Текст книги "Ветер (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

– Почему ты мне раньше не сказала? – повеселел Прайм и начал поспешно раздеваться.

– Хотела, чтобы ты пришел в себя, разложил все по полочкам и понял, как сильно он любит тебя, – ответила Энджи.

– Я идиот, а ты самый настоящий падший ангел, славная моя малышка! – улыбнулся Прайм, крепко поцеловал ее в губы и скользнул в душевую, тихо закрывая дверь на защелку. Они с демоном выйдут отсюда только вместе или не выйдут вообще.

Франсуа стоял под струей воды уже с полчаса-то точно. Ему нужно было охладиться. Желание и любовь раздирали его на части, а прикоснуться к Прайму он так и не посмел. За все надо платить. За все. И за трусость тоже. Он мог убить его братьев в любой момент, но не сделал этого. Мог показать Прайму их истинное лицо и открыть глаза в первый же год своего пребывания в их доме. Мог убрать братьев из его жизни так или иначе, ведь они были всего лишь сельскими оборотнями. Что они могли противопоставить ему, триста лет мутившему воду при Императоре демонов? Ничего. Но Франсуа не пошевелил и пальцем, первые лет сто откровенно наслаждаясь всеми тремя и не желая признаваться самому себе в том, что Прайм и есть тот, кого он будет любить до конца своих дней. Да, потом все изменилось, но Франсуа все равно предпочел остаться беглецом и бросил своего единственного на растерзание братьям в надежде, что они защитят его от Охотников лучше него самого и сдохнут раньше, чем доведут Прайма до ручки.

Холодная вода стекала по коже, но не давала облегчения и не смывала чувство вины за свою трусость и нежелание брать ответственность хоть за кого-нибудь. Что ему теперь делать? Как загладить свою вину? Как научиться заботиться о тех, кого любишь больше жизни? Как? Нет ответа. Только боль в сердце и желание забыть обо всем, греясь в лучах любимого солнышка. Перекидывая на него все ежедневные хлопоты, оставляя себе только заботы об удовольствии и безопасности. Ему две с половиной тысячи лет, а Прайму всего триста, но из них двоих именно Франсуа постоянно ведет себя, как мальчишка, делая жизнь игрой. У всех есть цели или хотя бы желания и мечты. А чего хочет он? Быть свободным и любить Прайма и Энджи. Вот и все. Ни власти, ни денег, ни детей, ни науки или творчества. Только они втроем и весь мир у их ног. Детский лепет!

Демон задумался так глубоко, что услышал, как наполняется огромная круглая ванна рядом с душем, только когда вода в ней набралась почти до конца. А следом за этим пришло ощущение жаркого ласкового взгляда, неторопливо гуляющего по спине, рукам, бедрам и даже щиколоткам. Франсуа прикусил губу, сдерживая стон, и уперся руками в кафель стены. Неделю спать, прижимаясь спиной к любимому, и даже не поцеловать его ни разу, было самой настоящей пыткой, но он не мог прикоснуться к Прайму первым, опять оставляя выбор за ним. Трус и слабак. Как всегда. Теплая мыльная рука возникла на его плече, вытаскивая из-под струи воды. Его любимое солнышко, его сладкий мальчик, его добрый оборотень опять пришел за ним и простил его.

Прайм вытащил демона из-под жутко холодного душа, провел мыльными ладонями по напрочь закаменевшему телу и понял, что Франсуа опять напридумывал невесть что, казня себя за тот выбор, что когда-то сделал сам Прайм. Странные все-таки существа Иные: и ангелы, и демоны. Все-то у них не так, как у людей и оборотней. Никакой золотой середины: или полнейшее равнодушие к себе и окружающим, или неземная неистовая любовь и жестокое самокопание. Прайм в этом плане был гораздо проще и не собирался больше ковыряться в своей душе и страдать из-за своих братьев. Хватит с него. Все это уже в прошлом, а в настоящем в его руках стоял любимый демон, замерзший, как цуцик, и несчастный, как черт знает кто. И все это из-за глупых слов, брошенных в полном расстройстве. Любой другой на месте демона давно бы забыл об этом или устроил грандиозную разборку, а Франсуа опять начал копаться в себе и винить за все на свете. Это следовало срочно прекратить.

Прайм намылили руки посильнее и принялся за дело, с твердым намерением сначала заставить любимого выговориться, а уж потом заняться с ним любовью со страшной силой. Но с каждой минутой его терпение подвергалось все большему испытанию, потому что на блуждающие по телу демона руки реагировал только сам Прайм, доводя себя до последней стадии возбуждения, но не чувствуя ни малейшего изменения в замершем теле упорно молчавшего Франсуа. Да что же это такое!

Движение ладонями вверх-вниз по окаменевшей мощной спине. Нет ответа. Прогулка по стальным замерзшим бедрам и щели между ними пальцами. Нет ответа. Ладно. Шаг вперед и горячее орудие Прайма удобно устраивается на мускулистой заднице демона, грудь прижимается к лопаткам, а мыльные руки скользят по упертым в стену рукам. Тяжелое дыхание в ответ. Легкое ритмичное покачивание бедрами, знающие пальцы на груди и сосках, губы и язык на беззащитных шейных позвонках. Едва слышный стон и оттаивающие ягодицы. Уже лучше! Палец в пупке и зубы на остром ухе. Судорожный вдох и выгнувшийся к стене позвоночник. Отлично! Мыльная ладонь обхватывает средневековый кол…

– Франсуа! Ты сдурел?!

Прайм резко развернул демона к себе и прижал к стене рукой. Средневековый и совершенно деревянный кол выглядел так, будто у него уже не осталось надежды на светлое будущее.

– Зачем ты так издеваешься над собой?! Не хотел прикасаться ко мне или к Энджи, мог бы помочь себе сам!

– Думаешь, я не пытался? – закрыл глаза демон. – Бесполезно. И Энджи бы тут тоже не помогла.

– Мазохист чертов! Тебе крупно повезло, что у тебя есть наглый и заботливый я, глупый ты самоед! – сказал Прайм и, даже не замечая этого, засиял, как новогодняя елка. Как он мог забыть, что теперь он один-единственный (Энджи в силу физиологических особенностей не в счет)! Потянул демона за деревянный кол, по дороге смывая с него мыльную пену холодным душем. – Открой глаза, извращенец!

– Сам такой! – возмутился демон, послушно разлепляя веки.

Кол настолько перевозбудился, находясь в состоянии постоянной боевой готовности уже трое суток, что потерял всякую чувствительность, но вид изящных пальцев Прайма на нем завязал низ живота Франсуа в морской узел.

– Ложись.

Оборотень выпустил его и подтолкнул к ванной. Дождался, пока Франсуа устроится на небольшом выступе, и с задумчивым видом уселся у его ног. Сделал ласковое лицо… а потом сдернул его в воду, перевернул, поставил на колени и с размаху огрел ладонью по ягодице.

– Ты что! – опешил демон и тут же получил еще один увесистый шлепок. – Ай! Прайм!

– Это тебе за то, что разрешил мне страдать фигней целых двести пятьдесят лет и не убил моих братьев давным-давно.

Шлепок, покрасневшая ягодица и раздвинутые широко ноги в пенной воде.

– Это тебе за то, что позволил мне решать за нас обоих, когда я был к этому совершенно не готов.

Шлепок и горячий хозяин, гуляющий между ягодиц и заставляющий стонать от дикого желания и постепенно уходящего чудовищного напряжения, сковывающего все тело напрочь целую неделю.

– Это тебе за то, что довел себя до такого кошмарного состояния.

Шлепок и болезненный укус в плечо, превращающий деревянный кол в пульсирующий, чувствительный и очень даже живой.

– А это за то, что не спал со мной и Энджи целую неделю.

Возбужденный и нетерпеливый хозяин врывается в свои владения и заполняет их до самого конца. Выходит, а потом снова возвращается. Резко, быстро, жестоко и прекрасно до умопомрачения.

– Солнышко! Пожалуйста!

Франсуа понятия не имел, о чем просит, но Прайм все знал и без него. Как всегда. Вышел, перевернул на спину, почти утопив в пенной воде, сел на выступ и жестоко насадил его на себя. Задал бешеный темп, впился в губы неистовым поцелуем и сжал пальцами вопящий о спасении кол. И Франсуа закричал, теряя крик в губах и языке любимого, содрогаясь от безумного оргазма и забывая обо всем на свете, включая собственную душу.

– Ты что с ним сделал, Прайм?!

– Это не я, это он сам! Честное слово!

Легкая паника в голосе оборотня привела Франсуа в чувство, а мягкая кровать под спиной тут же навеяла вполне определенные мысли и желания.

– Я тебя убью, если ты через пять минут не приведешь его в себя! Если бы у него не бился пульс, я бы решила, что он мертв. Это ты во всем виноват! Ты, твое идиотское житие на троих и глупые обвинения. Он же демон! Он Ветер! Он вечный мальчишка! Ты всегда будешь отвечать за него, а не он за тебя, сколько бы вам лет ни было. Мы любим Франсуа именно таким. Почему ты не объяснил ему этого сейчас?

– Я просто не успел! Ты бы видела его несчастный кол, Энджи! Я решил сначала успокоить его тело, а уж потом душу.

– Лучше скажи свое тело, – проворчала Энджи, и Франсуа почувствовал легкие нежные поцелуи на лице.

– Не без этого. Я не занимался мастурбацией никогда, но за эти пять дней стал в этом самым настоящим специалистом.

– Да ладно!

– А как бы я по-твоему смог лежать с ним в обнимку так долго и даже не поцеловать? Я же не ты, у меня все на виду. И вообще, подвинься, я с ним еще не закончил.

Ласковые успокаивающие губы Энджи исчезли, а вместо них появились горячие зовущие губы Прайма. Франсуа едва сдержал счастливую улыбку.

– Отстань от него, сексуальный маньяк! Теперь моя очередь, – возмутилась ангел, упираясь плечом в железный бицепс оборотня в безнадежной попытке сдвинуть его с груди демона.

– Спокойствие! Меня хватит на вас обоих, – рассмеялся их возне вокруг себя Франсуа. Открыл глаза, поцеловал и прижал к своей широкой демонической груди. – Я люблю вас, дорогие мои.

– Никогда так больше не делай, – прошептала ему в плечо Энджи. – Не молчи, ладно? Хуже этого нет ничего. Кто знает, что ты там опять себе напридумываешь?

– Я постараюсь, – пообещал демон.

– Вместе мы со всем разберемся, – легко поцеловал его в губы Прайм.

Замер над ним в задумчивости, но Франсуа не хотел больше думать. Он хотел кое-что другое. И получил это буквально через пару минут, по очереди радуя любимых собой и своим довольным жизнью средневековым колом. А потом утащил Прайма в широкую ванну, и они устроили там основательную разборку, залив пол водой, наставив синяков и засосов в самых неприличных местах и как следует надрав друг другу задницы за плохое поведение и безответственность. А Энджи открыла дверь в ванную комнату настежь, насладилась их грубыми игрищами от начала до конца и окончательно поняла, что наблюдать за занимающимися сексом любимыми мужчинами ей нравится не меньше, чем участвовать. Доставила себе удовольствие, была поймана за этим занятием и обласкана горячим взглядом Франсуа, клятвенно пообещавшим ей, что однажды они окажутся в такой же вот неглубокой и широкой ванной втроем.

====== Глава 5 ======

Вторая планета Седьмого круга

Архангел Микаэль смотрел в умоляющие глаза Энджи и думал о своем. О чем, она не знала, но искренне надеялась на то, что он поможет ей и ее любимым укрыться от сетей ангелов, которые делали все, чтобы поймать Падшую и стереть ее с лица земли в назидание остальным. Микаэль был другим, не таким, как все остальные, именно поэтому она к нему и обратилась.

– Ладно, я помогу вам, но прежде я хочу поговорить с демоном и оборотнем лично.

– Ты не пожалеешь, – сказала Энджи и взлетела в небо, не замечая, как нехорошая улыбка растянула безупречные губы архангела от уха до уха.

…

Своды древней пещеры много чего повидали на своем веку, начиная с тайных оргий ангелов с демонами и заканчивая подлыми ударами кинжала в спину. Франсуа стоял в самом ее центре и смотрел на архангела Микаэля с ненавистью. Мир тесен, как ни крути. Кто бы мог подумать, что защитником Энджи окажется именно этот архангел? Поневоле начнешь верить в судьбу.

– Ты серьезно думал, что я позволю тебе уйти после того, как ты увидел нас втроем?

Многообещающая усмешка на лице демона удивила Прайма и Энджи, но не произвела ни малейшего впечатления на ангела.

– Я готов вам помочь, а ты собираешься меня за это убить?

– Да.

– Я пришел к вам, рискуя жизнью, а это была ловушка? – повернулся архангел к Энджи.

– Нет, Микаэль. Ничего подобного, – шагнула к нему ангел, но Прайм обхватил ее руками и не дал двинуться с места. Он видел демона в ярости не раз и прекрасно понимал, что стоять у него на пути чревато. – Франсуа! Что ты творишь!

– Не мешай ему, Энджи, – зашептал ей на ухо оборотень. – Неужели ты не чувствуешь запах гнили, исходящий от этого архангела?

Они замерли у стены пещеры, а Франсуа встал перед выходом, окутывая себя искрящимся вихрем ненависти.

– Ты не хочешь рассказать мне, что случилось три тысячи лет назад в покоях Императора демонов, посол Эрадии архангел Михаил?

– Что?

Архангел побелел, как полотно, но тут же раскрыл крылья, одновременно вытаскивая из-за спины меч, и бросился на безоружного демона. Тот сделал всего один шаг в сторону и, неуловимым движением перехватив меч, снес Микаэлю голову. Не дал ей упасть, на лету всаживая в нее когти, и закрыл глаза, читая угасающие воспоминания.

– Я так и думал, – устало сказал Франсуа через минуту.

– Зачем ты сделал это, демон? – рванулась к нему Энджи.

Вцепилась в воротник камзола, но он обнял ее так, чтобы она не могла пошевелиться. Поцеловал в губы и не отпускал, пока она не затихла.

– Архангел, как и ты, познал физическую любовь, Энджи, – ответил демон.

– Но как…

– Михаил был послом в столице, когда с ним это случилось. Он полюбил посла людей, и она ответила ему взаимностью. Дариус знал об этой связи, и когда ему донесли о том, что она беременна, пришел к нему с предложением: он молчит о грехах Михаила, а тот отдает ему дочь. И он отдал. Сказал любимой, что она умерла, и передал ее Императору. Собственного ребенка!

– Это не…

– Дариус сделал ее моей матерью. За одно это архангел заслуживал смерти!

– Откуда ты узнал?

– Я триста лет провел при дворе, Энджи, и не терял время зря. Дариус не ответил на мой вопрос о матери, и мне пришлось исподволь узнавать самому. К сожалению, когда я догадался о том, кем была моя мать, архангела Михаила сменил другой посол, и я не смог с ним поговорить. Думаю, Дариус заподозрил неладное и убрал его подальше от меня, но я запомнил слепок его души. Тогда у него было другое тело, поэтому сейчас я не убил его сразу. Мне нужно было убедиться в том, что он – это он, – ответил Франсуа.

– Я не думала, что архангелы способны на такое! – закрыла глаза Энджи.

Прайм увидел просьбу в глазах демона и аккуратно забрал ее на руки. Она обняла его, запуталась руками в золотых волосах.

– Почему все, чего бы мы ни коснулись, покрыто грязью? Почему?

– Скажу тебе больше, Энджи. Архангел собирался обменять наши жизни на новое тело.

– Что? – опешил Прайм. – Как это?

– Дариус может очень многое, солнышко. В том числе заменить одну душу на другую, – пожал плечами Франсуа и оторвал архангелу крылья, обрывая его существование навсегда.

Энджи всхлипнула, и оборотень понес ее на выход из пещеры.

– Это ужасно, Прайм! Я не могу так больше. Столько зла вокруг вас обоих! Не могу! Оно душит меня, превращает мою душу в помойку! Помоги мне освободиться от этого, солнышко, – заплакала Энджи. – Пожалуйста!

– Я? Чем я могу помочь ангелу?

Прайм спустился к подножию скалы и нашел небольшую зеленую полянку. Положил Энджи в тени, стер слезы губами, оторвался от нее и аккуратно провел по мягким изгибам ее тела рукой. Такая красивая, но такая несчастная! Он готов был сделать, что угодно, ради того, чтобы ангел снова стала безмятежной и довольной жизнью. Энджи открыла блестящие от слез голубые глаза и запустила руку в его золотые волосы, притягивая его к себе совсем близко. Оборотень глубоко втянул в себя аромат ее прекрасного тела. Вкусная!

– Ты же солнышко, Прайм. Жаркое, палящее, чистое. Сожги все это. Ты сделал это для себя, а теперь сделай это для меня. Я умоляю тебя! – прошептала Энджи ему в губы.

И бродящее в нем больше года желание вспыхнуло ослепительным звездным пламенем, не оставляя места раздумьям и сомнениям. Прайм лукаво улыбнулся, мгновенно высушивая ее слезы и заставляя забывать о своих страданиях.

– Почему ты так улыбаешься?

– Я не люблю женщин, ангел, и не знаю толком, что с вами нужно делать, – голосом коварного искусителя ответил он между глубокими, страстными поцелуями. – Тебе придется мне помогать.

– Ах, да! Как я могла забыть, – улыбнулась Энджи, чувствуя его руку на внутренней стороне бедра, уверенно раздвигающую ее ноги и пробирающуюся к самой сердцевине. Не знает он, как же! Его восхищенный взгляд, следящий за ней, когда они с Франсуа занимались любовью, прожигал ее насквозь. – Ты уж постарайся, чтобы тебя не вывернуло во время моего лечения.

– Это уж как повезет, – хриплым от желания голосом отозвался Прайм, впервые в жизни осознанно прикасаясь к теплым, влажным складкам. Тем, что понравились ему с первого взгляда.

Кстати о взглядах! Оборотень избавил Энджи от одежды за пару секунд и замер от небесной красоты раскинувшегося перед ним тела. Непохожего ни на одно из тех, что были в его руках до сих пор. Ласковые пальчики добрались до его орудия, и он поспешил избавиться от одежды на себе. Лег рядом, положил руку на островок светлых волос и… замер от накатившего на него воспоминания.

– Я помогу тебе, солнышко, – услышал он тихий шепот Франсуа, обдавший его шею горячим дыханием. Любимое стальное тело прижалось к его спине, возвращая желание, проникая глубоко внутрь и сливаясь с ним в одно. – Мы вместе, любимый. Рука к руке.

Сильная ладонь накрыла его руку на плоском животе Энджи, переплетая пальцы и спускаясь во влажную теплоту. Двигаясь внутри в том же ритме, что и их с Франсуа бедра. Окуная в непривычные нежные и податливые лепестки, отзывающиеся на каждых вдох.

– Мы будем с ней вместе, любимый. Закрой глаза, и ты станешь мной.

Прайм послушно смежил веки и потерялся в привычной твердости тела демона, аккуратно повернувшегося их обоих с бока на спину, оставляя его сверху и заставляя согнуть колени. Сильные ласковые пальцы любимого на его орудии мгновенно вызвали довольный стон, а нежные губы ангела запутали и сбили с толку. Руки Прайма зажили собственной жизнью, гуляя по таким пышным и мягким бедрам, что это сводило с ума, а через секунду их накрыли ладони Франсуа, подсказывая, направляя и окончательно запутывая в сетях нестерпимого желания. Они подхватили легкое тело ангела и устроили ее на животе оборотня, оставляя влажно и мучительно прекрасно скользить по его готовому взорваться от непривычных ощущений члену. Подняли переплетенные пальцы вдоль хрупких ребер к упругим, ждущим ласки грудям и жалящим пуговками сосков.

Руки Франсуа исчезли, а через секунду Прайм с Энджи застонали вместе, потому что идеальный и готовый ко всему клинок оборотня был безжалостно вставлен в давным-давно ждущие его ножны. И Прайм пропал. Потерялся в жаркой пульсирующей глубине, разжигающей жгучее желание. Заставляющей сиять все ярче, двигаться быстрее и резче, становиться все больше и мощнее, заполнять все вокруг, перехватывать бразды правления в свои руки. Он перевернул всех троих, прижал к земле Энджи всем телом и вошел до самого конца, чувствуя стальные руки на своих бедрах и горячее присутствие любимого в себе. Мир вокруг раскрасился в желто-оранжевые цвета страсти, и Прайм взорвался сверхновой, забирая с собой ввысь не только ту, в которой был он, но и того, кто был в нем. Сплавляя всех троих в одно существо, которое невозможно разделить.

– Солнышко, Господи!

– Любимый!

Выкидывая в звездную бесконечность, пронзая лучами слепящего света черное грозное небо и помогая Ветру разгонять мрачные облака. С каждой секундой сияя все ярче и заставляя грозовые тучи пролиться ливневым дождем на пустынную землю. Чистым светом вечности выжигая всю грязь, серость, жадность и подлость. Оставляя над собой только непорочное голубое Небо. Бездонное, мудрое и всеобъемлющее. Любящее только Солнце и Ветер: вечно, неизбывно и безмерно. Принадлежащее им двоим до скончания времен. Позволяющее любимым все, что угодно: смеяться, сиять, шалить, купаться в эмоциях и чувствах, целоваться и заниматься любовью, в конце концов вбирая в себя обоих. Растворяя в прекрасной чистой душе настоящего ангела, вознося к самым высоким вершинам и возвращая обратно на грешную землю.

– Прайм, я люблю тебя, – Энджи оторвала голову оборотня от своего плеча и посмотрела в серебряные глаза. – Я. Люблю. Тебя. Ты видел все сам в моей душе. Ты даже представить себе не можешь, что именно сделал для нас с Франсуа, солнышко. Для всех нас троих.

– Ты меня в краску вгоняешь, Энджи, – почти смутился Прайм, услышал тихий смех демона рядом за спиной и повернулся было к нему, но наткнулся на мягкие бедра и мгновенно вырос в теплой глубине, которую так и не покинул. – Франсуа?

– Я здесь, солнышко, – снова рассмеялся его слегка паникующему голосу демон, целуя его плечо, выпрямляя Прайма и подбираясь к лицу. Заглянул огненными глазами прямо в душу, поцеловал в губы. – Ты наша жизнь, любимый. Без тебя для нас не будет никого и ничего. Умрешь ты, и мы тут же уйдем следом, где бы ни находились.

– Ты сошел с ума? – растерялся Прайм, перевел взгляд на какую-то светлую и совершенно воздушную Энджи. – Вы оба свихнулись? Да что я сделал-то?

– Ты соединил несоединимое: сплавил души ангела и демона в одну. Такого не было никогда. Это невозможно, но ты это сделал, – ответил Франсуа и улыбнулся так, что Прайм прищурился. – И теперь я знаю, что нам делать дальше.

– Заниматься любовью пока не упадем в обморок от усталости? – уточнил оборотень, не в силах сидеть смирно, чувствуя, как сжимается Энджи вокруг его напряженного и готового к новым свершениям члена. Лаская пальцами вишневые соски на ослепительно белой пышной груди и мечтая о ее поцелуях.

– Без этого никуда, – рассмеялся демон, обнимая Прайма и целуя свою печать на его шее. – Я смотрю, ты окончательно излечился и теперь жаждешь наверстать упущенное время? Это, конечно, отлично, но сейчас тебе придется со мной поделиться.

– Жадина! – лукаво возмутился Прайм, но Энджи надоело ждать.

Она хотела любить и быть любимой. Обоими. Дернула голову оборотня на себя, целуя самыми верными в мире поцелуями, перевернула на спину и прижалась своей роскошной грудью к его, дожидаясь демона и впуская в себя его средневековый кол. Заставляя двигаться обоих так, как хотелось ей. Прайм едва не взорвался, чувствуя, как в ней, лаская его член своим сквозь тонкую теплую переборку, движется Франсуа. В едином ритме, внутри одного существа: влажного, тесного и ангельски прекрасного. Нежного, хрупкого, мягкого и любящего их обоих, и только в их руках теряющего всю свою холодность и отрешенность.

Энджи не выдержала первой, сходя с ума от движущихся в ней любимых мужчин, от их страстных поцелуев, умелых рук, абсолютной наполненности и ощущения полного подчинения. Поцеловала Прайма так, что он сорвался следом, забирая с собой Франсуа и снова сплавляя три души в одну – бескрайнюю, сияющую, свободную и совершенно счастливую.

…

Франсуа в раздраженной задумчивости сидел в летнем кафе и пил крепкий кофе. Мысли бродили, где ни попадя, и не желали слушаться хозяина. О да, хозяин… ммм… он бы не отказался прямо сейчас почувствовать его в… Тьфу! Демон сделал большой глоток, обжигая горло. Это слегка привело его в чувство. Вот и отлично! Для этого он сюда и пришел. Излечившийся Прайм и так долго ждавшая его Энджи временно сошли с ума и уже четвертые сутки вели себя, как озабоченные кролики, занимаясь любовью с утра до утра, где попало, как угодно и когда вздумается, не обращая внимания ни на что вокруг. Даже на Франсуа.

Он слегка поревновал, но потом поковырялся в эмоциях своих любимых, представил себя на месте Энджи, вспомнил, что с ним было, когда он добивался Прайма целых полгода, рассмеялся и разрешил им привести растрепанные чувства в порядок. В конце концов, ему же хотелось посмотреть на то, как они будут заниматься любовью! Зрелище оказалось не для слабонервных, и терпения Франсуа каждый раз хватало максимум минут на десять, а потом он уносился в другой мир в гордом одиночестве. Демон надеялся, что при таком накале страстей надолго их не хватит, но прошло уже четыре дня, а кролики про него так ни разу и не вспомнили, что серьезно задевало его гордость, заставляло ревновать и бороться с желанием оторвать им обоим головы. Ненадолго, только чтобы привести их в чувство и вынудить вспомнить про него.

Еще один обжигающий глоток окончательно прояснил сознание. Охотники. Вот о ком ему следовало подумать. А еще об Императоре. Франсуа потер пальцами переносицу, заставляя себя смотреть на мир открытыми глазами. Он скучал без него. Пятьсот лет рядом с Дариусом были лучшими в его жизни, пока не появился Прайм. Если бы существовала хоть малейшая возможность продолжать общаться с ним так, как раньше, он бы воспользовался ею, не задумываясь ни на минуту. Франсуа простил его за жестокие и кровавые попытки оставить одного и вернуть домой, потому что если бы дело коснулось Прайма, он бы сделал то же самое. Ради его любви демон замучил и уничтожил бы кого угодно и что угодно. Просто Франсуа повезло, и солнышко полюбил его всей душой вопреки всему, а Дариус остался с разбитым сердцем.

Как узнать, что творится в душе бессмертного Императора? Две тысячи лет – долгий срок по любым меркам. Зачем он хочет вернуть его? Еще полгода назад Франсуа ответил бы на свой вопрос однозначно: чтобы жестоко насиловать его душу и тело вечность, но с тех пор, как Прайм и Энджи нашли его, демон уже ни в чем не был уверен. Они втроем успешно скрывались от Охотников больше года, и это наводило на определенные размышления. Франсуа знал отца очень хорошо и всей своей сказочной задницей чувствовал, что Дариус замер в раздумьях. Его кровь жила в теле демона не просто так.

О чем он думает? Что с ним происходит? Охотники наверняка доложили ему о том, что теперь Эльфийский принц бегает по мирам не один, и Император сделал правильные выводы. А значит, в скором времени их забег закончится. Так или иначе. Либо Дариус смирится и отпустит его, либо примется за поиски лично, найдет очень быстро и лишит всего. Впрочем, как только Император убьет Прайма, Франсуа умрет, как бы ни старался его спасти Дариус. Время игр кончилось. Демон тяжело вздохнул. Первый вариант был фантастикой, а чтобы говорить с отцом на равных, они все трое должны стать неуловимыми и недостижимыми для него.

Франсуа вспомнил, как они занимались любовью втроем. Небо, Солнце и Ветер. Как в той древней грустной легенде, что бродила по мирам с начала времен. Может, в ней есть зерно истины? Он был бы не прочь действительно стать Ветром. Это занятие как раз для него! Вольно носиться по свету, раздувая паруса, даря надежду, сметая пыль и забираясь под юбки. Прайм бы сиял и согревал собой не только его и Энджи, но и весь мир, ведь это у него получалось лучше всего, а Энджи заставляла бы всех гораздо чаще поднимать глаза к небу, сбрасывать с себя оковы обыденности и мечтать о вечном. Дариус ничего не смог бы с ними поделать, а Франсуа залетал бы к нему в гости поболтать и рассказать последние сплетни, как всегда сбегая в самый последний момент. Идеальный вариант.

Императорская библиотека манила демона все больше. Если и есть какой-то выход из того тупика, в который его загнал Император, то найти его можно было только там. Франсуа поежился от ужаса и предвкушения. Как всегда перед началом очередной коварной интриги. Пора браться за спасение их жизней всерьез. Он посидел еще с час, обдумывая варианты, ответные действия Дариуса и контрмеры. Выпил литр крепкого кофе и свел с ума официантку. Так, ради спортивного интереса и вредности. Прайм и Энджи занимаются любовью без него уже четвертые сутки, а он мучайся? Франсуа прижал девицу к стене в закутке возле черного входа, намереваясь отыметь ее как следует, но понял, что несмотря на мощный запах желания, исходящий от жертвы, всегда будивший в демоне страсть и похоть, ничто не дрогнуло в нем ни на секунду: ни в душе, ни в мыслях, ни в теле. Ему было плевать на эту откровенно ждущую его женщину. Это было неожиданно и очень странно.

Франсуа был специалистом по сексу с теми, кто был ему совершенно безразличен, а потому взял себя в руки и попробовал еще раз. Он же развратный сукин сын и похотливый демон, черт возьми, а то, что он спал только с любимыми уже больше года, ничего не меняло! Мало ли, с кем ему придется переспать или на что пойти, чтобы спасти жизнь Прайму? Но даже эта мысль не спасла его от полного поражения, которое он ловко замаскировал, заставив девицу кончить руками и поцелуями. В растерянности вышел на улицу и твердо решил, что сегодня ночью обязательно отымеет первого же приглянувшегося мужика, раз с женщинами ему не повезло.

Солнце сверкнуло последним лучом и скрылось за горизонтом. Ну что же. Пришло время развлечений! Демон взметнулся ввысь искрящимся вихрем и втянул в себя городской воздух. О да. Вон тот клуб, с очередью на вход в пол квартала и бьющим в нос запахом похоти, вполне подойдет.

…

– Любимая, самая лучшая на свете! Если бы не мое бессилие, я бы занимался с тобой любовью целую вечность без перерывов на обед и ужин.

Прайм блаженно смотрел в потолок, лежа на ковре рядом с кроватью, забраться на которую у него просто не хватило сил. Энджи тихо рассмеялась и положила голову на его бедро, гуляя нежной ручкой по его груди и прессу. Совсем не так, как делают это мужчины. Уже который день Прайм пытался понять, в чем же все-таки разница, но так и не сумел этого сделать. Она прикасалась к нему по-другому, и это невозможно было объяснить, это можно только почувствовать. Чем он и занимался, наверстывая упущенное время и забывая обо всем на свете, кроме нее и ее прекрасного женского тела.

– Мне кажется, что насчет бессилия ты все-таки преувеличил, – выдохнула ему в пах Энджи, чем возродила его к жизни.

– Правду говорят, что ангелы могут творить чудеса, а я, дурак, не верил, – довольно простонал Прайм.

Задумался на секунду, выбирая из множества вариантов тот, что устроил бы его сейчас больше всего, а потом поднял Энджи с пола и поставил на колени вокруг своей головы, любуясь открывшимся видом. Почувствовал нежные пальцы на своем члене и вздрогнул от накатившего желания.

– Ангелы много чего могут, – рассмеялась Энджи, лаская идеальное орудие Прайма руками и жадно пожирая его глазами.

Пока глазами. Еще чуть-чуть, и она доберется до него ртом. Теперь Энджи прекрасно понимала Прайма с его страстным желанием поглощать ртом большой человеческий таран Франсуа как можно чаще и глубже. Для нее любимой вкусняшкой стал самый лучший на свете член оборотня. Сладкий леденец, который был просто создан для ее рта и горла, не говоря уже про все остальное. Она могла играть с ним, мучить и ласкать его до бесконечности, но Прайм сдавался слишком быстро, улетал на небо и забирал ее с собой.