Текст книги "От мрака к солнцу (СИ)"

Автор книги: Ясная зоря

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

Да, я старался не думать об этом, но сейчас, во время мучительного ожидания, эта мысль сама забрела в мою голову. Лютариэ и Мифараэд аристократы, привыкшие находиться в высшем обществе, когда завтрашний день предрешен и расписан по пунктам за месяц. Полный достаток всего, уютная постель, книги, дорогая одежда и наставники, рассказывающие много поучительного. На них никто не посмеет напасть, они всегда будут защищены, посреди природы и в гармонии с ней.

А что они получают со мной? Пыль дорог? Напряжение в каждой минуте и бесконечные пути. Да, был страх, что Лю захочет остаться в Рассвете. Даже я сам не знаю, где закончится эта дорога. Свою жизнь я не вижу без путешествий. Одалэр такой прекрасный, не оскверненный и девственно чистый, хранящий так много тайн. Дроу чужда Поверхность, но она так манит, человеку чужд этот мир, но после прошлой жизни с жесткими рамками общества, с его обременительными обязанностями...

Я настоящий считаю Землю мертвой. Люди не слышат ее крика, надрывного плача угасающей планеты. Серая скучная обыденность, где я никто. Такая же серая мышь на миллиарды мне подобных. Только семья и немного друзей заставляют мое сердце сжиматься, но боль не так сильна. Все еще не могу вспомнить лица и имена, но знаю, что любил свою семью, хоть и держался обособленно. На двадцать седьмой год так и не смог найти себе пару... а здесь была моя сладкая принцесса.

Под землей ждала бесконечная грызня за власть. Спокойно вздохнуть нельзя, ты постоянно на стороже. Кинжал в спину может прилететь в любую минуту. Особенно в последнее время, когда Младшие Дома заметно отдалились от Старших и решили показать свои молочные зубки опытным, матерым волкам. Кровавые жертвы Паучьему Духу не знают конца, и это ввергает в ужас.

Но эта среда привычна для меня, там я легко смогу дышать и чувствовать себя как рыба в воде. Отрастив когти, ощерив зубы, надо грызть горло врага. Но мы страшные единоличники, пытающиеся урвать лакомый кусочек для себя любимого. Темные готовы и товарищу воткнуть меч в сердце. А наша плата? Помните, плата эльфов и фэйри – знания, которых у них нет, у гномов – искусные драгоценности, а у нас два самых главных товара. Это кристаллы – наши маленькие солнца и рабы. Да, нет ничего дороже чужой жизни, которую можно крутить в своих руках, как захочешь, чувствовать власть над рабом.

Я жутковато усмехнулся, поворачивая голову к упакованному как младенец Высшему, кулем лежащему на кровати. По законам, принятым у оборотней, полулюдей и вампиров, тот, кто победил врага в смертельном поединке и пожалел его жизнь, становится его хозяином. И мне очень нравилась эта идея.

Аид почувствовал на себе прожигающий взгляд и повернул голову к стоящему у окна дроу. Темный был весь закован в свою великолепную черную броню с подвижными чешуйками тончайшей и искуснейшей работы, ничуть не стесняющей его движений. За такой доспех вампир согласился бы отдать все свое Гнездо. Такой доспех и копье не пробьет, и меч чужой не прорубит. Настолько гармоничная и изящная была эта броня, что Высший заподозрил в ней руку темноэльфийских мастеров, которые редко делают что-то подобное, но доспехи несомненно обладали и магическим свойствами. Цепкий глаз Аида заметил древние руны, поблескивающие магическим светом. Сам Гор непременно знал о ценности своего доспеха куда больше вампира, которому было невдомек, из какого же материала он сделан.

Звездная сталь славится своей долговечностью и прочностью, с ней может сравниться разве что солнечная руда. Но подвижная чешуя на боках и животе действительно была чешуей. Драконьей. В пустыне драконы часто сбрасывают свою чешую, а дроу давно прознали об этом. Поэтому темному эльфу не грозило сгореть в огне. Да и вообще сейчас Высший с холодком понимал, что Смоль встретил его вовсе не во всеоружии. Если бы в их поединке на нем была броня...

Красные глаза задумчиво посмотрели на черный глухой шлем, защищающий не только голову, но и глаза, чувствительные к яркому Аро. Высший тоже боялся солнца. И дело не только в чувствительных глазах. Его магия – Смерть, а лучшее время – ночь. Предки сделали вампиров идеальными ночными убийцами. Но день ненавидит детей Смерти. Солнечная река приносит коже нестерпимую боль, покрывая ее ожогами. Конечно, Высший мог находиться на улице днем, замотавшись в тряпки так, что носа не видать, и надеть на себя всевозможные амулеты защиты, да намазавшись мазью из корня Иулда. Но силы все равно будут покидать вампира с невероятной быстротой. Дроу же смогли пропитать свою одежду особым раствором, как и степные кочевники, который спасал от ожогов и пагубного влияния ультрафиолета. А особые затемняющие стекла, вставленные в шлем Гора, были просто песней.

Его, Аида, беспрепятственно вывезли из Хаданги днем, завернутого в черный темноэльфийский плащ, не пропускающий лучи и другие тряпки. Глаза Высшему завязали, а в рот сунули странную, не кусаемую острыми клыками (теми, что остались после драки, но регенерация заставила расти новые) штуку, чтобы не кусал лошадь. Аид фыркнул, можно подумать, он бы стал это делать. Сейчас для вампира настало самое поганое и неопределенное время.

С каждым мигом Высший чувствовал, как силы покидают его. Вся магия шла на то, чтобы хоть как-то остановить, да даже не остановить, а отсрочить разложение плоти. Гор и не думал вводить ему противоядие. В синих глазах часто проскальзывало злое удовлетворение. Расплата за то, что вампир посмел забрать у дроу его самое дорогое. Да, сейчас Аид постепенно начинал понимать, насколько же сильно темный эльф привязан к сыну Ее Величества.

В одиночку темный поднял перевертышей и бросился в Рассвет сломя голову. Не зная всего положения и уклада Благого Двора, темный шел напролом. В жестокости Гора Аид и не сомневался, но его охватывало предвкушение. Королева ни за что не отдаст единственного сына. Да и молодому Кано Ши надо учиться владеть своей силой. Высший был в хороших отношениях с Мэтерен и до последнего надеялся на ее заступничество.

Пока дроу не делал попыток надеть на него рабский ошейник, и это заставляло Аида бороться до последнего. Пересиливая себя, вампир копил стремительно утекающие силы и пытался звать свое далекое Гнездо. Но ответом ему было мертвое молчание. Больше всего древний вампир боялся неизвестности. Мировоззрение темных эльфов было очень далеким от гуманного. Рабы самое ценное для них. Кровь стыла в жилах Высшего, что же будет, если Гор Смоль узнает о том, что вместе с Аидом ему будет и все вампирье Гнездо. Его семья, которую Высший создавал сто лет, трепетно оберегая. Шестьдесят опытных теней. Аид прикрыл глаза, понимая, что хуже некуда. Еще один рубеж – и здравствуй Смерть.

====== Рассвет. Буря в душе ======

Комментарий к Рассвет. Буря в душе Для лучшего восприятия перечитайте пожалуйста главу “Одалэр или ночи неудачные”.

http://cs627229.vk.me/v627229807/2080c/jhA4MBpBXdg.jpg – Рассвет

Жизнь пронеслась без явного следа.

Душа рвалась – кто скажет мне куда?

С какой заране избранною целью?

А.Фет.

Фэйри было не чуждо чувство прекрасного. Дворец стоял на холме, возвышаясь над остальным Рассветом, и вид этот был поистине потрясающий. Полуэльф оперся локтями на витые перила, подперев подбородок кулаком. Уставший взгляд зеленых глаз был устремлен на просыпающийся город. Прохладные порывы утреннего ветра приносили с собой нежные ароматы цветов, рассаженных на аккуратных клумбах. Ноздри светлого затрепетали, чувственно втягивая в себя эти ароматы.

Внизу переплетались между собой ухоженные аллеи с резными изящными скамейками, исполины-иулды, в чьих ветвях устроились прекрасные цветы. Море мягкой зеленой травы, сиреневато-зеленая листва тропических деревьев – эта природа была неописуемо хороша. Древесные домики, растущие прямо на деревьях. Вдали виднелась огромная статуя каменного дракона. Когда Лю и Миф увидели ее впервые, долго не могли оторвать взгляда от гармоничных черт грациозного создания, распахнувшего свои невесомые крылья в полете. Гибкое тело так легко и свободно стремилось ввысь – еще мгновение и, кажется, что вот-вот дракон сорвется в небеса, и даром, что каменный. Еще дальше переливается бликами водная гладь Лебединого озера (того самого, с гигантскими лебедями, куда так хотел попасть Лю). Прозрачными ниточками вились от него ручейки, питающие всю флору Рассвета. Этот город был прекраснее Хаданги, такого леса Лютариэ не видел даже в Трасевайсте.

И самое прекрасное сейчас зрелище, полностью занявшее взгляд и сердце светлого – это рассвет над Рассветом (какая интересная тавтология). Над лесным морем прорезали синеву бескрайних небес полоски золотистых лучей Аро. Облака окрашивались в золотой, красный, розовый и нежно-сиреневый, отгоняя от себя ночную тьму. Радужно блестел на янтарной зоре полупрозрачный Купол, висящий над столицей. Где-то в сопках и утреннем тумане затерялся Храм – главное чистилище Предков в Рассветном Лесу и источник силы всех фэйри. Даже сам новоявленный Кано Ши ощущал его необычную силу.

Лю кинул быстрый взгляд за спину, на стеклянные двери. На кровати спал такой же измученный, как и он сам, маг. Шел шестой день их пребывания в Рассвете. И эльфам оно давалось тяжело. Нервы выматывались из-за постоянной слежки, из-за неприятных слухов, которыми полнился Дворец, навязчивой опеки придворных, не оставляющих светлых за пределами апартаментов ни на минуту без присмотра.

«Конвоиры, легче сказать. Следят за нами, чтобы не сбежали», – зло подумал Буря, качнув фужером с вином, который до этого момента он держал в своей руке. Прикрыв веки, полуэльф поднес бокал к губам и сделал долгий глоток обжигающего глотку горького пряного напитка. Да, Гор бы тут же отобрал алкоголь у своей принцессы и провел воспитательную беседу про то, что несовершеннолетним эльфам вредно, а что нет. Секс с дроу, видимо, в перечень запрещенного у любимого не входил. Лютариэ грустно вздохнул, а потом, обозлившись на все, на Королеву, навязавшую себя, возомнившую, что вправе распоряжаться его жизнью, на надоедливых дворян, на сам Благой Двор, со злостью швырнул бокал вниз. Услышав характерный звон стекла, светлый бессильно ударил кулаком по стене и нагло уселся на перила, свесив ноги вниз. Лицо Лю приняло злое и одновременное бессильное выражение. Губы сжаты в тонкую полоску, уши негодующе прижаты к голове, брови сурово нахмурены. Кто бы знал, как ему сейчас тяжело.

Буре приходилось контролировать каждый свой шаг, постоянно подстраиваться под кого-то. Засунув все свои эмоции подальше и надев маску холодной отчужденности, идти к Королеве Благого Двора, которая, если честно, за последнее время не вызывала у него ничего, кроме раздражения и негодования. Ненавязчиво Мэтерен пыталась разузнать о сыне все и довольно четко сказала, что отпускать его не намерена. Много раз у полуэльфа пытались прочесть мысли и даже накинуть заклятье легкого подчинения, спасибо браслетам дроу и Бонни, предотвращавшим это. Лютариэ не видел, да и не хотел видеть в ней что-то родное. Да, одна кровь, да, одни повадки и внешность. Но Ветру Над Водой не место в жизни Солнечной Бури.

Лю и в Трасевайсте ненавидел это слепое пресмыкание перед знатными, считающими его последним отрепьем. И снова жесткие рамки общества. Он не мог втиснуться в них. Рассвет душил свободолюбивого и своенравного полуэльфа. Он притворялся тем, кем не являлся, искусно скрывая свои чувства. Забывая за эти дни, кто он такой и зачем здесь. Все было таким знакомым в этих бесконечных правилах светского общества, и все, что было до этого, казалось прекрасным сном. И Буря почти верил в это, если бы не сжимающееся сердце от тоски и разлуки по любимому темному эльфу, его браслеты с каро да Мифараэд.

Который, надо сказать, тоже привык быть вольной птицей, он хоть и переносил всю эту пытку лучше Лютариэ, но изводился не меньше. От неизвестности, от отсутствия Раската Грома. Только после полуночи светлые могли уснуть, их просто морило от усталости и постоянных вежливых улыбок на лице. Пустые разговоры с местной знатью, активно подкапывающей под новое лицо королевской крови. Да в печёнках у Бури эта кровь сидит!

Один раз глотнув свободы и щедро насытившись ей, светленький понял, что же для него самое важное. Не богатство, не деньги, не репутация, не искусство и даже не знания – свобода. Да, это все что ему нужно. Без нее он задыхается, тонет во лжи, сам начинает притворятся. Как же это низко. От вольной жизни не откажешься. Лучше быть серым потрёпанным воробьем, чем безголосой птицей в золотой клетке.

Единственная клетка, в которую бы полуэльф пошел добровольно – темноэльфийская клетка. Гор. Он был таким же свободолюбивым, как и Буря. Диким и никому не дающимся, всегда твердо знающим, что ему надо. Светлый сжался, гася боль при воспоминании о дроу, не покидающем его голову ни на мгновение. Весь настоящий, не устанавливающий запреты, любящий, неукротимый и надежный. Темный осознанно связал свою жизнь с дорогами, с их невероятными ветрами, полными приключений. И он, Лю, стал неотъемлемой частью этой жизни. Прикусив губу, светленькая принцесса темного прижала руки к груди и тихо прошептала заветное имя.

В разговорах с Мэтерен Лютариэ постепенно узнавал, кто же такие Кано Ши. Да, Королева рассказывала очень интересно. Все началось путанно, с углублением в историю самих рас. Вот тогда полуэльф пожалел, что под рукой нет Дневника Памяти Гора, чтобы записать новую историю.

Сатороэ с душами, как и Одалэр, был всегда. Даже самые старые хроники не могли рассказать, как же мир стал таким, каков есть сейчас. Однажды души решили покинуть свой прекрасный мир и спуститься на нижний уровень. Но земля была голой и пустынной. И тогда призвали души Реальность своих Снов, вдыхая в эту землю жизнь, делая ее разумной. Силой Реальности Жизни первые предки спустились в Одалэр и стали драконами – слишком сильна была их связь с небом и далеким Сатороэ. Драконы умели видеть в Ультра Реальности, беспрепятственно блуждая во Снах, видя Жизнь и Смерть. Могучие ящеры поселились у Первозданного Вулкана, несущего с собой кровь земли – подземный огонь, согревающий их. Позже драконы расселились по всему миру, создавая новые виды.

Но остальной мир был пуст. И земле было одиноко одной. Духи ветра резвились с драконами, огненные саламандры грели их, а воды приняли в свои объятья первых морских змеев. А земля стыла в одиночестве. Тогда и другие звездные предки спустились в Одалэр, и от легкой поступи их нового воплощения и первых звонких Песен на соловьином языке распускались первые цветы, зашумели своими кронами деревья и мягко шелестела трава.

Перворожденные эльфы ступили в этот суровый край и принесли в него весенний май. И первый рассвет занялся над шумящим легким ветром Лесом. Но не только прекрасной магией природы наделены дети леса, почитавшие гармонию Сатороэ, эльфы приняли в себя Свет и Порядок, чтобы хранить Равновесие Реальностей и магии. Их легкой рукой Одалэр из пустыни превратился в цветущий сад.

Но на этом обрывке у Бури в голове стали крутиться миллионы вопросов. А откуда же взялись дроу? Всегда сразу две ветви, и темную, и светлую, считали Перворожденной! Бред!

Горные духи создали из камня новую расу – гномов и эморри, вдохнули в камни жизнь, и новые души заняли свое вместилище. Подгорному народу была дана способность чувствовать дары земли – руды и драгоценные камни. Великолепные города росли под землей. И слава о искусных кузнецах летела далеко вперед, за пределы Сонного Хребта. Земля приняла под свою опеку гномов, и горные духи жили с ними бок о бок еще долгие тысячелетия.

Шли долгие потоки двух рек, Аро сменял Вэрг, ее сестру Люэн, менялся Одалэр, звездные предки молчаливо смотрели вниз, приняв решение не вмешиваться в дела живущих душ. Земной мир наполнился мифическими созданиями, хранящими равновесие магии. Первые эльфы давно умерли, и оставленные ими заветы Сатороэ переплетались и постепенно забывались. Страшный раскол произошел в дивном народе. Вина всему – религия. Поддерживающие равновесие приняли над собой руку духов природы, страшная гордыня одолела их – стали Перворожденные вмешиваться в дела соседей и экспериментировать с гранями Реальностей.

Впустили светлые в мир неведомых созданий из Реальности Снов. И создания эти бесспорно были прекрасны. Эфемерные, лучащиеся чистой энергией, готовые исполнить любое желание Хранящих и вечно живущие. Так появились главные духи стихий – Феникс, ундины, тогда еще эфемерные сильфы и химеры.

От союза эльфов и духов природы взяли свое начало нимфы и дриады. А в это время назревал страшный конфликт в дивном народе. Рас стало слишком много, и Перворожденные, как и некогда души, не хотели больше следовать за постоянным вмешательством в судьбу других народов. Дух Леса шептал эльфам, что не надо больше насилия, не надо огня и экспериментов над сутью живого. Многих невиданных доселе животных вывели именно эльфийские маги. И старейшины Родов согласились. Но многие Ветви отказались подчиняться. Кем станут они, если не продолжат познавать великолепный Одалэр? Ведь столько просторов было для новых и новых народов! Именно это и завещали им звезды! Но эморри, жившие с эльфами под боком, поддержали старейшин, призывая молодежь подчиниться.

И тогда произошёл великий раскол, давший начало многим расам. Две ветви ушли, отправившись в далекое путешествие, прося прибежища и помощи у драконов – родственных душ. Они не могли видеть, как брат режет брата, как проливается на зеленую траву кровь, как несется пепел над некогда прекрасными лесами. И драконы услышали мольбы младших братьев и сестер и взяли их под свое крыло. Так далеко, за перевалом Сонного Хребта, в вечных снегах поселились добровольные странники. Эльфы приняли Льды и дух холодной зимы. Новый народ назвался рау. И по сей день рау были единственными эльфами, кто до сих пор сохранил связь с драконами Холода.

Еще одна часть и вовсе отказалась от великого дара вечной жизни и Порядка, предпочитая не вмешиваться ни во что. Так появились первые люди, довольно быстро освоившиеся и обособившиеся, через много поколений забывшие свои корни. Но их народ быстро окреп и поднялся на ноги.

И снова – ни слова о темных эльфах и Хаосе!

Многочисленная часть эльфов желала сохранить в себе Свет, но до Равновесия им не было никакого дела. Пять ветвей растили свой Лес, в дали от древнего, рядом с людскими землями. Многие души природы и эфемерные духи последовали за Родами в свой новый дом. Так, межрасовыми браками свет увидел новый народ – фэйри. О вольном Лесе вести разлетелись по всему Одалэр, и тянулись туда разные существа. И появилось множество маленьких народностей, которые просто взяли собирательное название – фэйри. Родились и три самые главные расы. Сохранившим Свет эморри открыли путь в Реальность Снов, даруя пророческий дар. Так появились первые Кано Ши.

Лю потянулся, прикрывая глаза и прислушиваясь к себе. Сила Кано Ши заключается в том, что по желанию они могут видеть сквозь Реальности. Стоит посмотреть на человека, и видны все его связи, все мечты и кошмары в Реальности Снов, все привязанности в Жизни, вся ненависть и неприязнь в Смерти. Каши могут исцелять души, проникать в Реальности и косвенно влиять на Реальность Времени, в которой он сейчас и находится. Но внутри него все молчало.

Однако, Буря знал, что действительно унаследовал силу Кано Ши. Вспомнилось самое страшное его воспоминание – когда Гор падает без сознания, окутанный проклятьем ронго. Бешеная скачка и страх за любимого. А потом Туман Снов. Тогда полуэльф руководствовался глухим наитием и сухими приказами эморри. Не спроста создание Жизни выбрало его. На миг в зеленых глазах промелькнул стальной стержень решения.

Да, ради того, чтобы спасти темного еще раз, чтобы не дать ему больше запутаться в себе, Лю готов учиться овладевать своим даром сколько потребуется. Но вдали от самого дорого существа, в такой напрягающей обстановке – ни за что на свете. А ведь Кано Ши не только видят сквозь Реальности, но имеют и другой дар.

Кровосмешение с фэйри дало о себе знать. Не зря же весь Дворец поделен по сезонам. Мэтерен и Лютариэ принадлежали к весенним каши. Мать светлого не просто так получила свое второе имя – Ветер Над Водой. Когда они неторопливо прогуливались по саду Королева продемонстрировала сыну своего духа. Да, Кано Ши заключали договор с одним из духов природы, отвечающих за какой-то процесс в природе. Полноводье, листопад, изморось. Ее Величество управляла сильными влажными весенними ветрами. О духах молодой каши мог узнать только обретя своего собственного, это знание было священным и передавалось только после определенного обряда.

Светлый фыркнул, ему не нужен никакой дух. Только возможность обезопасить свою небольшую, но странную семью. И несмотря на соблазн получить магические способности, Лю твердо отказал матери. Он чужой здесь, как и все здешнее ему было чуждым.

Эльф часто думал, как же темный выручит их с Мифом отсюда? Строил планы и догадки, нежно вел пальцами по рисунку родового браслета, даже пытаясь звать, но все молчало. Бонни тоже не подавала знаков, что старший хозяин пытается с ней связаться. И депрессия охватывала светлых.

Мифараэд страдал по своему птенцу не меньше, чем Буря по Смоли. Еще у бронзового мага от безделья чесались руки, и он старательно запоминал все, что видел. Та идея с научной работой захватила Расцветающую Розу с головой. Маг решил писать ее, и не одну. В Хаданге эльф хотел купить толстые тетрадки и чернил с перьями, но не успел. И сейчас старался запомнить как можно больше о Рассвете. За неполную неделю светлые были в разных уголках столицы, от которых просто дух захватывало и описать, да и зарисовать всю эту дивность, отложившуюся в памяти, не мешало бы.

А вот три дня назад случился странный инцидент, полностью сокрушивший эльфиков. Даже Миф потерял свой хваленный гордый лоск и долго еще сидел на кровати, таращась на наручи дроу, зашнурованный на своей руке. Лю готов был выдрать волосы любому, кто спросил бы, почему он так зол и раздражен.

Это произошло вечером. Уставшие эльфы приползли с очередного словесно-пыточного ужина, на котором им опять разъедали мозги. Слуги шустро приготовили им купальню и даже служанкам предложили «помочь».

Конечно, полуэльф не видел ничего такого в том, чтобы слуги помогли им умыться, в Трасевайсте так и было. И Лю не стеснялся своей наготы. Было одно крупное «но». Ну ладно, не совсем крупное, размером с одну злую Бонни, ревностно берегущую честь и неприкосновенность Мифараэда и Лютариэ. Светлому полукровке так и сообщили, что будут страшно щипаться, стоит кому-то постороннему дотронуться до драгоценной собственности Гора.

О-хо-хо, а уж если сам темный почувствует на золотистой коже любимого ушастика чужой запах... У Бури загорелись глаза и уши покраснели. Кому-то выдавят глаза и оторвут яйца, если таковые найдутся, а его самого...

«М-м-м, нет, Лютариэ, не думай об этом!» – одернул себя полуэльф, сжав бедра потеснее. Как на зло появилась очень пикантная картинка в голове. Тот самый судьбоносный случай в погребе у лисиц, где он впервые увидел это идеальное, словно бы выточенное из оникса накаченное тело сексуального хищника Пещер Наэ. Они занимались сексом всего один раз, а в Лю последнее время появляется сильное желание повторить тот подвиг. В ту ночь в Хаданге, если бы не близость Розы. Зеленые глаза потемнели – кто знает, чем бы все кончилось. Но Буря снова вспомнил о недавнем инциденте, и это желание только укрепилось. Гор только его.

Пока принцесса мечтала, покачивая точеными ногами в воздухе, у самых ворот Дворца упали двое стражников. Что-то крупное и темное пронеслось меж деревьев и затаилось в корнях Иулда. Две пары глаз были устремлены на далекую фигурку на балконе. Лю не заметил, как куда-то испарилась с веселым свистом Бонни. Не видел и черно-красное членистоногое, взбивающееся по ветвям Дворца. И погруженный в свои мысли, не мог подумать, что его любовь рядом.

Вернемся к тому вечеру. И так, не особо смущаясь друг друга, довольные купальней Роза и Буря неторопливо мылись, нежась в горячей воде. Гудящие усталостью ноги наконец отпустило, принося телу блаженную истому и тупую улыбку на лицо.

Медленно, можно сказать лениво, Лютариэ намыливал грудь, мстительно поглядывая на блондинистую зазнайку. Вот уж когда не пожалеешь, что волос короткий! Уставший Миф раздраженно выдирал из пышной прически шпильки, расплетая многочисленные мелкие косички, увенчанные бусинками. Так еще каро втихаря продолжала спать в пышной блондинистой шевелюре, на утро превращая ее в осиное гнездо с утеплением из перьев (из подушки).

– Ну хоть что-то здесь меня радует, – звонко мурлыкнул эльфик, погружаясь в воду по плечи, продолжая почти что любовно смотреть на патлы мага. И на его страдание, естественно.

– Вот отрастишь себе волосы, Лютариэ, вот тогда я посмеюсь, – пропыхтел Миф, на психах выдирая золотистые клочья гребнем. Скоро совсем лысым останется. Конечно, Буря помог бы ему, стоит только попросить, но Роза – это гордая пава с... облезшими волосами. Полуэльф хихикнул, голубые глаза впились в него взглядом. Убийственным взглядом. Кончилось бы все очень плачевно, если бы браслеты Гора не заискрили.

Лю прекратил смеяться и недоуменно поднял руку над водой. Из кристалла вырвался синий луч. То же самое происходило с наручем Мифараэда. Что-то вспыхнуло, и перед ошарашенными светленькими появилась проекция эльфийки.

Темная до черноты, эбеновая гладкая кожа, ладный стан, длинные крепкие ноги, полные груди и округлые бедра. Тело дроу было тренировано и прекрасно, если Мэтерен Ветер Над Водой была грациозной и ловкой, эта представительница Подземелий была смертоносна и ядовита, в любой момент готовая к атаке.

Белые волосы шелковой волной ниспадали до колен, серебряная диадема с бирюзой отлично подчеркивала синие сапфиры глаз, обрамленные белыми пушистыми ресницами. Ее платье было соткано словно из полупрозрачной невесомой паутины, в которую вплели нити золота и серебра. Многочисленные ожерелья покоились на груди эльфийки, на руках наручи – копия тех, что сейчас носили светлые. На бедре вызывающе висел черный укороченный меч, сделанный специально под девичью руку. Хищница, какая же опасная это была хищница!

При виде двух обнаженных светлых эльфов вместо одного темного воина, девушка хотела что-то сказать, но слова застряли в ее горле. Недоумевающе приподняла голову змея, лежавшая до этого на плечах темной. Уши эльфийских юнош начали медленно наливаться пунцовой краской, но что эльфийка, что Лю и Миф, одинаково растерянно хлопали друг на друга глазами, до того эта ситуация была абсурдной. Но то, что дроу успела изучить их, гм, подетально, никто не сомневался. Последний раз взглянув на наручи на руках светлых, темная исчезла так же внезапно, как и появилась.

====== Юбочка ======

Дом – это там, где душа и мысли.

Надо же, ты – мой дом.

Размышлялки Гора. Рай презрительно фыркает на романтичность своей человеческой половины.

Зачем сомневаться в том, кого любишь?

Гориайрайнес Тающий Под Солнцем Снег.

Рассвет уже накрыл город, надо торопиться. Последний рубеж, и моя боль утихнет. Привычно надеваю шлем, Бес нетерпеливо переступает ногами, косясь на меня и взволнованно пофыркивая. Три долгих, мучительно долгих дня мне потребовалось, чтобы изучить все подступы к Дворцу и запомнить расписание караулов и обходов, да организовать одну большую аферу.

На маленького дракончика была возложена большая задача – посмотреть на Рассвет и Дворец сверху. Птенец летал хорошо, но на большие высоты еще не поднимался. На мою просьбу Раскат Грома тут же согласился и заверил волнующегося меня, что все будет в ажуре (как бы от Мифараэда потом не получить, что учу ребенка варварским словам). Можно было послать Беркутов, но в Рассвете не было таких птиц, да и по ауре можно понять, что это не просто беркут, а оборотень. А маленького юркого Раската с его бирюзовой чешуей и легкими крыльями никто и не заметит. Маскировка у птенца была на высоте.

За это время успели прибыть остальные перевертыши Нарша с нашими лошадьми. Вещи были собраны, и место жительства мы поменяли, поближе к восточному выходу из города. Неделя по тракту, и мы в Снин-ра – стране оборотней. Разбираться с Королевой боем я и не думал, вряд ли Благой Двор решится противостоять целому Клану Беркутов, которые могли позвать другие дружественные им (оборотням все равно, кому морду чистить, главное, что чистить). Был в руке еще один козырь – я не единственный дроу в Рассвете. По законам Младшие Дома подчиняются Старшим. Было пять горящих точек где-то на окраине, которые мог бы найти с закрытыми глазами. Прибегать к такой помощи было опасно. Но на войне все средства хороши.

Бес серой тенью вылетел из двора трактира, оборотни уже летели к своим позициям около ограждений, их задача —незаметно снять караул, моя – кража века. Недобро ухмыльнулся, коняшка согласно рыкнула и ускорилась, смертоносной молнией в небо взлетел дракон, который предупредит об опасности. Низко приникаю к шее коня, сильный толчок, и плавный галоп сменился рывками – серый выпустил когти и забрался на ближайший древесный исполин, ему все равно, по земле или по деревьям. К тому же у тропических деревьев ветви тесно сплетены между собой и образуют целые мосты, по которым моя кошачья коняшка и припустила, шумно раздувая ноздри. Внизу пустели сонные улицы, все тише и тише становился цвет Иулдов, пока совсем не утих.

До Королевского Холма добрались быстро, рассвет только-только тронул темную синеву небес. Дворец белой глыбой мозолил глаза, не люблю такую показную помпезность. Два стражника упали с ядовитыми дротиками в шее. Это было так просто. Даже сабли достать не успел. Бес потянул ноздрями, выискивая нужный запах. Клайд уже телепортировался к нетерпеливой Бонни, давно почувствовавшей мое присутствие, я просил ее не сообщать об этом Лю, не хотел, чтобы малыш изводился раньше времени. Сердце ухнуло вниз, когда заметил сидящую на парапете фигурку. Вот негодник! Куда забрался! Там же опасно!

Не дожидаясь команды, жеребец рванул наверх, начиная вертикальное движение, моя печень удалилась куда-то в пятки, не люблю лазить по деревьям. Из далека послышался звон стали и возбужденные крики, ч-е-е-р-р-р-рт! Это перевертыши вступили в схватку. Защитная магия Дворца пришла в движение. Не виси на мне добрый десяток скрывающих ауру амулетов – засекла бы. При проникновении на “солнечную” сторону и так были возмущения.