Текст книги "Анастасия. Последняя княжна (СИ)"

Автор книги: Адель Хайд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 58

Кравец. Загородная резиденция кайзера Вильгельма.

Она помнила этот потолок. Загородная резиденция кайзера Вильгельма.

«Жива,» – подумала Стася

Но не успела она встать, как стены старинного замка содрогнулись.

Стены старинного замка содрогнулись, но выдержали. Где-то во Фрулессии, полностью развалилась летняя резиденция и трещинами пошёл королевский дворец в столице, а в Кравеце недаром строили так, что прочность, а не красота была на первом месте, может и не так красиво, зато надёжно.

Только по границе несколько башен разрушилось, так они старые были, всё равно надо было ремонтировать.

Стася встала. Вдохнула и вдруг «услышала». Услышала радостный рёв медведя, клёкот беркута и … мысли дракона.

Ей даже стало весело, потому что дракон летел и мысли его были о том, чтобы «пролететь это чёртово бесконечное море». Стася «потянулась» к дракону и отдала ему немного силы.

«Жива! – в мыслях дракона появилась Стася, такая, какую он увидел её в первый раз, держа за руку, бегущую за поездом, в сбившейся на макушку шапке, синие-синие глаза в окружении платиновых волос.»

Дверь распахнулась и в комнату «влетел» Отто фон Шнафт. Налетел на Стасю обнял, зашептал:

– Живая, девочка моя, живая.

Отпустил и проговорил уже нормальным голосом:

– Ну и напугала ты нас! Пойдём, кайзер тоже здесь

Но Стася его остановила:

– Отто, надо бы Никиту с Кириллом сюда, плохо им, а через границы только твои артефакты проносят.

Фон Шнафт кивнул, глядя в по-прежнему синие глаза, но теперь из них на него смотрел кто-то древний.

– Иди за ними, – сказала Стася и фон Шнафт пошёл, забыв, что обещал своему кайзеру оставаться в Кравеце.

Стася вышла из спальни сама, легко нашла кайзера. Он был в своём кабинете.

Стася прошла и села напротив него.

Кайзер только спросил:

– А где Отто?

– Отправила его в Россиму, – просто ответила Стася

– Что произошло? – спросила Стася, – будто бы землетрясение было.

Кайзер Вильгельм пожевал сухими губами, посмотрел внимательно на Стасю и проговорил:

– Боюсь, что не просто землетрясение, княжна. Скорее всего прежде, чем ты очнулась, ты умерла для мироздания, и то, что произошло лишь малая толика, что нас ожидает, если ты погибнешь.

В дверь кабинета постучали.

Кайзер, взглянув на княжну, сказал:

– Сейчас мы и узнаем, что произошло и где

Крикнул, чтобы входили. Вошёл слуга, тоже в простом тёмно-сером камзоле, без вензелей или других знаков того, что он служит королю. В руках у него был серебряный поднос. На нём лежали несколько сложенных в стопку бумаг.

Слуга поставил поднос на стол и вышел.

Кайзер взял и развернул верхнюю бумагу, быстро просмотрел, хмыкнул и передал Стасе.

Все бумаги были из разных частей Европы. И на каждой было донесение шпионов кайзера о том, что произошло.

Волной прошло землетрясение через все европейские королевства и княжества. Где-то закрутили свои разрушительные карусели смерчи, в Пеплоне на побережье пришло цунами, во Фрулессии в результате сильнейшего землетрясения возникли пожары, потушить не могут до сих пор.

– Видишь, Анастасия, как откликнулась глупость вашего Шаховского, – начал говорить кайзер, – а всё потому, что забыли главное. То, для чего был создан круг двенадцати.

– Для чего? – спросила Стася, которая, покопавшись памяти княжны, так и не нашла нужного ответа.

– Ты слышала легенду о «сердце мира»? – спросил Стасю Кайзер.

Про эту легенду память Анастасии подкинула её картинку из книги …сказок. Больше ничего Стася «не вспомнила».

Кайзер Вильгельм укоризненно покачала головой: – «Если уж россимские императоры об этом забыли, то чего уже об остальных говорить»

А вслух сказал: – Слушай.

Так Стася узнала, что теперь на ней ответственность не только за всю империю, но и за весь мир. Она почувствовала себя этаким легендарным богатырём, идущим на последнюю битву «добра со злом».

– Почему? – спросила Стася, сама не понимая, что хочет узнать: почему она или почему есть зло.

– Существует хаос, – сказал кайзер, – и существует порядок, такова природа вещей. Из хаоса возникает порядок, проходит жизненный цикл и снова возвращается в хаос, но когда в цикл вмешиваются внешние силы, то цепь событий может нарушиться и хаос наступит прежде времени.

– Получается, что моя задача сейчас не допустить, чтобы существующий порядок перешёл в хаос? – спросила Стася, – но как я это сделаю?

– У тебя должна быть сильная Триада и ты остановишь падение империи, сделаешь круг князей снова сильным и порядок восстановится, – спокойно объяснил кайзер

– А потом? – спросила Стася

– А потом жить, – ответил кайзер

– Но потом снова придёт хаос? – спросила Стася всё ещё не понимая

– Обязательно придёт, – ответил кайзер, – и снова боги проверят достойны ли мы жизни.

Дверь в кабинет дрогнула и…выпала.

Кайзер обернулся и строго посмотрел на «вошедших», но на лице у него ничего не отразилось.

«Ну и выдержка, – подумала Стася»

А в проёме двери стоял Никита Урусов, полуголый, весь в кровавых подтёках, а за ним, примерно в таком же состоянии, Кирилл Демидов.

Через них протиснулся фон Шнафт, казавшийся подростком по сравнению с рослыми россимцами и сказал:

– Там ещё этот… дракон

И только он это произнес, как в одно из окон, заглянула синяя, размером в половину окна настоящая драконья морда.

В этот же вечер приняла Стас клятву у дракона. Одно только ему не сказала, что есть и второй. И инициация скоро начнётся, ей только надо его увидеть.

Но Фёдору Троекурову пока было радостно оттого, что княжна смогла всё-таки его принять. И развязался узел проклятия, теперь род можно было брату передать, если что. А ему ещё надо постараться, чтобы княжна снова на него так посмотрела, как в первый раз, когда она ещё не знала, что он один из пяти тригонов революции.

***

Острогард. Кремль

Бах Барсук уже очень хотел закончить эту проклятую революцию. Они увязли в ней словно мухи в меду. Сперва всё шло очень бойко, им удалось загнать князей в Белояр, где те и встали. Надо было их добивать, а они ждали оружия и в результате дали князьям время и те накопили силы.

Теперь надо дождаться зимы и перекрыть князьям все подходы, оставляя тех без припасов.

Но риск того, что бахам не будет хватать еды бы очень высокий, но бах Барсук посчитал, что голодными они злее будут и отправил золото, собранное для покупки продовольствия таким образом, чтобы забрать себе половину. А на что иначе сладко жить?

Но задание своих «нанимателей», ослабить Россиму, раздробить круг князей, отобрать власть и силу, он пока не выполнил. Родовой камень императора в Кремле оставался недоступен. Дракон сбежал, а он на него рассчитывал, полагая, что без магии не обойтись.

Как же ему не терпелось доить до того времени, когда его «хозяева» они заберут его из этой вечно промозглой, холодной и страшной империи и будет он жить во Фрулесии, и пить по утрам кофе, читая газету и любуясь на торговок, продающих жареные каштаны.

Но что-то пошло не так. По какой-то причине бах Дракон, чёртов альт, примазавшийся к революции, перешёл на сторону врага. Потом бахи, целыми губерниями стали переходить под княжеские знамёна.

Пошли разговоры про святость Россимы, про какие-то легенды. Однажды кто-то упомянул Триаду. И так это прозвучало, что Барсук почувствовал, дело плохо.

Бах Барсук вызвал баха Полоза.

– Что ты думаешь про всю эту чертовщину? – спросил он самого страшного из тригонов.

Полоз задумчиво взглянул на баха Барсука. Снова увидел, что тот сильно нервничает и даже где-то боится.

– Мне бабушка в детстве читала сказки и там говорилось о том, что Россима и есть «сердце мира» и что защищает её Триада, посланная богами, – сказал он

– Это очень хорошо, что твоя бабушка читала тебе сказки, Полоз, но я спросил, что думаешь ты, – теряя терпение спросил бах Барсук

– Не переживай, Барсук, – лениво произнёс Полоз, – скажи кого надо убить?

– Я не знаю кого, но кто-то появился, тот, вокруг кого и собираются все эти легенды, и это наша проблема, – бах Барсук почти кричал

– Я узнаю, – спокойно, впрочем, как и всегда, сказал Полоз, – а ты, вызови на разговор Дракона, думаю, что он сможет нам «помочь»

Глава 59

Лестросса.

От деревни, куда довольно быстро дошли Татьяна и Константин, их действительно забрали, причём на автомобиле. Правда ехали они долго, потому что то тут, то там лежали поваленные деревья, иногда встречались, видимо, принесённые ветром, куски крыш.

Татьяна сильно переживала, как там Алёша и Демидовы, и даже решилась, пока ждали автомобиль, попросить Константина дать ей переговорник, чтобы связаться с домом Демидовых. Константин, откуда-то знал, как это сделать, хотя, насколько Татьяна знала про переговорники, должен был произойти обмен магическим «следом», только после этого ты мог связываться с хозяином переговорного артефакта.

Переговорник на той стороне взял сам Георгий Никитич Демидов.

– Это Константин Лотар, – произнёс Константин

– Что случилось? – прозвучало в ответ, – что с Татьяной?

Константин передал кристалл Татьяне

– Алло, Георгий Никитич, со мной всё нормально, когда началось землетрясение мы с Константином порталом перенеслись за город, сейчас возвращаемся. Как у вас?

– Слава богу, успели спрятаться в подвал, – ответил Демидов и в голосе его было облегчение.

Легче на душе стало и Татьяне.

***

Демидов положил переговорник, обернулся к жене, стоявшей рядом, сказал, выдыхая:

– Всё хорошо, Варенька, с девочкой всё хорошо

Заплаканная Варвара Васильевна села на стул.

Они же уже Таню почти похоронили, только и держались за мысль, что откопают, на Алёшином артефакте камушек почти погас. Когда началось, и Демидов всех быстро организовал и все, кто находился в доме, успели спрятаться, то ещё никто не знал, что Татьяны не было в Доме моды, который разрушился почти под основание. Сейчас шли разборы завалов, из под камней доставали погибших, их было много, и Демидовы со страхом ждали сообщения о том, что Таню «нашли».

Алёшу оставили с Саввой, Варвара Васильевна не могла сдерживаться и пряталась в доме, чтобы не показывать мальчикам своих слёз.

Шофёр, отвозивший Татьяну, не успел выехать из города, когда началось землетрясение, но отделался лёгкими ушибами и испугом. Дерево упало прямо на автомобиль и смяло крышу в районе пассажирского сиденья.

И здесь звонок от Константина, очень вовремя.

Но Георгий Никитич выглядел озадаченным.

Варвара Васильевна обратила внимание:

– Дорогой, что не так, ты мне точно всё рассказал?

– Ты, понимаешь, Варварушка, Константин этот, – Демидов замолчал, будто бы продолжая обдумывать, после секундной паузы, всё же продолжил:

– Константин этот, звонил с переговорника семьи фон Метерних.

Варвара Васильевна и Георгий Никитич переглянулись, и Демидов пошёл звонить своему другу и приятелю, вхожему в княжескую семью Лестроссы.

Вскоре привезли Татьяну. Константин не стал заходить, быстро попрощался и уехал.

Демидов к этому времени уже знал о том, что полное имя Константина – Константин Лотар Леопольд фон Метерних, единственный сын и наследник князя Лестроссы. А сам князь сейчас в очень плохом состоянии, он попал под завал, когда рухнула стена дворца, проходившая как раз через его кабинет.

***

Ещё одну ночь провела Стася, вместе с Триадой в Кравеце. Никите Урусову и Кириллу Демидову, требовалось немного покоя, они восстанавливались, находясь рядом с княжной.

Они пропустили сквозь себя столько энергии, что, обычное человеческое тело бы не выдержало, и только благодаря тому, что оба были инициированными носителями, они выжили и смогли продержаться до встречи с наследницей. Да и Фёдору Троекурову, перелетевшему через море, тоже требовался отдых.

Стася каждый раз улыбалась, вспоминая ошарашенное лицо, обычно безэмоционального кайзера, когда он увидел морду дракона в окне собственного замка.

Она, словно увидела мальчишку, мечта которого неожиданно сбылась.

Почти весь следующий день, кайзер не отходил от Троекурова, постоянно расспрашивая, что тот чувствовал, и какие возможности в виде дракона у него появились.

Но Фёдор много не мог рассказать, поскольку начал себя осознавать в облике дракона только тогда, когда «услышал» Стасю, до этого момента, всё было в синем тумане.

Он только помнил, вот перекошенные лица людей, которые почему вдруг начали с ужасом смотреть на него, а вот уже плещется под ним синее море.

А вот Стася пришла к кайзеру и рассказала ему и про Триаду, и про то, что с драконом что-то не так. Не стала про это говорить Фёдору. Она оценила то, как он вырвался и смог открыться дракону, хотя и был риск, что без наследницы, в этой стихии он мог и раствориться, оставшись навсегда частью неба.

Кайзер сверился со своими записями и подтвердил, что Триада неполная, пока нет воды ,и по его мнению, дракон и должен был олицетворять третью стихию, но вместо этого усилил воздух. Значит пока нельзя сказать, что Триада собрана.

Но Россима ждать уже не могла. Надо было возвращаться, принимать клятвы князей круга.

Пока в Кравеце, Лестроссе, Фрулессии и в остальных странах Европы «зализывали раны» после разрушительного удара стихии, в Россиме выпал снег и установились морозы. И первые отряды бахов-революционеров уже грузились на эшелоны, идущие на Белояр.

Но никто так и сопоставил, пожалуй, кроме кайзера, что разрушительный удар стихии прокатился именно в тот момент, когда княжна «умерла». Только вот Россима не почувствовала этого, крепко расположившись на твёрдых почти монолитных плитах возвышенности, единственное, что только моря разволновались, да морозы покрепчали.

***

Отец Константина князь Лестроссы Клеменс Венцель Лотар фон Ме́ттерних был в своём кабинете. Он только что получил донесение, что у Демидова никогда не было племянников, и документы на них появились, когда Демидовы уже были в Полоцке.

И прилагалась записка к донесению, что по собранным данным вполне могла выжить одна из княжон и сын императора Николая, цесаревич Алексей.

И князь Лестроссы задумался, а может ли быть такое, что у него в княжестве сейчас одна из россимских княжон, да, судя по всему, и цесаревич.

Князь собирался поговорить с сыном, да в тот момент, когда он уже собирался вызвать человека, чтобы тот организовал ему встречу с Константином, здание затряслось, и на князя обрушилась стена.

Но задумался не только князь фон Метерних. Задумался также и премьер-министр Пеплоны, который получил это донесение почти что одновременно с правителем Лестроссы, потому как в разведке Лестроссы была утечка.

Мелкий клерк, вся задача которого была просто перепечатать текст для подачи рапорта князю, даже не думая, что там написано, делал магическую копию донесения, просто проводя рукой, на которой было надето специальное кольцо со считывающим артефактом и любое донесение, над которым были произведены эти магические манипуляции, сразу же попадало в разведку Пеплоны.

Клерку это ничего не стоило, да и риска особо не было, да и какие там секреты у вечно нейтральной Лестроссы, а он за это получал неплохую прибавку к жалованью.

Премьер-министр Пеплоны вызвал начальника разведуправления и, глядя тому в глаза приказал:

– Даю вам две недели, генерал. Мальчик, который сейчас находится в Лестроссе, должен быть здесь. И, если по истечение этого срока вы его не доставите, можете забыть и о работе, и о пенсии. В доках как раз не хватает охраны, вас с вашим опытом с удовольствием возьмут. Вот только не знаю, хватит ли вам зарплаты портового охранника на содержание трёх дочерей в частной школе-пансионе.

Премьер-министр взял небольшую паузу и добавил, холодно улыбнувшись:

– Но всегда же есть альтернатива, бесплатные школы, например, там учатся дети неудачников.

Глава 60

Белояр гудел. Все вышли на площадь. Князья представляли нового императора. Круг был замкнут. Вместо рода князей Шаховских, появился род князя Демидова. Девицы невестиного возраста бросились обновлять наряды. Уж больно хорош был молодой князь Кирилл Григорьевич Демидов.

Сам новоявленный глава рода князей Демидовых, стоя на помосте, привычно прикрывая спину своей княжны, до сих пор не мог осознать, что с ним произошло.

Не успели они несколько дней назад вернуться в Россиму, как всё завертелось и закружилось. Княжна ночи не спала, срочно принимала клятвы у княжеских родов. Все удивлялись и откуда столько силы в девчонке.

Репнины после смерти Шаховского перешли на сторону Наследницы. Говорят, что сам глава рода, один, без сына, приезжал к княжне и на коленях каялся, хотя может и приукрасили. Но факт, что одиннадцать родов принесли клятву, а два рода остались исключёнными, Шаховских и Сапег наследница не хотела восстанавливать, хотя наследники у них и оставались.

Только сказала, глядя в глаза пришедшим:

– Три поколения сменятся, тогда посмотрим, гниль из крови сложно выгнать. На службу возьму, а в сердце нет.

Тогда мало кто обратил внимание на слово, прозвучавшее из уст наследницы. «Сердце». А спустя пару дней пошли разговоры о том, что легенды древние возвращаются. Когда люди стали говорить, что видели беркута и дракона, вместе летящих в небе над Белояром.

И княжна посмотрела на Кирилла так, что он цепенел под этим взглядом, потому что не девчонка смотрела на него, а кто-то сильный и может даже древний, и сказала, а не спросила:

– Быть тебе, Кирилл Григорьевич основателем нового рода князей Демидовых.

Так и появился новый род, а камень Шаховского, пройдя через руки наследницы, и оказавшись в ладонях Демидова, вдруг засиял и увеличился в размере.

Князь Вяземский только головой седой покивал:

– Сильный род будет, хороший выбор

Но вот кого-то вместо Сапега Анастасия так и не смогла выбрать. Смотрела и на Урусова, и на остальных, да только вздыхала: – «Не то, не их камень».

А когда Никита Урусов прямо спросил её:

– Почему, княжна, чем я недостоин?

Ответила:

– Всем достоин, Никита, да не твоя это ноша.

– А чья же? – спросил Медведь, раздувая крупные ноздри, – чем я тебе нехорош или кого другого выбрала?

– Не знаю пока чья, – пожала плечами Стася и улыбнулась, мягко сказала:

– Ты лучше не трать силы на ревность, не могу я пока выбрать, сначала у меня империя, а потом уже всё остальное.

Тяжело было княжне. Она все чувства Триады своей знала. Знала, что Кирилл Демидов только ей и дышит, Фёдор Троекуров часто видит её во снах и всё прощения вымаливает, глупый, простила она его, когда приняла, а Никита Урусов, с ним тяжелее всего.

Его мысли были тяжёлые, он не мог и шанса допустить, что княжна достанется кому-то кроме него. И каждый раз, если княжна кому-то улыбалась или к ней кто-то подходил, ревность удушающей волной захлёстывала и так неистового медведя. И только сила воли пока удерживала его от того, чтобы не разорвать каждого, кому она улыбнулась.

И даже сейчас, стоя по левую сторону от Стаси, ревниво поглядывал в сторону Демидова, который только что не светился от счастья, но не от того, что князем стал, а оттого, что княжне ещё больше послужить может.

Стася же стояла в центре наспех сооружённого помоста и ожидая начала мини-коронации, думала о том, что какая-то она «неполноценная» наследница получилась. Триада вроде бы собралась, но вместо «воды» дракон у неё воздушный, все князья, даже противники бывшие, морские князь приняли то, что она наследница, да круг всё равно замкнуть не удалось.

Казалось бы, бери любого из княжеских сыновей. Вон Вяземские, Голицыны, Черкасские, Медведь тот же, все готовы империи послужить. Да только стояла Стася около камня и понимала, что не их этот камень и не их место, другой здесь должен быть, не получится если не он.

Вот и коронация у неё какая-то «репетиционная», потому как все регалии в Кремле, и по-настоящему стать императрицей она сможет только после того, как они в Острогард попадут.

Ну хоть за сестру с Алёшей сердце не болело. Со всеми этими событиями, Стася как узнала, что по Европе катастрофы природные прошли, первым делом взяла у Отто фон Шнафта порталы и рванула вместе с Кириллом Демидовым в Лестроссу.

Кирилл тоже сильно соскучился по родителям и брату. Целый день Стася и Кирилл провели там. Стася сперва долго сидела с Таней и разговаривала, радовалась, что с сестра стала такая, уверенности в себе прибавилось, одежда стильная и современная, говорит хорошо. А Алёшка тот вообще, как только Стасю увидел, так и прилип. И весь день проторчал у Стаси под ругой, прижавшись к её боку.

Стася не могла уйти, и, если бы уже ближе к ночи не появился в доме Демидовых в Лестроссе разозлённый Медведь – Урусов. То они бы так с сестрой, наверное, до утра и проговорили.

Ну, а как не проговоришь. Таня, хоть по годам и старше Анастасии, а только Стася её как младшую воспринимала.

Уже когда уложили Алёшу спать, заперлись в спаленке Тани и о самом главном, о девичьем начали говорить.

– Стася, – шёпотом говорила Татьяна, – я влюбилась… наверное. Только он, знаешь, простой человек…наверное.

Стася улыбнулась и спросила:

– Танюша, не пойму влюбилась или наверное?

Таня прикрыла лицо ладонями, покраснела вся и, сквозь ладони глядя на сестру, сказала: – Влюбилась точно, а вот кто он, так и не знаю, и боюсь ошибиться, вдруг он нам враг?

Стася погладила Таню по голове, подумала: – «Дожили, влюбиться боимся, везде подвох ищем».

Вслух же сказала:

– Не бойся, Танюша, ты бы не влюбилась в плохого человека. А простой он или нет, это не важно. Но не спеши, подожди, всё проявится.

Таня обняла сестру:

– Какая же ты мудрая, даже мудрее мамы

И обе заплакали.

Стася плакала оттого, что ей не хотелось возвращаться в мрачную, затянутую облаками снежную Россиму, где её ждали разрушенные сёла и надвигающая угроза кульминации гражданской войны. Хотелось гулять с сестрой и с Алёшей по узким улочкам столицы Лестроссы, пить вкусный кофе из красивых чашек и любоваться на озеро. А Таня плакала из-за облегчения, ведь так было здорово, что есть сестра, которая точно знает, что надо делать.

Стася даже разозлилась на Никиту, когда тот появился и заявил, что уже пора. Но это была её эмоциональная часть. Рациональная часть, в которой билось «красное пламя» ответственности, ставшее большим и сильным после того, как одиннадцать князей принесли ей клятву, согласилась с Никитой, что да, пора.

Но вот, наконец, на помост вышел самый старый князь из двенадцати родов круга и сказал:

– Одиннадцать князей из одиннадцати родов круга принесли клятву новой императрице. Встречай Россима! Её императорское Величество светлейшая княжна Романова Анастасия Николаевна.

И каждый из князей, связанный со своим родовым камнем, поклонился княжне, признавая принародно императорскую власть.

А княжна «открыла сердце», принимая. И по всей Россиме вдруг зазвонили в церквях колокола.

Люди останавливались на улицах, снимали шапки, крестились.

Бах Барсук в Кремле кинул в стену кабинета чашку с только что налитым чаем. А бах Полоз потёр руки и взялся снова протирать оружие: – «Славная будет битва».

А в Пеплоне на оружейном заводе почти в это же время рванула бомба с часовым механизмом, заложенная непонятной организацией. Только почему-то фон Шнафт в этот самый момент, взглянув на часы, произнёс: – «Подарок тебе, девочка».

И в это же самое время затонул военный корабль под флагом Фрулессии, шедший по Северному морю к в Архангельск. Так затонул, что и обломков не нашли. Но рыбаки говорили, что взрыв был большой силы, что даже два дня улова в этом месте не было.