Текст книги "Хлеб великанов"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2

1

Себастьян Левин у себя в офисе и вникал в детали щекотливого контракта, когда ему принесли телеграмму. Он вскрыл ее небрежно, так как за день прочитывал пол сотни телеграмм. Прочтя эту, он некоторое время разглядывал ее, потом сунул в карман и сказал Льюису – тот был его правой рукой:

– Разберись с этим получше. Мне придется срочно уехать.

Не обращая внимания на протесты, он вышел из комнаты, сказал секретарше, чтобы отменила все назначенные встречи, и пошел домой. Там он уложил чемодан и взял такси до вокзала Ватерлоо. Развернув телеграмму, еще раз перечел.

ОТЕЛЬ УИЛТСБЕРИ

ПРИЕЗЖАЙ КАК ТОЛЬКО СМОЖЕШЬ ОЧЕНЬ СРОЧНО

ДЖЕЙН

То, что он ни минуты не раздумывал, говорило о его уважении и доверии к Джейн. Никому в мире он не верил так, как Джейн. Если Джейн говорит, что срочно, значит, срочно. Он подчинился призыву, не задерживаясь на мысли о неизбежных осложнениях. К слову сказать, такого он не сделал бы ни для кого другого.

Приехав в Уилтсбери, он сразу направился в отель и спросил, где Джейн. Она занимала отдельный номер, где и встретила его с распростертыми объятиями.

– Себастьян, дорогой, ты явился замечательно быстро.

– Я выехал сразу же. – Он снял пальто и бросил его на спинку стула. – Что случилось, Джейн?

– Вернон.

Себастьян удивленно воззрился на нее.

– Какие-то новости о нем?

– Он не погиб. Я его видела.

Себастьян минуту смотрел на нее, потом придвинул стул и сел.

– На тебя это не похоже, Джейн, но я думаю, что раз в жизни ты все-таки ошиблась.

– Я не ошиблась. Возможно, ошиблось военное ведомство?

– Ошибки случались, но обычно их быстро распознавали. Если Вернон жив, то что он делал все это время?

Она покачала головой.

– Этого я сказать не могу. Но в том, что это он, я уверена так же, как в том, что сейчас передо мной ты.

Она говорила кратко и уверенно. Он твердо посмотрел на нее и кивнул:

– Рассказывай.

Джейн заговорила спокойно и сосредоточенно:

– Здесь есть один американец, Блейбнер, я знаю его по Сербии. Мы увиделись случайно на улице, он сказал, что живет в отеле «Кантри», и пригласил на ланч. Я согласилась. Собирался дождь. Он и слышать не хотел о том, чтобы я шла пешком, он пошлет за мной машину. Машина пришла. Себастьян, шофером был Вернон, и он не узнал меня.

Себастьян подумал.

– Ты не допускаешь, что тебя обмануло сильное сходство?

– Нет. Отнюдь.

– Тогда почему Вернон тебя не узнал? Может, притворился?

– Нет, не думаю – то есть уверена, что не притворялся. Тогда бы он чем-нибудь себя выдал. Он не ожидал меня увидеть и не смог бы контролировать первое удивление. К тому же он выглядит другим.

– Каким другим?

Джейн подумала.

– Это трудно объяснить. Довольно счастливым, веселым и отчасти похожим на мать.

– Невероятно, – сказал Себастьян. – Я рад, что ты послала за мной. Если это Вернон, то заварится чертова каша. Замужество Нелл и прочее. Нельзя, чтобы репортеры тут рыскали, словно волки. Но что-нибудь просочится. – Он встал и заходил по комнате. – Прежде всего надо поговорить с Блейбнером.

– Я ему звонила, просила прийти в шесть тридцать. Сама я не решалась выходить, хотя не ожидала, что ты приедешь так скоро. Блейбнер будет с минуты на минуту.

– Умница, Джейн. Послушаем, что он скажет.

В дверь постучали. Это приехал Блейбнер. Джейн поднялась ему навстречу.

– Спасибо, что вы приехали, мистер Блейбнер.

– Пустяки. Всегда рад угодить леди. А вы сказали, что дело срочное.

– Да. Это мистер Себастьян Левин.

– Тот самый Себастьян Левин? Очень рад познакомиться с вами, сэр.

Они пожали руки друг другу.

– А теперь, мистер Блейбнер, – сказала Джейн, – я перейду сразу к тому, о чем хотела поговорить. Давно ли у вас служит шофер, и что вы можете о нем сказать?

Блейбнер был очень удивлен и не пытался этого скрывать.

– Грин? Вы хотите узнать про Грина?

– Да.

– Ну… почему бы не сказать все, что мне известно. Думаю, у вас есть веские причины спрашивать, я достаточно вас знаю, мисс Хардинг. Я подобрал Грина в Голландии вскоре после перемирия. Он работал в гараже. Я узнал, что он англичанин, и стал проявлять интерес к нему. О себе он говорил как-то очень туманно, я поначалу думал, что он что-то скрывает, но вскоре убедился в том, что он искренен. У него в голове туман – помнит свое имя и откуда он, и это почти все.

– Потеря памяти, – мягко сказал Себастьян.

– Он сказал, что его отца убили на войне в Южной Африке. Он помнит, что его отец пел в деревенском хоре и что у него есть брат, которого он называл Белкой.

– А в своем собственном имени он уверен?

– О да! Видите ли, он записал его в записной книжке. Он попал в аварию – его сбил грузовик. Так что его имя известно. Его спросили, правда ли, что его зовут Грин, и он сказал – да, Джордж Грин. В гараже его очень любили, он такой веселый и легкий. Я никогда не видел, чтобы Грин вышел из себя.

Я заинтересовался этим парнем. Мне приходилось видеть случаи потери памяти, так что его состояние не было для меня загадкой. Он показал мне запись в книжечке, и я сделал несколько запросов и вскоре нашел причину потери памяти – а причина всегда есть, уверяю вас. Капрал Джордж Грин из лондонских фузилеров был дезертиром.

Ну вот, теперь вы все знаете. Он струсил, а поскольку был порядочным человеком, не смог вынести этого факта. Я ему все объяснил. Он удивился: «Ни за что бы не подумал, что я мог дезертировать». Я объяснил ему, что этот момент и стал причиной потери памяти. Он не мог вспомнить, потому что не хотел вспоминать.

По-моему, я его не убедил. Мне его ужасно жаль. Не думаю, что нужно сообщать о нем военному ведомству. Я взял его к себе на службу, дал ему шанс хорошо себя проявить. И не жалею об этом. Он превосходный шофер – пунктуальный, знающий, разбирается в механике и всегда в хорошем настроении и готов услужить.

Блейбнер замолчал и вопросительно посмотрел на Джейн и Себастьяна. Их бледные серьезные лица поразили его.

– Как страшно, – сказала Джейн.

Себастьян сжал ее руку.

– Ничего, Джейн, все в порядке.

Джейн встала и с легкой дрожью сказала американцу:

– Я думаю, теперь моя очередь объяснить. Видите ли, мистер Блейбнер, в вашем шофере я узнала своего старого друга, но он меня не узнал.

– Д-да, что вы говорите?

– Но его зовут не Грин, – добавил Себастьян.

– Нет? Он записался под чужим именем?

– Нет, здесь есть что-то непонятное, со временем разберемся. А пока я просил бы вас, мистер Блейбнер, никому не говорить о нашем разговоре. У него осталась жена и – о! – по многим другим причинам.

– Дорогой сэр, можете быть уверены, я буду молчать. Но что дальше? Вы хотите повидаться с Грином?

Себастьян посмотрел на Джейн, и она кивнула.

– Да, это надо сделать в первую очередь.

Американец встал.

– Он внизу. Он привез меня сюда. Я сейчас пришлю его к вам.

2

Джордж Грин энергичным шагом поднимался по лестнице. При этом гадал, чем это так взбудоражен старый чудак – то есть его наниматель. Выглядел он очень странно.

– Дверь наверху, – сказал ему мистер Блейбнер.

Джордж Грин громко постучал, услышал: «Войдите!» – и подчинился.

В комнате было двое: леди, которую он вчера подвозил (про себя он назвал ее «высший шик»), и большой полноватый мужчина с желтым лицом и ушами-локаторами. Лицо его показалось шоферу странно знакомым. Он стоял, а они на него смотрели. «Что сегодня с ними со всеми такое?»

– Да, сэр? – Он почтительно обратился к желтолицему мужчине: – Мистер Блейбнер сказал, чтобы я сюда поднялся.

Желтый человек, кажется, овладел собой.

– Да, да, садись… Садитесь, э-э… Грин, вас так зовут?

– Да, сэр. Джордж Грин.

Он осторожно присел на указанный ему стул. Желтый джентльмен протянул пачку сигарет и сказал: «Угощайтесь». И все это время он сверлил Грина маленькими глазами. От этого пронзительного взгляда шоферу стало неуютно. «Что сегодня с ними со всеми творится?»

– Я хочу задать вам несколько вопросов. Прежде всего, вам приходилось раньше меня видеть?

– Нет, сэр.

– Вы уверены?

Лицо Грина исказила гримаса неуверенности.

– Не думаю, – с сомнением сказал он.

– Меня зовут Себастьян Левин.

Лицо шофера прояснилось.

– Конечно, сэр, я видел ваши портреты в газетах. То-то мне показалось ваше лицо знакомым.

Наступила пауза, потом Себастьян Левин спросил:

– Вам знакомо имя Вернон Дейр?

– Вернон Дейр, – задумчиво повторил Грин. Он растерянно хмурился. – Имя кажется знакомым, сэр, но не могу его ни с кем связать. – Он еще сильнее нахмурился. – Думаю, я его слышал. Этот джентльмен умер, сэр?

– У вас такое впечатление? Что этот джентльмен умер?

– Да, сэр, и к счастью… – Он густо покраснел.

– Продолжайте, – сказал Левин. – Что вы хотели сказать? – Догадавшись, в чем причина заминки, он добавил: – Вам нет необходимости смягчать выражения. Мистер Дейр не был моим родственником.

Шофер принял это объяснение.

– Я имел в виду – и его счастье, что умер, – но я не знаю, что сказать, потому что ничего о нем не помню. У меня такое впечатление, что для него лучше было уйти, так сказать. Он вроде бы запутался, понимаете?

– Вы его знали?

Грин изо всех сил старался вспомнить.

– Сожалею, сэр, – извинился он. – Война все перемешала. Я нечетко помню. Не знаю, где я встречался с мистером Дейром и почему его не любил, но знаю, что с радостью услышал о его смерти. В нем не было ничего хорошего, поверьте моему слову.

Наступила тишина, нарушаемая только чем-то вроде сдавленных рыданий леди, тоже находившейся в этой комнате. Левин повернулся к ней.

– Джейн, позвони в театр. Сегодня ты не можешь выступать.

Она кивнула и вышла. Левин взглянул ей вслед и отрывисто спросил:

– Вы прежде видели мисс Хардинг?

– Да, сэр. Сегодня я отвозил ее домой.

Левин вздохнул. Грин вопросительно смотрел на него.

– Это все, сэр? Мне жаль, что я не смог быть более полезным. Я знаю, что стал… ну, странным после войны. Сам виноват. Мистер Блейбнер, наверное, говорил вам – я не выполнил свой долг как должно.

Он вспыхнул, но твердо произнес эти слова. Разболтал старикан или нет? Лучше самому сказать. Но его сжимала хватка стыда. Он дезертир, человек, который сбежал! Мерзость.

Вернулась Джейн Хардинг и заняла свое место за столом. Как она побледнела, подумал Грин. Любопытные у нее глаза – глубокие и трагические. Может быть, она была помолвлена с мистером Дейром. Нет, в таком случае мистер Левин не настаивал бы, чтобы он говорил все, что думает. Наверное, дело в деньгах. Завещание или что-нибудь в этом роде.

Мистер Левин опять начал расспрашивать. На последнее высказывание Грина он не обратил никакого внимания.

– Ваш отец погиб в бурской войне?

– Да, сэр.

– Вы его помните?

– О да, сэр.

– Как он выглядел?

Грин улыбнулся. Это было приятное воспоминание.

– Высокий мужчина. Бакенбарды. Ярко-голубые глаза. Помню, он пел в хоре, у него был баритон.

Он весело улыбался.

– И его убили в бурскую войну?

Неожиданно по лицу Грина пробежала гримаса сомнения. Казалось, он обеспокоен, удручен. Глаза смотрели жалобно, как у собаки, сознающей свою вину.

– Странно, я никогда об этом не думал. Он был бы сейчас слишком стар. Но он… я клянусь… я уверен…

В глазах его отразилось такое отчаяние, что собеседник сказал:

– Не беда. Вы женаты?

– Нет, сэр.

Ответ последовал без колебаний.

– Кажется, вы вполне уверены на этот счет, – улыбнулся Левин.

– Да, сэр. Ни к чему хорошему это не ведет – путаться с женщинами. – Он повернулся к Джейн. – Прошу прощения.

Она слабо улыбнулась:

– Пустяки.

Левин повернулся к ней и сказал что-то так быстро, что Грин не уловил. Что-то вроде:

– Необыкновенное сходство с Сидни Бентом. Вообразить не мог, что такое возможно.

Оба снова уставились на него.

Он вдруг испугался – по-детски испугался, как когда-то очень давно боялся темноты. Что-то выплыло, так он себе это определил, – и эти двое знают. Что-то про него.

Он подался вперед, полный пронзительного предчувствия.

– В чем дело? – резко спросил он. – Что-то не так?

Они не отрицали, просто смотрели на него.

Страх нарастал. Почему они не скажут? Они знают что-то такое, чего он не знает. Что-то ужасное. Он повторил, и голос его зазвенел:

– В чем дело?

Леди встала – подсознательно он отметил, как великолепно она движется. Она похожа на статую, которую он когда-то видел. Она обошла вокруг стола и положила руку ему на плечо. Ласково, ободряюще сказала:

– Все нормально. Не надо бояться.

Но Грин сверлил глазами Левина. Этот человек знает, сейчас он скажет. Что же такое ужасное им известно, а ему нет?

– На войне случались странные вещи, – начал Левин. – Иногда люди забывали свое имя.

Он многозначительно замолчал, но Грин не поддался.

– Я не настолько плох. Я не забыл свое имя.

– Но вы забыли. Ваше настоящее имя Вернон Дейр.

Заявление должно было произвести драматический эффект, но не произвело. Оно показалось Грину просто глупым.

– Я Вернон Дейр? Вы хотите сказать, я его двойник?

– Я говорю, что вы – это он.

Грин искренне рассмеялся.

– Меня не так легко подцепить на крючок, сэр. Даже если это означает титул или богатство! Каково бы ни было сходство, я не стану с этим связываться.

Себастьян Левин перегнулся через стол и раздельно произнес:

– Ты – Вернон – Дейр.

Грин смотрел на него, широко открыв глаза.

– Вы меня разыгрываете?

Левин покачал головой. Грин быстро повернулся к женщине, стоящей рядом с ним. Она смотрела очень серьезно и уверенно. Она спокойно сказала:

– Вы – Вернон Дейр. Мы оба это знаем.

В комнате повисло мертвое молчание.

Грину казалось, весь мир пошел кругом. Какая-то фантастическая, немыслимая история. И все-таки в этих двоих есть нечто, вызывающее доверие. Он нерешительно сказал:

– Но… но так не бывает. Человек не может забыть собственное имя!

Он с победным видом посмотрел на них, но Себастьян Левин покачал головой.

– Не знаю, как это вышло, – возможно, врач может это объяснить. Но я знаю – ты мой друг Вернон Дейр. В этом нет ни малейшего сомнения.

– Но… но если это правда, я должен знать.

Он был в замешательстве. Странный, тошнотворный мир, ни за что нельзя поручиться. Эти добрые, здравомыслящие люди внушают доверие. Раз они так говорят – значит, так и есть, но что-то в нем отказывается это принимать. Они жалеют его, и это пугает. Значит, есть что-то еще, чего ему не сказали.

– Кто он, этот Вернон Дейр? – отрывисто спросил он.

– Ты происходишь из этой части света. Ты родился и провел детство в поместье под названием Эбботс-Пьюисентс…

Грин прервал его изумленным возгласом:

– Эбботс-Пьюисентс? Я вчера возил туда мистера Блейбнера. И вы говорите, что это мой старый дом, а я его не признал!

Он вдруг оживился. Букет лжи! Ну конечно же. Он все время это чувствовал. Люди они честные, они просто ошиблись. Какое облегчение!

– Потом ты жил в Бирмингеме, – продолжал Левин. – Ты закончил школу в Итоне, поехал в Кембридж, потом в Лондон – учиться музыке. Ты сочинил оперу.

Грин расхохотался.

– Вы ошибаетесь, сэр. Да вы что, я же не отличу одну ноту от другой!

– Началась война. Ты получил патент на офицерский чин. Ты женился, – он помедлил, но Грин не отозвался, – и отправился на фронт во Францию. Весной следующего года мы получили извещение о твоей смерти в бою.

Грин недоверчиво смотрел на него. Что за вздор! Он ничего такого не помнит.

– Должно быть, какая-то ошибка, – примирительно сказал он. – Мистер Дейр, возможно, что называется, мой двойник.

– Ошибки нет, Вернон, – сказала Джейн Хардинг.

Грин перевел взгляд с Себастьяна на нее. Интимность ее тона убедила более, чем что другое. Ужас. Кошмар. Так не бывает. Его всего трясло.

Левин встал, смешал какое-то питье из того, что стояло на подносе в углу, и подал ему.

– Выпей, – сказал он. – Тебе станет лучше. У тебя шок.

Грин выпил залпом. Дрожь прекратилась.

– Как перед Богом, сэр, – это правда?

– Как перед Богом – это правда.

Он придвинул стул и сел радом с другом.

– Вернон, старина, неужели ты меня совсем не помнишь?

Грин смотрел на него во все глаза. Внутри что-то слабо шевельнулось. Как же это больно – пытаться вспомнить! Что-то есть…

– Ты… ты вырос. – Он протянул руку и тронул ухо Себастьяна. – Кажется, я помню…

– Он помнит твои уши, Себастьян! – воскликнула Джейн, отошла к камину и захохотала, уткнувшись головой в каминную полку.

– Перестань, Джейн. – Себастьян встал, налил еще стакан и принес ей. – Вот лекарство.

Она выпила, отдала стакан, слабо улыбнулась и сказала:

– Извини. Больше не буду…

Грин продолжал свои открытия:

– Ты не брат? Нет, ты жил по соседству. Да, вот так: жил рядом.

– Верно, старина. – Себастьян похлопал его по плечу. – Не надо, не старайся вспоминать, вскоре все само придет. Не надо волноваться.

Грин посмотрел на Джейн. Нерешительно спросил:

– Вы моя сестра? Кажется, я что-то помню про сестру.

Джейн покачала головой, не в силах отвечать. Грин вспыхнул:

– Извините. Мне не следовало…

Себастьян прервал его.

– У тебя не было сестры. Была кузина, вы жили вместе. Ее звали Джозефина. Мы называли ее Джо.

Грин задумался.

– Джозефина – Джо. Да, я что-то помню. – Он помолчал и потом жалобно переспросил: – Вы уверены, что я не Грин?

– Совершенно уверены. А ты все еще им себя чувствуешь?

– Да… И еще ты говорил – я писал музыку, собственную музыку? Для высоколобых, не рэгтаймы?

– Да.

– Какое-то безумие. Именно безумие!

– Не надо волноваться, – ласково сказала Джейн. – Видимо, мы были не правы, что преподнесли все это тебе так сразу.

Грин переводил взгляд с одного на другого. Он был в растерянности.

– Что же мне теперь делать? – беспомощно спросил он.

Себастьян решительно ответил:

– Ты должен остаться здесь, с нами. Ты получил сильный шок. Я пойду и все утрясу со стариной Блейбнером. Он очень приличный человек и все поймет.

– Я не хотел бы его подвести. Он был ужасно хорошим боссом.

– Он поймет. Я ему уже кое-что рассказал.

– А машина? Я не хочу, чтобы ее водил другой. Она сейчас ходит так плавно…

Он снова был шофером и думал о своих обязанностях.

– Я понимаю. – Себастьян начал терять терпение. – Но сейчас, дорогой мой дружище, самое главное – чтобы ты поправился. Мы найдем тебе первоклассного врача.

– При чем тут врач? Я вполне здоров, – ощетинился Грин.

– Все равно надо показаться врачу. Не здесь – в Лондоне. Мы не хотим, чтобы здесь пошли слухи.

Что-то в его тоне привлекло внимание Грина. Он покраснел.

– Вы имеете в виду дело о дезертирстве.

– Нет, нет. Честно говоря, я этому ни на грош не верю. Тут другое.

Грин вопросительно смотрел на него. «Придется ему узнать», – подумал Себастьян. Вслух он сказал:

– Видишь ли, твоя жена, думая, что ты умер, вторично вышла замуж.

Он побаивался того эффекта, который произведут его слова, но Грин увидел только смешную сторону дела.

– Какой ужас, – сказал он с ухмылкой.

– Тебя это никак не волнует?

– То, чего не помнишь, не может волновать. – Но, кажется, до него стало что-то доходить. – А мистер Дейр – ну, то есть я, я любил ее?

– Ну… да.

Лицо Грина снова расползлось в улыбке.

– А я был так уверен, что не женат. И все-таки, – лицо его опять изменилось, – это очень страшно. – И он взглянул на Джейн, как бы ища поддержки.

– Дорогой Вернон, – вздохнула она, – все будет хорошо. – Потом она обычным голосом сказала: – Ты возил Блейбнера в Эбботс-Пьюисентс, ты там кого-нибудь видел?

– Видел мистера Четвинда и леди в саду. Я подумал, это миссис Четвинд – красивая, белокурая.

– Она… она тебя видела?

– Да. Кажется, испугалась. Смертельно побледнела и убежала, как заяц.

– О господи! – воскликнула Джейн и тут же прикусила язык.

Грин спокойно обдумал ситуацию.

– Наверное, она подумала, что знает меня. Она, видимо, из тех, кто знал его… меня раньше, вот и дала деру. Да, вполне возможно.

Он был очень доволен своей сообразительностью.

Вдруг он спросил:

– У моей матери были рыжие волосы?

Джейн кивнула.

– Вот оно что. – Он был смущен. – Извините, я тут кое о чем подумал.

– Я пойду к Блейбнеру, – решил Себастьян. – С тобой останется Джейн.

Он вышел. Грин подпер голову руками. Он чувствовал острую неловкость – особенно с Джейн. Ясно, что он должен ее знать, но он не помнит. Она сказала «дорогой Вернон». Ужасно, когда люди тебя знают, а ты их нет. Если он заговорит, ему надо обращаться к ней «Джейн», а он не может. Она для него незнакомка. Хотя ему все же придется привыкнуть. Раньше они были вместе: Себастьян, Джордж и Джейн – нет, не Джордж, а Вернон. Глупое имя – Вернон. Может быть, он раньше и сам был глупый малый.

Грин отчаянно силился представить себе самого себя. Он был ужасно одинок – отрезан от реальности. Он заметил, что Джейн смотрит на него с жалостью и сочувствием, и ему стало не так одиноко.

– Поначалу ужасно, правда? – сказала она.

Он вежливо ответил:

– Трудновато. Не знаешь, где твое место.

– Понимаю.

Больше она ничего не сказала, просто сидела рядом. Его голова повисла, он заснул. Он проспал всего несколько минут, а ему показалось – часов. Джейн выключила все лампы, кроме одной. Он вздрогнул и проснулся. Она быстро проговорила:

– Все в порядке.

Он смотрел на нее, прерывисто дыша. Он еще не совсем проснулся, им владел кошмарный сон. А будет еще хуже – что-то приближается, он это чувствовал. Вот почему они смотрят на него с жалостью.

Джейн вдруг встала, и он вскрикнул:

– Останься со мной. О, пожалуйста, останься со мной!

Почему ее лицо исказила гримаса боли? Что такого он сказал? Он повторил:

– Не уходи. Останься со мной.

Она села рядом и взяла его за руку. Ласково сказала:

– Я не уйду.

Сразу стало легче, спокойнее. Минуту-другую он опять спал, потом проснулся; комната была все та же, и рука его лежала в руке Джейн. Он робко спросил:

– Вы… ты мне не сестра? Ты была… я хочу сказать, ты мне друг… подруга?

– Да.

– Близкая подруга?

– Близкая подруга.

Он помолчал. В нем все больше крепла убежденность. Наконец он выпалил:

– Ты моя жена, да?

Он не мог понять выражение ее лица. Оно его смущало. Она отдернула свою руку и встала.

– Нет, я тебе не жена.

– О, извини. Я подумал…

– Все в порядке.

В эту минуту вошел Себастьян. Он посмотрел на Джейн. Она с кривой улыбкой сказала:

– Хорошо, что ты пришел. Хорошо… что ты пришел.

3

В эту ночь Джейн и Себастьян долго разговаривали. Как быть? Кому сказать?

Надо было учитывать Нелл и ее положение. Нелл нужно сказать в первую очередь, ее это больше всего касается. Джейн согласилась.

– Если она уже не знает.

– Думаешь, знает?

– Она встретилась с Верноном лицом к лицу.

– Она могла решить, что это просто сильное сходство.

Джейн молчала.

– Ты так не думаешь?

– Я не знаю.

– Брось, Джейн, если бы она его узнала, она бы об этом сказала – ему или Блейбнеру. Прошло уже два дня.

– Да.

– Не могла она узнать его. Просто увидела Блейбнерова шофера, и его сходство с Верноном так поразило ее, что она убежала.

– Возможно.

– Что у тебя на уме, Джейн?

– Мы его узнали, Себастьян.

– Ты узнала. Мне ты сообщила.

– Но ты тоже узнал бы его, правда?

– Да… Но я же очень хорошо знал его.

– Нелл тоже, – жестко сказала Джейн.

Себастьян коротко взглянул на нее:

– К чему ты ведешь?

– Сама не знаю.

– Нет знаешь. Говори, что, по-твоему, случилось на самом деле?

Джейн помолчала.

– Я думаю, что, наткнувшись на него в саду, Нелл поняла, что это Вернон. А потом она убедила себя, что ее просто смутило сходство.

– Я сказал почти то же самое.

Он слегка удивился, когда она мягко сказала:

– Правильно.

– И какая же разница?

– Практически никакой, но…

– Но?

– Мы с тобой хотим верить, что это Вернон, даже если бы это было не так.

– Думаешь, с Нелл иначе? Не могла же она за это время так полюбить Джорджа Четвинд а…

– Нелл очень нежно относится к Джорджу, но Вернон – единственный, кого она любила.

– Тогда все в порядке. Или от этого только хуже? Палка о двух концах. А что насчет этих – миссис Дейр и Бентов?

Джейн решительно сказала:

– Сначала надо рассказать Нелл. Миссис Дейр растрезвонит по всей Англии, а это будет несправедливо по отношению к Вернону и Нелл.

– Да, ты права. У меня такой план: завтра отвезем Вернона в город, покажем специалисту и послушаем его совет.

Джейн сказала – да, это наилучший план, и собралась идти спать. На лестнице задержалась и сказала Себастьяну:

– Я не уверена, правильно ли мы поступаем, возвращая его назад. Он выглядит таким счастливым. О Себастьян, он выглядит таким счастливым…

– В качестве Джорджа Грина, ты хочешь сказать?

– Да. Ты уверен, что мы правы?

– Да, совершенно уверен. Человек не должен находиться в таком неестественном состоянии.

– Неестественном, да. Чуднее всего, что он выглядит таким нормальным и обыкновенным. И счастливым – вот что не дает мне покоя, Себастьян, – счастливым! Мы же с тобой не слишком счастливы, правда?

Ему нечего было ответить.