Текст книги "Затерянная Динотопия"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Все равно скажи мне.

Уилл повторял гортанные звуки до тех пор, пока переводчик не убедил его, что он все делает правильно… ну или почти.

– У тебя почти получилось, – сказал протоцератопс, прищелкивая языком, – но, видимо, ты говорил не горлом.

Уилл глубоко вздохнул:

– Ты был прав. Это очень больно произносить. Я никогда не смогу повторить это в точности, значит, мне не быть настоящим тираннозавром.

– Только в мечтах, – успокоил его Чаз.

Уилл посмотрел на небо. Глядя на тяжелые тучи, он думал, что им повезло, поскольку луна ярко светит.

– Знаешь, мы не можем ждать. Надо срочно выработать план действий, пока не начался ураган. И чтобы пережидать его, надо выбрать местечко получше.

– Вот уж точно подметил. Этот каньон тут же превратится в стремительную и глубокую реку. Причем ваши головы скроются под водой так же быстро, как и моя.

Чаз перевел сказанное для Килк, которая решительно зачирикала в ответ.

– Что она сказала? – спросил Уилл.

– Что-что, а погода ее не волнует, – сообщил ему Чаз. – Она не беспокоится ни о чем, кроме своей семьи.

– Мы тоже, – подтвердил Уилл. Он слегка удивился собственной самоуверенности. Им было известно, насколько опасны эти воинственные чужеземцы, но тем не менее друзья нисколько не сомневались в своих силах.

– Мы даже больше чем обеспокоены. – Чаз лапой подкинул песок. – Лично я не собираюсь возвращаться этим же путем, чтобы сообщить тираннозаврам, что мы испугались и вышли из игры.

– Не падай духом, – подбодрил его Уилл. – Мы делаем то, что должны делать мужчины.

– Может быть, и так, но я по-прежнему хочу очутиться на чистой соломенной подстилке в каком-нибудь теплом амбаре Лесограда.

– А я? Как ты думаешь, где бы я хотел оказаться?

Протоцератопс многозначительно взглянул на своего стройного товарища:

– Ты такой странный, Уилл Денисон, даже для приезжего. Я уверен, что ты сейчас хочешь быть именно здесь, а не где-нибудь в другом месте.

– Не самая верная мысль, не так ли? Тебе не кажется, что я бы хотел… – Уилл понизил голос.

Тут же представился случай проверить, насколько верной оказалась оценка протоцератопса. Они шли по каньону, казалось, что они просто гуляют, Килк проверяла каждое новое ответвление и каждый раз подзывала их. А человек и протоцератопс подбегали на ее зов, стремясь узнать, что она там нашла.

Чаз рассеянно щелкнул загнутым клювом. Множество следов не оставляли сомнений в правильности выбранного пути.

– Она говорит, люди повернули туда. Я с ней согласен.

Поднявшись с корточек и посмотрев на боковой ход, Уилл напряженно задумался:

– Не понимаю почему. – Он повернулся влево. – Совершенно очевидно, что это главный каньон и идет он прямо через горы. Но почему они повернули сюда?

– Думаю, мы скоро это узнаем, – откликнулся Чаз и быстро зачирикал на языке стратиомимусов. Килк резко кивнула и снова двинулась вперед.

– Что ты ей сказал?

– Я сказал, что ее нос более чувствителен, чем твой и мой, и поэтому, когда стемнеет так, что невозможно будет ничего разглядеть, придется положиться на ее чутье.

Уилл согласился. С тех пор как прекратились оружейные выстрелы, они больше не могли искать дорогу по звуку.

Скоро они подощли к древней стене с зияющим отверстием. На ночном небе было отчетливо видно зарево от костра пиратов, и они стали пробираться с большей осторожностью.

– Совсем близко, – прошептал Уилл товарищам.

Килк ответила почти неуловимым свистом. Двигаясь на свет костра, они вошли в храмовый город и поразились его красоте, которую не могла скрыть даже темнота. Килк первой заметила часового, пригнулась и вытянула лапу, чтобы остановить Уилла.

К их величайшей радости, усталость или какое-то другое состояние свалило стражника. Он лежал на спине, положив голову на груду усердно собранных золотых кирпичей, скрестив руки на груди, ружье валялось в стороне, при этом сам страж отчаянно храпел. Троица обогнула его, Уилл только удивлялся, как бесшумно может ходить Килк на своих широких трехпалых лапах.

Отблески костра стали ярче. Уилл, Килк и Чаз неслышно крались под прикрытием мозаичных стен. Осторожно заглянув за ограду, они наконец увидели этих людей, которых выслеживали так долго.

Одни валялись на серебряной мостовой, положив под головы тюки или золотые слитки. Другие лежали там, где их настиг сон, – на ступеньках, ведущих к порталу главного храма. Они прятали за пазухой – поближе к телу – мешочки с драгоценными камнями, извлеченными из стен и колонн, прижимая их к груди, все равно что пылкие влюбленные.

– Я не понимаю. – Чаз оперся передними лапами о крепкую стену. – Посмотри, какие звуки они издают во сне. Что с ними такое?

Тем временем Килк вертела головой и настойчиво внюхивалась в воздух.

«Не нужно обладать чутьем стратиомимуса, чтобы определить этот запах, – думал Уилл. – Они пьяные. Может быть, несильно – запах нерезкий, – но достаточно для того, чтобы побыстрее уложить их. Нам повезло».

– Они, похоже, напились, – заявил Чаз.

Как-то на фестивале он видел одного стегозавра, который принял слишком много горячительных напитков. Он даже нечаянно загадил игровое поле, в конце концов пара недовольных стегозавров повалила его на бок и отбуксировала в более подходящее место для отдыха. После пробуждения стегозавр ужасно смущался. Власти не были слишком строги с ним, потому что могли приводить этот пример в назидание молодым, и не только людям, но и динозаврам.

«Однако, – думал протоцератопс, – какое счастье, что огромное большинство савроподов – трезвенники». Мысль о напившемся динозавре, который не контролирует свои действия, наводила ужас. Видимо, эти люди придерживались иного мнения и жить не могли без горячительных напитков.

Килк едва сдерживалась, отчаянно жестикулируя. У малахитовых колонн виднелись до боли знакомые силуэты ее родных, там же прикорнула очень странная фигура. Страты тоже издавали во сне какие-то звуки, хотя от них не исходило алкогольного духа.

Уилл тем временем все тщательно обдумал: одежда чужеземцев, их различное этническое происхождение, масса оружия – все указывало на то, что Уилл с самого начала попал в точку.

– Вне всякого сомнения, это пираты.

– Пираты? – недоуменно взглянул на него Чаз.

– Морские разбойники. Мужчины, а иногда и женщины, которые ходят на кораблях под парусами для того, чтобы грабить. Они нападают на другие корабли или города и уносят все, что только можно прихватить с собой.

Протоцератопс угрюмо покачал головой и наивно спросил:

– А зачем?

– Потому что проще взять что-нибудь, чем заработать это.

– Но это же неправильно.

– Совершенно верно. Это люди, которые живут за счет преступлений. Они международные преступники.

Он вновь оглядел развалившихся повсюду спящих пиратов:

– Они не похожи на убитых горем. Их оружие и одежда не повреждены. Я не думаю, что они стали жертвами кораблекрушения. Похоже, что им удалось удачно причалить к берегу. Но разве это возможно, чтобы корабль проник в бухту сквозь кольцо рифов?

– Я всегда думал, что нет. Но иногда в конце шестилетнего погодного цикла случаются странные вещи. В любом случае, капризы моря – не моя специальность, – сказал протоцератопс, заметно дрожа. Он не был хорошим пловцом, да и воду не особенно любил, хотя Уилл знал многих динозавров, которым нравилось поплавать. Килк зашипела на них мягко, но настойчиво.

– Да, я знаю, – зашептал Уилл в ответ. Некоторые фразы не требовали перевода. – Я вижу их. Мы вытащим их отсюда.

Воздух перед храмом содрогался от разноголосого храпа спящих пиратов. Их оказалось больше, чем он ожидал. Каждый мужчина выглядел здоровым и был в хорошей форме. Нечего и думать о том, чтобы вступить с ними в борьбу. Килк, конечно, может убежать от самого быстрого из разбойников, потому что все стратиомимусы – быстрые бегуны. Но ей ни за что не обогнать пулю.

– Надо подойти поближе, – пробормотал Уилл.

– Ты уверен? – Чаз опустился на четыре лапы. – Мне не нравится вид этих людей. Мне все здесь не нравится.

– Это уже не имеет значения. Пока они спят, мы в безопасности. – Он показал налево. – Мы подойдем к пленникам сзади, держась подальше от сторожа. Потом постараемся приблизиться, чтобы развязать веревки.

– Оптимист, – ворчал Чаз, когда шел позади двуногих друзей.

План Уилла удался. Единственный охранник шумно сопел, но просыпаться и не думал. Они уже приблизились настолько, что могли различить каждый узел на веревках, связывающих пленников.

– Ты только посмотри, как много веревок! – ужаснулся Чаз. – Мне кажется, я смогу перегрызть только нижние.

– Это отнимет слишком много времени. – Уилл выпрямился, чтобы лучше разглядеть. – Похоже, это корабельные веревки. Очень прочные и крепкие, выдерживают большую нагрузку. – Он посмотрел на Килк, чьи небольшие когти и маленький клюв едва ли могли справиться с такой задачей. – Думаю, что это как раз для меня. Это то, с чем лучше справляются люди. Сложные и хитроумные манипуляции.

– Со словами или с вещами? – Чазу явно хотелось отправиться вместе с Уиллом, чтобы показать, что он не испытывает чувства страха.

– Вы вдвоем оставайтесь здесь. – Пригнувшись, Уилл двинулся вперед.

– Что ты собираешься делать? – спросил тревожно Чаз.

Друг подбодрил его улыбкой, в темноте ярко засветились белые зубы.

– Освободить всех, конечно. Так делают герои в книгах.

Чаз перевел его слова для Килк и от себя добавил:

– Правда, это не книга.

Стараясь держаться в тени, Уилл успешно добрался незамеченным до трех столбов. Чуткие стратиомимусы услышали его приближение. Они очень обеспокоились, но не издали ни звука, когда увидели подкрадывающегося к ним молодого человека. Его одежда была очень знакомой и привычной – так одевались все в Динотопии. Уилл приложил палец к губам, призывая их соблюдать молчание, подобрался сзади к Хизалку и принялся распутывать узлы. Родителям даже не пришлось разъяснять детям, как себя вести. Они продолжали притворяться спящими, хотя и испытывали сильное волнение. Грызуня была привязана отдельно, но она тотчас почувствовала голоса и движение. Один глаз приоткрылся, но, кроме этого, у нее не дрогнул ни один мускул. Она безмолвно наблюдала, как незнакомый человек освобождает взрослого стратиомимуса от веревок.

– Сейчас, сейчас. Лицо Уилла исказилось от напряжения. Как он и опасался, морские канаты было не так-то просто распутать. – Уже получается.

К счастью, у него была возможность изучить морские узлы во время длительного путешествия из Америки, которое в конце концов и закончилось для них с отцом кораблекрушением у берегов этой страны. Позже, став воздушным наездником, он углубил свои познания.

На освобождение взрослого стратиомимуса от веревок потребовалось немало времени, но меньше, чем предполагал Уилл. Хизалк распрямился медленно и почти незаметно. Из своего убежища ему отчаянно махала Килк. Обрадованный, что видит ее в целости и сохранности, он кивнул, дав понять, что заметил ее. Но Хизалк не мог присоединиться к ней, пока не будут освобождены его родные. Пока стратиомимус разминал затекшие мускулы, Уилл освобождал от пут его супругу. Когда с этим было покончено, он не мешкая принялся развязывать детенышей. Пальцы Уилла уже болели и кровоточили, но он даже и не думал останавливаться. Когда все наконец были свободны, он проследил за тем, как осторожно они пробрались к Килк, с которой были так давно разлучены. И вот уже изящные шеи сплелись в трогательном сердечном объятии.

Но Уилл пока не мог позволить себе праздновать победу вместе со стратиомимусами. Оставалось еще одно дело. Выйдя из-за малахитовой колонны, он направился к молодому тираннозавру. Грызуня уже совсем проснулась и желтыми глазами следила за его приближением.

Уилл уже прошел полпути до связанного тираннозавра, когда что-то оплело его щиколотку. Юноша взглянул себе под ноги – и, к ужасу своему, увидел, что его лодыжку удерживают человеческие пальцы. Пальцы принадлежали темнокожему жилистому пирату, разлегшемуся между двух поваленных деревьев, через которые пытался переступить Уилл. Карие глаза пирата пытливо разглядывали юношу. Пальцы, словно железные обручи, охватили его правую лодыжку.

– Эй, парень. Ты откуда взялся?

ГЛАВА 18

Уилл отчаянно рванулся вперед, пытаясь освободить ногу, но пират удерживал его цепко, словно оголодавший кот – свою добычу. Высвободив другую руку, он вцепился теперь в обе ноги Уилла и закричал во всю мощь своих легких:

– Полундра! К оружию – нас предали!

Крики внезапно проснувшихся пиратов побудили Грызуню действовать. За секунду до этого она казалась спящей, уже сейчас она отчаянно боролась с веревками, крутилась, корчилась, извивалась как в припадке безумия, испробовала все возможное, что помогло бы ей освободиться. Но все усилия были тщетны, люди накрепко связали ее. Она могла двигаться в любую сторону, но не дальше чем на фут.

Уилл хотел было ударить пирата в лицо. Но куда там ему, зеленому юнцу, было одолеть морского разбойника, выжившего при абордаже множества судов и прошедшего через сотни уличных драк. Пират просто пригнул голову, уходя от ударов. Орать, призывая товарищей к оружию, он так и не перестал.

В лагере пиратов поднялся переполох. Понимая, что все кончено, Уилл крикнул друзьям:

– Чаз, бегите! Бегите к воротам!

Ему запомнились выразительные глаза матери Килк – ее он видел последней из всех освобожденных. С отчаянной надеждой подгоняла она свое семейство к главному каньону – туда, где лежал путь к свободе. Уилл надеялся, что переводчик не отстанет от них. Все-таки даже протоцератопс мог развивать приличную скорость на коротких дистанциях.

Продолжая подгонять их, Уилл старался освободиться, но его ноги будто угодили в старый капкан. Когда-то Уилл брал уроки бокса, сейчас они как раз пригодились: он изловчился и нанес по голове противника скользящий удар. Пират выругался, но не отпустил его.

Оставшись без друзей, юноша не терял надежды вырваться и спастись. Но едва хватка пирата начала слабеть, как крепкие мускулистые руки схватили Уилла.

Вокруг него плотным кольцом стояли люди с факелами. Они стояли и смотрели на него: преступники, отпетые и закоренелые. Встретиться с ними лицом к лицу – отнюдь не то же самое, что читать о них в газетах, книгах или видеть их в дурных снах. Грязные бороды и усы не могли скрыть многочисленных шрамов, изуродовавших лица. У кого-то не хватало глаза. Отсутствие мочки или другой части уха было просто пустяком, а одному из пиратов в какой-то давней драке отхватили кончик носа – саблей, наверное. Самый тщедушный из морских разбойников был крепким и жилистым, словно молодой бык.

«Мне очень жаль, отец, – произнес Уилл про себя. – Я делал то, что считал правильным». Может быть, там, в Бостоне, его странное решение и осудили бы, но он больше не был жителем Бостона и жил теперь по иным законам совести. Ныне Уилл был такой же неотъемлемой частицей Динотопии, как и динозавры, которых он освободил. Пираты уже заметили, что большинства пленников и след простыл. И конечно, не стали долго гадать, чьих рук это дело. Бормоча грязные ругательства, несколько человек двинулись к Уиллу. Грязные мозолистые руки потянулись к нему.

Андреас вышел вперед:

– Пусть капитан решает, что делать с этим парнем. А что до наших куриц-драконов, так пусть себе идут, скатертью дорога! – Обернувшись, он энергично махнул рукой. – Весь мир у наших ног, да еще и эта индюшка никуда не делась. – Он кивнул в сторону молодого тираннозавра. – Смиггенсу и одной хватит. А от остальных все равно только одна морока и ничего больше.

Пираты принялись совещаться вполголоса между собой, по их тону было понятно, что многие согласны с Андреасом.

Среди разбуженных моряков недовольство выражал главным образом Анбайя.

– Еда, такая славная еда сбежала, – бормотал он, всматриваясь в темноту, надежно скрывшую их бывших пленников.

– Опять что-то стряслось, – раздался из темноты новый, незнакомый Уиллу голос. – Беспокойная выдалась ночка.

Уилл обернулся на голос и увидел, что к костру шагают двое. Один, тот, что сетовал на беспокойство, был весьма широк в кости и пузат. Его спутник был выше ростом, но гораздо менее внушительного телосложения. Застегивая ремень на своей отнюдь не узкой талии, Блэкстрап шагнул в круг света факелов. Пираты расступились перед ним, словно макрель перед тигровой акулой.

Да уж, подумалось Уиллу, усы у этого типа вполне соответствуют его злодейскому облику. А во взгляде, которым он одарил юношу, было что-то от взгляда взрослого тираннозавра. «Хоть этот хищник и поменьше будет, – подумал Уилл, – но между ним и родителями Грызуни много общего».

– Черт подери. – Громила подошел к Уиллу и скорчил мерзкую рожу. – Что у нас здесь? Мальчик, самый обыкновенный, ничего интересного.

От этого «мальчика» Уилл пришел в бешенство, но решил, что не очень умно рисковать головой из-за уязвленного самолюбия. Чем дольше ему удастся продержаться в живых, тем лучше. Он ожидал гораздо худшего, но команда пиратов пока не испытывала ни малейшего желания преследовать его друзей. Что бы ни случилось с ним, по крайней мере с Чазом, Килк и ее семьей все хорошо.

– Зачем тратить на него время? – сонно буркнул кто-то. – Лишний рот нам ни к чему.

– Прикончить его, капитан, да и дело в сторону, – подал голос другой пират.

Блэкстрап повернулся и угрожающе обвел всех взглядом:

– Вы так ничему и не научились у Смиггенса? Вас ничего не интересует, кроме золота и куска хлеба?

– А что, если и так, капитан? – невинно спросил один из пиратов.

– Ничего, Самуэль. Иногда нужно ставить перед собой разумные вопросы, это часто приводит к удовлетворению обоих желаний. – Он снова повернулся к Уиллу и растянул рот в жалком подобии улыбки. – Ну, так как, парень, кажется, ты пришел и освободил наших лакомых маленьких динозавриков, которых мы честно и с таким трудом поймали, пройдя через множество опасностей. Какое необъяснимое и глупое побуждение заставило тебя совершить такой поступок?

Уилл даже немного удивился такому повороту событий, но поторопился объяснить:

– Динозавры этой затерянной в просторах океана земли – не просто животные. Они разумные, цивилизованные существа, и некоторые из них не менее остроумны, чем вы или я.

Правая бровь Блэкстрапа удивленно поднялась.

– Ну да, что это ты лепечешь, мальчик? – Он повернулся к морякам. – Вы это слышали, парни? Мальчик говорит, что наши курочки такие же умные, как и мы!

Пираты ответили дружным гоготом.

«Нет, – выговорил про себя Уилл, – они не такие умные, как вы. Они гораздо умнее вас». Вслух он сказал:

– Это правда. Они живут здесь целое тысячелетие вместе с людьми. Они строят огромные города и сооружают плотины, они собрали массу знаний, которые неизвестны вашему миру. Здесь, в Динотопии, они не вымерли.

– Как ты сказал, «Динотопия»? – Блэкстрап зло хмыкнул прямо Уиллу в лицо. – И конечно, сейчас здесь с минуты на минуту появится Санта-Клаус и осыплет нас всех подарками, лишь бы мы тебя отпустили. – Он пододвинулся ближе и угрожающе понизил голос. Его дыхание было не менее зловонно, чем дыхание тираннозавра. – Ты сейчас ответишь мне честно, приятель, если не хочешь, чтобы Самуэль или кто-нибудь из моих ребят перерезал тебе глотку. Это говорю тебе я, Брогнар Блэкстрап, капитан славного «Кондора», который стоит сейчас на якоре в лагуне на севере отсюда. Как твое имя?

Уилл гордо выпрямился. Каким бы безнадежным ни было положение и как бы ни отнеслись к этому другие, отец учил его никогда не терять мужества.

– Уилл Денисон, сын Артура Денисона. Бывший гражданин Америки, ныне житель Динотопии.

– Ого, да ты, оказывается, не робкого десятка. – Блэкстрап почесал бороду. – Так ты говоришь, эти драконо-динозавро-курицы или кто там еще – они разумные? Я что-то не замечал этого, пока они были в нашей компании.

– Я понимаю. – Уилл постарался объяснить: – В первый раз, когда мы с отцом встретили их, мы, как и вы, решили, что они всего лишь диковинные животные. Нам понадобилось немало времени, а также помощь других людей, прежде чем мы поняли, насколько они разумны. Но не беспокойтесь. – Он выглядел очень уверенно, но чувствовал себя совсем не так. – Вы это скоро поймете. Те, кого вы держали пленниками, вернутся сюда с друзьями, чтобы спасти меня.

Угрожающее выражение улетучилось с лица Блэкстрапа так же быстро, как кусок жирной свинины с вилки.

– Значит, здесь еще люди? Интересно. Когда вас сюда сослали, парень?

– Мы с отцом здесь уже шесть лет. Но нас никто не ссылал. Мы полноправные граждане.

– Может быть, и так, – заметил Раскин, – но ты говоришь как любой другой янки.

Вокруг раздались смешки.

«Как удивились бы эти пираты, если бы прошли вдоль побережья! – думал Уилл. – Недалеко отсюда Шандара, рядом Саврополис. Но эти разбойники высадились где-то в районе Северных прерий, как раз когда все жители эвакуировались, чтобы избежать шестилетнего урагана. Неудивительно, что они не заметили никаких признаков цивилизации. Наверное, они как-то умудрились пройти мимо множества ферм, рассеянных по всему краю. Но как воспользоваться этим их невежеством?»

Тем временем судьба Уилла беспокоила не только его одного.

– Убьем его, да и дело с концом! – громко предложил один из бандитов.

– К чему такое расточительство? – спросил другой. – У него вон какие сильные руки и спина.

– И смелый к тому же, – добавил Томас с оттенком недовольства и одновременно восхищения. – Пусть несет наше золото.

– Вот именно, – согласился Копперхид. – Нагрузите на него мешок.

Уилл покосился на человека, стоящего позади:

– Для вас, мистер, я и чайной ложки не понесу.

Копперхид только рассмеялся в ответ, как, впрочем, и его спутники, стоявшие поблизости.

– Значит, ты говоришь, здесь есть и другие, – повторил Блэкстрап.

– Сотни. Нет, даже тысячи и плюс динозавры. – Уилл лихорадочно соображал. – На каждого по ружью и… и еще пушка. Большая, громадная пушка.

– Ну так как, парни? – Блэкстрап сморщился, но ухмылка не исчезла с его лица. – Правда ведь, мы ужасно испугались. Никто из нас и знать не знает, что же делать, когда на нас кто-то направляет пушку.

Как обычно, шутку Блэкстрапа моряки поддержали дружным смехом, но только сейчас он таил в себе не веселье, а страшную угрозу.

– Нам надо оставить его в живых, капитан, – сказал худощавый человек с впалыми щеками, которого Уилл заметил уже давно.

Он вышел на свет. В его голосе слышался далекий отзвук хорошего воспитания, которого у пиратов и в помине не было, а в глазах иногда возникало нечто похожее на сострадание.

– Совсем не обязательно использовать его как вьючное животное, хотя я лично не вижу в этом ничего плохого. Может быть, конечно, он один из потерпевших кораблекрушение где-нибудь поблизости, но если он действительно живет здесь, тогда его сведения об этой стране нам очень пригодятся.

Блэкстрап все хорошенько взвесил:

– Ты думаешь, он не соврал о ружьях и пушке?

– Если он говорит правду, нам вскоре предстоит убедиться в этом. – Это спокойное, хладнокровное замечание испугало Уилла больше, чем все, что он слышал раньше. – Эта пушка наверняка какая-нибудь древняя катапульта. А может, и ее нет. Но дело не в этом. Парень – кладезь полезных сведений. Знаете, как промывают золото? Сначала выбирают всю золотоносную породу, потом отделяют самородки. Почти то же самое и нам предстоит сделать.

Разговор о золоте навел Блэкстрапа на сходные мысли.

– Скажи-ка мне, парень, ты из богатой семьи? У вас тоже живут в таких домах? – Он показал на храм, укутанный темнотой.

– До сих пор я и не подозревал о существовании этого места, – ответил Уилл честно. – Я даже никогда о нем не слышал. Мне известно лишь, что большая часть Динотопии все еще плохо изучена, особенно вблизи Дождливой долины. А это достаточно большая территория. Вы, может быть, первые люди, которые вошли в этот каньон со времен той цивилизации, которая построила эти здания.

– Вы это слышали, друзья мои? – В голосе Блэкстрапа звучала ирония. – Мы первооткрыватели этого города.

Пираты ответили насмешливыми выкриками.

– Вы что, хотите взять за меня выкуп? – удивился Уилл. – Разве вам мало этого золота?

– Нам нужна тягловая сила, парень. Лошади, мулы, телеги и люди, чтобы вести их.

– Телеги вы найдете, – сказал ему Уилл, – но никаких лошадей и мулов. Нет ни коров, ни свиней, ни даже домашней птицы. Это страна, где динозавры никогда не теряли своего превосходства. Обычные млекопитающие здесь не водятся, разве что мелкие хищники, которых заносит к нашим берегам на плавучих бревнах. Правда, есть птицы – их частенько забрасывает сюда ураганом. И насекомые. И древние млекопитающие.

– Это ты так говоришь. Скоро мы разберемся, чему из сказанного тобой можно верить. – Капитан пиратов пристально разглядывал своего нового пленника. – А что касается динозавров, ну да ладно, что сделано, то сделано. Удача улыбается нам, и у нас еще есть наш маленький дьяволенок. – Он указал на молодого тираннозавра, который внимательно за всем следил, не пропуская ни единого слова, хотя ничего не понимал. – И потом, если нам захочется, мы запросто поймаем еще кого-нибудь. Уилл настойчиво убеждал:

– Я же сказал вам, вы не можете обращаться с динозаврами, как с обычными животными, они такие же разумные, как вы и я.

– А ты упрямый.

– Но я говорю правду, сэр.

– Хорошо, тогда ты не будешь возражать, если мы проведем одну небольшую проверочку. – Лицо Блэкстрапа снова исказила неприятная ухмылка.

Уилл сразу же насторожился:

– Не уверен, что понимаю, о чем вы.

По знаку Блэкстрапа двое пиратов подскочили к Уиллу и связали ему сзади руки в запястьях.

– Если эти животные разумные, они способны думать, так?

– Конечно. – Уилл не понимал, что за причина заставила капитана неожиданно перейти от упрямства к логическим рассуждениям.

– Превосходно. Тогда почему бы нам не спросить того красавца, что еще у нас остался, что он сам думает по этому поводу? – Блэкстрап повернулся и ткнул пальцем в молодого тираннозавра.

Когда идея капитана наконец-то прояснилась, команда начала оживленно перемигиваться и подталкивать друг друга локтями. Уилла подвели прямо к связанному хищнику.

– Это она, – сказал Уилл, не зная, что еще добавить.

– Почему? – Смиггенс пристально посмотрел на пленника. – Как ты смог определить?

Не успел Уилл ответить, как двое пиратов схватили его под руки и толкнули вперед. Тем временем другие осторожно развязывали веревки, стягивавшие пасть тираннозавра. Их товарищи крепко держали другие веревки, которые ограничивали, но не совсем сдерживали движения животного.

Команда пришла в восторг от выдумки капитана. То и дело раздавались насмешливые выкрики:

– Ну, давай иди, мальчик! Поговори с ней!

– Да, спроси его… нет, ее, как она себя чувствует сегодня вечером? – сострил другой.

– Может быть, ты пригласишь ее на танец! – загоготал его сосед.

О'Коннор подталкивал Уилла вперед:

– Почему бы тебе не спросить у нее, может, она… голодна?

Снова воздух содрогнулся от взрыва хохота.

В положении на корточках Грызуня была чуть ниже ростом, чем Уилл. Когда его толкали и пинали, она горящими глазами следила за его вынужденным приближением. В этих глазах невозможно было прочитать ничего хоть чуточку похожего на сострадание или понимание. Тираннозавры – это ведь не стратиомимусы с их восприимчивостью.

– Давай, парень, – сказал подошедший Блэкстрап. Он даже не скрывал своего злорадства. —

Чего же ты ждешь? Покажи нам, какая она умная. Поговори с ней. – Широкая злорадная улыбка обнажила сломанные зубы. – Может, ей хочется вечернего чаю.

Уиллу было страшно. Он пытался говорить с Блэкстрапом и одновременно следить за молодым тираннозавром.

– Я… я не могу с ней поговорить.

– Как так? – Блэкстрап бросил своим людям многозначительный взгляд. – Ты не можешь с ней поговорить? По почему же, птенчик мой, а я-то думал, она такая же разумная, как и мы.

– Все большие хищники Динотопии живут недалеко отсюда, в месте, которое называется Дождливая долина. Они разумные, но их язык очень грубый и вместе с тем слишком сложный для понимания. И кроме того, они не приняли законов цивилизованной Динотопии. Это был выбор их племени.

– Да уж, готов поспорить на золотой кирпич! – радостно закричал какой-то пират.

Его товарищи дружно заорали.

– Я говорю вам, – с надеждой продолжал Уилл, – они тоже разумные! Только они выбрали другую жизнь, ту, которой жили их предки, – примитивную и вдали от цивилизации.

– Похоже, они поступили так же, как мы, – усмехнулся Смиггенс.

– Ну, давай же. – Блэкстрап снова подтолкнул его. Челюсти молодого тираннозавра раскрылись в ожидании, обнажив полный набор маленьких, но столь же острых, как и у ее родителей, зубов. – Разве ты не знаешь, что невежливо не пригласить даму на танец?

– Мой отец мог бы это объяснить лучше, – настаивал Уилл. – Он уважаемый ученый. В Америке он был преподавателем.

– Ученый, ты сказал. – Помощник капитана встрепенулся. Ему очень хотелось расспросить этого молодого человека поподробнее. Если он говорит правду и его отец на самом деле человек науки, он бы смог объяснить все те странные вещи, которые они пережили в этой удивительной, полной тайн стране.

Но Смиггенс прекрасно понимал, что желание пиратов – закон. Настроение у них изменчивое, сейчас они веселятся, и к тому же Блэкстрап полностью их поддерживает. Если помешать им развлекаться – они и его самого не долго думая бросят в пасть к хищнику, как этого беднягу. Смиггенсу вовсе не хотелось, чтобы события приняли такой оборот, так что он счел за лучшее помолчать. Его снедало любопытство, но даже оно не могло заставить его изменить своей обычной осмотрительности. Первый помощник никогда не мог похвастаться отвагой.

– Что там, что происходит? – волновался Чаз. – Будь прокляты эти короткие ноги!

Стратиомимусы не стали убегать далеко – ведь они знали, что в случае необходимости легко уйдут от любой погони. Они переживали за судьбу своего друга. Поэтому Хизалк и его семья спрятались за низкой полуразрушенной стеной из золотых кирпичей. Стратиомимусы прекрасно видят в темноте, ничуть не хуже, чем днем, а вот человеческим глазам ни за что было бы не разглядеть их во мраке. Даже на таком приличном расстоянии Хизалку и его родным хватало света пиратских факелов, чтобы видеть все происходящее.

– Сложно сказать. Они все столпились. – Хизалк встал на цыпочки, чтобы получше разглядеть. – Они связали руки твоего друга Уилла за спиной и, кажется, толкают его прямо к молодому тираннозавру.

– Грызуня, – пробормотал Чаз. – Она ведь связана и озлоблена. Кто знает, как она воспримет Уилла? Для хищника плен – это, наверное, еще ужаснее, чем для вас.

– Что ты сказал? – Шремаза изумленно уставилась на протоцератопса, пока трое ее детей обменивались взглядами.