Текст книги "От мрака к солнцу (СИ)"

Автор книги: Ясная зоря

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

========== Открыв глаза. ======

Тьма. Везде и всюду одна лишь пустота. Звуки увязали и утопали в ней...

Сколько же я тут нахожусь? Часы, дни, недели или, может быть, месяцы?

В этом месте время не имело никакой власти, потому мне оставалось лишь ждать. Ждать своего приговора...

У меня не было ни тела, ни духа. Было лишь осознание того, что я есть в этом странном месте. Никаких воспоминаний не имелось. Я ничего не знал о том, как оказался здесь и почему. Могу сказать лишь одно: мир за гранью существует. Он такой же большой, как и наш. Переполненный душами умерших.

Ада или Рая не существует. Бога и Сатаны тоже. Ещё при жизни ты сам определяешь своё будущее, совершая разные поступки, что позже измеряются на чаше весов. Только ты и то, что ты делал в той или иной ситуации, определяют дальнейший путь. Это и есть равноценный обмен.

Размышления неизвестной души в ожидании новой жизни.

Резко ко мне вернулось ощущение мира: пришлось приложить титанические усилия для того, чтобы заставить своё тело слушаться. Открыв глаза, я принял сидячее положение. В голове – каша из мыслей. В носу зудит от ужасного смрада, что витал вокруг.

Заторможенно оглядываясь по сторонам, вижу ужасающую картину: меня окружают кучи гниющих трупов. Я сижу на песке с зажатым в руке средневековым мечом искусной работы. Пустыня не имеет границ. В небе кружат странные птицы, похожие на стервятников.

Сколько же времени я тут валяюсь?

Взгляд падает на большое светило, уходящее за горизонт, затем на ещё одно такое же рядом, только поменьше. Медленно поднимаясь на подрагивающих ногах, я равнодушно отметил про себя, что моё тело плотно укрыто кольчугой, а голову защищает наглухо закрытый шлем. На груди – прореха. Прямо напротив гулко и взволнованно бьющегося сердца. Такое впечатление, словно в это место был нанесён рубящий удар мечом.

Всюду песчаные барханы и трупы...

Трупы.

Меня не вывернуло наизнанку, я не заорал, не стал кататься по земле, воя о том, что сошел с ума... Лишь встал, недовольно сощурил глаза, поминая незлым тихим словом слишком яркий, противный свет. Прорези шлема для глаз были защищены темным стеклом, которое приглушало яркость лучей заходящего солнца, поэтому снимать свой оригинальный головной убор я не стал.

Я рассеяно поглядел на доспехи интересной и ранее невиданной работы, и махнул рукой, решив, что данное одеяние снимать не буду. Если валялся здесь в доспехах и с мечом, значит не просто так. Мало ли, какая херабора тут обитает...

Надо бы поскорее уйти подальше отсюда.

Я оглянулся более внимательно: далеко, очень далеко, на юге простирались горы, а с запада, словно клыки опасного зверя, угрожающе топорщили свои верхушки красные скалы. По спине прошел неприятных холодок. Все внутри кричало, что туда лучше не соваться.

Тенью самого себя, я ходил меж мертвых, рассматривая людей, закованных в такие же, как и у меня, из вороной стали доспехи и закрытые шлемы. Они были одинаково высокие и гибкие телом. Каждый воин лежал с каким-либо средневековым оружием в руках. При их виде я чувствовал непонятное сожаление и легкую горечь, вызванную неизвестно чем. Когда я смотрел на наших (м-да уж, теперь я ещё и причисляю себя к числу воинов) противников, во мне не было абсолютно ничего, кроме расчетливого удовлетворения.

Это были обычные люди, привыкшие к жизни в степи. Оружие и амуниция у них так себе: грубо и неправильно выкованные мечи уважения не вызывали. Единственной проблемой было их количество. В их группе было примерно тридцать человек. “Моих” всего пять. Неравный бой, в котором все дрались до последней крови, как загнанные в угол звери, пока последний противник не упадет замертво.

Здесь находились воины, падшие в бою, и... я вместе с ними.

Чтобы вы поняли и приняли всю ситуацию, я представлюсь. Моё имя – Игорь Смольников. Двадцать семь лет отроду. Экономист по образованию. Ну, это если коротко, конечно. В данный момент нахожусь в непонятном месте, сижу на песочке, облаченный в средневековые доспехи, и жду чуда просветления о том, как тут оказался. И всё. Остальные мои воспоминания словно стерла чья-то добрая рука. Нет, даже не так. Я осознаю какие-то мелочи и моменты, но общая картина моей жизни за гранью дозволенного.

Все, что меня окружает, – иное. Воздух, которым я дышу, ненормальных размеров источник света над головой, синее, а не голубое небо... Весь мир другой. Это не Земля. Бессмысленно наблюдая за закатом своим странным зрением, показывающим все краски в другом спектре, нежели видят обычные человеческие глаза, я думал. Думал обо всём, что произошло, и покачнулся от нахлынувших ощущений.

Я различал сотни запахов, что вели меня за собой, словно следы на песке. Я слышал оглушающий рокот собственного сердца в тишине, как мне казалось. Но нет. Вот они, хорошо слышимые удары копыт лошади позади меня; с тихим шелестом ползет незаметная обычному глазу песчаная змея, а её чешуя трется о песчинки.

Я уловил совсем рядом ровные, тихие удары чужого сердца.

На языке я мог чувствовать сухость воздуха, накаленного дневным солнцем. Не нужно было ничего понимать. С первых мгновений после того, как я очнулся, то осознал, что всё это иная параллель или мир. Вселенная. Называйте это место как вам угодно. Может быть, меня занесло в паранормальную зону, или я провалился во времени и пространстве, а может, это обмен душ или попаданство? От этого не легче.

Я опустился обратно на песок. Такой же отстраненный от реальности, как и мгновением раньше, словно всё это происходит не со мной, равнодушно отмечал, скорее по привычке, всё изменившиеся мелочи. Тело, как родное. Привычное. Но это не отменяет тот факт, что раньше, я это точно знал, было по-другому. Не могу правильно описать свои мысли, всё так сбивчиво и ненадежно.

Я, явно, некое существо местной гуманоидной разновидности, приспособленное для обитания в жарком климате и ведущее хищный образ жизни. Эта мысль родилась внезапно. Вот просто знаю, что больше не являюсь человеком и все тут! Но на тело, как бы там ни было, пожаловаться не могу. Нарезав пару кругов вокруг бойни трехдневной давности, я понял, что, несмотря на явную амнезию, почти что старческий склероз, может быть, даже шизофрению, жаловаться на тело и дальнейшее выживание в этом месте глупо.

Я был даже не быстрый, а стремительный, легко контролирующий малейшую мышцу, правильно рассчитывающий траекторию бега и скорость за мгновение. Быстрее человека, это точно.

Про прыжки отдельное слово. Кто-нибудь когда-нибудь пробовал перемахнуть расстояния в пять метров с разбегу? У меня вот получилось! Я был создан для этого. Я одновременно осознаю, что имею и разум, и звериные инстинкты. Отсрочивая решение, что же делать дальше, я прыгал, бегал, изворачивался по-кошачьи в прыжке от нехрен делать, познавая свои возможности. Созданный для выживания и доминирования в этой природе зверь, грубо говоря. Тут-то произошло ещё одно событие, выбившее мой перегруженный разум из колеи.

В запале азарта, я взялся за меч и прежде, чем смог что-то понять, провел знакомый ещё по старой жизни приём, увиденный мною в армии на Кубани. Вот там-то и научился у ребят, что были со мной в одной части. Настоящие казаки. У меня дед и прадед служили в казачьей вольнице. И даже под старость лет они всё равно были крепкими.

А я, обычный городской мальчишка, сплавленный занятыми родителями туда, был отправлен к бабушке, дедушке, и прадеду, жившему с ними. А что мне было делать в деревеньке недалеко от города, где жили-то в большинстве одни старики и дачники приезжие? Ну вот и взялся меня прадед гонять, чтоб баклуши не бил. Так и получилось, что с малых лет любил я бой на шашках и потом, став немного старше, я пошел в различные секции. Вот там уже и увлечение реконструкциями старых битв и служба в армии... Слабаком я себя никогда не считал и, когда выдавалось свободное время, с удовольствием участвовал в походах и ходил на тренировки, чтобы отдохнуть от городской суеты.

Это знание навалилось совершенно внезапно, словно кто-то потянул рычажок. А в следующий миг ещё череда незнакомых воспоминаний, живых и удивительно ярких, кристально чистых...

Гигантская пещера с покрытыми мхом стенами и полом, со свисающими с потолка светящимися кристаллами, чего, для осмотра освещаемой ими территории, моим новым глазам хватало. Ровная то ли площадка, то ли арена, на которой кружит тот, чьими глазами я всё видел. Понимаю, что со мной чего-то подобного никогда не происходило, но воспринимаю всё так, будто бы это мои воспоминания.

Напротив стоит гуманоид незнакомой наружности. Черный, как негр, с серебристой толстой косой, нечеловеческими чертами лица. Заостренными, хищными, но гармоничными и красивыми. В желтых глазах противника – азарт зверя, который вот-вот поймает свою добычу. Верхняя губа мужчины вздернута, обнажая ряд белых зубов с парой довольно устрашающе оскаленных волчьих клыков. Необычные, длинные и заостренные уши прижаты к голове. Из груди рвется угрожающие рычание, сменяющееся шипением. С удивлением я слышу точно такой же собственный рык, вибрирующий в груди. Тело сведено, словно пружина, готовое молниеносно атаковать зажатым в руке мечом (тем самым, который я взял), или же обманчиво расслабленно кружить вокруг оппонента, выжидая лучшее для атаки время. Желания, и правда, звериные. Если бы не было меча, впился бы клыками в горло... дроу.

С легкостью повторил то, что я увидел, тут уже ошарашенно замирая. Это что же получается?! Голые факты прошлой жизни, без возможности проиграть в мыслях картинку и воспоминания негра ушастого. Странная (сколько раз я уже повторил это слово?) ситуация. Как будто из целой книги вырезали все описания, все красочные речевые обороты, оставив лишь кусками сухой сюжет, который не давал возможности полностью понять, о чем же эта книга. И вместо вырезанных фрагментов вставили иллюстрации: прекрасные, очень нужные, как-то связанные с общим сюжетом. Только вот для их понимания надо разобраться, что здесь к чему. Так же, в этой книге многие листы склеены и открываются совершенно случайно, добавляя в уже известную нам историю пояснение или целую главу сюжета.

Только так я мог описать происходившее с моей памятью: старая книга с новым продолжением. Насколько глубоки провалы в сознании я не знал. Так же, как и не знал то, насколько доступны мне воспоминания дроу. Скорее всего, они всплывают, стоит мне подумать о чём-то или провести какую-то ассоциацию. М-да, Игорь, попал ты в переделку...

====== Пустыня. ======

Не оглядывайся назад. Какими бы не были твои поступки, они приводят твою жизнь в движение и заставляют идти вперед.

Совет все той же души.

Сижу я перед недвижимым телом и перевязываю смоченными в вине тряпками раны. У людей все фляги были ими наполнены, как я понял. А вообще, хорошо, что хоть что-то есть для организации некого подобия дезинфекции. До сих пор поверить не могу, что один из воинов выжил... Юноша, что едва-едва пересёк границу совершеннолетия. В моей голове просто не укладывается, как это тощее, изрезанное, избитое, голодом заморенное существо вообще живое. Аккуратно провел пальцами по кровоточащему рубцу от железного ошейника, который я снял пару часов назад, по тонким запястьям и лодыжкам, со следами то ли колодок, то ли веревок. Живучий парень. Думаю, у него был болевой шок и банальное изнеможение. Повезло ему: будь ранения серьезные, а не просто ранки и ушибы вперемешку с синяками (да вся его кожа одна сплошная гематома), возиться бы не стал. Добил бы, чтоб не мучился. Да и вообще, будь у меня знания языка ближайших населенных пунктов, хотя бы толика того, что знает каждый ребенок этого мира, я бы не потащил его через всю пустыню, рискуя собственной (конечно, не факт, что тут есть опасные хищники) жизнью и растрачивая съестные припасы, которых и так было не много. Да еще и лошадь в округе только одна, и ее поимка мне еще предстоит. А уж благодетелем и героем я никогда не был: собственная жизнь, конечно же, дороже полудохлого раба. И понапрасну терять ее не собираюсь. Да-да, привыкайте: я – сволочь обыкновенная, отряд эгоисты.

Но это равноценная взаимопомощь: я уберегу жизнь и здоровье мальчишки, а он мою. Кто знает, сколько тут можно протянуть без нужных знаний? Есть ли тут инквизиция, какие-то опасные явления, места, куда лучше не соваться, отравленные продукты и мясо, вода, хищники, люди, да многое, о чем мне неизвестно. Только он и может помочь, став на какое-то время моим информатором, справочником по этому новому и незнакомому миру. Конечно, теперь я физически приспособленный, и есть кое-какие зачатки памяти прошлой жизни. Но язык может стать большой проблемой.

С тяжелым вздохом смотрю на юношу, дохлой лебедью распластавшегося на моем плаще. Мда, этот точно не из пустыни и не какой-то там крестьянин. Кожа с едва заметным красноватым загаром, явно приобретенным в пустыне. Готов поклясться, на самом деле она была бледной. Высокий (для человека, а мне, пустынному жителю, по переносицу), тонкий в кости. Аристократическая кровь буквально кричит во всем существе парня. Таких идеальных, даже можно сказать, гармоничных людей не видели мои глаза. Ладный гибким телосложением, какой-то толикой обманчивой хрупкости, натренированные мышцы, руки с тонкими запястьями и длинными, мозолистыми от тетивы лука пальцами, мягкий овал лица с острым подбородком, яркие пухлые губы, аккуратный нос, бровки вразлет и большие глаза неизвестного пока мне цвета в обрамлении длинных пушистых ресниц. Я презрительно фыркнул. Ну как ЭТО смогло выжить. Он же, черт побери, сказочная прынцесска на горошине. Ладно, истощение – голодом беднягу морили хрен пойми сколько – но как можно вырасти в вот ЭТО? Если бы не небрежно обкорнанные кем-то спутавшиеся волосы, была бы настоящая девка. Красивая, женственная и подвижная леди. А это что? Мда, наверное против физиологии не попрешь, но парни, ешьте кашку в детстве! И с содроганием вспоминайте ЭТО.

Почему я зову паренька ЭТИМ? А дело в ненормально длинных ушах с острыми кончиками. Так что моя радость от того, что это человек, подувяла. Конечно, фантастику я редко читал, а фэнтези еще реже, но “Властелин колец” смотрел. О благородных белобрысых хрущах, которые так и несут в мир добро и справедливость и от которых некоторые дамочки просто текут, знаю. Все эти мысли тут же наполнись отвращением, презрением и... ненавистью. А главное, все это исходило непосредственно от меня самого. Да, все-таки просто так, без последствий, ничего не бывает, и я приобрел вторую, абсолютно непостижимую пока для понимания сущность. Я сохранил свой характер, но само мое существо не человеческое, а другое. Подавив в себе темную бурю ненависти, я в последний раз проверил состояние светлого эльфа и легким бегом направился к лошади.

Животное все то время, что я возился с парнем, неторопливо гуляло рядом. Нет, конечно же это была лошадь. Красивый, выносливый и сильный степной жеребец. Я не спец по лошадям, но почему-то у меня складывалось такое ощущение, что это неправильный конь. Пока я подходил к нему, он спокойно стоял и смотрел. Молча, не фыркая и не шипя на незнакомца. Карие глаза настороженно следили за моими движениями. Когда я оказался достаточно близко, животное замерло. С лошадьми мне приходилось иметь дело. И ни одна так спокойно истуканом не стояла. Может, и не лошадь вовсе? Кто этот мир знает...

А жеребец и правда был отменным. Высокий, норовистый, от которого так и шла неукротимая сила. Серый в яблоках, с вороными гривой и хвостом и с серебряными светлыми прядками, темными огоньками глаз и черными чулками на ногах. Я скользнул еще ближе, животное все так же стояло на месте. Тогда я протянул коню припасенный черный хлеб, натертый солью. Он величаво изогнул мощную шею и, как будто снисходя до меня, взял угощение теплыми, бархатистыми губами. Есть контакт. Погладил его по носу и потрепал уши, снял шлем и сказал:

– Не знаю, уж прости, как тебя раньше звали. Будешь теперь Бесом. Хорошее имя, так моего кота кликали. Ух и вреднучий был зараза, но ласковый... – я впервые услышал свой голос. Хрипловатый, низкий, как ворчание, застывшее у зверя в горле перед рыком. Жеребец вдруг ткнулся носом в мой лоб, потерся об щеку и довольно засопел. А потом... Вы когда-нибудь слышали, как лошадь пробует урчать по-кошачьи? Вот и я до этого не слышал. Что-то между воркующим звуком, бульканием кипящий воды и свистом.

– И кто из нас сумасшедший? Ты или я, а, Бес? – спросил я, удивленно смотря на него. Услышав своё имя, зверь забулькал громче, довольно прихватив зубами мои пальцы. Знаете, я жил дома один в компании любимого пушистого рыжего кота, которого подобрал еще котенком. Ох и бестия же был – гроза всего двора и главный кошачий сутенер, на собак бросался, ни одну драку не пропускал, а март... Март – это мой личный ад. Когда Бес, весь исцарапанный, тощий, приползал домой через окно (благо, квартира была на первом этаже), ел, ждал, когда я обработаю его раны, и уносился в объятия своих пушистых подруг и новых приключений. Умным был, как человек, ну почти. Но и этот всепризнанный ветеран так же вот любил показывать свою привязанность – схватит зубами пальцы и некоторое время держит.

Это за долю секунды прояснило все в моей голове. Облегченно прижавшись лбом ко лбу своего Беса, единственного дорогого мне в этом мире существа. Он был тем, за что я мог держаться, чтобы не погрязнуть с головой в одиночестве. Приготовлен мне злодейкой-судьбой...

И начался наш путь к обитаемым землям через горячие пески пустыни. Уж не знаю, как у Беса обстояли дела с памятью, но выполнял лошадиные функции он чуть настороженно, но вполне охотно. Позволил надеть на себя седло, повесить сумки и бурдюк с водой. Конечно, этот вес для этого большого зверюги – пушинка, а вот то, как он отнесется к эльфу, могло стать проблемой. Но сегодня странный день, и все обошлось. После обнюхивания и задумчиво пожеванных волос, паренек признан своим, и конь позволил мне погрузить неподвижное тело ему на спину, пристально кося глазом на мои действия. Я привязал свое ЭТО к лошадиной спине, как мог. Перекинутый через седло, он не мог упасть от быстрого бега коня. Еще одеяла и смотанные в узелок вещи на Бесе. Понадеюсь, что он быстро привыкнет к ноше и не будет ерничать. Все остальное я понес сам. Запасы, все драгоценности, огниво, две фляжки воды, свою немаленькую сумку и оружие, которое было на мне. Не пушинка, но что поделать, тащить надо.

***

Ночи тут очень длинные. Мы бежим по песку уже наверное восьмой час, а рассветом даже не пахнет. Днем жарко, а ночью холодрыга. Но от постоянного движения тело согревалось, и лишь теплые облачка пара вырывались изо рта. Мои глаза прекрасно видели в темноте, как будто были легкие сумерки. А Бес, непонятно каким образом, умудрился сохранить свое кошачье зрение, и его глаза иногда светились в темноте. Так что проблем с освещением не было. Песок тихо шуршал под копытами коня, идущего то легким галопом, то резвой рысью. Все же мы не были железными и с дикого темпа переходили на спокойный шаг. Тому, что я спокойно успевал за лошадью, хоть и приходилось для этого очень поднапрячься, уже не удивлялся. Да и сам бег мне нравился. Быстро мчаться, покрывая расстояние прыжками, иногда резвой скоростью, видеть малейшую веточку на песке и вдыхать пьянящий ночной воздух, подставляя открытое лицо редкому ветерку.

Да, сутки тут точно длиннее. Мне почему-то кажется, что обычная, земная ночь уже бы точно прошла, а мы все идем. Бес устал, поэтому я снял с него завернутого в два одеяла и мой плащ мальчишку и понес сам. Идем медленным шагом. Полфляги воды споил коню. Жажда у меня была, но она словно отодвигается на второй план, если не обращать внимания. Усталости не было, только ноги словно ватные. И мы шли шагом наверное около часа, восстанавливаясь. От нечего делать, я слушал ровное биение сердца эльфика и тихое-тихое дыхание, смотрел на небо.

Оно такое огромное, необъятное, а звезды... Звезды здесь гораздо больше и ярче наших, не затянутые смогом от фабрик. В эту космическую красоту можно всматриваться часами. Думая на ходу о прекрасном, я по глупости позабыл о хищниках. Только когда тревожно заворчал Бес, щеря крупные белые зубы, я вышел из транса. Недалеко от нас виднелся оазис. Вода так заманчиво поблескивала в лунном свете, а странные большие кусты шевелились на ветру, как бы приглашая к себе уставших путников.

Все бы хорошо, но сейчас ветра и в помине не было. А растения шевелились сами собой. Я готов поклясться, что видел в воде что-то большое. Неспокойно стало. От греха подальше, положившись на свое чувство опасности, мы обошли гостеприимное местечко по дуге. Вот теперь, перекинув парня через плечо, ускорился, уходя от непонятного места подальше и зорко поглядывая по сторонам. Бес то и дело поднимал морду и принюхивался, одобрительно фыркал, и мы шли дальше. Уж не знаю, что это была за хрень, но напряжение теперь не покидало меня, и пустыня теперь не казалась таким уж спокойным местом.

Эта ночь казалась бесконечной. Темп нашего передвижения упал. Конь устал и вредничал, но надо было идти, пока не взошло солнце и не принесло с собой ужасную жару, в которую и десять шагов нормально не пройдешь. Но вот, словно услышав мои мольбы, начало рассветать, разгораться ярким светом на горизонте.

Мой первый восход солнца в этом мире. Мой первый восход надежды.

====== Сны. ======

Однажды ты проснешься, отряхнёшься, словно отгоняя дымку вечного сна. И первый вздох – начало новой жизни…

Обычные умозаключения обычного Некто.

При всех нечеловеческих возможностях, я все же живое существо со своими недостатками. Как только, в дикой спешке, нашел нагромождение скал, способных хоть как-то укрыть от солнца в своей тени, мы в темпе быстрого вальса поспешили туда. Большое светило уже величаво восходило на горизонте (какая это сторона света, сказать не могу), окрашивая песчаные дюны красным светом. Эти лучи больно и резко резали по моим глазам, потому что я был без шлема с его чудо-забралом. Неужели моя сетчатка настолько чувствительна к свету?!

Пока обустраивал лежанку из одеял и мягкого тряпья, убедился, что да. В голове опять проносились образы. Все же я подземный житель, и мое зрение приспособлено к кромешной тьме. На свет дроу выходят редко, а если и есть такие сумасшедшие, которые живут на Поверхности, то несколько месяцев привыкают к свету. Я был так рад этим воспоминаниям, как ребенок подарку на Новый год. Свет и день – плохо, ночь и тьма – хорошо. Запомним и зарубим на носу. Сняв мальчишку с Беса и поудобнее устроив, сто раз перед этим проверив его состояние, расседлав и напоив коня, перевязав его передние ноги веревкой, чтобы не убежал, я смог наконец-то перекусить. Вино, вяленое мясо с сухарями. Еще разжеванную кашицу заставил проглотить бывшего раба и влил в его рот все того же кислого вина. На себе решил сэкономить, но ушастому нужно поправляться поскорее.

Только бы он не очнулся в пустыне: это сильно помешает… С этой мыслью засыпал, на всякий пожарный случай плотно обмотав голову тканью, чтобы не ослепнуть. Бесцеремонно пододвинув эльфика к скале и улегшись за его спиной, я провалился в сон.

И в сновидениях я видел воспоминания о своем народе. Пещеры дроу – это мир внутри мира. Глубоко под землей находится совершенно иное место. Полностью вывернутое наизнанку, в отличие от внешней реальности. Там синие кристаллы, растущие на высоких каменных сводах пещер, заменяли солнце. Вода была красноватой, с прозрачными рыбами, у которых были видны внутренние органы – главный деликатес темных. Гигантские пауки, ящеры и прочая подземная живность, которая служила транспортом. У некоторых дроу я видел странных, полностью закованных в броню саблезубых кошек, с длинным гибким хвостом, увенчанным шипами. Такие же рослые, как лошади, с когтями, способными раскрошить камень в крошку. Опасные твари. Население в подземельях было довольно разношерстно. Сами мы не работали: хозяйством занимались рабы и полукровки. Кого тут только не было. И люди, и полузвери, и клыкастые алкоголики с явным недосыпом (вампиры, то бишь), и… эльфы. Сломленные калеки с рабскими ошейниками.

Мне было их жаль. Я не понимал, как же можно сдаться?! Как же можно отдать свою жизнь и свободу в чужие руки? Позволить клеймить себя, как скотину, использовать, как захочешь… Картинки мелькали хаотично. Но я успевал разобраться в них, понять, хоть как-то сложить общую картину. Язык дроу гортанный и хриплый, не идущий ни в какое сравнение с моим представлением об эльфийском, хоть и принадлежащим темным языке. С каждой секундой все лучше понимал, вспоминал и разбирал слова. Можно ли сказать, что мой мозг работал, как процессор компьютера? Да, пожалуй. Все это – моя жизнь. Не человеческая, а темноэльфийская.

В моей памяти все же складывалось понимание произошедшего. Разум отошел от шока, перегруженный удивлением и напряжением, снял все барьеры памяти. Но… не было ярких воспоминаний человеческой жизни. Лишь факты, голые факты и как и прикладные, так и бесполезные знания. И теперь отвечу на собственный вопрос, даже на несколько. Мое человеческое тело погибло. Точно не знаю, как, но последнее, что я узнал о своей прошлой жизни – я ехал по дороге в дождь. Возможно, автокатастрофа. Сейчас так сложно во всем этом разобраться. Да, я знаю, что было со мной на Земле, но это всё как в полузабытом сне. А вот жизнь дроу сейчас наглядно, громко и ярко о себе заявила…

Надо же, оказывается, что мой народ не делает своих домов из камня, как гномы, кажется. Пещеры увиты гигантскими древесными корнями. Маги поют заклинания и проводят обряд, прося корни стать домом. Так получается, что растение обвивает скалу, постепенно прорастая в ней, образуя нужные ходы и комнаты – вот и все, костяк для дома готов, а там уже дело мастеров.

Тут картинка сменяет другую. Большая пещера с фиолетовыми кристаллами на потолке вместо голубых. Вот смотрю, и прямо дух захватывает от красоты. Тринадцать тронов – для тринадцати Паучих. Паучихи – это главы тринадцати сильнейших Домов. Это место – зал Совета, где решаются важные дела и вершится суд. Нет, на самом деле у дроу около пятидесяти Домов. Сильных и слабых, слабые, естественно, под железной рукой сильных. В пещерах Наэ (говорю же, язык постепенно проясняется) женщины – главное сокровище и дар великого духа Паука. Ударить, оскорбить, обмануть женщину для мужчины чревато смертным приговором или приговором к рабству. У нас там матриархат чистейшей воды. Отвратительно.

Сидят, сучки крашеные, на тронах. С одинаково холодными лицами и глазами, полными ядовитого отвращения и презрения. Отлично им известно о своем всемогуществе. По первому же желанию Паучих глупые молодые дроу готовы совершить харакири или преподнести с тупой улыбкой собственное сердце. Когда я смотрел на таких вот, все во мне разрывалось от жалости, злости и ненависти. Несмышленыши, считающие себя фаворитами самих Паучих. Наивные игрушки на пару месяцев. У наших дам весьма извращённое понятие о любви, вернее ее отсутствие. Садизм и БДСМ процветают во всей красе. Но красивые, заразы. Я был бы не прочь одну из них, самую нахальную, гм… поиметь. В кожаных платьях, украшенные драгоценностями, с красными, как рубины, глазами, у кого пепельная, у кого серая, а у единиц абсолютно черная кожа, с высокими пышными прическами, дразнящие оголенными до неприличия (даже в темноэльфийском понимании) прелестями, с жезлами-мечами, у каждой змея на плечах. Тринадцать прекрасных и самых жестоких представительниц сильнейших, лидирующих Домов. Их боятся, уважают и ненавидят.

Только за последние пять лет было проведено около трехсот жертвенных обрядов, где погибали неугодные им. Несмотря на полную неприкосновенность среди мужчин, у них, в «дружном» женском обществе, шакальи нравы. Грызутся, как шавки за кобеля, за все, что можно урвать себе. В моем народе оба пола подминают под себя слабых. Да, дроу-девушки не проходят такой уж жесткий физический отбор, как я, например, но, если ты глупа, нехитра и нет связей в верхах, ты уже труп. Лишь сильнейшие имеют право выживать. Помните, что делали в России в старину с больными или покалеченными детьми? Спускали камушком с обрыва. Так и мы – убиваем дефектных младенцев, создавая жестокое и сильное общество, не имеющее резона сострадать, жалеть и делиться чем-то. В своей жизни лишь ты один царь и бог. Все остальные нужный лишь для твоих целей шлак. Дроу не просто помешаны на постоянном противостоянии или войне, интригах и кознях – это повседневная часть нашей жизни, в которой проверяются наши способности. Стоим ли мы чего-то?

Наша жизнь – сплошная война за существование и лучший кусок. Вы когда-нибудь слышали о безоружном дроу? Вот я бы смеялся, как ненормальный, скажи мне кто-нибудь, что мы даже в ванной или в жарком сексе не расстаемся с оружием. Да, всегда где-то приныкан кинжал, яд на ногтях или дротики в косе. Что-то, да будет. И уж точно у каждого темного эльфа есть свое животное-защитник. Чаще всего это скорпион, паук, сколопендра или еще какое-то насекомое. О, и только женщинам позволено иметь охранницу-змею. С ней они ни на секунду не расстаются. Тварь к твари тянет.

Ну, пожалуй, можно и к сильной половине населения перейти. Магией у нас в основном занимаются девушки. Наш удел – защита Дома, добыча еды, рабов и порядок. С самого детства в мою голову вдалбливали, что жрицы – это наше все. Служить дроу – главная цель мужчины. Но мужики на то и мужики: стальных яиц у баб не наблюдалось. За многие тысячелетия такого вот матриархата (гребаные феминистки) научились укрощать нравы своих свирепых гадюк. В народе страшилки не о девушках ходят, а о парнях. Злобных-презлобных дроу, которые не от жизни хорошей предпочитают чужеземных наложниц, а не своих садисток. Особенно «в ходу» нежные, гордые светленькие эльфиечки. Ммррр, вот это деликатес и конфетка. Нашим лишь бы агрегат побольше был, да сам производитель пострастнее. Все одно и то же на протяжении многих веков, ничего не меняется. Поэтому мы уходим в тень за кулисами, ведя свою собственную, незаметную политику, наблюдая со стороны и в нужный момент вмешиваясь. Но драки до смерти за женщину никто не отменял. Вот это дело наши барышни любят. Дроу должен быть богатым, сильным, умелым в бою, искусным в сексе, самым-самым. Для себя родимого же. Ррр! А еще говорят, парни не головой, а головкой думают. Я не жалею, что на пороге смерти посланный в погоню за дорогим товаром, слился с родственной мне душой. Пускай человеческой, непонятной, но родственной мне. Великий мир духов даровал нам обоим второй шанс на жизнь. И теперь две похожие, как братья, личности, две души, рожденные в разных мирах, стали одним целым, образовав симбиоз, полностью приняв друг друга и став наконец-то цельным существом…