Текст книги "В сладком плену"

Автор книги: Адель Эшуорт (Эшворт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 21

Его спасли прошлой ночью, и, хотя я помогла его освободить, мне пришлось раскрыть сестер и злодеяния, которые они совершили. Я опозорила семью и боюсь, что от меня отрекутся, оставив в одиночестве. Теперь, когда во мне его ребенок, остается надеяться, что я сумею быстро найти мужа. Будущее всех нас в руках Господа…

Он понятия не имел, как ее соблазнить. А также – где и когда это сделать. Последнюю неделю он каждый день встречался с ней на сеансах позирования, но она была подчеркнуто любезной и вежливой, без особой охоты поддерживала разговор на неформальные темы и явно не желала обсуждать их личные проблемы. Это нежелание было таким сильным, что почти все время кто-то из слуг оказывался вместе с ними в студии. И Ян подозревал, что это делалось умышленно.

Но каждый день, сидя перед Виолой, слушая, как она болтает о пустяках, и наблюдая, как она пытается сосредоточиться на работе, вопреки смятению, в которое он явно повергал ее своим присутствием, он все отчаяннее хотел обнять ее, заняться с ней любовью и показать, как она, сама того не зная, сумела преобразить его чувства к ней. Во что они преобразились, он пока толком не знал, но отчаянно желал разобраться. Ему хотелось рассказать Виоле, как один только звук ее голоса мгновенно окутывает его умиротворением, и как при мысли, что она навсегда уйдет из его жизни, его захлестывает такая мощная волна ужаса, что он сжимается от боли. Он не находил объяснения этому новому спектру неведомых прежде эмоций и, хоть убей, не сумел бы выразить их словами. Но они явно выходили за рамки похоти, и он был не настолько глуп, чтобы их игнорировать. Нет, он не отмахнется от того, что уже почти у него в руках, только потому, что долго заблуждался и был совершенно иного мнения о женщине, которая это воплощает. Теперь стало ясно, что роль Виолы в его похищении виделась ему если не ошибочно, то искаженно из-за путаных воспоминаний и жажды мести.

Однако многое могло измениться – и изменилось – за пять лет. Когда-то он был небезразличен Виоле, но ему нужно было познать силу и глубину чувств, которые она питала к нему теперь, а путь к этому познанию ускользал от него вплоть до сегодняшнего дня. Он целую неделю размышлял и сомневался, прежде чем выработать план действий. Похитить Виолу снова означало бы подчеркнуть то, что не изменилось между ними, а попросив ее просто рассказать о своих чувствах, он бы только спровоцировал новые увиливания, споры и недоверие. Но Ян готов был спорить на целое состояние, что Виола не сумеет скрыть своих чувств к нему, если он займется с ней любовью.

Поэтому сегодня вечером, с этим планом наготове, он ждал Виолу у себя в городском особняке, меряя шагами паркет в гостиной и с замиранием сердца поглядывая на каминные часы. В записке, которую он послал леди Чешир, ее просили приехать после восьми, а сейчас была уже почти половина девятого. Герцог не случайно выбрал это время. После восьми он обычно отпускал всех слуг, кроме тех, без кого нельзя было обойтись вечером. Брэтэм встретит Виолу, предложит ее кучеру располагаться поудобнее, а потом распорядится, чтобы остальные слуги оставались внизу до утра. Отличный план – если только Виола вообще соизволит к нему явиться.

Ян подошел к окну и выглянул на подъездную аллею. Ее почти не было видно за дубами и вечерней мглой, но, проведя какое-то время в попытках глубоко дышать и размышлять над другими способами соблазнения на случай, если этот не сработает, он увидел, как экипаж Виолы выехал из-за угла и остановился у каменных ступеней.

Отскочив от окна, Ян вышел в центр комнаты и собрался с мыслями. Пока он ждал, сцепив за спиной руки, его охватили неожиданное волнение и тревога, что он не сумеет соблазнить ту единственную женщину, отказ которой его безмерно ранит. Он должен справиться.

Внезапно из коридора донеслось эхо ее шагов по мраморному полу. Во рту у герцога пересохло, сердце заколотилось, и с видом спокойствия, которого не было и в помине, он повернулся лицом к двери.

– Ваша светлость, – вежливо постучав, объявил Брэтэм, – к вам леди Чешир.

– Зовите, – поразительно ровным голосом ответил Ян.

Дворецкий отступил вправо, и мгновение спустя в комнату вплыла Виола.

У Яна перехватило дух при виде нее, такой изящной и как будто беззаботной, но он сумел скрыть свое восхищение, растянув губы в улыбке и кивнув.

– Леди Чешир. Очень рад, что вы сочли возможным приехать так скоро.

Виола подняла брови и сумела изобразить на лице некоторое удивление и даже любопытство.

– Вы написали, что это важно.

Ян бросил взгляд на Брэтэма, стоявшего в дверях с подобающим степенным видом.

– Пока что это все.

Дворецкий поклонился.

– Конечно, ваша светлость.

Сказав это, Брэтэм повернулся и закрыл за собой дверь, оставив их одних в безмолвной гостиной.

Только теперь Виола огляделась по сторонам, теребя завязки крошечного ридикюля и лишь этим обнаруживая свое беспокойство. Ян задумчиво смотрел на нее, отмечая, как прелестно она выглядит в вечернем платье из бронзового атласа с глубоким вырезом, тугим лифом и бледно-желтыми оборками. Волосы Виолы были уложены завитками и подняты к затылку, и Ян пожалел, что у него нет сверкающего золотого ожерелья с топазами и таких же серег, чтобы дополнить картину, а потом взять Виолу под руку и повести к королеве. И судя по всему, улыбнулся про себя Ян, ему будет легче добиться такой аудиенции при дворе, чем высвободить Виолу из ее хитроумного наряда. Ему не терпелось увидеть ее корсет…

– Ваша светлость?

Ян заморгал.

– Прошу прощения?

Виола раздраженно поджала губы.

– Я спрашивала, могу ли что-нибудь сделать для вас этим вечером.

Ах, милая…

Улыбнувшись, Ян медленно пошел к ней.

– Вы сегодня очаровательно выглядите, – небрежно заметил он. – Надеюсь, я не отвлек вас от какого-нибудь важного светского мероприятия.

– Только от ужина, – ответила Виола, слегка сузив глаза.

– Понятно. – Ян умолк в ожидании, но Виола ничего не добавила, и он не удержался: – С очередным потенциальным мужем?

Она смерила его подозрительным взглядом.

– С леди Тенби и несколькими ее гостями, если это вас так интересует.

Спросить о гостях леди Тенби означало бы зайти слишком далеко, и Ян не собирался этого делать, как ни любопытно ему было узнать, сопровождал ли Виолу какой-нибудь джентльмен. Если повезет, к утру это не будет иметь значения.

Остановившись прямо перед Виолой, он заглянул в ее настороженные глаза и улыбнулся.

– В таком случае простите, что прервал, но мне радостно знать, что ваш вечер не пропал за бессмысленными сплетнями.

Виола вздохнула.

– Ян, почему я здесь? Что такого важного можно обсуждать ночью?

Яна в один миг пронзила паника. Еще ни разу за тридцать один год своей жизни он так остро не чувствовал, что его будущее зависит от успеха одного-единственного предприятия. Настало время прекратить бессмысленную болтовню и заняться осмысленной любовью.

– Мне нужно вам кое-что показать, – тихо проговорил он.

Виола нахмурила брови, вглядываясь в каждую черточку его лица.

–  Показатьмне что-то? Здесь?

– Да. – Он согнул руку в локте. – Пройдемте?

Поколебавшись секунду-другую, она мягко опустила затянутую в перчатку ладонь на его предплечье и позволила вывести себя из гостиной в вестибюль.

– Куда мы направляемся? – спросила она, когда они приблизились к широкой мраморной лестнице.

Ян широко улыбнулся.

– Вверх.

– Вверх?

– На верхний этаж…

– Ян, я не думаю…

– Доверьтесь мне, Виола, – шепнул он.

Она нервно огляделась в затихшем доме и без дальнейших промедлений приподняла свободной рукой юбки и начала взбираться вместе с ним по ступенькам.

Герцог молча поднялся с ней на лестничную площадку третьего этажа и повел по длинному коридору к самой последней запертой двери.

Он чувствовал, как растет ее тревога. Отчасти это, безусловно, объяснялось явным отсутствием помощи. Если Виола закричит, никто не прибежит ее спасать. Оставалось лишь надеяться, что скоро он заставит ее кричать от наслаждения, и тогда она будет искренне благодарна, что он не оставил в доме практически ни души.

– Почему вы все время улыбаетесь? – подозрительно спросила Виола.

Ян остановился у двери.

– Улыбаюсь?

– Вы ведь не собираетесь убить меня здесь? – сухо бросила она.

– Не сегодня, – ответил герцог, берясь за щеколду и открывая дверь.

Искоса поглядывая на Яна и не умея скрыть собственной кривой улыбки, Виола вошла в комнату – и замерла так резко, что ее юбки заходили ходуном.

В десяти футах перед ней открылся камин, над которым во всей своей красе висел первый эскиз, который купил у нее Ян. Залитый с обеих сторон светом ламп, он доминировал над всей комнатой.

– Это ваша спальня, верно?

– Да.

Ян очень тихо закрыл за собой дверь, запер ее и встал так, чтобы заблокировать Виоле выход, если она попытается сбежать, не выслушав его.

Она повернула голову влево, на несколько долгих секунд остановила взгляд на его огромной кровати с балдахином и вновь смерила его испепеляющим взглядом.

– Чудесная комната, – с вызовом сказала она. – Зачем я здесь?

Момент настал…

– Я хотел показать вам, какое место выбрал для вашего рисунка.

Она покачала головой, недоумевая.

– Зачем? Если я скажу, что он плохо смотрится над вашим камином, вы вернете мне его?

Ян усмехнулся.

– Ни за что. Я хочу каждую ночь засыпать, глядя на него. – Посерьезнев, он добавил: – Он напоминает мне о вас.

От этой откровенной фразы Виоле стало не по себе. Она попятилась на шаг, бросив взгляд на постель, потом снова на герцога. Ее лицо в свете лампы казалось мрачным и затравленным.

– Вы привели меня сюда, чтобы соблазнить, Ян? – тихо спросила она.

Момент истины…

– Я привел вас сюда для гораздо большего.

Она вновь затеребила шнурок на ридикюле, и Ян забрал у нее сумочку, бросив ее на ночной столик за спиной.

– Я не стану вашей содержанкой, – дрожащим голосом заявила она.

Герцог вздохнул.

– Я бы никогда не привел содержанку в свою личную спальню, Виола.

– Тогда зачем я здесь?

Ян принялся очень медленно стаскивать перчатку с ее руки.

– Для начала я хотел извиниться за то, что насильно увез вас к себе в хижину.

– Вам необязательно было извиняться за это у себя в доме и тем более у себя в спальне.

Ян слышал скептицизм в ее голосе, но она не убрала руку, когда он стянул перчатку и взялся за вторую.

– Верно, – согласился герцог, сосредоточенно освобождая ее пальцы от кружева. – Но здесь очень интимная обстановка, а то, что я собираюсь сказать – и сделать, требует интимности.

Виола ничего на это не ответила, но Ян почувствовал у себя на лице ее пристальный взгляд. Сняв, наконец, перчатки, он бросил их на ночной столик к ридикюлю и поднял руки Виолы так, чтобы прижаться губами сначала к одному запястью, а потом к другому.

Виола вздрогнула.

– Что вы делаете, Ян?

Он посмотрел и шепнул в ее нежную кожу:

– Целую вас.

Она сдвинула брови.

– Знаю, но… о чем таком интимном вы хотите поговорить?

Хотя Виола старалась говорить непринужденно, герцог заметил, что ее дыхание учащается, а сопротивление падает. Он ласково притянул ее к себе, так что его бедра утонули в ее юбках. – Я хочу поблагодарить вас, – хрипло сказал он, по-прежнему касаясь губами ее запястья, – за то, что вы помогли мне пять лет назад.

Виола шумно глотнула, завороженно глядя на герцога.

– Вы нуждались в помощи.

Ян слегка отстранился и улыбнулся ей, а потом обвил ее рукой за талию и привлек еще ближе.

– Я хочу показатьвам, как много это для меня значило.

Судорожно вдохнув, Виола пролепетала:

– Вы хотите заняться со мной любовью…

– Хочу.

На бесконечно долгий миг ее тревожный, ищущий взгляд встретился с его взглядом. Ян чувствовал, как неистово колотится в груди сердце. Он понимал, что теперь, когда он открылся Виоле в своем желании к ней, она вполне может повернуться и уйти. Если она так поступит, осознал Ян, это будет самым горьким разочарованием в его жизни.

Но тут, будто смирившись с судьбой, которая свела их вместе, Виола опустила ресницы, склонилась к нему и коснулась губами его губ.

Только через несколько долгих секунд Ян понял, что она отдается ему без колебаний и споров, пусть только в этот единственный раз, и с неожиданной силой, пошатнувшей герцога, его тело ожило.

Он заключил Виолу в объятия и с силой прижал к себе, наслаждаясь нежностью ее губ, сладким, цветочным запахом ее кожи. Она подняла руки и легонько обхватила его ладонями за щеки, а он продолжал упиваться ее губами, ласкать, неспешно смаковать их. Его язык запорхал по ее верхней губе, и она открылась ему, давая доступ и с растущим желанием прижимаясь к нему всем телом. Ян сдерживал свой пыл, боясь поторопиться пока она, не издала тихий стон и не толкнула бедра вперед с требованием большего.

Ян быстро оборвал их поцелуй, поднял голову и посмотрел в раскрасневшееся лицо Виолы.

– Повернитесь, – прошептал он огрубевшим голосом. – Я вас раздену.

Ее ресницы затрепетали, она посмотрела на него, и в ее глазах мелькнуло сомнение. Ян опустил руку к кружевному вырезу ее платья и сомкнул ладонь вокруг прикрытой атласом груди.

Ответом на его ласку стал тихий вздох. Ян внимательно наблюдал, как растет ее желание, а потом одним быстрым движением схватил Виолу свободной рукой за плечо и развернул спиной. Не убирая ладони с ее груди, он крепко прижал ее к себе.

Склонившись над Виолой, он принялся осыпать нежными поцелуями тыльную сторону ее шеи, ее голое плечо, а его ловкие пальцы тем временем работали над пуговицами.

Виола охотно помогала ему, стаскивая платье с рук по мере того, как ослабевали застежки. Ян покусывал мочку уха, порхал по ней языком, потом спустился губами по шее к плечу. В считанные секунды вечернее платье упало к ногам Виолы, и, к удивлению герцога, она расстегнула белый кружевной корсет спереди и отбросила его в сторону.

Ян подался немного назад и снова повернул Виолу к себе лицом. Она стояла без смущения. Ее груди были открыты, но остальное тело, от талии до пят, тонуло в кружеве. Ян ловко разделался с пуговицами на собственной рубашке и выскользнул из нее, все это время неотрывно глядя в глаза Виоле. Он читал в них неуверенность, хотя она смело выдерживала его взгляд.

Ян посмотрел на ее чудесные, оголенные груди, заострившиеся от царившей в комнате прохлады, и осторожно прикрыл их ладонями, чтоб согреть, приласкать и подразнить соски подушечками больших пальцев.

Виола тихо застонала, закрыла глаза и запрокинула голову, отдаваясь моменту.

– Скажите, что вам нравится, – хрипло проговорил Ян.

Не поднимая ресниц, она прошептала:

– С вами мне нравится все. Поцелуйте меня, Ян…

Дважды его просить не пришлось. Опустив голову, Ян снова завладел ее ртом. Он играл с ее губами, с языком, упиваясь ее податливостью и частыми вздохами, ее теплыми ладонями, мягко обрамлявшими его щеки, и обоюдной страстью, нараставшей с каждой секундой. Потом легко, как ветер, он подхватил ее на руки, отнес к постели и положил на покрывало, оторвавшись от ее сочных губ, чтобы проложить тропинку из нежных как перышко поцелуев по ее скуле и горлу, по основанию шеи и ложбинке между грудей.

В ответ она выгнула спину, запустив пальцы ему в волосы, когда он взял в рот затвердевший пик ее груди и начал легонько сосать, дразнить языком, пока тот не окаменел, а потом водить по нему губами.

Виола захныкала, развязно подаваясь к нему бедрами, и он одним быстрым движением приподнялся над ней, ослабил шнуровку нижней юбки и стянул ее вместе с чулками, полностью оголив ее прекрасное тело.

Ошеломленный видом, Ян принялся ласкать взглядом каждый изгиб и округлость, потом опустил голову и запечатлел поцелуй на темном холмике завитков между ног.

Виола резко вдохнула и вздрогнула.

– Вам холодно?

– Немного, – бархатным шепотом ответила она.

Ян протянул руку и сдернул покрывало.

– Забирайтесь под одеяла.

Не глядя на герцога, Виола сделала, как он сказал. Ян тем временем быстро расстегнул брюки, выскользнул из остатков одежды и улегся рядом, укрыв обоих по шею.

Они лежали на подушках, лицом друг к другу, хотя Виола не открывала глаз. Ян смотрел на нее несколько секунд, не спеша прикасаться. На него вдруг нахлынул целый водоворот эмоций, тревожных и прекрасных. Потом, словно почувствовав на лице его взгляд, Виола подняла ресницы и посмотрела ему в глаза.

Ян улыбнулся, и Виола улыбнулась в ответ, заставив сердце запеть в груди.

– Теплее? – шепнул он.

– Гораздо.

Улыбка померкла на лице Яна, и он спросил:

– О чем вы думаете?

Несколько мгновений Виола ничего не говорила, только изучала черты его лица. А потом протянула руку и с огромной осторожностью положила раскрытую ладонь на голую грудь Яна, оказавшуюся так близко к ее груди.

– Я думаю, – прошептала она, – что, хотя мне опасно здесь находиться, я не боюсь, потому что никогда в жизни не чувствовала себя защищенней, чем в ваших объятиях.

Яну сдавило горло от внезапного прилива нежности. Он никак не ждал настолько интимных, настолько искренних слов и понятия не имел, как ответить.

Виола неуверенно улыбнулась и со смущением добавила:

– И еще я не хочу вас разочаровывать.

В этот миг что-то глубоко внутри него растаяло. Он даже отдаленно не понимал, что именно и как выразить это словами, но от этого у него перехватило дух.

– Виола…

Она подалась к нему и прильнула губами к его губам. Он ответил долгим поцелуем, медленно распаляющим страсть, обнажающим ее желание полностью отдаться ему, несмотря на риск. Виола гладила ему грудь кончиками пальцев, и его руки тоже не бездействовали: одна двинулась к груди, вторая обхватила затылок, утонув в шелковых прядях.

Ян снова заставил сосок превратиться в твердый пик и нежно сжимал его, слушая все более частые вздохи Виолы и ее тихие стоны удовольствия. Его собственное сердце тоже забилось быстрее и громче.

Он зацепил ногой ноги Виолы и привлек ее ближе. Она скользнула языком по верхней губе, и в ответ Ян жадно впился в ее рот. Она захныкала и двинулась ладонью от его груди к щеке, а потом к затылку, крепко прижимая к себе его голову.

Ян ласкал, дразнил, наслаждался вкусом; Виола не отставала. И наконец, когда ожидание сделалось невыносимым, он опустил руку, схватил ее за колено и потянул вверх, одновременно перекатывая ее на себя, так что ее нога закрыла его бедро, а его налившаяся плоть уперлась в ее мягкие женские завитки. Ахнув, она оторвалась от его губ, подняла ресницы и посмотрела ему в глаза.

В эту секунду в памяти Яна вспыхнул обрывок забытого образа. А вместе с ним шепот из далекого прошлого…

Я люблю тебя, Ян…

Он резко втянул в легкие воздух. Недоумение и восхищение, смятение и чувство абсолютной близости пронзили ему сердце и ум.

Такой прекрасный…

Виола внимательно наблюдала за ним. Ее лицо раскраснелось, глаза потемнели от желания, а брови сдвинулись, как только она заметила в нем странную и чудесную перемену. Потом она протянула руку и коснулась пальцами его губ.

Ян поцеловал их, провел губами по подушечкам и, глядя в ее ослепительные глаза, взял в рот безымянный палец и принялся нежно сосать. Вырвав из ее груди судорожный вздох, он начал рисовать подушечкой большого пальца маленькие круги по соску, потом придавил его костяшками и обхватил мягкую плоть ладонью.

Виола снова застонала, испивая каждое ощущение до дна. Кровь закипела в его венах, сердце бешено забилось при звуке ее голоса, при виде ее удовольствия, и внезапно, неистово ему захотелось быть внутри нее.

Опустив руку, Ян обхватил себя за основание, подвинул бедра так, чтобы колено Виолы чуть приподнялось, и толкнул себя между ее ног.

Она инстинктивно приняла его в свои горячие, влажные стенки. На несколько долгих секунд Ян замер, боясь пошевелиться, боясь вдохнуть, чтобы не потерять себя слишком быстро. Он никогда еще не занимался любовью на боку, но все в этой близости – в ее лице, которое было всего в нескольких дюймах от его лица, в глазах, в которых можно было тонуть, в ладонях и пальцах, свободных касаться, давать и принимать, – только усиливало его желание.

Словно угадав его мысли, Виола облизала губы и, повинуясь то ли инстинкту, то ли чистому возбуждению, начала двигаться, осторожно приближая к нему бедра, окатывая его скользким, влажным жаром. Ян стиснул зубы и утробно застонал, а она продолжала искушать, безмолвно умоляя войти в себя. И тогда, в ответ на изящное движение ноги, которым Виола открыла ему еще более свободный доступ, он сделал, как она хотела, по чему она болезненно томилась, и подался вперед, найдя ее центр и очень медленно заскользив по ее восхитительным, теплым стенкам.

Она захныкала, сжалась на короткий миг. Ян обхватил ее колено и подтянул его к своей груди, чтобы еще глубже заполнить ее. Несколько секунд оба не двигались, но Виола неотрывно смотрела ему в глаза, как будто не хотела пропустить ни малейшего отзыва на эту изощренную пытку. Продолжая одной рукой ласкать грудь, Ян убрал вторую от колена и, обхватив Виолу ладонью за щеки, провел большим пальцем по губам.

– Я бы лежала так вечно, – пробормотала она в его чувствительную кожу.

Ян шумно глотнул, не находя слов, чтобы выразить свои чувства. Никогда в жизни он не испытывал такой полной близости.

– Виола… – прошептал Ян, как будто мыслями был далеко отсюда, – такая прекрасная…

В ее глазах мелькнула растерянность. А потом они наполнились слезами.

Ладонь Яна ласково легла ей на затылок, и он вновь завладел ее ртом, наслаждаясь ее сладкими губами, чувствуя ее теплое, частое дыхание на своем лице, угадывая томление в ее теле. Виола прижалась к нему бедрами и задвигала ими на новой волне желания.

Ян убрал руку от головы Виолы и обхватил ее ягодицы, как можно ближе прижимая ее к себе, позволяя ей задавать ритм. Он ласкал ее грудь, гладил пальцем сосок, водил языком по губам, а потом устремлялся глубже, заглушая ее жадные всхлипывания. Ян чувствовал, что его страсть усиливается с каждым рывком ее бедер, с каждым ее сладким стоном. Он понимал, что через считанные секунды она подтолкнет его к самому краю.

Внезапно Виола оторвалась от его рта и стала ловить губами воздух. Она посмотрела ему в глаза жгуче, пронзительно и задвигалась быстрее.

– Ян…

Он больно закусил губу, сдерживаясь и наблюдая, как она подбирается к пику наслаждения.

Виола застонала, распахнула глаза шире и стиснула мышцы на его груди.

– Да, – выдохнул он.

– Ян…

Едва его имя сорвалось с ее губ, она вскричала в экстазе, вцепилась в него, впилась в него взглядом.

Ян видел ее эмоции, чувствовал изнутри каждую пульсирующую волну ее оргазма, увлекавшую его за собой.

– О, да, милая… – Все его тело напряглось. – О, да…

Он взорвался изнутри, жмурясь, встречая стоном каждую волну экстаза, крепко прижимая к себе Виолу, снова и снова входя в нее в абсолютном безумии страсти. Их дыхания смешивались, его стоны плавно переходили в ее всхлипывания, они цеплялись друг за друга в каждом рывке ее бедер, в каждом движении рук и ног, в каждом касании губ и пальцев, пока, наконец, их тела не замерли.

Ян подождал, пока сердце застучит чуть медленнее, обнял Виолу и положил ее голову себе на плечо, повернувшись так, чтобы лежать удобнее, но не выходить из нее. Потом, приклонив голову к ее голове, он обхватил ее лицо ладонью и стал гладить по щеке, слушая баюкающий звук ее дыхания, пока им не завладел сон.

* * *

Нежность губ Виолы на его губах пробудила его чувства.

– Проснитесь, Ян, – прошептала она сверху.

Герцог открыл глаза, быстро заморгал и, увидев прекрасное лицо Виолы, озаренное светом лампы, все вспомнил.

– Который час? – сонно спросил он, внезапно замечая, что Виола не просто стоит рядом с ним у его кровати, но и умудрилась одеться без его помощи.

– Думаю, вот-вот рассветет, – сказала она, выпрямляясь.

Ян сел на постели и провел ладонью по лицу.

– Вам не нужно уходить.

Криво улыбнувшись, она потянулась к ночному столику за перчатками и ридикюлем.

– Разумеется, нужно. Мне следовало уйти давным-давно.

– Нет, – возразил Ян, – вам следует оставаться в этой постели и готовиться к новому этапу нашей любовной кампании.

Ее улыбка померкла, и она посмотрела ему в глаза.

– Это было чудесно, но одна ночь в вашей постели ничего не меняет. Вы сами должны понимать. А мне пора домой, пока слуги не проснулись. Мои волосы в беспорядке и…

– Ваши волосы в очаровательном беспорядке. Возвращайтесь в постель.

Виола закусила нижнюю губу в нерешительности, потом пробормотала:

– Не могу.

Ее желание уйти так скоро после близости, которую они разделили, огорчило Яна гораздо больше, чем ему хотелось признавать. Какое ему дело до ее волос и слуг в их домах. Он хочет, чтобы она сейчас же вернулась к нему в постель, нагая и податливая.

Отшвырнув одеяла, Ян перебросил ноги через край кровати и встал перед Виолой.

– Да, это чудесно, – хрипло согласился он, – и в следующий раз тоже будет чудесно. Вы нужны мне, Виола.

Едва заметно нахмурившись, она протянула руку и ласково коснулась его лица.

– Я должнауйти.

Ян упер руки в бедра и резко выдохнул.

– Почему вы так равнодушны к тому, что случилось прошлой ночью?

Ее глаза округлились, и она отдернула руку, потрясенная до глубины души.

– Равнодушна? Я не равнодушна, я практична. Почти утро, а у меня ребенок, студия, светские обязанности и дом, которым нужно заниматься.

Застонав, Ян потер глаза кончиками пальцев.

– Тогда я верну вас сегодня вечером.

Тихо рассмеявшись, Виола надела перчатки.

– А вот этоявно непрактично. Я не содержанка, которой можно распоряжаться, Ян. Я не могу являться сюда каждую ночь по вашей прихоти. Даже не будь у меня других обязательств, подумайте, как это неудобно и хлопотно для нас обоих, не говоря уже о скандале, который может разразиться вокруг меня, если о нас узнают. Или того хуже.

Или того хуже. Ян понимал, о чем она говорит. Она может снова забеременеть, хотя до сих пор не признается, что ее сын от него.

Они явно зашли в тупик, и тот факт, что Виола не спешила забыть об осторожности и бесповоротно стать его любовницей, пусть нерационально, все-таки коробил его. Она хотела его – нуждаласьв нем – не меньше, чем он в ней. Он был уверен в этом. Но нельзя же раз за разом ее соблазнять; она должна прийти к нему по доброй воле.

– А как же страсть?

Ее лицо посерьезнело.

– Страсть мимолетна. А обязательства и практические соображения – нет. Вы знаете это не хуже моего.

Жестокая правда ее слов поразила Яна в самое сердце.

– Вы могли бы выйти за меня замуж.

Воздух между ними тут же заискрился от напряжения. Виола заморгала, потом покачала головой, как будто не могла осознать сказанное.

Ян сглотнул; сердце заколотилось у него в груди. Слова слетели с его губ сами собой, точно шелк, но, глядя в огромные, ошеломленные глаза Виолы, он не мог о них жалеть. С тех пор, как он пустился в нелепую погоню за отмщением, с тех пор, как он узнал о существовании своего сына и встретился с ним, между ними с Виолой все изменилось. И если она выйдет за него, то больше не сможет уезжать из города или из страны, когда ей вздумается. Да, заключил Ян, брак между ними будет весьма практичным решением.

– Виола?

– Я не… Это предложение? – растерянно спросила она.

Герцог нервно помял тыльную сторону шеи.

– Да. Надо полагать.

– Надо полагать?

Ян вдруг почувствовал себя глупо. Стоя нагим перед Виолой, он понял, что это был не самый романтичный способ попросить ее руки и не самый подходящий момент. И все-таки, думал Ян, Виола должна быть довольна.

– Мы составим хорошую пару, – решительно заявил он.

Несколько долгих, напряженных минут Виола молча смотрела на него. А потом едва заметно кивнула и ответила:

– Да, в самом деле, отличную. Разумный выбор, во многих отношениях.

Ян вздохнул с облегчением – но тут Виола опустила ресницы и повернулась к двери.

– Куда вы?

– Домой, Ян, – сказала она. – Всего хорошего.

Она расправила плечи, приподняла подбородок и, не оборачиваясь, царственным шагом покинула его спальню.