Текст книги "Жаркое лето Хазара (сборник)"

Автор книги: Агагельды Алланазаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

– Совсем скоро мы начнем уже строиться…

Хасар понял, что сейчас самый удобный случай, чтобы уточнить еще один момент, который не давал ему покоя:

– Значит, это ты убил старика, который выступил зачинщиком мятежа перед хякимликом?

– А то кто же? Вон сколько вокруг крутых парней, заплати им хорошо, и они матери родной башку снесут…

Хасар задрожал, лицо обдало жаром. Больше он ничего не захотел слушать, ему и так все стало ясно.

Тем временем женщина, ждавшая возвращения Аннова в другом конце лодки, подала голос:

– Ты что, не собираешься возвращаться на свое место? Или ты забыл, что прибыл сюда не один?

Недовольный тем, что его перебили, Аннов огрызнулся:

– Подожди ты, сейчас приду. Не люблю я, когда бабы вмешиваются в мужской разговор. Но все равно иногда их и любить приходится… – Аннов не договорил до конца, самодовольно и многозначительно улыбнулся.

Потом повернулся к женщине и стал тыкать в ее сторону указательным пальцем, будто тыча в ее грудь: – Вот и эта голубка – невестка того самого Хасара, вдова его погибшего сына. Она мне тоже недешево обошлась… Вначале его жену, а теперь невестку…

Все внутри Хасара вспыхнуло, в глазах потемнело.

Перед глазами будто из тумана появился образ сына Арслана, которого он ни на минуту не забывал. Он был печален и на отца смотрел с упреком…

Хасару стало стыдно…

Была лунная светлая ночь, но Аннов, увлекшись своим рассказом, не заметил, как переменился в лице его собеседник. Хасар перебил его и неожиданно спросил Аннова:

– А ты узнал бы этого самого Хасара, если бы увидел? – голос его был требовательный.

Он сам заставлял Аннова говорить, потому что хотел больше узнать, но сейчас понял, что больше нет смысла скрывать свое истинное лицо. Злость, вспыхнувшая в его душе, приобрела разрушительную силу, и он потерял самообладание. Не дожидаясь ответа, своими сильными руками мертвой хваткой вцепился в голые плечи Аннова и развернул его лицом к себе.

– Ах ты, мерзавец! Вот он я – Хасар! Тебе мало было, что ты разрушил мою семью, убил старика? Тебе этого показалось мало, и ты взялся за мою невестку?..

Перепугавшись до смерти от неожиданности, Аннов молчал, словно в рот воды набрал.

Бутылка выпала из его рук и с плеском ударилась о воду. От страха Аннов мгновенно протрезвел и постарался взять себя в руки. Он понял, что надо защищаться. Он стал дергаться, пытаясь вырваться из цепких рук Хасара.

Сидевшая в передней части лодки полураздетая молодая женщина, узнав, что лодочник оказался ее собственным свекром, испуганно ойкнула, с криками "Вай, несчастная, опозорилась!" – вскочила с места, закрыла лицо руками и с воем рухнула вниз в лодку. Ее плач огласил ночную тишину.

А в это время прибрежные фонари, почувствовав, что в море разыгралась какая-то драма, беспокойно замигали, пытаясь понять, что же там произошло…

Позор, еще какой позор! Мяхек сейчас испытывала всю тяжесть свалившегося на нее несчастья. Да как же можно после этого жить? Что люди скажут?..

Мяхек вдруг вскочила с места и, не оглядываясь, выпрыгнула из лодки.

Хасар в это время дрался с Анновом в лодке, бил его ногами по животу.

В какой-то момент Аннову удалось вырваться из рук Хасара и схватить за ноги, которыми тот пинал его. Хасар рухнул на спину, как подрубленное дерево.

Это позволило Аннову ненадолго освободиться от Хасара. Качаясь, он подался назад, обнимая руками избитый живот, в котором появилась острая боль. Всхлипывая от боли, пробормотал: "Кажется, эта сволочь мне все внутренности отбила!"

Отползая назад, удивлялся, как такое стало возможным.

Разве он раньше не видел Хасара? Видел, и не раз. Он до сих пор помнит статного военного, каковым в прежние времена был Хасар. Тот совершенно не был похож на этого бородатого загорело джина, неожиданно вылетевшего из своих непонятных одежд. Но разве он не знал, что Хасар находится поблизости? Конечно, знал. И потом, разве не он сам гадил Хасару на каждом шагу, а теперь вознамерился лишить его последнего убежища – домика на побережье? С запоздалым раскаянием думал Аннов о том, что не разглядел лодочника как следует при первой встрече. Пожалел о том, что не выяснил, в чью лодку садится.

Как на последнюю надежду смотрел он на залитое лунным светом спокойное море…

Нога его споткнулась обо что-то на дне лодки, и Аннов сразу же сообразил, что это весло. У него появилась надежда спастись от ярости Хасара.

Подняв весло, Аннов взял его поудобнее, встал с того места, где упал, и хотел обрушить его на голову Хасара, снова пошедшего в атаку. И если бы в этот момент лодка не качнулась и не отбросила Аннова в сторону, весло точно опустилось бы на голову Хасара.

Хасар сразу же понял о намерении своего противника.

– Подлец, вот я тебя сейчас… – грязно выругался Хасар и отступил назад. Добравшись до носа лодки, немедленно включил двигатель.

Лодка резко рванула с места. Стоя с веслом в руках, Аннов чуть было не вылетел за борт. Выронив весло из рук, он вцепился в борт лодки, чтобы удержаться в ней.

Хасар бросал лодку из стороны в сторону, не давая Аннову снова поднять весло. На самом же деле, Аннов не то что весло взять, а даже подумать об этом не успел…

В голове Хасара молниеносно пронеслась мысль, которая и определила все его дальнейшие действия.

Невестка Мяхек, убегая от позора, ушла на дно моря…

Зато прямо перед его глазами находится негодяй Аннов, разрушивший столько прекрасных семей, лишивший людей надежды и мечты, стоит как символ разврата. Имеет ли право такой грязный человек топтать эту землю?

Как Хасару, у которого в жизни было столько утрат, да еще этот несмываемый позор, жить дальше с таким тяжким грузом?..

Ответ напрашивался сам по себе. Вот со всех сторон плещется бездонное море, оно с упреком взирает на него, а вот напротив него сидит заклятый враг, причинивший людям столько зла. И некуда ему бежать…

Обычно в таких безвыходных ситуациях, когда опасность угрожает чести, настоящие командиры, находясь на поле боя, решения принимают быстро и мужественно…

В таких ситуациях все решает одна пуля, которую они пускают себе в лоб. Но где сейчас взять ту пулю? Вместо нее в твоих руках мощная моторная лодка, способная подчиниться любой твоей воле. В любое время она может рвануть с места и встать на дыбы.

Хасар так и сделал. Включил двигатель и некоторое время гнал лодку, куда глаза глядят, а потом вдруг, словно натянув поводья скакуна, с ревом поставил ее на дыбы и перевернул его со всем содержимым на себя и Аннова.

Лодка в тот же миг стала могильным холмиком над ее пассажирами.

Перепугавшись до смерти, Аннов заорал благим матом: "Ва-ай, мамочка!", его крик, сотрясший ночную тишину, был похож на рев смертельно раненого зверя.

Люди на берегу услышали этот душераздирающий крик Аннова и поняли, что в море произошло что-то непоправимое.

Несколько лодок сразу же направились в ту сторону, откуда донесся крик. Спасатели через некоторое время увидели плывущего среди волн человека, похожего на призрак. Пытаясь понять, человек это или призрак, люди старательно всматривались в темноту, но так ничего и не поняли.

Берег был далеко, доплыть до него мог бы не каждый.

* * *

Сколько ни ждала Тоты, все никак не могла дождаться Хасара. Хотя по времени он уже давно должен был быть дома. Что же могло случиться, беспокойно думала она.

Тоты уже давно приготовила вкусный ужин и с нетерпением ждала возвращения мужа. Тем дольше задерживался Хасар, тем большее беспокойство охватывало Тоты. В голову лезли всякие пугающие мысли. То она представляла, как его лодка перевернулась в море, то вдруг ей казалось, что он стал жертвой преследований хякима…

Глубокой ночью, не в силах усидеть дома, Тоты поспешила к морю, чтобы искать Хасара.

Ей не понравилось настроение Хасара, когда он днем приходил на обед. Не понимая, в чем дело, она видела, что он беспокоен и его что-то волнует. Когда же он, прежде чем отправиться на море, переодевался в соседней комнате, она услышала его бормотание: "Чего угодно я мог ждать от тебя, Дунья, но только не этого. Не думал я, что ты опустишься до такой низости", и поняла, что его переживания связаны не с чем-то посторонним, а с его прежней семьей. Тоты тогда не придала этому особого значения, знала, что прежняя жизнь никогда не оставит Хасара, будет идти по его пятам. Она и без того догадывалась, что он, хотя и отрекся от Дуньи, скучал по счастливой жизни с ней, и мысленно не раз встречался со своей бывшей женой. И когда он произнес ее имя, Тоты сочла это очередной мысленной встречей Хасара с Дуньей.

Да и без этого он иногда во сне называл Тоты именем Дунья и крепко обнимал ее. Зная, что наяву он не станет называть ее имя, Тоты с пониманием относилась к ночным словам Хасара и никогда не говорила ему об этом, чтобы не ставить его в неловкое положение.

Тревожась из-за отсутствия мужа, Тоты некоторое время металась по берегу, всматриваясь в неясные силуэты.

Дующий с моря прохладный ветер надул подол ее платья, и оно стало похоже на затерявшийся в ночи одинокий парус.

Все внимание Тоты было обращено к морю, она вглядывалась вдаль, пытаясь хоть что-то там увидеть. Ей казалось, что просто лодка Хасара вышла из строя и гдето там вдали остановилась. Иногда ей казалось, что сейчас откуда-то оттуда покажется нос лодки Хасара, стремительно плывущей к берегу.

Была у Тоты и еще одна мысль. Она считала, что Хасар мог уплыть слишком далеко и заблудиться. Каждый раз, когда эта мысль посещала ее, Тоты мысленно встречала Хасара с каким-нибудь судном вдали от туркменских берегов, на котором он потом приплывал в Красноводский морской порт.

И потом, ведь неизвестно, где может оказаться заблудившийся человек. А вдруг он подаст весточку уже из Баку?

То и дело в голову приходила мысль, что Хасар мог попросту утонуть, но Тоты, не желавшая такого исхода, тут же отгоняла эту мысль от себя. Сейчас для нее хоть и малым, но утешением стало то, что море не штормило, было спокойным.

Перед глазами Тоты не было ничего, кроме мелких волн, похожих на маленьких детей, спешащих передать радостную весть. Мысленно она встречала Хасара, плывущего навстречу, гребя веслами. Вот он уже здесь, она кладет голову ему на грудь и ласково шепчет:

– Что же ты задержался, чайка моя?

– Обними меня крепче!..

– Что с тобой случилось?

– Меня что-то знобит, согрей меня!..

– Раз уж ты в моих объятьях, то уже никогда не замерзнешь!..

Каждый раз, мысленно встречая Хасара, она невольно шептала эти слова, и они помогали ей сохранять самообладание.

С вечера погода немного хмурилась, но потом взошла луна, на небе заблестели звезды, и оно снова стало ясным.

Правда, сейчас оно казалось каким-то задумчивым.

Внизу, в красивых нарядах, сотканных из лучей месяца и звезд, бесновались мелкие волны, то рассыпаясь, то снова соединяясь в одну крупную волну, они бороздили морские просторы.

Тоты сидела на берегу, прислонившись спиной к какомуто камню. Вдруг ей показалось, что вдали над поверхностью воды замаячило что-то темное, похожее на человеческую голову. Но Тоты, зная, что Хасар приплывет на лодке, поначалу не придала значения этому видению. Подумала, что это какой-нибудь тюлень вышел на ночную прогулку. Но почему-то этот тюлень-привидение не спешил нырнуть в глубину, как это они обычно делали, чтобы потом вынырнуть в совершенно неожиданном месте.

Привидение, пытаясь подняться на гребни окружающих волн, подплывало все ближе к берегу. Чем больше оно приближалось, тем больше приобретало очертания человека.

Сердце Тоты уже не вмещалось в грудную клетку, оно бешено колотилось внутри, женщине показалось, что она слышит стук собственного сердца.

Она вспомнила, что точно так же билось ее сердце в тот далекий дождливый день, когда она с букетом в руках поджидала Хасара, чтобы поздравить его с днем рождения.

Тоты неотрывно смотрела на море, и ей вдруг показалось, что она увидела среди волн голову человека. Тогда она стала еще пристальнее всматриваться в темную даль.

Тоты была уверена, что этот привидевшийся ей силуэт и есть Хасар, и она испугалась за него, ведь он мог, обессилев от долгого плавания, утонуть.

А незнакомый силуэт упорно двигался к берегу.

Бедняга, видно, очень сильно утомился, движения его были замедленными, усталыми, будто к ногам его были привязаны тяжелые гири, которые тянули его вниз.

Сейчас и веселые волны не были помощниками одинокого изнеможенного пловца, напротив, играя в свои веселые игры и о чем-то таинственно перешептываясь между собой, они готовы были затянуть его в бездну моря.

Их веселье напоминало опасное веселье мстительного человека, с улыбкой на лице причиняющего зло другому человеку. Эти волны, устроив веселый хоровод, не собирались помогать попавшему в беду мужчине.

Сейчас там шла напряженная борьба за жизнь. Это был как раз тот случай, когда природа и человек, не понимая друг друга, вступают в схватку. Исход такой непримиримой борьбы предугадать не может никто. Одно ясно: выиграет тот, кому повезет больше.

На самом деле это не с природой война, как думают некоторые, это война человека с самим собой, со своими ошибками, промахами. Пока человек жив, ему не раз приходится вступать в такие бои. И самой тяжелой становится битва человека с самим собой…

Тоты хотелось броситься в воду и встретить этот призрак, не зная, как, помочь ему, протянуть руку. Она не была профессиональной пловчихой, но как все живущие у моря неплохо плавала. Она была уверена: если сумеет подплыть ближе к терпящему бедствие, обязательно поможет ему. На самом деле она до сих пор не знала, кто же этот одинокий пловец. Вполне возможно, что это вовсе не Хасар, которого она с таким нетерпением ждет, а кто-то другой. Летними ночами в этих водах кого только не встретишь?!

Как бы там ни было, Тоты не хотела терять из виду этого призрачного пловца.

А призрак медленно приближался к берегу…

Вместо послесловия

С той трагической ночи для Хасара наступило тяжелое время. Вскоре после того, как был выловлен труп утопленного им Аннова, его судили. Не вынеся переживаний за сына, прямо во время суда от сердечного приступа скончалась его мать. Ее последними словами были: «Вах, Хасарджан, сынок!..»

Хасар неподвижно сидел за железной решеткой, глядя поверх голов тех, кто собрался в зале суда, вид у него был отрешенный, будто все происходящее не имело к нему никакого отношения. Для многих он казался человеком из другой жизни. И лишь когда младший брат с женой взяли под руки мать, чтобы вывести ее на свежий воздух, он лишь закусил губу, жалея несчастную исстрадавшуюся мать.

Вердикт суда Хасар выслушал с высоко поднятой головой. Суд приговорил его к высшей мере наказания – расстрелу. То, как мужественно принял он это решение, напомнило Тоты картину на военную тему "Допрос Айдогды Тахирова", которую она когда-то давно, еще в студенческие годы видела в музее. На секунду показалось, что сейчас Хасар превратится в Героя Советского Союза, отважного сына туркменского народа и от его имени выкрикнет:

"Земляки, уничтожайте врагов, не жалейте их!..", а люди в зале суда, настроенные против него враждебно, обернутся фашистами, сдирающими с него шкуру. Когда Хасара, толкая в спину, вели к милицейской машине, Тоты со слезами на глазах выскочила с платком в руках, чтобы еще раз увидеть любимого.

Она заметила, что он смотрит на нее, взяла себя в руки и сказала на прощание:

– Хасар, мой любимый, чайка моя родная, я горжусь тобой. Ты еще раз доказал всем, что являешься достойным сыном туркмен. Будь спокоен, я не позволю им уничтожить тебя, я во все двери буду стучаться и до самого верха дойду.

Найду я человека, который защитит тебя. Еще не все честные туркмены перевелись, верь. Чайка моя, ты должен знать, что у нас с тобой будет ребенок. Сын ли родится, дочь, я обязательно вместе с ним приеду за тобой!..

Сзади донесся еще один плачущий голос. Это был голос его младшего брата Ходжа.

– Брат, наша мама ушла из жизни… Не обижайся на нас!..

А те, кто причиняет нам зло, всегда бывают наказаны, Бог и этих накажет… – он снова расстроился, голос его сорвался.

Он попытался прорвать кольцо милицейских и подойти ближе к старшему брату, но ему не дали этого сделать.

Милицейские, сопровождавшие осужденного к закрытому со всех сторон автозаку, смотрели на рвущегося в их сторону.

Ходжа с неодобрением, они преградили ему дорогу.

– К заключенному подходить близко запрещено! – и оттолкнули его.

Похоронив свекровь и проведя поминки седьмого дня, Тоты вместе с деверем заново взялись за дело Хасара. Вместе они направили множество писем в самые разные инстанции, а потом Тоты поехала в Ашхабад и после многодневного ожидания попала на прием к Генеральному прокурору страны, рассказала ему обо всем, что предшествовало случившемуся.

У семьи появилась надежда на замену сурового приговора, они поверили, что расстрел будет заменен другим наказанием.

Прокурору понравилась эта мужественная женщина, с таким бесстрашием защищавшая своего мужа, и он готов был оказывать ей содействие во всем. Он тогда открыл Тоты тайну, сообщив, что в самое ближайшее время Лидер страны намерен наложить мораторий на смертную казнь, как это делают во всех цивилизованных странах. Через пару недель после возвращения Тоты домой сообщение, полученное от прокурора, нашло подтверждение.

Лидер страны страны известил весь мир о наложении моратория на смертную казнь. После этого высшую меру наказания Хасару заменили на двадцать лет колонии строгого режима.

Через семь месяцев после осуждения Хасара у них с Тоты родился первенец – мальчик. Тоты нарекла его именем Арслан – именем погибшего сына Хасара. Она сочла это решение правильным, видела, как тосковал муж по своему безвременно ушедшему старшему сыну. Жизнь продолжалась.

Родные поздравили их с рождением сына и пожелали ему вырасти и стать еще одним летчиком Арсланом Мамметхановым.

В одном из писем из колонии Хасар написал: "Если вернулся мой Арслан, верю, что однажды он навестит своего отца".

Свидание с Хасаром его жене разрешили только через два года, когда он был переведен в колонию общего режима, вот тогда-то отец и сын впервые встретились друг с другом.

В один из дней, когда Хасар уже находился в новой камере, он обратил внимание на то, что один из сокамерников отводит от него глаза и сторонится его, стараясь быть подальше, не знакомится с ним. Это, естественно, показалось ему странным, Хасару стало любопытно, кто же этот человек.

Этим человеком оказался бывший всемогущий мэр города Красноводска.

Как врач Хасар часто приходил на помощь осужденным, вместе с которыми отбывал наказание. Тогда же он несколько дней лечил бывшего хякима города, который сильно простыл и температурил. Тот до сих пор не мог смотреть в глаза Хасара прямо, чувствовал свою вину в гибели старика.

Да и Хасар ни разу ни прямо, ни косвенно не обвинил его в совершенных злодеяниях. Эта недосказанность мучила хякима города еще больше.

Дни шли за днями, проходили годы. С сыночком на руках приезжала Тоты на свидания к мужу. В каждый приезд жены Хасар видел, как вырос его сынишка за то время, что он не видел его. Чем старше он становился, тем сильнее проявлялось в нем сходство с погибшим Арсланом.

Последний раз Тоты приезжала к нему на двухдневное свидание полгода назад. И вот теперь Хасар увидел, как все ее лицо покрылось пигментными пятнами, а живот заметно округлился. Ласково оглаживая выпуклый живот жены, Хасар радостно спросил:

– Тоты, родная, ты решила второго рожать? – и он крепко обнял ее и расцеловал.

Тоты повернулась к нему, и с любовью глядя ему в лицо, ответила:

– Чайка моя любимая, да для меня нет большего счастья, чем рожать тебе детей!.. Я ведь еще тогда, в студенческие годы, когда с ума по тебе сходила, мечтала народить тебе кучу детей, чтобы вместе с тобой растить их и радоваться.

Тоты сидела, положив голову на грудь Хасара, и чувствовала, как оттаивает его измученная душа, как затягиваются в ней раны.

Сына Арслана Тоты родила в сорок шесть лет, она уже считалась пожилой женщиной. Сама Тоты считала, что Арслан ее последыш, ребенок, которого она успела родить до наступления менопаузы. Но, забеременев во второй раз, поняла, что судьба дала ей еще один шанс, отложив на потом приход климакса, и ей было приятно осознавать, что она все еще находится в репродуктивном возрасте.

Вскоре после того, как злодеяния хякима города дошли до сведения Лидера, и его действиям была дана соответствующая оценка, Тоты была восстановлена на прежнем месте работы. И вот уже несколько месяцев она заведовала городским отделом здравоохранения.

С тех пор, как Хасара перевели в Байрамалийскую колонию, Тоты, отправляясь к нему на свидание, заезжала к дочери в Мары и пару дней проводила с внуками.

На сей раз старшая дочь Тоты, заметив, что мать снова ждет ребенка, осталась недовольна, она считала, что в таком возрасте женщине не пристало одного за другим рожать детей, легко ли ей будет одной поднимать их, ведь ее муж получил двадцатилетний срок. Она даже сказала матери:

"Мама, разве в таком возрасте обязательно иметь столько детей?" Тоты поняла свою дочь, она уловила скрытый смысл ее слов: "Если с тобой что-то случится, заботиться о твоих малолетних детях придется нам". А еще сказывалась и женская ревность.

Подумав немного и взвесив слова дочери, Тоты ответила ей:

– Вот что, дочка, свою сломанную жизнь я, пусть и с некоторым опозданием, вместе с Хасаром начала с чистого листа. Оказывается, сделать это никогда не поздно. Когда вы были маленькими, я мечтала родить вам братишку. И хотя такое счастье судьба для меня предусмотрела, но дала мне его позже, не тогда. А вы, если помнишь, просто мечтали нянчить братишку, да еще твоя сестра все просила меня, чтобы я принесла из больницы братишку, говорила, что будет любить его и носить на руках. А потом вы своих сыночков родили. У вас появились полноценные семьи, в которых вы обе счастливы.

Наверно, Господь Бог услышал мои мольбы, потому что мечты мои о сыне сбылись только после того, как я вышла замуж за Хасара.

На следующий же день Тоты, которая собиралась провести у дочери пару дней, распрощалась с нею и внуками и вместе с сыночком отправилась в Байрамали…

Возраст Пророка, прошедший мимо него, Хасар отпраздновал позже, в шестьдесят восемь лет, когда после нескольких лет заключения был амнистирован и вышел на свободу.

В один из таких дней он был в доме у младшего брата.

Они сидели с ним и разговаривали за чаем.

В разговоре они вспомнили сыновей первого Арслана, которые уже выросли и стали достойными людьми. "Ох!" – вдруг воскликнул младший брат Ходжа, встал с места и принес ему из соседней комнаты газету "Адалат".

– Ты только прочитай это, Хасар-дяде!

Газета была двух-трехлетней давности, Ходжа сохранил ее для Хасара.

В газете были приведены названия компаний, чьи руководители занимались подлогом и обманывали государство. В статье сообщалось, что Лидер страны компании "Аннов-Дунья" Дунья Аймурадовна незаконным путем перевела за границу крупные суммы денег, за что обвинена в хищении государственных средств в особо крупных размерах и взята под стражу.

Читая газету, Хасар задумался. Он снова, хоть и ненадолго, вернулся к мыслям о Дунье.

Расхаживая с газетой в руках по комнате, Хасар подошел к окну и остановился. Сквозь ветви растущей под окном арчи он увидел на горизонте кусочек своего любимого Хазарского моря…

* * *

В один из летних дней лейтенант Арслан Мамметханов, недавно выпущенный из военного летного училища, находился в Министерстве обороны, где должен был получить направление на службу в воинскую часть. Получив все необходимые бумаги, он вышел из министерства и пошел по улице Гарашсызлык мимо Лидерского дворца, любуясь выросшими вокруг новыми красивыми строениями. Отсюда Арслан собирался пойти в расположенный неподалеку Стоматологический центр. Идти было недалеко, да и он никуда не спешил, поэтому не стал ловить машину, а пошел пешком.

В Стоматологическом центре с недавних пор после окончания института работала его невеста. Она знала, что сегодня Арслан получит направление в часть, поэтому с нетерпением ожидала его появления.

Арслан еще какое-то время шел, любуясь новым обликом города. Не доходя до Театра Пушкина, на перекрестке свернул на одну из боковых улиц и пошел по ней вверх.

Не дойдя до середины улицы, он увидел на перекрестке рядом со старыми домами несколько ребятишек, пускавших в небо бумажных самолетиков и шумно споривших, чей самолет поднялся выше. И как раз в этот момент бумажный самолетик, запущенный в небо бойким мальчишкой лет пяти-шести, покружил немного в воздухе и плавно опустился на плечо Арслана. Он бережно снял его с плеча и взял в руки, но к нему уже бежал мальчишка, выпустивший самолетик в небо.

– Дядя, это мой самолет! – объявил он с ходу и потянулся за ним.

Арслан протянул мальчику игрушку.

– Значит, ты летчик, да? – ласково спросил он у ребенка.

– Да, дядя, мой папа тоже летчик, а мой дед был первым командиром боевых туркменских летчиков.

– Как зовут твоего деда?

– Мой дедушка – Арслан Мамметханов!

Поняв, кто перед ним стоит, Арслан крепко обнял ребенка и взял его на руки.

– Оказывается, ты мне родной!

Счастливый от неожиданно свалившейся на него радости, взволнованный Арслан осторожно спустил ребенка на землю и ласково сказал:

– Тогда расти скорее, сынок, чтобы мы, Мамметхановы, все небо собой заполонили!

Потом он с удовольствием представился ребенку.

Удивленный словами незнакомого человека, мальчик обернулся и произнес:

– Бабушка, этот человек говорит, что он тоже Мамметханов!

Арслан тоже повернул голову в ту сторону, чтобы посмотреть, с кем разговаривает ребенок, и увидел сидящую в тени могучего старого тутовника на складном стульчике совершенно седую полноватую старую женщину. Она внимательно разглядывала его. Арслан сразу же догадался, кто эта женщина, присматривавшая за играющими возле двора детьми.

– Здравствуйте!

– Здравствуй, сынок!

А мальчишка, получив обратно свой самолет, побежал к другим детям, чтобы продолжить свою игру в самолетики.

* * *

…Праздничая атмосфера. Сегодня на площади перед Лидерским дворцом, там, где проходят парады, снова много народу. Туркменский народ торжественно отмечает тридцатилетие государственной независимости.

Площадь заполнена людьми. Лидер страны страны поднимается на трибуну, чтобы принять парад. Сразу же после этого начнется праздничный военный парад.

Военные стройными рядами проходят мимо высокой трибуны. Руководители государства с трибуны наблюдают за военными и иногда машут им руками. Это придает празднику особенную торжественность. Звучит торжественный голос диктора:

– А сейчас в небе над нами появились зоркие соколы нашей страны. Сегодня их ровно тридцать, по числу лет нашей независимости. Посмотрите, как красиво они летят!

Глядя на них, невозможно не испытывать чувства гордости за своих соотечественников. Уважаемые друзья, дорогие гости нашего праздника, сейчас мне хочется напомнить вам одну вещь. Думаю, старшее поколение хорошо помнит это событие… Когда страна праздновала пятилетие независимости, правительство, чтобы придать празднику большую торжественность, для участия в нем пригласило из России пять военных летчиков вместе с их штурмовиками.

Они тогда поднялись в небо, и мы любовались ими, мечтая, чтобы у Туркменистана были свои военные истребители…

Хочу напомнить, что тогда за штурвалом одного из пяти военных истребителей сидел летчик-туркмен Арслан Мамметханов. Впоследствии он несколько лет командовал первым летным полком в Туркменистане.

Сегодня в семье Арслана Мамметханова выросло еще три защитника Отечества, они тоже летчики и с честью продолжают дело первого Арслана Мамметханова.

Сейчас к нам приближается тройка истребителей, первым из них управляет генерал Айназар Мамметханов, за штурвалом второго сидит его младший брат майор Арслан и в хвосте тройки идет еще один из Мамметхановых – старший лейтенант Курбан Мамметханов.

… Смотрите, сегодня в честь тридцатилетия независимости в небо поднялись тридцать истребителей.

Причем, и все эти боевые машины, и их летчики наши ребята.

И вот в небе над площадью появляются истребители. Они радуют глаз, они вдохновляют, они – гордость нации. Дети и взрослые, размахивая руками, с огромным воодушевлением встречают туркменских ястребов. И стоящий на трибуне Лидер страны тоже помахал руками, приветствуя в этот праздничный день своих зорких соколов.

Летчики Военно-Воздушных Сил Туркменистана показывали в небе фигуры высшего пилотажа.

КОНЕЦ.

Ашхабад, 1998–2005 годы.

Под. перевод с туркменского О. Оразкулиевой.