Текст книги "Полёт (ЛП)"

Автор книги: wwheeljack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глаза Браго опасно сверкнули, когда Дагур заговорил, но, к его облегчению, он понял, что её гнев был направлен не на него, а на дверь, которая только что со скрипом открылась позади них.

– Драгнер.

– Госпожа, – голос был дрожащим, и Дагур не узнал его, но когда он увидел высокого темноволосого мужчину, который вошел в комнату, то почувствовал искру узнавания. Осведомитель.

– Я думала, что ты увёл вождя и его жену с острова.

– Да, Браго, увёл, – ответил осведомитель – Драгнер. – Но мы вернулись на Олух раньше, чем я ожидал.

Браго вздохнула, потирая лицо, гнев прямо-таки сочился из её тела.

– Возвращайся на Олух, Драгнер. Работай с ними, наблюдай за ними и будь осторожен.

– Да, Браго, – сказал викинг, и поспешил к двери, но, прежде чем он смог уйти, Браго жестом остановила его.

– Кто был всадником Королевы Огнеедов? Именно он и жена вождя разрушили все наши планы.

– Это бывший олуховец по имени Сморкала, госпожа.

Браго подняла бровь, выражая лёгкий интерес, и взмахом руки отпустила Драгнера. А затем снова повернулась к Дагуру и Брунгильде.

– Собери свои силы, Дагур, мы покидаем этот остров.

– Да, госпожа, – прошептал Дагур, искоса взглянув на Брунгильду. Светловолосая всадница быстро посмотрела на него, её лицо выражало беспокойство. И Дагур понимал, что она беспокоится не за Олух, а за одного изгнанного всадника.

Комментарий к Глава 14

Детальное описание битв – мой кошмарный сон. И каждая последующая глава длиннее предыдущей. Но я справилась.

Ну, вот и мы и выяснили, кто был предателем с Олуха. На мой взгляд, это было просто и очевидно. Но остаются ещё вопросы и нераскрытые тайны.

========== Глава 15 ==========

Олух на рассвете был на удивление тих, даже слишком, по мнению Сморкалы, особенно, когда имеешь полное представление об огромном количестве драконов, обитающих на острове. Он проснулся в своё обычное время – обычное в последние десять лет – за несколько часов до рассвета, хотя ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к тому, что он спит в доме, и не каком-то, а в доме Иккинга и Астрид. Он чувствовал себя, словно запертым в клетке, всякий раз, когда оказывался внутри здания, даже такого большого и просторного, как Большой Зал, так что он был счастлив улизнуть из дома Карасиков, чтобы побродить по Олуху.

Несмотря на то, что Олух был повреждён двумя налётами, Сморкала всё ещё мог видеть индивидуальность и живость деревни, проявляющуюся во многих украшенных узорами приспособлениях для драконьего удобства, которые были разбросаны по острову, в домах, статуях или различных инструментах, которыми олуховцы пользовались каждый день. Остров, который он называл своим домом, сильно изменился за десять лет его отсутствия, и для Сморкалы он был слишком многолюден. Он сбивался с пути больше раз, чем мог сосчитать, в поисках драконюшен, где были размещены Кривоклык и Королева Огнеедов. Их поместили в новом стойле, чтобы двум его раненым драконам было удобнее. Иккинг сказал, что здание легко узнаваемо.

Ну, может для Иккинга это так, думал Сморкала, но он здесь не был уже десять лет. «Я даже не могу найти обратную дорогу к его дому! Может быть, мне надо было попросить своих драконов остаться за пределами деревни, тогда, по крайней мере, я смог бы их отыскать».

«Признайся, Сморкала, тебе здесь не место».

Он вздохнул, продолжая рыскать по Олуху в поисках драконюшен, куда поместили его драконов. Это было весьма утомительно – ходить бесконечными кругами, чтобы найти своих питомцев, но он хотя бы не надел пока свою броню. Сморкала ненавидел эту путаницу, отсутствие узнаваемых мест и, самое главное, ненавидел то, как близко всё располагалось. Это больше относилось к драконам, чем к людям.

– Отлично, – громко фыркнул Сморкала, когда он обогнул ещё один переулок и оказался лицом к лицу с той же самой статуей, – Змеевик с распростёртыми крыльями – которую он видел уже три раза. – Дурацкий Олух.

Викинг вздохнул и прислонился к статуе, он потёр лицо, чувствуя раздражение. С таким же успехом можно было выкрикнуть имя Кривоклыка. Возможно, он решит ответить.

Со вздохом поднявшись на ноги, Сморкала выкрикнул имя своего дракона, испытав разочарование и растерянность, когда не услышал ответа от своего лучшего друга.

– Кривоклык! – и снова нет ответа.

– Вероятно, он не слышит меня из-за всего этого… – Сморкала уставился на незнакомую деревню, которая была для него не Олухом, и вздохнул, – из-за всего этого беспорядка. Дурацкий Олух.

Он нахмурился, снова прислоняясь спиной к статуе и утомлённо оглядывая деревню. Несмотря на то, что он немного поспал после вчерашней битвы, всадник всё ещё чувствовал усталость. С другой стороны, сон давно стал для него роскошью, той, которой он редко имел возможность предаваться. Точно не тогда, когда он мог быть застигнут врасплох или его дракон мог быть ранен, пока он дремлет. Когда-то Сморкала крепко спал, но теперь это было лишь далёким воспоминанием, как и многое другое…

Внезапно его щеки коснулась грубая чешуя, и сильный толчок отбросил его на землю. Сморкала вскочил на ноги, но только для того, чтобы его снова сильно толкнули. А затем он узнал пронзительный крик, который следовал за каждым толчком.

– Громгильда? Что ты делаешь? Эй, перестань! – запротестовал Сморкала, когда Змеевца Астрид снова подтолкнула его. Её глаза блестели, когда она заплясала вокруг него.

– Ну хоть кому-то я нравлюсь, – проворчал всадник, когда Громгильда снова уткнулась в него носом, но в этот раз она была намного мягче. Викинг вздохнул и закатил глаза, хотя и не смог сдержать улыбку, когда он поднял руку к морде драконихи и нежно почесал её.

– Да, ты мне тоже нравишься, красавица.

Громгильда заурчала, энергично прихорашиваясь, явно соглашаясь с оценкой её внешности. Сморкала усмехнулся про себя, радуясь, что хоть кто-то не изменился за десять лет его изгнания. Вся команда, его бывшие друзья, стали совсем другими, благодаря чему он ещё больше осознал, что он здесь чужой. Да, он тоже изменился за эти годы, но именно мысли о его друзьях и Кривоклыке поддерживали его жизнь все эти годы. И теперь ни один из пяти его друзей не был таким, как он их помнил или представлял себе, когда не мог заснуть и вспоминал тех, кого оставил на Олухе. Теперь они были совсем другими, он их почти не узнавал.

Астрид всё ещё ненавидела его – наверно, если бы он попытался, то смог бы понять почему, – и у него были сомнения, что она когда-нибудь сможет преодолеть свои предубеждения и дать ему шанс. Да он и не был уверен, что этот шанс ему нужен. Точно нет, если это означало необходимость поселиться в таком густонаселённом месте, как Олух. Он слишком сильно изменился за последние десять лет, чтобы приспособиться к жизни в таком хаосе.

Рыбьеног поносил его и, вероятно, давным-давно с готовностью принял свой собственный образ Сморкалы – того, кто способен изнасиловать одного из своих ближайших друзей и заслуживающий изгнания. Но Сморкалу не слишком беспокоила мысль о плохих отношениях с Рыбьеногом, да и никогда его это не волновало.

Задирака почти не разговаривал с нии с тех пор, как он вернулся, но Сморкала не мог не заметить, как настороженно наблюдает за ним блондин. Когда-то они были лучшими друзьями: он, Задирака и Забияка – и потеря этой дружбы была только ещё одним поводом не воспримать Олух как дом.

И была Забияка. Она была смесью изо льда и пламени, которые отражались в её красивых, сердитых голубых глазах. Забияка доверяла ему так же, как и остальные, – то есть совсем не доверяла, – и она без колебаний подвергала сомнению его моральные принципы, цепляясь к каждому его слову. И боги, как он ненавидел то, что всё ещё тосковал по ней. Их отношения были запутанными, временами взрывоопасными, но он был счастлив – она была его лучшим другом, но при этом между ними было нечто большее – а теперь всё это в прошлом. Там, где когда-то были шутки и дерзкие выходки, холод, сменяемый тайной теплотой, разделяемой ими двумя, а её насмешки и подтрунивания превратились в огонь, который, он знал это, сожжёт его дотла, если он приблизится. Именно потеря дружбы Задираки и Забиякиной… впрочем, она никогда не признавалась в чувствах к нему – вот по чему он скучал больше всего. И ещё по его соперничеству-дружбе с Иккингом.

Иккинг не доверял ему, и изгнанник не упустил того, как его бывший друг старался держать своих детей подальше от него, даже прошлой ночью, как будто опасался, что Сморкала им навредит. Он притворился, что не замечает действий Иккинга, но всё равно это было больно. И служило ещё одним подтверждением тому, что он действительно не был желанным гостем на Олухе. Он знал, что его время здесь продлится только до тех пор, пока над племенем висит угроза нападения Браго и её флотов. Как только всё закончится, Сморкала был уверен, что ему больше не позволят остаться.

– Прямо как меч, – размышлял он про себя, продолжая почёсывать чешую Громгильды. Она склонила голову, плечи Сморкалы опустились, и его рука соскользнула с её подбородка. Змеевица снова заурчала и мягко подтолкнула мужчину головой, а потом внезапно взлетела, её когти обвились вокруг его тела прежде, чем он успел отреагировать.

– Громгильда! – Сморкала забился в её хватке. Змеевик улетел с маленькой площади, подняв его над домами и насестами для драконов. Сморкала сдался и вздохнул, а Громгильда всё несла его. Когда он почувствовал, что она накренилась и опускается на землю, он несколько оживился.

Змеевица осторожно поставила викинга на землю, а затем приземлилась рядом с ним. Сморкала почесал дракону подбородок, он понял, что Громгильда принесла его к стойлам, которые были очень похожи на те, что описал ему Иккинг.

– Кривик?

Рёв, раздавшийся в ответ на его зов, заставил сердце Сморкалы согреться, а его беспокойство и страх загнали себя в тёмный угол души, когда он бросился в просторную драконюшню. Сияние, исходящее от раненой Королевы Огнеедов, дарило тёмным стойлам тепло и свет, с помощью которых Сморкала смог увидеть двух своих драконов.

Королева лежала полностью внутри помещения, легонько похрапывая во время сна. Кривоклык, напротив, уже проснулся, его жёлтые глаза счастливо светились, когда он издал ещё один приветственный рык. Сморкала улыбнулся, подойдя к дракону, и засмеялся, когда Кривоклык толкнул его головой и заурчал.

– Я тоже скучал по тебе, Кривик, – выдохнул Сморкала, пока его дракон – его лучший друг, единственный друг, защитник, семья! – продолжал тереться об него и урчать, радуясь всаднику так же, как и тот радовался встрече с Кривоклыком. Дракон прижал своего наездника к груди, и огромное крыло Ужасного Чудовища накрыло Сморкалу в неком подобии объятий. Викинг вздохнул и прислонился к драконьей груди, чувствуя себя комфортно только в объятиях друга, рядом с его ровно бьющимся сердцем и успокаивающим урчанием.

Всадник и его дракон оставались в таком положении несколько минут, отстраняясь друг от друга только тогда, когда Кривоклык позволял это кивком головы. Сморкала отступил назад и рассмеялся, когда его дракон быстро наклонился вперёд, забрал у него шлем и поднялся на ноги, громко смеясь.

– Можешь взять его себе, Кривик, – улыбнулся Сморкала. – А я тогда покормлю Королеву твоими любимыми макрелями. И тебе придётся удовлетвориться треской.

Смех Кривоклыка оборвался и сменился рычанием, Сморкала скрестил руки на груди, улыбаясь своему дракону. Чудовище тихо зарычало и закатило глаза, а потом опустило голову и водрузило шлем Сморкалы обратно на его голову.

– Спасибо, – хмыкнул викинг. Кривоклык выдохнул на него горячее облако, а потом отступил в заднюю часть стойла, не сводя глаз со своего наездника.

Сморкала покачал головой и улыбнулся, поправляя шлем, а затем подошел к всё ещё спящей Королеве Огнеедов. Чувство вины заставило его отвести взгляд от большой зашитой раны на её животе. Хотя Сморкала знал, что Королева будет жить, – Плевака разыскал его и сказал ему это после битвы – он по-прежнему чувствовал огромную вину и стыд за то, что стал причиной, по которой дракон – к тому же дикий – был так серьёзно ранен.

– Мне так жаль, Королева, – извинился Сморкала, медленно потирая тёплую чешую Огневицы. Он почувствовал, как слёзы зажгли его глаза и яростно вытер их. Голову он поднял только тогда, когда услышал слабое шипение Королевы Огнеедов.

Дракониха проснулась и внимательно наблюдала за ним, тихо пощелкивая языком. Сморкала медленно убрал руку с её живота.

– Ты пострадала, помогая мне. Мне так жаль, Королева.

Рык был единственным ответом, который Сморкала получил от Огневицы, но потом Королева нежно потёрлась об него, словно она не считала его виноватым. Викинг вздохнул и покачал головой, когда она продолжила подталкивать его. Вскоре к ним присоединился Кривоклык с левой стороны, и Сморкала мог только устало усмехнуться, глядя в пол.

– Полагаю, вы оба проголодались… – Кривоклык пихнул всадника в ответ. – Я схожу за рыбой для вас.

***

Сморкала на мгновение прислонился к Кривоклыку, оба не издавали ни звука, проникаясь моментом связи и дружбы, ставшими неразрывными за эти годы. Всадник почесал подбородок дракона, а затем отстранился от него. Лёгкая улыбка заиграла на его губах, когда Кривоклык снова подтолкнул его головой.

– Я вернусь попозже, – сказал викинг своим драконам, которые уже доели свою порцию рыбы. – Не нарывайся на неприятности, Кривоклык. Хорошо?

Дракон зарычал, а Сморкала направился к выходу из стойла. Обеспокоенное шипение донеслось от Ужасного Чудовища, когда всадник потянулся, чтобы открыть дверь. Сморкала повернулся к своему дракону и жестом велел ему успокоиться, хотя забота Кривоклыка о нём была весьма трогательной.

– Всё в порядке, – заверил он, выходя из драконьего стойла и натыкаясь на юную жительницу Олуха, которая крепко сжимала детёныша Песни Смерти.

– Осторожнее, – проворчал Сморкала девочке, отходя от неё. Его ноги замерли, когда он почувствовал, что его спина упёрлась в кого-то позади него.

– Сморкала.

– Забияка, – воин поморщился, поворачиваясь к своей бывшей подруге. Его взгляд перемещался между девочкой и Забиякой, которая смотрела собственнически.

«О боги… это её дочь».

– Прости, я не хотел столкнуться с тобой, ну, с вами обеими, – извинился Сморкала, отступая от Забияки и её дочери. Женщина на мгновение задержала на нём взгляд, а потом повернулась к девочке.

– Кара, иди найди своего дядю и заставь его спеть для Солнечного Удара. Пора бы ему чем-нибудь заняться.

Глаза дочери Забияки сверкнули, а потом она поспешила прочь, её детёныш Песни Смерти заверещал, издавая странный, драконий мотив. Сморкала и Забияка остались наедине. Как только Кара оказался вне зоны слышимости, Забияка повернулась к Сморкале, скрестив руки на груди и прислоняясь к стене драконьих стойл.

– Значит, эм… – Сморкала махнул рукой вслед девочке, но, увидев взгляд Забияки, поднял руки в знак капитуляции и вздохнул. – Не важно, я понимаю. Так… куда направляешься?

Непроницаемый взгляд, которым его одарила женщина, только заставил Сморкалу чувствовать себя ещё более неловко, когда он осмотрел драконюшню, где были расположены многочисленные гнёзда, кормушки и насесты. «Глупый вопрос, Сморкала».

– Ты и твой брат хорошо сражались вчера, – тихо сказал он, пытаясь сменить тему, и снова неудачно, как он понял.

Забияка приподняла бровь в ответ на его слова, и на минуту ему показалось, что он увидел огонёк в её глазах, к которому он привык, когда он, Забияка и Задирака были молоды и охочи до разных неприятностей.

– Я и не знала, что ты умеешь говорить комплименты, Сморкала. Может, изменения в тебе произошли не только в худшую сторону. Тогда Иккингу следовало бы изгнать тебя раньше.

Его передёрнуло от её слов. Он ненавидел себя за то, что насмешливые слова людей, которых он любил когда-то так сильно, – да и сейчас продолжал любить, если быть честным, – пронзали его, словно меч.

– Спасибо, Заб, – ответил он со вздохом и самоуничижительным сарказмом на подтрунивание Забияки.

– Это была шутка, Сморкала, – в её голосе прозвучало раздражение, и, когда он встретился взглядом с этой женщиной, то увидел возмущение в её глазах.

– Для тебя, может быть, так и есть, Забияка, – прошипел Сморкала, его собственное раздражение всё росло из-за её отношения к нему, – но для меня это далеко не шутка. Последние десять лет моя жизнь была совсем не комфортной. И я не вижу в этом ничего смешного. Но я правда имел в виду то, что я сказал о вас с Задиракой.

– Я знаю, Сморкала, – голос Забияки был тихим, и все следы злости исчезли, когда она заговорила, но больше всего Сморкалу заинтересовали её глаза. Там, где раньше были гнев, раздражение и искра смеха, теперь была темнота, которую он не мог полностью понять или истолковать. Она заметила его настороженный взгляд и быстро отвернулась, хотя и пыталась несколько сгладить свою реакцию, заглянув в стойла и внимательно наблюдая за Кривоклыком и Королевой Огнеедов.

Но Сморкала знал, что он видел, и это заставило его волноваться – вот дурак – за неё. Он подался медленно вперёд, а затем осторожно положил руку на её плечо.

– Забияка?

Её голова резко повернулась к нему от его прикосновения и голоса, её глаза встретились с его и замерли, как будто она была так же смущена своими чувствами, как и он.

– Мы с Задиракой очень скучали по тебе, Сморкала.

Он отвернулся от неё, чувствуя неловкость из-за неоднозначной темы разговора, но он не смел произнести и слова, страшась того, как она может отреагировать. Поэтому было совершенно неожиданно, когда он почувствовал, как пальцы Забияки скользнули по его подбородку, а её рука снова повернула его лицом к себе. Сморкала поднял на неё глаза, в горле у него пересохло, и он замер, наблюдая, как глаза Забияки вспыхивают раздражением, разочарованием, замешательством, влечением…

Поцелуй был наполнен жгучим желанием, но оборвался так быстро, что Сморкала не был уверен, что это только что произошло. Когда он посмотрел на Забияку, она взглянула на него и поспешно удалилась. Сморкала ошеломлённо смотрел ей вслед, пока не услышал за спиной хриплый драконий смешок.

– Заткнись, Кривоклык!

***

Задирака услышал приближение сестры за мгновение до того, как она вошла его дом. Её щёки порозовели, а в глазах горел огонь, который мог распознать только он. У него было мучительное подозрение, что сделало её такой. «Я убью тебя, Сморкала».

– Эй, сестренка, – поздоровался он спокойно, пока Забияка устраивалась на полу рядом с ним.

– Задирака, где Кара? – пробормотала она в ответ, её слова были остры, как меч.

– С Барсом и Вепрем.

– По крайней мере, она с кем-то ответственным.

– Что он с тобой сделал? – зашипел Задирака, нежно схватив руку сестры и потянув её к себе.

Забияка посмотрела на него с почти непроницаемым выражением на лице, кроме небольшой, раздраженной складки возле губ.

– Он ничего не сделал, брат, так что выбрось из головы любые мысли об убийстве Сморкалы. Ясно?

– Ладно, – нехотя согласился Задирака. Он помнил, что они со Сморкалой и его сестрой когда-то были лучшими друзьями, но их отношения изменились довольно резко, особенно после изгнания Сморкалы. Забияка стала колючей и ершистой после этого. Задирака полагал, что это было отчасти связано с её дочерью. Он же, напротив, стал более серьёзным и ревностно оберегал Забияку. Теперь для Сморкалы тут не было места, тем более, как для друга, особенно с учётом того, какая жёсткая стала Забияка и как он хотел защитить свою сестру от боли, которую она перенесла, когда изгнали их товарища.

– Задирака… я знаю, о чём ты думаешь. Но это не его вина, что он был изгнан, так что я не могу винить Сморкалу за боль, которую я чувствовала, когда он ушёл. Он ведь не мог отказаться от условий ссылки, не так ли?

– Ну… наверное. Не мог, – нехотя признался Задирака. «Чёртова логика».

– Мы были лучшими друзьями в течение многих лет, Задирака… ты хочешь сказать, что веришь, что Сморкала способен на то, в чём обвинила его Астрид? Сморкала, который отошёл в сторону, как только стало ясно, что у неё есть чувства к Иккингу? Наш друг, который, даже несмотря на своё упрямство и легкомыслие временами, сделал бы всё, чтобы помочь нам? Это был не он.

Задирака отвернулся от сестры, зная, что её слова – правда. Он и Забияка знали Сморкалу, видели его высокомерие и упрямство, но, сколько бы Задирака не пытался внушить себе, что Астрид говорит правду, он знал, что тот, кто напал и изнасиловал в ту ночь их подругу, не был Сморкалой.

– Как ты думаешь, кто стал причиной изгнания Сморкалы? И почему именно он? – выпалил вдруг Задирака. Он никогда по-настоящему не задумывался о правильности – или неправильности – изгнания Сморкалы, но теперь он не мог не задаваться этим вопросом.

Забияка несколько мгновений смотрела на брата, её голубые глаза слегка сузились, когда она обдумывала его вопрос. Задирака встретился взглядом со своей сестрой, и они оба замерли, так что единственными звуками были шаги жителей деревни снаружи. Потом вдруг Задирака увидел опасную искру в глазах Забияки и как она дёрнулась, посмотрев на дверь.

– Драгнер?

Задирака застыл, услышав предположение сестры, по его телу разлился холод, словно в него вонзили ледяное копьё.

– Драгнер? Ты думаешь… о, Тор…

***

Громгильда приземлилась перед домом Иккинга и Астрид. Змеевица легонько потёрлась о Сморкалу головой, а потом убежала в свою личную драконюшню, вероятно, следуя за запахом курицы. Сморкала усмехнулся про себя, радуясь, что осталось хоть что-то привычное ему, что не изменилось с годами. Хотя он должен был признать: его удивило, что Громгильда так охотно общалась с ним, особенно учитывая то, что он «сделал» с Астрид.

«Ну, это лучше, чем никто», – усмехнулся про себя викинг. Громгильда была единственным существом на Олухе, которое заставило его чувствовать себя хоть чуть-чуть комфортно в его бывшем доме, и он не жаловался, что это сделал дракон. Он сблизился с драконами и теперь даже предпочитал их людям.

Сморкала глубоко вздохнул и подошёл к двери дома, но как только он поднял руку, чтобы постучать, его прервали два громких голоса.

– Иккинг! Иккинг! Нам нужно поговорить! – близнецы были громкими, дерзкими, спонтанными, они резко затормозили рядом со Сморкалой, словно они всё ещё были подростками. Задирака постучал в дверь и снова выкрикнул имя Иккинга.

Сморкала заметил, что взгляд Забияки на секунду переключился на него, и, к его полному смущению, он почувствовал, что краснеет и отступает назад. Воспоминание о неожиданном поцелуе ясно отразилось в его сознании. Её взгляд оторвался от Сморкалы в тот самый момент, когда дверь открылась, и он увидел раздражённое лицо Астрид.

– В чём дело? – спросила она, глядя на близнецов с усталым выражением лица, и викинг заметил, что её поза из расслабленной стала напряжённой, когда она заметила его.

– Нам нужно поговорить с Иккингом, Астрид, – сказала Забияка, и в её тоне Сморкала расслышал, давнюю ревность к женщине.

Астрид насмешливо склонила голову в сторону близнецов, а затем жестом пригласила их в дом, но на Сморкале она заколебалась.

– Ты знаешь, зачем они здесь?

– Нет, – проворчал он, – я пришёл забрать свои седельные сумки и вещи, чтобы перенести их в стойла, где расположились мои драконы. С ними я чувствую себя более комфортно, чем в доме.

Астрид смутилась, она отвела взгляд от викинга и, открыв перед ним дверь, жестом пригласила в дом. Он поколебался, прежде чем войти. И постарался держаться от женщины как можно дальше, проходя мимо неё в дверях.

Астрид закрыла за Сморкалой дверь, затем прошла мимо него и приблизилась к близнецам, которые прямо-таки излучали нервную энергию. Она вздохнула и указала на стол в центре комнаты.

– Вы оба можете сесть. И ты тоже, Сморкала, если хочешь, – Иккинг скоро будет здесь. Он вышел покормить Беззубика и Громгильду. Вы все знаете, как Иккинг отвлекается рядом с драконами.

Забияка и Задирака ещё более нервно переглянулись, но оба устроились на пустых стульях у стола, хотя ни брату, ни сестре не понравилось, что их заставляли ждать. Сморкала вздохнул и направился в комнату, где он временно остановился, чтобы взять свои вещи. Поскольку у него было только три седельные сумки и доспехи, которые надо отнести в стойла, ему не потребовалось много времени, чтобы собраться. А для Иккинга этого времени оказалось достаточно, чтобы войти в дом, как раз когда Сморкала направился обратно в гостиную.

– Забияка? Задирака? Что-то случилось? – спросил вождь, заметив, что они сидят за его столом. Его взгляд на мгновение переместился между близнецами и Сморкалой.

– Иккинг, – начал Задирака, – мы с сестрой разговаривали, и я хотел спросить, не знаешь ли ты, почему Сморкала был тем, кто якобы преследовал Астрид той ночью. Почему именно он? И почему именно Астрид?

Иккинг и Астрид обменялись взглядами, которые Сморкала не смог – не захотел – истолковать, а затем Забияка, Задирака, Астрид и Иккинг дружно посмотрели в его сторону. Он почувствовал, как у него по коже поползли мурашки, когда все его бывшие друзья уставились на него: Астрид – с тихим разочарованием, Иккинг – словно высчитывал что-то, Забияка – с тайным огнём, а Задирака – со… злобой? «Что я ему сделал?»

– Задирака, – начал Иккинг, – я не знаю, самое ли сейчас подходящее время, чтобы спрашивать об этом…

– Валяй, – прошипел Сморкала, – спрашивай. Мне плевать. Спасибо, что позволил мне остаться на ночь, Иккинг.

Он направился к двери, не желая больше оставаться в одной комнате с этими четырьмя.

– Сморкала, подожди! – просьба Иккинга заставила его остановиться как раз в тот момент, когда он прислонился плечом к двери, чтобы открыть её.

Сморкала повернулся к Иккингу и остальным, бросил седельные сумки и доспехи на пол, подошёл к столу, выдвинул стул и уселся на него. Он вздохнул и, подперев подбородок правой рукой, устало посмотрел на Иккинга. Вождь бросил на него извиняющийся взгляд, затем повернулся к Астрид и жестом пригласил её присоединиться к ним за столом. Она взглянула на Сморкалу, затем подошла к креслу рядом с мужем. Как только она уселась, Иккинг снова повернулся к близнецам.

– Я не понимаю, что ты пытаешься сказать, Задирака, – медленно произнес он. – Ты хочешь сказать, что кто-то специально преследовал Астрид и Сморкалу той ночью?

– Именно так, – пожал плечами Задирака. – Я имею в виду… что может быть проще: чтобы избавиться от кого-то, достаточно сделать так, чтобы он перешёл дорогу невесте вождя, верно? И все знают, что ты и Сморкала время от времени препирались, так же как Сморкала и Астрид, так что на кого удобней нацелиться, чем на него?

– Но почему? – спросила Астрид, её взгляд обратился к Сморкале со странной смесью гнева, замешательства и сожаления, прежде чем она повернулась к близнецам. – Почему он?

– Может быть, потому, что я должен был стать заместителем Иккинга? – предположил Сморкала. – Прежде чем меня изгнали, когда мы узнали, что вы с Иккингом собираетесь пожениться, он сказал мне, что я буду его заместителем. Это единственная причина, которая приходит мне в голову, Астрид.

– Так они избавились от Сморкалы и что? – спросил Иккинг, прищурившись глядя на Задираку.

– Не «они», Иккинг, а Драгнер, – вставила Забияка.

– Что? – воскликнула Астрид. – Он?

– А кто ещё, Астрид? – спросила Забияка. – Драгнер сложен, как Сморкала, хотя он выше, и его глаза чёрные, а не голубые. Драгнер коренастый, как и Сморкала, и, если бы он использовал его шлем ночью, он выглядел бы очень похожим на него.

– Но это был Сморкала – по крайней мере, голос его, – заметила Астрид.

Иккинг и Астрид оба повернулись к викингу, нерешительно посмотрев на него, а потом друг на друга. Сморкала отвёл взгляд от своих бывших друзей и вздохнул.

– То, что его голос звучал, как мой, ещё не значит, что это был я.

– А я этого и не говорила, – тихо проворчала Астрид.

Иккинг долго смотрел на двоюродного брата, его зелёные глаза искали, спрашивали, умоляли Сморкалу о чём-то, что он и сам не знал. Но потом он отвернулся от него и на этот раз сосредоточился на жене.

– Астрид, а ты…

– Во время вчерашней битвы Драгнера нигде не было, Иккинг.

– Что? Но мы вместе отправились к Утёсу Диких Драконов…

– Чтобы увести вас обоих с Олуха, – вздохнул Сморкала.

– Но почему? – снова спросил Иккинг.

– Потому что ты вождь, а твой дракон надирает задницы, – ответил Задирака. – Астрид и её дракон тоже довольно хорошая команда. Когда вы улетели, на острове не осталось лидера, если не считать Эрета и Валку временными руководителями.

– О боги, – выдохнул Иккинг, – если это так.…

– Я никогда не нравилась Драгнеру, Иккинг, – недовольно заметила Астрид. – Его не было там вчера, как не было и когда мы потеряли Густава и остальных. Он отказывался взять себе дракона до вчерашнего дня, за несколько часов до нападения. Теперь, когда Забияка и Задирака заговорили об этом, Иккинг, я начинаю думать, что он не тот, за кого себя выдает.

– И если он наш враг, – Забияка бросила взгляд на Сморкалу, – то это должно означать, что именно из-за него были найдены и уничтожены наши припасы на зиму. Кто ещё это мог быть?

– Кто-нибудь видел его со вчерашнего дня?

– Насколько мне известно, нет, – прорычала Астрид. – Я поищу его на Олухе, посмотрю, что скажут люди. Если близнецы правы и Драгнер предатель, это… это значит… – Астрид взглянула на Сморкалу и поспешила к двери, оставив Иккинга зарычавшим от досады. Забияка и Задирака медленно поднялись на ноги.

– Ну, что ж, ты присматривай за ним, – сказал Задирака. – А у нас с сестрой – и Сморкалой – есть кое-какие дела, которыми мы должны заняться. Мы уходим, Иккинг!

Сморкала, понимая намерение близнецов забрать его, – по крайней мере, он предполагал, что понимает их намерение, – последовал за двумя своими бывшими друзьями. Хотя он всё равно остановился, чтобы забрать свои седельные сумки и доспехи, прежде чем уйти.

***

– Что, если мы ошибаемся, сестра? Что, если мы зря подозреваем Драгнера и он невиновен?

– Не думаю, что мы ошибаемся, Задирака, – успокоила Забияка брата. – Наш дракон никогда его не жаловал, а насколько мы знаем, наш дракон весьма хорош в суждении людей.

– Это верно! Помнишь, как Барс и Вепрь пытались подорвать его в тот раз, когда мы с ним проводили разведку?

– Да, я помню! – воспоминания о Барсе и Вепре, последовавших за Забиякой, Задиракой и Драгнером, когда они патрулировали остров пешком, и о внезапной ярости дракона, направленной на Драгнера, всё ещё были живы в её воспоминаниях даже спустя годы.