Текст книги "Затерянная Динотопия"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 4

Пока матросы чинили корабль, из глубины леса время от времени доносились крики и странные звуки. Это еще больше усилило тревогу Смиггенса, но на менее мнительных членов команды крики оказывали совсем другое действие.

– Дикое животное. – Йохансен потер руки в предвкушении сытного обеда. – Свежатинка!

– Хорошо бы буйвол, – сказал маленький крепыш Анбайя с Молуккских островов, такой же горячий, как и пряности, растущие там. – Поохотимся, капитан?

– Потерпи немного, ты, голодный язычник, – шутливо ответил Блэкстрап. Его взгляд блуждал по палубе. – Где этот проклятый африканец? Скажите ему, пусть поднимается – ко дну мы уже точно не пойдем.

Два человека исчезли в люке в поисках зулусского воина. Корабль все еще содрогался под порывами ветра, но сила их уже поуменыпилась. Как бы там ни было, небо на северо-востоке по-прежнему оставалось темным и грозным, а от земли поднимался туман, скрывая далекие горы.

– Что ты об этом думаешь, Прайстер? – Блэкстрап кивнул в сторону берега. – Выглядит совсем безобидно.

– Так же выглядят и острова Фиджи, – ответил Смиггенс, – а там обитают самые злостные каннибалы во всем Тихом океане. Если не считать дикарей Новой Гвинеи, о которых говорят…

– Ну все, довольно. Тебя что, жизнь не научила держать язык за зубами? Мы сойдем на берег, может, добудем кое-какой еды, воды, черт возьми, почему нет! – Капитан повысил голос. – О'Коннор, Трегганг, шлюпку на воду!

Смиггенс не возражал. Как и некоторым другим, ему не терпелось снова очутиться на твердой земле.

Два десятка людей направились к узкой полосе пляжа, столько же осталось на борту бригантины, чтобы нести вахту и продолжать ремонт. Покуда шлюпка рассекала спокойные воды лагуны, ее пассажиры удивлялись изобилию и странному виду здешней рыбы. Теплое мелководье изобиловало необычными морскими тварями, совершенно незнакомыми. Смиггенс с удовольствием бы задержался, чтобы разглядеть их, но Блэкстрап не потерпел бы никакого промедления. То, что нельзя было съесть или обратить в золото, его не интересовало.

Половину своих людей капитан оставил обследовать побережье. Остальные обнаружили неподалеку полускрытую густой листвой ризофор говорливую речушку и отправились на лодках вверх по течению. Чуть выше устья вода уже была совершенно пресная и казалась почти сладкой.

Ризофоры сменились зарослями тростника, осоки и других влаголюбивых растений. Смиггенсу даже удалось обнаружить папирус, а на границе прибрежного песка рос дикий рис. Значит, не придется питаться одной только рыбой. На этой земле для людей найдется не только вода, но и пища.

Течение усилилось, и путешественникам пришлось грести сильнее. Но, к счастью, теперь у них не было недостатка в воде, чтобы утолить жажду. С новыми силами матросы налегли на весла.

Вскоре ручей стал слишком мелким для вельбота, и они вытащили его на берег, на белый песок. За узкой полоской песка росла трава высотой по колено. Растения распространяли приятный аромат, но идти по ним было нелегко. Моряки упорно пробивались вперед, прокладывая себе дорогу прикладами ружей и кинжалами.

Вокруг все было вроде бы спокойно, но Смиг-генса не покидала тревога.

– Держите ухо востро, парни. Неизвестно, что за дичь может бродить в таких диких землях.

– Да-да, – согласился Анбайя. – Глядите себе под ноги.

– Под ноги? – переспросил матрос с повязкой, прикрывавшей пустую глазницу. Еще у него недоставало двух пальцев на левой руке – когда-то он оказался слишком близко от пушечного ядра, угодившего в его корабль.

Маленький выходец с Молукков улыбнулся:

– Змеи любят высокую траву.

Несколько человек заметно побледнели и стали идти медленнее, внимательно вглядываясь в траву, прежде чем сделать шаг. Анбайя хихикнул, но никто не одобрил столь неуместного проявления чувства юмора.

Никаких змей они так и не встретили – ни ядовитых, ни обычных, поскольку заросли кончились, сменившись холмистой местностью. Здесь путникам предстали деревья хорошо знакомых пород, причем самых разных – от дубов до пальм. Некоторые из них просто ломились от плодов. Смиггенс выискивал, не мелькнут ли среди листвы обезьяны, лакомящиеся фруктами, – по их поведению можно было бы понять, что съедобно, а что нет. Но никаких обезьян вокруг не было. Он обратил на это внимание Блэкстрапа.

– Нет обезьян, ну и что из этого? – Блэкстрап использовал свою саблю, чтобы порубить безобидный филодендрон.

– В таких местах почти всегда встречаются обезьяны.

– Вы когда-нибудь были на Таити, Смиггенс?

– Нет, сэр.

– Большие острова, куча фруктов. От здешних мест особенно не отличаются. И никаких обезьян. – По тону Блэкстрапа было ясно, что он нимало не озабочен.

Со звонким щебетом из кустов выпорхнули птицы. Они летели прямо на моряков, словно ничуть не боялись людей. Один из матросов вскинул ружье и прицелился в птицу с темно-красным хохолком, похожую на жирного голубя. Зулусский воин, шедший рядом, толкнул стрелка под руку. Тот свирепо уставился на зулуса:

– В чем дело, Мкузи? Или у вас не едят птиц?

– Мы съедать только такие, что сами ловить. – Английский у зулуса был весьма своеобразным. – Если мы сейчас стрелять – все знать, что мы тут. А я хотеть раньше поймать что побольше.

Птицы опустились на ближайшую ветку и с любопытством стали разглядывать пришельцев. Стрелок секунду подумал, потом нехотя кивнул в знак согласия. Моряки, за исключением Смиггенса, не могли похвастаться образованностью, но тупицами они не были. Несообразительные пираты долго не живут. Отряд двинулся дальше.

Змей Анбайя так и не нашел, зато набрел на рощицу папайи. Изголодавшиеся моряки наслаждались спелыми плодами, когда примчался Малаец Трегганг с выпученными от изумления глазами.

– Быстрее, капитан, мистер Смиггенс, все, Пойдемте скорее!

– Угомонись, парень, – заявил Блэкстрап, раздраженно сплюнул семечки, и они застряли у него в усах. – В чем дело?

Малаец возбужденно показывал пальцем куда-то себе за спину и непрерывно твердил:

– Гляньте, сэр капитан, гляньте!

– Какого дьявола он там бормочет? – Блэкстрап схватил его за плечо. – Говори, приятель, или я отрежу тебе язык!

– Не только мы фрукты тут едим!

– Туземцы? – Все повскакали со своих мест.

– Нет, не туземцы, не туземцы. Гляньте, гляньте! – С этими словами малаец скрылся в зарослях кустарника.

– Не все так плохо, если Трегганг не боится туда вернуться. – Йохансен стряхнул со своих штанов огрызки папайи. – Либо он действительно нашел что-то интересное, либо сошел с ума.

Когда все присоединились к взволнованному малайцу, тот сидел на корточках, прячась в траве, и показывал на что-то. Но стоило им разглядеть любителей фруктов, так потрясших Трегганга, как глаза пиратов округлились, у всех до единого, хотя многие из них и уродились узкоглазыми.

Создания, собиравшие в траве опавшие плоды папайи, не только не были туземцами, но и вообще не принадлежали к роду человеческому. Не было у них ничего общего и с обезьянами, которых так надеялся встретить Смиггенс.

– Черт возьми, что это? – Блэкстрап вытянул шею, чтобы вглядеться получше.

Ответить осмелился только Чин Ли, беглый вор из Кантона:

– Дракона это, капитан! – заявил он с уверенностью.

Блэкстрап подозрительно взглянул на маленького китайца:

– Драконы?

Чин Ли энергично закивал:

– Да-да, сэр! Дракона.

Смиггенс, потрясенный не меньше прочих, не сомневался лишь в одном: драконов не существует. Драконы – сказочные существа, хотя теперь понятно, что послужило основой для этих сказок. В легендах рассказывалось о чудовищных животных, вооруженных когтями и клыками, изрыгающих огонь и сметающих все на своем пути. А создания, которые предстали взгляду изумленных моряков, не имели клыков и мирно лакомились папайей, разбрасывая вокруг семена. Совсем не страшные звери.

Но если это не драконы, тогда кто это?

Загадочных животных было пять: две взрослые особи (или просто более крупные звери) и три поменьше. Брюшки у них были бледно-желтого цвета, а шеи, спины и хвосты покрыты сложным узором розовых пятен. Зверьки держали свои длинные тонкие шеи вертикально или изгибали их вопросительным знаком: у них были узкие головы, похожие на птичьи, тонкие хвосты, которые волочились сзади, как руль вельбота, и большие подвижные глаза. Взрослые животные достигали в высоту шести-семи футов, а те, что поменьше, – пяти-шести. Но все они были настолько гибкими, что казалось, даже взрослые потянут не больше чем пару сотен фунтов.

– Глянь, глянь туда! – Мкузи указывал на одного из зверей.

– Говори тише, болван! – рявкнул Блэкстрап и посмотрел туда, куда указал зулус. Через плечо самого высокого животного был перекинут странный кожаный мешок. Блэкстрап повернулся к своему помощнику. – Хм-м, на нем сумка. Но как он ее подцепил? Смиггенс задумался:

– Возможно, мешок висел на дереве, кто-то его там оставил, а эти твари пробегали мимо. Или суму вынесло на берег после кораблекрушения. Тот, большой, нацепил ее себе на шею да с тех пор так и ходит. Наверное, привык и не обращает внимания. Посмотрите, как они нагибают ветви передними лапами.

– Китаец считает, что это драконы. А ты, Прайстер? Видел когда-нибудь что-либо подобное?

– Нет, капитан. – Смиггенс наморщил лоб. – Они выглядят как ящерицы, но ходят на двух ногах. Мне кажется, я знаю, кто это, но никак не могу вспомнить.

– Я видеть похожие, – зулус подвинулся к Блэкстрапу. – Там, дома. Но с перьями. Голландцы их тоже как-то звать, а англичане говорить «страус».

– Страус, – пробормотал Смиггенс.

Действительно, необычные создания очень походили на этих нелетающих птиц. Говоря точнее, они напоминали страусов, чьи перья сдуло ураганом. Возможно, это были близкие родичи этих птиц и в определенное время года они теряли свое оперение. Но при взгляде на них и это объяснение казалось сомнительным. Ни у страуса, ни у других птиц нет таких длинных ловких когтистых лап, хотя сходство все-таки было поразительным.

– Это дракона, – настаивал Чин Ли. – Маленькая только.

– Они не намного больше, чем мы, – заметил Самуэль, чернокожий из Америки. – Высокие, но весят немного.

Пока люди наблюдали из своего укрытия, животные продолжали выискивать самые спелые плоды папайи. Свою трапезу невиданные твари разнообразили толстыми белыми личинками, которых отыскивали под корой поваленных деревьев. Колючки и шипы местных растений не оставляли ни малейших следов на толстой коже животных. Цветные пятна на их мордах казались почти нарисованными. Вдруг эти твари начали издавать различные звуки и свист. У маленьких это выходило особенно звонко.

Пиратам было совершенно невдомек, что эти сложные свистящие звуки представляли собой не что иное, как способ общения, сложный и развитый язык. Им и в голову не приходило, что семейство стратиомимусов, за которым они так жадно следили, – не просто сборище безмозглых животных. Поэтому они и решили, что кожаный мешок появился на шее взрослого самца чисто случайно.

Остановившись на отдых после долгой прогулки, семейство стратов пребывало в полной уверенности, что они здесь одни. Они не чувствовали никакой опасности. Карнозавры из Дождливой долины не могли добраться до Северных прерий, поэтому здесь стратам ничто не угрожало, разве что ядовитые змеи, но даже дети знали, как от них уберечься. Так что динозавры спокойно предавались трапезе, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Три сорванца гонялись друг за другом вокруг деревьев, перескакивая через кусты, – это было что-то вроде пятнашек, но хвосты в этой игре не считались. Родители расположились неподалеку, снисходительно глядя на детские шалости. Все равно скоро малышам придется вернуться к учебе. Все трое быстро бегали, ловко и красиво прыгали, резко меняя направление. Самая старшая из них, Килк, недавно отлично выступила на Олимпийских играх юниоров в Пууктуке. На самом деле родители потому и решили отправиться в поход за фруктами, чтобы порадовать дочь и вознаградить ее за успехи.

В отличие от людей стратиомимусы достаточно неприхотливы. Северные прерии были для них благодатным местом, здесь никогда не возникало проблем с пропитанием. Обычно они останавливались на постой у местных фермеров, но люди и динозавры, которые возделывали эту землю, были вынуждены уйти в предгорья, которым не грозил ураган.

Так что стратам пришлось ночевать на голой земле, под звездным небом. Люди тоже порой поступали так, когда погода благоприятствовала. Но в это небольшое путешествие семейство отправилось без двуногих друзей.

Шремаза посмотрела на мужа, ловко удерживая надкушенный плод в гибкой лапе.

– Нам пора в обратный путь, в Корневище. – Она выразительно свистнула, не замечая людей, притаившихся в густом кустарнике.

Хизалк, не двигаясь с места, изогнул длинную гибкую шею, обернулся и посмотрел на жену.

– Знаю. Возможно, нам не следовало сюда приходить. Так грустно видеть все эти брошенные фермы. Но дети расстроились бы. Они так ждали этого – отправиться в путешествие одним, только с семьей, бродить вдали от цивилизации, как в древние времена.

Шремаза изящно качнула головой.

Орнитомимозавры выработали сложный язык жестов и ужимок, чтобы дополнить свою свистящую речь. Похожими средствами выражения мысли пользовались савроподы – у них были такие же длинные, хотя и гораздо менее гибкие шеи. Орнитомимозавры, правда, полагали, что язык жестов их более крупных родичей довольно топорен, но тактично держали свое мнение при себе. Кроме всего прочего, неразумно смеяться над тем, кто весит в несколько сот раз больше, чем ты сам. Хизалк и Шремаза огляделись по сторонам, высматривая детей. Сплетая свои шеи, они довольно взирали на окружающий мир, напоминая пapy огромных лебедей, лишенных перьев.

– Интересные повадки, – заметил Смиггенс. – Я никогда не слышал, чтобы страусы так делали.

– А вы-то что знаете о повадках страусов, Смиггенс? – Блэкстрап повернулся к зулусу: – Что скажешь, Мкузи?

– У нас страусы редко быть, капитан.

– Все равно, – настаивал Смиггенс. – Это не страусы. Сомневаюсь, что они вообще в родстве с ними. Они просто похожи.

– Тогда что это за демоны? – раздраженно пробормотал какой-то матрос.

– Я не знаю. – Первый помощник безуспешно пытался вспомнить что-то давно забытое. – Мне кажется, что однажды, много лет назад, я видел нечто похожее.

– Ну да, конечно, много лет назад. – Блэкстрап сердито уставился на своего помощника. – Я не знал, что вы бывали в Африке, Смиггенс.

– Не был, капитан. Нет, я видел это… в Лондоне.

– Лондон! – Блэкстрап чуть было не расхохотался, но вовремя опомнился и стал говорить тише, чтобы не спугнуть животных. – Я-то думал, что Джон Булл разъезжает на лошадях, а не на голых птицах.

Моряки приглушенно захихикали, а ветер унес их смех.

– А я говорю – я видел там похожих тварей. Только не живьем, – не сдавался первый помощник.

– Дно пустой кружки из-под грога, вот что вы видели. – В глазах Блэкстрапа при взгляде на резвящихся животных засверкали огоньки. – А вам не приходило в голову, мистер Смиггенс, что такими диковинными тварями наверняка заинтересуются в цирке или в зоологическом обществе?

Смиггенс опешил:

– Нет, капитан, я не подумал.

– Так подумайте. – Блэкстрап хлопнул своего помощника по плечу. – Что скажете? Сколько мне запросить за птицу-дракона?

– Ну, я не знаю… Уверен, что никому не доводилось видеть ничего подобного. Это совершенно невероятно. Если бы я только вспомнил… – Голос помощника звучал почти печально.

Блэкстрап посмотрел на Чина Ли:

– Сколько заплатят в Гонконге за живого дракона, а?

– Что угодно дадут, капитана. Золото, невольников, шелка – все, что попросишь.

– А как насчет тысячи золотых соверенов?

– Что угодно! Говорите цену, вам платят. Взгляды пиратов вновь устремились к стратиомимусам.

– Устроим аукцион в Гонконге, англичане против американцев. Одного зверя мы провезем через всю страну, а когда наши запасы иссякнут, поднимем цену. И нам не придется никого убивать. Ну, что думаешь? – Он дернул Смиггенса за рукав. Добыча получше, чем какой-то дурацкий торговый корабль!

– Да, – пробормотал Смиггенс задумчиво, – великолепная добыча.

– Тогда пошли!

Блэкстрап бесшумно двинулся назад через кусты, оставив только Анбайю и Мкузи, чтобы они следили за намеченными жертвами.

Как только стало можно беспрепятственно говорить, он отдал приказ О'Коннору и Чамашу:

– Вы двое! Возвращайтесь на корабль. Возьмите все веревки и сети, какие только сможете унести, и пусть подойдут еще человек десять.

– Но, капитан, как же починка корабля… – заикнулся было кто-то из матросов.

– К черту! Это может подождать. Мы же не знаем, есть ли здесь еще такие твари. Нельзя упускать этот шанс.

– Пусть возьмут абордажные сети, – посоветовал Смиггенс.

– Да, точно, абордажные сети! – охотно согласился Блэкстрап. – Разумная мысль, Смиггенс.

Несколько штук больших рыболовных неводов пираты добыли в Маниле. Гораздо более прочные, чем необходимо для рыбной ловли, эти сети входили в снаряжение одного захваченного судна – пираты тогда использовали их, чтобы опутать и связать его команду. А теперь они пригодятся для охоты.

«Если застигнуть тварей врасплох, должно получиться», – решил Смиггенс. Правда, животные имели сильные задние лапы, но зато передние казались куда слабее. И к тому же у них не было зубов, только острые и в любом случае опасные клювы. Грозная штука.

– Второго шанса у нас не будет. – Смиггенса захватила идея капитана. – Вы же видели их задние лапы. Держу пари, эти твари без труда обгонят кого угодно из нас.

– Посмотрим, как они обгонят сеть. – Блэкстрап махнул рукой в сторону предполагаемых беглецов. – Даю золотой тому, кто первым доберется до корабля.

В ту же секунду два матроса бесшумно скрылись в кустах.

Совсем непросто следить за стратиомимусами и при этом не вспугнуть их, но в команде «Кондора» были люди, которые половину своей жизни провели, скрываясь от преследования. К тому же Анбайя и Мкузи знали повадки многих животных и были опытными охотниками-следопытами. Хотя семейство стратов перебиралось с места на место, постепенно отходя на юг, оставленные следить за ними пираты не упускали зверей из виду. Задача облегчалась тем обстоятельством, что животные часто останавливались поесть фруктов или вдруг собирались вокруг ничем не примечательного валуна, чтобы обменяться загадочными посвистываниями. Но при этом они оставались в полном неведении относительно того, что, пока они осматривают окрестности, кое-кто не сводит с них глаз.

ГЛАВА 5

Хизалк пробудился вместе с солнцем. Он сладко зевнул, распахнув пасть во всю ширь и громко клацнув челюстями. Не вставая с земли, он протянул переднюю лапу и погладил жену по спине. Шремаза все еще спала, положив голову на шею Хизалка.

Почувствовав прикосновение, она выпрямила шею и нежно присвистнула. Супруги потерлись клювами и завели проникновенный разговор, состоящий из выразительных прищелкиваний. Потом Шремаза встала, выпрямилась, длинный и узкий хвост ее встал торчком. Поблизости громко посапывали дети, три розоватых комочка в пушистом мху и мягкой зелени.

Хизалк повернулся и посмотрел на восходящее солнце. Над побережьем висела грозовая мгла, и рассвет выдался тусклым.

– Прекрасное утро, хотя если эти тучи нагонят нас, мы промокнем. – Он потянулся. – Я разбужу детей.

Ступая по подстилке из листьев и мха, он подошел к отпрыскам и нежно погладил каждого по стройной шее. Они просыпались, томно потягиваясь и выпрямляясь – словно цветы поднимали свои чашечки навстречу солнцу.

– Нам пора идти, папа? – Самая младшая из троих, Трилл, встала и, напрягая мускулы, попрыгала сначала на одной лапе, потом на другой, окончательно стряхнув с себя остатки сна.

– Да, уже пора. Надо возвращаться в Корневище. Буря может подняться в любую минуту. – Он жестом указал на море. – Приметы предвещают непогоду. Не стоит задерживаться здесь, на равнине, предсказания могут оправдаться. Все, кто мог, уже ушли отсюда. Сегодня мы должны быть на высокогорье.

Она закивала в знак согласия, ее брат и сестренка в это время принялись за утреннюю зарядку. Стратиомимусам, как и их близким родственникам – дромеозаврам, овирапторозаврам и прочим, пришлась по душе придуманная людьми гимнастика под названием «тай чи», и они сделали ее неотъемлемой частью своего утреннего ритуала. Пираты, которые выслеживали стратов, так и не догадались, что динозавры тщательно выполняют сложные и хитроумные упражнения. Большая часть преследователей оставалась на приличном расстоянии, двое часовых в кустах слышали шуршание и видели только мелькание цветных пятен. В результате пираты проглядели зрелище, которое заставило бы их изменить мнение о том, что перед ними лишь неразумные твари.

Позавтракав фруктами и насекомыми и бросив прощальный взгляд на удобную временную стоянку, где они провели эту ночь, стратиомимусы двинулись в сторону предгорий. К вечеру они должны были добраться до тропы, ведущей к большой дороге, соединявшей города в горах с фермами Северных прерий.

Молодежь весело скакала, разминая длинные лапы. Тишину нарушал громкий свист и щелканье клювов. Это вовсе не напоминало щебет птиц, доносившийся с деревьев. Взрослые шли спокойно, не спеша. В конце концов, это последний день каникул, почему бы не растянуть удовольствие?

Динозавры ничего не боялись. Северные прерии были вполне безопасным местом, только надвигающийся ураган грозил нарушить безмятежный покой. «Хорошо бы жить в этих краях, – думал Хизалк. – Вот только каждые шесть лет местным жителям приходится собирать вещи и уходить в горы». Замечтавшись, он почти не присматривал за детьми – пусть себе резвятся, все равно далеко не убегут, подождут родителей.

Заросли, сквозь которые они шли, представляли собой смешение самых разнообразных видов растений, необычное даже для Динотопии. Папоротники и лианы росли бок о бок с соснами, невысокими пихтами и пальмами. Манго, папайя, авокадо и рамбутаны соседствовали с ягодными кустами. В этих краях не было ни ферм, ни друrax поселений, поэтому тропинка, по которой шли страты, сильно заросла. Если растительность становилась гуще, молодежь уступала дорогу родителям, и те своими большими телами прокладывали путь сквозь заросли. Шремаза с нетерпением ждала, когда же они наконец выйдут на фермерскую тропу. Оттуда рукой подать до дороги Галинга.

Она улыбалась, вспоминая, как Аримат упрашивал их остаться еще на пару дней. «Я не боюсь никакого урагана!» – доказывал юноша. Хизалк и Шремаза терпеливо объясняли, что шестилетний ураган совсем не такой, как обычный, северовосточный, и что будет очень скверно, если буря застанет их в Северных прериях. Аримат ничего не хотел слышать, поэтому пришлось сделать ему строгое внушение.

Дети впереди суетились, стараясь перебраться через огромное упавшее дерево. Хотя в высоту препятствие было не больше шести футов, им удалось одолеть его далеко не с первой попытки. Аримат перепрыгнул первым, Трилл была следующей. Килк, не теряя чувства собственного достоинства, наклонила шею и прошла под поваленным стволом.

«Какая она умница, моя Килк, – думала Шремаза. – Она далеко пойдет». В общем, все дети хорошо развивались. Правда, младший немного своенравен, но это обычное явление в этом возрасте.

В лесу было так спокойно и прекрасно, что она совершенно растерялась, когда раздался крик.

– Это Трилл! – всполошился Хизалк. Заигравшись, дети убежали далеко вперед, и теперь родители кинулись на поиски. Вскоре Хизалк и Шремаза обнаружили своих отпрысков, но представшая перед ними картина была настолько неожиданной и бессмысленной, что оба родителя застыли, не в силах поверить своим глазам.

Сначала у Хизалка промелькнула мысль, что дети наткнулись на шаловливого карнозавра. В окрестностях Спинного Хребта эти хищники хоть и довольно редко, но все-таки встречались. Юные карнозавры изредка забредали в эти места в поисках мяса, до тех пор пока зрелость и пресыщение не сводили подобные желания на нет. Но обычно хозяев Дождливой долины можно было не опасаться, поскольку их действия можно было предсказать. Возможно, их вынудила бродяжничать необычная погода.

Но оказалось, что это вовсе не залетный аллозавр напугал детей. Огромная яма с отвесными краями, куда провалились Трилл и Аримат, на первый взгляд могла иметь естественное происхождение. Младшие дети испуганно таращились наверх, вытянув шеи. К счастью, при падении они отделались лишь испугом.

Хизалк повернулся к Килк:

– Что случилось?

– Не знаю, папа. Мы бегали и играли, и вдруг земля под ногами Аримата и Трилл расступилась. Я сама чуть не свалилась в эту яму.

– Расступилась земля? – Испуганная Шремаза, уткнувшись мордой в землю, стала обнюхивать пальмовые ветки и тростник, разложенные вокруг ямы. К крепким запахам этих растений примешивалось еще что-то. Запах океана… и что-то непонятное.

Хизалк задумался, как быть. Яма слишком глубока, и выпрыгнуть оттуда дети не смогут. Без разбега он и сам не совершил бы такой прыжок. Но хотя у стратиомимусов и нет противопоставленных больших пальцев, как у людей, они все же способны удерживать в своих сильных передних лапах крупные предметы – например, ветви деревьев. Хизалк начал строить план спасения. Для начала надо было найти крепкие лианы…

Шремаза громко и тревожно свистнула, прерывая ход его размышлений.

– Это не естественная яма, кто-то выкопал ее! Посмотри, какие ровные и гладкие края. – Она потопала по краю обрыва. – Это не похоже на работу какого-нибудь анкилозавра.

– Да и зачем ему копать такую глубокую яму? Может, это кто-нибудь из рогатых?

– Из цератопсов? – спросила она. – С какой целью? И прямо на тропе. – Она пнула в сторону маленькую кучку пальмовых ветвей. – Эти ветки не упали, их срезали. Мне кажется, я чувствую на них запах человека. Запах очень сильный, но странный.

Хизалк склонился над обрывом:

– Яма не обнесена оградой, так что это не может быть погреб. И делать здесь отхожее место тоже нет никакой причины. Я не понимаю. Вообще-то люди способны совершать странные и зачастую удивительные поступки, но они, как и динозавры, не тратят сил попусту. Они не стали бы копать такую яму просто забавы ради.

– Я знаю, – отозвалась Килк. – Это могила. Некоторые люди все еще предпочитают закапывать своих мертвецов.

– Хорошее предположение, доченька. – Шремаза снова наклонилась, чтобы понюхать сломанные ветви и тростник. – Я только никогда не слышала о такой большой могиле. В нее можно закопать десяток человек.

– Или одно семейство стратиомимусов.

По телу Хизалка пробежал тревожный озноб. Много позднее он понял, что несправедливо было винить себя в том, что случилось потом. Ни он, ни Шремаза никогда не видели ловчих ям и не слышали о них. Они с Килк стояли на краю ямы, и тут сверху раздался пронзительный человеческий крик. И, казалось, сам лес обрушился на их головы.

Прочные лианы опутали их лапы, шеи и хвосты. Чуть позже Хизалк понял, что это были вовсе не лианы, а веревки, изготовленные из каких-то растительных волокон и сплетенные в крепкие сети. Именно от этих сетей воняло морской водой и рыбой.

Люди надвигались со всех сторон. Несколько человек обрушились с деревьев, как кокосовые орехи. Совместными усилиями стянув края сети, они связали Хизалка.

Три стратиомимуса извивались и боролись, но их задние лапы, достаточно сильные, чтобы наносить одиночные удары, были теперь слишком туго стянуты – и выбраться оказалось невозможно. К тому же динозавры были слишком потрясены, чтобы толком сопротивляться. Они бы уже не удивились, даже если бы у напавших на них людей внезапно прорезались крылья и они взвились бы со своими пленниками в небеса.

Хизалк пытался брыкаться, но его повалили на бок, и он не мог достать до нападавших своими крепкими задними лапами. Крепкая веревка удерживала его клюв. Впервые в жизни он пожалел, что у него нет зубов. Внизу, в яме, жалобно кричали Трилл и Аримат.

Но было ясно, что кричать бессмысленно. Здесь, в этой части Северных прерий, их никто не услышит. Семья потому и отправилась сюда – они хотели побыть одни. Разве мог он заранее предположить, что им придется горько сожалеть об этом?

Он не видел жены и не мог повернуть голову, чтобы взглянуть, как она. Хизалк окликнул ее по имени.

– Я цела! – ответила Шремаза откуда-то сзади. – Что это? Что случилось с нами?

– Не знаю!

Он попытался выпрямиться и встать, но лишь убедился в том, что веревки прочны, а узлы надежны.

Какой-то загорелый человек таращился на него во все глаза, широко ухмыляясь.

– Что это значит?. – в отчаянии закричал Хизалк. – Что вы делаете с моей семьей?

Не стоило и надеяться, что человек сможет понять его. Только профессиональный переводчик сумел бы разобрать язык стратов. Но попытаться все же стоило.

– Что вы здесь делаете? Что случилось с вами, люди? Если это новая игра, то она мне не нравится. Я буду жаловаться первому же судье.

Блэкстрап, облокотившись на дерево, разглядывал добычу.

– Вы только послушайте их трескотню. Что за гам! Как будто это гигантские попугаи или макаки.

– Они вскоре успокоятся. – Тяжело дыша, Смиггенс помогал стягивать сети, пленившие тварей. – Я знаю моряков, которые носят на плече попугая в качестве талисмана на удачу. Почему бы вам не завести на счастье одного из этих страусов, капитан?

– Чтобы обо мне болтали во всех тавернах от Сингапура до Ливерпуля? – Блэкстрап злорадно засмеялся.

Такое поведение только усилило смятение и замешательство стратов.

– Почему они смеются? – удивилась Шремаза. – Что смешного в том, что мы лежим связанные?

– Не знаю. Посмотри на их одежду, Шремаза. Послушай, как они говорят. Я думаю, они принадлежат к той части человечества, что называет себя англичанами. Значит, это нездешние.

– Выброшенные на берег? – вмешалась Килк, стянутая другой сетью.

– Они не похожи на потерпевших кораблекрушение, – ответил Хизалк. – Посмотрите, их одежда в сохранности, а они не выглядят отощавшими и изможденными, как жертвы кораблекрушений. Что-то здесь не так.

– Почему они не отвечают? – В голосе Шремазы звучала тревога, и Хизалку захотелось хоть как-то утешить жену. Он знал, она боялась не за себя, а за детей. – Конечно, глупо ждать, что чужестранцы поймут наш язык, но даже они не могут не распознать поведения разумных существ.

Хизалк почувствовал, что ему передается ее тревога.

– Ты заметил, как они смотрят на нас? Я видела, что люди точно так же смотрят на птиц.

И тут Хизалка ошеломила новая мысль, ужасная, невероятная и правдивая:

– Эти люди не имеют никакого представления о динозаврах. Поэтому они так поступают. Я думаю, что они считают нас низшими существами, столь же неразумными, как рыбы!

– Что они собираются сделать с нами? – В голосе Шремазы послышался страх. – Они же не могут причинить нам вреда, правда?