Текст книги "Ветер (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

– А то что? – насмешливо посмотрела на него она. Ромул заскрежетал зубами.

– Я бы с удовольствием тебя убил, предварительно помучив пару суток в назидание. Ты у меня столько крови выпила, сука, что вампир бы подавился.

– Я хочу сказать тебе кое-что, дворняга бешеная, – не осталась в долгу Энджи. За эти полгода она научилась не только любить от всей души, но и ненавидеть. И второе почетное место в списке тех, кого она с удовольствием увидела бы мертвым, был Ромул. – Не смей даже думать об этом. Архангелы никогда не простят тебе покушения на ангела, оборотень. Но это не главное. Я взяла под свою защиту Прайма, и если ты начнешь доставлять ему неприятности, я найду способ превратить твою жизнь в ад.

– Да что ты можешь, кукла фарфоровая, – расхохотался Ромул. – Вы, ангелы, вообще ни на что не способны! Ты слабая, глупая и абсолютно беспомощная подстилка демона. Кто тебя будет слушать? Архангелы? Да они за одно то, что ты спала с Аластером, сдерут с тебя шкуру!

– Зачем мне архангелы, оборотень? Только демоны умеют мучить так, что смерть покажется тебе самым желанным событием в твоей никчемной жизни, – ответила Энджи и с удовольствием увидела, как вздрогнул от неожиданности Ромул. – Благодаря Аластеру, я знаю о них столько, что тебе и не снилось, придурок, а любой демон сделает что угодно ради одной ночи в постели с самым настоящим ангелом.

– Если я хоть раз увижу тебя рядом с Праймом, то оторву тебе голову, – прорычал Ромул, с трудом удерживая себя в руках. – И мне будет глубоко плевать на все остальное. А сейчас тебе лучше вообще заткнуться, иначе до города ты не доедешь.

Энджи показала ему средний палец, но благоразумно промолчала. На первое время ее угрозы должно хватить, чтобы он был с Праймом повежливее, а потом все это будет совершенно неважно. Этим разговором она зацепила его достаточно, для того чтобы Ромул некоторое время следил за ней, тем самым давая возможность Прайму подготовить все необходимое для побега.

Мир, в котором жили оборотни, считался одним из самых отсталых. Люди здесь до сих пор не вышли в космос, считали себя единственной расой во вселенной и не открыли второй, более эффективный, но гораздо менее массовый способ перемещения между мирами. Так что попасть на Восьмую Планету Девятого круга, как и выбраться с нее, могли только те у кого были амулеты с порталами. Один портал, один кулон. Очень и очень дорого, но зато быстро и практически бесследно. Отследить место перемещения через него было почти невозможно. Только вампиры, да и то далеко не все, были способны сделать это, что надолго выводило обоих братьев оборотней из игры и сильно усложняло им любые поиски.

Если бы не Энджи, шансов выбраться из своего мира и начать поиски у Прайма было бы не так уж и много. Но она у него была, и это безмерно радовало их обоих. Только ангелы могли бродить по мирам так, как им вздумается без всяких порталов или звездолетов. Раскрывая крылья души, уходя в другое место и забирая с собой свое очередное человеческое тело одной силой мысли. На то они и ангелы. За всю свою жизнь Энджи ни разу не приходилось пользоваться порталами, но Прайма она не могла забрать с собой при всем своем желании. Амулеты, в которые были заключены порталы, можно было купить только на планетах Первого Круга, и стоили они очень больших денег. Так что пока Ромул занимался бы слежкой за Энджи, Прайм должен был успеть перевести немалое состояние Франсуа в золото и драгоценные камни.

Все это им ох как понадобится в их нелегких поисках. Кто знает, сколько времени они будут носиться за неуловимым демоном? Ангел-хранитель может многое, но не все, тем более для такого странного подопечного как демон. Энджи очень смутно представляла себе, в каком из миров сейчас находился Франсуа, так что на легкие поиски рассчитывать не приходилось. Кроме того, оставались ведь и те, от кого демон так поспешно сбежал. Вряд ли они оставят Прайма в покое, узнав, сколько лет демон прожил с ним в одном доме. И о них следовало помнить постоянно. Охотники Императора были самыми опасными существами в мире, если не считать его самого, конечно. Когда Энджи прочитала бумаги демона в кабинете и поняла, от кого и как долго скрывался Франсуа, кем он был на самом деле, то прониклась к нему и его уму невероятным почтением. Две тысячи лет успешно скрываться от Охотников и самого Императора демонов это вам не абы что.

Ромул остановил машину перед домом Энджи, молча выкинул на тротуар ее сумки и рванул с места так, будто за ним гнался сам дьявол. Ангел искренне надеялась никогда его больше не увидеть. Собрала сумки в одно место и в задумчивости уставилась на внушительную горку. Всего четыре, но больших и довольно тяжелых, они не внушали никакого желания их тащить. Раньше она взялась бы за них сама, но то было раньше. Энджи огляделась вокруг, расстегнула пару пуговок на блузке, а потом беззащитно и растерянно похлопала глазами проходящему мимо мужчине и случайно уронила ему сумку под ноги. Через десять минут вся поклажа была у нее в квартире, а его визитка у нее в руке.

Быть падшим ангелом оказалось не так уж и плохо. Энджи посмотрела на указанный в визитке телефон, улыбнулась и выкинула ее в мусорное ведро. Никто и никогда не сможет сравниться в постели с ее любимым демоном. Никто. Ну разве что Прайм?

…

Три недели. Целых три недели! Двадцать один день Прайм не видел Франсуа и все никак не мог отправиться на его поиски. Тоска по любимому росла, как снежный ком, и заставляла его хмуриться все чаще. Они прожили вместе в одном доме 250 лет, виделись ежедневно, занимались сексом как минимум еженедельно, и Прайм прикипел к демону намертво. Он нисколько не удивился тому, что рассказала ему Энджи в тот день, когда Аластер Сторм погиб. Не зря Прайм с самого первого дня считал его потерявшимся сказочным принцем. Франсуа им и оказался. С некоторыми поправками на Великого Императора Дариуса.

Ангел запугала его жуткими историями про бессмертного демона, но так и не смогла предположить истинную причину его охоты за своим Бастардом. Тем не менее было понятно, что неприятности у Франсуа были глобальные, а потому желание найти его как можно быстрее и беспокойство за его жизнь переливалось через край. Прайм с трудом удерживался от желания закатить небольшую, но бурную истерику, чтобы сбросить растущее напряжение и выплеснуть эмоции, но Ромул кружил над ним как коршун, не давая ни минуты передышки ни днем, ни ночью, и это заставляло его держать себя в руках.

Благодаря Энджи днем он еще мог пару часов вздохнуть свободно, но вот ночью! Чувство единоличного собственника сквозило в каждом движении и прикосновении Ромула, и это выводило Прайма из себя. Слава всем богам, Тит не собирался вот так запросто отдавать победу брату, и делал все, чтобы вернуть его в свою постель. Поэтому в последнюю неделю Прайм все чаще встречался с ним за едой в столовой, мило болтал о пустяках и даже заключил перемирие, которое скрепил отнюдь не дружеским поцелуем в губы на глазах у вошедшего в комнату среднего брата. Все это заставило Ромула быть с ним осторожным и заниматься сексом долго, нудно, но вежливо и очень аккуратно, чего Прайм и добивался.

Часы пробили одиннадцать вечера. Пора в постель. От одной только мысли об этом Прайма передернуло. Он ненавидел эту чертову постель, в которой провел триста лет, и с удовольствием разнес бы ее в щепки и сжег. Еще чуть-чуть. Осталось потерпеть совсем немного! Завтра Энджи получит доступ к ячейке в банке и уйдет за порталами, а еще через пару дней ноги его не будет в этом доме. Доме, который всегда был для него тюрьмой. Жаль только понял и признал это перед самим собой Прайм слишком поздно. Если бы тогда, сто лет назад он сказал «Да» своему любимому демону! Все сейчас было бы совсем по-другому. Оборотень тяжело вздохнул и привычно погасил эмоции и желания. Что толку сожалеть о прошлом? Надо думать о будущем, вот и все. Он делал так всегда, и только это и помогло ему не свихнуться в детстве.

Ромул возник за его спиной неожиданно и совершенно бесшумно. В этом ему не было равных. В открытой схватке с братом Прайм никогда не мог продержаться дольше десяти минут. Его сила была в мозгах, а не в мышцах, поэтому в битвах и сражениях он всегда был головой, а не руками и ногами, отдавая кровавое веселье братьям, которые никогда не упускали возможность как следует порезвиться. Прайм не понимал их кровожадности и старался быть от всего этого как можно дальше, предпочитая плохой мир хорошей войне, чем вызывал жуткое недовольство Ромула и злорадную усмешку Тита. Младший брат успевал получить свое в любом случае, потому что был умен, очень хитер и коварен. И в этом плане он был гораздо опаснее Ромула, но на данный момент не имел возможности совать нос в дела Прайма, а потому понятия не имел, что затевает брат прямо у него перед глазами.

– Почему ты стоишь здесь, золотце? – спросил Ромул, прижимаясь к спине Прайма грудью и обнимая его бедра к своим большими крепкими руками. – Пойдем в постель.

– Ромул, почему ты перестал называть меня по имени? – спросил Прайм, поворачиваясь к нему лицом. – Я все-таки твой старший брат, а не жена.

– Я отдал бы все на свете, чтобы ты стал моей женой, – рассмеялся Ромул, поцеловал в губы, но ответа не получил. Посмотрел в холодные серые глаза, но сделал вид, что намек не понял. – Да ладно тебе, что ты как маленький!

– Не уходи от темы, – еще больше похолодел Прайм. – Если мы остались вдвоем, это не значит, что я теперь твоя собственность. Тит все еще рядом, и мне ничего не стоит открыть дверь и оказаться в его постели, а не в твоей. Ты это понимаешь?

– Золотце, ну о чем ты говоришь! – улыбнулся Ромул, взял за волосы и откинул голову Прайма назад, начиная целовать его шею. – Я же люблю тебя и не позволю делать всякие глупости, а о том, что ты мой брат, я забыл в пятнадцать лет. В тот самый день, когда взял тебя в первый раз.

– Ты понимаешь, что несешь? – окончательно заледенел Прайм. – Опомнись! Ты мой брат и любовник, но никак не муж и любимый!!!

– Очень интересно, – оторвался от его шеи Ромул и отпустил волосы, позволяя смотреть себе в лицо. – А кто тебе муж и любимый? Аластер? Так вот, сокровище мое, его больше нет. Я не верю в то, что он умер, как и ты, а это значит, что демон просто бросил нас. Бросил тебя снова и ушел, но на этот раз навсегда, потому что никогда и никого не любил. Ты для него был только красивой куклой, неужели ты не понимаешь? Хватит думать о нем. Аластер исчез, Тита выгнал ты сам, и теперь у тебя остался лишь я.

– Ромул, я не собираюсь спать только с тобой, – сказал Прайм. Он понимал, что говорит это зря, но ничего не мог с собой поделать. Он должен был попытаться вернуть Ромула в реальный мир или на худой конец окончательно снять с себя ответственность за его жизнь. – Я никогда не буду твоим.

– Ты говоришь прямо как Аластер. Но ты не он, – усмехнулся Ромул. – Я люблю тебя, Прайм. Забудь о том, что я твой брат, навсегда. Я стану для тебя любимым мужем и не позволю никому встать между нами. Ты уже принадлежишь мне одному, золотце, просто еще не осознал этого до конца. Я не буду тебя торопить.

– И на том спасибо, – свернул полемику Прайм, заметив нехороший блеск в сумасшедших карих глазах.

Вот только жестоких игрищ ему сейчас и не хватало! Он поцеловал брата в губы и почувствовал, как расслабляется Ромул под его руками. Стащил с него рубашку, запутал языком и губами, свел с ума руками и опустил на колени, закрывая его рот своим идеальным членом. Намеренно причиняя ему боль и доводя этим до оргазма. Это помогло, но не сильно, и за свой бунт Прайму пришлось расплачиваться почти полночи. Только мысль о скором побеге и способность отключать боль помогли ему не слишком сильно расстраиваться из-за того, что с ним вытворял слегка увлекшийся Ромул. Впрочем, он довольно быстро взял себя в руки и в качестве извинений по старой привычке попытался довести свое любимое золотце до оргазма. Ему это не удалось, что повергло Ромула в полное недоумение и очень позабавило самого Прайма, который с облегчением убедился в том, что теперь ему на своего брата наплевать. В постели-то точно.

…

– Знаешь, Энджи, я вот одного понять не могу. Почему самые важные события в моей жизни почти всегда происходят в дождь? – спросил Прайм, выбираясь из такси и открывая зонтик.

– Потому что ты солнышко, – выдавила из себя улыбку Энджи, спускаясь с тротуара и ныряя в его объятия. – Когда ты очень занят собой, над миром всегда собираются тучи.

– Лестное объяснение, – рассмеялся Прайм, быстро, но крепко целуя ее в губы.

Подхватил небольшой рюкзак из багажника, нацепил на Энджи. Вручил ей зонт и надел на себя второй, гораздо больший по размерам и очень тяжелый. А что делать? Все свое ношу с собой. Теперь это станет их с ангелом девизом, а золото не самый легкий металл. Они поменяют часть его на реалы в первом же мире, а пока придется тащить все это на себе. Энджи нервно огляделась по сторонам.

– Пойдем скорее, весельчак. Мне очень не по себе, и я не понимаю, почему ты так беспечен.

– Вчера вечером я напоил Ромула снотворным и первый раз за три с половиной недели спокойно спал всю ночь, – ответил Прайм, открывая перед ней дверь в здание аэропорта. – Ты себе представить не можешь, какое это счастье.

– Идем скорее, – Энджи схватила его за рукав и бегом потащила к эскалатору на второй этаж. – Нам нужно добраться до кафе и забрать амулеты как можно скорее. У меня с собой только десять, вторые десять у курьера.

Нужный им человек ждал их в назначенном месте, и только увидев его, ангел слегка успокоилась. Как оказалось зря, потому что едва она дотронулась до его плеча, как темные очки слетели с него, а сам он упал лицом на стол, демонстрируя дыру от пули в спине.

– И зачем тебе понадобились эти камушки, Прайм? – голос Ромула был страшен. Он вырос за стойкой бара и направил пистолет в лоб ангела, предварительно пристрелив бармена и пару человек вокруг них, чтобы не мешались. – Я знаю тебя как облупленного, золотце мое. Ты всерьез думал, что я не замечу твои приготовления? Куда ты собрался?

– Погулять, – ответил Прайм, загораживая собой Энджи.

– Ну тогда возьми меня с собой, – как из-под земли вырос рядом с ними Тит, вынуждая их отодвинуться к самым перилам. – Ты ведь идешь на поиски демона? Я тоже хочу найти его, братишка. Но в отличие от Ромула, я не собираюсь тебя пытать в наказание за эту глупую попытку уйти за ним без нас.

– Вы оба меня достали, – не выдержал Прайм. Тонкие руки Энджи обвились вокруг его талии, и он расправил плечи, полностью закрывая ее собой. Еще пара минут, и он обретет свободу. – Я триста лет жил только ради вас, и мне это надоело. Теперь я буду жить для себя самого. Вы мои братья. Не больше, и не меньше. Не любовники, не любимые, не друзья и пока еще не враги. Я не хочу ссориться с вами, но и в постель к вам я больше не вернусь. Хватит с меня этого безумия.

– Ты шутишь? – опешил Ромул. Тит удивленно моргал глазами рядом. Такого открытого бунта они от покорного их воле целых триста лет Прайма не ожидали никак.

– Нисколько, – мотнул головой Прайм.

– Я против, – отмер Тит, бросаясь на него с одной стороны и отвлекая внимание от Ромула, прыгнувшего с другой.

– А я за, – насмешливо сказал Прайм и исчез.

Яркая вспышка ослепила братьев, а когда они проморгались, то обнаружили себя в кольце полицейских. Ярость, гнев, бешеная ревность и желание вернуть Прайма во что бы то ни стало снесло обоим разум напрочь. Они утопили в крови половину аэропорта, прежде чем добрались до выхода и покинули здание, взорвав напоследок главный посадочный терминал. Просто так, чтобы сорвать злость. В полном молчании добрались до дома, понимая, что с этого момента их жизнь поменялась раз и навсегда.

– Я не отдам тебе Прайма, Тит. Никогда, – Ромул стоял на площадке второго этажа особняка и смотрел брату в глаза.

– Аналогично. Ты попытался сделать его только своим, и вот результат. Узнал о том, что он затевает, лишь сегодня утром!!! Слепой идиот! Я терпел тебя и твои грубые игрища все это время, только потому что этого хотел Прайм. Ты достал меня своей тупостью еще сто лет назад! – ответил Тит, понимая, что больше притворяться смысла нет. Ромула под свой контроль он вернуть не сможет никогда, и поэтому можно было высказать ему то, что кипело в душе уже давным-давно. – Не вздумай вставать у меня на пути. Я убью тебя, не задумываясь ни на секунду.

– Мы еще посмотрим, кто кого, истеричный слабак, – усмехнулся Ромул. – Я найду их, и первым делом убью демона. Он дорого заплатит за те унижения и боль, что причинил мне, а ты не получишь ни его, ни Прайма. И твои хваленые мозги тебе не помогут. Будешь выступать или мешать, я сверну тебе шею, понял?

Тит молча метнулся вперед, вырывая из рук брата мешочек с порталами, и тут же кинул один из камушков себе под ноги. Яркая вспышка оставила Ромула без зрения на пару минут, но в то же время позволила взять себя в руки. Как хорошо, что он успел убрать большую часть амулетов в карман! Как чувствовал. Оборотень проморгался и пошел в свой кабинет. Тит ушел на поиски без гроша в кармане, оставив Ромула в этом мире одного, пусть и на короткое время, которым стоило воспользоваться с толком. Когда брат вернется, ему не достанется ни копейки. Разве что этот дом, как напоминание о том, чего у него никогда больше не будет.

====== Часть 3 Глава 1 ======

Планета Подземелье. Столица Империи демонов.

– Маркус, ну пожалуйста, спаси!

– Я жить хочу!

– Император тебя ни за что не убьет, даже в таком настроении, как сейчас, а в больницу ты и так попадаешь с завидной регулярностью.

– Тоже мне, мотивация.

– Сегодня ты ему жизнь спас. Может, он тебя простил?

– Фабио, отцепись.

– Если ты поможешь мне, то я буду тебе должен. Это дорогого стоит.

Маркус поднял голову от планшета, лежащего на коленях, посмотрел на часы и перевел взгляд на секретаря, который выглядел таким несчастным, будто у него только что отобрали всех его любовников вместе взятых.

– Это не может подождать полчаса? Дариус придет, чтобы переодеться после Большого Совета, и я передам твои бумажки.

– В том-то и дело, что не может! Если мы не решим вопрос прямо сейчас, то он потеряет контроль над ситуацией на Третьей планете Второго круга, а я чертову кучу денег. Они в рудники вложены.

– Это нам сейчас вовсе ни к чему, да и деньги жалко, – тяжело вздохнул Маркус, поднимаясь с кресла. – Давай сюда свой отчет. 10% со спасенных денег мои.

– Договорились! Ты мой герой. Если вдруг чего, я обязательно отправлю тебе цветы в больницу, – радостно оскалился Фабио.

– Ты сама доброта.

– Обещаю, я сделаю все, чтобы Дариус тебя простил. Семь попаданий в реанимацию за полгода – это уже перебор.

– Я тоже так думаю, – согласился Маркус, взял отчет и направился в зал Большого Совета.

Он вычислил того, кто стоял за сегодняшним покушением, и должен был донести это знание до Императора, чтобы предотвратить попытку убить его самого. Великий Герцог Варгус ни за что не простит камердинеру то, что он очень вовремя прикрыл Дариуса телом. Конечно, убийцы вряд ли смогли бы добиться своего, но это покушение оказалось как нельзя кстати и позволяло поставить точку в нелегком деле возвращения Маркуса на законную должность. Слишком большое ему уделяли внимание. Слишком много появилось желающих втянуть камердинера в интриги или убить за упрямое равнодушие. Слишком заметная перемена произошла в поведении Императора после его возвращения и слишком странная появилась привычка спать по ночам в гордом одиночестве за намертво закрытыми дверьми, занимаясь любовниками только утром, днем или вечером.

…

Дариус пребывал в состоянии злобного бешенства, чем разогнал вокруг себя практически всех. В таком настроении он убивал, не задумываясь ни на секунду, а желающих покончить с собой не было. День сегодня выдался на редкость паршивым. Начать с того, что на него было совершено покушение, о котором он узнал в самый последний момент, и то, только благодаря Маркусу, и заканчивая последними новостями от Охотников. Великие Герцоги ругались между собой из-за торговых пошлин, а Император смотрел на пустое 21-е кресло в зале Большого Совета и жестоко ревновал. Сегодня выяснилось, что уже третий месяц в поисках Эльфа по мирам таскались ангел и оборотень. Это заставило Охотников обратить на них внимание и собрать информацию, которая и повергла Дариуса в уныние. Целых двести пятьдесят лет Франсуа провел в доме прекрасного и беспредельно развратного оборотня, ведь спать с собственными братьями в одной постели триста лет сможет далеко не каждый.

Император прикрыл глаза ладонью. Почему Эльф застрял в их мрачном особняке так надолго? Что заставило ангела и оборотня пуститься на его поиски? Прайм не мог быть тем самым одним-единственным, о котором в ту ужасно-прекрасную ночь сказал ему Франсуа. Вряд ли гордый, как тысяча чертей, Эльфийский принц позволил бы залезть в свою сказочную задницу затраханному братьями сельскому оборотню и стал третьим в его постели! Это просто невозможно. Может, Эльф задержался так надолго, потому что имел всех троих? Эта мысль принесла некоторое облегчение. Франсуа все-таки был его сыном, а потому член в обоих ипостасях имел весьма немаленький. Сложно найти партнеров для секса без ограничений, если не собираешься никого убивать после того, как закончишь развлекаться. Или во время. Как повезет. А Бастард не любил убивать. Тем более тех, с кем спал для собственного удовольствия. Три оборотня, страстных, сильных, жестоких и очень быстро восстанавливающих организм от ран были для него идеальными любовниками и наверняка любили его больше жизни. Франсуа невозможно не любить.

Дверь в зал Совета открылась, и на пороге возник Маркус, незаметный и серый, как мышь. Дариус скривился. Видеть его таким не хотелось категорически, как и избивать, но на данный момент такое поведение было самым правильным. Слишком мало времени прошло с той поры, когда должность камердинера вдруг стала реальной возможностью добраться до Императора, а потому за вернувшимся Маркусом следили все, кому не лень, с некоторых пор, не пытаясь, впрочем, причинить ему вред. С теми тремя заказчиками, что попытались убить его, Дариус обошелся с такой звериной жестокостью, что отбил остальным желание даже смотреть в сторону ничем не примечательного и уже немолодого демона раз и навсегда, тем более что с нанесением тяжких телесных повреждений камердинеру прекрасно справлялся сам Дариус.

Слава Богу, после седьмого за шесть месяцев попадания демона в больницу интерес и к нему, и к должности сошел на нет. Для всех стало очевидным, что провинившегося непонятно в чем Вальтеруса Император не убьет еще очень долго, не позволит никому дотронуться до него даже пальцем, не уволит и не отпустит от себя до тех пор, пока не отомстит, а мстить он мог годами, так что надеяться больше было не на что, и интриганы снова принялись за возню вокруг его официального любовника. Демоницы исчезли из этих покоев два года назад, уступив место демонам, но месяц назад Дариус снова одарил вниманием слабый пол, чем хорошенько подогрел температуру во дворце, заставляя забывать о сером камердинере напрочь.

Сегодняшнее покушение позволило закончить программу по окончательному исчезновению камердинера из списков тех, кто был хоть как-то интересен желающим добраться до Императора, и возвращало все на круги своя. Это приносило облегчение и радость в душу Дариуса, потому что избивать своего дорогого умника до смерти, даже не причиняя ему при этом боль, он больше не хотел. Видеть результат собственных усилий на лице и теле Маркуса было крайне неприятно, как и оставлять его после этого в больнице на несколько дней, а главное, ночей. Спать в их спальне без него Дариус не мог совершенно, а потому ночевал в своей императорской постели: огромной, пустой и очень холодной без теплого тела Маркуса под рукой. Желание проводить эти ночи в постели официального любовника испарилось после первой же попытки. Он привык к чувству полной безопасности, абсолютного доверия и комфортного уюта рядом с Маркусом и не хотел от этого отвыкать даже на короткое время.

Шесть раз за последние полгода Император возвращался в свои покои, доведя себя проблемами и делами до бешенства, натыкался на насмешливого камердинера и благополучно избивал его до смерти. А на седьмой даже сменил ипостась, чтобы побыстрее закончить неприятную процедуру. Маркус понял, что что-то не так, сразу, как только его увидел, и тут же жестоко нахамил. Император в ярости поднял кулак, чтобы ударить его в лицо и разодрать когтями шею и плечи, но вместо этого набросился с такими поцелуями, что они переломали половину мебели в императорской гостиной, заляпали ковер кровью и довели друг друга до полной невменяемости всего за десять минут. Избить Маркуса после этого Дариус так и не смог, а потому утащил домой, где и был наказан за слабоволие и бесхребетность идеальным демоническим членом и острыми когтями своего матерно ругающегося от избытка чувств демона.

Тушить вспыхнувший между ними яростный огонь пришлось в озере: долго, страстно, интимно до мурашек по коже, впервые осторожно касаясь друг друга душами, не заглядывая глубоко и наслаждаясь лишь ласковыми поцелуями и красотой, постепенно замедляя темп и в конце концов замирая перепутавшимся клубком в гамаке из паруса на покачивающейся на легких волнах яхты.

На следующий день они проснулись только ближе к обеду от вкусного запаха еды и вежливого голоса экономки Маркуса. Дариус бездумно лежал в глубине паруса и с удовольствием рассматривал выбравшегося на палубу демона.

– Однажды тебе придется с ней познакомиться, любимый. И я не позволю тебе ее убить.

– Почему?

– Я знаю ее с детства, Дариус. Сейчас ей больше двух тысяч, и долго она уже не протянет. Может, сотню-другую, и все. Она и этот дом неразделимы. Кто-то же должен в нем прибираться, следить за моими вещами?

– Весомый довод.

– Кроме того, раз этот дом теперь и твой тоже, то и Санара наполовину твоя.

– Ты переживаешь за нее больше, чем за меня, – проворчал Дариус, выбираясь на палубу и усаживаясь за красиво сервированный столик. Завтракать на яхте голышом становилось любимой привычкой, благо погода в этой части планеты девять из двенадцати месяцев позволяла разгуливать на улице в одной рубашке.

Санара была очень хорошей и преданной Маркусу до мозга костей экономкой, и бегать от нее целых полгода было глупо, но Дариус ничего не мог с собой поделать. Он, конечно, считал этот дом их с Маркусом общим, но дом – это все-таки просто строение, а Санара – это еще одна частичка умника. Если он, Великий Император демонов, признает перед живым мыслящим существом, что вот уже полгода проводит все ночи и большую часть свободного времени с одним-единственным демоном, это станет серьезнейшим шагом на пути к тому, чего хочет Маркус. Дариус к этому готов не был.

– Конечно, переживаю! Она же беспомощная симпатичная старушка, а ты огромный кровожадный монстр. Если бы я мог, то сделал бы ее своей. Может, моя кровь не Великого, но все-таки Герцога позволила бы ей протянуть подольше?

Маркус перестал ковыряться в тарелке, схватился за серьгу и глубоко задумался.

– Для этого тебе придется с ней переспать, и, хоть она всего лишь безобидная старушка, я все равно буду жутко ревновать, – улыбнулся Дариус.

Умник рассеянно кивнул и продолжил терзать ухо. Похоже, на Маркуса опять накатил приступ научного вдохновения. В эти моменты он становился таким особенным, что смотреть на него просто так Дариус не мог физически, а потому предпринимал меры по собственному успокоению: затаскивал к себе на колени, осторожно гулял по его телу губами и руками, доводя себя до оргазма, а иногда клал поперек постели, размещал его планшет или книгу на своем стальном прессе и работал, лишь изредка отвлекаясь на поджарые ягодицы и широкие плечи под своей ладонью.

А иногда Маркус укладывал его почти трехметровое демоническое тело на живот, заставлял втянуть шипы на позвоночнике, раскладывал бумажки и планшет на широченных плечах и спине, забирался идеальным человеческим членом в его ягодицы до самого конца и принимался двигаться: долго, медленно, едва заметно, неравномерно и очень задумчиво, переставляя острые локти по спине Дариуса, бормоча что-то себе под нос, чиркаясь в планшете и превращая происходящее в приятный, легкий, но глубокий эротический массаж. Такое Маркус вытворял очень редко и только тогда, когда ему нужно получить гениальное озарение. В конце концов, он его получал, но к этому моменту довольный жизнью Дариус обычно видел десятый сон, доведя себя пару раз до оргазма не дожидаясь, пока умник выйдет из научной комы и примется за него всерьез. Маркус мог корпеть над ним и бумажками несколько часов кряду, а потом приходил в себя, скидывал весь хлам с его спины на пол и извинялся за свое поведение с таким усердием, что Дариус улетал на небо и долго парил там в полной прострации, напрочь забывая обо всем на свете. Он бы не отказался возвести все это в ранг привычки…

– А это мысль! – рассеянно отозвался Маркус, чем вернул Императора из мечтаний на землю и привел в некоторое напряжение. – Знаешь, ты все-таки должен меня избить. В последний раз и не очень сильно, чтобы показать всем, что твой интерес ко мне угасает, но все еще жив.

– Маркус, вообще-то, я пошутил по поводу переспать. Я тебя не изобью. Я тебя убью, если увижу в постели с кем-то, кроме меня, не говоря уже о том, что растерзаю в клочья объект твоих поползновений, – подавился прекрасно приготовленным бифштексом Дариус. Получил рассеянный поцелуй в щеку и застонал вслух. – Ты слышишь меня?

– Да, да, конечно. Между прочим, ты пропустил утреннее совещание кабинета министров и если не уйдешь сейчас, то опоздаешь на встречу с послами планет Восьмого круга. Без тебя они не смогут капитулировать.

– Дьявол тебя раздери! – вскочил на ноги Дариус. – Я готовил это событие целых два года, а теперь могу на него опоздать?! Быстро идем во дворец!

– Я не пойду. Одежда тебе подойдет любая, так что бери первый попавшийся цивильный костюм. Темно-синий вполне подойдет, – странным голосом отозвался Маркус, рисуя вилкой на пюре в тарелке загадочные завитушки.

– Почему это ты не пойдешь?

Маркус поднял на Дариуса горящие бешеным желанием глаза, скользнул на край диванчика, прижался лицом к его паху и крепко обнял руками узкие бедра, вызывая вполне предсказуемую реакцию.

– Если я пойду с тобой сейчас, на встречу ты не попадешь. Мне надо прийти в себя после вчерашнего, любимый. Твоя душа стоит того, чтобы вспомнить все до мельчайших подробностей. Иди, пока я не замуровал тебя в каюте навечно.