Текст книги "Бессмертные (СИ)"
Автор книги: TwilightCakes
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Вернувшись к раковине, Сэм прыснул холодной водой на вспотевшее грязное лицо. Случившееся не поддавалось никакой логике. Скоропостижное исцеление и лихорадка? Объяснений нет.
Когда в дверь раздался стук, Сэм чуть из кожи вон не выпрыгнул. В тело словно вонзили множество гвоздей и иголок.
«Кто это может быть? Мама бы не стала стучаться… Да и какого хрена меня волнует гость?»
Сэм тряхнул головой, открыл белую дверь и несказанно обрадовался, когда к нему кинулась Леа. Он привлёк её к себе и почувствовал приятное облегчение. Индеец, крепче прижимая девушку к горячей груди, вдохнул её запах сирени и ванили.
Леа отпрянула с широко открытыми глазами.
– Сэм! Ты весь горишь! Что с тобой? – спешно спросила она.
Покачав головой, Сэм потянул девушку на диван и сам уселся рядом.
– Ли-ли… Такой странный день, – медленно протянул он, переплетая тонкие девичьи пальчики со своими. Удивительно, но в его широкой ладони могли поместиться обе ладошки Леа.
«Мне двадцать лет… Неужели я… вырос?»
Сэм с изумлением изучал свою руку, совершенно позабыв о девушке, которая с любопытством внимательно ждала объяснений.
– Сэм? – позвала Леа, подавшись вперёд. – Милый, ты в порядке?
Простонав, он вздохнул.
– Плохой день… Не знаю… Всё стало таким странным в последнее время.
На мгновение Леа призадумалась, а затем сложила ладонь Сэма в своих руках.
– Да, отец сказал, что ты оторвался на Клэе в конце дня, – кивнула она. – Сэм, на тебя это не похоже.
Сэм нахмурился и помрачнел.
– Тебе-то откуда знать? – огрызнулся он.
Брюнет, пристыженный таким поведением по отношению к девушке, тут же поджал губы и опустил взгляд. Мать не так воспитывала его.
– Не смей так со мной разговаривать, – в ответ огрызнулась Леа.
Индеец выдавил улыбку. Леа не должна страдать от выпадов.
– Прости, Ли-ли…
– Да ладно, – помедлив некоторое время, пробормотала она.
Девушка накручивала длинную прядь чёрных волос на загорелый палец и не сводила глаз с Сэма. Её взгляд вдоль и поперёк изучал изменения в теле парня. За свою резкость брюнет чувствовал себя полным кретином, но отдавал себе отчёт в том, что при выпаде просто потерял контроль над эмоциями.
Миндалевидные глаза Леа внимательно вглядывались в лицо Сэма, который тихонько закипал от злости. В попытке успокоиться он сделал несколько глубоких вдохов, и тогда девушка снова взяла его руку.
– Сэм, ты можешь мне рассказать.
Не найдя ответа, индеец взглянул на Леа и натянуто улыбнулся. Страх, что во время рассказа он снова выйдет из себя и нагрубит ей, не позволял вымолвить ни слова.
Леа наблюдала за ним некоторое время, после чего продолжила:
– В последнее время… ты стал агрессивнее. Будь на твоём месте кто-то другой, я бы не стала терпеть, – поддразнила девушка, пихнув в бок локтем.
Сэм вздрогнул и слабо зарычал. Леа тоже дёрнулась и подозрительно глянула на него.
– Ты только что… зарычал на меня? – тихо спросила она.
Брюнет казался не менее ошарашенным. Он немедленно опустил взгляд на колени.
«Какого чёрта, Сэм?.. Соберись. Давай же…»
Когда парень снова решился взглянуть на Леа, он удивился молящему огоньку в её глазах – очевидно ведь, она хотела помочь, а Сэм не позволял подступиться к себе.
– Ли-ли, просто… – Пристыженно закрыв лицо рукой, индеец затих. За целый день спокойствие столько раз сменялось злостью и обратно, что складывалось ощущение, будто мозг прогнали по американским горкам с неестественной скоростью.
Леа вздохнула, обхватила руками лицо Сэма и прильнула в глубоком поцелуе. Слегка дрожа, он подался вперёд. Леа, истолковав действия индейца как поощрение, прижала его руки к бёдрам.
– О, милый, – бормотала девушка между поцелуями. Её мягкие, зазывающие губы на некоторое время утихомирили Сэма своей страстью. Когда сильные и одновременно нежные пальцы Леа потянули в сторону его взлохмаченные волосы, он застонал. Сэм схватил колено возлюбленной и закинул её ногу на талию.
Переместившись с места, девушка оседлала Сэма, на что тот грубо схватил её и застонал, углубляя поцелуй. Что угодно, лишь бы слиться воедино с высоким подтянутым телом Леа не только в области паха. Нутро брюнета призывало взять её прямо здесь, на старом диване, не заботясь о несвоевременном возвращении матери.
Но даже риск, что мама может застукать своего сына за неподобающим занятием, не смог укротить пыл. Пока Леа, сидя на коленях, продолжала целовать Сэма, тот внезапно поймал себя на безумном и даже первобытном желании разорвать на ней столь докучные джинсы и немедля ворваться в её тело. Дикие животные мысли обуревали сознанием, перебирая множество вариантов соития. Сладкий язычок ласкал нёбо, и оттого наплыв возможностей казался бесконечным.
Сэм запустил руку в длинные чёрные волосы девушки, сильнее прижимаясь к желанному телу. Леа заскулила, и брюнет резко отпрянул, разорвав поцелуй.
– Ой, Сэм, ой, – завопила девушка, отрывая от своих бёдер руки брюнета. Сэм в замешательстве отодвинулся от Леа. Он причинил ей боль.
– Прости! Мне жаль, – спешно проговорил индеец, поднимая руки. Удивлённый тем, что сделал Леа больно грубым прикосновением, он встревоженно посмотрел на неё.
Леа погладила его гладкую красновато-коричневую щёку пальцами.
– Милый, ты вернулся с работы таким странным… Что происходит?
– Леа…
– Сэм. Пожалуйста. Я люблю тебя. Это же очевидно – что-то не так! Я не слепая, Сэм Адли, и мне тяжело видеть, как ты…
– Ли-ли, прошу…
– Нет! – перебила девушка. – Я не собираюсь стоять в сторонке и позволять тебе так себя вести.
В суженых глазах Сэм видел огонь, воспламеняющий Леа. Его собственный взгляд помутнел.
– Что ты имеешь в виду? Что со мной происходит? Как ты узнала? – сыпал вопросы индеец, чувствуя уже знакомую зарождающуюся ярость в глубинах желудка.
«Она знает! Знает что-то ужасное! Кто сказал ей? И почему она не… Стоп. Нет! Леа… Это моя Ли-ли, и она не может знать. Это всё я выдумываю в своей сумасшедшей, дурной башке».
– Сэм…
– Ты ничего не понимаешь, Леа, просто… Оставь меня. – Сэм встал с дивана. – Мне нужно время.
Леа вперилась в него недоверчивым взглядом.
– О чём ты вообще? Я приехала сюда, ты схватил меня, поцеловал, а теперь говоришь, что тебе нужно время? Что с тобой? И не надо говорить «ничего». Я не идиотка, Сэм Адли, и всё прекрасно вижу! – с пылающим взглядом отчитала Леа.
Сэм не сводил взгляда с потёртого ковра; от разочарования и злости начинали пылать щёки. Он крепко сжал трясущиеся руки и безуспешно попытался успокоиться. Брюнет по-прежнему не находил объяснений происходящему, но отчего-то знал наверняка, что сейчас не может находиться рядом с Леа.
– Прошу, просто уйди, – процедил он сквозь сжатые зубы.
Не веря собственным ушам, девушка уставилась на Сэма. Он внушал страх. За все года, что они вместе, Сэм ни разу не терял самообладание при Леа. В сущности, Сэм вообще никогда не терял самообладания.
– Пожалуйста, Ли-ли.
Боль в голосе, с которой Сэм произнёс имя, ошеломила Леа. Она ожидала от него какой-нибудь выходки, но он стоял, не шелохнувшись, и тогда девушка соскочила с дивана. Подойдя к нему, Леа взяла руку и удивилась её температуре.
– Сэм…
– Леа, прошу, уйди. Я не могу держать себя в руках, – говорил парень. – Я… приду, когда станет лучше, но сейчас… не могу.
Леа смотрела на Сэма, её глаза отражались в его тёмных зрачках. Отпустив руку, она направилась к двери.
– Отлично, Сэм. Просто отлично.
– Леа…
Девушка распахнула москитную дверцу и замерла на пороге.
– Надеюсь, я смогу дождаться того момента, когда ты «сдержишь себя в руках», – отчаянно кинула напоследок. Длинные завитые волосы взлетали в такт походке и отблескивали в предвечернем свете солнца. Когда Леа подошла к машине, сердце Сэма ёкнуло.
«Как я мог так с ней обойтись? Ведь я не хотел… Леа не должна сердиться на меня. Только с ней мне становится лучше… Что происходит? Я конченый дебил».
Пальцы схватились за иссиня-чёрные волосы и с силой вырвали несколько клочков.
Немыслимо упустить Леа. Иначе всё рухнет в одночасье. Сэм потерял отца, отказался от обучения в колледже, выбрав жизнь в унылом Ла Пуш. Леа стала единственным маячком в этой тусклой жизни. Брюнет готов был сделать что угодно, чтобы удержать её, пока не стало слишком поздно.
Оторвав руки от волос, Сэм открыл глаза; в поле зрения всё начало как-то дрожать. Когда машина матери свернула к дому, он вскинул голову. Ещё одного скандала по поводу прошедшей ночи ему определённо не вынести, только не теперь.
Индеец выбежал в заднюю дверь маленького дома и направился к лесу. Очутившись в укрытии деревьев, Сэм тяжело задышал и запыхтел. Происходило что-то странное.
Тело продолжало трястись, пока сознание силилось отбросить все въедающиеся в мозг мысли о тех вещах и происшествиях, что злили целый день. Все картинки смазывались и сливались в единое выводящее из себя изображение: Клэй, мать, ссора с Леа – всё это злило.
Опустившись на землю, Сэм попытался вобрать как можно больше воздуха в лёгкие. То ли из горла рвался крик, то ли тело подбросило и разорвало на части, то ли он просто потерял сознание. Сжимая и разжимая пальцы, Сэм слушал, как мать выходит из машины, идёт в дом и зовёт его по имени.
«Нельзя возвращаться… Посмотри на себя – тебя всего колотит».
Сэм охнул, когда дрожь перешла по рукам. Тело стало приобретать размытые очертания – он чётко видел это и готов был поклясться. Он продолжал стонать и жмуриться от боли, пока всё тело тряслось и извивалось в спазмах.
«У меня припадок? Какого…»
Но мысль Сэм так и не закончил. C тяжёлым вздохом, переходящим в стон, он почувствовал, как тело изнутри стало дрожать, растягиваться и наконец лопнуло. Из горла вырвался болезненный крик, когда каждая клетка загорелого тела одной лишь мелькнувшей вспышкой увеличилась и взорвалась.
Сэм опустился на землю на своих четверых.
***
«Что. За. Чёрт?»
Пытаясь сохранить власть над собой, Сэм сделал несколько дребезжащих вздохов.
«Я сплю, я сплю, я сплю… Всё это дурной сон. Боже… Чёрт, чёрт, чёрт. Проснись же, Сэм! Давай, очнись…»
Он тряхнул огромной мордой и, почувствовав контроль над совершенно иным телом, подпрыгнул. Очередной дрожащий вздох, и Сэм, озираясь по сторонам, пытается понять, что произошло.
«Я дрожал от злости, после чего превратился в… Да кто я, чёрт возьми?»
Сэм изумился от ощущения нового тела, в которое оказался заточён. Одно стало ясно – этот сон закончится ещё не скоро. Осмотревшись по сторонам, Сэм быстро заприметил лужицу у основания дерева и, не зная, что делать, осторожно двинулся к ней. Прежде бродить в шкуре животного ему не доводилось… А теперь он явно очутился в теле зверя.
Заглянув в воду, Сэм немедленно отпрыгнул. То, что открылось в отражении, оказалось ужаснее всех мыслимых и немыслимых предположений – самый огромный, мерзкий, чёрный волк, которого только можно себе вообразить, глядел на него из лужи. Споткнувшись удлинёнными конечностями о преграду, Сэм рухнул на земляной покров леса, фыркнул, перевернулся вокруг своей оси и почувствовал какое-то натяжение позвоночника. Собравшись с духом, поднялся.
«Боже мой. У меня… хвост».
Вздёрнув его, Сэм ощутил странное чувство в пояснице. Сосредоточился и повёл им взад-вперёд, чтобы в полной мере испытать новое «приобретение».
«У меня отрос грёбаный хвост».
Когда хвост подвернулся между задних лап, Сэм дрогнул.
Сделав глубокий вдох, он осторожно усадил себя на землю и насупился, когда хвост улёгся рядом.
«Ладно. Самый обычный день… Тут и там несколько истерик. Надо быть честным… Я расстроился, бросился в лес, задрожал, тело стало размываться и заполняться болью. А потом раз – и я гигантский волк. Что-то где-то пошло не так».
Частота сердечных сокращений увеличивалась в такт возрастающей панике. Сэм попытался успокоиться, дыхание, участившись, сбилось с размеренного темпа, но реалии обращения в огромного зверя отбирали всякое самообладание и захлёстывали сознание. Шерсть на загривке всколыхнулась при осмыслении случившегося. Когда из пасти вырвался жалобный вой, Сэм подпрыгнул на месте.
«Этот звук издал я? О Боже… О Боже… Как собака! Да какого хрена… Что теперь делать? Я стал псиной на всю жизнь?»
Сердце глухо забилось в груди, постепенно порождая страх.
«Вдруг превращение необратимо? Что тогда? Что я могу сделать? Как сказать маме? А Леа?.. – раздумывал Сэм. – Нет, это не навсегда. Я должен действовать! Надо сказать Леа, что со мной всё в порядке… всё будет в порядке… Будет».
Посмотрев по сторонам, Сэм снова попытался успокоиться и ещё раз всё обдумать. Но ничего не помогало. Он оставался громадным волком. С какой бы стороны Сэм ни подступал к этому вопросу, всё казалось неправильным. Совсем.
***
Под тяжёлыми сосновыми ветвями Сэм просидел несколько часов. И сколько бы возможных объяснений превращения ни появлялось в голове, ничего дать толкового ответа не могло.
Парень чувствовал себя запертым внутри животного совместно с теми же приступами злости и яростными выпадами. Раздражало всё, и даже шелест листвы порождал в горле рычание.
Выйти во двор и постучать большой страшной лапой в дверь не представлялось возможным. И уж точно никакой доктор не смог бы помочь. Запыхтев, Сэм опустил огромную морду на лапы, что сильно напомнило детство, когда, смотря телевизор, он ложился на живот и подпирал руками голову.
Индеец чувствовал себя: он – это он, только внутри чужеродного тела и без возможности заговорить. Попытавшись раз сказать что-нибудь, Сэм заклеймился идиотом, потому как вместо членораздельной речи из пасти вырвался приглушённый скулёж. Язык, не взаимодействуя с мозгом, не мог сформировать ни единого слова. Невероятно сложно чувствовать себя самим собой, когда визуально от тебя не осталось и следа.
Дальнейшие действия также оставались не совсем понятны. Ничего не работало, сердце отплясывало панический танец в груди, а Сэм терялся – временное это изменение или же нет.
«Что делать, если я навсегда заточён в тело зверя? И не заговорить. Я даже не смогу объяснить маме и Леа, что я гигантская собака. Как быть?»
Начинало темнеть, пора возвращаться домой, иначе мать забеспокоится. Сэм лежал на краю дворовой лужайки, надёжно скрытый деревьями. Уши навострились – в голове возникла идея подслушать, чем занимается мама. Повышенная чувствительность определённо точно улавливала различные звуки изнутри дома, словно при помощи специального слухового прибора, который увеличивал громкость. Качнув мордой, Сэм снова устроился на лапах и продолжил внимать.
Мать обзванивала контактные номера в его мобильнике, который нашла на столе в кухне вместе с окровавленной футболкой. Сэм зажмурился, когда услышал её тревожный голос, и принялся отсчитывать шаги, которые мама навёрстывала по маленькому дому.
После примерно семисотого шажка и многократных обзвонов, женщина снова подхватила телефон и набрала знакомый номер.
– Леа? – спросила мать.
Сэм вскинул морду и принялся вслушиваться.
– Леа, Сэм с тобой?.. Его нет?.. О… О, дорогая, ладно… А ты не знаешь, где он?
C другого конца провода послышался приглушённый ответ Леа, и, подпитываемый нервозностью женщин, Сэм взволновался пуще прежнего.
– Нет предположений, где он может быть?.. Я знаю Сэма, мы не ладили в последнее время, но мне нужна твоя помощь.
Сэм снова вслушался в ответ, рыча себе под нос.
«Ладно, это уже не смешно. Как измениться обратно? Возможно ли это? И что, если я увяз в этом навсегда? Неужели мне и вправду не вернуться…» – переполошился он. Бешеные мысли отголоском отражались в голове, наращивая волнение. Время тянулось. Одни и те же размышления сновали в сознании каждые несколько минут, не оставляя шанса на успокоение и здравомыслие.
Ожидание только ухудшало и без того дёрганое поведение. Из пасти вырвалось жалобное завывание, когда мать принялась звонить в полицию. В течение двадцати минут Сэм неустанно рычал про себя. Шериф полиции свернул к их дому в сопровождении двух патрульных автомобилей. За ними показались лесные следопыты, которые всей толпой завалились прямиком в дом вместе с матерью Сэма для выяснения возможного местонахождения сына.
«Не думаю, что они найдут меня сейчас».
Всё ещё пребывая в шоке от произошедшего, Сэм посмотрел на собственные лапы. Каждый раз память возвращала мысли в тот момент, когда на месте кожи образовалась шерсть, и тогда дыхание тяжелело, а сердце ускоряло свой темп.
От его бешеного биения Сэм готов был задохнуться, когда на подъездную дорогу свернула Леа и ворвалась в дом. От тревоги к медным щекам приливал румянец, а чёрные волосы развевались за спиной в такт походке. Сэм услышал глухие рыдания – обнявшись, Леа и его мать всхлипывали и плакали.
Выйдя на крыльцо, егери принялись обсуждать кто и куда отправится на поиски. Сидеть и слушать мучительные стенания Леа в гостиной оказалось для Сэма настоящей пыткой. Он слышал движения каждого человека, скрип половиц и людские разговоры. Но странным казалось не только это, но и усиленные запахи, зрение, которое позволяло разглядеть не видимые человеческому глазу детали… В животном теле эти способности казались естественными.
Будто Сэм самый настоящий волк. Он покачал головой, прогоняя мысли из головы, и снова уставился на свои чёрные лапы. Человеку быть волком просто невозможно, это страшный сон. Не важно, как сознание реагирует на реальность, но Сэм смог прийти только к этому выводу. Страшный сон.
Индеец наблюдал, как Леа покинула дом в сопровождении хорошего друга Гарри – Чарли Свона.
– Чарли, я хочу остаться здесь! – настаивала девушка, протирая заплывшие от рыданий глаза. Видя доказательство слёз своей возлюбленной, Сэм крепко зажмурился.
– Леа, позвонил Гарри и сказал тебе возвращаться домой. Всё равно мы пока ничего предпринять не можем. Сэм взрослый парень, думаю, с ним всё хорошо.
– А если нет? Вдруг он вернётся, а меня нет? – Свежая порция слёз покатилась по щекам Леа.
Чарли строго взглянул на неё и мягко подтолкнул к машине.
– Нет! – рассердилась девушка и вырвалась из слабой хватки рук шерифа. Идеальные чёрные брови сошлись на переносице, а взгляд потемнел от злости. Леа вызывающе вздёрнула подбородок, и сердце Сэма переполнилось гордостью за свою возлюбленную. Во время злости она была неотразима ровно настолько, насколько Сэм никогда не хотел её злить. Он желал очутиться поближе к Леа… Лишь одна мысль о ней помогала успокоить ярость.
– Леа, – качая головой, вздохнул Чарли. Он взглянул на решительно настроенную девушку и взял рацию. – Я позвоню твоему отцу и предупрежу, что ты останешься сегодня с мамой Сэма.
Лицо Леа немного смягчилось, и она ослабила сцепленные на груди руки.
– Спасибо… Чарли.
Опустив взгляд, Леа спешно покинула шерифа и вернулась в дом.
Девушка, шаркая подошвой, прошла мимо матери Сэма прямиком в конец дома, где располагалась его комнатёнка. Легла на узкую кровать, закуталась в покрывало и принялась ждать. Пожалуй, совершенный слух был единственным достоинством нового тела.
Опустив морду на лапы, Сэм вздохнул. Ночка будет долгая.
Время тянулось, а он не сомкнул глаз ни на минуту; покидал своё место у кромки леса лишь несколько раз, когда следопыты принимались прочёсывать двор и прилегающее к нему пространство. Сэм на удивление тихо передвигался через многочисленные кустарники. Огромное тело прислушивалось к каждой мысли, которая помогала уворачиваться от веток и папоротников. Бесшумно преодолевая деревья, он с лёгкостью скрывался из поля зрения егерей.
«И чёрная шерсть как нельзя кстати…»
Сэм вернулся к дому, всё ещё изумляясь тому тихому передвижению, с которым он сновал по густым зарослям леса. Вспомнив детство, когда он с друзьями учился бесшумно передвигаться, он внутренне улыбнулся; это было первое, чему учили детей коренных народов Америки.
Передвигаться тихо, словно ветер, как делали все наши предки. Невидимо, неслышимо, незаметно…
В голове что-то щёлкнуло. Предки…
В сознании всплыла одна из племенных историй, которую рассказывал старина Квил. Сэм сразу представил древних прародителей, которые превращаются в волков для борьбы с врагами общины.
«Возможно ли? Может ли это быть правдой?»
Все мысли смешались в кашу, но только эта версия могла объяснить превращение. Так истории – правда? В действительности некоторые члены племени превращаются в защитников? Данный сценарий подходил как нельзя лучше.
Реальность засела в нём самом. Это были не просто легенды… Не мифы, истории или слухи, нет… То было правдой.
То было реальной историей случившегося.
***
Следопыты ни с чем вернулись в свои автомобили. Боль ножом вонзилась в сердце Сэма при виде расстроенных лиц Леа и матери. Последняя внезапно стала выглядеть на свой возраст; индейские гены обычно играли ей на руку и внешне омолаживали лет на десять, но сегодня это лицо исказилось и постарело. Женщина будто прибавила пять лет всего за одну ночь.
Когда Чарли Свон заговорил с ней, Сэм навострил уши.
– Есть новости, Чарли? Хоть что-нибудь? – обеспокоенно вопрошала мать, вытирая с щёк слёзы. Леа сжимала её руки – обе, затаив дыхание, ждали вестей.
Чарли вздохнул, потёр подбородок и оглянулся на выставленные в ряд патрульные машины.
– Мы не нашли ничего, кроме следов крови у охапки дров… Но это ничего не значит, – тут же пошёл на попятную шериф.
Сэм вспомнил о потерянной крови от топора, которая, наверное, вызывала море самых ужасных домыслов. А кажется, будто поранился несколько лет назад. Почти всё кажется многолетней давностью.
Мать снова разревелась.
– Ох, Сэм… – рыдала она, прильнув к Леа, которая, кусая губы, всеми силами старалась сдержать собственные слёзы. Сердце Сэма разрывалось.
– Это не значит, что что-то случилось… Сэм сознательный парень. Возможно, после несчастного случая он пошёл искать помощь…
– И что? Потерялся? Он живёт здесь всю свою жизнь, Чарли. С моим сыном что-то случилось, и уже поздно помогать ему!
– Давайте будем реалистами. Что-то случилось, да, но мы делаем всё возможное, чтобы найти его. И мы вернём его домой в целости и сохранности.
Твёрдость в голосе шерифа успокоила даже Сэма. Чарли по своей природе был спокойным и решительным, что так нравилось людям. Добавить ко всему напористость – и получится идеальная смесь для шефа полиции.
Женщина перешла на тихие всхлипывания, продолжая шмыгать носом. Леа неловко погладила её руку, и Сэм улыбнулся, увидев, как девушка пытается успокоить его горюющую мать. В его возлюбленной грубость совмещалась с умеренной долей доброты, за что он и любил её.
Чарли дёрнулся и оглядел тёмный лес. Сэм втянул голову, пытаясь прикрыться, но тут же вспомнил, что и без этого хорошо замаскирован.
– Не обязательно. Он мог… просто уйти. Сэм всегда любил бродить по лесу, вдруг он где-нибудь уснул. Леа сказала, что у него выдался плохой денёк на работе, так что, возможно, он решил выпустить пар.
– Но он обычно берёт с собой машину, – указала Леа на ржавый грузовик Сэма.
– Что ж, я подкинул вам идеи, крепитесь.
– Чарли, прошу, дай нам знать, если найдёте что-нибудь, – попросила женщина. Она заметно устала от споров с шерифом.
Сэм наблюдал, как мать вместе с Леа вернулась в дом, а полиция и егеря отправились на продолжение поисков. Отчаяние нависло над Сэмом и его семьёй, как тёмная грозовая туча. Он несколько часов пробыл в теле зверя, а Леа и его мать считают, что он попал в неприятности. И это никак не исправить, ничего не изменить.
Единственное, что остаётся, – ждать.
***
После той ночи дни стали тянуться ещё медленнее. Из леса Сэм наблюдал за поисковыми группами и боялся, что, ничего не найдя, они прекратят свою деятельность. Леа вернулась в школу, а мать – на работу. У полиции не было ни одного основания считать Сэма живым, хотя и мёртвое тело они ещё не нашли. Один из следопытов, бродя среди деревьев, рассказывал, что такие происшествия никогда не заканчиваются хорошо. Все обстоятельства обращались против пропавшего индейца.
Спустя день Сэм почувствовал сильный голод, но как поесть, будучи волком, не знал. Можно ли есть человеческую еду? И как раздобыть её?
Несколько часов он, поджав хвост, бегал по окраинам Ла Пуш с урчащим желудком. Придётся заново переучиваться жизни. Спать, ходить в душ, даже бегать. Всё усложнялось четырьмя лапами и хвостом.
Утром третьего дня изголодавшийся желудок заставил приблизиться к Ла Пуш. Сэм чувствовал искушающие запахи еды, доносящиеся из маленького ресторанчика в центре резервации. Как добраться дотуда?
«Огромному чёрному волку нельзя просто так выйти и остаться незамеченным».
Сэм раздражённо фыркнул и вильнул хвостом. Он до сих пор не давал ему покоя и только нервировал. Любое движение хвоста ощутимо отдавалось подёргиванием в основании позвоночника.
Из чащи леса Сэм наблюдал за повседневной жизнью людей и заметно огорчался, когда мать и Леа возвращались к своим бытовым хлопотам. Это означало, что они смирились с его исчезновением.
Прогорклый, но весьма съедобный по ощущениям запах донёсся до носа. Не выходя за пределы густой кромки леса, волк двинулся к его источнику.
«Вроде пахнет едой, но… Больше похоже на мусор».
Порывисто выпустив воздух из лёгких, Сэм стал красться от кромки деревьев в сторону запаха снеди. Ряд мусорных баков, выставленных позади закусочной «Фэмили Динер», находился прямо у леса, поэтому подобраться к ним было нетрудно. Оглядевшись вокруг, волк удостоверился, что его никто не видит, и вышел из-за деревьев. Сэм с любопытством заглянул в бак; желудок сжался и заурчал, требуя своей еды за эти три долгих дня.
«Вот дерьмо, и что теперь? Ни рук, ни пальцев, чёрт побери!»
Сунув чёрную морду в бак, он вздрогнул – металлический ящик грохнулся о землю и перевернулся, выплёвывая всё своё содержимое. Еда и обломки разлетелись прямо перед Сэмом, и он огляделся, проверяя, не заметили ли его.
«Ну, не так уж плохо, как казалось», – размышлял он, пережёвывая булочку от гамбургера. Еда недолго пролежала в баке, так что её можно было назвать свежей. По крайней мере, этим утешал себя Сэм. Хоть что-то в желудке – уже лучше, чем ничего. Не идти же домой и, постучав в дверь, простить подаяние.
«Интересно, могу ли я в таком виде охотиться на животных? И каковы они будут на вкус? В обычной жизни я бы ни за что не стал есть сырое мясо, но… но это лучше помоев», – думалось волку, пока он разжёвывал листья салата. Фыркнув, он поглотил томаты черри.
«Это даже смешно… Терпеть не могу помидоры всем своим человеческим нутром и, видимо, волчьим тоже».
Послышались приближающиеся шаги. Вынужденный оторваться от своего помойного ланча, Сэм с грустью метнулся к деревьям. Владелец закусочной тут же заметил перевёрнутый бак и принялся убирать разбросанные отходы. За проделанное Сэм почувствовал свою вину, однако желудок был благодарен ему за этот перекус.
В глуши леса на волка снова напала усталость. Сказались несколько долгих дней в волчьем обличье – Сэм начал свыкаться с мыслью, что его заперли в животном. Но как бы там ни было, он не переставал скучать по Леа. Несколько раз он пробегал мимо дома Клируотеров и успокаивался, слыша тихое посапывание девушки во сне. Он видел, как Леа ходит в школу, и сердце его болезненно сжималось. Её лицо, вытянутое и серьёзное, прямо как у его матери. Сэм приложил немало усилий, чтобы остаться в лесу, поборол желание выскочить и сказать Леа, что с ним всё в порядке.
Вместо этого он свернулся на земле и положил голову на чёрные лапы.
***
Сэм зевнул и вытянул длинные конечности, вдыхая чистый, свежий воздух. Пробуждаться каждое утро и вдыхать прохладу леса – пожалуй, только это бодрило и придавало сил. К тому же он не мёрз, даже холодными ночами.
Потянувшись ещё раз, Сэм открыл глаза и тут же вскочил на ноги.
– Чёрт! – крикнул он и взглянул на руки.
«Руки. Не лапы. Руки… О мой бог».
Внутри росло возбуждение. Сэм беспрерывно осматривал своё человеческое тело в течение нескольких минут, пока не понял, что теперь-то можно вернуться домой. Взглянув в сторону дома, Сэм быстро собрался с мыслями и, обнажённый, кинулся к нему через лес. Небо подсказало, что ещё довольно рано и, наверное, матери нет дома.
«Тяжело будет объяснить, почему спустя четыре дня я возвращаюсь абсолютно голый».
Умудрившись проникнуть в дом, Сэм наскоро принял душ и оделся. Затем устроился на кухне и домашней еды съел в пять раз больше обычного. Откинувшись на стуле, он довольно погладил живот. Сэм безошибочно смог определить звук автомобиля мамы, который свернул с главной дороги к дому.
«Надо же! А слух такой же, как у волка… Минутку. Не значит ли это, что я снова могу обратиться?»
Руки затряслись. Сердце заколотилось в груди, словно пытаясь вырваться наружу. Сэм сглотнул и попытался взять себя в руки. Делая глубокие вдохи, он всеми силами сдерживал животное внутри себя, иначе как объяснить матери пребывание огромного чёрного волка в их кухне? Сделать это будет очень непросто.
Мать зашла внутрь и, увидев сына в крошечной кухоньке, выпустила из рук сумку.
– С-сэм? – выдохнула она и кинулась к сыну. Она погладила его лицо и проигнорировала недовольное ворчание, когда заключила Сэма в крепкие объятия. Когда порыв ушёл, она отпрянула и дала сыну звонкую пощёчину.
– За что?..
– Где тебя черти носили? А?!
Сэм тупо уставился на мать.
«Вот дрянь! Стоило придумать оправдание ещё в лесу».
– Мам, я вернулся… Этого достаточно, ладно?
– Нет, Сэм, я хочу знать, где ты шлялся! – повысив голос, отозвалась мать, обошла стол и недоверчиво взглянула на сына.
Сжав в кулаке волосы, Сэм поморщился – его мама выглядела как минимум на четыре года старше.
– Мам…
– Сэм, тебе придётся объясняться. Ты не мёртв, и не изувечен, и не… – Она осмотрела его с ног до головы. – Что произошло?
– Я… н-не знаю.
– И что, чёрт возьми, это значит? Сэм Адли, тебя не было почти четыре дня, а теперь ты являешься и говоришь: «Я не знаю, где был»? Думаешь, я поверю в это?
Сэм начинал паниковать. Было ясно, что матери знать правду никак нельзя, ведь ради безопасности она может упрятать сына за решётку. И что грустно, Сэм не был уверен, что не станет винить её за это.
– Тебе придётся поверить мне. Так что давай просто оставим это? Идёт? Я дома…
– Нет! – пронзительно выкрикнула женщина, вытирая дорожки слёз на щеках. – Ты не можешь вести себя так безответственно и эгоистично! Все искали тебя, Сэмюэль. Все!
Сэм опустил глаза. Он мог быть взрослым мужчиной, но, когда мать называла его полным именем, он понимал, что всё очень серьёзно. Она пометалась по кухне и схватила телефон.
– Сэм, это так не похоже на тебя. Ты всегда был хорошим ребёнком… Даже не знаю, что думать!
– Мам, я в норме, я дома, что ещё?
– Ты даже не понимаешь! Поразительно. Ты никогда не поступал так опрометчиво. Какой бес вселился в тебя, Сэм? – спросила женщина, не переставая расхаживать по кухне.
