их Брайан Уилсон, он снова находился в здравом уме и твердой памяти, после довольно долгого периода, когда «мои мозги были некоторым образом свернуты набекрень».Теперь его руки не дрожали, нос больше не принимал красно–сиреневого оттенка, его питание стало регулярным, а на коже даже появилось некое подобие загара. Он снова вернулся к студийным сессиям, по большей части в Лос–Анджелесе, где он, например, прописал барабанную партию для блюзового певца Тадж Махала на альбоме, который вышел в 1991 году на Private Stock,независимом лейбле, более известном своей работой с группами нью–эйджа.

Сам твердо придерживаясь трезвого образа жизни, Ринго, однако, не был настолько ярым его пропагандистом, как Барбара, которая, решив, что настало время Франческе быть звездой, покинула шоу–бизнес, не считая тех случаев, когда ей предоставлялась возможность высказаться о пагубном влиянии алкоголизма или собрать деньги на строительство реабилитационного центра, работающего по миннесотскому методу. Ее упорство было вознаграждено: в 1991 году в Лондоне была открыта подобная клиника. В отличие от ее прошлой карьеры, ее похвальные достижения в этой сфере имели «гораздо больше смысла– и, в будущем, я, возможно, сама займусь консультированием».

Он давно уже не был тем «великим дерьмовым Энди Кэппом» Морин, однако по–настоящему ему удалось встать на ноги к 1989 году: Хилари Джеррард уже не занимался его делами, и он сам стал выполнять ежедневные административные обязанности. Теперь он задумался над организацией шоу с участием «All–Starr Band» —тщательно отобранной команды музыкантов; Барбаре была отведена роль официального фотографа. Уже осенью группа отправилась в мировое турне, которое прошло по Соединенным Штатам, Канаде и Японии, включая концерт в легендарном токийском Nippon Budokan,уже без всяких проявлений враждебности японцев, как это было, когда туда приехали «The Beatles».

Устраивать турне по Европе не имело смысла – вряд ли Старр со товарищи собрали бы на свои шоу толпы народа. В конце концов он не был Клиффом Ричардом, у которого в запасе было несколько новых вещиц, которые он мог бы втиснуть между старыми «боевиками». Ринго мог две недели – ну, месяц – подряд собирать «Blazers»,но вот на Wembleyему покушаться не следовало бы, даже если бы он только что вернулся из преисподней.

«Самая правдивая правда, – признался Ринго, – в том, что я бы не вынес репетиций, не говоря уже о самом турне, если бы я продолжал пить».

Лидеры вроде Джона Мэйалла или примадонны авангардного джаза Аннет Пикок, устанавливающие свои собственные порядки, не потерпели бы пьянства у себя в команде, не говоря уже о том, чтобы их музыканты были застуканы с наркотиками. Как это ни странно, именно Ринго в своем «All–Starr Band»раздавал инструкции музыкантам по поводу того, как вести себя вне сцены:

«Я объяснил, что только что выписался из клиники, и я бы хотел, чтобы вы, выезжая из своих номеров, оставляли их в идеальном состоянии. Я не нес ответственности, если кто–нибудь из участников захотел выпить после шоу – на следующее утро, когда мы собирались, чтобы ехать в аэропорт, было видно невооруженным глазом, кто из них проторчал всю ночь в клубе или баре».

Отбирая музыкантов для своего проекта, Ринго стремился собрать не скромную группу сопровождения, а команду профессионалов, каждый из которых мог бы солировать на авансцене. «All–Starr Band»Ринго Старра стал первой регулярно концертирующей супергруппой восьмидесятых, в отличие от продюсерских проектов « The Corporation»и « The British Invasion All–Star» —собранных вместе музыкантов из «The Yardbirds», «The Nashville Teens», «Creation»и «The Downliners Sect»,которые ни разу не выбрались за пределы студии.

Исключительно для студийной работы были собраны и «The Traveling Wilburys»:Харрисон, Дилан, Джефф Линн, Рой Орбисон и Том Пети. Последний был поющим гитаристом, чей стиль при ближайшем рассмотрении напоминал «The Byrds».После завершения в 1988 году «Volume One», «The Wilburys»вернулись к индивидуальным проектам, но, связанные своего рода «братскими» узами, они во всем помогали друг другу. Дилан, к примеру, написал песню для альбома Орбисона, однако он так и не был записан из–за неожиданной смерти зараженного звездной болезнью техасца в декабре того же года.

По просьбе Харрисона Ринго сыграл на «I Won't Back Down» —сингле с альбома Пегги «Full Moon Fever».Он также снялся на видео к этой песне, хотя не смог появиться в последний день съемок, из–за чего пришлось приглашать двойника. Петти – вместе с Линном, Джо Уолшем и Джимом Кельтнером – аккомпанировал Старру на «I Call Your Name»во время шоу Йоко Оно в Pier Headи был желанным кандидатом в «All–Starr Band».Туда же вошли Питер Фрэмптон, бывший гитарист «Traffic»Дэйв Мэйсон – еще один человек, добившийся успеха по ту сторону Атлантики – и, по совету тур–координатора Дэвида Фишоффа, бас–гитарист Джек Брюс.

Неизвестно, хотел ли Старр его к себе в команду, однако сам Брюс склонял Джинджера Бэйкера к тому, чтобы тот поехал с ним в турне по Штатам с бэндом, который каждый вечер собирал полные залы, исполняя старые хиты «Cream».По мнению Стар–ра, столь же удачными были гастрольные поездки Харрисона и Маккартни, которым он, кстати, тоже послал маршруты своего турне: в результате в одном из городов за кулисами был замечен Пол или некто, похожий на него.

Двое или трое экс–битлов по цене одного могли бы быть самым изысканным угощением для фанатов, как, собственно, и « The Rolling Stones»,чье появление – судя по усиленным мерам безопасности – тоже ожидалось, когда «All–Starr Band»приехал в Коннектикут, где Джаггер и компания готовились к очередному мировому турне. Интересно, узнал бы кто–нибудь Бака Оуэнса, согласись он спеть с Ринго дуэтом в «Act Naturally»?Год спустя, однако, эта запись получила Grammyв номинации «Лучший кантри–дуэт».

Битловские фанаты устроили шквал аплодисментов, когда на сцену под барабанную дробь вышла дочь «виновника торжества» Ли – в тот самый вечер, омраченный отсутствием «The Rolling Stones».Ее также можно увидеть на лазерном диске танцующей перед первым рядом партера – эта запись представляла собой «нарезку» из двух шоу в лос–анджелесском Greek Theater,где и завершилось американское турне Ринго и его команды. Оба вечера за установкой сидел Зак Старки. Он мог бы быть постоянным ударником «All–Starr Band»,если бы не был занят в «Ice»,следующей его группе после «Nightfly»,где он, помимо исполнения своих обычных обязанностей, играл на гитаре. Тем летом они ставили на уши японскую публику, а также записали несколько радиосессий в Британии.

Гарт Хадсон из « The Band»также участвовал в шоу в Greek Theater,как и актер Гэри Бьюзи, в 1979 году сыгравший Бадди Холли в фильме–биографии о легендарном рокере. Он подпевал в «With a Little Help from My Friends»,куда «подключились» комик Джон Кэнди (на клавишах), брат Нильса Лофгрена, Том – гитарист, Брэд Делп из хард–рокового «Boston»(названный в честь их родного города), Макс Вайнберг и – после того как «All–Starr Band»отыграли в Нью–Джерси – Брюс Спрингстин. Он веселился от души: раздавал улыбки направо и налево, бренчал на гитаре, морщил нос, скрежетал зубами и открывал рот перед центральным микрофоном на слова, которые другие пели вместо него.

Когда Ринго представлял участников ансамбля, он назвал Джима Кельтнера, а не себя «лучшим барабанщиком в мире».Старр не поощрял «чувство соперничества между моими музыкантами. У нас есть правило: если сейчас солирую я, то в следующий раз солирует кто–нибудь другой».В калифорнийском Pacific Auditoriumгруппа спела «Happy Birthday to You»растроганному Билли Престону, чью «That's the Way God Planned It»заменили на « Get Back».Ему было позволено спеть «Nothing From Nothing»и « Will It Go Round In Circles»– два из трех его «бестселлеров», написанных после «Concert for Bangladesh».Хотя последний из них он сочинил давным–давно, Билли заводил публику своими «соуловыми» номерами.

Сольный выход был и у Нильса Лофгрена, во время которого тот исполнял «Shine Silently»и – пока Ринго отдыхал – «Raining In My Heart»Бадди Холли. Нильсон перещеголял самого себя, сыграв свой новый опус, «Being Angry Is a Full–Time Job».Конечно, он не выглядел суперхитом на фоне остальных «боевиков», даже «Desperado»Джо Уолша из репертуара «Eagles».Вместо того чтобы надоедать слушателям своими новыми песнями из последнего альбома « The Confessor»,Уолш радовал их, сам получая удовольствие от исполнения тех хитов, которые всегда шли на «ура».

Ринго был в восторге от того, что ему удалось «заполучить» Джо, который в тот момент был в Новой Зеландии и ждал подтверждения на участие в турне «The Who»по Америке. Возможно, это было запоздалым вознаграждением за то, что Уолш спродюсировал последний сольный альбом Джона Энтуистла «Too Late the Hero»1981 года. После того как Джо принял предложение Старра, он, конечно же, порвал со всеми предыдущими обязательствами. Так же поступил и Мак Ребеннак – представленный Ринго как «единственный доктор в доме», —который разбавлял работу над «Night Tripper»участием в разнообразных рекламных роликах, от рекламы молока до карточек American Expressи даже как пианист Долли Партон. В последнее время он трудился в студии над своим новым альбомом «In a Sentimental Mood»,однако на этот раз ему пришлось стряхнуть пыль со сценического костюма Доктора Джона и повторить слова «Iko Iko»(куда была вставлена перкуссионная интерлюдия из «Right Place Wrong Time») —единственной вещи, которая с натяжкой могла именоваться хитом, – и самой темповой песни с «In a Sentimental Mood», «Such a Night»Джонни Рэя. Он не подвел Ринго, и во всех тридцати городах он выжимал все что можно из своего Yamaha,а также играл дополнительную ударную партию на «Back Off Boogaloo»– заново аранжированной композиции 1972 года (плюс « I Wanna Be Your Man»на второй день концерта) – и, в отведенное ему время выхода на авансцену, завел зал с поистине юношеской энергией.

Рик Данко и Левон Хелм также внесли свой вклад в ретроспективную часть каждого вечера, исполнив «The Weight», «Cripple Creek»и «The Shape I 'm In»;с этими же номерами он выходил на сцену в сольных турах по Канаде и Австралии. Со времен «The Band»пути его и Хелма разошлись – оба снимались в разных фильмах – хотя и тот и другой были в составе исполнителей в римейке « The Man Outside»(«Человек из леса») 1985 года. Плодовитый Данко также выпустил видеокурс игры на бас–гитаре.

На свой последний концерт « The Band»пригласили духовую секцию, однако расчетливый Ринго решил, что можно обойтись одним Кларенсом Клемонсом и снабдить его необходимым техническим арсеналом, способным в нужный момент уплотнить звучание саксофона. Только что вышел его альбом «A Night with Mr C», однако Кларенс решил не «толкать» его за счет «All–Starr Band»,предпочитая стараться на благо общего дела, как это было и в турне со Спрингстином.

Хотя Старр был официальным лидером группы, он имел гораздо меньший опыт выступлений на сцене, чем все остальные. Во время недель репетиций с самым последним беспроводным спутниковым оборудованием в киносъемочном павильоне в Лос–Анджелесе и в «Park Central Amphitheater»в Далласе (где начиналось турне) величайшим открытием для него стало то, «что я вообще все еще могу играть. Ко мне снова вернулась мечта, которая была у меня в тринадцать лет и которую я потерял в алкогольном тумане. Близкие относились ко мне с пониманием, хотя мне пришлось заново вспоминать свои собственные песни. В студии я спел «Yellow Submarine», но мне никогда не приходилось исполнять ее «живьем».

Примерно то же самое произошло с Джорджем Харрисоном в 1974 году, когда он понял, что совсем разучился петь, и новое турне стало для него адским испытанием. Решив не повторять ошибок Джорджа, Ринго нанял калифорнийского педагога по вокалу Нэйта Лэма, «не для того, чтобы он сделал из меня Паваротти, а чтобы он показал мне дыхательные приемы, научил держать звук, а не просто орать».

Отбросив сомнительные «хиты» вроде «Drumming Is My Madness»или «In My Car»(короче, практически все вещи с «Goodnight Vienna»),Старр – который теперь не пел на горле, а использовал нижнереберное дыхание – включил в свою концертную программу десяток песен, «которые вы знаете и любите».Хотя сюда не вошли «Octopus… Garden» с «Abbey Road»и «Don't Pass Me By»,он не отказался от других вещиц, записанных «давным–давно с моими друзьями»,снабдив « With a Little Help From My Friends»коротким соло Уолша и «Honey Don't»– вместо гитары Джорджа – саксофонными пассажами Клемонса. Довольно странно звучала и песня «Photograph»без партии струнных. Остальные композиции «The Beatles»,интересные сами по себе, претерпели не столь сильные изменения, как и небольшое количество номеров Ринго, сочиненных в семидесятые годы; большинство этих изменений пошли только на пользу в условиях спортивных арен, предназначенных для соревнований, а не для концертов.

Пока ребята из группы устраивали шоу, в офис Дэвида Фишоффа текли долларовые реки, телефоны разрывались от сотен предложений из Невады, Мэриленда и еще бог знает откуда. Все вопили о новом Клондайке, предвкушая поживиться, как в свое время поживились на « The Beatles»,хотя и – как однажды пообещал Брайан Эпштейн – «не на прежних условиях».Все устроители концертов подписали жесткие контракты, главным условием расторжения которых был низкий уровень посещаемости. Об этом–то как раз не следовало беспокоиться, поскольку в качестве спонсора турне выступила компания Pepsi Cola,да и в деловых качествах Фишоффа никто не сомневался – под его руководством прошли гастроли вновь воссоединившихся «The Monkees»(до этого Дэвид забросил удочку, предложив сотрудничество «The Association», «The Turtles»и некоторым другим командам, решившим попытать счастья). Держа нос по ветру, он в 1987 году обратился с подобным предложением к Ринго, и согласие экс–битла – по крайней мере, так было написано в программе турне – «означало мой первый грандиозный успех».

Его самонадеянность была подкреплена сводками журнала Pollstar,согласно которым на концерты Старра и компании приходило в среднем по семь–восемь тысяч человек, причем полупустые стадионы Буффало и Сакраменто были с лихвой компенсированы шоу в Нью–Йорке, на которое было продано двадцать тысяч билетов. Общая прибыль тура составила более чем пять миллионов долларов. Сумма, скромная по сравнению с доходами « The Rolling Stones», «The Who»и Пола Маккартни, все же производит впечатление.

Казалось, все было сделано, чтобы удовлетворить малейшее желание публики: на концерты пускали детей до семи лет, так что у родителей не болела голова о том, с кем их оставлять; благодаря бесконечным саундчекам и огромным экранам по обоим краям сцены Ринго и его друзей мог прекрасно видеть каждый, пришедший на шоу.

Объявив о турне, которое стартовало 20 июня 1989 года в нью–йоркском Palladium,Старр позаботился о том, чтобы об этом событии узнало еще большее количество потенциальных слушателей. Он лично выступил на «Good Morning America»и « The David Letterman Show»;кроме того, Ринго пригласил лидера группы Леттермана поучаствовать в одном из концертов.

На пресс–конференции в Palladiumон отметил, что, хотя «The Beatles»выступали во многих залах четверть века назад, многие из запланированных Фишоффом концертов будут проходить в «городах, которые еще не были построены в то время, когда я играл здесь в последний раз».

И на сцене и вне ее Ринго упорно пропагандировал трезвый образ жизни. Корреспондентам, которых он подпускал близко к себе, Старр предлагал выпить лишь кружечку пива, даже если это была вечеринка по поводу первого концерта Ринго в Канаде со времен последнего выступления «The Beatles»в Торонто в 1966 году.

– Обычно я выпивал, если сильно нервничал, – признавался Ринго.

Конечно, к этому ему пришлось какое–то время привыкать:

– Я старый рокер, поэтому в первую неделю выступлений я чувствовал себя довольно странно – после этих шоу одна половина моего мозга говорила мне: «Давай–ка повеселимся!», а другая ей отвечала: «Мы с этим завязали».

Еще до того, как Ринго спел хоть одну ноту, зал приветствовал его стоя бурными овациями. Как и тощий Джонни Рэй, которого после каждого шоу окружали матроны из его фан–клуба, Ринго – этот небольшой человечек с волосами, завязанными в хвостик и в очках «из коллекции Элтона Джона» —подвергался нападению дам среднего возраста, как в лучшие годы битломании. Во второй половине концерта Старр появлялся в другом пиджаке из своего личного гардероба, в котором были розовые, серебряные парчовые и китайские шелковые костюмы с драконами и кисточками.

Еще с той подростковой поры, когда он считал себя теддибоем, Ринго продолжал верить, что никто не догадается, что он не Мистер Вселенная, если его костюм будет блистать. Однако, когда он выходил к рампе, сразу становилось ясно, что Старр – не Мик Джаггер, как, собственно, и не великий клоун Фрэнк Гэррити. Но даже при таком раскладе Ринго улыбался и хлопал руками над головой всякий раз, когда номер проходил особенно успешно.

Наряду с «давай–давай!», «Кларенс, зажги погорячее!» и прочими «заводными» фразами посреди песен, каждое его слово было предсказуемым до последнего слога, как, например, ежеконцертное «вы самые лучшие слушатели» после того, как люди приобрели футболки и значки с его именем или изображением. Очаровывая одних и раздражая других, Ринго вопрошал: «Ну и что вы об этом думаете?» или «Как меня зовут?!!», что непременно сопровождалось ревом «Ринго!!!». Когда турне докатилось до северной части Тихого океана, этот вопрос звучал уже по–японски.

Что ж, Ринго есть Ринго, и все его радостные глупости всегда сходили ему с рук, пускай он и выходил на сцену так, будто ему принадлежит весь мир. Один критик из Timesпоначалу позволял себе резкие выпады в адрес Старра, но позже изменил свое мнение:

«Ринго – улыбающийся персонаж из водевиля со всеми своими нелепыми движениями, которые раньше смотрелись по–дурацки, а теперь наполнены каким–то жизненным смыслом».

Как какой–нибудь заправский актер мюзикла, отдельные эпизоды Ринго скорее проговаривал, чем пропевал. Его уроки с вокальным педагогом не прошли даром, хотя каждую песню он пел «в манере барабанщика, покачиваясь из стороны в сторону и «укладывая» каждое слово на ритмическую долю».

Становясь все более раскованным от выступления к выступлению, он начал экспериментировать с дикцией и фразировкой, однако не настолько, чтобы портить старые добрые хиты, исполнявшиеся на относительно хорошем уровне, если не принимать во внимание несвоевременные вступления, кое–как прожеванную середину и фальшивые окончания. Однако, будучи не чуждыми всем этим досадным упущениям, свойственным лишь настоящим профи, « The All–Starrs»делали свое дело без излишней помпезности, «чуть разболтанно, слегка шероховато, но неизменно весело».

Джонни Рэй никогда не любил «слово «талант». Талант – это то, что было у Эйнштейна. То, что делаю я, – это прежде всего общение с публикой».Как показала его плодотворная и прибыльная работа на эстраде, Рэй не ошибся, выбирая свой путь. Не ошибся и Ринго, бороздя вдоль и поперек Северную Америку. Если он отпускал банальные и неуклюжие шуточки в духе Джонни Рэя, то это было как раз то, что надо. Как–то раз я попал на акцию против охоты на тюленей, состоявшуюся на Трафальгарской площади. Вытягивая шею, я не мог разглядеть, кто стоял на сцене напротив колонны Нельсона – его вполне безобидные потуги на черный юмор всякий раз заставляли толпу корчиться от смеха. Во время одной особенно дурацкой остроты с матерными словами все, кроме меня, зашлись в просто–таки истерическом припадке веселья. Когда я уже собрался уходить, я узнал, что слушал одного известного комика.

Мораль сей басни – если она вообще есть – относится к тем, кто желает продлить успех у публики, исчерпав весь запас творческих сил. Некоторые брали на вооружение технику «нового платья короля», заявляя, что то, что они делают, – музыка не для средних умов. В случае Ринго все было с точностью до наоборот. Вызывая бешеный шквал аплодисментов в Америке и одобрение в Британии, Старр, весело подмигивая, признавался, что он вовсе не гениальный музыкант, да и вообще не гений, но это не имеет никакого значения, потому что в нем есть кое–что другое, чего нельзя объяснить.

Конечно, его бы приговорили к суду Линча, если бы на концертах он не исполнял битловские номера, однако Ринго предпочел пойти на компромисс – играя «Honey Don't»(подразумевая, что ее автор – Карл Перкинс) и отказавшись проехать из аэропорта в ванкуверский Colosseum на психоделическом «Роллс–Ройсе», принадлежавшем когда–то Джону Леннону.

Старр выбрал всего одну композицию Леннона – Маккартни («I Wanna Be Your Man»)для концертного альбома, который вышел на Рождество 1990 года лишь на EMI,– чтобы подорвать деятельность пиратов, извлекавших выгоду из всего, что было связано с именем ливерпульской четверки. Кроме того, «The All–Starrs»решили не выпускать студийной пластинки, так как, по мнению Ринго, «никто не рискнет нас выпускать. Похоже, нам больше никто не доверяет. Все до сих пор считают нас кучкой сумасшедших. Они продолжают задавать нам вопросы вроде «А какую музыку вы собираетесь играть?».

«Ringo And His All–Starr Band»вышел в тот же месяц, что и «Traveling Wilburys Volume Three».Это совпадение никак не повлияло на размеры сумм дохода, полученного каждой из сторон, что непременно случилось бы еще лет десять назад. И в самом деле, границы между этими двумя группами стерлись еще тогда, когда «With a Little Help from My Friends»из Greek Theaterпопал на вторую сторону благотворительного сингла «Wilburys» «Nobody's Child»и на сборник с тем же названием, правда, как композиция проекта Оливии Харрисон «Romanian Angel Appeal».Проект появился после того, как Оливия посетила детский дом в окрестностях Будапешта. Из всех жен экс–битлов Барбара больше всех заботилась о том, чтобы собранные от продажи пластинки деньги достигли своей цели. Приехав в Англию, она поделилась своей радостью:

«Вырученные средства многое изменили. Я приехала в один приют – его стены были расписаны цветочками и буквами алфавита, в нем появились новые раковины и унитазы».

Она и миссис Харрисон также пожертвовали свои время и средства в пользу кампании под названием «Parents for Safe Food»(«Родители за здоровое питание»).

Как и следовало ожидать, благотворительная деятельность Барбары сразу же привлекла внимание представителей прессы, чьи вопросы, как всегда, поражали своей тупостью:

«– « The Beatles»собираются воссоединиться?

– Да, – отвечала Барбара. – На небесах».

В тот момент, когда воссоединения еще не произошло, из оставшихся троих экс–битлов связь поддерживали Джордж и Ринго, которые, в компании с басистом–левшой, одетым в костюм тюленя, появились в клипе «When We Was Fab»с альбома «Cloud Nine».Парочка пошла еще дальше – они напялили на себя униформу с обложки альбома «Sgt. Pepper»,которую Джейсон и Ли время от времени надевали на вечеринки. Харрисон и Старр также появились в фильме « Walking after Midnight»(«Прогулка после полуночи») 1988 года с Джеймсом Кобурном.

Ринго можно увидеть с Джеффом Беком и Дэйвом Гилмором из «Pink Floyd»в клипе чехословацкого джаз–рокера Яна Хаммера «Too Much to Lose».Видео «All–Starrs»было показано на музыкальной ярмарке в Каннах, после чего его периодически показывали по спутниковому телевидению.