Текст книги "От мрака к солнцу (СИ)"

Автор книги: Ясная зоря

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

Мерзкое и злобное, навсегда въевшееся в память хихиканье, и твари подлетают к нам. Я молниеносно вытащил из ножен шашки. Дрогнули мышцы, приобретая пластичность, позволяя телу двигаться необычайно быстро. Резануло по глазам, и в висках вспыхнула острая, но мимолетная боль, взвинчивая восприятие. Выплеснулся в кровь адреналин. Я встретил первых тварей, резанув их отборной сталью, клейменной серебром, под которым их склизкое тело с шипением окислялось, и заставляя с диким визгом отлетать в сторону. Но их было слишком много. Шашки раскручивались, как хорошая мясорубка, не давая ронго подойти к нам. Свистнули за спиной тетивы луков, пронеслась незаметным росчерком стрела и увязла в теле твари, мешая движению, но не принося вреда. Подобно призраку, я метался между светлыми и ронго, всеми силами отгоняя тварей, не менее злобно рыча и кидаясь на них.

Не знаю, сколько это продолжалось, но ронго отступили, проносились мимо и выскальзывали в сумеречную реку леса. Только когда осталась одна тварь, мое тело подвело меня. Оружие проскользнуло по воздуху, не задев существа Реальности Смерти. Радостно захихикав, оно бросилось ко мне.

Лю с первозданным ужасом наблюдал, как выпали из рук дроу сабли, как он падает на пол с тварью на груди склонившейся над ним. От стен отразился довольный гомон разных скрипучих голосов, шепчущих что-то на непонятном языке. Скрежет когтей темного по камню. Мужчина вдруг начал извиваться, как будто под его кожей ползали живые личинки, разъедая сырую, но еще живую плоть. Нечеловечески выл, хрипло вдыхая воздух, и вновь кричал. Глаза Гора закатились, он бился в припадке, выкрикивая слова на том же языке, что шептали ему ронго. Сейчас они пытались сломить, поработить, забрать самое дорогое и светлое, вызывая из глубин сознания самые отвратительные образы, а из души самые большие страхи.

Коротко выкрикнули на эльфийском призыв-молитву, известную каждому ребенку, светлые, взывая к другим силам. Из стены, к воплощению самих страданий и страхов, выметнулось яркое, освещающее все вокруг спасительным светом чистое создание Реальности Жизни. Эморри – вечное противостояние ронго, призрак с настоящим сердцем внутри эфемерного призрачного тела, как у скелета. Оно вспыхнуло ослепительной вспышкой, растворяя тварь, и тоже исчезло. Оставив на земле свернувшееся в клубок и все еще воющее тело.

====== Обгоняя время. ======

Сны – искажение страхов реальности, ее мечтаний и мыслей.

Ненужная философия.

Лютариэ и Мифэраэд сидели на коленях перед успокоившимся Гором, но лицо его постоянно менялось, словно с ним происходило что-то нехорошее. Прохладная ладонь мага лежала на лбу дроу, испуская слабое зеленое свечение. По телу прошла мучительная cудорога, погружая темного в состояния покоя.

– Надо скорее выбираться отсюда, Буря! – воскликнул Роза, наблюдая, как освободившийся от гипноза ронго Бес спешит к хозяину, тревожно вытягивая изящную шею. Остальные лошади испуганно переступали в темноте, оглашая пещеру жалобным ржанием.

– Отведи их наверх.

– Но Гор! – запротестовал Лю, смотря на саю, он не мог бросить его. Просто не мог.

– Иди. Я сам справлюсь, собирай вещи и выведи лошадей, – в голосе Мифа проскользнул укор. Сейчас его не волновала их вражда, он стал целителем до мозга костей и с пострадавшим надо было скорее разобраться на поверхности. А смесок ему мешал. Физически с мужчиной все было в порядке, но с сознанием явно что-то происходило, словно это были отголоски смертоносной порчи Реальности Смерти, которую эморри не успел исправить. Но светлого духа нельзя было призывать так часто, коли он сам не захотел явиться. Он и так много для них сделал.

– Ладно, только осторожнее с ним, – дождавшись уверенного кивка, полуэльф кинулся выводить коней в лес.

Серый жеребец упал на передние ноги рядом с темным, тыкаясь в него носом. Кот явно видел больше. Он удивительно спокойно лег, торопливым фырканьем поторапливая эльфа, закрепляющего пострадавшего хозяина на его спине. Не дожидаясь мага, с Гором на спине он рванул вслед за светленьким, двигаясь необычайно плавно, не тревожа истощенного, безвольного тела.

Миф оглянулся на скелет мертвого дракона. Свет внутри еще пульсировал. Магу было до остроты жутко находиться тут, в каждое мгновение он ожидал возвращение тварей Смерти. Но еще есть время, пока полукровка снаряжает коней. Ронго неспроста проводили здесь свой непонятный обряд. Раньше эта пещера была гнездом дракона, он тут жил и выращивал потомство. Светлый с жалостью и разрывающейся тоской посмотрел на непроклюнувшиеся яйца и просто сломанную скорлупу в гигантском гнезде. Крылатые – такая же разумная раса, как и все остальные, живущие на Одалэр. Самая большая их колония находится на Поднебесном Хребте около пустыни. Но есть и маленькие стайки, живущие по всему Одалэр. И очень грустно осознавать, что дети, не важно какого народа, так и не появились на свет. Уже с трепетом Расцветающая Роза посмотрел на молчаливый, печальный скелет. Мать. Мать, которая так и не смогла спасти свое потомство. Маг даже предположил, что именно здесь ронго и появились. Ведь известно, что жители Реальности Смерти рождаются из сильного всплеска негативных эмоций. Тут много-много рек назад была бойня. Лежали желтые кости некогда живых людей, пытавшихся браконьерски выкрасть птенца и продать на рынке за хорошую цену. Даже в этом полном равновесия и гармонии мире была боль потери, алчность и нажива.

Из стены неторопливо вынырнул уже знакомый эморри. Он с достоинством посмотрел на почтенно склонившегося Мифэраэда, благодарившего его за помощь и выражающего свое почтение. Впервые так близко смог рассмотреть эльф эфемерное создание. В отличие от ронго, у него действительно были человеческие очертания. Но даже это не делало эморри привычным – он был иным, возвышенным над всем.

Тело, словно сотканное из света, с жемчужной паутиной накидки, прикрывающей наготу, в груди, ничем не скрываемое, билось сердце. Такой же источник самой жизни, сама суть Реальности Жизни. Лицо духа постоянно меняло свои очертания, и только глаза оставались прежними. Большие, серебристого цвета, полные знаний и сострадания. Существо было тонким и высоким, но понять половую принадлежность было невозможно. Эморри, как и ронго, не имели пола.

Миф и шелохнуться не посмел, когда создание Реальности Жизни оказалось в наконечнике стрелы от него и заглянуло в голубые глаза. Этот миг показался светлому вечностью, которую так не хотелось отпускать. За серебристой радужкой зрачка крылся целый мир, внутренний мир самого эморри, в который ему ненадолго позволили заглянуть. И это было волшебное чувство небывалого единения с этим существом, достойнейшим и благородным. Маг и моргнуть не успел, а дух уже рядом со скелетом и зовет его за собой.

Лютариэ уже хотел идти за Мифэраэдом, но Роза сам вышел, неся что-то бережно завернутое в плащ. Полуэльф открыл было рот, чтобы спросить, что заставило родича задержаться, но увидев, кто скользил за его спиной, замолчал, церемонно поклонившись. Сам эморри попросил забрать сердце драконицы. Вернее, не совсем сердце, маленького птенца, погруженного в спасительный сон на многие луны. Единственный, кого смогла спасти мать. Скинув на мага целый ворох воспоминаний, житель Реальности просил позаботиться о малыше и отвезти его в Рассветный Лес, где жила стая драконов, которые помогут осиротевшему малышу. Все в Одалэр происходит по равноценному обмену, и эморри одни из его хранителей. Они заботятся о каждом обитателе этой земли.

Дух подлетел к ощерившемуся Бесу, в отличие от других лошадей державшемуся настороженно и даже агрессивно. Кот не принадлежал этому миру, не до конца верил в его законы. Только слово хозяина могло убедить его. И уж точно он не собирался рисковать им понапрасну. Но эморри не обратил на него никакого внимания, создание Жизни мягко провело тонкими руками над головой Гора. Затем повернулось к ожидавшим светлым.

– Его сознание и душа заперты в Реальности Снов. Блудная, чуждая вашему пониманию душа, заплутавшая в своих мыслях и страхах, услышала вторую... – речь эморри лилась словно поток воды.

– Чем мы можем помочь ему, Оберегающий? – взмолился Буря, с надеждой глядя на свое сердце.

– Ответь, просим тебя, – молвил и Миф.

– Какую душу готовы спасти? Их две. Да и хотите ли вы спасти его? – серебристые глаза в упор смотрели на дрогнувших эльфов. Конечно, дух прекрасно понимал, что именно темный заставляет их идти за собой, уже не договор, а сам он. Разумеется, душа у дроу была одна. Цельная и уже не делимая, но известно, что состоящая из двух, согласившихся на побратание, на связь с друг другом.

– Вот две и спасем, – ответил за обоих Лю. Это было довольно странно, что эморри говорит о двух, но они были уверенны – все это был Гор.

– За этим лесом, за границей Рассветного Леса есть озеро. Стоящее на пересечении двух Реальностей. Его зовут Туманом Снов, в нем души обретут покой и вернутся в Реальность Времени. Но что-то должно служить якорем, настолько сильным, чтобы душа захотела вернуться назад, – прожурчало создание Жизни, – Я проведу вас туда. Надо спешить, пока я вижу нить между телом и душой.

Молча Лютариэ Солнечная Буря и Мифэраэд Расцветающая Роза склонились перед духом снова и скорее взлетели в седло. Даже лошади не упрямились и послушно взяли в галоп, идя по дороге, расчищаемой магией светлых, которые просили сам лес помочь им двигаться скорее, чтобы успеть. Эморри плыл впереди, словно факел освещая все вокруг, там, где касались призрачные полы его накидки, оставались лучащиеся светом следы, помогавшие лошадям видеть, куда они скачут. Непримиримый Бес взял двойную ношу, позволив и Буре ехать на себе, крепко обнимая неподвижного дроу. Принцесса нежно погладила саю по скуле, точно зная, что будет для Гора якорем.

По этому поводу больше волноваться не приходилось. Лю мог дать одинокой душе то, что она хочет. Проблема лишь в том, чтобы поделиться этим чувством снова. Вслух.

Гонка со временем продолжалась четыре дня. Эльфы спешили, как никогда, боясь, что мужчина не продержится. Но лошади не механические, и приходилось снижать темп передвижения. Буря и Роза спали через раз, по очереди следя за Гором и эморри, которому усталость была неведома. Его волей ни одна дикая тварь не посмела напасть на несущийся стрелой отряд, от натужно хрипящих лошадей шарахались в разные стороны. Темный ни разу не проснулся, только стонал и метался, заставляя эльфов нервно ерзать в седлах и подгонять лошадей. Птенец безразлично спал в сумке Мифа под надзором скорпионов, тоже не подавая признаков для беспокойства. Да и не до этого сейчас было. Как-то незаметно начала меняться местность, становясь красочнее и ярче, словно они перенеслись в тропики. Так бы подумал дроу. Алда осталась позади. Кони неслись по Рассветному Лесу.

Бес иногда даже не слушал понуканий Бури, он упрямо бежал, грациозно лавируя между деревьями, идя своим неповторимым мягким ходом, без слов чувствуя направление их конечной цели. Серый был намного быстрее и выносливее обычного верхового животного, на нем доехать до Тумана Снов получилось бы скорее. А отряд лишь задерживал зверя в копытном обличии, спасение хозяина превратило его в комок постоянно сокращающихся мышц, отбрасывающих боль в натруженных ногах где-то за границей сознания.

Именно поэтому Лютариэ и Мифэраэд приняли решение разделиться. Долго бы обычные кони не протянули, будь они хоть трижды степными в лесу, полного корней, за которые можно зацепиться копытом и бежать в изнуряющем галопе. А Бесу все нипочём, используя кошачьи навыки, он ловко карабкался по гладким поваленным стволам, не задевая корни, да и двух всадников нес без проблем. Привык уже. Теперь маг с лошадями и дракончиком остались позади, каро все равно приведут его к своему хозяину, где бы он ни был. А опасных хищников в Рассветном было не так уж много, на эльфа они ни за что бы не напали и без помощи духа.

В полдень пятой солнечной реки полуэльф заметил, что в лесу, под самыми корнями, ползет едва различимый туман. Озеро было близко. Через поток белая дымка стала больше и гуще. Бес утопал в ней по груди, на шерсти и штанах светлого оседали капельки влаги, конь превратился в серую тень, мелькающую среди деревьев. Грива прилипла к потной шее, он тоже был на пределе, под седлом крутые бока ходили ходуном.

И вот наконец-то кончился лес, Лютариэ приподнялся в стременах. Перед ним, объятое туманом, лежало озеро. Туман Снов был найден.

Комментарий к Обгоняя время. http://cs627229.vk.me/v627229807/20802/xdDPdUfbf74.jpg

====== Туман Снов. ======

Я погружаюсь с головой,

Желая всплыть,

Но мягкий шепот подо мной,

Велит не жить.

Александра Лисина.

Лю спрыгнул с остановившегося Беса, жадно пьющего кристально чистую воду. Это место было необычайно красивым. Скрытое лесом озеро с великолепной водой, в голубых волнах отражалось небо с белыми облаками. Когда светлый стащил тяжелого Гора с седла, ему мерещилось, что в густой дымке тумана, клубящегося над водой, кто-то или что-то мелькает. Да и сам туман был не привычно белый, а переливчато-серебристый. На другом берегу Тумана Снов пестрил золотой лес в окружении больших скал, поросших лозой.

Эморри выжидающе завис над водой, ожидая, когда полуэльф будет готов. У Бури бешено колотилось сердце, грозясь выпрыгнуть из грудной клетки, тяжелым рокотом отдавая в ушах. Он, взвалив на себя темного, плюнув на одежду и неимоверную усталость от долгой скачки в седле, проигнорировав натужно занывшие мышцы, ступил на мокрый берег, который обволакивали спокойные волны.

Тихий плеск, и тело Гора наливается свинцовой тяжестью, но Лютариэ упрямо тащит его и следует за духом, указывающим путь. По телу дроу начала ходить дрожь – признак, что происходит что-то пока непонятное для светлого. Одежда неприятно липнет к коже, мешая плыть. Уже пожалев о своем решении, Лю успокоил себя тем, что очень торопится. Стоило отплыть от берега расстояние, равное половине полета стрелы, как туман вокруг начал меняться – светиться нереально яркими огнями, разноцветными переливами, будоражащими взор. Одна Реальность начала вливаться в другую.

– Закрой глаза и не открывай, пока будешь в этой Реальности,– мягко влился в уши голос создания Жизни.

– Что я должен делать?! – беспомощно прошептал Лю, ощущая перемену в своем восприятии. Отчаянно хотелось открыть глаза и посмотреть, что случилось.

– Просто позвать и доказать, что жизнь Времени лучше жизни Снов и Памяти, – уже затихая донеслось до светлого, оставляя его наедине с собой и темнотой. Нельзя смотреть. Слушать и звать. Но не было больше привычных звуков. Ни стука сердец, ни своего дыхания, ни плеска воды. Мертвая тишина.

Только ощущение, что он завис в воде, не касаясь ногами дна. Как же это пугало. Сложно объяснить, но время было осязаемым, разбитым на сотни осколков – память. Что-то постоянно менялось вокруг – Сны, реальные и живые. Буря мог все это чувствовать и понимать. Сам он был здесь лишь духом, чужеродным и странным. Чувства обострялись с каждой каплей, внося в паникующее сознание ясность.

И вот вполне реальная нить, опутывающая Лютариэ, была с удивлением обнаружена. Она вела куда-то. К кому-то. Невидимой тенью, скользя на ощупь, порой интуитивно, Буря нашел, что искал. Окруженный стеной из памяти, не слышавший не чувствовавший, Гор был объят своими переживаниями, ставшими в этой Реальности явью.

Светлый собрался с силами и потянулся всем своим существом к нему, беспомощно натыкаясь на холодные грани. Но голос, беззвучный крик не утаить. И всеми фибрами души почувствовал тянущегося к нему дроу.

Пробивая запрятанные в самую глубь воспоминания, Лю заставил чужую душу слушать свои откровения. Зажженный фитиль свечи – вот чем он был для темного в непроглядной мути памяти. Робкое, смущенное, но настойчивое и серьезное чувство. Жар, от которого теплеет на сердце.

Бесконечные снега, зима распростерла свои крылья далеко за горизонт. Вечные льды – не пробиться зеленой траве сквозь них по весне. Солнце тонет в серых, словно застывших во времени тучах. Снег не мягкий – он колючий и холодный. Ледяное безмолвие, только поскрипывающий шорох моих шагов. Я не понимаю, что делаю здесь. Изо рта вырываются облачка горячего дыхания. Но не чувствую холода. Физически, кажется, ничего не ощущаю. Только горечь.

Пальцы бессильно скользнули по гладкой зеркальной поверхности. В глыбе льда застыла женская хрупкая фигура, некогда дышавшая, смеявшаяся, живая и... родная. Сердце режет ножом по живому.

Но ты так давно спишь... Я устал ждать, милая.

Здесь таких много. Десятки живых существ, превратившихся в снежные скульптуры. Лица я почему-то не вижу. Но силуэты кажутся такими знакомыми. Каждый застывший, немой, но красноречивый жест так знаком. Сотни кажущихся чужими воспоминаний. Не мои.

Это место плод того, что осталось от моей памяти. Молчаливое безмолвие пустоты. Горечь и боль. Весна в этом месте никогда не наступит. Ждать нечего. Что я чувствовал? Если одним словом – бессилие и надежду, что все-таки что-то здесь изменится. Уйти я не мог. Первые мгновения как безумец слонялся вокруг статуй родных, друзей, знакомых. Но память молчала. Мой крик ходил эхом, пока не утих. Кинулся в другую сторону, но после долгой пробежки приходил в это место. Замкнутый круг.

Конечно же, я знал, что все это неправда. Это не реальность. Но доказать себе это не получалось. Кошмар стал явью. Да, ронго заставили вернуться меня в свой самый большой страх. Страх одиночества, забвения и... маски.

Да, маски. Мы ведь всегда носим маски. Десятки, сотни масок есть у каждого человека. В каждый миг мы меняем их, заменяя новыми. С интересом смотря за реакцией людей. Веселые, гневные, гордые, сострадавшие. Много различных обличий. Я не боюсь, что за моей маской кто-то почувствует фальшь – снимет, а под ней ничего. Нет. Каждое новое лицо и есть я. Где-то искреннее, где-то нет. Страшит лишь то, что больше нет человека, который поймет. Играю ли я? Фальшивый или искренний? Даже сам иногда не вижу четкого отражения.

Но вот он – мой двойник. Одна из глыб держит в себе живое существо. Меня самого. Не пряча взгляда, синие, только темнее и ярче моих, глаза с удивлением осматриваются. Изучают меня, зимнюю пустыню вокруг, и появляются новые фигуры. Только не людские.

Мне и ему больно. Но я могу ходить и дышать, а дроу нет. Все же, сейчас я понял, кем была моя половина. Даже имя помню. Его звали Гориарайнес Растопленный Огнем Снег. Почему такое странное имя нам дали в Доме Жалящих, ни эльф, ни человек не знали. Но мы действительно одно и то же. Одни мысли, мировоззрение, принципы и характер. Все одно.

Сколько мы так существовали в Реальности, логике Времени не подвластной, я не знаю. Но в один миг кое-что изменилось. Луч. Одинокий, слабый пробился сквозь тучи и упал прямо посередине между мной и перворожденным братом. Заставляя поднять глаза к внезапно ожившему солнцу.

Шепот судьбы зазвенел в ушах, разжигая в призрачных жилах стойкое желание бороться. Пылающее отражение в зрачках человека и эльфа стало единым стремлением. Молчаливый ответ солнечному зову.

Хватит крови и боли, брат, – низкий и рычащий.

За жизнь, брат? – размеренный, хрипловатый.

Да. И не забывай там, наверху, о пожаре наших сердец. О бесконечной войне с ронго и эморри. Это только наша жизнь! – отвечал живущий знамением войны.

Никогда. Последнее – уверен в выборе? Он окончательный? – странника забавляла торопливость брата.

Ты разговариваешь сам с собой, дурак! Только попробуй отказать и обидеть! – рык зверя. Самый настоящий.

Ответом послужил лишь смех. Клетка была пробита. Им обоим так хотелось жить.

Какое это счастье – дышать. Только с первым вздохом я неожиданно ушел под не пойми откуда взявшуюся воду, чуть захлебнувшись. Но одним мощным толчком оказался на поверхности. Жить здорово! Рядом, тяжело дыша, устало держался на воде светленький. Моя эйфория не покинула душу. Не обращая внимания ни на туман, ни на существо, плывшее за нами по воздуху, молча прижал к себе Лю. Эльф благодарно вздохнул и откинулся спиной на мою грудь. На спине, ориентируясь на берег, поплыл. Небесное светило укоризненно смотрело на меня, напряженно размышлявшего.

Берег быстро приближался, на нем расположился серый конь, нетерпеливо вытягивающий шею. Мой взгляд упал на эльфика, у которого глаза буквально слипались даже в воде, а под ними залегли глубокие измученные тени. Он немного осунулся.

Малыш...

Я вздрогнул, удивляясь своей нежности, рассматривая безмятежное лицо, на лбу пропала серьезная и напряженная складочка бровей. Губы больше не сжаты в тонкую линию. Скоро к ним вновь вернется спелый оттенок вишенок. А щечки будут покрыты румянцем от того, что я хочу ему сказать. И он мне скажет. Моя принцесса.

Ты правда так переживал?

Я тоже, Лютариэ Солнечная Буря, переживал, что больше никогда не смогу увидеть тебя. Обнять, зацеловать до припухших губ, дышать мягким яблочным, солнечным запахом и чувствовать, как гулко бьются сердца. И его, и мое.

Мое спасение.

====== Ускоряя сердца. ======

– Любовь спасет все! – авторитетно заявила одна ушастая принцесса.

– И даже больше! – обрадовался дроу и полез к ушастику в штаны. Любовь, она такая.

Правдивая зарисовка в Дневнике Памяти.

Лю, завернутый в теплое одеяло, сопит под боком у Беса, он тоже сонно сопит. Туман все так же клубится над водной гладью. На ветках кустов сушатся наши вещи. На костре варится каша с ароматными специями. Голую спину обдувает легкий ветер, я настороженно оглядываю незнакомые берега, пытаясь сообразить, где мы находимся. Открытая карта указывает, что границу Рассветного Леса мы уже пересекли. Точнее сказать не могу, недовольно постукиваю пальцем по бедру. По ощущениям где-то на западе находились каро, скорее всего у Мифа. Он скоро должен нагнать нас. Хотя жаль будет уходить отсюда, место завораживает. Только бы эльф не простудился. Эх, накупались мы знатно. Мне-то плевать, к холоду я не особо чувствителен, а вот светленький. Бесшумно поднимаюсь с песка и подхожу к нему. Присев рядом, уже который раз глажу по щеке. Мое. И, улыбнувшись, отхожу обратно к костру.

Буря проснулся от нежной ласки чужих пальцев, гладящих по лицу. Совсем рядом раздался знакомый хмык, и ощущение Гора рядом пропало. Полуэльф и вздохом себя не выдал, испытывая дикую радость от этой незамысловатой нежности. Тепло разлилось в груди, идя от самого сердца. В белую макушку довольно фыркнули. Жеребец осторожно поднялся на ноги и тихонько ушел, по своим делам, наверное. Стало прохладнее без живой грелки. Подавив в себе порыв кинуться к дроу, Лютариэ дернул ухом. Сколько же он спал? Усталость пропала, мышцы больше не ныли от напряжения. И все же юноша не утерпел и бесшумно завозился, пытаясь встать. Но так и замер. Под одеялом светлый был абсолютно нагой. Видимо это мужчина снял с него одежду, чтобы не простудился. И он видел его голым. Жар прилил к щекам, конечно же, Лю знал, что темный наблюдал его не раз в таком виде. Но все равно это было очень смущающее и... возбуждало ли это Гора? Буря зажмурился, мысленно пристыдив себя и сжал бедра теснее. Не удержался и, открыв глаза, посмотрел на любимого.

Поплотнее замотавшись в одеяло, подошел к дроу, мягко переступая босыми ступнями по теплому песку. Сел за спиной темного, озабочено и увлеченно разглядывающего карту. Он тут же выпрямился, почувствовав руки, робко обнимающие за шею.

Я нежно погладил тонкое запястье, на ухо быстро выдохнули:

– Предки, как же я рад, что с тобой все в порядке!

– Ты ожидал другого развития сюжета, принцесса? – спрятал я за ехидством взволнованно дрогнувший голос. И прежде чем мне что-то ответили, я посадил Лютариэ перед собой и, уткнувшись в макушку, заговорил отрывисто:

– Знаешь, я думал не выберусь из мрачной пелены страха. А там, в Реальности Снов, действительно жутко. Я уже умирал один раз. И моя душа была в Сатороэ. Хоть я и не помню этого. И карма, она есть. Все мы пройдем ее, – светлый откинулся на мою грудь и внимательно слушал, я проглотил неприятный ком в горле и все же решил рассказать одному единственному существу, кто же я такой, – В этом небе так много звезд, вы – жители Одалэр, знаете только о Реальностях и Сатороэ. Но есть и другие миры, Лю. Много других. И на самом деле звезды – это далекие-далекие планеты, на который есть жизнь.

– Не понимаю, Гор... – мой палец прижался к его губам, призывая дослушать.

– Моя сущность получилась в результате двух существ. Умирающего дроу, да-да, в той самой бойне с кочевниками, пленившими тебя, – приподнял лицо принцессы за подбородок, смотря прямо в глаза, – И души, совершенно чуждой Одалэр. Мир, из которого пришла моя человеческая половина, очень странный для тебя, да и для меня сейчас тоже. Я погиб, и моя душа улетела от тела очень далеко. Я не понимаю, как она оказалась в этом мире, и уж тем более – что заставило дроу принять ее. Может, мы были двойниками в разных Реальностях, может, нам просто до безумия хотелось жить. И мы соединились. Но в том другом мире многое осталось, принцесса. Дроу действительно мало к кому привязываются и им не о чем сожалеть. Но в человеческом мире остался... мой Дом, семья. И самое страшное – я не помню, кем они были, как выглядели. Это моя плата, карма, если хочешь. Есть только память Гориарайнеса и дальше пустота.

– Мне было тяжело отрекаться от Клана, хоть и лишний я там был. Но я отрекся, – эльф смотрел на меня своими зелеными с серым ободком у зрачка глазами, они были все так же теплы, и жар костра отражался в зрачках. Там не появилось испуга или отвращения, только сочувствие и бесконечное понимание, – Помнишь наш первый поцелуй?

– Конечно, – мои руки сжались на узкой талии, светлый заерзал.

– Я решил, что моей семьей станешь ты, – пальцы сжались в кулачки, и взгляд стал тверже и увереннее, – Ты догадываешься, как я звал тебя?

– Скажи мне, – прошептал я, замирало от радости сердце, почти выпрыгивая из груди. Лютариэ не ответил, разверзнулся ко мне лицом и, уткнувшись в мой лоб своим, признался почти на грани слышимости.

– Любовью.

– Лю... – мой голос стал хриплым и немного рычащим. Мой хороший. Стал ли он мне семьей? Конечно. Дорог мне, как никто другой, – ...люблю тебя.

Я прижал малыша к себе, чувствуя, как он пытается успокоить свое неудержимое сердце. Лютариэ потерся о мою шею носом, смаргивая влагу с длинных ресниц. В этот момент мне не хотелось дразнить его прозвищем, просто сидеть, вот так в обнимку, согреваться теплом друг друга. Что еще надо для счастья?

Губами прижался к чужим, жаркий страстный поцелуй. Ловлю восторженный выдох эльфа, его губы такие мягкие, пальцы сами зарываются в короткие волосы, не давая отстраниться. Осторожно сжал клыками нижнюю губу светленького, скользнул языком в приоткрытый ротик. Его пальцы на моих плечах сжались сильнее, ответ не заставил себя долго ждать. Лю потерся об меня напряженными бедрами, немного постанывая.

Разорвав долгий поцелуй, с тяжелым дыханием я отстранился. Окинул принцессу оценивающим взглядом. Щеки розовые, раскрасневшиеся, блестевшие влагой губы, глаза шальные и горящие нетерпеливым огнем. Я обратил свой взор на то, как судорожно сжимает эльф край одеяла, изящные руки оголены. Огненный шквал охватил все тело, пронесся испепеляющим самоконтроль вихрем, отзываясь тяжестью и жаром в паху. Немного наклонив голову, протянул руку и погладил шею, ключицы, не переставая держать зрительный контакт с малышом, потянул ткань вниз. Он послушно позволил это сделать. Грудь глубоко вздымалась, розовые соски напряглись и стали твердыми.

– Да, люблю! – беззвучно выдохнул Лютариэ, он неотрывно смотрел, как медленно и неумолимо приближаются мои клыки к его шее. Обязательный жест у темных прежде чем заняться с избранником любовью. Кончики пальцев коснулись моей черной кожи, такой резкий контраст, его белые руки, гладящие могучий торс, и мои, грубоватые от мозолей, из которых вот-вот выйдут черные когти, нетерпеливо царапая камни. Конечно, сейчас было непривычно, и я предпочитаю быть активным в ночное время, но терпеть сил больше не было.

– Принцесса, сегодня кто-то лишится девственности, – мой хриплый и интимный шепот заставил эльфа замереть статуей.

– Ты так близко... Больше я ничего и не хочу, – смущенно признались мне. Светленький был усажен на мои колени, одеяло было отброшено в сторону. Все тело застыло в напряжении, я чувствовал себя, как ребенок с долгожданным подарком на Новый Год. Подаюсь вперед и целую это сексуальное и робкое существо в плечо. Смачный засос на золотистой коже под ключицей, царапая ее острыми клыками. Грудь моей принцессы тяжело вздымаясь, он запрокинул голову и сжал пальцы в кулаки, когда я дотронулся языком до соска. Так боюсь поспешить и спугнуть, но, слушая эти судорожные вздохи, сил терпеть не осталось.

Руки уверенно сжимают узкую талию, я жадно ласкаю чувствительную вишенку соска, сжимая зубами и примирительно посасывая. Мне непривычно с клыками, не хочу ранить тонкую, нежную, как кожица персика, кожу. Но невольно задеваю ее, и выступает капелька крови, которую я тут же слизываю и, уделив должное внимание второму соску, требовательно целую, властно толкаясь языком в пленительно сладкий ротик. Лю привстает и отталкивает меня, игриво прикусив нижнюю губу напоследок. Непонимающе смотрю в потемневшие глаза, наполненные такой страстью, что дыхание перехватывает. В горле застрял раздраженный рык! Я так хочу его!

– Это нечестно, Гор, что только я голый! – звонко произносит эльф, отступая на несколько шагов назад, но я не смотрю ему в глаза. Мой взгляд блуждает по изящному, гибкому телу. По длинным ногам и крепким бедрам, смущенно сжатым, по ровному, тонкому и стоящему члену, животу без единого грамма лишнего жира, по груди с возбужденными сосками. И все это будет моим. Одним движением оказываюсь на ногах, плавно и медленно подходя ближе к нему. Моя любимая добыча. Я заставляю держать со мной зрительный контакт не разрывая. Наверное, в тот момент было в моих глазах что-то такое, что мальчишка сглотнул, вспомнив, с кем же имеет дело. Перевел взгляд на блестевшие клыки, выглядывающие изо рта, растянутого в предвкушающем оскале, на вышедшие когти. Но не было страха, и это в нем мне безумно нравилось.

– Делай все, что хочешь. Только помни – потом я не сдержусь, – опаляя дыханием острое ухо, прикусывая самый его кончик, моя когтистая рука осторожно провела по боку Лютариэ, к бедру и ненавязчиво остановилась там. Малыш положил свое теплую ладошку сверху и, мимолетно улыбнувшись, смело потянулся за поцелуем, который тут же получил. Я заключил его в объятья и уткнулся в белую, приятно пахнущую травами макушку. Мой.