Текст книги "Жаркое лето Хазара (сборник)"

Автор книги: Агагельды Алланазаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Хасар ничего не ответил матери, промолчал. Мать же расценила его молчание как знак согласия. Не зная о том, что мать продолжает искать ему невесту, Хасар успел забыть о том разговоре.

Мать остановила выбор на женщине с ребенком, которая была им дальней родней с дядиной стороны. Женщина была разведена, и уже года два-три вместе с ребенком жила в родительском доме. Через знакомых доверенных женщин она получила согласие разведенки.

Женщина эта тогда спросила:

– А что за человек, этот Хасар-еген?[7]7
  Еген – племянник.


[Закрыть] По вашим рассказам, он одинокий человек, который спрятался в нору, как изгнанная со двора собака, и сидит там тихо. Ему, похоже, семья и не нужна! – заключила она. Но потом, о чем-то подумав, дополнила свой вопрос. – То, что он намного старше, Бог с ним. Меня другое интересует: есть ли у него жилье, машина, средства для содержания женщины?

Женщина-посредница тогда немного растерялась, но все же решила не кривить душой и не говорить неправды:

– Нет, я не слышала, чтобы у него было какое-то большое богатство! Он самый обычный врач, живущий на зарплату.

Машина у него, возможно, и имеется.

Женщина, представлявшая свою жизнь после вторичного замужества несколько иначе, была разочарована, она сделала для себя вывод, что в таком случае ей нет никакого смысла выходить за этого человека замуж:

– Если я не буду носить то, что мне хочется, и есть в свое удовольствие, тогда зачем мне выходить замуж за человека, который мне в отцы годится?

И все же посреднице удалось уговорить ее встретиться с кандидатом в женихи. Тогда она решила приехать в город как бы в гости, чтобы заодно встретиться с Хасаром.

Вскоре после этого разговора она перед самыми выходными приехала к ним в гости, по-родственному, посчитав, что и Хасар в это время должен быть дома.

Хасар, конечно, ничего об этом не знал. Когда мать попросила его заглянуть к ним, он решил, что дома опять затевается какой-то праздник, может, чей-то день рождения решили справить.

Войдя в дом, Хасар увидел, что за сачаком в комнате матери сидят четыре женщины. При виде вошедшего они вдруг засуетились. Как только Хасар вошел в дом, жена младшего брата вскочила с места и почтительно поклонилась деверю, а потом взяла один из опустевших чайников и вышла на кухню.

Рядом с матерью сидела полная женщина средних лет, она улыбалась и неотрывно смотрела на Хасара, а потом приветствовала его по-старинному, положив обе руки ему на плечи:

– Хасар-еген, как дела?

И хотя женщина назвала его "егеном" – племянником, Хасар ее не узнал. Просто предположил, что это кто-то из их родственников.

Сидевшая рядом с ней молодая женщина в тонкой косынке исподлобья бросила на Хасара любопытный взгляд.

Пока стоявшая рядом родственница разговаривала с ним, объясняя, кому и кем она приходится, от внимания Хасара не ускользнуло, что сидевшая у сачака молодая женщина, ковыряясь в клеенке, опять с интересом посмотрела на него, и он понял, что это было не простое любопытство. А может, она тоже какая-то их родня?

Мать предложила сыну:

– Сынок, ты иди в свою комнату, наша невестка сегодня готовит твой любимый плов с рыбой.

Решив, что эти женщины обычные гости, завсегдатаи их дома, которых он просто не знает, Хасар не усмотрел ничего подозрительного в том, что сегодня его мать была как-то поособому оживленной.

Войдя в гостиную, он сел на диван, чтобы видеть стоящие напротив полки с аккуратно расставленными книгами.

Стал разглядывать их, чтобы выбрать одну из них и взять с собой.

Штора на окне была отдернута, и он увидел за окном, как пошли в рост кусты трехлетней арчи, которую они в прошлом году посадили с сынишкой брата. Они были покрыты густой зеленой кроной.

Его удивило, что в доме не видно ни брата, ни его сына, хотя был выходной, но потом он решил, что они, вероятно, могли уехать на рынок за продуктами или еще по каким домашним делам. Неожиданно в комнату вошла молодая незнакомка, в руках она несла чайник чая. "Еген, вот, я тебе чай принесла!" – проворковала она, глядя на Хасара. А потом добавила:

– Обещали и обед скоро подать, – чуть ли не шепотом сообщила она. Вместо ответа Хасар, не глядя на женщину, молча кивнул головой. Но женщина, поставив перед ним чайник с чаем, не ушла, как предполагал он. Хасар не сразу сообразил, что происходит, ему было непонятно, почему эта незнакомая женщина разговаривает с ним как с близким человеком.

А женщина легко вскочила с места и буквально перелетела на его сторону, по-хозяйски уселась рядом.

Наполнив пиалу чаем, она протянула ее Хасару, в этот момент они оба почувствовали, как краска залила их лица.

Поведение женщины вызвало у Хасара желание узнать об этой женщине больше, его разобрало любопытство. Ей где-то лет тридцать-тридцать пять, и она с удовольствием сидит рядом с ним. На ней бархатное платье красного цвета с большой вышивкой. Обычно, первое, что бросается в глаза мужчине, когда он разглядывает женщину, это ее грудь. У этой грудь очень даже ничего, вон как она дразнится из-под платья…

Когда женщина опускалась вниз, конец ее тонкой косынки упал на грудь. Она небрежно откинула его за спину, и снова обратилась к Хасару:

– Хасар-еген, ты возле моря живешь?

– Да, – машинально ответил Хасар, все еще не понимая, почему ему задают такие вопросы, а тем более, почему всем этим интересуется вот эта незнакомая женщина.

– Слушай, а тебе не тоскливо там одному жить? Знаю, летом хорошо устроить на берегу моря пикничок, захватив с собой все необходимое, вплоть до котлов, кесе и ложек.

В дверях появилась жена брата, неся в руках поднос с дымящимся пловом.

– Вот, берите, угощайтесь! – она протянула блюдо с аппетитно пахнущим пловом молодой женщине.

Незнакомка поставила блюдо с пловом на середину сачака, после чего отодвинула в сторонку подушки, на которые обычно опираются мужчины, и села поближе к Хасару.

И только теперь Хасара словно током ударило. Он наконец-то сообразил, кем может быть сидящая рядом с ним женщина. Видно, это та самая невеста, которую отыскала для него мать. Хасара бросило в пот, у него лоб покрылся испариной. Похоже, в комнате не хватало воздуха. Он знал, что мать занимается поисками невесты, но не думал, что это может случиться так скоро. Вот те и раз! Про себя Хасар подумал: "Она как верблюд, которому трудно встать с места, если уж он опустился вниз!" Но не знал, как сказать ей, чтобы она пошла в комнату, где сидят женщины. Не сумел.

Поэтому старался по мере возможности быть вежливым.

Ему так хотелось вволю поесть этот вкусный плов, но рядом с незнакомой женщиной он чувствовал себя неловко.

Лишь поклевал немного, как птичка, а про себя все думал о матери и ее ненужных хлопотах.

"Да, мама, похоже, поторопилась". Женщина с виду была ничего себе, но Хасару не понравилась ее чрезмерная раскованность в присутствии незнакомого мужчины. Он был согласен иметь ее в родственницах, но не видел рядом с собой в совместной жизни. Сейчас его чувства превалировали над разумом, и эти чувства подсказывали ему, что в поисках жены для сына его мать ошиблась дверью. Хасару хотелось встать и выйти из комнаты, но он подумал, как обидится мама, которая так старается для него, да и женщине его поведение может показаться оскорбительным. Надо как можно деликатнее выйти из создавшегося положения, сделать так, чтобы никого не обидеть.

И хотя вначале Хасар был недоволен сватовством матери, но, поразмыслив, отнесся к ее деятельности с пониманием.

Попытки матери любым путем устроить его жизнь вызвали у Хасара улыбку.

Женщина восприняла эту улыбку как желание Хасара быть с ней. Спокойно продолжая есть плов с одного конца блюда, она снова обратилась к Хасару:

– Плов очень вкусным получился. А ты почему не ешь?

– Да я недавно ел.

– Может, ты привык перед обедом что-то для аппетита принять, скажи, не стесняйся!

Женщина кивнула в сторону бара, за стеклом которого выстроились в ряд бутылки с напитками.

– За рулем. И потом, мне скора на смену заступать.

После этого они снова замолчали. Женщина, кажется, что-то поняла, на ее лицо набежала легкая тень.

– А вы ешьте, не стесняйтесь! – вежливо предложил Хасар.

– Да у меня тоже аппетит пропал!

Женщина ответила, не глядя в сторону Хасара, чтобы он понял, что обидел ее.

Плов почти нетронутым унесли обратно. Когда убрали сачак, женщина еще раз посмотрела в глаза Хасара:

– Хасар-еген, и это все, на что ты способен?

Хасар понимал, что этим хотела сказать оскорбленная женщина, но у него не нашлось слов для ответа ей. Он и вправду не знал, что говорят в таких случаях.

В ее словах отчетливо прозвучали и обида, и разочарование, и упрек, и ирония, словом, вся гамма чувств сосредоточилась в этих нескольких словах женщины, почувствовавшей себя униженной.

Женщина поняла, что она ему не нужна. Схватила пустой чайник и, как ужаленная, выскочила из комнаты.

После ухода женщины Хасар вспомнил о своих делах, и ему тоже не захотелось оставаться здесь. Ему было неприятно, что он оказался втянутым в эту историю, что он, сам того не желая, обидел женщину, которая, возможно, и не заслуживала этого.

Увидев выходящего из комнаты Хасара, мать, не успевшая переговорить с женщиной и узнать о результатах ее встречи с сыном, крикнула ему вслед:

– Сынок, ты после работы обязательно загляни к нам!

* * *

Тоты приснился сон. Да какой! Непонятный сон, сказочный какой-то.

… Тоты на море, она стоит на скале, распростертой над морем, и всматривается то в море, то в небо. Может, она кого-то провожала и теперь решила хотя бы издали еще раз увидеть его.

Шея у нее длинная, вытянутая, как у журавля, когда ветер надувает подол платья, и он становится похожим на парус, ей хочется стать журавлем и взлететь в небо.

Вроде бы рядом с ней стоит и Хасар. Сначала он был где-то там, позади, спокойно прохаживался по берегу моря, вернее, вначале было непонятно, кто этот человек. И лишь подойдя ближе, Тоты узнала его. Его появление вызвало у Тоты чувство, будто ожидаемый ею человек появился совсем с другой стороны, не с той, с которой она ждала его. Потом они вдвоем стояли на уступе, глядя в небо, и были похожи на скульптуру рабочего и колхозницы с серпом и молотом, установленную перед входом на ВДНХ в Москве.

Скучившиеся на небе серые тучи стали потихоньку опускаться вниз, готовые вот-вот коснуться морской глади.

Момент взлета. Тоты и Хасар не заметили, как у них вдруг выросли крылья, и они превратились в журавлей.

Хлопая крыльями, они взмыли в небо.

А снизу на них с завистью смотрит море. И это понятно, все завидуют пернатым, их способности летать. Глядя на них, похоже, и море поверило в свою способность взлететь.

Те, кто умеет летать, всегда радуют и вдохновляют тех, кто хочет летать. Потому что они верят, что когда-нибудь тоже научатся летать.

Тоты с Хасаром, превратившись в белых журавлей, летят над вселенной и с удовольствием всматриваются в не виданный ими доселе окружающий мир. Они рады, они счастливы…

… Вдруг они заметили, как морские волны, радостно подпрыгивая, начали взлетать вслед за ними, хлопая в воздухе крыльями как веслами.

Их поведение напомнило Тоты картинку из древности, которую она увидела недавно в одном из журналов…

Взмывающие в небо волны напомнили Тоты армию Огуз хана, отправившуюся в поход следом за волчицей-матерью. Ей было приятно рассматривать картину шествия Огузхана с сыновьями и отважными джигитами, но она не думала, что когда-нибудь может и сама оказаться похожей на него.

Неожиданно набежали черные тучи. Они приплыли сначала с запада, их становилось все больше и больше, а потом тучи пошли и с северной стороны, они постепенно сближались друг с другом, а потом, соединившись, превратились в сплошную черную кошму.

Неожиданно Тоты обратила внимание на то, что Хасар уже не летит рядом с нею. Вполне возможно, что эти тучи украли его у нее и спрятали в укромном месте.

Она смотрит по сторонам, ей страшно, потому что не на кого было положиться. На нее надвигалась ужасающая чернота, готовая поглотить ее без остатка.

Тоты летает среди черных туч, надеясь отыскать Хасара.

Она вдруг вспомнила про войско Огуз хана и обернулась.

И увидела, как в ее сторону, поднимая клубы пыли, скачет всадник на резвом коне. Только сейчас Тоты заметила, как высоко она поднялась над землей.

Подняться то поднялась, а как теперь с такой высоты на землю спускаться?

Тоты мечется из стороны в сторону, она хочет найти Хасара или хотя бы услышать его голос. В поисках любимого она даже сквозь черные тучи пролетала.

Наконец черные тучи испугались войска Огуз хана, по направлению движения которого тьма рассеивалась и наступал свет, они стали потихоньку отступать. Но от Хасара по-прежнему ни слуху, ни духу. Получив поддержку от войска Огуз хана, Тоты теперь совсем осмелела, летала без страха. Она молила уходящие от нее черные тучи, чтобы они отдали ей ее любимого Хасара. И спустя какое-то время с неба донесся его голос.

Устало размахивая крыльями, Тоты увидела летящего в ее сторону Хасара. Собрав последние силы, Тоты устремилась ему навстречу.

– Хасар, мой любимый Хасар! – закричала она человеческим голосом, хотя и была белым лебедем, и заплакала…

Тоты проснулась от собственного радостного крика…

Вся подушка была мокрой от слез…

Сидя на постели, Тоты пыталась растолковать свой сон.

Как бы там ни было, решила она, но ее ждут какие-то добрые перемены в жизни.

С тех пор, как узнала о приезжавшей к отцу "скорой помощи", она стала непрестанно думать о Хасаре. Вернее, мысли о нем то и дело возникали сами собой. Поэтому она и сделала вывод, что ее сон каким-то образом навеян ее думами о Хасаре.

* * *

После неудачной встречи с кандидаткой в жены Хасар думал, что мать рассердилась на него и ждет, когда он появится, чтобы высказать ему все свои претензии и обиды.

Приехав домой на следующий день, он застал мать сидящей возле неубранного сачака. Она сидела, вытянув перед собой негнущиеся ноги, и была дома одна. Домашние ушли кто на работу, кто в школу.

Поздоровавшись с сыном и расспросив его о делах, мать налила пиалу чая и протянула ему.

– На, выпей пиалу чая!

– Мне не хочется чая, нене!

– Тогда иди сюда, садись у сачака, может, что-нибудь поешь? – Мать дернулась, хотела встать и идти на кухню, чтобы принести оттуда что-нибудь из еды.

– Не беспокойтесь, нене, я уже позавтракал!

Мать не стала во второй раз предлагать ему чай, чтобы не получить отказа, и поставила пиалу рядом с собой.

– Если ты не хочешь, я сама выпью, детка!

Она отерла ладонью вспотевшее лицо и внимательно посмотрела на сына.

– Ну, как тебе, сынок, невеста, которую я нашла? – спросила вдруг она.

Хасар был готов к такому разговору, поэтому ничего не ответил матери, только с улыбкой посмотрел на нее, как бы спрашивая: "Мама, неужели я достоин такой молоденькой женщины?"

Мать и без слов поняла сына, а когда заговорила, сын понял, что она и сама в какой-то мере согласна с ним.

– Да знаю я, не понравилась она тебе. Вы, как и ваш отец, не станете связывать свою жизнь с первой встречной!

Вначале Хасар услышал в словах матери «разве после такой прекрасной женщины, как Дунья…», но когда она упомянула отца, понял, что она вспомнила какие-то приятные эпизоды из своей жизни.

… Это воспоминание связано с тем временем, когда отец только-только приступил к работе на железной дороге.

Когда отец Хасара был юношей, родители решили женить его на девушке, которая была хороша собой и про которую говорили, что она бойкая девушка. Эта бойкая девушка любила драться со своими невестками. Отец Хасара тогда сказал родителям: "Мне такая жена не нужна, мне совсем ни к чему слава мужа, чья жена дерется с женщинами своего села. Если хотите женить, возьмите мне в жены дочь Баллан бая – красивую и скромную девушку. А если нет, тогда я женюсь на первой встреченной в городе татарке или русской, мне без разницы!" Короче, он отменил уже готовое сватовство.

Но родителям не хотелось женить его и на дочери Баллан бая, которого в те годы зачислили в ряды баев и кулаков.

Однажды об этом разговоре узнала и дочь Баллан бая, и хотя они раньше не встречались, она поняла, что нравится этому юноше. Тогда она через знакомую женщину передала ему новенькую тюбетейку, вышитую ее руками, и это был знак: он тоже ей нравится.

Домашние остерегались приводить в дом невестку, которая была дочерью скандально известного человека, зато их сын не побоялся этого. Однажды ночью он привел девушку домой, представил ее родителям и той же ночью увез в Казанджик, где он в ту пору работал. В управлении дороги поддержали своего молодого работника, и вскоре они сочетались законным браком. Молодоженам выделили крохотную комнату в общежитии. А что еще надо для счастья двум любящим друг друга молодым людям?! Говорят же, что с милым и в шалаше рай.

Воспоминания вызвали приятные чувства и ощущение, что судьба родителей частично повторилась в судьбе детей.

После этого мать и сын еще лучше поняли друг друга.

Провожая сына, мать сказала:

– Хасарджан, сынок, если тебе не понравилась женщина, которую нашла тебе я, другую придется тебе самому искать. Не думай, что так легко найти свою единственную.

И хотя мать не назвала ее по имени, Хасар понял, что она имела в виду Дунью. А в конце мать добавила: "Если твои поиски затянутся, мне придется снова самой взяться за это дело!".

Хасар радовался, что мать не была на него в обиде за то, что он отверг ее предложение.

* * *

Весной Красноводск становится по-настоящему приморским городом, в это время года он чаще всего тонет в дымке висящего над морем тумана, оседающего влагой на стенах его домов.

Город становится по-весеннему ярким и веселым.

Солнце тоже совсем другое, оно не очень-то светит и не очень греет, зачастую прячется за облаками, укрывшись тучами.

Хасар уже не раз вспоминал, что на этой неделе их с Гасаном Алиевичем пригласила к себе в гости Тоты.

Несколько дней назад она специально заехала к ним и пригласила обоих в гости, сказав: "Папа хочет встретиться со своим спасителем". На самом же деле у нее была другая цель – сблизиться с Хасаром, поэтому-то она и пригласила их к себе домой. Для этого она заранее позвонила заведующему "скорой помощью" Гасану Алиевичу и в разговоре с ним как бы невзначай спросила: "Надеюсь, Хасар Мамметханович тоже на работе?". Выяснив то, что ее интересовало, добавила: "Если вы оба на месте, я сейчас заеду к вам!".

Гасан Алиевич, которому рассказали о претензиях жены больного, который оказался отцом Тоты, к обслуживанию врачей "скорой", решил, что она хочет поговорить с ними и выразить недовольство их с Хасаром работой. Этот звонок испортил ему настроение.

Когда Хасар пришел на работу, всезнающая Фатима Гасановна доложила ему о звонке Тоты к Гасану Алиевичу, в разговоре с которым она упоминала и имя Хасара. Он подумал, что Тоты хочет заехать к ним и упрекнуть их в невежливом обращении со старым человеком, просить их быть с такими людьми мягче, внимательнее. Но Хасар не сделал ничего такого, в чем его можно было бы упрекнуть!

Ему стало неприятно.

… Когда знакомая машина Тоты остановилась возле "скорой помощи", старый заведующий, переживавший, как все будет, вышел на улицу и приветливо встретил ее. Войдя вместе с гостьей в кабинет, он велел секретарше вызвать к нему из отделения Хасара.

Когда Хасар появился в дверях кабинета, Тоты встала с места и приветливо улыбнулась ему: "Здравствуйте, ёлдаш мугаллым!"[8]8
  Ёлдаш мугаллым – товарищ учитель.


[Закрыть] – и застенчиво протянула руку.

Гасан Алиевич, в какой-то мере считавший и себя виноватым в том, что на Хасара поступила жалоба, ведь он был его начальником, увидев, что его гостья превратилась в ученицу, а подчиненный – в уважаемого преподавателя, сообразил, что никакого разноса не будет, что причина визита совсем в другом. Он сразу же успокоился, у него поднялось настроение. Со смехом спросил, каким образом Хасар и Тоты оказались учителем и ученицей.

– Дорогой Хасар Мамметханович, как это понимать? Почему Тоты-гелин[9]9
  Гелин – молодая женщина, невестка.


[Закрыть] называет вас своим учителем? Я не ослышался? Мы-то знали, что вы работали в России, Германии, но что были преподавателем, я слышу впервые.

– Был в моей жизни такой период, Гасан Алиевич, – задумчиво ответил Хасар, мыслями уходя в то время. – Я тогда заочно учился в аспирантуре, почти целых два года преподавал в Ашхабадском мединституте.

Пока Хасар говорил, Тоты вспоминала про себя тот далекий день, когда она с букетом цветов в руках, волнуясь, подкарауливала Хасара, чтобы поздравить его с днем рождения…

А потом, за чашкой горячего кофе в кабинете Гасана Алиевича они как учитель и ученица вспоминали забытые детали того далекого времени.

Собираясь уходить, Тоты внимательно посмотрела на обоих мужчин, всем своим видом показывая, что ей есть еще что сказать, и мило улыбнулась:

– Коллеги, я вот о чем хочу посоветоваться с вами.

У меня есть желание угостить вас в своем доме чашкой собственноручно приготовленного чая! Хочу, чтобы вы назвали время, когда вам будет удобно прийти ко мне в гости. Да и папа настаивает на вашем приглашении, говорит, что хочет пообщаться с вами в спокойной обстановке!

Услышав это, Гасан Алиевич и вовсе обрадовался.

Бросив на Хасара быстрый взгляд, он не стал дожидаться его решения, сам все решил, и сразу же ответил Тоты:

– Тоты Тагановна, если вы хотите угостить нас чаем, да еще приготовленным собственными руками, мы просто обязаны отведать этот чай. Кто же откажется? – ему явно понравилось приглашение.

Тоты уже давно мечтала пригласить Хасара к себе домой и познакомиться с ним поближе, и все ждала удобного момента. Ждать пришлось долго, потому что гибель Арслана спутала все карты, она не имела права устраивать вечеринку, пока не прошли все поминальные даты. Поэтому-то и отложила это мероприятие, на потом.

* * *

В назначенный день и час к дому подъехала машина, и из нее стали выходить приглашенные. В окно Тоты увидела гостей, сразу же сняла с себя фартук, в котором готовила угощение, и поспешила навстречу гостям.

На секунду задержалась перед большим зеркалом у входа, чтобы еще раз убедиться, что все в порядке, что она прекрасно выглядит.

На ней было красивое платье европейского кроя, и она поправила его на себе, расправляя отложной воротник, прошлась ладонями по упругой груди. Затем быстро распахнула перед гостями дверь.

Младшая дочь Тоты, помогавшая матери на кухне, заметив, как она переменилась при виде гостей, вначале удивилась, а затем проводила ее с загадочной улыбкой на лице.

Пару дней назад она приехала погостить к матери вместе с мужем и грудным сынишкой.

В доме стоял аромат вкусной еды и всевозможных приправ и закусок, чувствовалось, что женщины здесь, готовясь к приему дорогих гостей, основательно потрудились.

Тоты, мило беседуя с гостями, привела их в комнату, где уже был накрыт стол. Сидевший в сторонке старик встал и почтительно поздоровался с ними, пожав им руки.

Как врач Хасар сразу же окинул старика внимательным взглядом и сделал вывод о состоянии его здоровья. Было видно, что старик чувствует себя неплохо, его глубоко посаженные под нависшим высоким лбом глаза озорно блестели.

Чтобы быть перед гостями в форме, старик надел серую сорочку, которая была ему к лицу, а поверх нее пиджак, который на нем казался несколько мешковатым. С орденами и медалями.

Тоты представила гостям высокого худощавого юношу, который стоял в сторонке и смущенно потирал руки.

– А это наш младший зять!

Хасару лицо юноши показалось знакомым, но он никак не мог вспомнить, где он его видел раньше.

После короткого знакомства Тоты пригласила всех присутствующих за стол.

Вдруг из соседней комнаты донесся плач ребенка и хрипловатый голос ворчащей женщины, потом оттуда, покачиваясь, с ребенком на руках вышла мать Тоты. Хозяйка представила ее гостям:

– Моя мама!

Хмурая женщина кивком головы ответила на приветствие гостей. Озираясь по сторонам, словно ища кого-то, сказала Тоты:

– Зови дочь, ребенок проснулся, пусть она покормит, а то я никак не могу успокоить шалуна… – ласково произнесла она.

Младшая дочь Тоты, внешне похожая на свою мать, услышав голос своего младенца, вышла из кухни. Для приличия голова у нее была повязана легкой косынкой, какую носят молодые невестки. Кивнув головой гостям в знак приветствия, она прошла мимо них и поспешила к своему истошно орущему младенцу.

Юноша, сидевший за столом, чувствовал себя в доме тещи неловко, был беспокоен, то краснел, то бледнел, и его поведение напомнило Хасару то время, когда он сам зятем пришел в дом родителей Дуньи. У европейцев зять в доме родителей жены чувствует себя уверенно, потому что там это в порядке вещей, совсем другое дело туркмены. У них другие обычаи, которые не позволяют зятю чувствовать у родителей жены, как у себя дома. Хасар с трудом привыкал к своему новому положению, да и то ему в этом очень помогло деликатное поведение тестя, Айназара ага. Хасар привык к этому только после того, как родился их первенец, а у бабушки с дедом появился внук.

Тоты пошла на кухню, чтобы подменить дочь, и вскоре стала носить на стол одно блюдо за другим. Ей хотелось угодить сегодняшним гостям.

Когда все было подано, она пришла и села на свободный стул между отцом и Хасаром.

После первых же тостов за столом стало шумно, гости стали вести себя непринужденно, на лицах проступили капли пота. Крупными каплями пота были покрыты лицо и шея сидевшего рядом с Хасаром медноголового старика.

Роль тамады на этой встрече с удовольствием взял на себя Гасан Алиевич, обладавший даром красноречия. Иногда он давал кому-нибудь слово, но большей частью говорил сам.

Он был по-кавказски остроумен, без меры шутил, говорил много и уверенно.

Большинство тостов было посвящено Тоты и членам ее семьи. Как много повидавший и знающий человек, первый тост Гасан Алиевич предложил поднять за младенца, впервые приехавшего в дом бабушки, поздравив ее с внуком. Он, конечно, не обошел стороной и тот факт, что они благодарны хозяйке за ее приглашение в этот дом, в котором им всем приятно находиться. Собравшиеся поддержали Гасана Алиевича и каждый, кто произносил следующий тост, непременно желал малышу счастья и долголетия, выражали надежду на то, что он вырастет в достойного человека и будет не только хорошим сыном и внуком, но и большим человеком, который сможет повести за собой народ. Тоты с удовольствием слушала Гасана Алиевича и одаривала собравшихся за столом гостей благодарными взглядами.

Верила, что все сказанные в адрес ее внучонка пожелания когда-нибудь обязательно сбудутся.

Когда же Гасан Алиевич заговорил о профессиональной деятельности Тоты, на лице ее матери появилось выражение удовлетворенности. Она, сама того не замечая, вдруг заговорила.

– Моя Тоты и в детстве была бойкой девочкой! Когда взрослые мальчишки обижали ее брата, она всегда заступалась за него, давала им сдачи!

Тоты стало неудобно за материно хвастовство, взявшись рукой за лоб, она опустила голову и подумала: "Правду говорят, простота хуже воровства! Зачем маме надо было рот открывать?!" Она посмотрела на гостей с извиняющейся улыбкой на лице, прося их простить ее мать за неудачную реплику.

Когда гости вышли на перекур, Хасар снова заинтересовался юношей-зятем, который в самом начале их встречи показался ему знакомым. В тот момент, когда он вышел на просторную веранду, юноша обменивался репликами со стариком, который уже находился здесь и курил сигарету.

Увидев, что Хасар закуривает, юноша отошел от открытого окна, уступая ему свое место.

– А ты не куришь? – спросил Хасар и предложил юноше сигарету, чтобы завязать разговор.

– Нет, не курю, спасибо, военврач!

– Почему не куришь, или же твоя жена не выносит запах табачного дыма?

– Поскольку я не курю, у меня с женой на эту тему и разговора не было. Просто я сам не хочу курить…

– Ты на студента похож…

– Да, и я, и моя жена – мы студенты.

– А где вы учитесь?

– Мы оба – студенты Института искусств. Я на отделении дутара занимаюсь…

– И на инструменте играешь?

– Да, понемногу. – Молодой человек улыбнулся Хасару, удивляясь, что тот его не узнает. – Товарищ военврач, похоже, вы не узнали меня? Я тот самый юноша, которого два-три года назад собирались оперировать в вашем госпитале! – он напомнил Хасару, что он тот парень, на отмене операции которого он тогда настоял и отправил его на лечение в другое место.

"Вот ведь как бывает в жизни! – размышлял Хасар. – Не думал, не гадал, что встречу в этом доме старого знакомого!"

После этого он стал подробно расспрашивать парня, где он потом лечился, как сейчас чувствует себя, ему как врачу все было интересно. Видя, что парень сейчас в полном порядке, лишний раз удостоверился в том, что был прав, не позволив тогда почем зря резать парня, которого можно было вылечить без операции, радовался, что не пошел на поводу у начальника госпиталя – мздоимца.

Увидев, что ее зять мирно беседует с Хасаром, Тоты присоединилась к ним.

– Вы что, уже познакомились? – улыбнувшись Хасару, спросила она.

Ответ Хасара удивил Тоты:

– А мы давно знакомы.

– То-то я смотрю, ваша беседа затянулась! – ее глаза радостно заблестели, в них он прочитал желание узнать подробности их знакомства. Наверно, Тоты хотела бы спросить, где и как они познакомились, но она не стала этого делать и повернула разговор в другую сторону, заговорила о том, что волновало ее больше. Скоро ее дочь и зять должны надолго отправиться на места, чтобы проходить там практику, она зовет их к себе в Красноводск. Если они будут здесь, на ее глазах, ей будет спокойнее, да и с внуком она могла бы нянчиться. Она хотела бы, чтобы впоследствии они получили направление на работу сюда, но пока что в этом вопросе она не достигла согласия с дочерью и зятем.

Когда речь зашла о практике, они заявили: "Мы должны поехать туда, куда нас направят. Вполне возможно, что нас оставят в одном из ашхабадских домов культуры!" Короче, ничего конкретного они не говорят. А Тоты хотела бы, чтобы ее дом снова наполнился голосами, чтобы в него вернулось счастье.

Она хотела бы каждый день видеть своего внука, видеть, как он растет, радоваться каждому его новому слову, тогда и ей не будет так одиноко и тоскливо, особенно по ночам.

Женщины вообще любят устраивать свою жизнь так, как нравится им. А главное, они прекрасно знают, что им выгодно, и руководствуются исключительно собственными интересами, но если им приходится мириться с другими обстоятельствами, делают это весьма неохотно.

С того самого дня Тоты думала об ответе дочери и зятя и никак не могла примириться с их решением. Задушевный разговор Хасара с ее зятем подтолкнул ее к тому, чтобы она снова вернулась к волнующей ее теме. "Спрашиваю у новых сватов, как они смотрят на то, чтобы дети переехали на жительство ко мне. Знаете, что они ответили? "Вы, говорит, обратили внимание на имя своего зятя? Его зовут Торе. В наших краях этим именем называют четвертого сына. Если тебе из четверых нужен именно этот, забирай на здоровье, мы ничего не имеем против, лишь бы он был здоров и счастлив и хотя бы иногда привозил нам внука показать!"