Текст книги "Ветер (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

– Я хочу быть твоим, демон, – прошептал Прайм в безупречные губы, выпрямился и сел на кол.

Без подготовки, ведь к этому невозможно подготовиться. Сразу до конца, потому что иначе рисковал потерять сознание от боли. Слыша полный ужаса и дикого желания одновременно голос демона:

– Ты что творишь, глупый! Сумасшедший!

Прайм повел бедрами из последних сил, услышал стон, следом за которым пришла огромная волна. Прокатилась у него внутри, смыла боль, страх и опасения, оставляя только вскипающее в жилах желание и средневековый кол, вовсе не такой ужасный, как показалось в самом начале.

– Никогда так больше не делай, Прайм, – странным голосом сказал Аластер.

Вышел из него, положил на спину и вошел снова человеком: любимым, желанным и подходящим по всем статьям. Прайм дернул его голову к себе и поцеловал так, что демон забыл обо всем и подарил обоим незабываемое наслаждение. Несколько часов спустя они, обнявшись, молча лежали на шкуре не в силах шевелиться. Многочисленные оргазмы вымотали их почище часовой тренировки с двуручным мечом. Прайм поднял голову к часам над каминной полкой. Половина шестого утра. Их время кончилось.

– Послушай меня, мой дорогой демон, – сказал оборотень, останавливая ласковую руку на своих ягодицах. Она чертовски отвлекала, а разговор предстоял серьезный. – Ты остаешься здесь. Это твой дом, понятно? Мы, все трое, будем твоими столько, сколько ты пожелаешь.

– Все трое? – улыбнулся Аластер командирскому тону и положил ладонь на щеку Прайма, проводя большим пальцем по безупречным губам. – Ты поделишься мной с ними? А если меня на всех не хватит?

– К сожалению, это не смешно, – серьезно сказал Прайм, делая героические попытки не отвлекаться на палец, гуляющий по своим губам. Демон помрачнел и убрал руку на его плечо. – Мы трое не только братья. Мы любовники, любимые, друзья и черти кто еще. Раньше они любили только меня, теперь влюбились в тебя. Я не хочу, чтобы Тит или Ромул из ревности натворили глупостей.

– А ты?

– Что я? – сделал вид, что не понял Прайм. Аластер нахмурился. Оборотень тут же поцеловал морщинку и недовольные черные глаза. – Не сердись. И не думай, что я переспал с тобой только для того, чтобы ты остался у нас. Ты нравишься мне. Я хочу тебя. Но я живу в странной семейке, которая отныне полностью принадлежит тебе.

– Шутишь? – улыбнулся Аластер и крепко поцеловал его в губы.

Подумал немного, поерзал, с удовольствием чувствуя нарастающее в обоих желание. Заставил Прайма облизать свой палец и добрался им до его шикарной во всех смыслах слова задницы.

– А мои желания учитываются? Если я хочу заниматься сексом только с тобой, это не считается?

– Ты невозможен, – простонал Прайм, не в силах остановиться и целуя его в ответ все неприличнее. Аластер поднял колено между его ног, продолжая все глубже орудовать в нем пальцем и заставляя желать большего. – Я не могу позволить тебе нарушить равновесие.

– Ладно, упрямец, но ты не ответил на вопрос, – прошептал демон, запуская в него второй палец и доводя поцелуями до точки кипения. – Ты будешь ревновать меня к ним? Ко всем?

– Нет, – заупрямился Прайм. Если он сдастся быстро, демон уйдет еще быстрее. И никогда не вернется.

Аластер выскользнул из-под него, сел на колени и устроил Прайма на своих бедрах, глубоко проникая в узкую задницу членом и сгибая длинные мускулистые ноги вдоль своих. Прижался к лопаткам лицом, заставил Прайма прогибаться в талии, тем самым продолжая движение, и принялся ласкать рукой его пах, начиная с волшебного мешочка в паху и заканчивая редкими золотыми волосками.

– Будешь?

– Н-нет.

– Праймм. Мальчик мой, – промурлыкал ему в шею демон, заставляя двигаться быстрее. Лаская беззащитные позвонки языком и сжимая умелыми шаловливыми пальцами его неистово пульсирующее достоинство. – Будешь?

– Да! – не выдержал Прайм. – Черт бы тебя побрал! Да!!! Я буду ревновать тебя к каждому кусту и оторву голову любому, кто задержится в твоей постели дольше, чем на три года.

– Я остаюсь, сладкий мой приз. Я добивался тебя целых полгода и теперь буду наслаждаться. Пусть и на тех дурацких условиях, что ты мне предложил, – улыбнулся Прайму в ухо демон.

Повернул его голову к себе и одним ласковым и почти целомудренным поцелуем в губы довел до оргазма.

– Я сделаю все, чтобы ты остался в моем доме надолго, но ты должен знать, что в отличие от братьев, я хочу тебя, а не люблю, – пришел в себя оборотень.

Аластер легко прикусил его шею и содрогнулся от накрывшего освобождения, прошептав напоследок в золотые растрепанные волосы:

– Я тебе не верю.

Они с трудом оторвались друг от друга, и больше ни разу за все двести пятьдесят лет Прайм не видел демона таким, каким он был с ним тогда. Временами это доводило его до самой настоящей истерики, которую никто так никогда и не увидел. В следующий раз они встретились днем в столовой. Все трое братьев чинно сидели за столом, и Прайм выслушивал красочные описания ночной разборки, когда к ним присоединился Аластер. Прогулялся вокруг стола, послушал недолго, а потом остановился за стулом Прайма, обхватил его подбородок и задрал его высоко вверх, заставляя смотреть на себя. Братья замолчали на полуслове.

– Мне все это надоело. Мне осточертело бегать за тобой, золотой мой, – сказал демон. – Ты будешь моим. Прямо сейчас.

– Да пошел ты! – вскипел Прайм, вырывая подбородок. Видеть демона таким, как всегда, оказалось невыносимо больно. – Займись моими братьями.

– Чуть позже, – ухмыльнулся Аластер, опуская вниз руки и разрывая на растерявшемся от такого напора оборотне рубашку в клочья. Тот вскочил опрокинув стул и сжал кулаки. – Не смотри на меня так, я знаю, что ты хочешь меня. Может, не так сильно, как твои братья, но тем не менее.

– Еще чего, – возмутился Прайм, но всем четверым стало понятно, что демон угадал.

Аластер метнулся к нему, теряя человеческое обличие, и разорвал когтями бриджи, обнажая его полностью. Поймал занесенную для удара руку, заломил за спину, нагибая оборотня над столом, и широко раздвинул его ноги своими. Зарычал от удовольствия при виде шикарной задницы Прайма и поднял огненные глаза на возбужденных братьев.

– Вам что, особое приглашение нужно?

Через минуту одежды не осталось ни на ком. Ромул принялся целовать шипевшего грязные ругательства лицом в стол старшего брата, а Тит довольного Аластера. Прайм закрыл рот сразу же, как только почувствовал в себе осторожные, влажные, человеческие пальцы демона, не желающего причинять ему боль. Понял, зачем нужен был весь этот фарс, притушил вспыхнувшие облегчение и радость в сердце и перестал сопротивляться. Аластер тут же перевернул его на спину и вошел в тесную прохладную глубину, заставляя обхватить себя ногами. Схватил за волосы Ромула, к которому сзади тут же пристроился нетерпеливый Тит, заставил взять член Прайма в рот как можно глубже и не отпускал до тех пор, пока тот не довел старшего брата до оргазма.

Аластер насладился видом выгнувшегося в экстазе оборотня, удерживая его за бедра и продолжая двигаться в нем плавно, настойчиво и никуда не торопясь. Дождался, пока тот придет в себя, а Тит стащит со стола Ромула. Провел рукой по мокрому члену Прайма, облизал пальцы и улыбнулся:

– Теперь ты тоже мой, как и твои братья. Меня такое положение дел устраивает как нельзя больше.

Услышал довольный смех Тита и Ромула, последний раз толкнулся и кончил, наслаждаясь благодарным взглядом серых глаз Прайма больше, чем его шикарной узкой задницей.

С этого все и началось. Демон быстро расставил всех и вся на свои места и первым делом промыл мозги им троим, что серьезно способствовало тому, чтобы они стали королями. Могущественными, вечными и недосягаемыми. Аластер не вмешивался в их дела, не участвовал в разборках, жил своей жизнью и имел всех троих в хвост и в гриву в любое время и в любом месте, невзирая на их настроение и желание. Двести пятьдесят лет – долгий срок по любым меркам, но демон есть демон, и скучно им не было никогда. Его настроение было непредсказуемо, желания фееричны, а возможности безграничны. Серый кардинал, управляющий миром оборотней, не говоря ни слова. Невидимый, умный и жестокий, он не заботился о завтрашнем дне и мог уйти в любую минуту, бросив всех и вся, что делало его для братьев еще более желанным и любимым.

Прайм стер с лица воспоминания, открыл глаза и некоторое время смотрел, как демон жестоко рвет своим колом на части мускулистую задницу Ромула, который поначалу с наслаждением выгибался под жестокими ударами. Этого Прайм не понимал никогда, но зато пользовался, когда хотелось засадить сразу, по сухому и по самые гланды. Ромул только приветствовал такие его инициативы. Демон откинул среднего брата в сторону, так и не кончив, а это означало, что все внутри оборотня было разорвано в клочья. Ромул попытался подняться хотя бы на колени, но застонал от боли и упал на мраморный пол без сознания. Так ему не доставалось уже очень давно.

Аластер даже не посмотрел на него и подошел к следящему за ним восторженными глазами Титу. Главному виновнику и зачинщику. Прайм хотел подняться и подойти поближе, чтобы вмешаться, если дело зайдет слишком далеко, но уловил недовольство демона и покорно сел на место. Оставалось надеяться, что младшему повезет больше. Того, что досталось могучему Ромулу, он просто не вынесет. Хотя… бывало ведь и гораздо хуже, просто они это уже подзабыли. Иногда Прайму казалось, что от Аластера Тит может вытерпеть все, что угодно.

– Ты понимаешь, что сделал, мальчишка? – спросил демон, подходя к нему и роняя на колени одним движением руки. – Ты посмел покуситься на мою вещь, глупый оборотень. Решать за меня, кого и чего я хочу. Кто дал тебе такое право?

– Прости, я слишком люблю тебя и не хочу делить ни с кем, – сказал Тит, обхватывая кол демона руками. – Зачем она тебе? Ведь у тебя есть мы: такие разные, но одинаково любящие тебя.

– То, что исходит от тебя, – это не любовь, а похоть. Я никогда не буду принадлежать вам. Запомни это раз и навсегда и перестань изводить меня своими глупыми выходками, – ответил Аластер, глядя, как Тит берет его конец в рот. На большее оборотня не хватило, слишком уж большой понадобился бы для этого рот. Демон почувствовал приближение оргазма и прижал его голову к себе плотнее. – Я не прикоснусь к тебе три месяца. И это твое наказание.

Тит попытался что-то сказать, но первая волна уже почти добралась до финиша, и демон не позволил ему оторвать от себя рот. Сегодня оборотень наглотается так, что первое время его будет тошнить от одной только мысли о сексе с ним. И это прекрасно. Аластер почувствовал, как за его спиной обмяк от облегчения Прайм, и ласково улыбнулся, совсем забывая о Тите в своей руке, который едва не кончил, увидев его лицо. Демон закрыл глаза. Вечно Прайм за всех переживает! И когда надо и когда не надо. Волны накатывали одна за другой, даря облегчение, и в какой-то момент он почувствовал на своих плечах знакомые руки.

– Отпусти его, любимый, – прошептал на ухо демону Прайм, понимая, что тот улетел так далеко, что просто забыл о почти захлебнувшемся Тите.

Аластер послушно выпустил его, тот откашлялся и благополучно утек в глубокий обморок.

– Теперь мы с тобой только вдвоем, – открыл глаза демон и вернул себе человеческое обличие, которое так любил Прайм.

– Да. Ты можешь усыпить их на пару-тройку часов? Я хочу любить тебя без оглядки на время и дверь, которая может открыться в любую секунду, – попросил Прайм, начиная целовать широкое светлое плечо.

– Все, что захочешь, – улыбнулся демон.

Они прошлись по залу в обнимку, уложили на шкуру Тита, положили спиной на холодный мраморный пол Ромула и поднялись в покои Аластера, закрыв за собой дверь на старинный засов.

====== Глава 4 ======

– Что тебя беспокоит, Прайм?

Демон лежал на широкой кровати и гладил кубики пресса на животе неторопливо двигающегося на нем оборотня. Похоть Аластер оставил в зале внизу и теперь хотел получить всю ту любовь, что таил в себе сидящий на нем сильный и потрясающе красивый мужчина. Прайм чуть поменял позу и вобрал его в себя еще глубже. Демон застонал от наслаждения и взял в руку его идеальной формы и размера член, заставляя оборотня закрывать глаза и дышать так, что смотреть на него спокойно не было никаких сил.

– Две вещи, любимый, – с трудом ответил Прайм.

– И что это?

– Почему ты был так жесток с Ромулом? – открыл серые глаза оборотень, не прекращая двигаться и начиная наращивать темп.

– Он этого хотел, а я лишь добавил немного от себя в наказание, – ответил Аластер. – Я хоть и демон, но, как и ты, не понимаю его мазохистских наклонностей. Каждому свое. А что второе?

– Ты сказал, что позволишь мне больше, мой жестокий повелитель. Что ты имел в виду?

Аластер рассмеялся, взялся за крепкие бедра Прайма и за несколько движений достиг вершины. Перевернул обоих на постели и сполз вниз, останавливаясь губами напротив напряженного орудия оборотня. Он хотел всего лишь подразнить, но увидел сумасшедшую надежду в серых глазах и не смог его так жестоко обломать. В отличие от братьев, Прайм все эти годы молча и терпеливо ждал, когда Аластер будет готов сделать это, ни словом, ни жестом не показывая своего желания.

– Вообще, я думал о другом, но для тебя я могу сделать и это тоже, – сказал демон и провел языком по напряженной плоти.

Прайм застонал, вцепился в его волосы и запрокинул голову назад, не давая прикоснуться к себе губами.

– Не надо для меня, любимый. Только для себя и никак иначе.

– Хорошо, – легко согласился демон, скрывая волну невероятного тепла, разлившуюся по сердцу.

Прайм упал обратно на постель и вцепился в простыни руками, не зная чего ожидать. Аластер улыбнулся, обхватил его бедра руками, чтобы никуда не сбежал, и сказал тихо-тихо, касаясь губами самого кончика:

– Для себя, так для себя.

И глубоко взял его в рот. Когда-то он был в этом мастер. Хочешь выжить среди императорского двора мира демонов – должен уметь все и даже немного больше, а титул и невероятная красота – это наказание, а не подарок. Прайм выгнулся и принялся шептать всякие милые глупости, явно не сознавая, что несет. Аластер послушал, включил в дело язык, и через минуту оборотень не выдержал, изливаясь ему в рот сладким мускусным семенем. Демон не дал пропасть ни одной капле, отныне позволяя себе еще один способ получать и дарить удовольствие обоим. Поднялся вверх, проводя своим стальным торсом по мускулистому, но такому мягкому по сравнению с его, телу Прайма, и поцеловал подбородок на запрокинутом к потолку счастливом лице.

– Люблю тебя, люблю, люблю. Все, что есть у меня, твое. Луна с неба, ветер в стакане, мое сердце на блюдечке. Все, что угодно, – шептал Прайм, постепенно приходя в себя от ласковых губ на своем лице. Разлепил веки и крепко взял Аластера за шею, с тревогой заглядывая в черные глаза. – Ты в порядке?

– Конечно, – рассмеялся демон, легко поцеловал чуть опухшие от его напора четко очерченные и невероятно сексуальные губы. – Ты такой сладкий, солнышко, что отныне это будет одним из моих любимых развлечений. Теперь я смогу не слизывать крохи, как раньше, а пить целыми стаканами. Эй, перестань, не вздумай реветь, бравый предводитель грозного клана оборотней.

– Рядом с тобой я могу быть самим собой, Аластер, – сказал Прайм, смахивая одинокую глупую каплю с края глаза, и глубоко поцеловал демона в губы. – Не мешай мне радоваться так, как я хочу.

– Как скажешь. Это был подарок.

– За что?

– За нечто подобное, – ответил демон.

Оборотень шутливо стукнул его кулаком по плечу. Он перехватил руку и перецеловал сильные красивые пальцы, вызывая дрожь в теле Прайма.

– Ты можешь кончать в меня сзади, солнышко. Я разрешаю тебе это. Молчи, просто радуйся и все. Не трахать меня, понимаешь? А исключительно делать вид.

– Не нужно…

– Я сказал: помолчи, – нахмурился демон. Оборотень провел пальцем по складке на его лбу и ласково улыбнулся, заставляя сказать то, что запланировано не было: – Я хочу почувствовать тебя в себе однажды, Прайм, но для этого нам обоим придется постараться.

– Я готов бесконечно вылизывать твой анус и кончать в твои обалденные стальные ягодицы без всяких условий, любимый, – рассмеялся от счастья Прайм. Он ждал этих слов от демона двести пятьдесят лет! Надавил на широкие плечи, заставляя опустится ниже, и прихватил ногами его голову. – Для начала повторим часть пройденного сегодня урока, Аластер. Мой дружок слишком долго ждал и теперь рвется на желанную встречу снова.

– А ты наглец, солнышко, – усмехнулся демон, беря в руку мгновенно ожившее достоинство Прайма. Пустил в ход язык и почти сразу был отдернут от него за волосы.

– Ты слишком хорош, демон, – сверкая глазами, простонал оборотень.

Выскользнул из-под него и через мгновение принялся за мускулистый зад демона губами и языком с таким усердием, что Аластер застонал вслух уже через пару минут. Прайм тут же поставил его на колени и прижался бедрами к раскрытым стальным ягодицам. Положил свой напряженный горячий член между ними, с наслаждением чувствуя, как демон сжимает их для него, взял в руку осадное орудие Аластера и заставил кончить обоих, стараясь не задерживаться на небесах надолго. Прайм так долго хотел именно этого, что теперь собирался воспользоваться разрешением сполна, тем более, что демон искренне, оборотень чувствовал это, наслаждался его не самым маленьким жезлом между своих ягодиц. Прайм провел пальцем по своему семени на его копчике, перемешивая с тем, что было на руке, провел мокрую дорожку до манящего своей неприступностью ануса, и не удержался.

На этот раз Аластера выкинуло в другой мир очень далеко, и только когда он вернулся обратно, то почувствовал, что Прайм увлекся настолько, что его вымазанный в их сперме тонкий сильный палец сладко и мучительно медленно растягивает ему зад. Он хотел было возмутиться таким самоуправством, но оборотень принялся покусывать его ягодицы, заодно слизывая с них результаты своих усилий, и ускорил движение пальца так правильно и дерзко, что Аластер не успел сказать ни слова, унесся на крыльях наслаждения и вернулся обратно очень не скоро. Прайм рассмеялся от счастья и тут же кончил, увидев результат своей наглой авантюры. Положил демона на спину, слизал с него все его медовое семя до последней капли, получил довольный стон в награду, устроился щекой на его животе и уснул.

…

Прайм был вынужден покинуть спальню демона уже утром. Он бы не покидал ее никогда, но у него были ревнивые братья, обязанности перед кланом и целый ворох дел, которые никто не сделает за него. Как и у Аластера, о котором за столько лет знакомства он узнал все и ничего. Все о том, как доставить ему удовольствие, и ничего о том, кем он был, чего хотел и почему столько лет провел с ними на задворках Вселенной. Демон был чужд этому миру, но тем не менее до сих пор его не покинул. Первые несколько десятков лет Прайм жил в постоянном страхе, что он уйдет и даже не обнимет на прощание, но однажды Аластер заметил это, поймал одного, выбил из него правду и признание в любви, впервые назвал солнышком, навсегда забирая его душу себе, и позволил чуть больше, чем остальным. Это вселило в сердце оборотня надежду.

Один из младших членов клана попался Прайму навстречу, неся в руках прикрытый салфеткой поднос, и сначала он даже не понял, для кого предназначен этот обед. А когда понял, то забрал и пошел знакомиться с ангелом лично. Он же первый в клане, не так ли? Дверь в покои, в которых разместили новую игрушку демона, была не заперта, и оборотень просто толкнул ее ногой. Девушка валялась на кровати, раскинув руки и ноги в стороны, как морская звезда, и с первого взгляда внесла хаос в его мысли и душу. Он так и знал, что она станет проблемой, и окончательно признал тот факт, что с наказанием для братьев демон нисколько не погорячился. Они бы нашли способ убить ее, несмотря на все приказы Аластера. Прайм поставил поднос на столик и подошел к ней поближе.

Энджи лежала на кровати и не собиралась двигаться даже тогда, когда в комнату без стука вломился один из тех оборотней, что хотели растерзать ее тогда на дороге. Он поставил поднос на столик и подошел поближе, беззастенчиво разглядывая ее нагое тело. Она бы с удовольствием оделась, но клочки на полу ничем не могли ей помочь, а выходить из комнаты ей запретили. Ангел открыла глаза и принялась рассматривать оборотня в ответ. Он был почти так же красив, как демон, но был как будто второй стороной одной и той же монеты. Золотоволосый, стройный, сильный и элегантный. Безупречный, как греческая статуя, и, вынуждена была признать Энджи, до безобразия похожий на вампира гордым и неприступным видом. Пристальный и презрительный взгляд прогулялся по ее телу и столкнулся с насмешливыми голубыми глазами.

– Осмотрел? Нравится?

– Неплохо, – пожал плечами Прайм, скрывая непонятное смятение. – Но я предпочитаю мужчин.

– Вот и отлично, – так искренне обрадовалась девушка, что он даже поморщился.

Села на постели, скрестив ноги, и он смог во всех подробностях рассмотреть то, что женщины обычно тщательно скрывают. Это было… Впервые в жизни ему понравилось то, что он увидел. Прайм перевел взгляд на классически правильное лицо. Самый настоящий ангел.

– Почему ты меня совсем не стесняешься?

– Я такая же женщина, как ты – человек, оборотень, и сменила за свою долгую жизнь столько тел, что перестала их считать.

– Но это тело ты наверняка запомнишь, – не смог сдержать улыбку Прайм. Она помрачнела.

– Да. Твой демон постарался на славу вчера утром. Слава Богу, я Иная, и на мне все заживает гораздо быстрее.

– Тебе повезло.

– Скажи, в этом доме все мужчины равнодушны к женщинам?

– Нет. Оборотни слишком страстные создания и готовы любить всех, кто подвернется им под руку, но в нашем клане большинство предпочитает мужчин. В любом случае, в твоих интересах быть как можно незаметнее.

– Ты говоришь так, будто имеешь право командовать.

– Меня зовут Прайм. Я один из главных здесь, и мне не нужны неприятности.

– Энджи, – сказала девушка, сползая с кровати и протягивая ему руку. Он пожал ее и тут же отошел подальше. Она пахла так… вкусно! – Раз я какое-то время проведу здесь, то мне нужна одежда, личные вещи и тому подобное. Кто займется этим?

– Я, – ответил голос от двери.

Они повернули головы, следя за входящим в комнату Аластером. Как всегда прекрасным, порочным и вызывающим желание немедленно отдаться его шаловливым рукам. И не только рукам.

Демон проснулся, когда солнце уже перевалило за полдень. Постель рядом с ним была пустой и холодной. Это несколько испортило ему настроение. С каждым разом отпускать Прайма становилось все сложнее, так же, как и делить его с остальными. Аластер с самого первого раза с ним понял, в какую пропасть скатывается, оставаясь в этом доме, но сил прекратить это и уйти, не было. Однажды, когда Прайм вывел его из себя, он попытался. Провел вдали от оборотня год и чуть не свихнулся от тоски. Видеть счастливое запрокинутое к небу лицо и слышать: «я люблю тебя, люблю, люблю», стало для демона необходимостью. Но таким Прайм становился, только когда они оставались вдвоем, а это случалось крайне редко. Братья следили за демоном и друг за другом тщательно и очень ревниво, не позволяя нарушать равновесие. Если бы Аластер не узнал на практике, как сильно их любил Прайм, если бы не переживал за его безопасность, если бы у него был хоть какой-то выбор! Он давно бы убил их и сделал его только своим. Может, это помогло бы ему справиться со своей привязанностью? Кто знает?

Аластер шел через комнату и смотрел на стоящих рядом оборотня и ангела. Они были похожи и не похожи друг на друга одновременно. Сейчас Прайм был холодно-надменен, но это была всего лишь маска, за которой прятался добрый, ласковый, страстный и очень любвеобильный товарищ. А ангел была развратно-весела, явно провоцируя и проверяя гостя нагим видом и сверкающими глазами. Тоже маска, за которой живет непознанное. То, что так сильно отличает ее от всех остальных. То, что она сама скрывает от себя, боясь последствий. И это был вовсе не секс.

– Кто к нам пришел! – ехидно протянула Энджи.

Лучше издеваться, чем мечтать о том, чтобы демон прямо сейчас уложил ее в кровать. Как низко она пала! Впрочем, в данном случае разумное решение – самое выгодное, а ангел всегда подчинялась голосу своего разума. Один-единственный раз позволила себе нарушить собственные правила, и вот результат.

– А ты ждала кого-то другого? – поднял бровь демон.

Подошел к ней, обнял, гуляя руками по спине и пышным бедрам, и поцеловал глубоким неторопливым поцелуем, отпуская только после того, как она ответила.

– Если бы у меня была одежда, я давным-давно ушла бы из этой унылой комнаты на поиски приключений и других мужчин, – ответила Энджи.

– Тогда едем в город? – предложил Аластер, не обращая внимания на последние пару слов.

У него там было несколько неотложных дел, так что он мог позволить себе побыть щедрым и великодушным. После одиночных свиданий с Праймом таким быть легко.

– В чем? – спросила Энджи. – Я не могу исчезать надолго, пока у меня есть тело, а значит, меня увидят все, кому не лень.

– Возьми вот это, – невозмутимо сказал Прайм, не собираясь предлагать ей одежду оборотней во избежание, и потянул простыню с кровати. – Доедете до первого магазина, а дальше она тебе уже не понадобится.

– Издеваешься? – возмутилась ангел.

– Нисколько, – покачал головой оборотень.

Подошел к ней и принялся аккуратно заворачивать ее в белую ткань. Получилось очень даже неплохо. Аластер одобрительно покачал головой и, пользуясь случаем, поцеловал Прайма долгим поцелуем, чувствуя его искрящуюся радость от неожиданного подарка. Перед ангелом демон притворяться не собирался. Усадил задумчивую Энджи на колени, и они быстро уничтожили еду на подносе. Оборотень не смог заставить себя уйти, любуясь ими, чувствуя сердцем, что демон хочет, чтобы он был рядом с ним как можно дольше. Они добили последние крошки, Аластер подтолкнул ангела к выходу и шагнул следом, но тут же вернулся, как следует поцеловал Прайма в губы и только после этого ушел. Оборотень посмотрел им вслед и без сил опустился на кровать.

Сердце трепыхалось в груди как в тот день, когда он впервые увидел демона на пороге дома. Взгляд, поцелуй, выражение лица Аластера, когда тот прижал к себе ангела, были так похожи на те, что оборотень не раз видел по отношению к себе, что это должно было вызвать дикую ревность и желание немедленно оторвать ей голову. Но этого не произошло, а вид полуобнаженной и слегка возбужденной женщины на коленях любимого принес удовольствие и мысль о том, что неплохо было бы к ним присоединиться. Это пугало до колик в животе, а он мало чего боялся в этой жизни.

Прайм ненавидел женщин с самого детства, каждый раз при одном только виде голого женского тела вспоминая, как мать облепляла его липкими поцелуями, терзала его маленький член губами и пальцами и заставляла целовать ее в ответ. Когда ему исполнилось восемь, это увидел отец. Вырвал ей внутренности и оторвал голову, за что он ему всегда будет благодарен, но присмотрелся к сыну и принялся за него сам, и за это через шесть лет уже Прайм оторвал отцу яйца и голову. Милая семейная традиция. Слава Богу, к этому времени у второй жены отца родились Ромул и Тит, которые стали для него всем. Мать одногодков, получив свободу, тут же собрала все деньги, которые только были в доме, и исчезла в неизвестном направлении. А мальчишки, которым было по пять лет, этой же ночью забрались к нему в постель, да так там и остались. Прайм сделал все, чтобы выгнать их, и когда им исполнилось десять, ему это удалось.

Целых два года он был предоставлен сам себе хотя бы по ночам, а потом застукал братьев за сексом и переселил в свою спальню в надежде прекратить это безобразие. Еще три года они спали на разных кроватях в противоположных углах комнаты, бросая на расположившегося посередине Прайма непонятные, но явно недобрые взгляды. В день, когда им исполнилось пятнадцать, они скрутили его на постели в центре комнаты и взяли так мучительно бережно и осторожно, что он не стал их убивать, а отымел обоих в отместку. Жестоко, безжалостно и беспощадно. Но и тот, и другой только стонали от удовольствия, а наутро предложили все повторить. И Прайм смирился. А что ему еще оставалось? Они были единственными, кого он любил. До тех пор, пока в их жизнь не ворвался Аластер Сторм и не свел с ума всех троих.

В комнату заглянул мрачный Тит, и Прайм взял себя в руки. Незачем братьям знать, что одним из его самых заветных желаний было получить в свое распоряжение личную, одному ему принадлежащую постель. Он не пустил бы в нее никого. Кроме Аластера. Но тот был недостижимой мечтой, а потому не считался. Если бы у Прайма была хоть тень надежды на то, что братья оставят его в покое, он бы давно жил в соседнем с ними доме и закрывал ночью дверь на огромный засов. Однажды, лет сто назад, когда они с Аластером были вдвоем, время заканчивалось, а они все никак не могли оторваться друг от друга, демон посмотрел на него странным взглядом и предложил сбежать ото всех хотя бы на пару дней. Прайм согласился, не раздумывая, хоть прекрасно понимал, что с ним сделают после этого братья.

Они провели вместе целые сутки, радуясь свободе, друг другу, солнцу и тихому озеру. А потом их нашел Ромул и тут же устроил грандиозный скандал. Если бы не Прайм, Аластер убил бы его на месте. Оборотень остановил его в самый последний момент. Демон держал Ромула за горло и смотрел Прайму прямо в глаза.

– Ты действительно хочешь вернуться к ним? – спросил он.

– Да, – ответил Прайм после долгого молчания.

Тогда он думал, что поступает правильно. Сейчас он ответил бы совсем по-другому. Сколько раз Прайм пожалел об этом своем ответе? Не сосчитать! Вечный огонь в глазах демона погас, а потом он откинул потерявшего сознание Ромула в сторону.

– Как скажешь, солнышко, – сказал Аластер. – Знаешь, я не привык, когда мои свидания нарушают, а мне ставят условия. Я от вас устал и хочу трахать кого угодно, где угодно и столько, сколько захочу. Пора мне сменить обстановку. Пусть моими финансовыми делами займется Тит.

– Ты вернешься? – Прайм судорожно глотал воздух, только теперь понимая, что натворил.

– Не уверен, – пожал плечами демон. – Хотя… Вы самые лучшие игрушки, что у меня когда-либо были. Так что, может быть, когда-нибудь…

– Аластер. Не уходи. Я не смогу жить без тебя, – сказал Прайм.

Демон подлетел к нему, схватил за плечи.

– Не сможешь?! Ты только что выбрал их, а не меня! Как ты посмел?!