Текст книги "Ринго Старр"

Автор книги: Алан Клейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Успешные продажи «The Whale»,«серьезная репутация» автора композиции и гарантированная «ротация» на Radio 3подготовили хорошую почву для выпуска второго альбома Тавернера, состоявшего из трех более коротких и более «театрализованных» вещей. На основе его заглавной композиции, «Celtic Requiem (Requiem for Jenny Jones)»,в 1968 году была написана оркестровая партитура для исполнения британским оркестром «London Sinfonietta».Свои размышления об «очень сильной связи между детьми и смертью»композитор выразил в тональном плане, где преобладал ми–бемоль мажор. Тем не менее повторяющиеся детские стишки (в исполнении учеников начальной школы Little Missenden)чередовались с инструментальными ансамблями и партией сопрано, звучащей на ирландском и латинском языках. Также в евангелистской церкви Св. Иоанна в Айлингтоне были записаны «Nomine Jesu»и «Coplas»,изобилующие хроматизмами и имеющие более сильный христианский уклон, чем «Celtic Requiem».

Если не считать мелочевку вроде «Electronic Sounds»и откровений Леннонов, «открытие» Ринго было самым авантюрным проектом Apple.Коммерческий провал Тавернера был обусловлен скорее не его музыкой, а полнейшей безграмотностью продюсеров компании. Как впоследствии признавался Дерек Тэйлор, «мы его не продвигали. Мы этого просто не умели».

Задолженность Ринго компании Apple,«всего» тридцать тысяч фунтов, была на порядок меньше, чем долги остальных битлов. Абсолютно неожиданно группа очнулась от «беззаботного неведения» и предприняла попытку решить накопившиеся проблемы – «как бизнесмены, а не «The Beatles»,утверждал Ринго – касающиеся, например, местонахождения цветного телевизора и ковра, пропавших из комнаты Леннонов, и вопросы вроде «Кто из машинисток каждый день звонит в Канберру?», «Почему такой–то сам себе назначил зарплату шестьдесят фунтов в неделю?»или «Почему он появляется только в день получки?».

После того как Клейн оправдал возложенное на него доверие, обеспечив обещанные группе высокие гонорары, Джон убедил Джорджа и Ринго в том, что необходимо официально назначить этого удачливого дельца из Нью–Джерси менеджером группы, который поведет ее в нужном направлении. Даже Пол – который никак не хотел доверять Аллену – был приятно поражен тем, как быстро Клейн пресек дальнейшие растраты и мошенничество. Теперь на столе в офисе была не белужья икра из Fortnum & Mason,a скромные тосты и жареная фасоль.

Клейн, который в то время был тоже чем–то вроде поп–звезды, был не против дать интервью соответствующим органам.

«Я намерен сделать Appleкоммерчески успешной компанией и переформировать ее так, чтобы она отвечала задачам «The Beatles», —торжественно обещал Аллен Melody Maker. —Но когда твоя энергия тратится впустую, трудно говорить об эффективности такой работы».

Когда старые служащие были отпущены на все четыре стороны, дела пошли в гору и был введен строгий контроль посещаемости. Старр был полностью согласен с Клейном:

«Мы не отпускали никого до тех пор, пока не приходил наш новый бизнес–менеджер и не показывал нам результаты их деятельности. Многие из служащих были уволены за то, что не выполняли свою работу, и я считаю, что это честное решение. Они нас за это ненавидят, но это как–то не слишком меня волнует».

Даже в самом доходном предприятии компании, Apple Records,не обошлось без увольнений, когда группа во главе с Клейном приняла решение распрощаться с некоторыми нежизнеспособными проектами, и были заключены контракты с новыми исполнителями.

«Если у тебя есть огромное дерево с миллиардами роз, – важничал Ринго, – укороти его, и получишь по крайней мере десяток роз превосходного качества. Примерно то же самое происходит и у нас».

Старр и Харрисон, лепестки самой фантастической розы на свете, дразнили себя и журналистов разговорами об альбоме, который выйдет после «Abbey Road».

«С « The Beatles» —полный порядок, – щебетал Ринго еще в марте 1970 года. – Как только у нас будет новый материал, мы сразу же сядем в студию. Мы всегда на связи».

Возвращение на сцену было «маловероятным, но чем черт не шутит»,– подмигивал Ринго. Еще до начала 1970 года он, однако, «подстраховался», выпустив свой сольный альбом, который – в отличие от «Two Virgins», «Electronic Sounds»и прочего в том же духе – по его мнению, должен был пользоваться успехом, как если бы это был очередной альбом ливерпульской четверки.

Когда Джон Ситизен в декабре прочитал «шокирующее» объявление о том, что пластинка «Ringo Starrdust»готовится к выходу в начале 1970 года, уже были записаны три вещи, тогда как остальные планировалось записать к марту. Поскольку коллекционирование всехдисков, когда–либо выпущенных « The Beatles»,все еще не было обременительным для кошелька, поклонники группы все так же трепетно изучали предварительный список песен сольника Ринго – « Whispering Grass», «Love Is a Many Splendoured Thing»и «Autumn Leaves».

«Единственный положительный момент в распаде «The Beatles» был в том, что можно было покупать сразу четыре альбома в год вместо одного, – утверждал будущий участник команды в стиле постпанк «Squeeze», —а затем я услышал первый альбом Ринго. Как–то раз я забыл его на какой–то вечеринке».

Многие фэны слышали записи Старра еще дотого, как покупали альбом.

«Ну да, я вытащил на свет божий всю эту старую музыку, – рассказывал Ринго, – потому что сам когда–то услышал впервые именно эти песни, и я подумал: «Моя мамочка порадуется, если я их спою».

Вероятно, Старр вынашивал эту идею пару лет, и, пока группа была в состоянии неопределенности, время тянулось медленно. Человек, который заплатил за то, чтобы один вечер дирижировать Лондонским симфоническим оркестром в Albert Hall,имел все средства, чтобы воплотить свою мечту.

Хотя «Ringo Starrdust»был своего рода потаканием очередным капризам Старра, в том смысле, что он продолжал свои эксперименты с синтезатором, по крайней мере один из битлов занялся «нормальной» музыкой, вместо того чтобы заниматься ахинеей вроде опусов Джона–и-Йоко. Внимание EMIснова привлек один из подопечных Джорджа Мартина, который нанял аранжировщиков калибра Куинси Джонса, Чико О'Фаррелла из «Count Basie»,Джонни Дэнкуорта и некоторых из своих друзей – Клауса Формана и Мориса Гибба. Ричарда Перри, который поразил его своей оркестровкой альбома «God Bless Tiny Tim»,Старр пригласил для работы над кавер–версией песни Дорис Дэй «Sentimental Journey»,где Перри использовал последнюю американскую новинку – вокодер.

Чтобы придать альбому еще более ностальгическую ауру (которая весьма положительно влияет на его продажи), на самой обложке и рекламных постерах поместили изображение Ринго на фоне захолустного перекрестка, на котором когда–то стоял паб Empress.Некоторые из его ливерпульских родственников таращатся из окон. Когда–то все песни, записанные на альбоме, орали в этом баре люди с раскрасневшимися лицами, хорошенько заправившись элем. В рекламном ролике к альбому «Talk Of The Town Orchestra»распевал «Sentimental Journey»;было решено, что это название лучше отражает суть альбома, чем «Ringo Starrdust».

«Autumn Leaves»и версия « I'll Be Seeing You»были также отклонены. Прослушивая оставшиеся номера, вы, наверное, недоумеваете, на что были похожи те, которые не вошли в альбом. На безупречность аранжировки указывают несколько быстрых тактов на саксофоне, которыми заканчивается импровизация на трубе в «Night and Day»О'Фаррелла, изящные глиссандо скрипок Формана в лейтмотивах « I'т а Fool to Care»Теда Даффана и остроумной «Have I Told You Lately that I Love You?»Элмера Бернстайна.

«Он поет гораздо лучше, чем вы могли бы от него ожидать», – написал один явно ошарашенный обозреватель. Без изменений осталасьнедооцененная нота в коде «Bye, Bye Blackbird»,так же как и короткий, но не слишком убедительный скат(особый прием в джазовом пении) в «Blue Turning Grey over You»Фэтса Уоллера. «Sentimental Journey»определенно содержал материал, в котором попробовали себя Синатра, Кросби, Мэтт Монро и им подобные, но никто не был настолько наивным, чтобы полагать, что Старр как вокалист дает фору тому же Джонни Рэю – артисту, которого я, кстати (такой уж у меня извращенный вкус), очень люблю. Кому стало хуже от осознания того, что в «Sentimental Journey»– не «настоящее» пение? Возможно, прослушав диск больше, чем один раз, можно решить, что на пластинке поет «безликий некто», но, с другой стороны, по заверениям самого Ринго, «раз мой голос звучит по радио или на записи, вы всегда знаете, что это я».

Те, кто помешан на оригинальных изданиях альбомов, могут не согласиться, однако, хотя я бы сам никогда не купил этот простодушный «Sentimental Journey»,мне кажется, что Ринго, с его более чем посредственным голосом, атаками звука «на авось» и неумелой фразировкой, при этом обладает каким–то гипнотическим очарованием, присущим некоторым певцам, которые привносят определенную эксцентричность, исполняя ту или иную песню. Из прочих исполнителей, обладающих такой особенностью, я бы выделил астматика Кейта Рельфа, лаконичного Дэвида Берри и картавящего Рега Пресли. Тем не менее то, что альбом попал в Тор 40по всему миру, вовсе не говорит в пользу его гениальности; все гораздо проще – клип на титульную песню был показан на шоу Эда Салливана, а внимание прессы к своему новому творению обеспечил не кто иной, как сам Ринго.

– Самое классное то, что альбом заставил меня двигаться, – сказал музыкант, – пускай не слишком быстро, но все же двигаться. Он послужил чем–то вроде первой лопаты угля в топке паровоза, которая заставила его стронуться с места.

Хотя официально Старр заявлял, что «совсем не планировал выпускать эту вещицу», «It Don't Come Easy»представляла собой типичный пример композиций Ринго, о которых студийные завсегдатаи вроде Ричарда Перри говорят: «Я слышал, как они растут и видоизменяются до тех пор, пока из них не получится настоящая песня».Под недремлющим оком Харрисона было записано три дубля «It Don't Come Easy»в ночные часы 18 января на студии Appleс помощью «мобильной бригады» музыкантов, в которую входили Стиллз, Эрик Клэптон – и Форман, которого вместе с Ринго в шутку называли «Бен и Билл»: ритм–секция в составе Старр – Форман звучит на записях многих музыкантов, особенно американского происхождения.

Ринго жаловался: «Я им нужен только из–за того, как я играю»,– однако, поскольку большинство из них прошли через каторгу сессионной работы, они, скорее всего, понимали, что общение с «The Beatles» —хороший трамплин если не к славе, то, по крайней мере, к повышенным гонорарам за работу в студии. Некоторые из американцев приехали вместе с «Delaney and Bonnie and Friends»,разношерстной компанией из лос–анджелесской школы «голубоглазого соула»,которым Эрик Клэптон профинансировал европейское турне и даже сам поиграл в их составе в качестве соло–гитариста. Харрисон тоже попал в эту западню, после того как они со Старром посетили в Лондоне один из концертов группы в декабре того же года.

Пускай Старр не слишком–то стремился выходить на подмостки, он был поражен энтузиазмом «Delaney and Bonnie and Friends»и изрядно польщен, когда ему предлагали сыграть на той или иной вещи. На Ринго, который всегда был очень восприимчив к новым веяниям в языке, компания американцев не могла не оказать своего влияния. Например, «сходить в туалет» звучало теперь не иначе как «посетить белого друга». Ринго просто–таки пел дифирамбы в адрес их барабанщика, Джима Гордона, а потом и его преемника, Джима Кельтнера, который, на пару с Хэлом Блэйном, полностью соответствовали представлениям Старра, заявлявшего, что «барабанщикам не нужно обладать виртуозной техникой. Для меня лучшие из них те, которые не слишком выпендриваются, показывая свое мастерство».

Ринго не всегда воплощал на практике то, что исповедовал на словах. Во время одного из дублей для Дорис Трои «я забыл о том, что делаю, и наделал много шума, просто для того, чтобы пошуметь. Никогда не мог себе этого простить».Если не считать подобных «отклонений от нормы», Старр пользовался хорошей репутацией: он был удостоен высшей похвалы, когда записал партию ударных на одноименном альбоме мультиинструменталиста Леона Расселла, чей неизменный цилиндр на сцене и огромное количество звезд, принимавших участие в записи его пластинок, были столь же частой темой для обсуждений, как и его пресловутый сексизм, а также «фанковый» звук ритм–гитары у взаимозаменяемых «супер–сайдменов» «Delaney and Bonnie and Friends»,которые, по словам их саксофониста, «аккомпанировали всем самым известным музыкантам».

Не обязательно было слушать сольный альбом эгоцентричных «Delaney and Bonnie and Friends»,чтобы понять, о чем будет идти речь, – каждая из вещей будет исполнена в эдакой «сексуальной» манере и прямо–таки переполнена хипповскими словечками; в песнях непременно будет говориться о том, как это все же клево – курить «дурь» и «лабать» рок–н-ролл. И все же Ринго было интересно работать с ними:

«Я могу играть с кем угодно, но при условии, что я знаком хотя бы с одним человеком из команды».

После шестичасовой сессии с Харрисоном и бас–гитаристом «Grease Band»для Леона Расселла Ринго «…поразил меня до глубины души».Особенно впечатлило Расселла то, что его помощник, многосторонний битл, «врубался в эти новоорлеанские синкопы»на «Shoot Out at Plantation»,пронзительной «Pisces Apple Lady»(о служащем с Сэвил–роу, с которым Леон «нашел общий язык») и «Delta Lady»(кавер–версия одной из вещей Джо Кокера, который – с Расселом и другими выходцами из «Friends» —организовал группу «Mad Dogs and Englishmen»).

Гораздо более значимой, чем аккомпанирование Расселлу, была работа с Би Би Кингом и поздним Хоулином Вулфом. С началом блюзового бума, который разразился примерно в 1968 году, многие из уважаемых черных исполнителей на склоне лет получили доступ к широкой аудитории, переигрывая свои старые классические хиты с молодыми музыкантами, которых вдохновило их творчество. Хотя Вулф остался недоволен американской командой, которая аккомпанировала ему на записи «Electric Wolf»,его первого альбома такого рода, чувство юмора и добровольное участие британских музыкантов – во главе с продюсером Глином Джонсом – в работе над материалом 1970 года, «London Sessions»,принесли блюзмену чувство глубокого удовлетворения; со Старром, Форманом и Клэптоном «сессия в понедельник была на редкость удачной,– рычал Вулф, – но вчера мы закончили все четыре стороны, и это было просто круто!».

После того как унялся благоговейный трепет в присутствии этих почтенных стариков, Ринго сделал вывод, что работа с Вулфом и, позднее, с Би Би Кингом (вместе с такими музыкантами, как Чарли Уоттс, Алексис Корнер и Доктор Джон), «была не менее важной, чем с Джоном и Полом».Ринго также был в числе тех «крепких орешков», которые до конца выдержали запись альбома Харрисона «All Things Must Pass».По словам Ринго, «он выполнил свой долг»на этом тройном альбоме, который стал первым свидетельством того, что Харрисон стал полноценным сольным исполнителем.

Альбом увековечил самоуверенность музыкантов, принимавших участие в его записи в «Apple Jam»– две стороны, целиком состоявшие из виртуозных импровизаций, в которых Ринго «не принимал особого участия», —и менее утомительные песни Джорджа (большая часть того накопленного материала, который так и не попал ни на один альбом « The Beatles»),включая «Behind that Locked Door»,посвященную первому большому выступлению Боба Дилана после мотоциклетной аварии. Исполненные чувства долга, Харрисоны, Старки и Ленноны приехали на этот концерт (с «The Band») на Isle of Wight Pop Festival(«Поп–фестиваль на острове Уайт») в сентябре 1969 года.

В том же месяце, из–за того что Ринго только вышел из Middlesex Hospital,где обследовался три дня из–за болей в кишечнике, вместо него был приглашен студийный барабанщик Алан Уайт, чтобы сыграть в новой песне Леннона, «Cold Turkey»,которую наспех сколоченная группа «Plastic Ono Band»исполнила незадолго до этого в Канаде. Пускай излияния Леннона временами казались наивными, они были более изысканными и интересными, чем творения Харрисона. Ринго, не задумываясь, предложил свои услуги для записи студийного римейка «Cold Turkey»,второго сольного хита Джона. Ринго и Морин заменили Джона и Йоко (которые приходили в себя после аварии) на пресс–конференции, посвященной выходу сингла «Give Peace a Chance»,которая проходила в Chelsea Town Hall.В свою очередь, если никто из битлов не «пожал руку» Ринго после выхода «Candy»,то Ленноны присутствовали на благотворительной премьере «Magic Christian»,хотя и явились туда с плакатом, на котором красовался лозунг, относившийся к другой акции, которую Джон и Йоко вызвались поддержать.

Как полагал Старр, Маккартни по своему собственному выбору отказался присутствовать на обеих премьерах – о «заговоре» остальных битлов против Ринго не могло быть и речи. Старки пригласили его и Линду отпраздновать Новый год на Комптон–авеню, а Ринго и Морин составили им компанию на открытии нового сезона Мэри Хопкин в отеле Savoy.На записях Хопкин также можно было услышать ударные Ринго, а Пол аранжировал «Stardust»Хоуджи Кармайкла для «Sentimental Journey».

Старру пришлось рассказать своему адвокату, что «Sentimental Journey»был яблоком раздора, о котором Маккартни как–то упомянул в ссоре с Ринго; в тот день на Кавендиш–авеню словесные баталии были столь яростными, что Ринго уже не мог представить, что «The Beatles»когда–либо воссоединятся: «Мы зашли слишком далеко».

Одновременный выход «Sentimental Journey», «Let It Be»и дебютного сольника Маккартни грозил не только перечеркнуть все отношения с Клейном, но и спровоцировать конкуренцию альбомов, что могло отрицательно сказаться на их продажах. Письма остальных битлов, адресованные к Маккартни, с просьбами отложить выпуск «McCartney»ожидали своей очереди, и Ринго, торопливо раздававший автографы, спускаясь по ступенькам Appleк своему «Мерседесу», заявил, что «было бы не очень честно, если бы о наших столкновениях знали еще и офисные сотрудники».Идя домой к Полу, Ринго был настроен мирно побеседовать, однако по мере разговора внутреннее напряжение нарастало, и, когда оно вырвалось наружу, Пол «потребовал, чтобы я убирался из его дома. Он сошел с ума. Он орал и тыкал в меня пальцем. Я не мог поверить в то, что это происходит».

Оказавшись по ту сторону двери, которая с треском захлопнулась за его спиной, Ринго попытался забыть об этом инциденте:

«Мы как два брата. Трудно ожидать от братьев, что они никогда не подерутся: ссоры между братьями случаются гораздо чаще, чем между посторонними людьми».

По дороге на пресс–конференцию с Джорджем и Джоном Ринго решил придерживаться тактики наименьшего сопротивления: пускай выход «Sentimental Journey»отложится на неопределенное время, – «я буду выглядеть эдаким «хорошим парнем», но на самом деле я не такой– мне было нужно позарез, чтобы, мой альбом вышел первым, иначе альбом Пола закроет мне все пути. Так и произошло».Пятьсот тысяч проданных экземпляров «Sentimental Journey» —это не так уж и плохо, но можно понять отчаяние Ринго, когда предварительные заказы на пластинку Маккартни только в США превысили отметку в два миллиона!

В июле того же года Ринго решил «ковать железо, пока горячо» и выпустил очень противоречивый альбом, состоявший из песен в стиле кантри–энд–вестерн, который в то время был самым «правильным», консервативным направлением в поп–музыке. К счастью, его уже почти перестали ассоциировать с деревенскими тупицами из южных штатов, которые устраивали травлю коммунистов, гомиков, негров и хиппи – даже несмотря на то, что в 1970 году хьюстонская радиостанция дважды подверглась обстрелу зажигательными бомбами со стороны «старых добрых парней», которые были не согласны с ее радикальной антивоенной направленностью.

Берущие свое начало от ковбойских фильмов, многочисленные разрозненные попытки играть кантри–энд–вестерн сформировались в единое течение, которое представляло собой одну большую пародию на салунную музыку Додж–сити. Если бы вы случайно ввалились в паб Edinburghили бар Auckland,то непременно наткнулись бы на нескольких «Каламити Джейн» и парней в «стетсонах», у которых виски разве что не льется из ушей. Отработав днем уборщиками или программистами, вечером они возвращались к своей «истинной сущности», сдабривая неторопливые беседы за барной стойкой словечками из лексикона американского Юга (где «тарелка еды» сразу же превращалась в «варево из овсянки»), взятыми по большей части из песен Мерла Хаггарда. На сцене, утопающей в клубах сигаретного дыма, бэнд вовсю наяривал «Okie from Musgokee», «Chrystal Chandelier»или «Polk Salad Annie».Если эти вещи и не попали в чарты, то, по крайней мере, они были не менее известными, чем те, что были наверху.

Еще одним веским аргументом в пользу направления, выбранного Старром, было то, что незадолго до этого «The Byrds»,Нейл Янг и Майк Немиш, бывший участник «The Monkees», «ушли в кантри»,тогда как Кейт Ричарде и Грэм Парсонс (из «The Flying Burrito Brothers»,«ответвления» «The Byrds»)обсуждали возможность соединения кантри и классического рока – основная часть слушателей придерживалась лишь одного из этих стилей и отказывалась принимать другое. Более того, Джерри Ли Льюис и Чарли Рич вернулись в чарты кантри–энд–вестерна журнала Billboard.

Первым, кого Ринго выбрал себе в качестве продюсера, был Боб Джонстон, который продюсировал «John Wesley Harding»Дилана, а затем его продолжение – «Nashville Skyline».Джонстон успокоил вечно занятого Старра, что запись альбома займет не больше, чем запись одной битловской песни – без всяких там дублей и накладок. Ринго удалось уговорить Джонстона записывать альбом в Англии, однако «он запросил слишком много за свои услуги, и я решил с ним не связываться».Вместо него Ринго пригласил электрогитариста, игравшего на альбомах Дилана, Пита Дрейка, тридцатидевятилетнего виртуоза, который с легкостью мог импровизировать в рамках классического «нэшвиллского саунда» для столь разных музыкантов, как Элвис Пресли, Перри Комо, «The Monkees»,и Джорджа Харрисона, который «выписал» Дрейка в лондонскую Trident Studiosдля записи «All Things Must Pass».Ринго вспоминал:

«Как–то раз я вытащил его из офиса, мы сели в машину, где у меня были пленки с кантри–музыкой, и мы сразу же приступили к обсуждению вопроса».

Дрейк заявил, что для записи такой музыки нет ничего лучше нэшвиллского City Complexи что они могут начать уже на следующей неделе. Старр начал с опуса «Band of Steel»,в котором упоминалось имя Хэнка Уильямса и менее прославленных кантри–легенд примерно в той же манере, как и у Ллойда «Ковбоя» Копаса в его «Hillbilly Heaven».Этой песни, однако, не было среди тех, которые Старр выбрал – возможно, чересчур поспешно – из более ста новых демопленок, находившихся в офисах, сосредоточенных вокруг 16–й авеню, нэшвиллской Tin Pan Alley.Как спел в своей «Songwriter's Lament»Бак Оуэне, «композиторы теперь на каждом углу».Ринго пришел «с несколькими парнями с гитарами, и мы выбрали вещицы, которые мне понравились».Те композиции, которые Ринго отобрал для выпуска на Startling Music,были самыми слезливыми балладами, на грани сентиментальной чепухи; даже их названия говорили сами за себя: «Silent Homecoming», «Loser's Lounge»и «Love Don't Last Long».Весь материал, кроме «Wine, Women and Loud Happy Songs» 1968 года, был написан в 1970 году, в основном Соррелсом Пикардом или Чаком Ховардом, сессионными гитаристами.

Эта пара принадлежала к тому кругу гитаристов города, которые знали все о возможностях друг друга, играя в качестве аккомпаниаторов в Grand Ole Oprуи работая вместе в студии сессионными музыкантами. Некоторые из них выпускали собственные пластинки. Сам Дрейк был удостоен золотого диска за сингл 1963 года «Forever»и планировал записать «The Steel Beatle»,альбом инструментальных обработок композиций Леннона – Маккартни. Не менее знаменит был и Бадди Харман – бас–гитарист, игравший на записи большинства хитов Роя Орбисона, и Джерри Рид, автор «Guitar Man»Элвиса Пресли, шлягера 1968 года, который убедил большинство поклонников Короля в том, что Пресли возвращается в норму. Среди прочих музыкантов, игравших для Пресли, Дрейк выбрал для Старра «Jordanaires»,прославленный вокальный квартет, инженера Скотти Мура – более известного как гитарист – и Диджея Фонтану, о котором Старр отзывался с большим почтением.

С молниеносной ловкостью двадцать треков – из которых был сформирован сильный, но выдержанный альбом – были записаны всего за три дня, хотя большую часть утра первого дня Ринго ужасно нервничал. Он рассказывал: «Пит говорил мне сквозь стекло: «Парень, если ты не успокоишься, я войду к тебе и наступлю тебе на ногу».Поначалу Ринго чувствовал себя настолько неуверенно, что одному из «Jordanaires»дали задание петь вместе с ним в унисон. Даже при этом на записи остались довольно сомнительные верхние ноты – вроде той, что завершает « Without Her»– они были подретушированы и изрядно сдобрены реверберацией.

Вскоре, однако, Ринго перестал нервничать и пришел в веселое расположение духа – результат не заставил себя долго ждать: с точки зрения вокала этот альбом был самым «профессиональным» за всю карьеру Старра. Вскоре он уже джемовал вместе со всеми всякий раз, когда музыканты разогревались перед записью очередного трека. Полностью раскрепостившись, он схватил акустическую гитару и, бренча на одном аккорде, разразился бессмысленными стихами на двадцать пять минут. Его мимолетный порыв – включить эту ахинею в свой следующий альбом – исчез так же быстро, как и возник, однако какая–то часть сего творения, озаглавленная «Coochy Coo»,все же вышла на первой стороне сингла в Италии, а в Штатах – на второй стороне сингла с заглавной песней альбома, «Beacoup of Blues»,которая, с большим количеством скрипок и хорошей гитарной основой Дрейка, на некоторое время осела где–то на задних рядах Hot 100.

Среди лучших номеров альбома для сингла – «первопроходца» выбрали эпизодическую «Love Don't Last Long», «Fastest–growing Heartache in the West»(история о неверной жене и ее уставшем муженьке) и « I Wouldn't Have You» —виртуальный дуэт с Джинни Кендал. Сохраняя зыбкую атмосферу приятной меланхолии, в «I'd Be Taking All the Time»Ринго выступил в роли деревенского парня из западных прерий, тогда как в «15–Dollar Draw»он предстал вундеркиндом из богатой семьи, который не расставался со своей гитарой. « Woman Of the Night»,которая еще лучше ложилась на его «жалостливый» голос, поведала миру о безропотном влюбленном дурачке.

Не слишком продуманная, но вместе с тем довольно сильная работа, «Beacoup of Blues»заслуживал большего, чем 65–е место в чартах США, завоеванное в тяжелой борьбе, и абсолютное безразличие к себе в Англии, где было все еще свежо воспоминание о «Sentimental Journey».

Но что он мог поделать? Поклонник « The Beatles»(пускай уже не участник) на всю оставшуюся жизнь, Ринго «не был заинтересован в том, чтобы стать частью какой–нибудь другой группы. Я сам по себе лучше любой группы, с которой мог бы играть».Выпуск альбома, целиком состоящего из сольных барабанных номеров, настолько противоречил убеждениям Старра, что даже не обсуждался – мастера жанра вроде техничных Джона Хайсмана (еще один ударник Расселла) или Джинджера Бейкера могли с легкостью заткнуть за пояс наивного Ринго. Кроме того, Кози Пауэлл, только что вышедший из состава «Jeff Beak Group»,собирался заполнить эту пока пустующую нишу, которая ранее принадлежала Сэнди Нельсону.

Что касается его актерской деятельности, то здесь Ринго колебался между желанием «получить серьезную роль, которая потребовала бы от меня настоящей игры– я бы показал, что я на это способен»и «быть характерным актером вроде Питера Селлерса. Я был бы не против попробовать себя в мюзикле. Когда человеку сорок пять, глупо строить из себя поп–звезду, зато в фильмах можно сниматься, даже когда тебе пятьдесят».В проекте на ближайшее будущее было и создание голливудского вестерна; Ринго даже приобрел «сценарий к научно–фантастической картине, который пытался привести в порядок»,– однако название фильма он держал в тайне. «Мне предстоит проделать огромную работу – больше того, что я когда–либо сделал. Это единственный фильм, которым я занят на данный момент».

Ринго все чаще появлялся на телевидении; качество его выступлений настолько улучшилось, что его приняли в комедийные круги как большого остряка и изрядного «простачка» (человека, который реагирует на шуточные оскорбления). Во время промоушн–кампании « The Magic Christian»в Штатах он выступил со скетчем в комедийном сериале «Laugh In».На замечание Джоанн Уорли о том, как это, должно быть, здорово, когда за ним гоняются фанатки, Ринго скорбно изрек:

– Иногда они меня не догоняют…

Во время этой поездки в США, на одном из шоу Элвиса Пресли в International Hotelв Лас–Вегасе, со сцены провозгласили, что в зале присутствует Ринго Старр.

– Ничего не осталось от старого доброго Пресли, – жаловался Питер Браун, продюсер из Apple. —Мы, старые рокеры, ждали от него большего.

После того как Браун и Старки попробовали протиснуться за кулисы, чтобы выразить свое почтение Королю после концерта, несколько недель газеты упорно муссировали слухи, что Элвис, Старр и Рэкел Уэлч в ближайшее время собираются вместе появиться на телешоу, но… «Все это тянулось очень долго,– вздыхал Стар – ну, вы понимаете, приготовления, сочинение речи, которую должен сказать Элвис, плюс нужно было считаться с остальными его обязательствами. Я сказал Элвису, что у меня нет времени ждать– всякие проволочки меня здорово задерживают, – и он понял мою точку зрения».Вместе с Ринго в качестве почетного гостя Пресли появился в Каннах на показе фильма «Woodstock»(«Вудсток»); втайне он питал отвращение к этому и подобным ему фильмам, прославляющим хипповскую субкультуру (и « The Beatles»как часть этой культуры) – возможно, именно это было одной из причин его медлительности.

Практически сразу после выхода «Sentimental Journey»Ринго пригласили развлекать гостей на вечеринках в Лас–Вегасе а–ля Элвис. Тяжелые сомнения Ринго перед тем, как дать отрицательный ответ – «…я бы, конечно, не против, но это означало бы снова собрать группу из тех, кто играл на записи» —в очередной раз продемонстрировали, насколько притягателен был мейнстрим в шоу–бизнесе. «The Fourmost», «The Swinging Blue Jeans»,Билли Джей Крамер и артисты меньшего калибра из плеяды почившей в бозе Mersey Beatтоже пытались пойти этим путем. Даже косноязычный Рори Сторм забросил рок–н-ролл и подался в диск–жокеи, выступая в Бенидорме, Амстердаме и на катке для фигурного катания Silver Bladesв Ливерпуле. Television Personality Of The Year(«Телеведущая года») 1970 года Силла Блэк ударилась в другую крайность: она снималась в буффонаде Way Out In Piccadillyс Фрэнки Ховердом. Старр и Леннон были свидетелями того, как Джерри Марсден принял у Джо Брауна эстафетную палочку ведущего солиста в мюзикле «Charlie Girl»,который, казалось, будет идти до бесконечности.