Текст книги "This one. Книга первая. Суровая земля (СИ)"

Автор книги: theDah

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Хико был намерен забрать мальчика или просто поторопить его, однако увидев, что с ним не происходит ничего опасного, решил не прерывать его. Вместо этого он продолжил наблюдать за ним из тени деревьев, окружающих озеро.

Ребенок стирал свою одежду, и часть уже сушилась на ветке. Разумно, отметил Хико, нахмурившись, но недальновидно. Здесь мокрая одежда не просохнет как следует. Утро было холодным и туманным. Когда солнце взойдет, оно поможет, но сейчас…

Мальчик был бледен как зимний снег и даже меньше теперь, когда его не скрывала бесформенная одежда низкого качества. Жалко смотреть. Ребра торчали. В следующей деревне Хико придется запастись едой побольше, особенно мясом, чтобы нарастить мышцы на этом скелете. Неудивительно, что мальчик был не в состоянии поднять меч. Тем не менее, приятным сюрпризом стало то, что мальчик выглядел здоровым. На коже не было больших ран и ушибов, или шрамов. Либо мальчику повезло, либо он просто был послушен.

Но опять же, в караване были рабы для удовольствий. Так что имело смысл то, что мальчика не стали бы жестоко наказывать, достаточно, чтобы не оставлять шрамов. Рабы должны быть красивыми. Хико не был уверен, что жизнь в качестве раба была хороша для мальчика, но поверхностный взгляд не выявил никаких физических повреждений, но и не опроверг куда более отвратительных вариантов…

Чувство крайнего отвращения окончательно испортило ему настроение. Как хорошо, что работорговцы не достигли своей цели. Он не пожелал бы такой жизни никакому ребенку.

Независимо от температуры, пребывание в воде на пользу не пойдет, а вода озера должно быть ледяная. Я бы не остался там добровольно ни на минуту, даже если бы мне заплатили. Хико сделал шаг из кустов и пошел наполнить чайник.

Мальчик выглядел так, словно потерялся в собственной голове. Опять. Время это нарушить.

Хико наступил на камни, намеренно издавая хруст, чтобы предупредить мальчика, что он там. Мальчик подпрыгнул как испуганный кролик, быстро повернулся, и его глаза мгновенно нацелились на Хико. Хорошие рефлексы, отметил Хико с одобрением и как бы случайно прокомментрировал:

– Холодно здесь. Выходи, у меня костер готов. Твою одежду тоже лучше посушить там.

Мальчик осторожно кивнул. Без дальнейших комментариев Хико откланялся.

Огонь хорошо горел, и влажные веточки больше не дымили. Тем не менее, пламя съело большую часть дров, так что он добавил немного сушняка в костер. Ему не хватало терпения дожидаться углей сегодня вечером, особенно после наблюдения за тем, как мальчик моется в ледяной воде, от чего его самого бросило в дрожь. Горячая еда будет как нельзя кстати. Найти подходящую ивовую ветвь и повесить чайник над огнем не составило труда.

Вода успела хорошо нагреться, когда он услышал на тропе легкие шаги. Наконец-то мальчик вернулся. Все еще голый, ребенок дрожал, его бледная кожа приобрела какой-то синюшный оттенок. Он принес с собой сверток мокрой одежды.

По-настоящему жалкое зрелище, со вздохом отметил Хико. Еще не хватало только позволить этому паршивцу подхватить воспаление легких, в довершение ко всему. Ворча, он поднялся на ноги и снял плащ и рубашку.

– Вот. Надень, а то простудишься.

Мальчик нерешительно посмотрел на его предложение, а потом бросил взгляд на кучу мокрой одежды в руках.

– Просто положи это на траву возле костра. А сейчас это тебе послужит.

После этого беспризорник явно пришел к решению, наклонился, чтобы положить мокрый сверток, и начал медленно двигаться в его сторону… Когда ребенок схватил протянутую рубашку, Хико только в раздражении покачал головой. Долго же ты…

А потом мальчишка имел наглость понюхать рубашку!

Молчаливая критика была слишком явной, и Хико посмеялся, забавляясь, несмотря на хамство, и постарался сдержать улыбку, стремившуюся к его губам. Сдавшись, наконец, он неохотно признал:

– Она не чистая, но сухая.

В ответ – застенчивая улыбка.

Здесь на самом деле холодно. Хико вздрогнул и потер руки. Как ребенок смог это выдержать? Сырой и холодный воздух пробирал до костей, или просто так казалось, потому что старые шрамы напомнили о себе. Нет, не лучшая погода бродить нагишом. К счастью, у него остался плащ, и неважно, что старый ублюдок перевернется в гробу от такого кощунства.

Мальчик надел рубашку, но одеяние было до смешного велико ему. Подол постоянно падал на землю, невзирая на усилия малыша сделать одежду более функциональной. Неумело закатав рукава, ребенок подвязал полы импровизированного халата своим поясом. Неидеально, но сойдет пока. Хико одобрительно кивнул, прежде чем подкинуть дров и проверить воду в чайнике. Она как раз собиралась закипать.

Мальчик разложил мокрую одежду на траве, чтобы просушить ее.

Эти руки действительно не выглядят хорошо. Он сдержал вспышку темперамента. Ребенок сомневался в нем, как и положено, черт побери. Слишком сильное давление только напугает его, рассудил он и смягчил голос от командного до спокойного.

– Мальчик. Иди сюда. Я хочу взглянуть на твои руки.

Мальчик – Кеншин – посмотрел на него внизу вверх, но подошел, поколебавшись только на мгновение. Определенно, лед тронулся.

Протянутые руки были крошечными и полностью утонули в его широких ладонях. Нахмурившись, он осмотрел их. Так я и думал.

Эти маленькие руки были полны плохо заживающими царапинами и потертостями, и многие явно открывались много раз. Мытье в воде очистило их от грязи, но только для того, чтобы стало ясно, что некоторые из ран могли осложниться: одна на левой ладони, другая на боку большого пальца и еще две на кончиках пальцев правой руки. Бледная кожа, размягчившаяся после мытья, покраснела около глубоких ран, указывая на возможную инфекцию.

Не все так плохо, как он предполагал, но и не так хорошо, как хотелось бы.

Раны должны быть очищены и содержаться в чистоте. Отсутствие гноя показывало, что инфекция не проникла глубоко, но все к тому шло. Просто чудо, что кровавый гной не поразил пальцы. Ради всех богов, мальчик ворочал трупы, ничем не защитив руки, с открытыми ранами, не иначе!

Чистый идиотизм. Будем надеяться, что это по незнанию, которое можно исправить, а не из-за бедности ума. Нет смысла сейчас волноваться об этом. Хико покачал головой и сказал твердым спокойным голосом:

– Нам нужно очистить эти раны, мальчик.

Малыш посмотрел на него снизу вверх, потом взглянул на тропинку к озеру, явно смущенный.

– Нет, воды недостаточно. Не для ран, которые оказались рядом с нечистыми вещами. На самом деле все раны должны очищаться и содержаться в чистоте, так что это тебе хороший урок.

Хико отпустил руки мальчика, пока рассматривал варианты своих дальнейших действий. Нужно чем-то забинтовать раны, чтобы прикрыть от грязи. Как правило, это не было проблемой, но сейчас его запасы были весьма скудны. Довольно долго находясь в дороге и не сталкиваясь с подобными проблемами, он не чувствовал необходимости заботиться о таких вещах. Его мастер всегда говорил ему, что его недальновидность всегда будет создавать ему вечные проблемы. До сегодняшнего дня он не видел смысла в постоянном нытье старого ублюдка.

Несколько полос, оторванных от рукава рубашки, пожертвованной все более растерянному беспризорнику, послужат бинтами. Несколько минут в кипящей воде сделают их достаточно чистыми. Глаза малыша следили за каждым его действием, никогда не теряя следа и требуя объяснения, которые он предоставлял не задумываясь. Прошло уже много лет с тех пор, как я говорил так свободно, как сейчас. И как-то бессознательно Хико начал расслабляться.

Пока не пришло время для неприятной процедуры.

– Мальчик, руки.

Мальчик послушно протянул их. Взяв саке, Хико схватил левую руку мальчика – где на ладони была самая плохая рана – и предупредил:

– Это будет больно.

Когда он вылил саке на рану, мальчик взвыл и попытался выдернуть руку. Хико не позволил ему. Вместо этого он поставил кувшин и протер рану алкоголем. Мальчик со слезами на глазах отчаянно боролся с болью. Хороший мальчик, одобрительно кивнул Хико и снова взял бутыль.

– Теперь большой палец.

Мальчик задохнулся и заморгал, чтобы смахнуть слезы из глаз. Саке в рану это больно. Он не был уверен в том, почему человек-дух сделал это, но, казалось, ему не доставляет удовольствия причинять боль, и он дал ему рубашку. Никто этого не делал раньше для меня. У него даже не было запасной, а утро было холодным, подумал мальчик, и только поэтому стоило доверять человеку-духу и позволить ему делать эти безумные вещи.

Саке жгло, и рана запульсировала, но, по крайней мере, интенсивные вспышки продолжались недолго, это дало мальчику возможность противостоять боли. Скоро это кончится… еще немного потерпеть, повторял он про себя в попытке отвлечься.

Какое странное решение полить рану саке. Он никогда не пробовал пить, но видел, как пьет отец, и знал, что это дорого. Выбросить так много денег на промывку раны это глупо. Это должно иметь смысл – никто не будет так сорить деньгами без причины. Может, друг-дух знает?

Дух немедленно ответил картинкой старика, очищающего большую и страшную рану с помощью саке. Ну, если другие люди тоже так поступают, значит, сумасшедший человек-дух в белом плаще не просто так это делает.

– Это что, помогает? – спросил мальчик друга-духа.

Чувство ласкового утешения.

Человек-дух схватил его за правую руку и вернул в реальность. На этой ладони царапины не кажутся такими уж плохими, подумал мальчик. Человек-дух, кажется, думал так же и сосредоточился на очистке глубоких разрезов на кончиках пальцев. Мальчик зашипел, когда саке полилось в ранки, но глаза больше не слезились. Он привыкал к этому чувству.

Тогда человек-дух закончил.

– Просто дай рукам высохнуть и ничего не трогай. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я снова чистил их саке.

Мальчик удивленно моргнул. Опять, только за прикосновение к чему-то? Он вздрогнул и энергично затряс головой. Человек-дух улыбнулся и хрипло усмехнулся, а потом сказал:

– Хороший мальчик.

Почему-то эти слова заставили его чувствовать себя гораздо лучше. Прошло так много времени с тех пор, как кто-нибудь хвалил его, так что он улыбнулся в ответ.

После этого остаток ночи прошел хорошо. Хико принес еще воды, и, наконец, ему удалось приготовить рис на ужин и дать немного мальчику. Малыш – Кеншин – взял еду, а потом метнулся к свернутому одеялу и принес какую-то сушеную рыбу, которую предложил в обмен.

Простой обмен. Хико не знал, что думать об этом, поэтому воздержался от комментариев. Вместо этого он принял предложенное и вернулся к собственной еде, где встретился со следующим препятствием – столовыми приборами. В походных запасах у Хико была только одна пара палочек для еды, а у ребенка только что очищенные руки с чистыми бинтами.

Он мог быть сколько угодно гордым и образованным человеком, но все же в сложных ситуациях способен отказаться от этикета и поесть руками. В любом случае, рис не особенно трудно есть подобным образом. Сушеная рыба размягчилась во влажном рисе, так что стала менее неприятной на вкус.

Уголком глаза он следил за своей маленькой ходячей загадкой. Кеншин пользовался палочками для еды как местный. Хммм, может, он здесь родился и один из его родителей был японцем? Как еще объяснить это невысказанное знание правильного образа жизни? Его любопытство вспыхнуло. Может, пора уже распутывать этот маленький клубок путаных сведений?

– Мальчик, ты откуда?

Малыш остановился и поднял голову от чашки с рисом. Прожевал, проглотил, а потом склонил голову набок в ответ на очевидный вопрос. Не получив никаких пояснений, мальчик нахмурился и наконец ответил:

– С горы.

Ага, это не сказало Хико абсолютно ничего. В Японии повсюду горы. Куда бы ты ни пошел, они будут маячить на горизонте. Может, попробовать расспрашивать другими словами, но какова вероятность того, что мальчик назовет точное место на карте, которой, кстати, у Хико и не было? Даже если он и знает это место, какую пользу это принесет? В Японии было немного иностранцев, и все они всегда держались около столицы или крупных гаваней, даже теперь, когда черные корабли насильно открыли страну для внешней торговли всего два года назад.

Было негласное правило, что иностранец не может поехать в глушь, а акцент мальчика явно говорил о том, что он именно оттуда. Хико нахмурился и задумался над тем, как сформулировать вопрос, ответ на который он хотел получить. Если место не так важно, возможно, родители дадут ему ключ. Так что он попытался зайти с другой стороны.

– Кто-нибудь в вашей семье отличался от других?

– Я. Жители называли меня «неудача».

Черт побери, ругнулся Хико про себя и покачал головой. Хватит уже ходить вокруг да около.

– Кто был иностранцем в вашей семье?

– Что значит иностранец? – спросил мальчик, невинно распахнув голубые глаза.

Хико в расстройстве заскрипел зубами, полыхнув раздражением. Сейчас ему хотелось что-нибудь треснуть. Резкий звон прервал его возмущение, и он немедленно поднял глаза. Мальчик уронил чашку с рисом и, побледнев от ужаса, отползал назад. Хико немедленно погасил вспышку ки. И одновременно с этим полный ужаса взгляд исчез, но мальчик все еще неподвижно сидел в стороне, выглядя скорее как испуганное животное, чем человеческий ребенок.

Отчасти логично было то, что мальчик до сих пор не доверял ему. Но тем не менее, такая резкая реакция на простую вспышку темперамента? Ребенка, должно быть, избивали, или, возможно… Нет, это невероятно до крайности. Ни один ребенок не может чувствовать ки без подготовки. Реакция – это просто совпадение.

И, безусловно, сейчас не время думать об этом. Хико вздохнул. Вспышки темперамента – это не то, что он может позволить себе теперь. Если, конечно, ему хочется построить доверительные отношения между ними.

– Иди сюда. Я тебя не ударю, – пробормотал он и вернулся к еде.

Мальчику потребовалось некоторое время, чтобы вернуться к огню и взять чашку. Ладно, все возвращается на круги своя.

Усталость брала свое – это была долгая ночь, и уже наступал рассвет. Сейчас и правда не до этого.

– Давай отдыхать. Я разбужу тебя, когда нам пора будет идти.

========== Глава пятая. Воспоминание ==========

Мальчик проснулся от гремящего шума. Кто-то движется рядом с ним! Ни о чем не думая, он пустился прочь. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда он подскочил и уставился перед собой, обезумев от испуга.

Ой.

Это же просто человек-дух, который стоял на коленях возле костра и вопросительно-насмешливо поднял брови.

Мальчик почувствовал себя немного глупо. Стыдно. Человек-дух ничего плохого ему не сделал, по крайней мере, пока, так почему же он до сих пор боится? Не найдя ответа, мальчик глубоко вздохнул в попытке успокоить свое паническое настроение. Судя по высоте солнца на облачном небе, дело близилось к полудню. Должно быть, он спал много часов. Странно, что он все еще чувствовал себя уставшим.

В нескольких шагах от него человек-дух Хико-сан разводил огонь. Может, мы снова поедим? Желудок мальчика в надежде заурчал.

– Вот, наполни это из озера.

Оторвавшись от собственных мыслей, мальчик подошел и нерешительно забрал протянутый чайник, а потом направился к озеру.

– И не намочи руки, – понеслось вслед ему.

Улыбнувшись этому знаку внимания, мальчик кивнул. Нет, я не должен больше бояться.

На этот раз путь вниз был легче, хотя пришлось подобрать длинный подол рубашки, чтобы не запачкать его. Земля подсохла и была не такой скользкой, как вчера ночью, и солнечный свет, безусловно, помогал. Деревья окрашивались в красные и желтые осенние цвета. Некоторые листья начали опадать. С каждым днем все больше холодало. Было бы ужасно спать в сырой одежде. Одолженная рубашка была такая теплая.

Он присел на берегу озера и уставился сначала на чайник, а потом на свои тщательно забинтованные руки. В голове снова всплыла угроза человека-духа очистить ему раны. Так что, взяв чайник за ручку, мальчик осторожно наклонил его и опрокинул в воду. Вода хлынула внутрь, и он удовлетворенно улыбнулся.

Озеро было красиво и днем. Он решил, что не так уж плохо себя чувствует, глядя на него. Даже лучше, чем за все последнее время. С этими мыслями мальчик вернулся к костру.

Хико недолго спал, всего несколько часов. Это было совершенно обычным для него, поскольку он провел несколько последних лет, избегая сна. Солнце уже стояло высоко в небе, когда он, наконец, сел и потянулся. Старая рана в спине, стерва, дала о себе знать. Немного размявшись, он пришел к твердому выводу, что спать в одном плаще, без рубашки, он не будет никогда. Если только это не неизбежно.

Он почти стряхнул с себя дремоту, когда странный и слабый звук сопения привлек его внимание. Никого, кроме него и ребенка, не было. Что за звук? Колебания его ауры подтвердили, что они были одни. Так что это от ребенка? Кеншин устроил постель рядом с огнем, но на противоположной от Хико стороне. Настолько близко, насколько возможно, чтобы наслаждаться теплом. Это неудивительно. Ребенок свернулся калачиком, как зверек. Единственное, что говорило о том, что он жив, это постоянный подъем груди и мягкое странное сопение.

Как мило.

Хико потрясенно тряхнул головой. Из всех вещей на свете…

В любом случае, они никуда не спешили, и ему тоже нужно помыться. Кроме того, это хорошая возможность постирать собственную одежду, подумал он и посмотрел на спящего ребенка, закутанного в его рубашку. Ну, это вряд ли так важно. Ребенку лучше поспать подольше.

Несколько часов спустя, почти в полдень, малыш наконец проснулся. Хико узнал о его пробуждении по изменению дыхания и ощущению ки, но не прекратил хозяйственные хлопоты, немного громче гремя чайником и дровами, и внезапно спросонья ребенок рванул от него в испуге. Хико не отреагировал, ожидая такой реакции со стороны резвого мальчишки. Вместо этого просто поднял бровь и удержался от саркастического комментария, уже рвущегося с губ. У ребенка и без того достаточно проблем, и комментарии по этому поводу не помогут их решить.

Румянец смущения мальчика дал понять, что он сделал правильный выбор. Продолжая действовать по наитию, он сгладил неловкую ситуацию, отправив мальчика за водой. Может, он научился понимать его? В конце концов, действия мальчика было несложно предугадать, потому что ребенок – Кеншин – вел себя так, как любой другой человек, пострадавший в сражении или похожей ситуации, или просто как он сам…

Ему не хотелось продолжать думать на эту тему, и менее всего в трезвом состоянии.

Когда мальчик вернулся, костер уже разгорелся, рис закипал на огне. Хико отметил вслух, что бинты оказались достаточно чистыми. В ответ получил… нежную улыбку.

Мальчик все еще был в одолженной рубашке. Перед тем, как отправиться спать, Хико потратил время, чтобы развесить влажную одежду малыша на ветках соседней ивы. К настоящему времени она достаточно подсохла, так что он снял ее и предложил мальчику. Кеншин улыбнулся в знак благодарности, и он кивнул в ответ.

Вернувшись к готовке, Хико добавил последние несколько кусочков вяленого мяса к рису, чтобы размягчить их. Он был не из тех, кто любит праздные разговоры, так что непрерывное молчание малыша было ему приятно. По опыту он знал, что дети – громкие и энергичные существа, сыплющие раздражающими вопросами и ненужной болтовней. По сравнению с этим тишина между ним и Кеншином казалась благословением. С другой стороны, что, если…

Шорох шаркающих ног вывел его из задумчивости. Мальчик стоял рядом, глядя на него так, словно чего-то хотел от него. А, конечно. Рубашка. Хико спокойно забрал предложенное и решил разрешить эту ситуацию.

– Присядь. Завтрак скоро будет готов.

Почему мальчик не разговаривает со мной? Не проще привлечь мое внимание словами вместо этого нерешительного шарканья ногами? Пока было нетрудно понять мальчика, и он знал, что тот может говорить, если хочет. Молчание начинало казаться все более странным. По крайней мере, по сравнению с тем, что он знал о нормальном поведении детей.

Должен ли я что-нибудь предпринять?

С одной стороны, он рискует потерять теперешнее удобное положение дел. Хико не любил людей и достиг подлинного искусства в избегании их постоянной болтовни и нескончаемых жалоб. С другой стороны, ребенок стал свидетелем ужасных событий, и не нужно позволять ему на них зацикливаться.

К тому же, Хико было любопытно. Так что…

– Знаешь, малыш, ты можешь поговорить со мной, – произнес он, проверяя свою теорию. До этого момента он только раз слышал, как ребенок разговаривает, и то в ответ на подсказки. Только молчание ему в ответ. Так что он осмелился тайком поглядеть.

Мальчик расположился на постели, глядя вдаль. Голова в облаках, опять – да что с ним такое? Встревоженный, Хико подбрасывал дрова в костер, весело потрескивающий между ними.

– Что вы такое? – спросил мягкий голос.

Э-э.

– Что ты имеешь в виду? – ответил заинтригованный Хико.

– Вы холодный и большой, – сказал мальчик, уставившись в землю, перебирая траву.

Хико почувствовал, как его брови ползут вверх. Какого черта? Что это означает? Холодный? Большой?

М-да, но возможно… Нет, это невозможно. Но опять же, до сих пор ребенок постоянно опровергал его предположения, и если это так… Любопытствуя, Хико позволил ки вспыхнуть. Мальчик тут же пополз назад. Во второй раз совпадений быть не могло – ребенок может чувствовать ки.

Редкий дар. Даже беспрецедентный. Как правило, только те, кто был специально обучен, могли чувствовать ки. Даже среди них это была не всеобщая способность. Хико знал, что ребенок особенный с тех самых пор, как почувствовал необыкновенно хорошо определенный собственный дух Кеншина. Тем не менее, он не понимал, насколько особенным был его ученик.

О да, он будет идеален для Хитен Мицуруги.

До овладения духовной энергией восприятие Хико самого себя значительно отличалось. Он провел годы в тренировках с мечом, под пристальным контролем старого ублюдка, учась использовать ки. И как мышцы, использование духовной энергии укрепило его, так что он чувствовал себя большим, как мальчик и сказал. Холодность же была просто ощущением медленной смерти и желания причинить боль.

Когда старый ублюдок атаковал меня во время финальной тренировки, словно воздух замерз. Хико нахмурился и медленно кивнул. Да, это… начинает обретать смысл.

Хмм, если он может чувствовать ки и обладает такой выраженной аурой, означает ли это, что он уже использовал ее раньше?

Может, да, а может, и нет. В любом случае, это дело будущего, но сейчас вряд ли это важно.

– Успокойся. Я не обираюсь причинять тебе боль, – сказал он. – Ты можешь чувствовать мое духовное присутствие. Это вызывает ощущение холода.

Мальчик наклонил голову, а потом нерешительно вернулся обратно.

– Духовное… как дух?

– Да.

– А где вы это получили?

– Получил? Ты не можешь получить это где-нибудь. У каждого человека есть потенциал для этого. Тебе просто надо научиться его использовать, – объяснил Хико, чувствуя себя абсолютно нелепо. Из всех понятий, которые для ребенка…

– … Да.

Хико покачал головой и фыркнул. Совершенно нелепо. Внезапно он с остротой вспомнил, почему избегает людей. Слава богам, рис почти готов. Завтрак, потом снова в дорогу, и мне больше целый день не придется иметь дело со всякой ерундой.

Итак, мечник Хико-сан это человек, а не дух. Мальчик задавался этим вопросом с тех пор, как впервые увидел его, но не мог решить наверняка. Он чувствовал Хико-сан скорее как своего друга-духа, хотя выглядел он как человек.

Остальные объяснения Хико-сана о духах и духовном присутствии мальчику не несли вообще никакого смысла, так что он не посмел больше спрашивать об этом. Сначала было похоже, что у Хико-сан тоже есть друг-дух. Но когда мальчик спросил об этом, Хико-сан посмотрел на него так, словно тот отрастил вторую голову.

Спрашивать снова после такой реакции было попросту страшно. Хико-сан, похоже, не терпел глупости. И если вопросы о таких важных вещах, как духи, вызвали его гнев?…

Так что мальчик хранил молчание, пока она разделили трапезу, как накануне вечером. Хико-сан дал мальчику рис, а тот поделился сушеной рыбой. Все по-честному. К тому же, не зная пока мечника хорошо, он не собирался брать что-то, ничего не отдавая взамен. Отчасти также и потому, что мать учила делиться едой, а у Хико-сана едва ли было больше, чем у него. Вдобавок, если он просто брал что-то у Хико-сана, то словно бы оставался должен.

А ему бы этого не хотелось. Друг-дух согласился с этим.

После завтрака они собрали вещи и отправились в путь. Хико-сан снова принял свой темп, так что ему пришлось почти бежать за ним, чтобы не отстать. Весь путь мечник не оглядывался на него и не задавал вопросов, что дало возможность мальчику поговорить с другом-духом. Было гораздо удобнее идти и думать одновременно.

Прекрасный способ путешествовать.

Два друга переговорили о множестве вещей в эти часы. Часто речь шла о чем-то незначительном, что мальчик видел и заинтересовывался. И пока дух не мог разговаривать, мальчик начал лучше понимать образы и эмоции, которые он посылал. И, кажется, дух стал лучше понимать его. Или, может, они оба научились понимать друг друга?

В любом случае, мальчик был не один и не думал путешествовать в тишине.

Иногда, правда, мальчик рассказывал другу о лучших временах, о семье и Касуми, и даже о почти-старших-сестрах Акане и Сакуре. А иногда они разговаривали о Хико-сане. Никоторый не мог составить мнения о нем. С другой стороны, Хико-сан обещал научить его обращаться с мечом, но ничего для этого не сделал во время этих заполненных походом дней. Вместо этого он только чистил его раны, делился едой и задавал много вопросов.

Вопросы были разные: где жил мальчик, какова была его семья, как они выглядели, как долго он пробыл с работорговцами, на что это было похоже…

А потом Хико-сан спросил, что мальчик знал и мог делать.

Мальчик ответил, что не умел читать и писать. Он с гордостью отметил, что умел считать до пяти. Раньше ему больше и не требовалось – он хорошо помнил этот урок – один номер для каждого члена семьи. Хотя когда Хико спросил его о возрасте, он даже не мог предположить. Он не обращал внимания на годы, ну, кроме текущего и того, который должен наступить. Кроме того, описание Хико «эпох» и «лунного календаря» было… сложным. Дома только сезоны имели для него значение.

Тем не менее, мальчик ответил на все вопросы, на которые смог, но Хико-сан был редко доволен его ответами. Чаще всего, он был разочарован и даже зол, и было почти невозможно узнать, что вызовет вспышку его гнева. Сначала мальчик пугался их. Но после вспышек духа, вполголоса пробормотав несколько некрасивых выражений и ругательств, Хико-сан всегда говорил ему, чтобы он успокоился, что он его не ударит.

Постепенно мальчик начал доверять ему, хотя дух еще сомневался. Однако они довольно скоро поняли, что хотя мечник легко выходил из себя, но хорошо контролировал свои вспышки гнева и для них был не опасен.

Так что… Мальчик слушал и смотрел.

Два друга не были уверены, что Хико-сан оставит их у себя, так что учились многому, наблюдая за ним. Важному: как приготовить рис, как развести костер, бинтовать руки, очищать раны, все, чего раньше мальчик не знал.

Так дни проходили в путешествии рядом с мечником, который чувствовал холод и никогда не бывал счастлив.

Ребенок довольно безболезненно свалился на голову Хико. Что ж, ему приходилось чаще, чем обычно, останавливаться, но это было ожидаемо. По сравнению с его прежними сомнениями в том, чтобы взять ученика, что придется изменить, чтобы примириться с каким-то избалованным мальчишкой, Кеншин был благословением. Мальчик был легким во всех отношениях спутником. Он никогда не говорил, если ему не предлагали, не жаловался и ничего не требовал.

Некоторое время Хико сомневался, не следует ли ему поощрять мальчика вести себя как нормальный ребенок, но необходимость в этом отпала. В любом случае, нормальный ребенок никогда не сможет справиться с предстоящими тренировками. Так ли важно, что Кеншин слишком послушен и молчалив?

Меч Хитен Мицуруги много требовал от практикующих его, и эти требования, казалось, ребенок мог выполнить с легкостью – хороший разум, доброе сердце, сильная воля и способная ки.

Говоря о духовном присутствии, теперь, когда Хико знал об этом и обращал внимание, он отметил, что ребенок постоянно использует ки во время путешествия. Духовная аура текла вокруг мальчика, как вода, и иногда вспыхивала. Обескураживающим было то, что все это, казалось, было подключено к его привычке «голова в облаках». Но на данный момент Хико был готов игнорировать раздражающую тенденцию. Что бы ни происходило в этой голове, это казалось весьма эффективным обучением.

Путешествие и здоровое питание неуклонно повышали выносливость мальчика. Его израненные руки заживали, без особых осложнений. Хико вычищал их каждый вечер, пока покраснения по краям не исчезли и царапины не зарубцевались. Две глубокие раны загноились, но вскрытие и очищение от гноя сделали свое дело. В общем, мальчик набирался сил, и Хико был вполне доволен физической подготовкой своего нового ученика.

Однако ему не нравилась необразованность мальчика. Если ему не хочется в качестве ученика иметь полудурачка, кажется, нужно начинать обучать ребенка основам чтения и письма, и как можно раньше. И счета, нельзя это игнорировать – мальчик даже возраст свой не мог назвать правильно!

Но чего еще ожидать от рабского ребенка смешанной крови?

Он стал совершенно уверен, что у мальчика была примесь чужой крови, но родился и вырос он в Японии. Что же касается возраста, Хико в своих оценках склонялся к верхнему концу шкалы «от пяти до десяти». Главным образом это основывалось на догадке, поскольку ребенок был слишком спокоен и непритязателен, и эта необычная ки… Так что скорее всего, ему было девять или десять, но он просто мал для своего возраста.

Это подходящий возраст для обучения кендзюцу, большинство детей начинали именно тогда. Как и он, когда-то давно.

Доверие между ними почти полное. Теперь Хико не надо было так осторожничать, так как тот больше не пугался. Правда, малыш все еще держал дистанцию, и не предпринимал никаких действий без явного приглашения Хико, но стало очевидным, что он вскоре сможет начать учить мальчика.

Вопрос был, с чего начать.

Давно, когда он сам был учеником, обучение с мечом было очевидным. Ки пришла гораздо позже. И несмотря на то, что Кеншин был в курсе духовной энергии, это было не лучшим аспектом для начала. Нет, лучше придерживаться традиционного расписания тренировок.

Для тренировки с мечом нужно дать мальчику клинок. Хотя он такой коротышка. Может, вакидзаси подойдет? Да, звучит хорошо, кивнул Хико и бросил взгляд через плечо на беспризорника, следующего за ним. Хмм, настоящая сталь с хорошим балансом – да. Но и достаточно тяжелая, чтобы нарастить мышцы на этих ручонках… Возможно, не новый, подержанный клинок, чтобы сэкономить на расходах?