Текст книги "Бессмертные (СИ)"
Автор книги: TwilightCakes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Во взгляде Карлайла отразилось подобие удивления. А Эсми продолжила:
– Я рада, что Эдвард с нами. Всегда хотела иметь младшего брата.
Их взгляды встретились. Губы Карлайла слабо дрогнули и расползлись в улыбке.
– Брата? – переспросил он.
Эсми улыбнулась и опустила глаза на книгу.
– Да, брата.
Карлайл ответил улыбкой, стыдясь своих прежних домыслов о взаимоотношениях Эсми и Эдварда.
Но идиллия тут же развеялась, скрип шин подъезжающей к дому машины отвлек их обоих. Эсми немедленно закрыла руками рот и нос. Карлайл, всё ещё опьянённый моментом, не сразу понял, что происходит.
Человек.
В борьбе с нарастающим в горле огнём Эсми громко всхлипнула. А водитель всё ближе и ближе подъезжал к дому.
«О боже… Сердце… Бьющееся сердце… Кровь… Человеческая кровь», – напевало сознание.
Прежде чем Карлайл успел встать, миниатюрный новорождённый вампир вылетел из комнаты, оставив после себя открытую книгу.
Как по сигналу, в дверях появился растрёпанный Эдвард, в чьих глазах читался страх и беспокойство.
– Платья Эсми, которые мы заказали, прибыли из Мэдисона раньше срока… Их доставил курьер, – быстро сказал Эдвард, читая мысли водителя. Глаза дико обыскивали комнату. – Эсми?
Карлайл вылетел в дверь, Эдвард следом; обоих сковал ужас происходящего. Невозможность сдержать свою сущность и чувства делали бедную Эсми беспомощной. Скорость её ног не поддавалась даже Эдварду, который был порядком быстрее Карлайла. И времени, чтобы поймать девушку, уже не было.
Эсми собиралась убить человека.
========== Розали, 1933 год ==========
Вряд ли кто-нибудь по доброй воле стал бы просить о смерти.
Но когда больше не за что цепляться, когда нет света в конце тоннеля и шанса на побег, люди могут удивиться собственным желаниям.
Она молила о смерти.
Розали всегда любила дом Рочестера в Нью-Йорке. Прекрасная часть города, неустанно кипящая энергией и движением, в центре которой она находилась с самого рождения. Умиротворённое местечко напоминало деревню или маленький городок с выстроенными удобствами мегаполиса, среди которых и изобиловала жизнь. Розали всегда смеялась при одном упоминании о сельской местности – захолустье ей не по вкусу.
Да, Рочестер был прелестным и привлекательным районом города с его коваными заборами, цветущими балконами и живописными фонарными столбами, которые украшали мощёные улицы.
Но в эту холодную осеннюю ночь у Розали Хейл не было времени перечислять все преимущества места, где она лежала.
На деле же девушка желала, чтобы кованая ограда упала на неё и положила конец страданиям. Хотела вырвать все цветы с прелестного балкона, дабы они смогли ощутить такую же боль. Мечтала, чтобы фонарь осветил пьяных убийц и представил их лица городу. Жаждала, чтобы грубое, каменное покрытие улиц показало кровь, которую выпотрошил из неё Ройс Кинг, и каждый встречный смог бы узнать о несчастье.
Розали лежала, слушая, как пьяная компания его друзей удаляется прочь. Голоса эхом отражались от стен смежных зданий, когда они свернули на аллею, чтобы продолжить веселье в другом месте.
«Он бросил меня на улице, словно мусор… Ему плевать», – горько думала Розали. Растянувшись на углу поворота дороги, она закашлялась. Едкий ржавый вкус крови на языке заставил тело съёжиться. Попытка перекатиться на бок не обвенчалась успехом – спина была сломана, ну или почти сломана. Первые попытки друзей Ройса забраться под шифоновую юбку оказались неудачными. Чарльз заработал удар в пах, за что Розали поплатилась пинками мужчин в область спины и поясницы. Послышался треск, и тогда она подумала: «Что это? Спина? Позвоночник? Рёбра? Что дальше?»
«Нет, перекатиться не получится, – пришла к выводу Розали и стала давиться кровью, что продолжала заполнять рот, просачиваться через губы и стекать по красивому лицу цвета слоновой кости. – Не так всё должно закончиться… Я не могу умереть… Я же должна была стать «леди города», королевой дома… У меня должны были родиться чудные дети…»
Но одна мысль проедала мозг сильнее прочих: «Этого не могло произойти со мной».
Следом пронеслось: «Он оставил меня здесь умирать… Что ж, исполню его желание».
Тело снова сотряс жестокий спазм, заполняя рот очередной порцией алой жидкости. Отплевавшись, Розали дала волю слезам. Стекая вниз по щекам, они увлажнили уже запекшуюся и потрескавшуюся кровь.
Девушка не знала, как долго лежит на этой улице, но казалось, что с её возвращения от давней подруги прошло не одно тысячелетие. Розали ходила к ней полюбоваться новорождённым малышом. Но стоило встретиться с дьявольским блеском во взгляде Ройса на обратном пути, как время остановилось.
В глазах Ройса не было никакого восхищения, с которым любящий жених смотрит на свою невесту. Он просто наблюдал, как друзья раз за разом насилуют Розали. Не в силах пошевелиться или защититься от пинков и ударов девушка встретилась с его взглядом. И больше не отводила глаз.
Вызывая очередной приступ кашля, рот наполнился кровью, которая стала стекать с губ. Тело покрывали множественные царапины и синяки, но именно на лице красовались самые страшные ушибы.
– Никто больше не захочет тебя, когда я закончу… Что чувствуешь? Я стану первым и последним, кто поимеет тебя, – шипел он на ухо.
Стыд заполнил сердце, а ярость окутала сознание. Мужское естество Ройса проникло в женскую плоть, причиняя страшные муки. Его руки были повсюду. Желудок сжимался от отвращения.
«Я собиралась выйти за него. Сделать отцом своих детей. Связать жизнь с ним, с этим… монстром».
Горячие слёзы обжигали расцарапанную кожу щёк; Розали провела на морозном воздухе уже несколько часов – в это время года в Нью-Йорке становилось довольно холодно. Царапины покрывались грязью и сажей каменной кладки дороги, ухудшая боль.
«Я хочу умереть».
Холодный воздух сплетался с мрачной тишиной. Голова беспомощно опустилась на землю, и из горла вырвался кашель. Взгляд упал на руку. Кровь сочилась из глубоких ран по запястью, сливаясь с глянцевым лаком на ногтях. Буквально вчера Розали ходила в универмаг в отдел с косметикой и просила «яркий, кроваво-красный оттенок». Жестокая ирония.
Внезапный порыв ветра вернул в реальность и оповестил о том, что она не одна. Розали покосила взгляд; избитые и опухшие веки не позволяли ясно видеть. Из фиалковых глаз, которые казались окровавленными и воспалёнными, потекли слёзы.
Примерно в двадцати ярдах стояла фигура. Высокий молодой мужчина в тёмном пальто держался в стороне от света фонаря.
От страха волосы на руках и шее встали дыбом. Разум подсказывал – с этим мужчиной что-то не так. Крепко зажмурив глаза, Розали с огромным трудом перекатилась на бок. Боль пронзила тело, а последних сил хватило лишь на то, чтобы откашляться. Кажется, кровь начинала заливаться в лёгкие.
Розали силилась разомкнуть веки. Чёрный камень, покрывавший улицу, пропитался кровью, которая почти полностью раскрасила золотистые, разметавшиеся по земле локоны.
С трудом дыша, девушка застонала и попыталась отползти. Оглянулась и поморщилась от боли. Теперь мужчина подошёл ближе, и чутьё подсказывало, что нужно удирать отсюда, пока не произошло ещё что-нибудь ужасное. Туфли с тошнотворным скрежетом безуспешно старались протолкнуть изломанное тело вдоль улиц. Звук отражался от кирпичных зданий, нагоняя всё больше страха.
Но тщетно. Розали не чувствовала ног, а лёгкие уже не могли сделать полноценного вдоха. Рёбра и желудок словно раздробились на мелкие кусочки внутри, и только кожа не позволяла им вывалиться наружу. C звонким всхлипом девушка бросила попытки сбежать и перевернулась на живот.
«Отдайся ему. Может, он закончит начатое и убьёт тебя».
От попытки опереться на лоб кончик носа ударился о тротуар, отчего слёзы потекли ещё сильнее. Всхлипы ломали и без того избитый организм. Розали услышала приближающиеся шаги и затряслась всем своим некогда изящным телом.
Воцарилась тишина, и мужчина встал перед девушкой на колени.
– Розали? – позвал он, аккуратно убирая с её лица пряди волос.
Она сразу же узнала молодого доктора, который переехал в их город несколько лет назад. Девушка не помнила его имени, но зато не забыла прекрасного доброго лица.
Мужчина осторожно перевернул её. От вновь нахлынувшей в спину боли Розали закатила глаза. Страдальческая гримаса исказила лицо доктора, и он тут же сгрёб Розали в охапку. Девушка ревела и приглушённо всхлипывала, пока они летели вниз по улице. Ночной воздух жалил свежие порезы и ожоги от сигарет. Девушка продолжала плакать и желать лишь одного: безболезненного облегчения смерти.
«Почему я не могу просто умереть? Конец должен быть не таким. Смерть успокаивает».
Розали просила жизнь оборваться.
Но смерть не приходила.
Когда девушка смогла разглядеть место, в которое попала, она почувствовала холод и жёсткий операционный стол в каком-то незнакомом доме. Глаза застлали слёзы и паника, от боли в голове не возникало ни одной связной мысли.
Розали вопила, стонала и задыхалась, пока яростный огонь растекался по венам. Он проникал в конечности, в живот, в лёгкие, в горло, в сознание и в сердце. Столько неописуемых мучений.
– Уб-бейте м-меня, – на последнем издыхании выдавливала она. – П-пожалуйста… уб-бейте меня.
Тело пробило дрожью; огонь так быстро охватывал жилы, что, казалось, Розали попросту упадёт со стола. Но сейчас это не имело значения. Девушка разваливалась на части, превращалась в кучу обугленного пепла.
Глаза распахнулись. Челюсть задрожала, скрипя зубами, и мучительное пламя снова сомкнуло веки. Розали напряглась и приложила максимум усилий, чтобы открыть глаза и разглядеть три фигуры. Одна стояла поодаль, а другие две прямо около операционного стола.
Помещение освещал тусклый свет, но богато отделанный кабинет всё равно оставался незнакомым. Доктор забрал Розали к себе домой, чтобы помочь? Вот бы он сжалился и убил бедолагу. Но огни ада продолжали пропитывать тело.
– Я н-не… хочу ж-жить, – с трудом выдавила девушка и закашлялась, выплёвывая очередной сгусток крови. Сознание едва ли воспринимало слова, которые надо было произнести, оно полностью отдавалось изнуряющему огню.
Холодная и гладкая мужская ладонь погладила руку Розали. И хотя температура кожи делала прикосновение практически невесомым, лёгкое сжатие кисти оказалось подобно муке. Каждая клетка организма отозвалась острой болью. Розали зажмурилась, постаралась унять дрожь и уменьшить контакт тела с поверхностью стола.
– Карлайл, ты делаешь ей больно, – раздался голос.
– Рукой?
Ладонь, к счастью Розали, исчезла, а вместе с ней и прохлада.
– Тебе тяжело наблюдать за этим?
– Да.
Мужчины продолжали беседовать, а девушка незаметно подслушивала, надеясь найти хоть какие-нибудь разгадки происходящего.
«Где я была? И как очутилась здесь? Кажется… Кажется, это доктор, который живёт в Рочестере вместе со своей женой и её братом. Эдмундом вроде. Почему же так тяжело думать?..» – размышляла Розали, зубами и ногтями цепляясь за сознание.
– Эдвард, – сказал молодой мужской голос, а затем повторил: – меня зовут Эдвард.
«Стоп. Он… Как он узнал?..»
– Да, я читаю твои мысли, – ответил юноша.
«Читаешь мысли? Ну так слушай. Я хочу умереть. Пожалуйста, убей меня. Положи этому конец. Пожалуйста…»
– Что такое, сынок?
– Она хочет, чтобы мы её убили, – снова ответил молодой голос.
Со стороны женщины, о которой Розали уже позабыла, послышался слабый вздох.
– Нельзя! Уже слишком поздно… Карлайл?
В комнате повисло молчание.
– Я не смогу, – произнёс первый голос. – Нельзя принимать никаких решений, пока обращение не закончится. Быть может, тогда она передумает…
Голос стал затихать, а пламя – распаляться, обжигая каждый дюйм тела. Неистовый ритм сердца заглушал все прочие шумы. Розали вздыхала, пока пульсация проникала в руки, ноги и кончики пальцев.
Девушка почувствовала около себя движение и лёгкое, словно пёрышко, прикосновение к лицу. Бархатный холодок очертил скулу и прошёлся по лбу. Прикосновение сопровождалось сладостным облегчением от воды, стекавшей вниз по лицу к шее.
Пока огонь продолжал обжигать тело, мелодичное мурлыканье обладателя чудесных рук отвлекало сознание от страданий.
– Ты её успокаиваешь, – снова возник молодой голос.
– Хорошо. Не хочу, чтобы она проснулась со следами… Ей видеть это ни к чему. Она всегда была такой красавицей, – ответила женщина.
Розали надрывно вздохнула, стараясь сосредоточиться на успокаивающих нотках бархатного женского голоска. Полоскающая холодная вода казалась раем в сравнении с языками пламени в венах и мышцах. И Розали ловила момент, ведь долго это продолжаться не могло.
– Эдвард, ты можешь идти, – мягко сказала женщина, когда в комнату вошёл первый мужчина, чьи шаги были тяжелее, но всё равно лёгкими.
– Хочу осмотреть её… Думаю, осталось немного, – ответил первый голос, приближаясь к столу.
В комнате воцарилась тишина; трое человек стояли и ждали. Розали сетовала на то, что они проводят на ней жестокие, мучительные опыты, а теперь захотели поглядеть на её страдания.
– Она уже спятила. Нам придётся отдать души дьяволу, когда закончится обращение, – проговорил юноша.
– Она в сознании?
– Отчасти. Уже кипит от злости. Не могу поверить… Розали Хейл? – недоверчиво пробурчал молодой голос.
Почувствовался лёгкий порыв ветерка, когда Карлайл яростно закачал головой, пресекая речь второго мужчины.
«Что значит его «Розали Хейл»? Конечно же, это моё имя! Что возомнил о себе этот самоуверенный Каллен? Никогда меня ещё так не оскорбляли… Никто даже не смел таким тоном произносить моё имя! С таким… С таким отвращением».
– Да она полная дура, Карлайл! От неё не стоит ждать добра! – гневался Эдвард.
– Ты не знаешь этого наверняка, – тихо ответил доктор.
– Может, она просто кажется такой, – отозвался женский голос.
– Розали Хейл – самая недалёкая и мелочная девчонка, которую я когда-либо видел… C ней невыносимо было находиться даже в одном классе. Все ученики только и знали, что обсуждать её волосы да одежду! – хрипло добавил Эдвард.
Женщина расстроенно вздохнула.
– Тебе нужно успокоиться. Понадобится немало сил, чтобы она влилась в нашу среду. Перестань оскорблять её.
– Она права, – вступился Карлайл. – Нельзя судить о книге по обложке, сынок, ты прекрасно это знаешь. Она может стать для тебя кем-то больше, чем…
Злобное ворчание Эдварда перебило доктора.
– Ты шутишь, Карлайл! – выкрикнул он. – Она и я вместе? Уж лучше я умру с голода!
– Эдвард…
– Ты не знаешь, какой она станет с нами, – перебила женщина, – какие качества в ней раскроются. Она изменится.
– Если он собирается сводить нас как какая-то больная сваха… клянусь, я уйду, – угрожал юноша.
Женщина тут же проглотила все слова, а доктор разочарованно вздохнул.
– Я ткнул пальцем в небо, пытаясь помочь ей. Не мог же я оставить её там умирать.
– Пустите меня к этому Ройсу и его шайке. Иначе они не поплатятся за это никогда! – кричал Эдвард. – Отвратительно… Сделай хотя бы это!
– Нельзя играться с Богом. Не пущу. Ты знаешь мою точку зрения на этот счёт.
– Думаешь, такой льстец, как Ройс Кинг, ответит за всё это? За неё? Очнись, Карлайл. Он сбежит.
Сквозь огонь Розали видела троицу, которая обсуждала её жениха и банду хулиганов. Она не знала, что было отвратительнее: пронизывающая тело боль или пренебрежение Эдварда.
– Как она, сынок? – спросил Карлайл, кладя свою холодную руку на её лоб.
Эдвард недовольно фыркнул.
– Может уже сжать свои кулаки, – пробормотал он.
Появись у Розали возможность двигаться, она бы тут же надавала юноше пощёчин и вышвырнула бы его из комнаты.
Вслушиваясь в сладкий привкус мести, Эдвард ухмыльнулся.
– И тебе того же, куколка, – наклонившись к уху девушки, сказал он.
Розали продолжила слушать обсуждение. Эдвард определённо точно не был её поклонником. Но это не сильно заботило девушку; вместе они проучились в школе несколько лет, и он ни разу не выказал своего интереса, из чего следовало, что для него Розали была пустым местом. Она предпочитала парней, которые охотно следовали за ней по коридорами или танцевали с ней на вечерах. Для Розали Хейл было неслыханным первой смотреть на юношу, ведь это ему следует для начала заслужить хотя бы её надменный взгляд. Ко всему прочему, парень должен был быть правильным.
По приезде в Рочестер Эдвард не обращал особого внимания на Розали. Хотя он вообще ни на кого не обращал внимания – ни на мужчин, ни на женщин. Держался сам по себе вместе с книгами. Отучившись несколько лет в школе, они так ни разу и не заговорили друг с другом. Время от времени она видела его семью. Они ходили в одни и те же магазины, выполняли одни и те же общественные функции. Карлайл и его жена… «Как её зовут? Энид? Эстер?»
– Эсми, – презрительно фыркнул Эдвард на ухо Розали.
– Что? – спросил растерянный женский голос. – Что она говорит?
От поступи Эдварда половицы заскрипели.
– Пытается вспомнить твоё имя. Она не забыла, что видела нашу семью в городе… И меня с ней в одном классе, – смягчившись, добавил Эдвард.
– Эдвард, пожалуйста, будь добрее, когда всё закончится. Для неё это будет ново и пугающе, – тихо произнесла Эсми, переходя на шёпот.
Розали слышала что-то о новорождённых и охоте, но не могла понять что к чему. Она целиком погружалась в горящее сознание и вновь выплывала в борьбе с пламенем, что ломало тело изнутри. Желание умереть решительно росло, и всю ситуацию усугубляло присутствие телепата. Досада и гнев усиливались совместно со злостью, болью и яростью.
Сквозь пламя Розали смутно отслеживала уходы и приходы Карлайла и Эдварда. И лишь жена доктора, Эсми, исправно высиживала долгие часы у операционного стола и отлучилась лишь единожды, шепнув свои извинения на ухо девушке.
– Тебе надо идти, дорогая, – нежно упрекнул Карлайл женщину на рассвете третьего дня.
Почувствовалось движение воздуха, и холодные ладони Эсми легли на горящее лицо Розали.
– Я не могу оставить её. А что, если она испугается? Не хочу, чтобы Розали чувствовала себя одинокой…
– Эсми, Эдвард уже приготовил для тебя кое-что. Тебе нужно идти, пока совсем не рассвело. У нас есть ещё несколько часов, так что ты ничего не пропустишь, обещаю, – мягко говорил Карлайл.
– Но…
– Эсми, тебе нужно поохотиться.
– Ты прав. Не хочу, чтобы с нашей первой встречи она запомнила меня с чёрными глазами и тёмными кругами! – засмеялась Эсми, покидая комнату.
«Охотиться? С чего бы жене доктора идти на охоту? Куда она пошла? Почему ей требуется вернуться до того, как начнёт светать?» – удивлялась Розали.
Но завершить мысль не удалось. Вопящая боль в венах стала отходить от конечностей и с умноженной силой действия сгущаться в груди. Она протекала по каждой артерии и капилляру, сметая и ломая всё на своём пути. Каждая вена в груди вскипала и вспыхивала распалённой болью, от которой тело стало содрогаться в такт ускорившемуся сердцу.
– С-сердце… раз-зрывается… – задыхалась Розали, закатывая глаза от невыносимых мук.
Карлайл положил холодную ладонь на грудь девушки, надеясь хоть как-нибудь усмирить пожар, но прикосновение только разожгло пламя с новой силой.
Прошли часы.
Огонь продолжал пробираться всё выше и выше, криком вырываясь из горла. Розали слышала вой, плач и мольбы о конце. Её словно загнали в металлическую коробку, полную пламени и пепла, чтобы расплавить тело до полнейшего забвения. Сколько ещё она вынесет? Розали чувствовала, что сходит с ума, но от огня было не уйти. На веках отражались красные и оранжевые вспышки, в ушах трещало пламя, руки постепенно превращались в пепел. Бежать было некуда, оставалось лишь умолять о смерти.
– Уб-бейте меня… – задыхаясь, кричала Розали. Приоткрыв глаза, она увидела сердцевидное личико жены Карлайла, которая тут же отпрыгнула от стола.
– Ты забыла, как выглядят глаза после обращения? – лукаво поинтересовался Эдвард. Эсми кивнула и встретилась взглядом с Розали, в котором читались удивление и ужас.
Девушка обрушилась на стол при новой атаке сердца. Боль поглощала Розали целиком, никак не реагируя на истеричные крики.
Когда тело снова врезалось в твёрдую поверхность, она почувствовала вмятины от жёстких ударв. Розали визжала и кричала, мысленно моля о смерти парня-телепата, но Эдвард ничего не предпринимал, а только следил за её терзаниями.
– Почти, милая… Мы рядом, – шептала Эсми, её удивительно сильные руки поддержали Розали, не давая той упасть со стола.
С губ девушки сорвался очередной крик, а воющая боль тем временем продолжала пытать сердце, которое с неистовым биением намеревалось выпрыгнуть из груди. Ускоряя свои прыжки и силу ударов, оно внезапно остановилось.
В комнате воцарилась тишина.
Розали открыла глаза.
***
За несколько часов после пробуждения раздражение только усилилось. Когда Розали встала с операционного стола и яростно зашипела, Эсми спряталась за высокой фигурой Карлайла, а Эдвард, надменно скрестив руки, опёрся на стеклянный шкафчик.
Как бы то ни было, телепатические особенности не смогли уберечь их обладателя от кресла, которым Розали секундой позже метнула в юношу. Оно со скоростью пули рассекло воздух и врезалось в застеклённый шкаф; на Эдварде же не осталось ни царапины. Девушка накрыла рот ладонью, наблюдая, как дерево разлетается на ошмётки от соприкосновения с мужским станом и даже не повреждает каменную кожу. Эдвард победно ухмыльнулся и отпрыгнул в сторону. Розали грозно зарычала, распознавая неладное.
Карлайл и Эсми на мягких тонах объяснили, кем она стала. Девушка ещё не успела отойти от огня в конечностях, как её огорошили ужасной вестью.
– Зачем? – упав на колени, выдавила Розали. – Почему ты просто не дал мне умереть? А вместо этого принёс сюда, где все меня ненавидят и издеваются?
Горький взгляд Карлайла отразился печалью и в золотистых глазах Эсми. Спокойная женщина попыталась заговорить с Розали и объяснить ей, почему всё кажется таким странным и незнакомым, но девушка не слушала, а прокручивала в голове одну-единственную мысль: она – вампир.
Карлайл приблизился к своей миниатюрной жене, что обострёнными инстинктами Розали было расценено как защита.
«Ограждает её от… от меня! Думает, я нападу на его добродушную жёнушку! Лишь она одна помогала мне, пока я сгорала… Я монстр! Ужасный, опасный, омерзительный монстр! И, наверное, выгляжу отвратительно. Нет больше Розали Хейл… Теперь есть демон».
– Да я бы лучше умерла! – провизжала девушка, отчего губы Эдварда дёрнулись в улыбке.
– Она считает, что теперь выглядит как монстр, а не как моделька, – презрительно кольнул он.
Очередное рычание удивило Розали, однако это не помешало кинуть ей первый попавшийся под руку предмет. Эдвард словил железную лампу от Тиффани прежде, чем она влетела в стену, и с забавой показал её девушке.
– Ненавижу тебя, – плюнула Розали, испепеляя своим взглядом. – Едва ли знаешь меня, а уже презираешь!
Лицо Эдварда тут же стало серьёзным.
– Мне и разговаривать с тобой не нужно, чтобы узнать, что ты из себя представляешь. Я слушал твои прелестные мыслишки и наблюдал за твоим эгоизмом несколько лет, – коснувшись пальцем виска, ответил юноша.
И тогда Розали припомнила, что Эдвард говорил ей во время обращения: он слышит мысли. От этого тут же накатил ужас.
В смятении Розали с пронзительным криком выбежала из комнаты; приобретённая скорость только разжигала гнев. Распахнув дверь, она поняла, что находится в огромном современном особняке на окраине города, но где именно – неизвестно. Натиск запахов и обострённое зрение на мгновение сбили девушку с толку, но, быстро придя в себя, Розали вышла на террасу.
«Нет… Всё это ложь. Я не стала бессердечным демоном. Нет. Это не я!» – проносились отчаянные мысли. Розали боролась с желанием вернуться в дом и сцепить руки на шее парня.
«Надо выбраться отсюда… Убежать».
Эдвард появился за спиной девушки, взгляд цвета охры слабо поблёскивал.
– Розали, не принимай опрометчивых решений. Тебе нельзя покидать дом – ты можешь навредить кому-нибудь, – предупреждал он.
– С какой стати мне вредить людям? Я не монстр вроде тебя! – оскалилась девушка.
Сузив глаза, Эдвард приблизился к ней на шаг.
– Сейчас ты отправишься в город и, уверяю тебя, прежде чем поймёшь что к чему, обескровишь и убьёшь уже как минимум десятерых людей. Всё ещё хочешь уйти?
В голове возникли картинки вампиров из кино, которые впиваются своими клыками в шеи невинных, заражают их своим дьявольским духом и высасывают из них всю жизнь. Розали посмотрела на Эдварда со всей своей затаённой ненавистью, которая начала вскипать ещё в момент перерождения.
«А вдруг он не врёт? И я не могу вернуться в Рочестер, я, Розали Хейл… убью людей. Что, если он прав?»
– Это правда, я не вру, – ответил Эдвард.
Розали поникла духом, ведь она не хотела причинить кому-нибудь боль своей силой и яростью. Девушка снова взглянула на юношу и отступила назад, глупо надеясь, что один шаг может скрыть мысли от телепата.
«Ненавижу его, ненавижу этот дом, ненавижу это… Всё ненавижу! Я покажу им…»
Гнев и запрет на нормальную жизнь ослепляли здравый смысл. Карлайл и Эсми стояли на пороге, широко распахнутыми глазами наблюдая за приближающейся Розали.
– Она вас не тронет, – послышалось тихое утешение Эдварда. Пара подошла к девушке, с ужасом следя за её поведением. Сейчас ничто не могло помешать рвущемуся наружу бешенству.
Ей плевать.
«Что ж, кое в чём ты оказался прав. Людей я не трону. Зато разнесу все комнаты», – подумала Розали.
Вернувшись в дом, она почувствовала, как совершенное обоняние само указывает нужное направление; ускоряются ноги – ускоряется ход мыслей, и всё становится проще.
Ей плевать.
Розали быстро нашла кабинет Карлайла, в котором её обратили, с криком схватила деревянный стол с металлическим покрытием и кинула его в огромное застеклённое окно. Осколки разлетелись повсюду.
Ей плевать.
Показать всё своё отвращение к этой семье. Если быть монстром, то и вести себя стоит подобающе.
Первыми под руки попались масляные светильники, которые тут же были подчистую соскоблены со стен. Затем в поле зрения очутился рабочий стол доктора, и его ждала та же самая участь. Три вампира потрясённо следили за происходящим.
Эдвард протянул руку к Карлайлу и Эсми и тихо сказал:
– Оставьте.
Розали перепрыгнула через острые осколки окна и с глухим звуком приземлилась на заднем дворе. Там валялся разломанный на куски операционный стол Карлайла. В рубиновых глазах отражался разожжённый огонь.
Когда масло светильников вступило в реакцию с пламенем, дерево звонко затрещало. Сбитые с толку члены семьи стояли поодаль и из разбитого окна бесшумно наблюдали за костром.
Пламя распаляло ярость. Оглядевшись вокруг, Розали замерла взглядом на кромке леса: свобода.
Сорвавшись с места, девушка подняла в воздух облако пыли. Всё утратило какой-либо смысл, и только ноги ускоряли бег, пока не достигли своего максимума. Разъярённая Розали летела через лес и даже не замечала той удивительной быстроты и гибкости, с которой она преодолевала растительные препятствия. Укутанные в утренний туман деревья вихрем проносились мимо.
В совершенном сознании засели жестокие слова Эдварда и с лёгкостью воспроизводили каждую сказанную во время мучительного обращения деталь.
«Откуда в нём столько злости? Он даже не знает меня. Хотя плевать, на всё плевать».
Девушка взбежала на высокую скалу, с которой открывался вид на бескрайние воды; зрение охватывало целые мили впереди. Она тут же замедлилась, различив позади тихие шаги, с которыми донёсся запах молодого доктора, и с недовольной гримасой отвернулась к воде.
– Розали? – позвал Карлайл. Он опасливо сделал несколько шагов навстречу и остановился на краю обрыва.
Несколько мгновений они простояли в тишине, пока Розали наконец не прорвало:
– Ты тоже читаешь мои мысли?
Девушка резко выдохнула, удивлённая тем, что смогла разглядеть каждую мелочь на прекрасном лице доктора. Он робко улыбнулся и отвел золотистый взгляд на воду.
– Боюсь, что нет. Только Эдвард.
Закатив истерику и потеряв самообладание, Розали почувствовала себя полной дурой.
Доктор застенчиво оценил взглядом настрой новорождённой и пожал плечами.
– Это не важно, я всё понимаю.
Розали кивнула и пристыженно закрыла глаза. У неё всегда был вспыльчивый характер, однако мама с раннего детства пыталась привить девочке манеры истинной леди.
– Розали, я должен извиниться. Я не хотел расстраивать тебя обращением в…
– В вампира, – надменно завершила она. Девушка провела языком по идеально ровным зубам в поисках клыков.
«Ну, хотя бы они не торчат из моих дёсен», – с насмешкой подумала она.
– Я не желаю тебе зла. Хотел дать второй шанс… Шанс начать новую жизнь. Когда я нашёл тебя… Я не мог просто пройти мимо.
Розали округлила глаза и посмотрела на спокойного доктора.
– А ты не думал, что я лучше умру, чем стану демоном? – спросила она. – Что смерть лучше жизни с людьми, которые тебя ненавидят?
Карлайл с сожалением опустил взгляд.
– Нет, не думал. Я не собирался обижать тебя. Пожалуйста, не воспринимай слова Эдварда серьёзно… Он всё ещё пытается побороть свою сущность.
Девушке стало совсем плохо от своего отношения к доброму доктору, но злость не позволяла попросить прощения. Она посмотрела на воду.
– Где мы?
– У озера Онтарио, – ответил Карлайл. – Ты очень быстрая.
– Я заметила, – кратко произнесла Розали и с нескрываемым удивлением посмотрела на свои босые ноги. Юбка была изодрана и испещрена пятнами запёкшейся крови. Шёлковая приталенная блузка разорвана в клочья, а нижнее бельё выглядывает из-под тонкой ткани.
«Ну и видок», – с горечью подумала Розали.
С минуту она помолчала, а затем схватилась за горло.
– Ах да, – начал Карлайл, – я снова извиняюсь, это жажда. Идём.
Девушка с недоумением посмотрела на доктора. Палящее горло не оставило выбора, и она последовала за ним.
Притупленная боль пришла на место прежних забот и волнений и заполонила собой все мысли. Сначала вынужденная охота – грязное занятие, не предназначенное для истинных леди, – отпугнула Розали. Эта диета только вызвала издёвку.
Однако девушка слепо следовала за доктором по лесу, с лёгкостью перебираясь с дерева на дерево.
– Ты поймёшь, что делать… Только подожди, – тихо наставлял Карлайл.
Розали заинтересованно кивнула – уж больно сильно огонь саднил горло. Выглядывая из-за пихтовых ветвей, девушка взглянула в направлении угрюмо-пасмурного Нью-Йорка. Туман и облака плыли к югу от озера Онтарио, неся с собой типичную погоду для Рочестера. Обычно ненастье не беспокоило Розали, но сегодня она проклинала его.
Так она усмехалась погоде и мрачной атмосфере, пока нос не учуял дразнящий аромат. Спрыгнув с ветви, Розали с лёгкостью перехватила рысь, сильно удивив саму себя, когда обескровленная туша отлетела в сторону. Она откинула светлые волосы с плеч и облизала оставшуюся на руках кровь.
