Текст книги "Затерянная Динотопия"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 23

– Знаешь, когда-то я был учителем, – начал Смиггенс, когда они ждали, пока прибудет спасательная команда, а Самуэль и Андреас приводили в чувство Гимараеша. – Мне всегда хотелось преподавать, но я даже не знаю, могут ли мои знания пригодиться здесь. Это целый новый мир, о котором я не имею ни малейшего представления.

Уилл стряхнул с лица дождевые капли и попытался успокоить бывшего помощника капитана:

– Здесь всегда нужны учителя. Вы могли бы преподавать историю внешнего мира или мореплавания или всегда и везде необходимую математику. Я познакомлю вас с моим отцом. У него были похожие опасения, когда он понял, что мы не сможем выбраться отсюда. А сейчас никто не смог бы его отсюда на аркане вытащить.

Смиггенс с надеждой посмотрел на молодого человека:

– Вы в самом деле так думаете? Вашими бы устами…

Уилл убежденно кивнул:

– Вот подождите, как только библиотекари узнают, что вы хотите быть учителем, у вас не будет ни минуты свободной. Вам придется изучать древние рукописи, может быть, вы даже будете учить не только людей, но и юных динозавров.

– Учить динозавров. – Взгляд Смиггенса выражал полную растерянность. Потом он встрепенулся и беспокойно посмотрел на Грызуню. – Смотря каких динозавров. – Уилл усмехнулся на это замечание. – Похоже, здесь сложилось самое терпимое общество, какое когда-либо знал мир.

– Ты сам увидишь, – сказал ему Уилл. – Здесь никто не дерется за место под солнцем.

Мкузи нерешительно подошел к ним:

– Я спросить. Кто-нибудь… делать здесь рабов из Африки?

– Рабов? – Уилл нахмурился. – В Динотопии нет рабства. Я не знаю, как насчет античных времен, но динозавры даже не слышали об этом. В их языке даже нет слова «рабство».

Зулус пробормотал что-то на своем языке, добавив по-английски:

– Я хотеть многие здесь со мной быть.

– Я тоже, – с грустью в голосе ответил Уилл. – Но никто не может покинуть Динотопию.

Старый Раскин покосился на хмурое небо и сказал:

– Если кто и может это сделать, то только капитан Блэкстрап.

– О нем не беспокойтесь. На вашем корабле будет выставлена стража, и Блэкстрапа поймают.

– Ты что-то говорил о властях, – смущенно сказал Смиггенс. – Мы плохо обошлись с тобой и с твоими друзьями.

Уилл задумался:

– Но ведь никто не пострадал. На самом деле такие истории очень поучительны. Вы действовали не как граждане Динотопии и до сих пор ими не являетесь, поэтому, мне кажется, вы не подпадаете под ее законы. Я не знаю точно, как поступают власти в таких случаях, но абсолютно уверен, что все будет нормально. – Он доверительно улыбнулся. – Не мне судить. Я только наездник на летающих ящерах.

– Летающие ящеры? – воскликнул Андреас. – А что это такое?

– Вы увидите. – «Как будет здорово снова увидеть Цирруса, – думал он. – Ему, должно быть, грустно в одиночестве». – А вот и наши спасатели.

Бывшие пираты сбились в кучу, с благоговейным трепетом взирая на огромных савроподов, которые остановились неподалеку. Ветер трепал шляпы и шарфы моряков. Дождь лил не переставая, и все уже вымокли до нитки.

Отделившись от группы, главный савропод приблизился на несколько ярдов к наблюдавшим за ним людям. У некоторых пиратов попадали шляпы, а Трегганг даже упал на спину, когда они, запрокинув головы, пытались разглядеть, где же кончается эта невиданная шея. Тем временем шея стала медленно, словно стрела подъемного крана, склоняться к земле. Динозавра украшали красные и желтые кисти, а седло на макушке, видимо, было сделано из тисненой кожи искуснейшим мастером-шорником.

Похожие кисточки свисали с плеч наездника, который ловко – сказывалась долгая практика – соскочил с седла. Голова динозавра подалась назад и вновь взмыла на недосягаемую высоту. Пока она поднималась, со спины савропода легко соскользнула знакомая фигура, навьюченная огромными сумками с провизией.

Воссоединение Хизалка с родными прошло так же трогательно, как и в первый раз.

– Что это за животное? – Раскин благоговейно рассматривал невероятное четвероногое существо.

– Да, – поддержал О'Коннор, – такое большое, прямо с целый дом высотой. Нет, два дома!

– Это брахиозавр, – ответил Уилл. – Они очень вежливые.

– И седло на самой верхотуре! – воскликнул Самуэль. – Все равно что на грот-мачте сидеть.

Пока Чаз беззаботно беседовал с громадным савроподом, Уилл ввел в курс дела наездника, вернее, наездницу. Миловидную девушку звали Карина, она была родом из Лесограда. Раскаявшиеся пираты вытаращились на женщину в странных башмаках, штанах и блузе с не меньшим изумлением, чем до того глазели на огромного динозавра.

Карина внимательно выслушала сильно сокращенный рассказ Уилла об их приключениях, после чего понимающе кивнула. Когда она ответила, Чаз, уже совсем опомнившийся от переживаний, бойко перевел для пиратов ее слова с местного жаргона на классический английский. Вдали непрерывно грохотал гром, словно там, у горизонта, происходило грандиозное морское сражение, которое неумолимо приближалось.

– Так значит, беглец был главарем этой горстки сбившихся с верного пути мизантропов. Мы видели, как он бежал к горам. – Она взглянула на горный Спинной Хребет, его заснеженные вершины были скрыты сейчас густыми тучами. – Я разглядела его через линзы. – Она похлопала по подзорной трубе, висящей у нее на боку. – Большой человек.

– Только физически, – заявил Тарква. Всадница брахиозавра удивленно уставилась на него:

– Для дромеозавра вы очень хорошо говорите.

– Всю жизнь я посвятил наукам. – Тарква отвесил ей один из своих галантных поклонов.

– Разве мы не отправимся в погоню за ним? – спросил Уилл, тоже глядя в сторону гор. – Этот человек очень опасен.

– Не сейчас. Пусть идет.

Карина свистнула, и голова брахиозавра снова наклонилась к земле. Оттолкнувшись одной ногой, девушка вскочила в широкое седло и сунула ноги в стремена. Голова брахиозавра тут же вознеслась на огромную высоту. Подчиняясь повелению наездницы, гигантское четвероногое поднялось на задние лапы, опираясь на хвост, – в такой позе брахиозавр походил на огромный треножник. Пираты охнули, когда женщина поднялась еще футов на двадцать вверх, но брахиозавр непоколебимо замер в этой позе, пока его всадница изучала горизонт. Когда он опустился на четыре лапы, земля задрожала.

Несколько диплодоков и других брахиозавров собрались вместе, всадники и животные оживленно беседовали между собой. Наконец Карина велела савроподу опустить ее к земле, но на этот раз спешиваться не стала. Все столпились вокруг нее, даже пираты, которые уже не боялись брахиозавров, тем более что вид у них был от рождения приветливый.

– Мы должны немедленно уходить отсюда. – Карина говорила не терпящим возражений тоном, поглядывая то на людей, то на океан.

Ее высокая остроконечная шапка согнулась почти пополам – ветер усиливался, он уже заводил свою заунывную песню. Сломанная ветка хлестнула Уилла по лицу резко и больно, словно осколок стекла. Рядом рвался с привязи воздушный корабль Тарквы. Обломки деревьев и даже вырванные с корнем кусты катились по земле, а некоторые уже носились в воздухе. Уилл понимал, что происходит. Он ждал и боялся этого последние несколько дней. На побережье надвигался шестилетний ураган.

– «Кондор»! – Чамашу пришлось орать во весь голос, чтобы перекричать вой ветра.

– На борту люди, – взволнованно начал было Смиггенс – Их нужно предупредить!

Шея брахиозавра размером с хорошую мачту преградила ему дорогу.

– Уже нет времени, – сказала ему Карина. – Вашим товарищам придется справляться самим.

Смиггенс повернулся к Уиллу:

– Я не понимаю. Это ведь просто ураган. Почему все так обеспокоены?

– Это не обычный ураган. – Сопротивляясь ветру, Уилл подошел ближе. – Это кульминация шестилетнего цикла. Вся эта земля, – он обвел рукой место, где они стояли, – находится в опасной зоне.

– В опасной зоне? – Смиггенс не понял. – Грядет наводнение?

– Не уверен. Я не знаю всех подробностей, но знаю одно: все, кто живет в этой округе, каждые шесть лет уезжают отсюда, и нам лучше сделать то же самое – и как можно быстрее!

– Уилл Денисон прав. – Карина крепко обхватила шею брахиозавра. – У нас мало времени.

Смиггенс был в нерешительности. С одной стороны, все, что бы ни говорил Уилл Денисон, исполнялось как по мановению волшебной палочки. Но с другой стороны, «Кондор» был для него и его товарищей не только вторым домом, он стал для них настоящим убежищем, родной матерью и для большинства из них единственной защитой, которую они знали в течение долгих лет. Корабль стойко переносил все удары судьбы, все несчастья, которые выпадали на его долю. Бросить его сейчас означало отдать себя в руки не только этих странных людей, но и их странных животных. Решение должно быть единственно верным – нельзя возвращаться к прошлому. Смиггенс видел, что другие смотрят на него, ждут, что он скажет им. Он выдавил улыбку, надеясь, что выглядит достаточно уверенным. Он привык отдавать распоряжения, но не руководить.

– С этого момента нам придется делать то, что говорят эти люди. Так будет правильно. – Он взглянул на Уилла Денисона. – Так будет правильно, не так ли?

Уилл кивнул в ответ, тем временем подковылял Чаз и сказал:

– Правильно, только если мы уберемся отсюда побыстрее.

Карина по-прежнему возвышалась на высоте тридцать футов и смотрела на море, как и все другие савроподы со своими всадниками.

– У нас не осталось времени для обсуждения. И нет больше необходимости возвращаться на корабль.

Смиггенс недоуменно уставился на нее:

– Почему нет?

– Потому что через несколько мгновений его уже не будет. – Она говорила торжественно и печально. – Море придет сюда и поцелует эту землю.

Холодок пробежал по спине Уилла, когда Чаз перевел слова всадницы Смиггенсу и пиратам.

– Наверх! – скомандовала наездница, разворачивая брахиозавра.

Когда Уилл перевел команду пиратам, те со всех ног кинулись к далеким холмам. Уилл едва успел остановить их:

– Нет-нет! Вы не так поняли! Сюда!

Пираты недоверчиво обернулись и увидели дюжину массивных шей, лежащих на земле, словно упавшие греческие колонны. Карина и другие всадники настойчиво делали им знаки.

Это уже не нуждалось в переводе. Подбадривая один другого, пираты карабкались по изогнутым шеям на спины – широкие, словно бульвары. Уилл, Чаз и Тарква переводили инструкции наездников, стараясь перекричать завывание ветра и шум дождя.

– Пристегнитесь! Уилл сложил руки трубочкой и поднес к губам. – Возьмите любой ремень или веревку, какие найдете, и привяжитесь!

У других людей, возможно, и возникли бы сложности, но только не у бывалых морских волков. Они привыкли ходить по реям и рангоутам на качающемся корабле при сильном ветре, поэтому у них не возникло ни малейшего замешательства с выполнением указаний. Одни обмотали вокруг своих запястий кожаные ремни, которые свисали с седел всадников. Другие взобрались на мощные шеи и пристегнулись там – может быть, это было не так удобно, зато гораздо выше.

Тем временем Карина и другие всадники выстроили свои ходячие горы в остроконечную фалангу, представляющую собой тысячи тонн плоти и мускулов. Диплодоки шли бок о бок с апатозаврами, впереди шествовали пятеро брахиозавров. Брахиозавр Карины, Маратайя, девяносто футов в длину и весом не меньше восьмидесяти тонн, возглавлял строй. Уилл сидел за спиной Карины, в кожаном седле. Им предстоял неблизкий путь. Чтобы не упасть, юноша держался за пояс наездницы. Щурясь от хлещущего дождя, он наклонился в сторону, стараясь разглядеть, куда она показывает.

За последними рядами мангровых деревьев, за узкой полосой мягкого, чистейшего кораллового песка на якоре стоял «Кондор». А еще дальше на коралловые рифы неистово обрушивались гигантские волны. Уиллу никогда раньше не приходилось видеть таких огромных водяных гор.

В открытом море не ведомая никому, кроме, может быть, дельфинов, сила образовала гибельную для всего живого воронку. Каждые шесть лет, обязательно в полнолуние, подводные потоки и течения набирают мощь, и южные индийские муссоны, порожденные изменчивым циклоном, сливаются в один смертоносный ураган, обрушиваясь на северное побережье Динотопии. Ни острова, ни подводные горы – ничто не может остановить этот ураган, идущий неизменно на юг; мощь его все нарастает, пока он не достигает такой невероятной силы, что даже морское дно обнажается под его напором.

Волны, подгоняемые страшными тайфунами, сливались с мощными океаническими течениями. По всему горизонту росла громадная водная стена, она полностью поглотила внимание всадников, динозавров и их трепещущих от страха пассажиров.

На всей скорости с невероятной высоты обрушилась она на побережье. Она смыла высокие рифы, словно их и не было, и миллионы тонн воды устремились в лагуну. Уилл не мог слышать людей на борту «Кондора», но он представлял, в какой они панике и смятении. Позади него товарищи тех несчастных, что остались на борту, кричали, прекрасно понимая, что их крики не могут быть услышаны.

Все смотрели, как волны терзают сорвавшийся с якоря корабль. Чин Ли что-то невнятно бормотал, он видел нечто подобное на реке Янцзы. Йохансен вспомнил об ужасных течениях, которые иногда обрушиваются на бухту Фанди. Но такого невероятной силы урагана не видел никто из бывших пиратов. К тому же стена двигалась прямо на них.

Огромные пенистые волны хлынули на берег, скрывая мангровые деревья, сгибая пальмы, сметая все на своем пути. Савроподы стояли, а их всадники обменивались последними указаниями. Уилл крепче обхватил Карину, пираты и стратиомимусы вцепились в кожаные и пеньковые сбруи. Тарква с его крепкой хваткой помогал удержаться Чазу, которому, как всегда, нечем было ухватиться, разве что сильным, но маленьким клювом. Челюсти Грызуни осторожно, но цепко держались за толстую веревку.

Уилл еще успел заметить обреченный «Кондор». Его мачты и реи были сломаны, хотя корпус пока держался. Море играло им, как ореховой скорлупкой, среди вырванных с корнем пальм и кипарисов. Потом огромная волна накрыла корабль капитана Блэкстрапа, и уже навсегда.

«Если я выберусь живым из этого кошмара, – поклялся себе Чаз, прежде чем водная стихия обрушилась на него, – буду ходить только по земле».

– Мы все умрем, мы обречены! – орал Трегганг.

– Заткнись! – Смиггенс даже не задумывался, слышит его матрос или нет. Позади него все смешалось в неистовой пляске волн и ветра, он ничем не мог помочь ни своему товарищу, ни самому себе. – Держись крепче!

Уилл почувствовал, как дрожит под ним крепкая шея. Как хорошо, что с ним не было Цирруса. Он бы не справился с таким ветром. Тягаться с этим ураганом никому не под силу.

Волна схлынула, забрав с собой все, что можно, но за ней тут же последовала вторая, потом третья. Огромное тело под Уиллом дрожало, но не сдвинулось с места. Сквозь ветер он слышал, как кричат всадники и ревут савроподы, поддерживая друг друга.

Фаланга выдержала натиск волн. Тысячетонную массу динозавров не так-то просто сдвинуть с места даже огромным валом высотой в двадцать футов. Тем временем третья волна схлынула, и центр циклона сместился. Уилл понимал, что все следующие, пусть даже и огромные волны уже не смогут причинить им вреда. Ураган еще бесновался, но начинал понемногу ослабевать. Ливень, затоплявший низины, был такой сильный, что земля не успевала его впитывать. Добрался ли Блэкстрап со своими людьми до какого-нибудь укрытия, прежде чем обрушился вал? Никто не знал ответа на этот вопрос. Уилл слишком тревожился за друзей, чтобы думать об этом.

Двенадцать савроподов противостояли разыгравшейся стихии. Двенадцать длинных шей, не сгибаясь, возвышались над морской пеной. Тина цеплялась за столбообразные лапы, повсюду трепетала рыба и другие обитатели моря, выброшенные на берег.

Люди и динозавры первым делом убедились, что все выдержали водяную атаку и вышли из нее невредимыми. Вода ручьями сбегала со шкур динозавров, с упряжи, с вьюков, с промокших до нитки моряков, со стратиомимусов, с невозмутимого дейнонихуса, с юного тираннозавра, которого приключение позабавило, и с одного очень несчастного протоцератопса.

– Самое страшное позади? – Уилл сплюнул морскую воду, когда савропод опустил его на землю.

– Думаю, что да. – Карина прикрыла рукой глаза, глядя на горизонт. – Кажется, ураган сместился к западу. Ему было чем нас удивить, верно?

– Это точно, – откликнулся Уилл. «Лучше было бы наблюдать за ним из сухой палатки откуда-нибудь с горы», – подумал он, соскакивая с седла. Дождь, словно множество маленьких водопадов, каскадами струился со спины брахиозавра. Издалека Уилл заметил, как что-то бьется в маленькой лужице. Наклонившись, он разглядел двух больших трилобитов, которых выбросило на берег из лагуны, волна ушла, и они попали в ловушку. Он бережно поднял их и по очереди перенес в быстро убывающий, но все еще стремительный поток воды. Трилобиты тут же поползли в сторону моря, перебирая многочисленными лапками. Повсюду валялись трепанги и даже один осьминог с закрытыми глазами и неподвижными щупальцами. Уилл знал, что их употребляют в пищу, хотя лично он считал их мясо слишком жестким. Грызуня уже шныряла по округе, выбирая самую лакомую добычу. Впервые за все время плена она смогла вдоволь наесться. Поблизости Анбайя и Чин Ли спорили, как лучше приготовить шестифутового осьминога. Он навел их на мысль о грандиозном банкете.

За спиной Уилла раздался протяжный стон. Юноша обернулся и увидел медленно приближающегося к нему Чаза. Вода хлюпала у него под лапами.

– Как ты? – спросил заботливо юноша.

– Измучился. Устал бегать от хищников Дождливой долины, устал выкручиваться из лап тираннозавров, устал летать по небу на сплетенных лианах, устал пережидать наводнение на спине апатозавра. От всего устал. – Голова маленького переводчика дернулась, когда он чихнул. – Даю слово: вернемся в Лесоград – я буду держаться от моря подальше.

– Да ну, брось. Каждому нравится валяться на пляже и отдыхать. – Уилл посмотрел на бегущие тучи. – Все, что нужно, – это теплый солнечный день.

– Все, что нужно, – это высокая сухая местность и обычные улицы, – не унимался протоцератопс.

«Чаз вырос в городе, – подумал Уилл. – Не каждому дано понять все прелести жизни на природе».

– Когда мы прибыли, у меня создалось такое впечатление, что вас нужно спасать только от урагана, а не от этих людей, – сказала Карина, махнув рукой в направлении Хизалка. – Это не похоже на то, что рассказал нам стратиомимус.

– Обстоятельства изменились, – объяснил Уилл. – Трое пиратов сбежали, а все остальные согласились бросить свое отвратительное ремесло и хотят стать примерными гражданами Динотопии. Я ручаюсь за них. Тарква и стратиомимусы тоже могут подтвердить это. Если те, кто был на корабле, выжили, мне кажется, раскаявшиеся пираты могли бы поговорить с ними. Возможно, выжившие матросы тоже примкнут к ним. – Уилл посмотрел на запад, но следов «Кондора» нигде не было видно. – Сейчас команда «Кондора» выбилась из сил. Нет никакого сомнения, что мистеру Смиггенсу вместе с товарищами удастся быстро их уговорить.

Наездница задумчиво кивнула:

– Их действия будут разбираться на Высшем Совете в Саврополисе. – За спиной Уилла бывалые моряки ежились под ее пристальным взглядом, как кучка нашкодивших школьников. Наконец Карина улыбнулась. – А пока мы заручимся вашим словом. – Она заговорила громче. – Если вы действительно раскаялись в своих злодеяниях, тогда с вами будут обходиться как с любыми другими, кто потерпел кораблекрушение. С этой минуты вы наши гости.

Она подняла руку и сделала знак остальным. Все двенадцать мощных шей согнулись в одну великолепную дугу. Это было впечатляющее зрелище.

Спешившись, всадники подождали, пока их громадные скакуны тяжеловесно опустятся на брюхо. При помощи веревочных лестниц они взобрались на спины савроподов и стали отвязывать мешки с провизией. Савроподы, помогая разгружать, хватали мешки с собственных спин и опускали их вниз.

Несколько пиратов при виде подарков упали на колени от радости и облегчения. Кроме провизии и одежды, которая на первый взгляд казалась странной, но очень ладно скроенной, появились букеты цветов. Изуродованные шрамами лица расплылись в широких мальчишеских улыбках. Молодые женщины, одетые в прочную одежду из льна и кожи, приветливо улыбаясь, украсили их гирляндами из экзотических цветов.

– Даже не знаю, что и сказать. – От такого гостеприимства Смиггенс растерял все свое красноречие. Он ткнул пальцем в цветы, свисавшие с его шеи. – Что это значит?

– Мне говорили, что первыми людьми, населявшими Динотопию, были полинезийцы, – объяснил Уилл. – Это принятое здесь старинное приветствие.

– Но цветы… – пробормотал бывший помощник капитана. – Провизия, я могу понять, и вода тоже, но почему спасательная команда ездит с цветами?

Уилл просиял:

– В Динотопии люди повсюду путешествуют с цветами. Цветы – это такой же важный элемент долгой и счастливой жизни, как пища и вода.

Думаю… думаю, моим товарищам и мне, нам здесь понравится. Ни со мной, ни с одним из этих людей никогда в жизни так не обращались.

– Могу себе представить. – Уилл взглянул на небо. Сквозь быстро рассеивающиеся тучи начало проглядывать солнце. – Иногда сложнее всего понять, как отвечать на проявления неожиданной доброты.

Смиггенс издал непонятный звук и смахнул с ресниц дождевую каплю. Или это была слеза?

– Что вы собираетесь делать дальше, Уилл Денисон?

– Я? Я вернусь к прежним занятиям, чтобы стать мастером в своем деле.

Смиггенс хитро улыбнулся:

– И это все?

Уилл отвел взгляд, сам не сознавая почему.

– Есть одна молодая леди. Особенная молодая леди.

– Я так и думал. Я знал много девушек, но ни об одной из них не думал как об особенной. Мне бы хотелось, чтобы кто-то ко мне так отнесся. Может быть… может быть, если, как ты говоришь, все обойдется, я был бы счастлив тоже найти здесь кого-нибудь особенного.

Он блуждал взглядом по затопленным равнинам, по склонам Спинного Хребта. За этими скалистыми вершинами скрыты невообразимые чудеса. Этот молодой человек, стоящий рядом с ним, не успел описать и сотой их доли. Чудеса, которые он, Прайстер Смиггенс, так долго попусту растрачивавший свою жизнь, увидит собственными глазами.

Тучи разошлись, проглянуло солнце. Смиггенс снова посмотрел на собеседника.

– Пусть ваши друзья будут осторожны с Блэкстрапом, – сказал он Уиллу. – Это самый грубый, самый жестокий, самый порочный человек из всех, кого я когда-либо встречал. Поверьте мне, если бы вам довелось узнать о всех его злодеяниях, на вашей юной голове волосы встали бы дыбом. Он не остановится ни перед чем, чтобы отомстить.

Уилл проследил за взглядом Смиггенса.

– Власти займутся им, – убеждал он его. – Это больше не ваша забота и не моя. Забудьте о нем.

На плечо юноши мягко легла когтистая лапа. Уилл обернулся и оказался лицом к лицу с Тарквой.

– Я должен возвращаться, Уилл Денисон. Уилл уставился на дейнонихуса:

– Что? Назад в каньон, в город храмов?

– Да, назад к моей созерцательной жизни. Назад к поискам ответов на великие загадки.

– Но если Блэкстрап поджидает вас там? Их трое, а вы один.

Дейнонихус вздохнул:

– Я знаю, но если дело дойдет до поединка, мне придется сдерживаться и соразмерять силу ударов. А возможно, придется даже драться только одной ногой, чтобы было по-честному.

Сомнение Уилла сменилось улыбкой.

– Может быть, вы и правы. Наверное, так будет лучше. – Когда он взглянул направо, его улыбка погасла. Место, где был привязан корабль дейнонихуса, пустовало, от воздушной галеры не осталось никаких следов. – Мне очень жаль, что так получилось с вашим кораблем. Могу себе представить, сколько времени и сил вы потратили на его постройку.

– И потратил не зря – ведь корабль сослужил неплохую службу. Если будет нужно, я построю другой. – Снова когтистая лапа мягко легла на плечо Уилла. – Я был бы очень рад побеседовать с тобой еще раз как-нибудь, Уилл. Судя по тому, что я видел и что рассказал мне твой друг Чаз, ты исключительный человек, хоть и недавно прибыл в Динотопию.

– Мне тоже будет очень приятно с вами поговорить. Почему бы вам не вернуться вместе с нами? Я знаю, вам будут рады в городе Водопадов. Наллаб не отстанет от вас с разговорами, наш главный библиотекарь – один из ваших соплеменников.

– Нет. – Тарква был непоколебим. – Я выбрал жизнь в уединении и созерцании, а к прошлому я не вернусь. Но возможно… – он, казалось, засомневался на одно мгновение, – я, пожалуй, навещу вас как-нибудь. Много времени прошло с тех пор, как я был в городе Водопадов. Давно у меня не было возможности порыться в его богатейшем собрании рукописей.

– Я присоединюсь к вам. – Уилл положил руку на покатое плечо дейнонихуса. Под свободными одеяниями отшельника перекатывались налитые мускулы. – Может быть, при встрече вы научите меня нескольким ударам.

– Чтобы оставаться в хорошей физической форме, нужно постоянно заниматься. – Изогнутые когти коснулись ладони Уилла. – Прощай, Уилл Денисон. Я рад, что мне удалось помочь тебе и твоим друзьям. Это улучшило и твою, и мою карму.

Уиллу оставалось только смотреть, как необыкновенный дейнонихус прощается со всеми, начиная с Чаза и заканчивая Грызуней. Потом отшельник ушел в сторону гор и лишь ненадолго остановился на склоне холма, чтобы еще раз помахать им на прощание.

Теперь Уилла беспокоили мысли о доме. Его отцу сейчас уже наверняка сообщили, и он с тревогой ждет известий о судьбе сына. И Сильвия тоже. Циррусу легче, он хотя бы знает, куда отправился Уилл. Они были бы безгранично счастливы узнать, что с Уиллом все в порядке.

– Посмотрите, – раздался чей-то голос. – Философ возвращается!

Обернувшись, Уилл увидел, что Тарква действительно бежит прямо к ним, разбрызгивая воду в разные стороны. Снова дейнонихус очутился рядом.

– Знаешь, пока я бежал, – сказал он Уиллу, – одна мысль пришла мне в голову: я, пожалуй, мог бы сделать перерыв в моем бесконечном уединении. Ради одной вещи. Я уже забыл, как могут быть привлекательны хорошая беседа и компания друзей. Ты думаешь, библиотекари города Водопадов на самом деле захотят поговорить со мной?

Восторгу Уилла не было границ.

– Я уверен в этом! А мой отец даже поможет тебе усовершенствовать твою воздушную галеру.

– Правда? Вот было бы чудесно. Смиггенс стоял рядом и слушал.

– Верите вы мне или нет, я когда-то интересовался подобными вещами. Я видел чертежи Леонардо да Винчи и читал о работе двух братьев во Франции. Во время гражданской войны в Америке тоже ставили такие интересные эксперименты с аэростатами.

Не обращая внимания на моросящий дождь, как, впрочем, и на все остальное, нетерпеливый Смиггенс и дотошный дейнонихус погрузились в занимательную беседу. Уилл умиленно любовался на эту зарождающуюся дружбу, когда вдруг почувствовал легкий толчок сзади. Обернувшись, он увидел перед своим носом морду Грызуни, да так близко, что невольно отпрянул. Ласковое рычание убедило Уилла, что нужно звать на помощь Чаза.

– Ей не терпится отправиться домой, – объяснил протоцератопс.

– Я понимаю. – Уилл видел свое отражение в огромных хищных глазах. – Скажи ей, я провожу ее, ведь я дал слово ее родителям.

Тираннозавры с рождения общались между собой коротко и немногословно. Грызуня сразу повернулась и пошла прочь, а Чаз продолжал пристально смотреть на своего друга.

– Будь начеку, Уилл, это исключительная, пожалуй, даже единственная в своем роде дружба. То есть Грызуня, как это ни удивительно, видит в тебе друга. Я никогда ни о чем подобном не слышал. Любой другой человек для нее – кусок мяса. Так что если захочешь однажды отправиться в Дождливую долину, знай, что теперь у тебя там есть друзья, – рогатой мордой протоцератопс слегка боднул Уилла. – Я бы даже сказал, что она в тебя влюблена.

– Знаешь что… – начал Уилл. – Она не в моем вкусе. Мне нравятся э… не настолько хищные девушки.

Тут кто-то ударил его по плечу.

– Ой! – вскрикнул Уилл. Обернувшись, он увидел, что это опять Грызуня – она пихала его в бок. Огромные желтые глаза требовательно смотрели на юношу. – Полегче!

– Ну что я тебе говорил? – сдавленно хихикнул Чаз. – Самое что ни на есть выражение чувств. Ласки тираннозавра. Радуйся, что она еще маленькая, а то бы она руку тебе сломала.

– Ты преувеличиваешь. Но все равно скажи ей, чтобы она не пихалась. Я все-таки обычный человек.

Эти слова привели Чаза в неописуемое веселье. Не обращая внимания ни на настойчивую хищницу, ни на восторженного протоцератопса, Уилл обвел взглядом затопленные равнины. Скоро фермеры вернутся восстанавливать свои полуразрушенные дома. Снова засеют рисовые поля, цератопсы и анкилозавры впрягутся в плуги, и жизнь вернется в нормальное русло.

Как и его собственная. Он удивлялся, как ему не терпится вернуться к будничной повседневной рутине. Слишком много он пережил, столько волнений и потрясений. Он все-таки обычный человек.

По крайней мере, пока что.

Копперхид запнулся о корень и выругался. Все его лицо было заляпано грязью. Блэкстрап хмуро посмотрел на него:

– Сложно спрятаться от этих тварей, если они знают, что мы здесь.

Он остановился, чтобы перевести дыхание. После урагана в Дождливой долине стало еще более влажно и душно.

Дэвид хлопнул его по руке:

– Капитан, вы уверены, что мы не заблудились?

– Ты сомневаешься, что я могу определить направление? – рявкнул Блэкстрап. – Кто нашел дорогу сюда через многие моря только по одному компасу и звездам? – Он презрительно фыркнул. – Я отыскал путь назад в первый каньон, а теперь скоро должен показаться второй.

– Извините меня, сэр, – начал Копперхид, – но я все еще не понимаю, почему бы нам не вернуться прямиком в золотой город.

– Я должен опять все снова объяснять? Если мы пойдем туда, нас могут схватить. Если кто-то нас и ищет, в чем я лично сильно сомневаюсь, они будут искать нас там, откуда мы пришли. – Он хмыкнул с видимым удовольствием. – Но никто и не догадывается, что мы сделали такой круг. Мы поймаем эту мерзкую огромную ящерицу, когда она будет спать, и перережем ей глотку. Потом мы возьмем золото, сколько сможем унести. Если «Кондор» разбит, тогда украдем лодку у местных. Это несложно. Парень же говорил, что здесь живут миролюбивые сопляки, которые и оружия не знают.

– Да, точно, – согласился Копперхид. – Я уже предвкушаю, как вспорю им животы.

– Все, что нам нужно, – это немного хорошей погоды. Мы погрузим наше добро и отплывем в Дурбан. Один вид этого золота и обещание несметных богатств – и с нами отправится целый флот. – В его глазах загорелся злобный огонек. – Мы вернемся сюда и спалим все это гнусное сообщество людей и динозавров. Я отомщу им, я сделаю это! – Он погрозил кулаком безмолвным деревьям.