Текст книги "Затерянная Динотопия"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

– Не знаю, что и думать. – Хизалк еще раз попытался лягнуть обидчиков и обнаружил, что его лодыжки привязаны к обрубку ствола. Это еще больше ограничило свободу его движений. Стоять он еще мог, но вот передвигаться удавалось только семенящим шагом, поскольку бревно было слишком тяжелым.

– Остановитесь! – кричала Шремаза людям, окружавшим яму.

Те опускали сеть, чтобы вытащить Трилл и Аримата, и не обращали на нее никакого внимания. Дети визжали и отчаянно сопротивлялись, но все было бесполезно.

– Да успокойтесь вы! – Хизалк старался, чтобы его услышали. – Паника тут не поможет. Эти странные люди ничего не понимают. Килк, ты видишь, что происходит?

Откуда-то сзади него раздался голос дочери:

– Они вытаскивают Аримата и ТриЛл. Сейчас они связывают им лапы. Мне кажется… кажется, люди стараются их не поранить.

Шремаза издала протяжный вздох облегчения:

– Возможно, они не совсем дикие, а только необразованные.

Если бы она знала, что команда Блэкстрапа старается не причинять своим пленникам никакого вреда лишь потому, что переломы могут снизить их рыночную стоимость! Порченый товар дорого не продашь.

– Молодцы, парни, отличная работа, – сказал Смиггенс. Они с Блэкстрапом стояли бок о бок и наблюдали, как аккуратно сворачиваются сети.

С большим трудом пленным динозаврам удалось подняться. Их передние лапы были связаны в локтях и запястьях, а к бедрам и щиколоткам прикрепили деревянные колоды. Они едва могли передвигаться. Мкузи предложил стянуть веревкой клювы, чтобы твари, чего доброго, никого не заклевали.

Предложение было отклонено, поскольку люди понятия не имели об устройстве их дыхательной системы. Лучше уж попасть под удар сильного клюва, чем задушить добычу. Блэкстрап согласился с этим.

– Остерегайся этих ножек, Уотфорд, – посоветовал Смиггенс моряку, проверявшему колоды. – Хоть твари и связаны, но лягнуть все же могут.

– Да, берегись. – Мкузи отступил подальше от большого животного. – Эти две – как страусы. Большие, сильные.

Моряк закивал и опасливо попятился.

Даже если бы путы давали им больше свободы, и взрослые, и молодые стратиомимусы были просто не в состоянии оказать сопротивление. Они все еще не могли осмыслить этот кошмар. Мысль о том, чтобы всерьез сражаться с людьми, не укладывалась в их головах.

– Зачем они нас связали? – Попытавшись пошевелиться, Шремаза едва устояла на ногах.

– Да, – поддержал ее Аримат, – чего они хотят от нас?

– Не представляю. – Хизалк с сомнением рассматривал захватчиков. – Нет, это не потерпевшие кораблекрушение, это люди, которые прибыли в Динотопию с определенными целями. Старые истории, рассказанные пришельцами из внешнего мира, в точности повторяют то, что случилось с нами. Кажется, нас захватили в плен.

– В плен? – Это окончательно возмутило Трилл. – Это что, такая игра?

– Нет, все гораздо серьезнее. Кажется, эти не играют, они пленили нас всерьез, как бы нелепо это нам ни казалось. Вряд ли они нас скоро отпустят.

– Но они не могут так поступить с нами! – запротестовал Аримат. – Я пропущу школу и тренировки.

Шремаза доходчиво объяснила:

– По их виду, дорогой, не похоже, что они изменили бы свои намерения, если бы могли понимать нас. – Она перевела взгляд на младшую. – Килк, ты все молчишь, с тобой все в порядке?

Дочь мотнула головой из стороны в сторону.

– Я в полном порядке. Просто пытаюсь разобрать, что они говорят. Насколько было бы проще, если бы все люди разговаривали на одном языке.

– Но эти говорят не так, как люди, живущие среди нас. – Хизалк выразительно посмотрел на двух человек, которые, кажется, были главными среди нападавших. Те отреагировали на его взгляд с возмутительным безразличием.

– Я знаю. – Килк напряженно вслушивалась в непонятное бормотание. – Вдруг я сумею разобрать несколько слов?

– Попытайся, – поддержал ее отец. – Если бы удалось понять, что они замышляют, это было бы очень полезно.

– Я попробую, – ответила она неуверенно.

Удивительно, но эти люди получали удовольствие от содеянного. Они пребывали в хорошем расположении духа и ходили вокруг пленников с очень довольным и гордым видом, будто заняли первые места в большом марафоне, который проходил в Саврополисе. Хизалк даже подумал, не сумасшедшие ли они, но отказался от этой мысли – слишком уж организованно действовали эти люди.

– Что нам делать, папа? – жалобно спросила Трилл.

Хизалк понимал, что семья ждет от него руководства к действию.

– Ничего… пока ничего. Слушайте и наблюдайте, но не делайте резких движений, чтобы не встревожить их. Люди, способные на столь чудовищный поступок, не могут действовать разумно. Мы должны что-то предпринять, но пока нельзя их пугать, иначе они совершат что-нибудь еще более непредсказуемое. А пока берегите свои силы… и ждите.

Он пощелкал языком и свистнул, обращаясь к мужчине с характерной растительностью на лице. Очевидно, он должен был присматривать за ними. Но тот не обратил никакого внимания на Хизалка, и в конце концов стратиомимус прекратил свои попытки. Придется искать другой способ договориться с этими людьми.

– Видите? – заметил Смиггенс. – Я же говорил, они успокоятся.

Блэкстрап икнул.

– Может быть, они хорошо поддаются дрессировке. Никогда еще не видел животное, которое бы так быстро присмирело без подачки. Думаю, нам без труда удастся их сбыть.

Вокруг шей теперь уже неподвижно лежавших животных обмотали веревки. Пленники, кажется, воспринимали свое теперешнее положение с покорным безразличием. Возможно, они даже будут идти сами и не придется их волочить.

Что-то насторожило Смиггенса. Обернувшись, он увидел, что самое маленькое из животных не сводит с него глаз. Эти глаза, широко раскрытые и прозрачные, были словно глаза ребенка! Досадуя на себя самого, он отвел взгляд.

– Они только животные, – внушал он себе, – и ничего более.

– Как ты думаешь, Смиггенс, насколько быстро передвигаются эти бескрылые птицы?

– Трудно сказать, капитан. Наверняка быстрее, чем африканские страусы. Видите, как они смотрят на нас? Возможно, один или двое могли бы стать такими же разумными, как собака.

– Собака, говоришь? На борту у нас будет полным-полно свободного времени, чтобы подразнить кого-нибудь из них. Может, продадим не всех? А что, если вон того маленького оставить на корабле вместо песика, а? – Он ткнул своего помощника в бок и, зажав пальцем ноздрю, невероятно громко высморкался. Смиггенс тактично отвернулся.

Второй по величине пленник издавал различные звуки: свист, щелканье, цоканье. Смиггенсу этот концерт даже понравился. Но ему все еще было не по себе, и, сам не зная почему, он снова обернулся.

– Они уже совсем успокоились. Можно подумать, будто кто-то уже приручил их.

– Они не причинят хлопот. – Блэкстрап усмехнулся. – Если что, пристрелим одного из них, чтобы другим было неповадно. Это их усмирит!

Он кликнул матросов и приказал им побыстрее сворачивать сети. Он рассчитывал при случае поймать еще несколько удивительных тварей.

Смиггенса постоянно мучил вопрос, почему взгляды этих странных птиц заставляют его так нервничать. Он пытался чем-нибудь заняться, чтобы избавиться от неприятных ощущений.

Шремаза молча наблюдала за непонятными действиями людей.

– Это ведь не игра, да, мама? – Аримат тревожно глядел на нее.

– Нет, дорогой, это не игра. Боюсь, это очень серьезно.

– Мне веревки трут, – хныкала Трилл.

– Попробуй не обращать на них внимания, дорогая. В пути будет легче. Я уверена, эти люди собираются куда-то нас отвести, иначе нам вообще не позволили бы ходить.

– Что с нами будет?

– Возможно, они через какое-то время отпустят нас. – Она сама не верила собственным словам, но детей надо было успокоить.

Трилл задумалась:

– Вы не думаете, что эти люди хотят нас съесть?

– Что ты такое говоришь? – рявкнул Аримат на сестру. – Люди – не карнозавры.

– Я бы не была так уверена, – вмешалась Килк, которая внимательно следила за действиями захватчиков. – Люди едят почти все.

Аримат скорчил гримасу:

– Так ведь и стратиомимусы тоже, но это не значит, что я буду есть человека.

– Почему нет? – перебила его Килк. – Мясо есть мясо.

– Но это же люди. А люди – наши друзья.

– Да, но только не эти, – пробормотал Хизалк.

Поскольку передние лапы Трилл были связаны, ей пришлось использовать голову и шею, чтобы показать.

– Вон тот, – сказала она, кивая в сторону Блэкстрапа, – напоминает карнозавра.

– Когда ты только научишься держать свои шутки при себе! – Хизалк подумал о своих веревках. – Кажется, они не собираются нас развязывать. Мы должны использовать малейшую возможность для побега. Надо сообщить обо всем в Совет Лесограда.

– Может, если сбежим, нам попадется какая-нибудь фермерская семья, которая еще не успела уехать далеко? – вслух размышляла Шремаза. – Думаешь, эти ненормальные люди и их тоже попытаются захватить в плен?

Аримат фыркнул:

– Хотел бы я посмотреть, как бы они справились со стиракозавром.

– Да-а. – Трилл очень хотелось почесать сзади правую ногу. – Или с анкицератопсом.

– От этих людей всего можно ждать, – заметила ее мать. – Сейчас главное – делать то, что сказал отец: ждать подходящего случая.

– Ага, словно фрукты в мешке, – буркнул Аримат.

– Тише, – сказала ему Шремаза. – Все, тише.

– Сосредоточьтесь, – посоветовал Хизалк своей семье, – возможно, нам удастся понять смысл того, о чем они говорят. Смотрите, слушайте… и ждите.

ГЛАВА 6

Пленные динозавры послушно шли за пиратами, а те, вдохновленные своим успехом, двигались теперь к предгорьям в поисках новых диковин. Местность, которую они пересекали, становилась все более непроходимой. Разочарованные, но еще не отчаявшиеся, пираты преодолевали крутые скалы, постоянно двигаясь в восточном направлении в надежде найти удобный подъем.

Смиггенс остановился, чтобы рассмотреть осыпи темно-желтой породы у подножия скалы. Он подобрал горсть камушков – оказалось, они крошатся, как мел.

– Посмотрите сюда. Если гранит рассыпается, значит, он очень древний. – Он потер руки, смахнув пыль с ладоней, и обратил внимание на отвесную скалу справа от них – неприступный, как крепостная стена, утес. – Этой земле очень много лет.

Блэкстрап придвинулся ближе:

– Если тебе охота тратить время, пялясь на скалы, Смиггенс, лучше поищи золото или серебро.

– Вот именно, – вставил здоровенный моряк по имени Джири. Родом он был из Балтимора. – Или бриллианты и рубины.

– А сапфиров и изумрудов не хочешь? – проворчал Смиггенс.

– Доберемся и до них, мистер Смиггенс, – сказал Йохансен. Они с Самуэлем рассмеялись. – Вы только укажите нам, где начинать копать.

«Невежды, – гневно думал помощник капитана. – Тупые как полено. Они б еще заодно самородное золото пожелали!»

Теперь свежая вода была в изобилии, потому что с гор стекали бесчисленные ручьи. Люди, еще совсем недавно не надеявшиеся когда-либо утолить жажду, теперь наполняли бочонки до краев, а запас воды не успевал иссякнуть, как на пути снова встречался ручей. Вода была сладкая и удивительно прозрачная. Благодаря фруктам, которые росли на деревьях повсюду, люди вполне восстановили свои силы. Так что вскоре они бодро вышагивали по дороге, ведущей все выше в горы.

И хотя они не обнаружили ни золота, ни бриллиантов, ни города, который можно было бы ограбить, при них была живая добыча, которая стоила кучу денег, в чем капитан и его помощник были абсолютно уверены.

Они устремились вперед, преодолевая крутые подъемы, в поисках хоть какой-нибудь тропы и совершенно случайно наткнулись на нечто гораздо лучшее. Густые заросли папоротника среди нагромождения камней скрывали вход в узкий каньон. Никто из случайных прохожих и не заметил бы этой лазейки, но моряки – народ внимательный, они быстро подмечают все необычное.

– Фортуна снова улыбается нам, парни! – Радостный Блэкстрап возвышался среди папоротника, как засохшее дерево. – Она вывалила на нас все неудачи, какие только наскребла, но мы плюнули ей в лицо, и вот теперь мы вознаграждены за мужество и стойкость.

– Ой, а я-то думал, что мы просто-напросто пытались удержаться на плаву, – шепнул О'Коннор Уотфорду.

– Она заплатить нам быстро-быстро, капитан. – Мкузи яростно погрозил кулаком океану.

Оттуда, где они стояли, были видны лишь узкая полоса воды и стоящий на якоре «Кондор». Но дальше, почти у горизонта, виднелась гряда темных грозовых облаков, страшнее, чем все, что им доводилось встречать. Тучи настолько были страшными, что давешний ураган казался в сравнении с ними всего лишь легким бризом. Раскаты грома на таком расстоянии не были слышны, но молнии, сверкавшие вдоль всего грозового фронта, были видны издалека.

– А вдруг он придет сюда? – сказал Самуэль. – Тогда парням на борту несладко придется.

– Не трясись попусту, Самуэль, – предупредил Блэкстрап моряка. – В лагуне кораблю ничто не грозит. Вы все видели, какие там большие рифы. И Левек все сделает как надо. Поставит якоря, развернет корабль носом к ветру и благополучно переждет ураган, какой бы он ни был.

Моряки успокоились и перестали тревожно разглядывать далекие тучи. Отряд начал спускаться в расщелину.

– Странная места, – сказал Чин Ли, пробираясь сквозь заросли папоротника. – Слишком просто, слишком гладко.

– Расслабься, язычник, – Йохансен качнул головой, – больше карабкаться не придется. А что тебе еще нужно?

Большой шумный американец ускорил шаги, оставляя позади печального китайца. Чин Ли беспокойно поглядывал на становившиеся все выше отвесные стены из гранита и известняка, обступившие процессию. Его взгляд падал то на пленных животных, послушно плетшихся позади, то на извилистую дорогу впереди. Каньон извивался, как живой, и впереди путь просматривался не больше чем на дюжину ярдов.

– Дракона. – Китаец понизил голос до шепота. Ему надоело, что все смеются над его страхами.

Едва Шремаза поняла, что задумали люди, она уперлась, отказываясь идти дальше. Петля вокруг ее шеи тут же стала затягиваться, и ей пришлось двинуться вслед за пленителями, чтобы не задохнуться.

– Нет! – свистнула она. – Они не могут этого сделать!

Хизалк заставлял себя сохранять спокойствие.

– Разве ты не понимаешь, о та, что вынашивала яйца наших отпрысков? Они не знают наших мест и не представляют, что делают. – Он отхлебнул родниковой воды, стекавшей по стене каньона. – Надеюсь, эта расщелина заканчивается тупиком.

– Тогда у входа висела бы табличка с предупреждением, – возразила жена.

– Ты же видела, вход в расщелину зарос так, что его и не видно. Еще не вся Динотопия освоена, здесь, на севере, много мест, которые даже не нанесены на карты.

Трилл придвинулась ближе, сопротивляясь насколько возможно натяжению веревок:

– Папа, эти веревки натерли мне мозоли. Хизалк хотел подбодрить дочку, погладить по плечу, но передние лапы его были туго связаны.

– Все будет в порядке, детка. Эти люди невежественны, но все-таки не глупы.

– Если они будут и дальше идти этой дорогой – это их не спасет. И нас тоже, – заметила Шремаза. – Ведь этот каньон проходит через Спинной Хребет.

Каньон был совершенно необычным местом. За миллионы лет вода прорезала узкую щель толще скалы, как раскаленный нож – кусок масла. В самых широких местах каньон был футов десять в ширину, а в самых узких – не шире шага.

Над головой виднелась лишь тонкая полоска неба. В нерассеивающейся тени каньона было более прохладно, чем на равнине, которую путники оставили позади, здесь почти совсем не было растительности. Дно каньона покрывал мягкий песок, перемежающийся речными камнями. В низинах собиралась вода, поверхность ее была чистой и ровной, словно зеркало, упавшее с неба. Родники сочились из щелей в каменных стенах и вскоре исчезали в неутолимом песке.

Неожиданно путь преградили валуны, сорвавшиеся с края каньона, но люди их запросто преодолели, прибегнув к помощи снаряжения и намокших шестов. У стратов не было иного выбора, как последовать тем же путем, поскольку нетрудно было догадаться, что, если они не смогут взобраться сами, захватчики просто перетащат их.

– Это безумие. – Связанная по рукам и ногам, Шремаза прилагала все усилия, чтобы ухватить клювом гравий под ногами. – Нельзя идти этим путем. Это опасно. Мы должны попытаться поговорить с ними.

– Что из этого выйдет? Им непонятен наш язык, а никто из нас не умеет писать по-человечески.

– Но, отец моих детей, скажи, что нам делать, если этот каньон проходит через Спинной Хребет?

– Они могут пройти не весь путь. Они могут повернуть обратно. Так что еще рано поддаваться панике.

Каньон действительно пересекал горы. Понадобилось несколько дней, чтобы завершить переход, и, когда путь наконец подошел к концу, ни у кого не возникло сомнений. Горы неожиданно расступились, открывая крутой скалистый склон. Еще через несколько сот ярдов они очутились в чудесной долине, полной зелени и красок.

Чужестранцы сильно удивились. Вместо мангровых деревьев и тростника, буйной зелени и ручьев, журчавших на равнинах, – всего того, что приветствовало их по прибытии на остров, теперь перед ними простирался непроходимый тропический лес, первобытный и девственный, как ничто в мире. Таких джунглей не было ни в Африке, ни в Перу.

Вершины громадных тропических деревьев терялись в густой дымке. Смиггенс узнал среди них мангровые, всевозможные виды пальм, а также манго и папайю. Но о деревьях Юго-Восточной Азии ему ничего не было известно. Здесь были и совершенно незнакомые ему породы.

Под сенью лесных гигантов росли кустарник и невысокие деревья, экзотические цветы и вьющиеся растения. Здесь было огромное количество грибов, а стволы деревьев покрывал настоящий ковер из мха. В траве пищали, мяукали, пели, чирикали невидимые существа. Вездесущие насекомые заявляли о своем превосходстве. Повсюду в необозримом зеленом пространстве мелькали тени птиц.

Блэкстрап выразился с обычной для него краткостью:

– Золота не видно ни черта, – и смачно плюнул в сторону.

В это время небольшая стайка желто-голубых попугаев ара выпорхнула из одного облака и тут же исчезла в другом. Где-то райская птица пела свою удивительную песню. Стекавшая из расщелины каньона вода сразу исчезала в траве, которая впитывала ее, словно губка.

– Нам нужно как-то дать им понять, что здесь опасно. – Шремаза и дети старались держаться как можно ближе к Хизалку.

Трилл вытаращилась на родителей:

– Мама, это же Дождливая долина!

– Я знаю, дорогая, знаю. – Шремаза делала все возможное, чтобы успокоить семейство.

О'Коннор жестом показал на динозавров:

– Посмотрите, как они жмутся друг к другу! Какие нежности.

– Нежности! – рявкнул Блэкстрап, исподлобья озирая окрестности хмурым взглядом темных, скрытых в тени тяжелых надбровных дуг глаз. – А вдруг это их дом? Если это так, нам может попасться еще несколько таких блуждающих особей. Держите сети наготове.

Углубившись в лес, Смиггенс бросил любопытный взгляд на пленников:

– Я не знаю, капитан. Они ведут себя не так, как будто это их дом. На самом деле они выглядят очень напуганными.

– Да им просто жутко в незнакомом месте. Все эти новые пейзажи, звуки и запахи. Даже мне самому немного любопытно. – Он ткнул ногой во что-то блестящее, но это была всего лишь невинная улитка. – Все еще не видать золотишка. – Он повысил голос: – А кто-нибудь из вас собирается искать золото?

– Все, что я вижу, – это зелень, капитан. – Томас, моряк с острова Ямайка, не привык к такой природе.

– Похоже, у нас не будет недостатка во фруктах, – добавил другой, разглядывая деревья, щедро увешанные спелыми плодами.

– Мы уже по горло сыты фруктами. – Андреас и Копперхид сверлили взглядом пленников. В этом взгляде сквозил повышенный интерес. Один из них нетерпеливо теребил рукоятку своего кинжала. – Наверное, нам стоит отрубить голову одной из этих странных птиц, тогда мы попробуем, каково на вкус ее мясо, если зажарить его на медленном огне.

– Прекратить! – заорал Блэкстрап, пресекая спонтанные кулинарные фантазии. – Вы что, забыли, сколько стоит каждая из этих тварей?

Здоровяк Андреас съежился под пристальным взглядом капитана:

– Ну, какую-нибудь помельче, капитан. Вы же не думаете, что настоящий моряк может питаться одними фруктами, как обезьяна?

– А почему бы и нет! – заявил Блэкстрап. – Тем более что вы все равно на них похожи.

Остальные моряки расхохотались над товарищем.

– Хватит ржать. – Андреас выпрямился. – Тот, кто не голоден, если среди вас найдется такой, пусть бросит в меня камень!

Смиггенс заметил, что Андреасу никто не возразил.

– Нам придется всю ночь сторожить эти трофеи, капитан.

– Дураки! – Блэкстрап в ярости сломал ветку. – Кто будет варить курицу, которая стоит тысячу фунтов? Ни один из вас столько не стоит. Ктянусь небесами, первого, кто дотронется до них хоть пальцем, я приготовлю на ужин!

После этого выкрика все смешки мгновенно стихли.

– Да посмотрите на них. Неизвестно еще, съедобно ли это. Варите мясо хоть весь день, а оно будет жестким и жилистым, – заметил Самуэль.

Хорошо, что Хизалк, Шремаза и их дети не понимали по-английски, беседа пиратов не содержала ничего для них утешительного. Но так или иначе, вопрос о том, нельзя ли одного из драгоценных пленников кинуть в суп, более среди пиратов не поднимался (открыто, во всяком случае).

Из расщелины в скале пробивались искривленные ветви кустарника. Анбайя кивнул на них Андреасу:

– Хочешь чего-нибудь пожевать? Вот смотри. Своим острым ножом с кривым лезвием он извлек из-под крепкой коры пару больших жирных личинок. Закинув одну в рот, он предложил другую Андреасу.

Тот поморщился и выпалил:

– Боже мой! Как ты ешь этих гусениц?

– Это не гусеницы, – поправил его молукканец. – Очень вкусно. Похоже на ореховое масло. Очень жирные, очень хорошие. Тебе понравятся. – Пожав плечами, он проглотил вторую.

– Для него это, может, и годится, – проворчал Андреас, соскучившийся по куску нормального мяса.

– Хотя бы один из них знает, как нужно правильно питаться. – Шремаза посмотрела на моряка, пожирающего личинки насекомых, и обратилась к своему самцу: – Если так и дальше будет продолжаться, счастливый случай нам вряд ли представится. Ты послушай, как они шумят, когда идут по лесу! Надо что-то делать!

– Я знаю, – сказал Хизалк.

Он подергивал головой из стороны в сторону, пытаясь определить, что происходит в лесу. Его внимательный, настороженный взгляд замечал каждую птицу, каждого жука – но он боялся столкнуться с куда более крупным существом. Страты понимали, что до сих пор им просто везло. Но это была Дождливая долина, и те, кто господствовал в этих местах, все это время не дремали.

Свыкнувшись, насколько это было возможно, с жарой и влажностью, пираты наконец собрались пообедать. Плоды, собранные с ближайших деревьев, соединили со скудными припасами, принесенными с собой. Среди последних наибольшим спросом пользовались соль и перец.

После трапезы пираты расселись, привалившись к деревьям, на которых не было муравьев, и продолжили беседу о том о сем. Единственный охранник бросил своих пленников, увлеченный поглощением пищи. Тут Килк настойчиво защебетала:

– Папа, мама, мне кажется, что я смогу освободиться.

Хизалк осторожно, чтобы не потревожить людей, повернулся к ней и сказал:

– Ты уверена? Как тебе это удастся?

Килк кивнула на свои веревки:

– Меня связали так же крепко, как и вас, но Аримат и Трилл расклевали узлы, пока за нами не следили.

Ее брат с сестрой выразительно закивали.

– Это правда, папа, – чирикнул Аримат. – Мне кажется, Килк почти освободилась.

Он подчеркнул свое предположение пронзительным свистом. Страты всегда так делали, но сейчас это заставило их охранника обернуться. Пленники в страхе замерли, пока, опомнившись, не сообразили, что этот человек не мог ничего понять из их разговора. И действительно, над смотрщик с большим удовольствием снова вернулся к еде, демонстрируя такие же ужасные манеры, как и его приятели.

– Ты должна быть очень осторожной, доченька. – Сдерживаемая веревками, Шремаза пыталась наклониться ближе. – По-видимому, эти люди настолько невежественны, что даже не подозревают, насколько они искушают судьбу.

– Было бы лучше попытаться бежать ночью. – Заметив толстую гусеницу, ползущую по ветке, Хизалк ловко схватил ее клювом, проглотил и продолжил: – В темноте мы видим куда лучше, чем люди.

– Это правда, – подтвердила Шремаза, – но вчера перед ужином они проверили, насколько крепко мы связаны. Если они и сегодня так сделают, то раскроется, что Килк смогла освободиться, и тогда они еще крепче ее свяжут и будут строже следить за нами.

Удрученный, Хизалк задумался:

– Это так. Дочь моя, будь настойчива, но не забывай и об осторожности. Держись ближе к скалам, потому что сразу отыскать выход из долины вряд ли удастся. К тому же на дороге ты будешь в безопасности. Но не иди той дорогой, которой мы шли. В первую очередь эти люди будут искать тебя именно там.

– А какая разница, папа? Я все равно могу обогнать любого человека.

– Да, но они носят с собой странные механизмы, и неизвестно, какие еще возможности они могут использовать. К тому же, если ты споткнешься или, не дай бог, поранишься, они смогут запросто догнать тебя. Лучше все-таки поискать другой путь через Спинной Хребет, которого они еще не знают. Ближайший город – это Корневище. Иди туда. Ты сможешь пройти там, где не проникнут хозяева Дождливой долины. В горы они не полезут: они не такие ловкие, как мы.

– Я поняла, папа. – Она подмигнула брату.

– Шагай быстрей, сестренка, не останавливайся.

Аримату удалось вытянуться так, чтобы обвиться своей шеей вокруг шеи Килк. Трилл смогла только прощебетать нежное прощание. Получилось не совсем то, что она хотела высказать, но малышка понимала, что нельзя привлекать внимание пиратов.

– Ты можешь обратиться к любому динозавру или влиятельному человеку, – наказывала ей мать. – Расскажи им о нашем ужасном положении и о том, что здесь происходит.

– Хорошо. – Килк вдруг засомневалась. – Но эти люди такие невежественные и дикие, они наверняка накажут вас за мой побег.

Хизалк попробовал успокоить ее:

– Почему они должны подумать, что мы что-то предприняли для твоего побега? Мы туго связаны; они предположат, что ты сама освободилась. Они не знают нашего языка и поэтому не смогут спросить нас. Мне кажется, они не верят в то, что мы можем разговаривать друг с другом.

Он взглянул на охранника. Тот что-то выкапывал из земли. Хизалк разглядел яркие камешки. На протяжении всего перехода через каньон эти люди останавливались, чтобы собирать камешки. Ему было интересно, для чего. Неужто их захватчики без ума от слюды?

– Ты уверена, что можешь освободиться? – переспросил Хизалк.

Она кивнула:

– Мне осталось только напрячься самую малость, и тогда это ужасное бревно, прикрепленное к моим лодыжкам, упадет. Оставшиеся веревки я сброшу перед тем, как пуститься бежать.

– Тогда в путь, доченька. Беги как ветер. Беги так, как будто ты соревнуешься за большой приз на стадионе в Саврополисе. Беги так, как ты еще никогда не бегала. А если что-то случится, если ты вдруг услышишь что-нибудь, то не оглядывайся.

Она бы с удовольствием щелкнула клювом в ответ, но ограничилась тем, что просто кивнула, не желая лишний раз шуметь. Пираты сидели в тех же позах, они уже заканчивали свой ужин. Некоторые удобно привалились к деревьям, смежив веки или вообще прикрыв лицо шляпой. Килк опасалась главаря банды, она подозревала, что, когда он расправится с ужином, они тронутся в путь.

Ни один из пиратов, в том числе и охранник, не смотрел в ее сторону. Более подходящий случай ей вряд ли представится. Подняв и слегка изогнув левую ногу, она сделала быстрый рывок. Веревки лопнули. Повторяя движение, она напрягла другую ногу, и деревянные колоды неслышно упали на усыпанную листвой землю. Теперь при помощи передних лап она могла ослабить узел веревки, связывавшей ее бедра. Наконец она освободилась и от нее, и осталось только развязать те, что стягивали ей шею.

И вот она свободна.

Услышал ли охранник тихий звук падающих веревок или, может быть, просто спиной чувствовал даже самое легкое движение? В любом случае, он обернулся и завопил:

– Эй-эй! – Вскочив со своего места, он крикнул товарищам: – Один из зверей развязался!

Тишина зазвенела обеспокоенными голосами его спутников. Килк одним прыжком преодолела упавшую колоду и устремилась в лес, бешено перебирая длинными тонкими ногами. Крики людей раздавались теперь у нее за спиной – крики, полные страха и ненависти. Помня наказ отца, Килк не оглядывалась, сосредоточив внимание на незнакомой дороге. Она смотрела только вперед, даже тогда, когда до ее слуха донеслись звуки, похожие на легкие удары грома. Она, конечно, поняла, откуда они исходят, хотя не могла сообразить, почему люди неожиданно решили устроить фейерверк. Она привыкла к ежегодным фейерверкам, но этот гул не имел ничего общего с праздником.

Фейерверк мог быть опасен. Она слышала, что те, кто запускал ракеты, иногда получали ожоги, случалось кое-что и похуже. Но они добровольно рисковали своей жизнью, чтобы в течение нескольких минут порадовать Динотопию. Она не знала, что задумали эти странные люди, но была уверена в том, что это совершалось не для красоты.

В небе не появилось никаких огненных цветов, никаких вспышек света. Что-то похожее на злобную осу, только невидимое и никак не пахнущее, впилось ей в голову. «Странный вид фейерверка», – думала она на бегу.

Преодолев еще одно упавшее дерево, толщиной добрых два фута, она поняла, что не может так больше бежать, не зная, что творится позади. Оглянувшись, она увидела, что ее преследуют полдюжины человек. Пока она смотрела, один из них остановился и вытянул длинную железную трубу в ее сторону.

Так значит, они направили фейерверк в нее. Они пытались сжечь ее или ослепить светом. Только никакого света не было. Это самый странный фейерверк, о котором она когда-либо слышала. Она инстинктивно пригнула голову, используя тело для защиты.

Раздалось еще несколько гулких звуков, и невидимые осы расщепили дерево впереди нее. Она свернула вправо и ускорила бег. Хоть и не такая быстрая, как взрослые стратиомимусы, она все же была очень проворной и в хорошей спортивной форме.

«В этом фейерверке никакой красоты, – думала она, переводя дух, – никакой прелести нет в их фейерверке».

В затихающих вдали криках слышалась ненависть. Ставший уже привычным гул раздавался теперь далеко, и похожие на ос штуки больше не настигали ее. Может быть, у них кончились запасы. Пробираясь по лесу, она все думала, какое трудное задание ей предстоит выполнить.

Хотя погоня осталась где-то далеко, Килк не замедляла шага в течение нескольких часов. Деревья, цветы, соблазнительные фрукты, досадно мешающие ветки проносились мимо. Вдруг острые колючки зацепили ее, причинив боль. Наклонившись, она увидела капли крови, выступившие на кончиках пальцев. Но она не стала останавливаться.