Текст книги "Песчаная лилия (СИ)"

Автор книги: The_Scientist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Первоначальная реакция правительницы деревни Скрытого Тумана была вполне логичной – она наотрез отказалась отправлять одну из своих лучших куноичи через полмира в другую страну, да ещё и теперь, когда военное положение было объявлено официально. Гаара и сам сильно сомневался в правильности своего решения, осознавая всю опасность этой затеи, а после и вовсе убедился в том, что напрасно даже думал об этом, и что надо забыть об идеях такого рода, но было уже поздно – Мизукаге неохотно согласилась, написав, что вся ответственность за жизнь и здоровье “её девочки” полностью ляжет на него, так что в случае чего... впрочем, продолжать нет необходимости – зная Мей, это и так понятно.

Это решение с его стороны могло показаться глупым, безрассудным и совершенно некомпетентным. Пожалуй, именно таким оно и являлось, однако Гаара где-то в глубине себя самого ощущал острую необходимость в присутствии Саюри. Понял он это далеко не сразу, а признался себе в этом и того позже, однако факт был налицо: так же как люди нуждаются в пище и воде, пламя в кислороде, а растения – в свете, именно так же сильно он нуждался в ней.

Убедился в этом правитель Сунагакуре, когда около недели назад, поймав себя на мыслях о Саюри, вдруг задался вопросом: “какого черта я столько о ней думаю?” и не нашёл ответа.

– Казекаге-сама, – заговорил помощник, чуть приоткрыв дверь в его кабинет, – к вам шиноби из...

– Пусть заходит.

Несколько тихих шагов за дверью, шорох и короткое, но мягкое “спасибо”. Дверь отворилась, и на пороге показалась невысокая стройная фигура, невесомо ступавшая по деревянному полу. Темно-синий облегающий костюм, серо-синий расстегнутый жилет и походный рюкзак за плечами, на голове – капюшон, надвинутый на лицо, скрытое маской АНБУ Киригакуре.

– Казекаге-сама... – дрогнувшим голосом произнесла она, и сердце Гаары на секунду замерло.

Узнав голос и убедившись в том, что это действительно та, кого он одновременно очень ждал и надеялся не увидеть, правитель деревни облегченно выдохнул.

– Здравствуйте, – поклонившись, произнесла Саюри. – Рада Вас видеть.

– И я тебя, – ответил Гаара, едва не запнувшись, что выдало бы его эмоциональный всплеск.

Девушка откинула с головы капюшон и сняла маску, открывая бледное лицо. Взгляд серебряных глаз быстро скользнул по стенам кабинета, останавливаясь на лице Казекаге; на щеках появился едва заметный румянец. После её рука потянулась к затылку и распустила тугой узел, в который были стянуты длинные пепельные волосы, что в ту же секунду рассыпались по её плечам, контрастируя с тёмной одеждой.

– В дороге... – снова заговорил Гаара, не сводя с неё взгляда, – не было проблем?

Саюри чуть склонила голову на бок.

– Как ни странно, нет, – ответила она, заправляя волосы за ухо. – Знаете... Все как будто вымерло: не было ни души. Ни вражеских солдат, ни шиноби скрытых деревень, ни беглых преступников, ни других АНБУ.

Других АНБУ, – так же мягко и тихо повторил её голос в сознании Казекаге. Он вдруг распахнул глаза, уставившись на белоснежную маску в руке девушки, на которую не обратил должного внимания сразу.

– Так ты теперь... – заговорил он.

– Нет, не совсем, – перебила его Саюри и тут же осеклась, виновато опустив глаза. – Извините, Казекаге-сама.

– Продолжай, Саюри, – попросил Гаара совсем не свойственным ему тоном.

Девушка улыбнулась, принявшись по привычке заламывать пальцы.

– В общем... Мей-сама приняла решение повысить меня до джонина с рекомендации, данной моим сенсеем, а это, – куноичи взглянула на маску, – выдала для этой миссии, сказав, что я должна работать под прикрытием. Никто из нашей деревни не знает, что я сейчас здесь.

Гаара задумался. Мизукаге отнюдь не глупа, и, если она считает, что это задание секретно, то на это были свои веские причины. Вот только какие?.. Этого он понять не мог, как не пытался. Военное положение было объявлено, силы объединены, деревни считались союзниками. В чем могла быть загвоздка?

– Мей-сама просила передать Вам это, – нарушив затянувшееся молчание, произнесла девушка, достав из кармана рюкзака свёрнутые в несколько раз бумаги. – Список отрядов шиноби Киригакурэ, расформированных и заново собранных в новые дивизии.

Прикрыв рот рукой, Саюри беззвучно зевнула, изо всех сил стараясь это скрыть, и потёрла глаза. Её жесты были плавными и лёгкими, как и всегда, однако в них прослеживалась усталость. И, надо сказать, девушка действительно была усталой после такого длинного пути, проделанного в одиночестве. Это не укрылось от глаз Гаары.

– Спасибо, Саюри, – ответил он, взяв бумаги из её рук. – Тебе стоит отдохнуть с дороги.

– Большое спасибо, Казекаге-сама, – кивнув, ответила куноичи. – Вы можете не беспокоиться: думаю, я смогу найти дорогу до той прекрасной гостиницы, где...

– Нет, – прервал её Гаара, сам на секунду удивившись тому, как резко прозвучал его голос. – В связи с текущей ситуацией, я... – на секунду он запнулся, – я решил, что находиться там может быть не совсем безопасно для тебя.

Саюри нахмурилась и внимательно посмотрела на него, чуть сощурив глаза.

– Но как же тогда...

– Ты останешься у меня дома. Там много пустующих комнат. Одну из них уже подготовили для тебя.

Правитель Суны перевёл дыхание. Произнести это оказалось гораздо сложнее, чем он ожидал. В разы сложнее, чем вообще мог себе представить. Причём повторять эту фразу про себя, как бы репетируя, – это одно, а говорить с девушкой, стоявшей прямо перед ним, – совсем другое. Его сердце билось как сумасшедшее.

Глаза Саюри округлились, брови удивлённо изогнулись, уголок губ дрогнул. Куноичи, лишившись дара речи на несколько секунд, молча смотрела на Казекаге, который, в свою очередь, внимательно смотрел на неё, ожидая ответной реакции.

– Если ты, конечно, не против, – добавил он.

– Как Вам будет угодно, Казекаге-сама, однако... н-не хотелось бы доставлять Вам неудобства... – пролепетала девушка, смущённо убирая со лба несуществующие пряди волос.

– Нет-нет, я... мне... – Гаара растерялся, все слова разом вылетели из его головы. Он глубоко вздохнул и, прочистив горло, собрался с мыслями, после чего добавил уже более твёрдо: – Я попросил Баки, чтобы он проводил тебя. Он уже ждёт за дверью.

Саюри, снова чуть наклонив голову, улыбнулась. Прежнее напряжение, царившее в комнате, постепенно спадало, а пульсирующая мышца в грудной клетке правителя деревни Песка то и дело замирала, когда он видел плавный изгиб бледных губ куноичи.

– Большое спасибо, Казекаге-сама, – тихо произнесла она, глядя на него снизу вверх. – Если Баки-сан уже там, мне не стоит заставлять его долго ждать...

Гаара кивнул. Саюри несколько секунд мялась, переминаясь с ноги на ногу, после чего, вздохнув, снова улыбнулась и медленно направилась к двери. Осторожно взявшись за ручку, она открыла дверь и скрылась за ней, напоследок бросив на Казекаге короткий взгляд.

На её правом предплечье снова был бинт.

– Эти раны... они болят?

– Да, немного. Но со временем все пройдёт.

– А как это – когда больно?

– Как бы это обьяснить? Например, когда кто-то поранился, возникает неприятное чувство... человек чувствует себя нехорошо. Одним словом, боль – это то, что все предпочли бы не испытывать.

– Ты меня ненавидишь, как и все остальные?

– Нет, конечно. На протяжении жизни люди часто делают друг другу больно, но ненавидеть кого-то не так-то просто.

– По-моему, мне понятно, что такое боль. Может, мне тоже бывает больно, как и другим. Я все время чувствую это вот тут, в груди. Я не истекаю кровью, но в этом месте очень болит.

– Раны на теле кровоточат. Боль бывает мучительной и невыносимой, но с течением времени они все равно заживают и проходят. Сердечные раны заживают гораздо тяжелее.

– Подожди... сердечные?

– Они отличаются от ран на теле. Телесные можно залечить с помощью медикаментов, а для душевных ран лекарства нет. Но есть кое-что, что может помочь исцелить эту боль. Однако это сложное лекарство. Его может дать только другой человек.

– Что это такое?

– Лишь одно может исцелить больное сердце. Это любовь.

– Любовь? Но где же её взять? Как получить её?

– Любовь – это душевная потребность служить тому, кого любишь. Заботиться о нем, оберегать, помогать, отдавать всего себя.

– Яшамару... спасибо тебе.

====== XXVI ======

Комментарий к

XXVI

Дорогие мои читатели!

Блудный автор снова вернулся, притащив с собой наконец-таки дописанную главу, и просит у Вас прощения за столь долгое отсутствие виновато опустила голову. Так уж вышло, что вдохновение ну совершенно перестало поощрять меня своим присутствием, поэтому написание заняло так много времени. Каюсь, извиняюсь и обещаю больше настолько не задерживаться)

Однако именно сегодня в этом небольшом обращении я хочу не только в очередной раз извиниться за отсутствие, но и поздравить всех с праздником – Днём Святого Валентина. Знаю, кто-то отмечает его, кто-то – нет, но все же для меня это повод выразить всю свою благодарность и любовь читателям, которым нравится эта работа. Хочется сказать отдельное спасибо каждому из Вас: Ваша поддержка очень важна для меня.

Искренне надеюсь, что очередная глава сего творения понравится Вам! Не забывайте оставлять свои комментарии, чтобы я знала Ваше мнение) приятного чтения и ещё раз с праздником! ❤️

Комната у Саюри была большая и просторная – лучшая из всех, что были свободны в доме семьи Казекаге: большая площадь, высокий потолок и два круглых окна – настолько больших, что из них отрывался вид едва ли не на всю деревню Песка. Все – начиная с мебели, и заканчивая стенами и полом – было светлых бежевых тонов, от чего комната казалась ещё больше и просторнее.

Гаара очень надеялся, что Саюри понравится её временное жилище, однако вечером он вернулся слишком поздно, чтобы стать свидетелем её реакции. Когда он зашёл к девушке следующим утром, она уже не спала, несмотря на ранний час. Её кровать была убрана и застелена, вещи аккуратно сложены на полках гардероба, походный рюкзак полностью разобран.

Собрав свои длинные волосы в привычный высокий хвост, Саюри надела вещи, которые Гаара специально выбрал для нее: несмотря на сотрудничество деревень, правитель Сунагакуре опасался возможной реакции жителей при виде шиноби деревни Тумана, находящегося на их территории. Это было темно-синее кимоно – наподобие того, что раньше носила Темари и многие другие жительницы страны Ветра, – сидевшее на фигуре куноичи настолько хорошо, что это заставило Казекаге едва заметно покраснеть. И, на самом деле, там было, на что взглянуть: лёгкая тонкая ткань более чем выгодно подчёркивала плавные изгибы изящного женского тела, выделяя грудь, талию и бёдра, обыкновенно скрытые объёмным жилетом и тренировочной одеждой.

Когда он появился в дверях, предварительно тихо постучавшись, Саюри стояла у окна спиной к нему и рассматривала песчаный пейзаж, пытаясь завязать пояс на спине, но заметив силуэт Казекаге в отражении на оконном стекле, тут же развернулась к нему

– Казекаге-сама! Прошу прощения, я... я ещё не готова... – быстро проговорила она, виновато опуская глаза. – Надеюсь, я не сильно Вас задерживаю...

Гаара, все это время неотрывно смотревший на неё, наконец совладал с собой и отвел взгляд в сторону, беззвучно вздохнув.

– Нет, – ответил он ровным обыкновенным ровным тоном, – все нормально... нормально. У нас ещё достаточно времени до начала... – парень помедлил, случайно встречаясь с ней взглядом. – Тебе помочь, Саюри?

– Нет-нет, я... – Девушка отвернулась, пытаясь скрыть румянец. – Что Вы... Я, наверное, сама как-нибудь...

Саюри судорожно завозилась с поясом, дрожащими от волнения руками пытаясь завязать если не красивый, то хотя бы более-менее прилично выглядящий бант, однако все попытки одна за другой потерпели фиаско. Куноичи уже было вообще отчаялась справиться с этим ненастным предметом туалета, дела с которым ей прежде иметь не приходилось, однако в этот момент она почувствовала прикосновение, к удивлению, очень тёплых рук на своих запястьях. Они забрали у неё полы пояса и умело, словно проделывали это по сто раз на дню, осторожно завязали красивый аккуратный бант.

Саюри медленно боязливо обернулась, подняв голову, и встретившись взглядом с яркими зелено-голубыми глазами, изучавшими её лицо.

– С-спасибо... – почти что шепотом сказала она, изо всех сил пытаясь унять дрожь в голосе, – Казекаге-сама...

Гаара не ответил. Он просто ещё несколько секунд молча смотрел на неё, теряясь и с трудом осознавая, что только что сам сделал, после чего коротко кивнул и спешно вышел из её комнаты.

Канкуро, полностью одетый и собравшийся, уже топтался в дверях, готовый отправляться на заседание Совета. Увидев брата, едва ли не пулей вылетевшего из комнаты девушки, да ещё и покрасневшего, он ухмыльнулся и, сложив на груди руки, скептично окинул его взглядом, каким смотрят на провинившегося ребёнка.

– Доброе утро, брат, – иронично произнес он. – Выглядишь... – кукольник демонстративно нахмурился, всматриваясь в его лицо, – смущенным.

– Отстань, Канкуро, – холодно ответил Казекаге, надевая поверх своей повседневной одежды белый плащ.

– Да ладно тебе! – Канкуро по-товарищески толкнул его локтем в плечо. – У нас вчера не было возможности поговорить, – понизив тон, сказал он, подойдя на шаг ближе к брату. – Я просто хотел сказать тебе, что приятно удивлён. Ты делаешь успехи.

– О чем ты говоришь? – спросил Гаара.

– Как о чем? О тебе, конечно! Когда я сказал, что надо активнее действовать в отношении Саюри, я подразумевал романтику, цветочки и все такое, а ты взял и по-хозяйски забрал её себе. Вот это я понимаю: флирт на уровне Казекаге.

Правитель деревни Песка с невозмутимым лицом глубоко вздохнул, выслушав как всегда “полезное” замечания брата, но никак не отреагировал. Стараясь не обращать на Канкуро внимания, он застегнул ремень своей тыквы-горлянки на груди и оправил ткань плаща, однако такое откровенное безразличие в корне не устраивало кукольника.

– Но знаешь, – ухмыльнувшись, продолжил он, – мой тебе совет: в следующий раз тебе стоит не завязывать, а наоборот развязать пояс на её кимоно. Так процесс пойдёт быстрее.

Заметив, что этот удар попал точно в цель, старший брат Казекаге усмехнулся и поиграл бровями с видом победителя, не заметив, как из сосуда с песком Гаары выпала затычка, а из горлышка посыпались золотистые песчинки. Молниеносно сформировавшись в нечто похожее на руку, песок толкнул Канкуро, прижав к стене, и обвился вокруг его горла.

– Канкуро, – процедил джинчурики Шукаку, – клянусь, ещё одно слово, и я...

– Прошу прощения, Казекаге-сама, – прервал его звонкий голос вышедшей из комнаты Саюри. – Мне жаль, что заставила Вас ждать, просто...

Девушка остановилась, замолчав на полуслове, невольно став свидетелем подобного “разговора”, и удивлённо вскинула брови. Песок Гаары тут же отпустил Канкуро и самостоятельно вернулся в сосуд, а сам правитель деревни молча вышел за дверь, взяв свой головной убор.

– Не обращай внимания, – усмехнулся Кукольник, потирая горло, на котором ещё оставался уже почти невидимый след. – Ну что, уважаемый представитель интересов Киригакуре, готова к заседанию Совета?

Зал Совета оказался совсем не таким, каким его представляла себе Саюри. Тёмный и мрачный, он очень отличался от кабинета Казекаге, с которым девушка по умолчанию сравнивала его в своих мыслях. Это было сравнительно большое и, надо сказать, практически пустое помещение с искусственным освещением без окон, занятое одним лишь круглым столом, располагавшимся в самом центре. Вокруг него располагались стулья – идеально ровно расставленные по окружности двенадцать штук, – на девяти из которых уже сидели советники, ожидавшие начала.

Саюри спрятала руки за спину, чтобы скрыть дрожь от волнения. Она сотню раз проигрывала в голове все возможные неловкие ситуации, чтобы найти выход и предупредить даже само их возникновение, но тем не менее куноичи все равно была уверена в том, что где-нибудь опозорится. Несмотря на то, что Мей подробно ввела её в курс дела и объяснила непосредственную задачу, девушка чувствовала интеллектуальное на ней превосходство присутствующих и, что ещё хуже, понимала, что и они сами его чувствуют. Это было видно по одним только их взглядам, обращённым на неё, стоило ей лишь показаться в дверях. Плевать, что Казекаге выдал ей такую же мантию и лично привёл на заседание, – они мысленно осудили её, не успела девушка и рта открыть.

– Казекаге-сама, – поздоровались советники, вставая из-за стола, как только правитель деревни Песка зашёл в зал.

В ответ Гаара лишь коротко кивнул и, вместо того, чтобы расположиться за столом и начать заседание, как это происходило обычно, обернулся к Саюри, что шла чуть позади него рядом с Канкуро, и жестом пригласил её сесть рядом с ним. Девушка с трудом скрыла смущение, присаживаясь на стул, а среди членов Совета послышались тихие-тихие перешёптывания.

– Уважаемые советники, – заговорил Гаара, – я бы хотел представить вам Саюри Мизуми, которую Мизукаге-сама прислала сюда для представления интересов Киригакуре.

Несколько советников переглянулись, кто-то звучно вздохнул. Саюри, видя их недружественный настрой, хотела было уже просто встать и уйти, но в последний момент остановила себя, услышав знакомый голос.

– Рад видеть тебя за этим столом сегодня, Саюри, – нарочито громко и отчётливо произнес Баки, сидевший через несколько человек от неё.

Перешёптывания стихли. Все советники разом умолкли, лишь переглядываясь между собой и исподлобья посматривая на куноичи, а та, в свою очередь, благодарно улыбнулась Баки, спасшему положение. Мужчина едва заметно кивнул ей в ответ.

– Быть может, – произнес самый старый из советников, нарушая тишину, – пора уже перейти к обсуждению насущного?

– Разумеется, – кивнул Гаара, складывая руки на столе перед собой. – Вы можете приступать, Эбизо-сан.

Мужчина взял со стола бумагу и откашлялся, прочищая горло.

– К нашему большому сожалению, Казекаге-сама, – заговорил он, – положение дел таково, что нам едва ли удастся Вас чем-то обрадовать. По данным на сегодняшний день нашим врагом было похищено в общей сложности девятнадцать человек, восемь из которых – родственники или приближённые феодалов. Несмотря на официальное объявление войны, противник до сих пор не начал боевых действий. Их штаб так же не был обнаружен ни нашими людьми, ни шиноби из других Великих Деревень.

Гаара слушал внимательно, неотрывно глядя куда-то в центр стола, и, казалось, выглядел отчасти безразлично с его неизменным каменным выражением лица. Однако на самом деле правитель Суны был крайне озадачен как положением дел в целом, так и частностями, о которых шла речь.

– Что мы знаем об их численности? – спросил он.

Эбизо взглянул на другого, более молодого советника, сидевшего слева от него, и тот зарылся в бумагах.

– Насколько нам известно, – найдя нужную, произнес он, – к феодалу страны Птиц присоединились лидеры стран Жемчуга, Рек, Травы и Бобов. Так же противника поддержал лидер страны Дождя. Есть информация о стране Мёда, но неизвестно, подлинна ли она. К сожалению, у нас нет точных данных о странах Мороза, Снега и Льда, однако есть вероятность, что лидеры тоже переметнутся. Страны Леса и Долины по-прежнему держатся нейтралитета. Страна Зелени сохраняет наш с ними договор о ненападении, однако неизвестно, поддержит ли феодал нашего врага.

– Сколько у них людей?

– Никто не знает, Казекаге-сама. Видите ли, далеко не во всех странах, поддержавших противника, имеются известные нам селения шиноби. Деревни могли быть созданы недавно, равно как и феодалы могли успеть позаботиться о других способах вооружения населения. Шиноби-разведчики не смогли ничего выяснить, а один из отрядов, посланных Райкаге... не вернулся вообще. Все что мы можем...

– Их около тысяч двух-трёх, едва ли наберется больше, – перебил его советник Гоза. – Численность армии Альянса превосходит их в десятки раз, так что их затея заведомо обречена на провал. Этот наглец, даймё страны Птиц, и сам все понимает, поэтому и не выступает первым!

Гаара невозмутимо вздохнул, опустив руки на колени.

– Не думаю, что это и есть причина их бездействия на настоящий момент, – спокойно произнес он, однако не успел завершить свою мысль.

– Альянс должен нанести по ним свой удар! – перебивая его, воскликнул советник, имя которого девушке было неизвестно.

– Вот именно! Разбить их до того, как они успеют напасть на наши деревни!

Саюри удивлённо вскинула брови, наблюдая за полемикой: четверо советников особенно оживились, обсуждая то, как следует разбить противника. Канкуро, сидевший справа от неё, тяжело вздохнул, подпирая голову рукой. Гаара лишь устало наблюдал за их дискуссией, очевидно, приняв решение не вмешиваться до тех пор, пока им самим не надоест.

Рисуя на разложенной по поверхности стола карте мира возможные линии наступления объединённых сил армии Альянса они так подробно описывали свои и вражеские потери, тактики и разделение на дивизии, что девушка даже удивилась: люди, не воевавшие самостоятельно уже много лет, позволяли себе настолько смело распоряжаться жизнями других людей...

– Уважаемая представительница интересов Киригакуре, – вдруг обратился к девушке советник Гоза с некоторой иронией в голосе. – Вы выглядите удивлённой. Я понимаю, возможно, на заседании Совета обсуждаются несколько сложные политические вопросы, детали которых Вам могут быть непонятны, так что, если необходимо, я мог бы пояснить некоторые моменты, чтобы Вы тоже могли поучаствовать в нашей дискуссии...

Взглянув на куноичи с высоты своего роста, мужчина едва заметно дёрнул уголком рта, как бы ухмыляясь, чувствуя свою маленькую победу – было очевидно, что он не считал её достаточно умной и осведомлённый для того, чтобы понять всю сложность и нюансы обсуждаемого вопроса.

Девушка подняла на него глаза, отвлекаясь от собственных мыслей и собирая в кулак всю свою твердость. Краем глаза она заметила, как приоткрылся рот Гаары – Казекаге уже хотел было ответить за неё, однако в кое-то веке она не позволила ему это сделать, начав говорить раньше.

– Нет-нет, что Вы, – улыбнулась советнику Саюри, смущённо поправляя упавшую на лоб прядь волос из хвоста. – Я прекрасно понимаю все, о чем Вы говорите. Мизукаге-сама лично ввела меня в курс дела и...

– Однако вы выглядите такой растерянной, – не унимался мужчина, снисходительно глядя на неё.

Саюри чуть склонила голову набок.

– Простите мне моё удивление, Гоза-сан, – произнесла она, надеясь, что её голос, звучавший в тот момент так уверенно, не дрогнет от волнения. – Понимаете ли, я всю жизнь жила в другой стране с другими правилами, так что привыкнуть к тому, что, например, уважаемые члены совета могут не только непосредственно советовать, а говорить наравне с Каге и самостоятельно принимать какие-либо решения... простите, для меня это пока что непривычно.

Продолжая искренне смотреть в помрачневшие глаза советника, девушка заметила, как её слова осадили его и, как следствие, других. Саюри это привело в некое замешательство, хотя не могло и не радовать, так что ей едва удалось скрыть выступивший на бледных щеках румянец.

Гоза и другие стоявшие над столом мужчины один за другим сели обратно на стулья, исподлобья с неодобрением и даже неприязнью поглядывая на куноичи, тогда как Баки довольно ухмыльнулся. Канкуро же едва сумел подавить смешок.

– Ты глянь, как у них рожи вытянулись! – еле-еле слышно прошептал он, приблизившись, наклоняясь над ухом девушки.

– Я сказала что-то не то? – взволновано спросила его Саюри. – Мои слова показались им грубыми?

Канкуро улыбнулся, незаметно положив руку на её плечо.

– Скорее правдивыми, – ответил он. – Нет у них никаких полномочий, а ты им об этом напомнила. Причём в самый подходящий момент.

Саюри не на шутку забеспокоилась: оскорблять членов Совета она уж никак не планировала. Ещё бы – в чужой деревне, да ещё и в такое время – уж точно не этого от неё ждали. Она украдкой взглянула на Казекаге, ожидая увидеть его злым или разочарованным, однако прогадала. Молодой правитель Сунагакуре выглядел... довольным? Поймав взгляд девушки, он взглянул на неё с неожиданным одобрением, словно именно этого и хотел.

– Большое спасибо всем высказавшимся уважаемым советникам, – произнес Гаара, – однако я, как и все остальные Каге, убеждён, что нападать сейчас никак нельзя. Формирование дивизий ещё не окончено, а вся объединённая армия прибудет сюда только в течении следующей недели. Так же у нас нет окончательных полных сведений о силах противника и его точном местоположении, поэтому выступать сейчас будет крайне неразумно. Не мы объявили войну, так что не нам её и начинать.

– Но Казекаге-сама, ведь лучшая атака – это нападение! – воскликнул один из советников. – Их мало, а значит, мы сильнее! Завершим войну одной-единственной битвой!

– Да помолчите Вы уже! – впервые вмешался Баки. Повисла гробовая тишина и все, включая и самого Гаару, обратили взоры на него. – Неужели Вам до сих пор не ясно, что шиноби не двинутся с места, пока это не будет необходимо? Мы не пошлём людей на смерть, не зная сил врага!

– Их в десятки раз меньше, чем нас, это же очевидно!

– А вдруг нет? Этот Сатоми...

– Сэтору.

– Неважно. Так вот этот человек не так прост, если смог объединить вокруг себя лидеров стольких стран! Думаете, он бы сунулся воевать, если бы знал, что заведомо не сможет выиграть? Зачем ему это делать? Он феодал страны Птиц и с законами должен быть знаком – в случае провала он остаток жизни проведёт в грязной камере за решеткой. Ни один человек в здравом уме добровольно не пойдёт на такое, если только этот риск не оправдан возможностью победы.

– Ну и как же, по-вашему, Баки-сан, он теоретически может попытаться победить? – поинтересовался советник Гоза. – В большинстве его стран-союзников даже нет деревень шиноби!

Баки не спешил с ответом. Надо сказать, вопрос действительно был сложным и к настоящему моменту ни у кого не было на него ответа. Это и было проблемой.

Саюри снова погрузилась в свои мысли, пытаясь рассуждать логически. Она вспомнила все, что только слышала об этом человеке за последнее время, мысленно добавила к этому все факты вроде пропаж шиноби и слухи, без которых так же обойтись не могло. Складывавшаяся из всех этих разношёрстных деталей картина не была ни целостной, ни полной, и так и не могла дать ответа на поставленный вопрос, однако у Саюри в голове все же возникла одна странная, но имевшая право на существование теория, которую девушка решила приберечь на потом.

Коротко взглянув на Казекаге, она заметила, что он напрягся – очевидно, ему этот вопрос тоже давно не давал покоя. Его лицо выглядело очень серьёзным, а руки, лежавшие на коленях, были сжаты в кулаки настолько сильно, что костяшки на них побелели. Саюри, не долго думая, протянула руку и осторожно накрыла его левый кулак своей ладонью.

Гаара вздрогнул от неожиданности, когда его кожа ощутила мягкое и холодное прикосновение, и поднял глаза. Девушка, едва заметно смутившись, улыбнулась ему, пытаясь немного подбодрить, и этот жест прошёлся током по всему его телу. Парень расслабил руку, раскрывая кулак, и взял её сравнительно маленькую ладошку в свою, тёплую. Он не был уверен, ибо не имел подобного опыта, однако что-то внутри подсказало ему, что именно так в тот момент надо было поступить.

Саюри стояла, оперевшись руками о край стола, и внимательно изучала карту мира таким пристальным взглядом, словно пыталась найти там ответы на все свои вопросы.

Тонкие брови девушки были нахмурены, от чего она выглядела не столько серьёзной, сколько забавной, напоминавшей маленькую девочку, усердно размышлявшую над какой-то сложной задачей. Её голова была чуть наклонена в сторону, плечи немного ссутулены, от чего и без того выпиравшие ключицы казались ещё острее. Запястья Саюри были тонкими и очень хрупкими – маленькие, будто бы детские, кисти с просвечивавшимися под бледной полупрозрачной кожей сиреневатыми венами, длинные тонкие пальцы с коротко, но очень аккуратно запиленными ноготками: так даже и не подумаешь, сколько точных и сильных ударов они уже нанесли. Случайные прикосновения ее рук были легкими, но даже этих сотых долей секунд вполне хватало, чтобы у Гаары внутри все перевернулось с ног на голову.

– Вы сказали, что их людей видели в стране Рек? – спросила она после долгого молчания, подняв глаза на Гаару.

Казекаге подошел ближе и остановился у стола прямо за её спиной.

– Да, – сказал он, кивнув. – Но это было давно.

Его слова прозвучали негромко, но отчетливо, отдаваясь едва слышным эхом в стенах пустого зала Совета, покинутого всеми, кроме этих двоих, уже около получаса назад.

– А ещё где-нибудь их видели? – поинтересовалась девушка.

– В стране Долины около полугода назад. И однажды в стране Лапши.

Саюри удивилась.

– В стране Лапши? – переспросила она. – Я... никогда не слышала о ней.

– Это всего лишь крошечное государство под протекцией страны Огня.

Девушка склонилась над картой, принявшись искать его взглядом, однако не тут-то было – страна была такой маленькой, что найти её было совсем не так просто.

– Чуть правее, – сказал Гаара. Девушка перевела взгляд на запад континента. – Ещё немного... оно в заливе....

Поставив палец на полотно, Саюри принялась вести по нему, внимательно вглядываясь во все названия, но так и не увидела нужное. Гаара, сделав шаг вперёд, подошёл ближе и, бережно взяв её руку в свою, осторожно передвинул на нужную точку. Куноичи смущённо покраснела.

– Вот она где... – тихо проговорила она, пытаясь скрыть румянец на щеках. – Казекаге-сама, я...

– Саюри, ты можешь обращаться ко мне по имени, – вдруг прервав её, сказал он, чуть крепче сжимая в руке маленькую ладонь. – Если... если хочешь.

Подняв голову, девушка встретилась взглядом с яркими зелено-голубыми глазами, в упор смотревшими на неё, и смутилась ещё больше. Несколько секунд она молчала, пытаясь подобрать нужные слова для ответа, которого он от неё ждал, однако, как только она собралась с мыслями, тот вдруг отпустил её руку и отстранился на несколько шагов.

Она и понятия не имела, какое сильное противостояние в тот момент шло внутри него, в его сознании, что буквально раскалывалось на куски. Часть его хотела снова подойти как можно ближе к ней, другая – выйти из чертового зала и вообще больше никогда не оказываться рядом; часть призывала держать себя в руках и лгала, убеждая, что она совершенно ничего для него не значит, а другая требовала немедленно доказать ей обратное. Одна половина сознания твердила: “ты, черт возьми, Казекаге, думай о войне, о своих людях, об армии, о стратегии!”, а вторая: “не позволяй мне влюбиться в тебя, Саюри, я не смогу остановиться”.