Текст книги "Миметика глупости"

Автор книги: А. Крупенин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

1.4 Нам аксиомы не указ

 

 Рассмотрим теперь более подробно, как функционирует инструментальная рациональность. Степень совпадения принятого решения с аксиоматическим показывает рациональность человека (как у экономистов всё просто…). В действительности люди очень часто не обращают внимания на аксиомы, что чревато последствиями. Например, посмотрим, что происходит при нарушении аксиомы транзитивности. Выглядит это нарушение очень просто – Вы предпочитаете А В, В С, С А, таким образом, вы нарушаете транзитивность, предпочитая С – А. Или, нагляднее, Вы отдаёте предпочтение – яблокам, а не грушам, груши предпочтительнее персиков, а персики предпочитаете яблокам. Если это так, то Вы – идеальный кандидат для „денежного насоса“. Выглядит это следующим образом: Ваш „друг“ Лёша дарит Вам ведро яблок (безвозмездно) и Вы думаете – „Какой хороший друг этот Лёша!“ На другой день он приходит к Вам с ведром персиков и предлагает их Вам в обмен на ведро яблок и „всего один рубль деньгами“ (сумма условная, но маленькая). Вы соглашаетесь, поскольку любите персики больше яблок. На следующий день, ни свет, ни заря Лёша снова у Вас в гостях с ведром груш и Вы меняете ведро персиков плюс „всего один рубль деньгами“ на ведро груш, поскольку любите груши больше персиков. И на третий день Лёша гостит у Вас с ведром, Вы уже догадались, яблок, и Вы меняете Ваши груши с небольшой доплатой наличными, так как предпочитаете яблоки грушам. Так может продолжаться достаточно долго, в результате чего у Лёши скапливается некоторая сумма в рублях, но ведь для этого и существуют друзья! Самое смешное в этой ситуации, что не Лёша надувает Вас, а Вы сами себя, поскольку нарушаете аксиому транзитивности.

Аксиома доминантности предполагает, что событие Х может произойти, а может и не произойти. Если Вы предпочитаете перспективу А перспективе В, когда событие Х происходит, а также предпочитаете перспективу А перспективе В, когда событие Х не происходит, то Вы действительно предпочитаете А В и Вас не волнует, случится ли Х или нет. Когнитивный психолог Элгар Шафир назвал эту аксиому „одним из самых простых и наименее противоречивых принципов рационального поведения“ (Shafir, E. (1994). Uncertainty and the difficulty of thinking through disjunctions. Cognition, 50, р.404.). Тем не менее, люди умудряются нарушать и её.

В качестве примера приведём следующее. А.Тверски и Э.Шафир предлагали испытуемым вообразить, что они являются студентами, закончившими очень трудный курс и ожидающими результатов экзамена. В случае провала экзамен придётся пересдать. Естественно, что испытуемые переутомлены и обессилены. Вдруг им представляется возможность приобрести очень привлекательную и дешёвую путёвку на Гавайи. Больше половины испытуемых, которым сообщили, что они сдали экзамен, были готовы эту путёвку купить. Ещё большее количество готовых купить подобную путёвку было среди проваливших экзамен. Однако только одна треть испытуемых, которым сказали, что результаты экзамена ещё не известны, были готовы к отдыху! То есть человек принимал некое решение, если событие Х произошло, принимал то же самое решение, если событие Х не наступило, но находил другое решение, если он не знал, произойдёт Х или нет – что есть явное нарушение аксиомы доминантности (Tversky, A., & Shafir, E. (1992). The disjunction effect in choice under uncertainty. Psychological Science, 3, 305-309.)

Э.Шафир описывает подобное нарушение и в реальной жизни – поведение американской биржи во время президентских выборов 1988 года, когда кандидатами выступали Буш-старший и Дукакис. Биржевые аналитики были единодушны во мнении о том, что рынок предпочитал Буша Дукакису, однако после победы первого рынок обвалился и доллар упал до десятимесячного минимума. Интересно, что те же аналитики считали, что рынок бы обвалился ещё больше в случае победы Дукакиса. Тем не менее, если рынок тендировал к обвалу независимо от результатов выборов, то почему он не обвалился ещё до выборов, если все участники рынка знали, что любой исход выборов плох для рынка? Явное нарушение аксиомы доминантности.

Нормальный рациональный экон всегда действует в соответствии со всеми аксиомами, стремится изо всех сил получить то, что он желает, основываясь на своей хорошо сформированной и неизменной системе предпочтений.

Нормальные люди действуют иначе, на принимаемые ими решения может влиять даже то, как сформулирована стоящая перед ними задача. Это так называемый фрейминг. Ещё в 1981 году Д.Канеман и А.Тверски провели следующее исследование (Tversky, A., & Kahneman, D. (1981). The framing of decisions and the psychology of choice. Science, 211, 453-458):

Ситуация 1. Страна готовится к вспышке страшной эпидемии. Согласно прогнозам, количество жертв может достичь 600 человек. Две группы учёных предоставили свои программы борьбы с болезнью. Если правительство примет программу А, то удастся спасти 200 человек. Если будет принята программа В, то с вероятностью в одну треть 600 человек будут спасены, но существует вероятность в две трети, свидетельствующая, что спасти не удастся никого. Какую программу, по Вашему мнению, должно принять правительство данной страны?

Большинство опрошенных считали, что должна быть принята программа А, обещавшая наверняка спасти 200 человек. В этом выборе не было ничего странного, если бы исследователи не проводили второго опроса, в котором предъявлялась ситуация 2, иногда с теме же самыми людьми, иногда с другими.

Ситуация 2. Страна готовится к вспышке страшной эпидемии. Согласно прогнозам, количество жертв может достичь 600 человек. Две группы учёных предоставили свои программы борьбы с болезнью. Если правительство примет программу С, то 400 человек наверняка умрут от этого инфекционного заболевания. Если будет принята программа D, то с вероятностью в одну треть никто не умрёт, но существует вероятность в две трети, что 600 человек падут жертвой инфекции. Какую программу, по Вашему мнению, должно принять правительство данной страны?

Большинство людей отдавали предпочтение программе D. Таким образом, наиболее предпочтительным для первой ситуации была программа А, а для второй – D. Проблема была в том, что ситуации один и два абсолютно друг от друга не отличаются! Они просто сформулированы по-разному. Программы А и С совершенно идентичны друг другу. То, что 400 человек должны умереть в случае принятия программы С предполагает, что 200 человек будут спасены – точно такому же количеству людей спасает жизнь программа А.

С той же вероятностью в две трети 600 человек падут жертвой инфекции в программе D, что соответствует вероятности в две трети, что спасти не удастся никого в программе В. И в первом и во втором случае отличалась только формулировка проблемы, и именно формулировка приводила к разным результатам. При этом нарушалась очень важная аксиома – аксиомам независимости решения от способа представления ситуации. Этот эффект фрейминга показывает, что вряд ли вообще можно говорить о стабильной, хорошо структурированной системе предпочтений людей. Канеман пишет, что: «основным принципом фрейминга является пассивное восприятие данной (людям) формулировки» (Kahneman, D. (2003). A perspective on judgment and choice: Mapping bounded rationality. American Psychologist, 58, р703.).

Фрейминг может играть очень существенную роль в нашей жизни. Например, испытуемым предлагалось выбрать способ лечения рака лёгких. Первая группа получила следующее описание лечения:

План лечения 1.

  Операционное лечение. Из 100 больных раком лёгких 90 человек остаются в живых после операции, 68 человек остаются в живых по истечении первого года после операции и 34 человека остаются в живых по истечении пяти лет после операции – этот план лечения предпочли 82% опрошенных.

  Лучевая терапия. Из 100 больных раком лёгких 100 человек остаются в живых после прохождения лучевой терапии, 77 человек остаются в живых по истечении первого года после облучения и 22 человека остаются в живых по истечении пяти лет после прохождения терапии – этот план лечения предпочли 18% опрошенных.

План лечения 2.

Операционное лечение. Из 100 больных раком лёгких 10 человек умирают во время операции, 32 человека умирают по истечении первого года после операции и 66 человек умирают по истечении пяти лет после операции – этот план лечения предпочли 56% опрошенных.

 Лучевая терапия. Из 100 больных раком лёгких ни один из них не умер во время прохождения лучевой терапии, 23 человека умерли по истечении первого года после облучения и 78 человек умирают по истечении пяти лет после прохождения терапии – этот план лечения предпочли 44% опрошенных (McNeil, B., Pauker, S., Sox, H., & Tversky, A. (1982). On the elicitation of preferences for alternative therapies. New England Journal of Medicine, 306, 1259-1262.)

Лучевая терапия пользовалась большим успехом в плане лечения 2, поскольку никто из больных во время лечения не умирал, но потеря десяти больных при операционном лечении была совершенно одинакова как в плане 1, так и в плане 2. Однако больше всего исследователей поразил тот факт, что фреймингу были подвержены даже врачи, которых учили статистике!

Люди ведут себя во многих случаях не так, как эконы. Представьте себе два случая, совершенно эквивалентных с точки зрения экономикса, поскольку в каждом из них можно сэкономить 50 рублей. В первом случае покупатели узнают, что в другом филиале магазина можно купить USB-флешку, которая в данном филиале стоит 300 рублей, за 250 рублей. Подавляющее число покупателей готовы потратить 20 минут, чтобы добраться до другого филиала. Во втором случае покупатели узнают, что в другом филиале магазина можно купить USB-флешку, которая здесь стоит 1500 рублей, за 1450 рублей. Никто из покупателей не выражает готовность потратить 20 минут, чтобы добраться до другого филиала. Явное нарушение экономической рациональности.

Одним из ярких показателей человеческой иррациональности может быть инверсия предпочтений. Тверски, Словик и Канеман предлагали испытуемым на выбор два контракта страхования:

Контракт 1.Вы получаете 2500$ через пять лет.

Контракт 2.Вы получаете 1600$ через полтора года.

Три четверти опрошенных людей предпочитали контракт 2. Тогда им предлагали представить, что они являются владельцами обоих контрактов и просили их назначить цену обоим контрактам. В этом случае контракт 1 оценивался существенно выше контракта 2 опять-таки тремя четвертями испытуемых. Эти три четверти были прекрасными кандидатами для «денежного насоса»! (Tversky, A., Slovic, P., &Kahneman, D. (1990). The causes of preference reversal. American Economic Review, 80, 204-217.) Одной из причин подобной иррациональности может быть эффект сочетаемости (Lichtenstein, S., & Slovic, P. (Ed.). The construction of preference. Cambridge: Cambridge University Press. 2006), когда состояние, в котором человек производит выбор, существенно отличается от состояния, в котором он производит оценку.

Принцип непрерывности предполагает, что в случае предпочтения Х У, появление ещё одного альтернативного выбора – Z, никак не должно повлиять на уже имеющееся предпочтение. Если Z является малопривлекательным для выбирающего, Х всё равно должно предпочитаться У. Если Z очень привлекательно для выбирающего, Х всё равно должно предпочитаться У, причём на том же самом уровне.

Посмотрим, как этот принцип работает в реальной жизни. Проводилось исследование двух групп врачей. Первой группу была представлена следующая ситуация:

67летний фермер страдает хроническими болями бедра – остеоартрит. Применение различных нестероидных антивоспалительных препаратов не помогает ему. Лечение остановлено вследствие неэффективности последних или их нежелательных побочных действий. Вы решаете направить больного в больницу для консультации с ортопедом о возможном хирургическом лечении. Больной согласен на консультацию. Однако вы обнаруживаете, что существует ещё один препарат, который Вы до сих пор не предписывали пациенту. Предлагается выбор между двумя вариантами лечения:

1.Послать больного на консультацию и одновременно начать лечение новым препаратом.

2.Послать больного на консультацию и не начинать лечение новым препаратом.

Второй группе врачей представлялась та же самая ситуация, за исключением того, что было обнаружено ещё два не применявшихся препарата. Соответственно выбор между вариантами лечения был следующим:

1.Послать больного на консультацию и одновременно начать лечение новым препаратом А.

2.Послать больного на консультацию и одновременно начать лечение новым препаратом В.

3.Послать больного на консультацию и не начинать лечение новыми препаратами.

В первой группе врачей, имевшей дело с одним единственным новым препаратом, не начинать нового медикаментозного лечения приняли решение 53% врачей. Однако во второй группе, имевшей выбор между двумя новыми препаратами, не начинать нового медикаментозного лечения решили 72% врачей! Это несомненное нарушение принципа непрерывности, поскольку одно из решений становилось более популярным в результате появления новой альтернативы – врачи просто отказывались делать выбор между новыми препаратами и перекладывали решение на другого специалиста! (Redelmeier, D. A., & Shafir, E. (1995). Medical decision making in situations that offer multiple alternatives. JAMA, 273, 302-305.).

В реальной жизни мы часто должны принимать решения, которые могут привести либо к выигрышу, либо к проигрышу, и нам приходится выбирать, идти на риск или нет. Подобные решения принимают люди, ищущие, куда бы им вложить свои деньги (конечно, эта проблема актуальна не для каждого, однако и такие люди существуют); сюда относятся адвокаты, оценивающие, стоит ли им принимать очередное дело; генералы, решающие следует ли наступать или отступать; политики, решающие, к какой партии следует сегодня примкнуть – но от подобных решений не избавлены и обычные смертные. Как мы ведём себя в подобных ситуациях?

Остановимся для выяснения этого вопроса на следующем примере Д.Канемана (Kahneman, Daniel. Thinking fast and slow. Farrar, Straus and Giroux. New York. 2011, р.275):

Вам предлагают сыграть в «орёл или решка».

Если выпадет орёл, Вы теряете 10000 руб.

Если выпадет решка, Вы выигрываете 15000 руб.

Считаете ли Вы эту игру привлекательной и готовы ли Вы сыграть в неё? Вы должны оценить, что Вы будете чувствовать, если потеряете 10000 руб., и каковы будут чувства при выигрыше 15000 руб. Что лучше?

Казалось бы, игра должна быть привлекательна для людей, поскольку шансы на выигрыш больше шансов проиграть, однако большинство людей отказывались от игры (а Вы?).

Решение отказаться от игры является явным актом аналитической системы, но основной вклад в это решение сделан автономным комплексом систем, а именно – эмоциональное переживание потери, которое для мозга имеет больший вес, нежели радость от приобретения. Это отвращение к потерям, которое встречается у всех людей.

Вы можете сами оценить Ваше отвращение к потерям, если попытаетесь предположить, каков должен быть выигрыш, чтобы он скомпенсировал Вашу скорбь от возможной потери? Большинство людей сходятся на цифре 20000 руб., то есть в два раза больше, чем потеря! Коэффициент отвращения к потерям был измерен в многочисленных исследованиях и его значение колеблется в среднем где-то между 1,5 – 2,5, но у некоторых людей он существенно выше. Значительно меньший коэффициент наблюдается у представителей некоторых профессиональных групп, например, у трейдеров на бирже, что, впрочем, и понятно, ведь теряют они не свои деньги.

Вы можете вычислить свой собственный коэффициент отвращения к потерям на основе небольшого теста. Отвечайте сразу, опираясь только на эмоции, которые у Вас при этом возникают.

• Предположим, Вы участвуете в игре с шансами 50 на 50, и Вы можете проиграть 500 рублей. Каков должен быть наименьший выигрыш, чтобы эта игра была бы для Вас привлекательна?

Если Вы считаете, что выигрыш должен быть равен 500 рублям, то Вы индифферентны к риску. Если менее 500 рублей, то Вы склонны к риску. Если более 500 рублей – Вы испытываете отвращение к потерям.

• Предположим, что потеря составит 25000 рублей. Каков в этом случае будет наименьший выигрыш?

• А если проигрыш равен 100000 рублей?

Если ставки небольшие, то отвращение к потерям не столь велико. Другое дело, если ставки грозят Вашему образу жизни – в этом случае отвращение к потерям может привести к полному неприятию риска, независимо от количества миллионов, которые Вы можете получить в случае выигрыша.

Хорошими решениями являются те, которые позволяют в наибольшей степени достичь желаемых человеком целей. Это определение инструментальной рациональности. Однако для принятия этих «хороших» решений нам необходимо полностью абстрагироваться от среды, в которой мы эти решения принимаем. Как показывают примеры, приведённые выше, подобное вряд ли возможно. Интересно, что исследования, проведённые на животных, показали, что все они существенно рациональнее человека. Особенно рациональными оказались пчёлы и муравьи…

Как только эконы вырываются из искусственной среды экономикса и окунаются в реальную жизнь, становясь людьми, они теряют способность к инструментальной рациональности. Вернон Смит, один из основоположников экспериментального экономикса, провёл исследования, показывавшие, как работает механизм спроса и предложения. В его экспериментах участники получали карточки, на которых было написано, сколько стоит воображаемый продукт (их получали продавцы), а также другие карточки, на которых было обозначено количество денег (их получали покупатели). Начинались торги, рынок функционировал, а Смит мог точно предсказать окончательную цену на рынке и количество карточек, которые поменяют своего владельца.

Канеман, Тэйлер и Кнетч (Kahneman, Daniel. Thinking fast and slow. Farrar, Straus and Giroux. New York. 2011) провели подобный эксперимент, но с некоторыми отличиями. Среди половины участников были распределены очень привлекательные кофейные чашки, стоившие в те времена 6 долларов. Затем приглашались покупатели, которые должны были эти чашки покупать, однако, в отличие от экспериментов Смита, за свои собственные деньги. Результаты были трагичны – средняя цена, по которой продавцы были готовы расстаться со своими чашками, была в два раза выше средней цены, по которой покупатели были готовы их купить, а количество транзакций составляло меньше половины от предсказанных экономиксом. Проблема состояла в том, что чашки нравились самим продавцам и они не очень горевали в случае непродажи – они были готовы сами этими чашками пользоваться, что убивало рынок!

Далее эксперимент был несколько модифицирован и кроме продавцов и покупателей появилась ещё третья группа участников эксперимента – выборщики. В отличие от покупателей, которые приобретали кружки за свои кровные, выборщики могли либо получить кружки от экспериментаторов, либо получить их цену в долларах, стоимость кружки они при этом определяли сами. Результаты были следующими:

Продавцы – 7,12 $

Выборщики – 3,12$

Покупатели – 2,87$

Особенно интересна разница между продавцами и выборщиками. Продавец мог завершить эксперимент, став обладателем либо кружки, либо определённой суммы денег. Однако ту же самую перспективу имел и выборщик, с одной лишь незначительной разницей – в момент принятия решения у него не было красивой кружки, к которой у него могло бы возникнуть эмоциональная привязанность!

То, что наблюдалось у продавцов, можно сравнить с поведением маленьких детей – попробуйте отнять у ребёнка игрушку, с которой он играет. Отвращение к потерям продавцов возникало под влиянием автоматического комплекса систем.

Покупатели и выборщики оценивали кружку в примерно одинаковую сумму, что показывало, что покупатели, приобретавшие кружки за собственные деньги, не расценивали это как потерю. Продажа вещи, которая человеку нравится, активирует в мозгу зоны, ответственные за отвращение и боль. Покупка активирует те же самые зоны, но только в том случае, если цена воспринимается как завышенная. Покупка же по заниженной цене активирует зону удовольствия.

Влияние окружающей среды, ситуации, в которой мы находимся, информации, которую мы имеем в распоряжении для оценки этой ситуации (или которую нам предоставляют другие) – всё это имеет существенное значение для нас лично и общества, в котором мы живём. Нерациональные решения ведут к тому, что врачи выбирают неадекватные способы лечения, судьи совершают ошибки, правительство или фирмы тратят колоссальные суммы на ненужные стройки или другие безумные проекты, родители отказываются делать прививки детям, мы берём избыточные кредиты, тратим деньги на крайне малоэффективные «народные» медикаменты и т. д.

Иррациональность приводит к потере личной свободы. Если другие, успешно манипулирующие окружающей средой, принуждают нас принимать неадекватные решения, о какой свободе воли мы можем говорить?  Эппли, Мэк и Чен Идсон (Epley, N., Mak, D., & Chen Idson, L. (2006). Bonus or rebate? The impact of income framing on spending and saving. Journal of Behavioral Decision Making, 19, 213-227.) показали, как наше поведение может быть изменено теми, кто определяет, какую информацию мы получаем. Испытуемые в их лаборатории (студенты) получали чек на 50$. Одной части их них объясняли, что они получают деньги как бонус, просто в подарок. Другой части – что это скидка на обучение. Исследователи предполагали, что бонус будет воспринят как увеличение благосостояния по сравнению со status quo, а скидка – как возврат к прежнему уровню благосостояния. В соответствии с этим получившие бонус должны были быть готовыми к трате неожиданно полученных денег, тогда как получившие скидку воспринимали эту трату как потерю, уменьшение уровня благосостояния. Предположения исследователей, как и следовало ожидать, оправдались полностью.

Н.Эппли показывает, что подобное происходит не только в университетских лабораториях (Epley, N. (2008, January 31). Rebate psychology. The New York Times, A27.). В 2007-2008 годах в США напряжённо искали пути стимуляции рынка. Одним из предложений были налоговые скидки, которые уже использовались для той же самой цели во время кризиса 2001 года. Эппли предложил тогда, чтобы эти скидки назывались налоговым бонусом, поскольку скидка предполагает, что Вам возвращают деньги. Эти приводит к «нехорошим» мыслям, что деньги прежде были изъяты неправильно (даже незаконно), и с их возвратом Вы находитесь в том материальном положении, в каком и должны были бы быть, если бы у Вас эти деньги не забрали. Подобные мысли вряд ли располагают к дополнительным тратам. Бонус же – подарок, а подаренные деньги куда легче тратить, нежели заработанные тяжким трудом. Эппли показал, что налоговые скидки 2001 года были потрачены только в 28% случаев, однако его слова не были услышаны. Правительство любой страны настороженно относится к чересчур умным…

Промышленность в этом смысле несколько расторопнее и активно использует эффект фрейминга. Наиболее продвинутые фирмы уже указывают, что их продукты питания, например, «на 95% свободны от жира», вместо того, чтобы писать «содержат 5% жира». Какой продукт Вы предпочтёте купить?

Рациональность тесно связана с личностной автономией. Вы можете принимать решения самостоятельно, или позволить манипулировать Вами, используя фрейминг, энкоринг, отвращение к потерям и бездну других эвристик, исследованных в последние годы.