Текст книги "Ветер (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

– Иди ко мне, Ветер, – коснулся сияющим лучом искрящейся точки в центре бури Прайм.

– Солнышко? – прекратил метаться Франсуа и завис перед ним сказочным, невыносимо тонким и изысканным всполохом: изменчивым, переливающимся, нетерпеливым и свободным от всего на свете. От всего, кроме любви, которая горела в самом его сердце ярким огнем. – Солнце! Сладкий мой мальчик! Ты и раньше был прекрасен, но сейчас!!! У меня просто нет слов.

– Я понял, – рассмеялся лучами страсти Солнце. – Без моей сакраментальной фразы ты и с места не сдвинешься.

– Любимый? – замер в мертвом штиле Ветер.

– Я хочу быть твоим, мой ветреный повелитель. Сразу и до конца.

– Сейчас мы вернемся, и я надеру тебе задницу за эту провокацию, – выдавил из себя Ветер, закручивая торнадо и явно сдерживаясь из последних сил.

– Чуть позже, любимый. Чуть позже, – прошептал Солнце.

И влетел в ураган со всего размаху. Погружаясь в душу Франсуа и освещая ее своим светом. Растворяясь в нем, в его силе, любви, радости и отдавая всего себя. Теряя свое Я среди наслаждения и удовольствия, которое не сравнить ни с чем. Сколько он пребывал в полнейшей эйфории? Кто знает?

– Никогда так больше не делай, Солнце мое, – выпустил его из себя едва живой от блаженства и разрывающих его на части счастливых эмоций Ветер. Вспыхнул искрами и вернул обоих на землю. – Прайм! Господи, Прайм!!! Вернись ко мне, солнышко! Я умоляю тебя!

Паника в голосе демона заставила оборотня взять себя в руки и открыть глаза. Франсуа стоял коленями на камне рядом с ним и искрился так, что на него было больно смотреть, и если бы не полные ужаса глаза, Прайм бы еще долго приходил в себя только от одного его вида.

– Я тебя не узнаю, жестокий демон, – прошептал он, не в силах пошевелить и пальцем. Боясь расплескать то счастье, что наполняло его сейчас по самые брови. – Истерики по моей части.

– Я тебя убью, – Франсуа упал ему на грудь, прижался всем телом, прикусил шею. – Приду в себя и сразу убью. Или выпорю так, что мало не покажется.

– Не вопрос. Порку я, наверное, заслужил, – тихо рассмеялся ему в волосы Прайм. Незаметно отвел ноги, медленно оплел ими стальные бедра, провел руками по спине. Силы возвращались со скоростью снежной лавины.

– Солнышко, я серьезно. Хватит меня провоцировать, – замер Франсуа.

Прайм укусил его за острое ухо и тут же получил сполна. За все сразу: за бесстрашную и безграничную любовь, за слепую веру, за наглость, за страсть и за принадлежащую Франсуа сверкающую светом широкую золотую душу.

Энджи нашла их только через четыре часа, лежащими на огромном покрытом зеленым мхом валуне в легкой дымке летящих из водопада брызг и переливающихся радуг. Перепутавшихся так, что разобрать, где один, а где другой, было невозможно. Сияющих и свободных, как Солнечный Ветер. Сумевших на время обрести одну счастливую душу на двоих.

Три месяца спустя

Франсуа резко открыл глаза. Тишина. Покой. Смятая постель. Теплое дыхание солнышка в затылок, мягкие изгибы ангела под рукой. Темная безлунная ночь. Вот оно – счастье. Всего-то лишь лежать всем вместе в одной постели и мирно сопеть друг другу в ухо. Демон легко поцеловал Энджи, не рискнул прикоснуться губами к Прайму, зная, что тут же слетит с катушек и примется за него всерьез. Выскользнул из их теплых тел и разместился на неудобном диванчике в самой глубине комнаты. Ему надо было подумать.

Три месяца они провели, как в кино: мотаясь по самым красивым местам в мире, занимаясь любовью и уходя от погони в самый последний момент. Франсуа сделал все, чтобы медовый месяц затянулся как можно дольше, но с той самой минуты, как он увидел распятого на кресте оборотня и огонь, пожирающий его тело, в нем начала расти решимость. Та самая, которой ему так не хватало все эти годы. Так жить нельзя. И Энджи, и Прайм верили ему безгранично и любили всей душой. Он не мог их подвести. Нужно было найти выход. Вот только какой? Дариуса он убить не сможет никогда. Франсуа знал это совершенно точно. Благодаря Прайму, он понимал его, как никто в этом мире, но и принадлежать ему не мог, потому что от ушей до кончика мизинца был собственностью оборотня, который до сих пор так и не понял, какую власть имеет над ним.

Второй вариант прекратить все это – смерть, но теперь, когда у демона были те, кого он любил, с жизнью расставаться не было никакого смысла. Что оставалось? Уговорить Императора отпустить его или стать настолько сильным, чтобы он не смог ему ничего сделать. Никто не смог. А это уводило его к тем временам, когда он был молод, беспечен, верил отцу и мечтал стать таким же грозным и великим, как Дариус. Эта мысль поселилась в Бастарде в тот день, когда Император пришел к нему после неудавшегося покушения одного из Великих Герцогов и со смехом рассказал ему все подробности. Если бы Дариус был просто демоном, хоть каким сильным, умным и удачливым, из этой ловушки он бы не выбрался. Франсуа спросил его, как он умудрился стать вечным, но тот рассмеялся, сказал: «Знания – сила, сказочный Эльф» и подмигнул.

Тогда он понял это буквально и провел целых полгода в самых пыльных и древних залах Императорской библиотеки в поисках ответа, забросив даже интриги, чем вывел Дариуса из себя. Отец пришел за ним сам, вытащил его за шкирку и стальным голосом приказал не маяться дурью и вернуться в реальность, пообещав самолично позаботиться о том, чтобы Франсуа жил целую вечность. О да! Император уже тогда знал отличный способ это сделать! Просто не хотел пугать раньше времени. Тогда Франсуа переключился на другое, но теперь, возвращаясь воспоминаниями в то время, он понял, что в следующие десять лет Дариус сделал все, чтобы любопытный сын забыл о своих поисках, заваливая заданиями, интригами и любовниками.

Франсуа поднялся с кресла и быстро оделся. Целая толпа подкрадывалась к их номеру со вполне очевидными намерениями, но на этот раз это были не Охотники. Он присел на кровать и поцеловал спящего Прайма в губы. Пришла пора ему встретиться с прошлым лицом к лицу.

– Солнышко, у нас гости.

– Где? – оборотень мгновенно слетел с постели, едва не прихватив с собой не ожидавшего такой прыти Франсуа.

– Они скоро будут здесь, – ответил тот, с удовольствием наблюдая за тем, как одевается Прайм. Лучше бы, конечно, раздевался, но это позже.

– Почему ты не хочешь будить Энджи?

– Потому что этот гость пришел за тобой, Прайм. За тобой и мной.

– Тит?

– Да, – Франсуа поднялся и крепко взял совершенно спокойного оборотня за плечи. – Я понимаю, что он твой брат, но…

– Хэй, хэй, подожди, – перебил его Прайм. – Я уже совсем не тот, каким был раньше.

– Ты готов увидеть Тита таким, какой он есть на самом деле? – спросил Франсуа, дождался утвердительного кивка. – Тогда позволь мне показать тебе его душу, прежде чем ты решишь, что мы с ним сделаем. Хорошо?

– У меня на глазах были слишком розовые очки? – виновато улыбнулся Прайм.

– Что-то вроде того, – рассеянно отозвался Франсуа. – Идем. Я не хочу, чтобы это все увидела Энджи. Слишком много грязи для ангела.

Они тихо выскользнули из номера, подкараулили наемников этажом ниже и напали на них первыми. Как Прайм и предполагал, трое из восьмерых были оборотнями, и пока демон занимался вампиром, тремя демонами и Титом, ему пришлось разбираться с ними. Они кинулись на него все вместе, заставляя отступать по коридору к запасному выходу и стрелять максимально быстро. К сожалению, пистолет с серебряными пулями был только один, и перезарядить его не было никакой возможности. Двенадцать выстрелов, один мертвый оборотень. Не густо, но на Прайма нападали хорошо подготовленные наемники, а не просто члены стаи.

Он достал обычные пистолеты и стал целиться им только в голову. Убить не убьет, но задержит основательно. Они стреляли в него очень мало, только для того, чтобы заставить отступить, загоняя в угол перед закрытой на огромный висячий замок стальной дверью запасного выхода. Он нужен был им живым, и Прайм собирался этим воспользоваться. Оборотни тихо и очень быстро переместились вплотную и готовились к последнему рывку. Прайм замер за своим углом и приготовился. Они налетели на него вдвоем, но он только этого и ждал: обернулся волком и в длинном прыжке разорвал одному из них бедро, выскальзывая из ловушки, в которую они его загнали. Тот упал на пол, и Прайм почти добрался до его горла зубами, но в него врезался мощный серый с подпалинами волк и откинул вглубь коридора. Прыгнул следом, явно намереваясь оторвать ему конечность, но Прайм обернулся человеком, подхватил с пола потерянный кем-то из убитых демоном наемников меч и снес ему голову, уворачиваясь от клыков второго волка. Перекатился через голову, потеряв кусок левого плеча в его зубах, одновременно так удачно отмахнувшись мечом, что разрезал его практически пополам. Вскочил с пола и… замер, не в силах пошевелить и пальцем.

Франсуа не собирался церемониться с непрошеными гостями, а потому вампир не успел даже моргнуть, как его голова покатилась вниз по ступенькам, а тело рассыпалось в прах. Демоны сориентировались молниеносно и напали на него с двух сторон. Если бы он был не он, то ему пришлось бы совсем туго, но кто способен поймать Ветер? Франсуа вихрем проскользнул между ними, оторвал руки с корнем одному и снес голову другому. На секунду потерял Тита из вида и пожалел об этом уже через минуту. Сразу после того, как вырвал сердце из груди третьего демона. Тит бросил ему под ноги небольшой серый камушек, и только молниеносная реакция спасла Франсуа от ловушки. Он взлетел под самый потолок, пропуская Каменную волну под собой. Оглядел поле боя и зарычал от злости. Тит держал кинжал у горла замершего в неподвижности Прайма, рваная рана на плече которого раскрашивала его грудь и руку в багровый цвет ненависти.

– Спускайся, Франсуа. Думаю, пришло время поговорить, – сказал Тит, прижимаясь к спине и бедрам обнаженного после обращения старшего брата всем телом и слизывая кровь с раны на плече. Зарылся носом в золотые волосы, глубоко вдохнул родной запах, не забывая держать кинжал у самого горла. – Господи, Прайм! Ты стал еще красивее, чем был. Ты даже представить не можешь, как мне тебя не хватало!

– Ты хотел сказать: не хватало его тела, – насмешливо посмотрел на него Франсуа, вставая прямо перед ними.

– Разве это не одно и то же? – облизнул губы Тит. – Ты тоже изменился, демон. Вот только не пойму в какую сторону.

– В худшую, конечно. Убери железку от горла Прайма, Тит. Ты его не убьешь, так что кончай балаган, – сказал Франсуа и протянул раскрытую ладонь. – Дай сюда, а то порежешься!

– Я не для того искал вас почти год, чтобы умереть от твоих рук, Франсуа, – покачал головой Тит. Демон опустил руку и насмешливо посмотрел ему в глаза.

– И что? Ты собираешься торчать тут вечно? Вряд ли Прайм набросится на тебя с поцелуями, когда ты снимешь заклятие.

– Я знаю.

– И?

– Сначала мы поговорим, – сказал Тит, гуляя свободной рукой по совершенному телу брата. – по-хорошему.

Если бы не стоящий перед ним демон, он бы давно уронил Прайма на пол и забрался членом в его умопомрачительный рот. Но Франсуа был еще красивее и желаннее брата, и ради того, чтобы добраться до его губ и прекрасной задницы, Тит был готов пожертвовать даже Праймом.

– По-хорошему? Что-то не похоже.

– Убери оружие, демон. Нам есть что друг другу предложить.

– Предлагай, – пожал плечами Франсуа, положил меч на пол и скинул порванную куртку на пол.

Тит глубоко втянул в себя воздух и вспыхнул жестокой похотью, которую тут же отследил демон. Ага. Поиграем? Франсуа посмотрел на окровавленный рукав своей рубашки и снял ее следом за курткой: медленно, играя каждой мышцей, поворачиваясь к Титу так, чтобы показать свой торс во всей красе. Громкий судорожный вздох младшего и неистовый блеск в глазах старшего оборотня заставили его улыбнуться крайне многообещающе.

– Я могу сделать так, чтобы тебя оставили в покое Охотники, – сказал Тит, пожирая глазами прекрасное тело демона.

Франсуа недоверчиво хмыкнул, свернул рубашку и неприличными движениями стер кровь с разорванного плеча Прайма, прижимаясь к нему бедрами все плотнее и обхватывая второй рукой не только его, но и Тита.

– Да неужели.

Демон наклонил голову и начал слизывать кровь с плеча Прайма языком, заставляя свою кровь в его теле залечивать рану как можно скорее и впиваясь когтями в ягодицы Тита.

– Не веришь?

– Удиви меня.

– Я нашел секретную лабораторию, в которой делают клоны людей и животных. За пару лет можно вырастить твоего двойника и убить его на глазах у Охотников, – ответил Тит севшим голосом, целуя плечо Прайма сзади и подбираясь губами все ближе к прекрасному лицу демона. – За это вы оба будете жить со мной и подчиняться всем моим желаниям.

– Что помешает мне убить тебя после того, как я узнаю местонахождение лаборатории? – спросил Франсуа, поднимая лицо от плеча солнышка и облизывая окровавленные губы языком. Похоть в глазах Тита почти вытеснила разум, чего он и добивался.

– Клятва первой крови, – с трудом отвел от него глаза оборотень. – Вы не сможете ее нарушить.

– Да. Эту клятву не обойти, – улыбнулся демон.

Наклонился вперед и поцеловал Тита в губы влажным похотливым поцелуем, окончательно сводя с ума. Убрал его руку с кинжалом от горла Прайма и разрезал на его спине и бедрах одежду, одним движением выдергивая из-за спины старшего брата. Освободил от лохмотьев, позволил Титу расстегнуть на себе ремень и проводить спадающие джинсы губами. Поднял с колен и снова поцеловал в губы, заставляя стонать от удовольствия. Подхватил под ягодицы, и Тит тут же обвил его талию ногами, что позволило Франсуа сделать пару шагов и прижать его спиной к груди каменного Прайма.

– Тит, ты так долго не видел нас обоих, – начал говорить демон между глубокими поцелуями, водя средневековым колом по животу оборотня и вызывая в нем нетерпеливую похоть. – Неужели тебе не хочется, чтобы Прайм тоже принял в нашей забаве самое непосредственное участие? Его восхитительный рот и губы сейчас совершенно ничем не заняты!

– Я сниму заклятие, – прохрипел Тит, отрываясь от мощного плеча демона и заставляя его смотреть себе в глаза. – Но до этого ты поклянешься никогда не причинять мне боль, пока я сам не попрошу тебя об этом. Не убьешь меня, не прикажешь сделать это кому-то другому и наконец-то позволишь заниматься с тобой сексом так, как я захочу.

– Это слишком много, Тит, – отозвался Франсуа, кроя его про себя последними словами.

За то время, что они не видели его, он научился себя контролировать гораздо лучше прежнего. Демон прислушался к своему оборотню. Освобождать Прайма нужно было как можно быстрее, слишком много крови он потерял, а заклятие не позволяло залечить такую большую дыру в его плече полностью. Конечно, никто не мешал ему убить Тита, выяснив слово-ключ просто забравшись в его мозги и превратив их в кашу, но тогда Прайм никогда не освободится от своего младшего брата и иллюзий на его счет. Франсуа хотел, чтобы он своими глазами увидел и понял, как на самом деле относится к нему Тит. Чего хочет и кем считает. Он был гораздо хуже, чем Ромул, хотя внешне все выглядело как раз наоборот, и Прайм должен с этим смириться.

– Я хочу жить, демон, но еще больше я хочу тебя, – простонал Тит, сходя с ума от стальных мускулов под своими руками и губами. – Двести пятьдесят лет я мечтал о том дне, когда заберусь в твой прекрасный рот и мускулистую задницу. Теперь у меня на руках все козыри.

– Прайм истечет кровью, если ты не освободишь его, – предупредил демон, покусывая плечо и шею Тита.

– Мне плевать, – севшим голосом сказал оборотень. – Я спасу тебя от Охотников, и ты будешь принадлежать мне в постели полностью. Ради этого я готов на что угодно.

– Даже перестать иметь Прайма в его шикарную задницу и еще более прекрасный рот?

– Я уверен, что твой рот будет еще лучше, чем его, – простонал Тит, услышал шаловливый смешок и понял, что почти выиграл.

Демон заставил его обхватить каменного Прайма за шею руками и начал спускаться губами вниз по его телу, лаская пальцами длинный тонкий член. Заставляя хрипеть от возбуждения и предвкушения.

– Держись крепче, оборотень. Если ты упадешь или поставишь ноги на пол, то так и не узнаешь разницы, – рассмеялся ему в пах Франсуа, проводя по готовому взорваться орудию Тита губами и языком.

Оборотень застонал, разрываясь между желанием руками сломить последнее сопротивление демона, войти в его рот и прижать прекрасную черноволосую голову к своему паху изо всех сил, и последними крохами разума, которые твердили, что клятвы он все еще не получил.

– Поклянись!

– Клянусь, – оторвался от него Франсуа. Порезал когтем его руку и сделал глоток крови. – Я не причиню тебе боли и не заставлю это делать никого другого. Позволю вытворять с собой в постели все, что ты захочешь. – Поднял глаза вверх и наткнулся на яростный, виноватый и отчаянный взгляд серых глаз солнышка. – Взамен ты дашь свободу Прайму прямо сейчас и покажешь мне, где находится лаборатория.

– Клянусь, – прохрипел Тит, забывая обо всем на свете и слизывая кровь демона с его порезанной руки.

Сработал! Его план сработал! Теперь Франсуа будет принадлежать ему! Тит прошептал несколько слов, и старший брат за его спиной мгновенно потеплел. Подхватил его под ягодицы здоровой рукой, позволяя убрать одну руку с его шеи и прижать голову демона к паху. На несколько секунд Тит проник в теплый рот до самого конца, не отрывая глаз от сказочно—прекрасного лица Франсуа. Сумасшедшая волна удовольствия накатила на него, унося все мысли прочь. Он был прав, Господи! Даже Прайм не сравнится с тем, что только что подарил ему демон. Тит застонал от разочарования, когда буквально через мгновение Франсуа выпустил его, поднялся и снова прижал к брату, закидывая ноги на свою талию. Не успел он сказать и слова, как в него полностью вошел средневековый кол, а ртом завладел старший брат. О, Господи, счастье есть.

Франсуа обхватил все больше слабеющего от потери крови Прайма за талию, сделал пару шагов и прижал обоих братьев к стене. Тит явно пребывал в полном восторге и считал себя победителем. Ну-ну. Прайм оторвался от губ брата, поднял голову и посмотрел в глаза демона.

– Ты готов? – одними губами спросил Франсуа.

– Да, – так же ответил Прайм.

Демон кивнул, впился в шею Тита зубами, ставя на нем свою печать, а потом утонул в глубоком очищающем поцелуе своего солнышка, наполняя младшего оборотня своим семенем и забирая всех троих в мир души младшего брата Прайма.

…Тит совсем маленький мальчишка, который играет в прятки и затаился за дверью большого шкафа в кабинете отца. Маленькая щель позволяет видеть все, что происходит в огромной мрачной комнате. Прайм заходит в нее и начинает методично обыскивать все в его поисках. Он явно думает о чем-то своем и расцветает такой улыбкой, что сердце Тита замирает от восторга.

– Прайм? Как же ты вовремя, сынок, – раздается голос отца, и брат бледнеет, как полотно. – Иди сюда. У меня мало времени, так что обойдемся минетом.

– Я не хочу! – говорит Прайм, делая незаметные шаги к двери, но отец ловко хватает его за волосы и роняет на колени.

– Прекрати немедленно. Ты же все прекрасно знаешь! Я не хочу делать тебе больно, но если ты будешь сопротивляться… – говорит отец, доставая из ширинки возбужденный член и открывая рот Прайма. – Вот и молодец. Давай, сделай все как полагается, и я оставлю тебя в покое до завтрашнего вечера. Обещаю.

Тит смотрит на происходящее, и все в нем меняется раз и навсегда. Он кончает вместе с отцом, жалея лишь о том, что все произошло слишком быстро.

– Всегда бы так! – довольно говорит отец, поднимает Прайма с колен и долго целует в губы. – Сбежишь, и я примусь за Ромула с Титом. Не забывай об этом.

Отец уходит, Прайм сворачивается в клубок на полу, и Тит бросается к нему. Садится рядом, обнимает, успокаивает, гладит совершенное тело, стирает с его рта отца, пользуясь моментом и прикасаясь к невыносимо красивым губам пальцами. Мечтая о том, что когда-нибудь в нем поселится он сам.

…

– Ромул, я не могу больше ждать, – раздраженно говорит Тит брату, только что кончившему ему в зад. – Прайм слишком красив и неприступен. Он должен стать нашим. Я хочу его до безумия!

– Может, не стоит? Прайм заботится о нас, любит всей душой. Что будет, если он сойдет с ума?

Ромул скатывается с него и падает на сено рядом. Из-за дурацких правил старшего брата они вынуждены трахаться по углам.

– Но ты ведь хочешь его?

– Конечно! А то ты не знаешь! – отвечает Ромул, мечтательно закатывая глаза к потолку конюшни. – Я кончаю каждый вечер, глядя на то, как он раздевается и ложится в свою постель.

– Значит, мы должны быть с ним очень ласковыми и осторожными. Для начала, – говорит ему Тит. – Если мы все сделаем правильно, то он смирится. Прайм очень любит нас и простит все, что угодно. В свое время отец серьезно облегчил нам задачу, целых шесть лет приучая его к покорности.

– Я не хочу причинять ему боль, но вряд ли смогу удержать себя в руках, Тит. Прайм слишком красив, и я ни разу не видел его с любовником. Он наверняка не готов к участию в наших с тобой играх. Мой член годится для твоей широкой задницы, а не для его.

– Перестань паниковать! Я тебе помогу и возьму его первым, а потом до его растянутого зада доберешься ты, вот и все. Конечно, сначала тебе придется постараться и сдерживать свои желания, но потом, когда мы его приручим, ты сможешь делать с ним все, что захочешь.

– Я смотрю, у тебя уже все продумано, озабоченный кролик? – задумчиво смотрит на него Ромул.

– Да. Моему плану почти десять лет, похотливый кобель. Я изучил Прайма вдоль и поперек за это время и знаю о нем абсолютно все. Если ты поможешь мне, он станет нашим до тех пор, пока не надоест.

– Мне он никогда не надоест, – говорит Ромул. – Лучше него в целом мире нет никого.

– Ну, мир большой, – смеется Тит. – Мало ли кто еще попадется нам под руку?

…

– Ромул, Прайм слишком приветливо смотрит на красавчика рядом с собой. Они спят вместе уже три месяца. Это очень долго. Убей его по-тихому.

– Тит, по-моему, ты перегибаешь палку. Прайм тоже должен иметь право на личную жизнь. В разумных пределах, конечно.

– Он же наш постельный раб, зачем ему личная жизнь? Ладно, ладно, не смотри на меня так, я пошутил.

– Он наш Бог, Тит. Я советую тебе относиться к нему с уважением.

– Как скажешь, братишка. Но, как его жрецы, мы должны позаботиться о том, чтобы он не сменил нас на кого-нибудь еще. Разве ты сможешь отпустить его?

– Нет. Ни за что.

– Тогда убирай от него всех, на кого он будет смотреть такими глазами, вот и все. А с остальными пусть спит, сколько пожелает.

– Уговорил. Но имей в виду: еще хоть раз подумаешь о Прайме как о постельном рабе, я оторву тебе яйца, понял?

Тит соглашается. В конце концов, для раба брат слишком красив, авторитетен и благороден. Любимая игрушка – вот самое лучшее определение. Слишком хрупкая, доверчивая и любящая, но какая уж есть.

…

Тит в бешенстве смотрит на подвешенного за руки к потолку Прайма. Он посмел сбежать с Аластером! Без него! Да что он о себе возомнил, подстилка постельная! Игрушка, которая решила, что имеет право на собственную жизнь! Почему демон позвал с собой его, а не Тита? Почему? На глаза ему попадаются прекрасные губы Прайма, мгновенно вызывающие приступ неодолимой похоти. Ну да, конечно, как он мог забыть об этом. Губы и шикарная задница. То, чего никогда не будет у Тита, как бы он ни старался стать красивее. Ну что же. Прайм ответит и за это тоже. Тит берет в руки нож. Немного страданий брату не повредит. Пока он будет выздоравливать, Аластер будет принадлежать только ему. К тому же, поучить покорности забывшего свое место Прайма никогда не помешает. Еще пара таких выходок, несколько хороших пыток в наказание, и он окончательно перестанет ломаться и сопротивляться. Вот тогда-то Тит и оторвется как следует. Конечно, не до смерти, ведь Прайм его самая при самая любимая игрушка, лучше которой только демон, и ломать ее бесповоротно он не собирался.

…

Тит искал их больше девяти месяцев. Господи, как долго! Сколько народу сдохло на его члене за это время? Не счесть. Никто не выдерживал его во рту так долго, как Прайм. Никто. И ни один не доставлял такого удовольствия в постели как демон. Ему нет равных, а значит, они оба должны стать его рабами. Любимыми бесценными игрушками. Тит больше не позволит Франсуа командовать собой. Он нашел способ заставить его покориться, как нашел способ сделать своей игрушкой Прайма много лет назад. Да, любимый раб сбежал, но он отыщет его, вернет обратно и больше не станет с ним церемониться. Хватит. Если Прайму будет недостаточно зарешеченной комнаты в особняке, то он поселит его на цепь в камере в подвале. Так или иначе, но добьется от него полной покорности. А вот потом!!! О, за столько лет он придумал столько способов доставить себе с его помощью удовольствие, что этого хватит до скончания времен. А если учесть, что в забавах будет участвовать демон, жизнь Тита превратится в Рай.

…

Франсуа смотрел в море боли в серых глазах своего любимого солнышка и ничем не мог ему помочь. Ничем.

– Ты знал все это, демон, – слезы текли по щекам Прайма, но он не замечал их. – Ты знал!!! И молчал. Почему ты не сказал мне, Франсуа? ПОЧЕМУ?! Не остановил Тита, не убил его!

– Ты бы мне не поверил, любимый, – прошептал демон. – Ты не дал мне убить Ромула, Прайм, а он обращался с тобой гораздо хуже, чем Тит. По крайней мере внешне. Вспомни.

– Я бы простил тебе все, что угодно! – схватился за голову Прайм. – Столько лет ты знал, что я жестоко обманываю сам себя!!! Как ты мог! Жестокое чудовище! Разве это любовь?

– Да, для меня это и есть любовь! Мне не нужны были твои ненависть и прощение, мне нужны доверие и любовь, черт побери! Такие, как сейчас. Однажды я дал тебе шанс избавиться от тюремщиков, но ты не захотел ничего менять. Ты бы до конца своих дней считал меня убийцей, а Тита несчастным потерявшимся мальчиком! Твой младший брат безумный маньяк и извращенец, Прайм. На его руках столько невинной крови, что не сосчитать. Он сводил тебя с ума годами и даже не особенно скрывал это, а ты упорно не хотел ничего замечать! Но сейчас в его душе ты увидел все сам, и я рад, что это все-таки произошло.

– Да. Я все видел, – устало сказал Прайм. Вытер слезы и хлесткой пощечиной привел в себя лежащего под ним счастливого младшего брата.

Тит открыл глаза и наткнулся на непроницаемые серые глаза Прайма. Демон под его головой пошевелил бедрами и положил ноги ему на плечи, прижимая руки к полу. Не сильно, но так, что пошевелиться было невозможно. Прайм сидел на коленях между его ног и водил руками по его бедрам и животу.

– Знаешь, Тит, я рад, что ты нас нашел.

– Правда? Ты скучал без меня?

– Я не думал об этом, пока не увидел тебя снова, – ответил Прайм, добираясь до его члена пальцами. Неприлично облизал губы языком, и Тит вспыхнул мгновенно. – Скажи мне, Тит. Кто я для тебя? Не надо отвечать так, как нужно. Ответь так, как есть.

– Прайм? – дернулся Тит, но демон чуть сжал ноги, и он снова замер. Беспомощный и беззащитный. – Что ты имеешь в виду?

– Ты все прекрасно понял. Кем я был для тебя все эти годы? – Прайм сжал в руке возбужденный член брата чуть сильнее.

– Франсуа, отпусти меня, – начал нервничать Тит. Черт возьми! Он так увлекся демоном, что не получил Клятву крови с Прайма!!! – Я кому сказал!

– Я же не причиняю тебе боль и не прошу никого тебя убить, – рассмеялся Франсуа так, что ужас и понимание обрушилось на Тита ушатом холодной воды. – Ты серьезно думал, что Прайм будет терпеть тебя и дальше, ничтожество?

– Братишка, не слушай его! Я не знаю, что он тебе наговорил, но… – лихорадочно начал оправдываться Тит, но Прайм крепко взял его за все еще возбужденный член одной рукой и открыл рот другой.

– Я все видел в твоей душе, неблагодарное чудовище. Я любил тебя, а ты с самого детства использовал меня для своего развлечения. Тебе очень повезло сейчас, Тит. Я не демон, я твой брат, а потому ты умрешь быстро.

Франсуа рассмеялся, Прайм улыбнулся безжалостной ослепительной улыбкой, оторвал член Тита и с размаху загнал его ему в горло, заталкивая до самого конца и закрывая рот рукой.

– Больше никто и никогда не погибнет от твоих жестоких игр, тварь.

Тит дернулся пару раз и затих. Прайм встал с пола и натолкнулся взглядом на судорожно сжимающую руку на горле Энджи. Дернулся, как от пощечины, и развернулся в другую сторону, но она поймала его за руку, обняла и повела в номер, шепча ему что-то в окровавленное, но уже почти зажившее плечо. На Франсуа Прайм так и не обернулся, и это его ранило больнее, чем все слова вместе взятые. Демон встал, отрезал Титу голову, скидал тела в одну кучу и взмахом руки поджег их странным пламенем, которое появилось у него совсем недавно. По-хорошему, им надо было уходить, но Франсуа был вовсе не уверен, что Прайм сейчас был в состоянии куда-то идти. Демон оделся, подождал, пока сгорят тела, потушил пожар, сорвал замок на двери пожарной лестницы и вышел на крышу. Дождь и гроза. Как он и думал.

…

– Энджи, что мне делать? – Прайм наворачивал круги по номеру, бросая на нее умоляющие взгляды. —Франсуа бегает от меня, как от чумы, уже неделю! Я скоро сойду с ума!

– А я откуда знаю, что тебе делать? Между прочим, он и от меня тоже бегает! – огрызнулась ангел. – Наговорил глупостей, вот сам с этим и разбирайся! Ты хоть подумал о том, каково ему было молчать? Позволять тебе жить с иллюзиями? Ты не хотел ничего видеть и заставил его подчиниться твоим желаниям. Его! Великого Герцога и единственную любовь Императора демонов! Самого гордого и свободного существа из всех, что я знаю. Франсуа с первого дня позволил тебе распоряжаться его жизнью, а ты этого так и не понял! Равновесие, равновесие, тьфу!

– Спасибо. Утешила, – Прайм сел на кровать и принялся разрывать на тонкие полоски простыню. – Мне было так плохо, когда я увидел себя глазами Тита, что думать стало просто нечем. Как и признавать свою вину. Проще всего переложить ответственность за свою жизнь на кого-то другого, ведь так? Мне хватило часа твоих утешений, чтобы понять, что во всем виноват я сам, но Франсуа тогда так и не пришел. А потом мы ушли в этот мир, и он стал появляться, только когда я сплю, и уходить рано утром. Я не могу даже извиниться!!!

– Франсуа сейчас в душе, Прайм, – Энджи растрепала золотые волосы и лукаво подмигнула. – И скажу тебе по секрету, уже третью ночь подряд он не спит, полночи целует твою руку и мучается от неудовлетворенного желания. Очень сильного желания. Понимаешь, о чем я? Поэтому и испаряется из кровати по утрам раньше всех.