Текст книги "Черная звезда (СИ)"

Автор книги: TurkFan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

«Что я сделал не так? Где я ошибся?» – с горечью подумал он.

«Я дал им все, а они плюют мне в лицо».

Гекхан с его враждебностью, Селин с ее капризами, Синан с его безалаберностью…

Ягыз, подумал он. Если бы Ягыз…

Он отогнал от себя эту мысль, мысль, которая никогда не уходила, которая уже много лет жгла его каждый день на медленном огне, его и Севинч.

Он прошел за Мехметом и Гюльтен, которая указывала дорогу в комнату Синана, и они уложили Синана на кровать. Парень присел рядом с ним, внимательно разглядывая, приоткрыл ему глаз, послушал дыхание, пульс.

– Он спит, – сказал он, – все нормально. Но с утра лучше вызвать врача.

– Так и сделаем. Спасибо, сынок. Здоровья твоим рукам.

Хазым прошел к шкафу Синана и достал первую попавшуюся футболку, протягивая ее Мехмету.

– Оставайся здесь на ночь, сынок. Гюльтен приготовит тебе гостевую комнату…

Парень покачал головой.

– Спасибо, но я поеду домой.

– Серьезно, сынок, оставайся…

– Нет, спасибо, я возьму такси.

– Как знаешь. Гюльтен, – он выглянул за дверь. – Вызови такси для господина Мехмета. Но потом, сначала принеси нам чаю в гостиную. Пойдем, сынок, выпей хотя бы чаю, – попросил он, поворачиваясь и замолчал. Парень снимал с Синана обувь и куртку, укрывая покрывалом, и Хазыму стало неудобно. Сам он давно перестал устраивать Синана поудобнее, когда тот возвращался домой в непотребном виде.

– Ты пройди в ванную, умойся, – предложил Хазым, – я попрошу Гюльтен принести аптечку.

Хазым посмотрел в окно на идущего к такси парня и вздохнул, обернувшись к только что вернувшемуся зевающему Рызе.

– Найди завтра на него информацию, – попросил он верного помощника. – Мехмет Йылдыз, служил в армии, работает телохранителем. Не подослали ли его к нам? Больно удачно он подвернулся.

Рыза закивал, соглашаясь, и Хазым поднялся по лестнице. Он заглянул в комнату Синана, глядя на спящего сына, морщась от пропитанного перегаром воздуха. Комнаты Гекхана и Селин были пусты – они остались в отеле на ночь. Хазым тяжело вздохнул и пошел в комнату жены. Он медленно разделся и осторожно, стараясь не будить ее, прилег, взял ее за руку, прижал ее руку к своей груди. Севинч заворочалась, забормотав что-то, но не проснулась.

– Что мы сделали не так, Севинч? – Прошептал он. – Где я ошибся?

***

Он проснулся как всегда очень рано и был готов завтракать в одиночестве, но, к его удивлению, за столом сидел Гекхан.

– Ты же ночевал в отеле? – Изумился Хазым, и Гекхан кивнул, прожевывая.

– И тебе доброе утро, отец. Вот, приехал, уж извини.

Хазым сжал зубы. Его так выводила привычка Гекхана во всем находить оскорбление и повод обидеться.

– Селин тоже приехала?

– Нет, она отдыхает. Я слышал, Синана вчера принесли избитым?

– Да. Какие-то мерзавцы напали на него.

– В кои-то веки ты был рядом, чтобы помочь. Ждем землетрясения, – Хазым перевел на него холодный взгляд, но Гекхан только ухмыльнулся, отпивая кофе. – Тебе не звонила Хазан? Ты уже знаешь, что натворил твой младший сын? – Хазым выжидающе посмотрел на него, и Гекхан продолжил. – Он сорвал сделку по поставкам из Мардина. Ему всего-то нужно было встретить дорогих гостей, сопроводить к адвокату и поставить подписи, а наш дорогой Синан все это благополучно просрал. Поздравляю.

Хазым выругался под нос, и Гекхан опять ухмыльнулся, упираясь локтем в стол и щекой упираясь в ладонь, он наклонился вперед, с интересом уставившись на отца.

– Хазан собирается его уволить. Как думаешь с этим разбираться? – Когда отец промолчал, Гекхан хохотнул. – Знаешь, что бы я сделал? Наплевал бы, пусть увольняет. Хотя… Кого я учу плевать на своих детей? Мастера в этом деле.

– Что ты несешь, Гекхан? – Хазым почувствовав, как его заливает гнев. – Как ты смеешь такое говорить?

– Вслух, – ответил Гекхан. – Я смею говорить это вслух. То, что ты давно уже должен был услышать. Ты уже много лет плюешь на нас, и ты, и мать. И если я когда-то хоть что-то от вас видел, то Синану и Селин и того не досталось. Вам наплевать на всех нас, вы только и можете что страдать по Ягызу…

– Заткнись, – прошипел Хазым, закрывая глаза. – Заткнись.

– Нет, – Гекхан покачал головой. – Не заткнусь. Я именно для этого и пришел сюда сегодня, чтобы наконец высказать тебе все, что давно собирался. Селин исполнилось восемнадцать. Она теперь может жить где захочет. И она хочет жить подальше отсюда.

Хазым непонимающе посмотрел на него, и Гекхан разъяснил.

– Я пришел, чтобы забрать наши вещи. Я купил нам дом, и я забираю туда Селин. Подальше от вас обоих, и подальше от Синана. Я с самого ее рождения был ей и братом, и матерью, и отцом. Она в вас не нуждается. Можете страдать по нашему мертвому брату без нее.

– Ягыз не мертв!

Тарелка полетела на пол, разбиваясь со звоном, и в комнате повисла тишина.

– В этом ведь и беда, папа, да? Что он не умер.

– Как ты смеешь? – Хазым вскочил на ноги, быстро подходя к старшему сыну. – Как ты смеешь?

– Смею, – ответил Гекхан, не поднимаясь с места. – Я горевал вместе с вами, когда это случилось, я понимал вас, я старался вас понимать. Когда вы принесли в дом Синана и тут же бросили его, когда поняли, что его появление вам не помогло, я пытался вас понять. Но когда вы повторили этот фокус с Селин, я понимать вас отказался. Я растил Селин с самого ее рождения, я пытался помочь Синану, но мне было всего пятнадцать лет, я не мог любить их обоих за вас двоих. Я не мог помочь и ей, и ему, и посмотри, что с ним стало.

Он поднялся на ноги, глядя отцу в глаза.

– Я забираю Селин туда, где мы оба будем счастливы. Мы сумеем. А ты… Проснись наконец. Очнись и посмотри, во что вы оба превратили наши жизни. Очнись и постарайся собрать осколки жизни своего последнего сына.

Гекхан резким шагом вышел в коридор, и снаружи послышался его голос:

– Искандер, грузи чемоданы!

Хазым закрыл глаза. Это все было неправдой, подумал он. Все это было неправдой, выдумкой капризного ребенка, слишком занятого собой, совсем не думающего о чувствах отца, о чувствах матери. Севинч…

Хазым быстро вышел на улицу, догоняя сына, садящегося в машину.

– Гекхан! – Сердито позвал он. – Можешь сколько угодно нести эту чушь, но об одном тебя прошу – никогда не повторяй это своей матери. Скажи ей, что ты просто решил жить самостоятельно, а Селин переезжает из-за учебы…

Гекхан замер, глядя на него, приоткрыв рот и качая головой, словно не мог поверить в то, что слышит. Наконец он рассмеялся, весело рассмеялся, закидывая голову.

– Знаешь, отец, – сказал он, широко улыбаясь. – Иногда я тебя просто ненавижу.

И он сел в машину, хлопая дверью.

***

– Это здесь? – Спросил Хазым Рызу, и тот кивнул, открывая перед ним дверь.

– Да, господин Хазым. Второй этаж, тут нужно подняться по лестнице.

Хазым оглядел потрепанные коридоры и промолчал. «Служба безопасности «Черная звезда» – прочитал он вывеску на двери. Звучало громко, слишком громко, если учитывать, что на самом деле это были всего два молодых парня. Рыза постучал в дверь, и из кабинета раздалось громкое «Войдите!».

Мехмет Йылдыз сидел за столом, удивленно глядя на входящего Хазыма, а у окна, облокотившись о стену, стоял молодой черноволосый парень, по-видимому, Эрдал Кара.

– Господин Хазым, – Мехмет поднялся на ноги, обходя стол. – Добро пожаловать…

– Здравствуй, сынок, – пожал ему руку Хазым. – Прости, что без предупреждения. Я Хазым Эгемен, – представился он второму парню. – Добрый день, легкой работы.

– Эрдал Кара, – партнер Мехмета подтвердил его предположение. – Добро пожаловать, господин Эгемен.

– Сынок, – сказал Хазым, устраиваясь в неудобном кресле. – Я бы хотел побеседовать с Мехметом, если ты не против.

– Конечно, конечно, – парень подобрался, с любопытством переглядываясь с Йылдызом. – Не буду вам мешать.

Когда Эрдал Кара вышел, Мехмет остался стоять, неловко потирая руки.

– Кофе, господин Эгемен? – Спросил он, поворачиваясь к маленькому кофейнику в углу. – Только… У нас очень плохой кофе.

– Ничего, сынок, я с удовольствием выпью, – кивнул Хазым, внимательно разглядывая парня, возившегося с чашками. – Как твое плечо? – Спросил он. – Ты потирал его тогда все время, я еще подумал, не травмировал ли, – пояснил он на недоуменный взгляд Мехмета.

– А, нет, господин Эгемен, это… Давний перелом.

«Парню разбили руки, ноги, ребра, пробили легкое, топили, прижигали его. И все равно он счастливчик, ему повезло, что успели его спасти до того, что Азраил для него подготовил» – Хазым поежился, вспоминая слова Рызы. Глядя на мальчишку, он не мог поверить, что этот прямой, собранный, вежливый юноша пережил ад на земле. Вот он, парнишка, переживший самое страшное, но при этом остающийся улыбчивым и уважительным, а не как его избалованные дети…

Слова Гекхана до сих пор колоколом били в его ушах. «Иногда я тебя просто ненавижу».

А вот этот парень каждую неделю навещает мать, и на двух работах из сил выбивается, чтобы обеспечить ей лучшее лечение. Почему благодарные дети достались другим? Чем Хазым прогневал Всевышнего?

– Как Синан, с ним все в порядке? – Спросил Мехмет, подавая ему кофе, и Хазым хмыкнул, делая глоток – кофе и правда был отвратителен.

– Что ему сделается, – проворчал Хазым. – В полном он порядке. Вот насчет него я и хотел с тобой поговорить, сынок.

– Насчет Синана?

Хазым кивнул.

– Я хотел бы тебя нанять.

– Телохранителем вашего сына? – Мехмет понимающе улыбнулся, потянувшись к папкам сбоку от него. – Конечно, вот наши типовые договора, и я…

– Нет, сынок. Не совсем. И телохранителем тоже. И телохранителем тоже, – повторил Хазым, кивая. – Но и не только. Мне нужно, чтобы ты сопровождал его повсюду. Помогал ему в его делах. Напоминал о его встречах. Вытаскивал из бед, если такие случатся – а они случатся. Отвозил на работу, привозил с работы, следил, чтобы он по дороге никуда не свернул. Следил, чтобы он не связался с неприличными женщинами, чтобы приличные женщины не тянули из него деньги.

Мехмет Йылдыз смотрел на него, приподняв брови.

– Вашему сыну нужна нянька? – Ошеломленно спросил он, и Хазым усмехнулся.

– Назовем это «личный ассистент».

Парень странно смотрел на него, и Хазым вдохнул.

– Синан… Он хороший мальчик, но совершенно безответственный. Мы с матерью слишком баловали его, и он отбился от рук, признаю это, как и признаю, что испробовал все, чтобы привести его в чувство. Мне не радостно обращаться к тебе с такой просьбой, но… Отчаянные времена взывают к отчаянным мерам. Больше мне ничего не приходит в голову. Не отказывайся сразу, – приподнял он руку, когда Мехмет открыл рот, чтобы ответить. – Подумай. Вот, здесь мое предложение. Зарплата, бонусы, социальный пакет… А также требования и условия. И это не все. Твой друг, Эрдал Кара, – Хазым кивнул в сторону двери. – В службе безопасности моей компании есть вакансия. Будет работать в фирме моего сына. Эгемен Косметикс, значит, будет работать с тобой. Думаю, так вам обоим будет удобнее. Что скажешь?

Хазым улыбнулся про себя, увидев, как на скулах Йылдыза загорелись красные пятна.

– Я… Я должен посоветоваться с Эрдалом насчет этого, – скованно сказал он. – У меня только один вопрос – почему я?

– Сам знаешь – тот вечер, – ответил Хазым. – И, кроме того, я наводил о тебе справки. Ты человек, которому можно доверять.

Мехмет резко поднял голову и пристально посмотрел ему в глаза, и сжал зубы, когда Хазым кивнул ему, подтверждая – да, парень, я знаю о тебе все, абсолютно. Я могу тебе доверять.

========== Часть 3 ==========

Уже входя в офис, Хазан по самой атмосфере поняла, что случилось. Синан вернулся. Хазан против воли улыбнулась. Да, ее друг детства бесил ее, бесил до чертиков, так, что хотелось его убить, но она все-таки его любила, негодяя.

Хазан сразу же прошла в свой кабинет. Нет уж, она не пойдет к нему бросаться на шею от радости, придет сам и поприветствует, назовет «госпожой» и будет извиняться за свое поведение.

Больше месяца, почти два месяца, его не было на работе. Дядя Хазым наплел какую-то чушь про его плохое самочувствие, и Хазан сначала не поверила ему, пока через несколько дней Ниль не рассказала, что Синана избили в день рождения Селин. Когда же Хазан попыталась дозвониться до Синана, трубку поднял дядя Хазым и объяснил, что Синан «лечится».

Рехаб, подумала Хазан. Дядя наконец-то сплавил Синана в рехаб. Давно было надо. Как настоящий друг это она должна была скрутить Синана и отвести лечиться, но…

Она устала вытаскивать его из бед, устала слушать его жалобы, устала исправлять его ошибки. Да, она была плохим другом, отвратительным, просто она… Устала.

– Значит, Синан приехал, – не здороваясь сказала Хазан, когда Фарах вошла в ее кабинет.

– О да, и с утра пораньше. Прогресс.

– Надолго ли хватит такого прогресса, – проворчала Хазан, просматривая почту.

– Подруга, ты ранишь меня! – Синан вошел, как всегда, не постучавшись, держась за сердце. – И это когда я пришел к тебе с подарком.

– Оставь себе, Синан, – Хазан даже не повернулась в его сторону.

– Я бы с удовольствием, но – это для компании.

Хазан удивленно оглянулась и в первый раз посмотрела на него. Он выглядел лучше, чем когда она видела его в последний раз, в день рождения Селин. Кожа приобрела здоровый оттенок, глаза засветились, даже волосы как будто не были такими тусклыми как раньше. Синан улыбался во все зубы, протягивая ей папку.

Хазан приподняла брови, вопросительно глядя на Фарах, но та пожала плечами, и Хазан открыла папку, удивленно пробежалась по документам.

– Как? – Ошарашенно воскликнула она. – Как ты это сделал?

– Я чуть не сдох, добывая для тебя это, дорогая моя Хазан. Знаешь, сколько мардинских задниц мне пришлось перецеловать, чтобы добыть для тебя этот контракт? На скольких скучнейших собраниях побывать? Я даже на свадьбе там был, а ты представляешь, как я ненавижу свадьбы! Мать твою, я даже танцевал рейхани с дочкой этого придурка Коджаоглу, хвала Аллаху успел сбежать, пока они меня на ней не женили.

– Всевышний, я бы многое отдала, чтобы увидеть, как ты танцуешь рейхани! – Фарах хихикнула от восторга, и Синан приосанился.

– Подруга, да я был просто великолепен! И ты сможешь увидеть, мой ассистент все записал на видео.

– Твой ассистент? – Хазан оторвалась от контракта, который поглощала, словно была голодной, а это была еда – Всевышний, какие же были выгодные условия! Даже если бы Синан женился на этой мардинке, за такой контракт Хазан сама бы их к свадебному столу потащила!

– Ага, – кивнул Синан. – Я поэтому и попросил сменить мне кабинет. Мне нужен будет второй стол. Ладно, дорогая, оставляю тебя биться в оргазме над моим достижением, уйду, уйду, мне смотреть на такое стыдно, я же тебя с пеленок знаю!

– Тьфу на тебя, Синан, – рявкнула Хазан, замахиваясь папкой, и тот ушел, заливаясь смехом.

– Хазан, ты бы видела этого ассистента, – Фарах мечтательно закатила глаза. – Аллах-Аллах, такое тело, такой рост, а глаза… Утонуть можно. М-м-м…

– Постой, это мужчина? – Хазан искренне удивилась. – Синан что, на мужчин переключился?

– Тьфу на тебя, – упала с небес на землю Фарах. – Взяла и мне сейчас такую фантазию испортила. Ассистент, Хазан, ассистент. С чего ты сразу такое о Синане думаешь?

– А то он не давал мне повода такое думать? – Фыркнула Хазан. – Раньше ассистентки у него были только сама знаешь для чего. Во всем офисе он, по-моему, только тебя и меня не тронул.

– И не потому что не пытался, – притворно обиделась Фарах, – с тобой-то он и правда сидел на одном горшке, но я…

– Ты у меня такая умница, подруга, – улыбнулась ей Хазан.

– Да, я очень умная, и это мешает моей личной жизни, – прорычала Фарах. – Клянусь, по-моему, я снова девственница. Я уже забыла, как это делается, Хазан!

– Только не вспоминай это с Синаном, пожалуйста, – содрогнулась Хазан. – Поставь себе на стол фотографию Ниль для напоминания – вот что бывает с дурочками, которые на него клюнули.

– Не волнуйся, дорогая, Синана я и шваброй не трону. А вот его ассистент… – Фарах мечтательно накрутила прядь волос на палец. – Дорогая, я говорю сразу – чур, мое.

– О Аллах, иди, завоевывай, – Хазан покачала головой. – Нужны мне эти ассистенты.

– Ты такая снобка, Хазан, – Фарах осуждающе прищелкнула языком, выходя из кабинета.

«Снобка». Ведь Фарах отлично знала, как обожглась когда-то Хазан. Дура, дура, верила в любовь с первого взгляда, в любовь до гроба, и… К черту, не будет она вспоминать этого мерзавца.

Хазан снова пересмотрела контракт, улыбаясь. Синан-Синан, какой же молодец. Сам допустил ошибку, сам ее и исправил, неужели и правда решил взяться за ум? Хазан вспомнила разговоры о последних изменениях в семье Эгеменов – что Гекхан с Селин съехали из отчего дома, и если с Гекханом было понятно, то переезд Селин вызвал кривотолки – не ссора ли?

Конечно, ссора, Хазан это знала. Семью Эгеменов она знала можно сказать изнутри. Отец был лучшим другом дяди Хазыма, и когда папа умер, дядя Хазым как мог заменил ей отца… Как мог. А мог он все-таки немного. Хазан знала, что не имела права его обвинять, мало кто может пережить такую трагедию, но иногда… Иногда ей хотелось его придушить, когда она видела, что происходит с Синаном. Гекхан с Селин крепко держались друг за друга, а Синан был совсем один, стараясь выплыть в одиночку. Если бы Хазан не уехала в Америку в детстве, если бы была рядом с Синаном все эти годы, может быть ей удалось бы стать его якорем, но… Мама отправила ее учиться, «ты должна будешь заменить своего отца», сказала она, «ты должна стать лучшей» – и многие годы Хазан выбивалась из сил, пытаясь стать лучшей, надеясь, что этим заслужит любовь матери. Но, как и Синан, не могла. И если у дяди Хазыма и тети Севинч было для этого объяснение, то мама…

Нет, она не будет думать сейчас о маме.

– Назлы, – позвала она. – Собери совещание в конференц-зале через, – она посмотрела на часы. – Через сорок минут. Если начнут ныть, скажи, что у нас хорошие новости.

Синан опоздает, думала она, и была изумлена, когда он оказался уже в зале, на своем месте, и не один. На стуле у стены, за спиной Синана, сидел незнакомый ей мужчина. Незнакомый, но… Хазан показалось, что где-то она его раньше видела. Хазан оглядела всех в зале, улыбаясь, и все улыбались ей в ответ, кроме… Кроме этого мужчины. Он смотрел на нее холодным, почти злобным взглядом, и Хазан осеклась, глядя на него.

– Простите, а… – Она вопросительно повела рукой, глядя на незнакомца, и Синан хохотнул.

– Познакомьтесь, Хазан, это Мехмет, он мой новый ассистент. Мехмет, это госпожа Хазан Чамкыран, наш босс. Прошу любить и жаловать.

– Доброе утро, госпожа Чамкыран, – только и ответил Мехмет, ровным тоном и спокойным голосом, но по его взгляду казалось, что он имел в виду «чтоб ты провалилась», и Хазан недоуменно прищурилась.

– Добро пожаловать, Мехмет, – кивнула она и перевела взгляд на Синана. – Синан, это собрание руководства, может быть твой ассистент подождет за дверью?

Мехмет сделал движение, будто собирался подняться, но Синан остановил его, подняв руку.

– Нет-нет-нет, Хазан. Мехмет теперь моя правая рука, будет знать все, что должен знать я, лучше уж пусть послушает, чем я перескажу, а?

Хазан покачала головой, оглядывая остальных, но, казалось, никто не был против. Странный каприз Синана ее уже почти не удивлял, капризы Синана всегда были такими – странными.

– Что ж, господа, вы, наверное, все уже в курсе хороших новостей…

Все сразу зашумели, одновременно поздравляя Синана и друг друга, и Хазан улыбнулась, глядя как нежится Синан в общей похвале, но ее взгляд снова натолкнулся на холодные синие глаза Мехмета, и Хазан помрачнела. Она видела его раньше, точно видела, но не могла припомнить, где. Она смотрела на него не скрываясь, в упор, и он смотрел в ответ, строго, почти сердито, лицо его было бесстрастным и сухим, но когда она опустила глаза, то заметила, что руки его шевелятся, он сжимал их, будто ломал одной рукой другую, щипал, давил ее, но тут же резко убрал руки по бокам, когда понял, что она видит это, и когда она опять подняла голову, он смотрел на нее с откровенной ненавистью.

Хазан тряхнула головой и остановила общие разговоры, решив, что пора перейти к делу. Планы придется поменять с учетом сложившегося, и в кои-то веки смена планов была для них радостным известием.

– На этом, думаю, все. Синан, ты все же запиши, что ты должен будешь сделать, – не сдержалась Хазан, но Синан и не подумал обижаться.

– Да не нужно, Хазан. Мехмет все запомнил. Да ведь, Мехмет? – Он повернулся к своему ассистенту, который коротко кивнул ему, и Синан с улыбкой посмотрел на Хазан. – Мехмет вообще ничего не забывает, помнит все до малейших деталей, серьезно, ребят, я даже проверял – прочитаешь ему страницу, и тут же ее наизусть пересказывает, обалдеть просто. Как ты сказал это называется, Мехмет? Не фотографическая память, ты сказал как-то по-другому.

– Эйдетическая, – коротко ответил Мехмет, и Фарах приподняла брови.

– Ты правда помнишь все, что видел и слышал, Мехмет?

– Да, госпожа Фарах, – ответил Мехмет, почему-то переводя взгляд на Хазан. – Я навечно помню каждое произнесенное при мне слово.

Говоря это, он смотрел на Хазан так, словно мечтал убить ее взглядом, и Хазан приподняла брови, с вызовом глядя на него. В чем его проблема, этого придурка?

– Ладно, идем, Мехмет, у нас полно дел, – Синан резко подскочил на ноги и помчался прочь, не прощаясь, и Мехмет, коротко кивнув собравшимся, пошел за ним.

– Интересно, надолго Синану хватит нового развлечения? – Пробурчал под нос Эмрах, и Хазан хмыкнула.

Она все пыталась вспомнить, где же видела раньше этого мужчину, это мучило ее весь день, и иногда казалось, что она вспомнила, но в последнюю секунду воспоминание ускользало, его прогоняли дела, которых вдруг стало так много.

Хазан слышала, как расходились сотрудники, но сама оставалась в кабинете. Она посмотрела за стекло и увидела, что в новом кабинете Синана все еще горел свет, к ее удивлению – но тут же удивление прошло – Синан уходил, как и все остальные. Он вышел в коридор, что-то оживленно объясняя своему странному ассистенту, и тот внимательно слушал его, запирая кабинет на ключ, во второй руке держа портфель. Синан махнул ей рукой, прощаясь, и помчался к лифту, крикнув ассистенту, что будет ждать его в машине, и Хазан покачала головой, недоуменно разведя руками – он что теперь его повсюду таскает?

Развернувшись, Мехмет увидел ее через стекло и застыл, и Хазан вопросительно посмотрела на него. Он отвел взгляд, глядя в сторону лифта, потом опять повернулся к ней и вдруг пошел к ее кабинету, и Хазан недоуменно покачала головой.

Он вошел в ее кабинет без стука, холодно глядя на нее в упор.

– Хазан Чамкыран, – сказал он резко, со злобой глядя на нее. Он сунул руку во внутренний карман пиджака и что-то достал, но Хазан смотрела ему только в глаза, не глядя, что он делает – не могла оторвать взгляда от его сине-зеленых холодных глаз. – Вы кое-что забыли, госпожа. – Последнее слово он произнес с таким напором, такой яростью, словно ругательство, и тут что-то прилетело к ногам Хазан, и Хазан опустила голову.

Смятая долларовая купюра. Хазан удивленно подняла взгляд, и мужчина все так же с ненавистью смотрел на нее, и тут Хазан вспомнила. Вспомнила, где видела его раньше. Она приоткрыла рот от изумления, и мужчина усмехнулся, разворачиваясь и уходя, не прощаясь, и Хазан ошеломленно смотрела ему вслед.

Тренер Эдже. Ну конечно же, это был тот идиотский тренер Эдже! Хазан едва не застонала от злости. Ну конечно же, как она могла его забыть? Она ведь видела его фотографии, видела его самого в тот день, какая же она дура, как она могла его забыть?

Хазан присела, качая головой от злости на себя. Глупая, глупая, глупая ситуация! Какая же это была дурацкая ситуация!

Во всем была виновата Эдже. Дурочка рассталась с Ясином, думала, что это будет их очередное временное расставание, так она рассказывала потом, заливаясь слезами, а он вдруг начал встречаться с Селин Эгемен. И эта дурочка, глупая девчонка, придумала себе нового парня. Не парня – мужчину. Мужчину, с которым она как будто бы встречалась – ее тренера по кикбоксингу. Дура, дура, дура. Она делилась подробностями своего так называемого романа с подругами, показывала им его фотографии, рассказывала, как он за ней ухаживает, как он признается ей в любви, как она ездит с ним на его мотоцикле, ох, глупая девчонка! До Хазан доходили слухи, а потом ей позвонили и сказали, что Эдже притащила этого типа на день рождения Селин.

Откуда ей было знать, что глупышка Эдже все выдумала, а этот несчастный тренер просто попал ей тогда под горячую руку. А на следующий день она позвонила в фитнес-клуб Эдже и потребовала, чтобы тренера-негодяя уволили. Хазан передернуло, когда она вспомнила тот разговор, вспомнила, каким холодом, морозом повеяло из трубки, когда владелец клуба ответил, что «госпожа Хазан ошибается», он, владелец клуба, дескать знаком с господином Йылдызом – ну конечно, Йылдызом, Мехметом Йылдызом – так его звали – что он знаком с ним много лет и верит ему, как самому себе, и что он с радостью обсудит с госпожой Эдже досрочное расторжение абонемента. Хазан помнила, как обомлела от такой наглости, как помчалась к Эдже, намереваясь немедленно ехать с ней в клуб, чтобы разобраться с этим нахалом, и как Эдже, разрыдавшись, во всем призналась.

Кто бы мог подумать, что она снова наткнется на этого человека.

Ей было стыдно. Ей действительно было стыдно. Ей надо было пойти тогда и извиниться, наверное. Но… Не было времени, Синан пропал, нужно было разбираться с потерей мардинского контракта, все как-то закрутилось, а потом Эдже сообщила, что тренер уволился из клуба сам – до этого отменив все занятия Эдже, в чем Эдже, конечно же, обвинила Хазан, а не саму себя.

Хазан решила, что на следующий день вызовет господина Йылдыза к себе в кабинет, принесет извинения, и на этом дело будет кончено.

Да, понятно, что он был обижен, она тогда наговорила ему много грубых слов, но он и сам должен бы понять – она беспокоилась о сестре, а тут какой-то взрослый мужик, неужели сам не понимает, как это выглядело? Уж точно не стоило из-за этого постоянно расстреливать ее взглядом.

Хазан подняла скомканную купюру и бросила ее в ящик стола, не разворачивая. Почему-то в голове всплыли его слова: «Я навечно помню каждое произнесенное при мне слово».

========== Часть 4 ==========

– Почему ты просто не переедешь из особняка, как сделали твои брат и сестра, раз тебя там все так бесит? – Спросил Мехмет, и Синан фыркнул.

– Вот уж нет, – он пыхнул сигаретным дымом, глядя в растрескавшийся потолок. – Я не доставлю им такого удовольствия.

Мехмет не стал переспрашивать, он знал о каких «их» идет речь. И он не стал опять уговаривать, что родители любят Синана – понял уже, что это бессмысленно и неправда.

– А почему ты не переедешь? – Спросил Синан. – Ты меня извини, но это место просто кошмар. – Синан окинул взглядом бедную обстановку. – А у тебя уже достаточно денег, чтобы снять нормальную квартиру.

– Это дом моей мамы, – ответил Мехмет после короткой паузы. – Пока я живу здесь, я… Это значит, что я жду, что она вернется. Я еще надеюсь, что она вернется.

Синан не стал говорить, что Мехмет зря надеется. Что раз она не вернулась за столько лет, то никогда уже не вернется. Он знал, что Мехмет и сам отлично это знал.

Он знал, что его родители отлично все сами знали, знали, что Ягыз никогда не вернется.

– Она была против, знаешь, – сказал Мехмет, выдыхая дым. – Против того, чтобы я шел в армию. Она… Она боялась за меня.

– Мой отец хотел отправить меня в армию, – ответил Синан, усмехнувшись. – В военное училище, когда я был совсем пацаном, представляешь? Передумал только из-за Гекхана. Гекхан устроил такой скандал, они с отцом чуть не подрались тогда. Блин, я так любил в тот день своего брата.

– Почему бы тебе ему не позвонить? – Спросил Мехмет. – Сколько ты их уже не видел? Почти полгода?

– Да пошли они к черту, – выругался Синан. – Они мой номер знают, могли бы и сами позвонить.

Пошли они все к черту. Мать с отцом со своими страданиями по Ягызу. Селин с Гекханом с их счастливыми деньками.

Синан следил за Селин в инстаграме, из-под фальшивого аккаунта. Почти на каждой второй публикации был «дорогой и любимый брат», недавно появились «драгоценная Джемиле» и «прелестная Омрюм». Синан не стал говорить Хазан, что Гекхан помолвлен с бывшей женой ее дяди. Откуда ему было узнать? Брат ему не звонил, не говорил, ни ему, ни родителям. Строил свою собственную счастливую семью, полностью вырезав из нее и родителей, и младшего брата.

Они не позвали его с собой, а бросили там.

Пошли они к черту.

Телефон пискнул, и Синан проверил сообщение. Писала Хазан.

– Хазан говорит, что встреча с голландцами перенесена на четверг.

– Я так и знал, – Мехмет фыркнул, и Синан подобрался.

– Перестань.

– Что перестать?

– Радоваться ее неудачам. В конце концов, она моя начальница, и от ее удач зависит мое будущее.

– Да пошла она к черту, – резко ответил Мехмет, и Синан покачал головой.

– Брат, серьезно, почему ты так ее ненавидишь, а? Она же извинилась, объяснила все.

– Она просто мне не нравится, – ответил Мехмет, затягиваясь сигаретой. – Она просто мне очень не нравится.

Синан хотел ответить, но увидел, как шевелятся руки Мехмета, и замолчал. Стоп-сигналы, так это называла Севда. Он делал это, когда начинал ярко вспоминать что-то плохое, и тогда он буквально выкручивал себе руки, чтобы не дать себе вспоминать.

Он никогда не рассказывал Синану, что именно случилось в Сирии, что именно он не дает себе вспоминать. Синан был уверен, что отец знает, но отца не хотел спрашивать уже он.

Синан совсем не помнил дня рождения Селин и что тогда случилось.

Он проснулся на следующий день, избитый, разбитый, больной, встреченный недовольством отца и слезами матери, равнодушно выслушал упреки, равнодушно узнал об отъезде брата и сестры, равнодушно позволил осмотреть себя врачу, равнодушно отключил телефон, равнодушно закрылся с головой одеялом.

Через несколько дней отец привел Мехмета Йылдыза, и Синан послал его к такой-то матери. Отец ушел, а Мехмет остался. Он выслушал все, что Синан о нем, о Мехмете, думает, поднял его, затащил в душ и посадил под горячую воду, выслушал еще поток мата, они немного подрались, а потом Мехмет собрал его вещи и увез его в Агву, где у родителей был дом, дом, в котором Синан мог вдоволь покричать во все горло, разбивая все, что попадется под руку, выговариваясь человеку, который слушал его, не отмахиваясь от него, не ругая его в ответ.

Это все еще не прошло. Иногда – очень часто – Синана все еще тянуло к бутылке, тянуло в клуб, где громкой музыкой можно было заглушить мысли, роящиеся в голове, в общество женщин, которые своими нежными прикосновениями могли вышвырнуть эти мысли подальше, тянуло сесть за руль и гнать со скоростью сто пятьдесят, и в такие моменты Мехмет хватал его в охапку и увозил – вел на ринг, чтобы выплеснуть злость в ударах, потом на берег Босфора, в лес, в Большой Базар, куда-нибудь, где можно было отвлечься, опомниться, успокоиться.