Текст книги "Жаркое лето Хазара (сборник)"

Автор книги: Агагельды Алланазаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

– Сестра, можно мне у вас о чем-то спросить?

– Пожалуйста! – ответила Тоты, не понимая, о чем может говорить с ней эта незнакомая женщина.

– В прошлый раз, когда ты приходила на рынок, стоявшие около меня женщины сплетничали о тебе и говорили, что среди тех, кто выступал против городского хякима, был и твой отец. Потом говорили, что его дочь, занимавшую высокий пост, сняли с работы, а его самого вместе с другими мятежниками держат в застенках КГБ.

– Да, нет, ничего такого нет, дайза. Я как работала, так и работаю на прежнем месте, а отец пенсионер, сидит дома.

– Вот и хорошо. Да ну их, этих сплетниц, им лишь бы языки почесать…

Продавщица осталась довольна полученным ответом, прошла на свое место и стала взвешивать виноград, который выбрала Тоты. Рассчитавшись с покупательницей, женщина взяла еще одну большую гроздь винограда, высоко подняла ее и осторожно положила поверх того, что был куплен Тоты.

– А это от меня твоему отцу, пусть ест на здоровье!

Тоты поняла эту женщину. Пусть простые люди и боялись оказывать поддержку мятежникам, но в душе они одобряли их и радовались тому, что есть еще люди, способные очертя голову выступать в защиту интересов народа.

Тоты была благодарна этой женщине, таким необычным способом давшей понять ей, что в такую трудную минуту она не одна.

Однако же в вопросе с мятежом еще не была поставлена точка, и было неизвестно, чем вся эта история закончится.

Чем больше думала об этом Тоты, тем страшнее ей становилось, тем тяжелее было у нее на душе. Она всеми силами отгоняла от себя эти мысли.

* * *

Возвращаясь из города, Хасар решил заехать к медноголовому старику, чтобы узнать последние новости и обменяться мнениями. Он пришел как раз в тот момент, когда семья только что собралась поесть вкусную домашнюю лапшу – унаш.

Вот уже пару дней старик чувствовал недомогание, чихал, кашлял – простыл немного. Старуха с утра пораньше замесила тесто для домашней лапши, ею в таких случаях многие восточные народы лечат простуженных, добавив в нее красного перца. Она верила, что после такой процедуры старик хорошенько пропотеет и снова превратится в воина, способного изменить мир.

Сейчас он сидел, обтянув голову платком, и, обливаясь потом, жадно глотал обжигающую нёбо горькую от перца лапшу. То же самое делали его жена и дочь, они словно соревновались между собой, кто скорее расправится с этой аппетитной едой.

Поскольку голова старика была повязана платком, со стороны казалось, что за сачаком сидят три женщины.

Увидев Хасара, все трое начали радостно приглашать его за сачак, посадили рядом с собой.

Старик подвинулся немного, вначале он хотел усадить Хасара рядом с собой, но потом, вспомнив, что гриппует, решил не рисковать здоровьем гостя, показал рукой, куда ему сесть:

– Ты пройди вон туда! – он показал ему место рядом с Тоты. – Говорят, добрый молодец к обеду! Сразу видно, теща любила тебя! – старик, как ребенок, радовался приходу, Хасара. – Ты, конечно, мог бы и рядом со мной сесть, но я боюсь заразить тебя.

Как только Хасар устроился, Тоты встала и налила ему в миску дымящейся лапши. Их взгляды встретились, когда она ставила перед ним тарелку с едой. В этот момент оба почувствовали, как между ними проскочила искра.

Смущение и охватившее ее непонятное чувство заставили Тоты покраснеть.

Хасар отнекивался, говоря, что недавно обедал, но хозяевам дома было так приятно видеть его за семейной трапезой, поэтому никто не принял его отказа.

Как только Хасар начал с аппетитом есть лапшу, старик удовлетворенно заметил:

– Я же говорил, попробуешь, и тебе понравится!

Старик был доволен, что гостю угощение понравилось.

Видя, что тот заехал к ним не просто так, а по делу, направил разговор в другое русло.

После того выступления перед хякимликом Хасар сдружился со стариком, они часто виделись, перезванивались, рассказывали друг другу о последних новостях, обменивались мнениями.

Оба были довольны тем, что стройку на какое-то время заморозили, и считали это результатом своих стараний.

С детской наивностью они верили, что теперь у них все получится, что они сумеют добиться своего и что теперь все у них будет хорошо. Но вместе с тем, их не покидало ощущение надвигающейся беды, они готовились принять бой и были уверены, что смогут устоять.

Узнав старика ближе, Хасар убедился, что тот, несмотря на свою вспыльчивость и несдержанность, человек открытый, сердечный друг, с которым можно спокойно идти в разведку. В последнее время его очень тянуло к старику, ему хотелось чаще видеться с ним. Теперь, когда старику нездоровилось, он не звал дочь из города, а просил жену связаться с Хасаром и попросить его прийти к ним.

– Узнай, дома ли Хасар, пусть он навестит меня!

Зато его отношения с Тоты до сих пор оставались на уровне учителя и ученицы. И хотя он видел, с каким интересом смотрит на него иногда Тоты, никак не мог определить, чем вызван этот интерес: то ли благодарностью за дружбу с ее отцом, то ли желанием сойтись с ним ближе.

Хасар чувствовал, что она тянется к нему, да и ему было приятно видеть ее. Когда он думал об этой женщине, на душе у него становилось светло и покойно, его словно согревало ее теплом. Ему хотелось верить, что это тепло исходит от сердца Тоты, и все хорошее, что он еще ждал от жизни, Хасар связывал с ее именем.

Всех обрадовало известие о том, что Хасар устроился на работу в военный санаторий. Тоты и сама собиралась предложить ему работу, но только после того, как утихнет весь этот шум. Сейчас, пока она находилась под прицелом городского головы, об этом не могло быть и речи. Тоты понимала, что сейчас ее решение будет воспринято не иначе, как поддержка противников хякима.

Узнав о новом месте работы своего друга, старик не сдерживал своей радости и гордости за Хасара, он сказал ему:

– Сынок, человек твоей профессии никогда не останется без куска хлеба!

Старик догадывался, что хяким города вышел на тропу войны и не пожалеет никаких средств, чтобы уничтожить своих противников, но на примере Хасара видел, что мятежники не падают духом, а значит, устоят, что бы хяким ни предпринимал. Говорят же "Даже если девять дверей закроется, разве одна дверь не останется открытой?"

Сообщение Хасара о новом месте работы подняло старику настроение.

Пообедав, Хасар выпил чаю, после чего стал собираться.

Старик вытер полотенцем вспотевшее лицо и встал, чтобы проводить Хасара. Ему со всех сторон стали говорить, что сейчас ему не стоит выходить на улицу, иначе от лечения унашем не будет толку, он может еще больше простыть.

Сейчас ему лучше лечь в постель и постараться уснуть, чтобы пропотеть под одеялом.

Тоты сама проводила Хасара. Прощаясь у калитки, она спросила:

– Елдаш мугаллым, как вы думаете, а на новом месте до вас не дотянется рука хякима? – она явно переживала за Хасара.

– А пусть попробует. В конце концов, мы у себя дома…

Хяким не посмеет открыто воевать с нами, ну а уж если все-таки посмеет, тогда и посмотрим, – ответил Хасар, выходя со двора.

– Похоже, не только Лидер, но и сам Бог не видит, что они тут творят! – в голосе Тоты была безнадега. Ее открытое красивое лицо стало грустным.

– Увидит, кто-нибудь из них, да, увидит! – голос Хасара звучал уверенно и обнадеживающе, словно он сообщал приятную весть.

Возвращаясь от старика, Хасар ощущал прилив сил, как будто съеденный у них унаш зарядил его здоровой энергией.

Он размышлял о словах Тоты, заявившей вдруг: "Где бы ты ни был, а рука у врага длинная, везде достанет. Он силен, враг, поэтому надо помнить об этом всегда".

У Хасара появилось ощущение, что Тоты стоит у него за спиной, неотрывно смотрит на него и переживает.

Жаркое лето Хазара

Заступив поздно вечером на смену в военном пансионате, Хасар сидел в кабинете и заполнял бумаги, связанные с его работой. Подойдя к открытому окну покурить, увидел, что берег моря, как и всегда летом, стал похож на шумный балаган. Люди с восторгом разглядывали золотой шар заходящего солнца, похожего на золотого павлина с широко раскинутыми крыльями, от которых во все стороны тянутся яркие лучи. Уходящий день навевал грусть, но вместе с тем рождал чувство, что эта золотая птица возьмет их на свое крыло и улетит вместе с ними в небо.

Неожиданно зазвонил телефон, Хасар поднял трубку и ответил, после чего снова вернулся к окну, чтобы еще немного побыть в атмосфере приятных чувств. Солнце к тому времени полностью зашло, а берег опустел. Он понял, что слишком долго говорил по телефону.

Уменьшилось и число лодок на горизонте. Ночь вступала в свои права, окутывая мраком дома и деревья.

Опустившаяся на море тьма разбудила в душе бесконечные тревоги и волнения.

Это чувство заставило Хасара тяжко вздохнуть и еще какое-то время стоять у окна, разглядывая надвигающуюся ночь.

Обойдя пансионат, Хасар проверил его санитарное состояние, заглянул к приболевшим постояльцам, справился об их состоянии, после чего пошел в ресторан, чтобы поужинать. Он занял свое привычное место за столиком недалеко от входа. Бросил мимолетный взгляд на посетителей ресторана. Народу в этот час было немного.

Обычно зал заполнялся лишь к ночи, тогда здесь становилось шумно, собирались завсегдатаи, они приходили целыми компаниями.

Во время ужина Хасар почувствовал на себе чей-то взгляд. Может, ему показалось? Сделав вид, что ищет глазами официантку, он посмотрел по сторонам и увидел за столиком неподалеку от себя двух женщин, они о чем-то беседовали между собой и посматривали по сторонам, видимо, кого-то ждали. Их стол был уставлен тарелками с едой и всевозможными напитками. Они сидели, опершись локтями о стол, на них были короткие платья европейского кроя, какие обычно надевают на пляж, ноги женщин были оголены. По виду они казались подвыпившими. Вполне возможно, что так оно и было: они даже не подумали отвести взгляд, когда на них посмотрел посторонний мужчина.

Напротив, стали многозначительно улыбаться, загадочными взглядами призывая его обратить на них внимание.

Одной из них, женщине с тонкими чертами лица, ярко накрашенными губами и сросшимися на переносице бровями, было лет сорок-сорок пять, она была раскованна и вела себя достаточно свободна. У второй, пухленькой и миловидной, взгляд черных глаз на круглом лице был затуманенным, рассыпанные по плечам волосы окрашены в светло-каштановый цвет, полуоткрытые губы четко очерчены.

Эта женщина и модной одеждой, и сдержанным поведением напомнила ему Дунью. Может, поэтому лицо женщины показалось Хасару знакомым.

Похоже, они приехали сюда, чтобы отдохнуть на море. "Местные, а тем более женщины, не ходят в такие заведения", – подумалось Хасару.

Хасар стал вспоминать, где он мог видеть эту женщину, и пришел к выводу, что скорее всего, она его бывшая пациентка, ведь за долгие годы работы врачом ему приходилось иметь дело со многими людьми. Вполне возможно, заключил Хасар, эта женщина является женой кого-то из военнослужащих, а значит, они могли встречаться на каких-то мероприятиях – свадьбах, днях рождения, других торжествах или даже на похоронах-поминках. Ну, конечно, это так, ведь в этом пансионате в большинстве своем отдыхают военные и члены их семей. Посторонние стали появляться здесь после того, как был выстроен новый фешенебельный корпус, в который и стали за немалую плату селить гражданских лиц. Так что, вполне возможно, эти две женщины живут в новом корпусе со всеми удобствами.

В основном благодаря увеличению числа гостей пансионата за счет гражданских лиц и была расширена сфера медицинских услуг. Начальник пансионата Серкяев любил говорить на собраниях: "Телевидение кормится за счет рекламы, а мы решаем свои финансовые вопросы благодаря новому отделению, рассчитанному главным образом на обеспеченных людей".

Хасару хотелось переключить внимание с женщин на что-то другое, но у него это не получилось. Женщины все еще разглядывали его, хотя и делали вид, что смотрят поверх его головы, на тех, кто сидит дальше. Разговаривая между собой, они время от времени понимающе кивали друг другу головами.

Хасар знаком подозвал к себе бармена, чтобы попросить принести кофе, а заодно расспросить его о женщинах. Этот юноша знал обо всех посетителях ресторана и обо всем, что происходило вокруг. Когда парень с блестящими глазами ставил перед Хасаром чашку кофе, тот спросил его:

– Сынок, похоже, у нас новые гости?

Бармен сразу же понял, о ком идет речь.

– Эти? – и он резко посмотрел в сторону женщин. – Да, отец, они появились пару дней назад, каждый день сидят здесь допоздна, пьют водку, шампанское, развлекаются.

– Похоже, они издалека приехали?

– Про ту полную женщину я ничего не знаю, а черную ворону рядом с ней я и прежде много раз видел в нашем городе.

Кажется, бармен догадался о причинах интереса Хасара к этим женщинам. Он сощурил глаза, на губах заиграла хитрая улыбка.

– Что, Хасар-дяде, понравились они вам?

– Одна из них показалась мне знакомой, вот только никак не могу вспомнить, откуда я ее знаю.

– Кстати, Хасар-дяде, одна из них в первый день заезда интересовалась вами, как мне говорили, о вас расспрашивала именно черненькая, похожая на ворону.

"Доктор Мамметханов у вас работает?" – интересовалась она.

Слова бармена подтверждали предположение Хасара относительно одной из женщин. Бармен и сам не заметил, как увлекся беседой с доктором. Придвинув стоявший рядом стул, он удобно устроился возле Хасара.

– Пару дней назад сюда заходили парни, отдохнуть и развлечься, они попытались завязать знакомство с этими женщинами, но те, видимо, кого-то другого ждали, отшили этих ребят. Кем бы они ни были, похожи на богатеньких дамочек, за ужин рассчитываются зелеными, да и на чаевые не скупятся.

Подумав немного, он с удовольствием вспомнил вчерашний случай с этими женщинами. Он даже кинул на женщин благодарный взгляд. Юноша вспомнил, как вчера в ресторан зашли иностранцы, они тут работают и часто приходят сюда по вечерам, чтобы "снять" кого-то из женщин. Увидев двух одиноко сидящих женщин, приняли их за любительниц приключений и попытались наладить с ними контакты.

Один из иностранных предпринимателей подошел к столику, за которым сидели женщины, представился и сказал, что их компании не хватает женского присутствия, а потому он приглашает их за свой стол. Женщины ответили, что у них нет никакого желания развлекаться, и отправили мужика обратно. Получив один отказ, те все равно не успокоились. И теперь другой иностранец, поглаживая усы, вальяжной походкой отправился к столику женщин.

Он сообщил им, что, если они будут хорошо вести себя, то, помимо бесплатного угощения каждая из них получит по пятьдесят долларов за ночь. Он был уверен, что женщины не смогут устоять перед таким соблазном.

Но эти женщины снова не пошли у них на поводу. Они вежливо предложили мужчине оставить их в покое. А самоуверенный мужчина не мог допустить такого унижения его достоинства. В запальчивости он воскликнул: "Вам пятидесяти долларов показалось мало, а мы в Ашхабаде даже за двадцать долларов снимаем женщин намного лучше вас!"

Что после этого началось! Одна из женщин оскорбилась за своих представительниц своего пола и совсем невежливо предложила:

– Убирайся, чтоб глаза мои не видели тебя! Когда я вижу таких мужиков, как ты, меня тошнит! Говоришь, за 50 долларов можешь женщину купить? Вы лучше за своими бабами присмотрите, и не ищите здесь на свою голову приключений. Я видела вчера на пляже ваших баб, как они, замотавшись в тряпье, в море лезут. Идите, приведите их сюда и раздайте туркменским парням, я каждой из них за ночь по сто долларов заплачу!" – закричала она, а потом достала из кошелька пачку долларов и хлопнула ее на стол.

Только после этого иностранцы поняли, что эти женщины не из тех, чьи тела они привыкли задешево покупать, и вынуждены были отступиться.

Миловидная женщина, размахивая руками, взывала к сидящим в зале соотечественникам, пытаясь пробудить их национальные чувства. И ей это удалось. Теперь гости этого заведения с ненавистью смотрели на иностранных предпринимателей.

Седовласый бизнесмен с колючими глазами попытался дипломатично разрядить обстановку.

– Эй, сестра, что за разговоры ты ведешь! Нехорошо так говорить. Мы одинокие мужчины, приехавшие сюда на работу, увидели прекрасных женщин, и нам захотелось культурно отдохнуть вместе с вами. В чем вы нас обвиняете?

Если бы вы были непорядочными женщинами, разве мы обратили бы на вас внимание?

Но женщину уже невозможно было остановить.

– Вы извращенцы, привыкшие в своей стране жрать дерьмо, потому и здесь размахиваете "зеленью", а вдруг какая-нибудь глупышка клюнет? Похоже, вы неплохо преуспели в этом деле. Но не думайте, что деньги и богатство даны вам навек!

– А мы так и не думаем. И у нас не всякий на такое дерьмо клюет.

После этого бизнесмены быстро рассчитались и спешно покинули ресторан.

И тогда миловидная женщина, которая все еще не могла успокоиться, крикнула им вслед:

– Если передумаете, приходите! Приведите с собой жен и дочерей, а наши ребята обслужат их по первому классу!

А деньги, вот они, передо мной лежат, скупиться мы не будем!..

Вот так в тот день уверенная в себе женщина защитила не только себя, но и достоинство других женщин, удостоилась молчаливого одобрения окружающих.

Обо всем этом рассказал Хасару бармен. Допив кофе, Хасар пошел к выходу и, проходя мимо тех двух женщин, видел, как одна из них жестами подозвала к себе официантку и о чем-то ее расспрашивала.

* * *

Заехав домой, чтобы проведать мать, он немного посидел с нею, выпил чаю, поговорил, а когда уезжал оттуда, было уже за полдень.

Город превратился в гигантскую машину, запущенную на полную мощность, гудящую, пыхтящую, издающую невероятный шум. Утреннее пение птиц, перелетающих с ветки на ветку, сейчас заменил гул этой махины – улицы были заполнены шумом автомобилей, со стороны железнодорожного вокзала доносись гудки тепловозов и грохот маневрирующих составов.

Попрощавшись с матерью, Хасар направился в дачный поселок. Как всегда, осторожно проехал по кругу многолюдной привокзальной площади. Оттуда свернул на юг, в сторону моря, туда, где находилось кладбище погибших кораблей, и медленно поехал по кромке моря.

Стояло лето, и сегодня был обычный жаркий день.

Растущие по обочинам дороги деревья стояли, смиренно опустив ветви с пожухлыми листьями.

В отдельных местах вода в море была окрашена золотыми лучами и переливалась на солнце. Морской простор и окружающие горы создавали удивительную ауру, здесь легко дышалось и хорошо думалось.

Хасар думал о матери. Он видел, как она состарилась за последнее время, видел, как тяжело даются ей даже привычные домашние дела, и искренне жалел ее, понимая, что причиной ее стремительного угасания стали и гибель Арслана, и семейная драма, приведшая его вот к такой неустроенной жизни. Он понимал, что мать не может смириться с его неприкаянностью, с его нынешним существованием, всем сердцем желает ему счастья и верит, что жизнь его изменится к лучшему, если он найдет себе пару.

Вот и в этот раз за пиалой чая она снова не преминула завести разговор на терзающую ее тему. "Хасарджан, сынок, хоть бы мне дожить до того дня, когда ты наконец-то обретешь свое счастье. Хоть бы тебе повстречалась хорошая женщина!"

У него все еще перед глазами пытливый взгляд матери.

Выехав за город, Хасар увидел в зеркале заднего обзора гигантский МАЗ, мчащийся на огромной скорости, мечущийся с одного края дороги на другой, и пытающийся догнать его. Он подумал, что за рулем сидит пьяный водитель, и понадеялся, что машина быстро пронесется мимо него.

Здесь, на выезде из города и до самого поворота на Бекдаш машины обычно брали разгон и мчались на высокой скорости, будто проходили проверку на прочность.

Но поведение МАЗа, едущего на бешеной скорости прямо следом за ним, насторожило Хасара. "Да, он с ума сошел!" – испуганно подумал Хасар. Он уже приближался к повороту на дачный поселок, надо было проехать еще совсем чуть-чуть. Но наступающая на пятки машина, похоже, не собирается пропустить его и дать возможность свернуть на боковую дорогу. Чтобы оторваться от преследователя, Хасар нажал на газ и поехал быстрее. Сейчас он со всей отчетливостью понял, что этот мощный грузовик мчится за ним, чтобы раздавить и уничтожить его. Надо было что-то предпринять, чтобы как-то уйти от этого чудовища.

Доехав до развилки двух дорог, Хасар включил задний поворот, показывая, что собирается свернуть на Бекдаш, а сам на полном ходу неожиданно повернул руль автомобиля в сторону Авазы.

Огромный МАЗ, зацепив правую дверцу и ободрав ее, на полном ходу промчался мимо. Не сумев на высокой скорости развернуться, вылетел в кювет и со всего размаху уткнулся носом в один из песчаных холмов.

Хасар вернулся обратно, вышел из машины и пошел в сторону холма, чтобы посмотреть на пьяного водителя и опознать его, но в это время МАЗ спешно подал назад, выехал на Бекдашскую дорогу и умчался без оглядки.

Глядя ему вслед, Хасар никак не мог унять сердцебиения.

"Сволочь, ведь он хотел раздавить меня!" – выругался он.

Некоторое время Хасар смотрел вслед удаляющейся машине и ругал себя за то, что толком не разглядел водителя бешеной машины, что от растерянности даже номера не записал, и вот теперь, если вдруг опять где-то встретит его, не узнает и может снова подвергнуться опасности. А на этой дороге, где нет никаких постов ГАИ, водители обычно не соблюдают никаких правил и носятся, как шальные.

Тем не менее, он решил при первом же удобном случае описать инспектору ГАИ этого водителя и выяснить, кто он такой.

Постояв на дороге еще немного и придя в себя, Хасар снова сел за руль машины.

Чем больше он думал о случившемся, тем сильнее верил в то, что это была не просто попутная машина, что она была направлена с единственной целью – убрать его с дороги теми, кому он сильно мешал.

* * *

Вот и сегодня, приняв дежурство, Хасар еще раз обошел свои владения, чтобы проверить, все ли в порядке.

А напоследок, как обычно, зашел в ресторан-бар, чтобы поужинать и выпить привычную чашку кофе. Сам не понимая для чего, он окинул взглядом зал и остановил его на том столике, за которым в прошлый раз сидели те две женщины.

Но сейчас за этим столом сидели совершенно другие люди. Здесь сидел худощавый подтянутый мужчина лет сорока-пятидесяти с глубокими залысинами на лбу, рядом с ним была круглолицая пухлая женщина. Они обедали и вели между собой задушевную беседу. Судя по тому, как они общались, Хасар предположил, что это супружеская пара. И ему вдруг стало завидно, и одновременно защемило где-то в груди. Ему до боли захотелось такого же простого человеческого счастья.

К нему подошел знакомый бармен, неся в руках две чашки дымящегося кофе, присел рядом, чтобы немного поболтать. Хасар снова вспомнил о тех женщинах, которых видел здесь в прошлый раз.

– Братишка, а где те дамочки, что-то их сегодня не видать?

– Вчера они здесь были. Правда, долго не сидели, быстро ушли. А сегодня я их вообще не видел. Может, заказали обед в номер? – юноша показал головой в сторону кухни, оттуда доносились приятные запахи, когда открывалась и закрывалась ее дверь. – Одна из официанток взяла у меня четыре пива и кажется, отнесла к ним. – Юноша стал озираться по сторонам, выискивая глазами знакомую официантку, чтобы спросить у нее об этом. Потом бармен выразительно посмотрел на Хасара и улыбнулся.

– Хасар-дяде, что-то ты так интересуешься ими, или одна из них приглянулась тебе?

– А почему бы и не обратить внимания на таких приятных женщин? Мне больше по душе та, пухленькая, с глазами серого цвета! И потом, разве ты не знаешь поговорку про таких как мы холостяков? "Холостяку и старая женщина покажется юной"

– Тогда, Хасар-дяде, тебе крупно повезло! Если хочешь знать, женщина, которая тебя заинтересовала, тоже свободна.

– А ты откуда знаешь? – удивился Хасар.

– Но я ведь здешние глаза и уши. Спроси у любого посетителя нашего ресторана, и тебе скажут, что через три дня я выдам подноготную каждого отдыхающего! – бармен был доволен произведенным на Хасара впечатлением.

Они оба замолчали, и некоторое время думали о тех двух женщинах. Им было любопытно размотать этот клубок и посмотреть, что у него внутри прячется. Хасар представлял, с каким интересом, как внимательно смотрит на него понравившаяся женщина.

Хасар уже уходил, когда юноша-бармен о чем-то вспомнил и остановил его:

– Хасар-дяде! – он быстрым шагом подошел к нему и сообщил, что вчера вечером к пансионату подъехала новенькая иномарка, на которой приехал какой-то состоятельный человек, и они долго стояли на улице и переговаривались между собой.

Но даже это сообщение не сказало ничего нового о прекрасных незнакомках, зато любопытство Хасара разбередило еще больше. Свой интерес к этим женщинам он объяснил тем, что они первыми заинтересовались им.

Весь вечер он был занят женщиной, которая упала на берегу и сильно ушибла ногу. Женщина была в теле, глядя на нее, невольно возникала мысль о том, что она много ест, ей лет сорок-пятьдесят. Несмотря на тучное тело, ноги у женщины были тонкими, и как же они носят такую тяжесть?

Круглоголовый мужчина в просторных шортах, видимо, ее муж, держал седую женщину под руку и помогал ей идти. Отступив немного в сторону, он наблюдал за тем, как Хасар осматривал больную и готовился оказать ей первую помощь.

Потрогав припухшую щиколотку женщины, Хасар удостоверился, что перелома нет, что женщина просто сильно ушибла ногу. Он тут же наложил тугую повязку, которая должна была облегчить ее страдания, успокоить боль.

По тому, как сильно болела нога, женщина все же решила, что у нее перелом, просто доктор не хочет этого признать.

Она нахмурилась, выражение ее лица было недовольным.

– Доктор, если вы не специалист в этой области, может, позовете кого-то более компетентного? – предложила она.

Хасар видел, что женщина ему не доверяет, но не стал на нее обижаться. Он-то знал, что произнести эти слова ее вынудила нестерпимая боль в ноге. И потом, откуда этой женщине знать, что он полжизни провел среди раненых солдат и только и делал, что лечил их ушибы! Сделав все возможное, Хасар обратился не к самой больной, а к стоявшему в сторонке ее мужу:

– Отведите больную в номер и уложите, пару дней ей придется соблюдать постельный режим. В то же время делайте ей перевязки, как я сказал, ничего страшного нет, просто нужно немного времени. Если боль будет сильно беспокоить, позовите меня, я здесь. Но какое-то время боль еще продержится.

Уверенность доктора подействовала и на больную женщину, она стала понемногу успокаиваться.

Напряжение спало, лицо женщины разгладилось, и на нем появились признаки благодарности. Мужчина подставил жене плечо и стал уводить ее, хромающую, но потом, о чем-то вспомнив, обернулся и сказал:

– Спасибо, товарищ полковник!

Хасар был в штатской одежде, но его все равно узнали.

Он вопросительно посмотрел на незнакомого человека, пытаясь вспомнить, кто он такой. Может, кто-то из военных, с которым когда-то пересекались его пути. Да разве в его жизни мало было таких встреч?!

Подойдя к окну, Хасар некоторое время задумчиво смотрел в темноту. Потом закурил.

Подходило время сна. Берег был пустынным.

Окружающий мир, такой огромный при дневном свете, сейчас сузился до пятачков, освещенных светом фонарей, и это был уже совсем другой мир. Он казался таинственным и непонятным, возможно, из-за своей ограниченности. На одной из скамеек у моря сидели два человека спинами к фонарному свету и дышали морским воздухом. А вон там, вдалеке, видны силуэты мужчины и женщины, они гуляют у моря и о чем-то беседуют.

С моря дул легкий воздух, но почувствовать его можно, если только повернешь лицо в ту сторону, а так стоит духота, разогретый днем воздух к вечеру не успевает остыть.

Увидев мелькающие над морем огоньки, Хасар с завистью представил влюбленных, нанявших лодку для морской прогулки. Сюда каждое лето приезжают отдыхающие, ночью они нанимают лодку и уплывают куданибудь далеко, чтобы там предаваться любовным утехам и, пусть ненадолго, почувствовать себя счастливыми.

Покончив с рабочими делами, Хасар сидел у телевизора и думал о тех женщинах, встреченных пару дней назад в баре-ресторане, которые вели себя там несколько вызывающе. Он подумал, что, наверно, здесь это обычное дело, так ведут себя люди там, где их мало кто знает. Вспомнил, как пришел туда выпить чашку кофе, увидел этих женщин и поначалу отнесся к этому как к случайной встрече, но, поразмыслив, понял, что не такой и случайной была эта встреча. Ну, хотя бы потому, что одна из них интересовалась его персоной, расспрашивала о нем. И хотя со стороны можно было принять их за тех, кто ищет развлечений, случай с иностранцами говорит обратное. А еще их разговор с каким-то состоятельным человеком во дворе пансионата наводит на некоторые размышления. Хасар, глядя вдаль, думал о том, что, возможно, в той лодке, чьи огоньки мерцают вдалеке, сейчас находится одна из этих женщин.

Хасар только не мог понять, отчего это вдруг он начал ревновать женщину к ее знакомому, с которым она встретилась во дворе. И опять он связал это чувство со своим одиночеством. А он был мужчиной, которому ничто человеческое не было чуждо, и который не был лишен желаний. Где-то в глубине его души еще теплилась надежда, что когда-нибудь и на его улицу придет праздник.

Сидя за столом, Хасар задремал. Из этого состояния его вывел телефонный звонок, раздавшийся глубокой ночью.

Он решил, что это звонит знакомый старшина Кадыр, заступивший сегодня в караульную смену. Тот иногда звонил с предложением выпить чашечку кофе: "Доктор, не выпить ли нам кофе, а то глаза слипаются!", а потом приходил к нему. Или же приглашал к себе: "Хасар-дяде, приходи, у меня заварен крепкий чай, он поможет нам отогнать сон!"

В трубке вместо знакомого хрипловатого голоса Кадыра он услышал встревоженный голос женщины.

– Дежурный врач?

– Да!

– Тогда, доктор, зайдите к нам, моя соседка в тяжелом состоянии…

– Сейчас иду! Назовите мне номер вашей комнаты!

– Ой, совсем без головы, забыла сказать, в какой комнате мы живем!

Чувствовалось, что женщина на том конце провода растеряна. Хасару не впервой было сталкиваться с такой ситуацией, когда люди рядом с больными теряются.

Прихватив с собой все необходимое, он поспешил к больной в номер бизнес класса.

В дверях номера Хасара встретила худощавая высокая женщина, которую он видел в ресторане пару дней назад.

Вид у нее был растерянный.

И тогда Хасар сразу же понял, кто из них больная.

Вторая женщина, укрытая белой простыней на широкой двуспальной кровати, лежала на спине, разметав по постели волосы. Отдельные пряди волос лежали у нее на лице, вид у нее был такой, словно она ждала любовника.