Текст книги "Ветер (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

– Прайм, ты специально выводишь меня из себя? – спросил Дариус, не в силах смотреть спокойно на оборотня, пожирающего глазами Маркуса. Ревность и смех боролись в нем уже третий день и никак не могли друг друга победить. Может, поэтому он сегодня только два раза выиграл у оборотня в покер? – Принимаю ставку.

– Тебе как ответить – честно или не очень? – хитро сверкая глазами спросил Прайм, чем заставил-таки Дариуса рассмеяться.

– Любимый, по-моему, пора вскрыть карты, – обнял Императора за плечи Маркус.

Почувствовал ласковую руку на своем запястье и зарылся лицом в седые волосы. Сколько у них осталось времени? Как, черт возьми, узнать, что творится в душе Дариуса, и склонить чашу весов в свою пользу? Как? Дверь его души, что последние годы была открыта настежь, захлопнулась три дня назад, и это выматывало нервы, как ничто на свете. Император закрылся в своем неприступном замке от всех и вся, не давая ни малейшего шанса повлиять на него. Занимался с ним любовью так, что слезы капали из уголков глаз Маркуса, не плакавшего ни разу в жизни, а Дариус, увидев это, прижимался к его спине грудью, обнимал с такой силой, что трещали кости, и молча прятал лицо на его затылке. Сколько еще он сможет выносить это? Неизвестно, но вряд ли долго. Максимум через пару дней он согласится на то, чего от него отчаянно ждет Дариус: смирится и останется запасным аэродромом на веки вечные. Ни за что!

Маркус поднял глаза и наткнулся на пристальный взгляд серых глаз Прайма. Он прав. Хватит с них ожидания. Пришла пора узнать правду, какой бы она ни была.

– Думаешь? – грустно спросил Дариус

– Уверен.

Маркус покрепче сжал любимого в руках, поцеловал в седую макушку, почувствовал, как напрягся Император, наверняка ждавший этого от него, и легким движением свернул ему шею. Осторожно поднял бесчувственное тело и отнес на кровать в спальню.

– У нас есть полчаса, – сказал Маркус, с трудом убирая руки от Дариуса, наткнулся на понимающий взгляд оборотня и прикусил губу. – Не смотри на меня так, солнце. Нервы ни к черту!

– Прости, – поднял его с постели Прайм. – Пойдем. Теперь уже ничего не изменить. Ты сделал свой выбор, теперь дело за ним.

– Да. Конечно, – согласился Маркус.

Дошел до двери, но обернулся и не смог удержаться: вернулся, прижал седую голову к груди, зашептал отчаянно:

– Глупый бессмертный демон, ты же любишь меня больше Эльфа! Когда же ты наконец поймешь это? Родной мой, любимый, услышь меня! Выбери меня, а не его. Я умоляю тебя!

– Маркус, прекрати немедленно, – властный голос Прайма с трудом привел демона в чувство. – Не смей унижаться перед ним. Возьми себя в руки!

Маркус глубоко вдохнул любимый аромат, положил Дариуса на кровать и отправился приводить последнюю часть плана Франсуа в действие.

…

Подземелье Императорского замка ждало их с распростертыми объятиями. В небольшой темный зал перед гигантской железной дверью Прайм влетел первым. Увидел Франсуа, метнулся к нему смазанной тенью, столкнулся с ним посреди зала и засиял ярким светом от неистовых поцелуев и стальных объятий.

– Я чуть с ума не сошел за эти две недели, – прошептал Франсуа, омывая оборотня бесконечной любовью и раскаянием. – Проклял себя и Маркуса последними словами за то, что ничего не рассказал тебе о нашем плане. Прости меня, любимый.

– Коварные демоны, – рассмеялся Прайм, поцеловал Франсуа в губы, погрозил кулаком Маркусу. – Я знал, что дело нечисто, но решил не портить игру. Я сделал все так, как вы хотели?

– Да, конечно, – грустно улыбнулся Маркус. – Ты сделал даже больше. Я благодарен тебе за три последних дня, солнце. Даже если Дариус так ничего и не понял, я хотя бы попрощался с ним как следует.

– В смысле попрощался? – нахмурился Прайм и выбрался из рук любимого. – Ты что, умирать собрался?

– Все тебе расскажи, – ушел от ответа Маркус, перевел взгляд на Франсуа. – Где Энджи?

– Будет с минуты на минуту.

– Давайте не будем терять время, – подошел к гигантским железным воротам Маркус. – Вы должны найти здесь следы своих бессмертных сущностей.

– А потом?

– Прикоснетесь к ним и станете самими собой.

– Что, вот так просто?

– Эта обманчивая простота надежно сковывала вас миллионы лет.

– И то верно, – согласился Франсуа, взлетая на самый верх, чтобы разглядеть бесконечные чугунные завитушки на воротах вплотную.

– Знаешь, Маркус, если бы не Император, я бы не особенно рвался становиться Солнцем, – проворчал Прайм, принимаясь за осмотр ворот снизу. – Мне нравится быть оборотнем, я люблю ангела и демона и обожаю заниматься с ними сексом. Я не хочу это все терять.

– Солнышко, ты неисправим, – рассмеялся Франсуа. Спустился к нему огненным вихрем, поцеловал в губы страстным поцелуем и вернулся обратно. – Почему-то мне кажется, что если мы захотим, то наши тела останутся с нами. Наши души так долго жили среди живых существ, что наверняка изменились до неузнаваемости.

– Прайм!

Голос Энджи сорвал оборотня с места.

– Милая моя малышка, – Прайм обнял Энджи, но тут же пустил руки гулять по ее телу. – Я так соскучился по тебе. Ты себе даже представить не можешь, как сильно!

– Могу, – оторвалась от сладких губ оборотня ангел. – Если бы не Дариус, я бы сейчас с тобой не разговаривала…

– А занималась бы любовью? – понимающе рассмеялся Прайм. Подхватил Энджи на руки, дошел до двери и прижал ее к ней всем телом, теряя голову от поцелуев. – Я согласен с тобой полностью.

– Прайм, прекрати немедленно! – возмутился Маркус, оттаскивая его от Энджи за шиворот. – Станете богами, тогда и занимайтесь сексом, сколько душе угодно.

– Прости, – очнулся оборотень.

Поднял глаза на дверь, увидел в самом ее центре себя и потянулся туда всем сердцем, забывая обо всем на свете, кроме желания стать самим собой. Коснулся рукой заветного луча на рисунке и вспыхнул сверхновой, освещая зал нестерпимым светом и выбивая неприступные ворота наружу. Взошел под самый свод огромной пещеры, но не рискнул пройтись над Огненной Бездной начала начал и вернулся на утес, принимая привычный облик оборотня, потому что отныне это и был он: сначала Прайм, а потом Солнце. Только так и никак иначе. Поднял голову вверх и рассмеялся от счастья, увидев голубое небо вместо каменного свода. Протянул к нему руку, но не получил ответа. Улыбнулся задумчиво и попал в шаловливые вихри Ветра.

– Чего ты ждешь, Солнце? Зачем тебе это хрупкое тело? Поднимайся скорее! Мы с Небом так соскучились по тебе!

– Ты любишь меня?

– Конечно. Больше всего на свете!

– Тогда стань ненадолго тем, кем был последние две с половиной тысячи лет.

– Зачем? – спросил Ветер.

Увидел, как нахмурился Солнце, и передумал задавать вопросы. Он терпеть не мог, когда любимый хмурился. Особенно из-за него. Сосредоточился, вспоминая.

– Тебя звали Франсуа, и ты был демоном: красивым, умным и любимым всеми без исключения.

– И тобой?

– А мной тем более, – улыбнулся Солнце такой сияющей и лукавой улыбкой, что Ветру нестерпимо захотелось его поцеловать.

Он ведь такой сладкий! Но для этого нужны губы, не так ли? Ветер закрутил себя искристым вихрем и шагнул к Солнцу в привычном теле. Таком удобном… Воспоминания хлынули в разом загудевшую голову. Господи ты боже мой! Да что ж он за дурачок-то за такой? Ветер вместо извилин! Франсуа надавал своему божественному ветреному разгильдяю тумаков и шагнул к улыбающемуся Прайму.

– Я люблю тебя, солнышко, – обнял крепко. – Я хочу тебя, оборотень, – поцеловал неприлично. – Я стану кем угодно, лишь бы ты был счастлив.

– Таким, как сейчас, ты меня вполне устраиваешь, ветреный демон, – рассмеялся Прайм и утонул в глубоком и совершенно не ветреном поцелуе. – Энджи как возвращать будем?

– Как в старые добрые времена: поймаем и совратим.

– Отличная мысль, – вспыхнул сверхновой Солнце.

Поднялся в Небо, согрел лучами игривый Ветер и зажег в нем неистовое желание. Собрал всех троих в одно и вернул на утес по отдельности.

– Прайм? – потерла виски Энджи. – Франсуа? А почему мы в таком виде?

– Солнышко решил, что с телами нам жить будет гораздо веселее, – пожал плечами демон и крепко поцеловал ее в губы в качестве доказательства.

– Пожалуй, я с этим соглашусь, – улыбнулась Энджи.

Получила жгучий поцелуй от Прайма, замерла между ними, ощутила всем телом их горячее желание и умелые руки. Вспомнила, как они любили и ласкали ее вдвоем, теряли в ней самих себя, даря и получая бесконечное наслаждение.

– Я тоже с вами соглашусь, – насмешливый голос Великого Императора Дариуса мигом привел стоящих на утесе бессмертных в чувство.

Маркус возник на его пути и не дал подойти к ним слишком близко. Солнце, Небо и Ветер взмыли над утесом, поняли, что наверху выхода из пещеры нет, и бросились ко входу в зал, но Великий Ничто взмахнул рукой, и железные ворота снова заняли свое место. Он вдохнул полной грудью, и они покатились по каменному полу, поднимаясь на ноги на самом краю утеса. Оборотень, ангел и демон.

– Игры кончились, – сказал Великий Ничто. Посмотрел на Прайма пристально, и тот схватился руками за голову. – Иди ко мне, Ветер.

– Отцепись от него, сволочь, – прошипел Франсуа, пряча любимого в объятиях. Прайм прижался лбом к его плечу и облегченно выдохнул.

– Не вопрос. Мне нужен ты, а не Солнце. За эти годы ты стал еще прекраснее.

– Я люблю Солнце и Небо. Так было и так будет. Моя любовь к ним с годами стала только сильнее, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

– У нас впереди целая вечность, мой ветреный Эльф. Я знаю тебя так, как никто на свете, и найду способ заставить тебя передумать. Ты станешь моим и не сможешь скрыть от меня ничего, – сказал Великий Ничто и увидел, как вздрогнул от его слов Франсуа.

Глубоко втянул в себя воздух и почувствовал страх, который мгновенно свел его с ума. Ветер боится его. Боится!!! Раньше он не боялся ничего на свете, а это могло означать только одно: у Великого Ничто был реальный шанс на победу. Слабость Франсуа – сила Императора. Вероятность того, что однажды он поддастся на уговоры и ласки и полюбит его, была! А значит, он мог с чистой совестью избавиться от самого главного конкурента раз и навсегда. Огненная Бездна не возвращает тех, кто в нее попадает. Никогда. Дариус что-то кричал ему, но Великий Ничто ждал слишком долго и не хотел слушать разум и душу. Не сейчас, ведь Ветер стоял всего в двух шагах от него! Живой, прекрасный и разумный.

Ветер смотрел на Великого Ничто и лихорадочно просчитывал варианты. Страх за жизнь Прайма бился в нем огненным зверем и мешал думать. Что же делать? Что? Маркус шагнул вперед и перегородил дорогу. Бесстрашный умный демон. Их последняя надежда. Тот, кого безумно любил Император демонов Дариус. Если Маркус не сможет этих двоих остановить, то никто не сможет. Они рискнули и проиграли. Кто же знал, что Великий Ничто сможет командовать их божественными сущностями так легко? Он позволил им обрести себя, чтобы полностью подчинить своей воле. Хорошо, что любвеобильный Прайм соблазнил их телами!

Великий Ничто сделал шаг вперед, наткнулся на вытянутую руку Маркуса и перевел горящий огнем взгляд на спокойного и сосредоточенного демона перед собой.

– Любимый, пожалуйста, не трогай их. Неужели ты не понимаешь, что Ветер никогда не будет твоим? Оставь его в покое.

– Нет. Я ждал его миллионы лет и люблю больше всего на свете!

– Я знаю, но с тех пор многое изменилось.

– Многое, но не все. Однажды я сказал тебе, что когда у меня будет Ветер, ты мне будешь не нужен. Помнишь?

Маркус расправил плечи и поднял подбородок. Такой красивый и гордый! Любовь к нему, погребенная в глубине обезумевшего от близкой победы Великого Ничто, напомнила о себе с новой силой. Растеклась по жилам огнем и прокралась в душу и сердце болью, делая настойчивый голос ругающегося последними словами Императора Дариуса громче. Возвращая Великому Ничто разум и заставляя его вспоминать все, что связывало их с Маркусом.

Их любимым демоном. Бесстрашным. Умным. Родным.

– Помню. А еще я помню, как однажды ты просил меня помочь нам. Я сделал все возможное и даже невозможное для этого!

– Дариус просил за нас обоих, – сказал Великий Ничто. – И у тебя почти получилось.

– Почти? – шагнул к нему Маркус. Коснулся уха, провел по щеке и бородке пальцем. Ласково поцеловал в губы, заставляя нервничать еще сильнее. – Пожалуйста, родной мой, одумайся пока не поздно!

– Прости, умник. Ты всегда будешь только вторым.

Великий Ничто закрыл глаза, чтобы не видеть синие озера, глядящие с любовью, тоской и пониманием. А когда открыл, то увидел в них лишь холод и пустоту. Это перевернуло в нем все с ног на голову. Почти все. Почти.

Маркус оглянулся на тех, кто стоял за его спиной на самом краю Огненной бездны, и с железной решимостью посмотрел Великому Ничто в лицо:

– С меня хватит. Я устал бороться за всех один. Я не желаю быть вторым. Мне не нужны одолжения и редкие встречи в те дни, когда Ветер будет ненавидеть тебя особенно сильно. Я больше не твой хранитель. Не камердинер. Не друг и помощник. Не любимый. Я для тебя никто.

– Маркус…

– Ты знал, что я скажу тебе это, но все равно выбрал его. Нам не о чем больше разговаривать, – шагнул в сторону Маркус и открыл дорогу к стоящим за своей спиной бессмертным.

Увидел, как зажглись запредельным огнем глаза любимого при виде Франсуа, и сделал еще один шаг – на этот раз в пропасть. Прайм вспыхнул сверхновой и нырнул за ним. Великий Ничто бросился вперед, вцепился в Энджи и Франсуа и не дал им метнуться в Бездну.

– Солнце! Нет!!!

Две фигурки догнали друг друга и сплелись в одну, но разве может Солнце победить начало начал? Конечно же нет. Великий Ничто откинул потерявшее себя Небо в сторону и приложил максимум усилий, чтобы не дать вырваться искрящемуся отчаянием и ненавистью Ветру.

– Ты идиот, Великий Ничто, и всегда им был! Опомнись! Спаси Маркуса, глупец! Он – не я! Он нужен тебе гораздо больше, чем я. Когда же ты, наконец, поймешь это?!

– Я люблю тебя с начала времен, а Маркуса всего несколько лет. Разве это срок?

– Тупица! Кусок безмозглой космической пустоты! Разве важен срок, если он – это недостающая часть тебя?!

– Ты недостающая часть меня, потому что ты такой же, как я, а он всего лишь песчинка в моих руках. Маленькая упрямая демоническая заноза, которую можно вырвать из меня без особых потерь…

– Какая разница, кто он?! Я люблю Солнце и Небо, но оборотня Прайма я люблю больше их обоих вместе взятых! Если он умрет, тебе не достанется ничего, потому что все, что есть я – это он! – кричал обезумевший Ветер. – Я уничтожу тебя, а с тобой и всю нашу Вселенную! Ничто меня не остановит, слышишь?!

Но Великий Ничто не слышал, потому что война в нем разгорелась с новой силой. Фигурки, падающие в Огненную Бездну, становились все меньше, сердце бешеной бурей сходило с ума у него на руках, а его душа падала в Огненную Бездну вместе с демоном по имени Маркус. Разум просчитывал варианты, но был бессилен перед бушующим морем непозволительных, невозможных, но абсолютно реальных и бесконтрольных эмоций.

Время отсчитывало последние секунды бытия Вселенной, когда Великий Ничто сделал свой окончательный выбор.

====== Глава 10 ======

Солнце, Небо и Ветер стояли на краю Огненной Бездны и смотрели на Великое Ничто. Сколько они так стояли? Неизвестно, но первым, как всегда, не выдержал Ветер. Подлетел к нему, обнял за плечи, поцеловал в губы, рассыпался огненными искрами вокруг.

– Оставь меня в покое, Великое Ничто. Я устал от тебя убегать.

– Я не хочу больше причинять тебе боль, но не могу отпустить. У меня просто не хватит сил.

– Сможешь. Ты изменился так же, как и мы все, – ослепительно улыбнулся ему Солнце. – И спас меня не потому, что без меня Ветер сошел бы с ума и умер, а потому, что в меня мертвой хваткой вцепился твой любимый Маркус. По-моему, этим все сказано. Разве нет?

– Да, – улыбнулся Великий Ничто.

Протянул руку к Ветру. Получил поцелуй в шею, почувствовал руки на талии и осторожно прижал любимого к себе.

– Но ты же понимаешь, что несмотря на то, что отныне Маркус для меня дороже всего на свете, моя любовь к тебе стала ненамного меньше. Однажды я опять начну уничтожать всех и вся от тоски по тебе, и даже Маркус сможет остановить меня, только когда будет слишком поздно. Я не хочу этого.

– Ты стал самым настоящим демоном, Великий Ничто. Хочешь получить сразу все и совершенно бесплатно, – рассмеялось Небо, накрыло их легким облаком и испарилось, открывая новые горизонты, проясняя мысли и предлагая светлое будущее. – Скажи то, о чем думаешь сейчас, вслух. Я уверена, Маркус поймет и простит тебя за это, а Ветер не сможет устоять. Франсуа не сможет.

– Перед чем я не смогу устоять? – запутался руками в волосах Великого Ничто Франсуа. Позволил прижать себя к горящим желанием бедрам еще сильнее.

– Если ты не можешь быть моим, то, может, я стану твоим? – уткнулся губами в острое ухо Великий Ничто. – Этого будет достаточно для того, чтобы я держал себя в руках вечность.

– Ты невыносим, – улыбнулся Франсуа, вспыхнул огненным вихрем, покружил вокруг Великого Ничто, пошептался с Солнцем, снова обрел тело и поцеловал: властно, нежно и совершенно неприлично. – Знаешь, я все-таки часть тебя и твой ученик, а потому соглашусь. С одним условием.

– С каким?

– Я теперь не один. Мы займёмся с тобой любовью втроем: Небо, Солнце и Ветер.

– Это тяжелый удар по моей гордости, – хмыкнул Великий Ничто и тут же глубоко втянул в себя воздух, чувствуя спиной жаркое тело Солнца, его пылкие губы на своей шее и жгучее желание. Слыша облегченный смех раскинувшегося над ними Неба. – Но я знаю вас целую вечность, и вы так прекрасны, что это не имеет никакого значения. Я буду только рад.

– И еще кое-что.

– Да?

– Пообещай больше не заставлять нас делать то, чего мы не хотим, – попросил Ветер, расстегивая рубашку на могучей груди Императора. Положил ладонь на бешено стучащее сердце и запустил пальцы второй руки в его седые волосы.

– Просто пообещать?

– Да. Ты любишь меня, я простил тебя – бесконечно повезло обоим. Помнишь?

– Помню, – улыбнулся Великое Ничто. Посмотрел в огненные глаза того, кого любил столько лет, и понял, что никогда не нарушит данного слова. – Я люблю тебя, мой сказочный Ветер. И я обещаю.

Солнце сожгло на нем одежду и свело с ума жгучими поцелуями, Небо окутало бесконечной нежностью, а Ветер позволил ласкать себя и сделал Великого Императора Демонов Дариуса своим, унося к звездам, собирая все четыре части Великого Ничто вместе и возрождая к жизни мир под названием Подземелье – сущность, душу, сердце и ум целой Вселенной.

…

– Черт. Возьми.

– Да. Это снова я.

– Ты когда-нибудь дашь мне умереть? – спросил Маркус, открывая глаза и натыкаясь взглядом на знакомую обстановку спальни в доме на озере. Что произошло? Он так замечательно летел в Бездну! Если бы не догнавший его Прайм, он бы покончил с жизнью вполне довольным собой. – Какого дьявола тебе здесь надо?

– Я вернулся домой.

Горячее тело Дариуса привычно прижалось к его спине, рука обхватила за талию, а щека легла на щеку, но Маркусу было все равно. Почти.

– При чем здесь я?

– Мой дом – это ты, Маркус.

Император скользнул в родную тесную глубину членом и замер в поджарых ягодицах любимого, не чувствуя ничего в ответ. Ничего. Черт возьми! Похоже, на этот раз умник простит его только после того, как растерзает душу и сердце на мелкие кусочки. И будет прав.

– Дом – это дом, а я – это я. Все еще живой. Как же мне это надоело!

– Я не позволю тебе умереть, Маркус. Я же обещал.

– Толку с твоих обещаний!

– Я буду рядом каждый день и не спущу с тебя глаз.

– Каждый день? А как же Франсуа? Судя по твоему счастливому голосу, ты все-таки получил, что хотел, – мрачно сказал Маркус, стараясь не реагировать на ласковые поцелуи и короткие движения бедер Дариуса. Он больше не хотел бороться за свою любовь, потому что устал и сдался. Сколько можно? – И как оно – заниматься с ним сексом?

– Как тебе сказать, – тихо рассмеялся ему в ухо Великий Ничто. Поцеловал свою печать на его шее. – Их теперь трое. Ветер и Солнце отымели меня, Небо на это все посмотрело, а потом Ветер сделал Великого Императора Демонов своим.

– Солнце – мой герой. Я влюбился в него с первого взгляда, – хмыкнул Маркус.

И поежился от накатившей волны бешеной ревности, которая нанесла серьезный ущерб панцирю равнодушия и усталости, что он нацепил на себя. Этого еще не хватало! Маркус поспешно залатал трещину и решил вывести Дариуса из себя. Может, он все-таки его убьет? Или хотя бы вынет из него свой чертовски возбуждающий член и перестанет так нестерпимо-ласково целовать его не готовое к таким испытаниям ухо.

– Я счастлив тем, что познакомился с Праймом. Без него моя жизнь стала бы совсем мрачной и безнадежной.

– Не смей так говорить, – возмутился Дариус и прикрыл мертвый член своего злорадного демона ладонью. Провел по нему пальцами и крепко обхватил, намекая на то, что такие разговоры до добра не доведут. За что тут же получил добавку.

– Единственный во Вселенной оборотень, трахнувший самого Великого Ничто. Моя мечта и настоящее Солнце, – задумчиво-порочным голосом сказал Маркус, чем заставил Дариуса сжать пальцы на члене сильнее и даже слегка зарычать.

Великий Ничто прекрасно понимал коварные намерения своего злого и чертовски расстроенного демона, но ничего не мог с собой поделать и ревновал с каждым словом все больше. А если вспомнить, как они с Праймом держались друг за друга, когда он вытащил их из Бездны, то все основания для этого у него были. Как и у мгновенно озверевшего Ветра, мигом оторвавшего оборотня от Маркуса. Великий Ничто невольно улыбнулся. Франсуа было еще хуже, чем ему, потому что Прайм прыгнул за Маркусом в Бездну, а не наоборот.

– Прайм позволил тебе отыметь себя?

Дариус тяжело вздохнул, повернул лицо Маркуса к себе и крепко поцеловал в упрямо сжатые губы. Один раз, второй, третий. Безрезультатно. Черт возьми! Пришлось отвечать.

– Нет. Они с Франсуа берегут свои задницы только друг для друга.

– Так тебе и надо. Надеюсь, они позабавились с тобой на славу! – злорадно сказал Маркус.

За что и получил болезненный укус в шею, демонический член в задницу и острые когти в живот. Сменил ипостась, чтобы выиграть время, но Дариус тут же прижал его лицом к постели, открывая для умелых когтей и кошачьего языка серебряный позвоночник. О, Господи! Маркус нецензурно выругался. Вслух. Как он мог дать ему такое сильное оружие против себя? Панцирь затрещал, выпуская наружу тонкие ручейки бешеного желания и вечной любви, что бились в несчастном демоне огненным зверем. Он не мог сдаться Дариусу сейчас. После того, как тот выбрал Франсуа! Ну почему в Огненной Бездне сгорела только гордость, а не сам Маркус?!

– Перестань. Ты не сможешь вывести меня из себя, как бы ни старался.

Дариус провел по серебряному позвоночнику Маркуса когтем. Заставил выгнуться от удовольствия и ощутил ладонью убедительное доказательство того, что щит равнодушия, которым он закрыл все свои эмоции, скоро разлетится в щепки.

– Давай больше не будем говорить о них. У нас есть куда более интересные темы для разговора.

– Какие?

– Мы можем поговорить о нас.

– Нет никаких нас! – возмутился Маркус. – Ты сделал свой выбор, а я свой.

– Это было до того, как я вытащил тебя из Бездны, – виновато лизнул серебряную полоску на его шее Великий Ничто. – С тех пор многое изменилось.

– Я тебя об этом не просил.

– Я в курсе. Но ты все еще жив, а я рядом с тобой, и тебе придется поговорить со мной о нас, потому что я больше не позволю тебе выбирать. Никогда.

Маркус открыл рот, чтобы повторить все, что сказал на краю Бездны, но прокрутил в уме дальнейший разговор и застонал вслух, понимая, что пропал. Что простил Великого Ничто за упрямство, за вечную любовь к Ветру и за то, что он так и не смог отпустить любимого демона от себя. Услышал понимающий смех, попытался изменить ход событий и сбежать, но Император опять опередил его, поцеловав в губы: страстно, глубоко, уверенно. Заканчивая мысленный спор, который только что проиграл Маркус. И он ответил. Что ему еще оставалось? Разве что как следует потрепать любимому нервы, прежде чем сдаться в плен на веки вечные.

Великий Ничто поцеловал замолчавшего демона в губы так, чтобы он больше не мог ему сопротивляться, и получил ответ: злой, обиженный, расстроенный и оскорбленный. Но это был ответ! А значит, битва была выиграна. Оставалось только обсудить условия капитуляции. Его, а не Маркуса, капитуляции. Дариус позволил ему спрятать лицо на подушке и прижался грудью к его спине как можно плотнее, медленно наталкивая бедрами на свою ладонь, в которой все больше оживал его идеальный предатель.

– Прости меня. Ты незаметно, но так основательно покопался в моей душе, что мне понадобилось некоторое время, чтобы осознать все твои переделки. Однако кое-что я так и не понял.

– И что именно?

– Как ты умудрился за такое короткое время так сильно потеснить Ветер в моей бессмертной душе?

– Я не хотел теснить, я хотел выгнать его из тебя к чертовой матери! – огрызнулся Маркус. – Мне это не удалось, так что катись отсюда под сказочно-прекрасный бок своего хозяина и не трогай меня хотя бы первое время.

– Ну что ты несешь? – рассмеялся ему в шею Дариус. Огненная ревность в голосе Маркуса внушала надежду на то, что он не будет мучить его слишком уж сильно. – Я уже прикатился под прекрасный бок моего хозяина и никуда отсюда не уйду.

– Ты меня бесишь, – попытался вырваться Маркус.

Слова, слова, слова. Прекрасные и дающие надежду на невозможное. Однажды он уже поддался на них. И что? И ничего. Зачем Дариус говорит их? Зачем?! Он же только второй! Какого дьявола Великий Ничто ведет себя так, будто Маркус для него важнее Франсуа? Он же согласился стать запасным игроком, чего ему еще от него надо?

– Сейчас у тебя есть твой любимый Эльф, какого черта ты вешаешь мне лапшу на уши?

– Я не вешаю лапшу, я говорю правду. У меня нет Эльфа, Маркус. У меня есть ты.

Великий ничто почувствовал, как вздрогнул всем телом демон, и вырос в нем еще больше. Провел знающими пальцами по напряженному члену, увидел смятую в кулак простыню на постели и услышал тихий скрежет зубов из подушки. Упрямый!

– Что это значит?

– Они трое – сами по себе, а я с тобой, – сказал Император. Лизнул серебряные дорожки на шее. Прикусил клыками острое ухо… и услышал сдавленный стон. Наконец-то! – Я буду встречаться с ними очень и очень редко. Ветер для меня как праздник, а ты – как каждый день.

Маркус попытался не понять то, что сказал Император, но ему это не удалось, и панцирь равнодушия и безнадежности лопнул, ведь настоящая жизнь – это и есть каждый день, а большие и шумные праздники редки, и с годами радость от них все меньше, как и желание их посещать. Если, конечно, рядом есть тот, кто одним своим присутствием делает каждую минуту твоей жизни самым настоящим праздником. Перепутанные в кучу эмоции хлынули наружу, и Дариус впился в серебряную полоску под ухом своего демона клыками, проставляя печать снова. Обнял так, что чуть не переломал кости.

– Вот спасибо, сильнее меня унизить просто невозможно, – из последних сил возмутился Маркус из подушки, не в силах оторваться от нее и посмотреть правде в глаза. Слишком уж она была невероятной.

– Умник, перестань. Ты же знаешь, что я хочу тебе этим сказать, – пощекотал ему затылок тихий смех Дариуса.

– Нет, не знаю, – уперся виртуальными рогами в новые ворота Маркус.

Никаких мысленных переговоров. НИ ЗА ЧТО! Только вслух и только правда. От и до. Хватит с него недомолвок и полумер. Хватит! Он умрет, если окажется, что Дариус слегка преувеличил. Великий Ничто тяжело вздохнул, перестал сводить его с ума медленными движениями бедер и отклонился, открывая спину прохладному ночному воздуху. Маркус запаниковал, но Дариус обхватил его бедро ногой, чтобы остаться в нем, и он тут же успокоился. Что происходит? Сколько можно ходить вокруг да около? Никаких нервов не хватит! Почему нельзя сказать все прямо?! Чертов упрямый интриган!

Великий Ничто вернулся к сжавшемуся в комок Маркусу, прижался щекой к его щеке и положил кулак на простынь перед его животом. Он собирался провести эту важную церемонию чуть позже, но умник не оставил ему никаких шансов сделать все как положено. С другой стороны, отдать душу и сердце, забравшись по самое не могу в обожаемую задницу и уткнувшись губами в любимый затылок гораздо проще, чем глядя в проницательные синие глаза при свидетелях. Может, Маркус по достоинству оценит романтический момент, перестанет упрямо цепляться за подушку и простит его без вывернутой наизнанку души?

– Раскрой ладонь и положи на постель, мой вечный хранитель.

– Я уже не твой хранитель. Я снял с себя полномочия, забыл? Ты мне надоел. Такого наглого, неблагодарного и настырного подопечного нет ни в каких мирах!

– Не задавай вопросов, не хами и не выводи меня из себя, – глубоко толкнулся в него Дариус. – Просто сделай, как я сказал.

Маркус тяжело вздохнул и положил раскрытую ладонь рядом с кулаком любимого. Что за детские игры, в самом деле? Какого черта Дариус опять трепал ему нервы? Маркус почувствовал жалящую боль вокруг среднего пальца, которая молнией прошила его насквозь и хлестко приложила в самое сердце. Какого?! Оторвал голову от подушки и увидел на своем пальце печатку – знак бесконечности и вихрь над ним – родовое кольцо Великого Герцога Барбадоса.

Дариуса Барбадоса.

Того самого, который запечатал железными воротами вход в пещеру, где живет Огненная Бездна начала начал, вернувшись из нее живым. Но кто знает об этом? Только тот, кто изучил жизнь Великого Императора вдоль и поперек.

– Дариус? – охрип Маркус, переплел пальцы с любимым и сжал единый кулак.

Не может быть. Этого просто не может быть! Неужели он выиграл свое самое главное сражение именно тогда, когда сдался?

– Я дарую тебе титул Великого Герцога Барбадоса, Маркус Вальтерус. Двадцать первое кресло в Большом Совете, Академию Наук и место в моей постели в Императорском дворце.

– Кем я буду для тебя и для всех вокруг? – дернул острым ухом Маркус, чудовищным усилием воли беря себя в руки.

Он не отцепится от любимого до тех пор, пока не вытрясет из него всю правду. Только вслух. Только с обещаниями и обязательствами. Только до скончания времен и никак иначе.

– Ты знаешь ответ, – уткнулся ему в шею Дариус. Фокус не удался, а значит, ему придется вывернуться наизнанку. Чертов умник! – Ну почему ты все время заставляешь меня говорить вслух романтические глупости? Я же, черт возьми, Великий Ничто! Я Император! Я самый коварный и жестокий демон в мире.

– Это не глупости, – уперся Маркус, пряча счастливую улыбку в подушку.