Текст книги "Песчаная лилия (СИ)"

Автор книги: The_Scientist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Я понимаю усталость Саюри, но останавливаться здесь никак нельзя, – спокойно произнес Гаара, но в кои-то веки в его тоне слышались едва заметные непривычные нотки энтузиазма. – Место опасное, вероятность нападения велика. Если пройдем еще немного на юг, ночь будет гораздо спокойнее, а шансы столкновения – меньше.

Куноичи была с ним полностью согласна. В этой части страны Огня она была не в первый раз и знала, что именно тут чаще всего проходят шиноби из других деревень, наемники, идущие на север и другие подозрительные лица, так как эта дорога была для этого наиболее пригодной. И, в общем-то, Саюри чувствовала в себе силы еще, как минимум, на пару часов пути, так что это не было особой проблемой. К тому же, солнце только двигалось к горизонту, а это значило, что у них была возможность еще некоторое время двигаться засветло.

Акиро же, будучи уже опытным шиноби и командиром, конечно, понимал это, но на этот раз он, казалось, не был настроен вступать в дискуссию.

Его брови нахмурились, придавая лицу достаточно серьезный вид; на шее проступила пульсирующая венка. Мускулы на его руках напряглись, а ладони сжались в кулаки так, что костяшки на них побелели, но сам он не сдвинулся с места ни на шаг. Смерив Казекаге презрительным взглядом, Акиро снял с себя второй рюкзак и, словно в подтверждение своих слов, тоже поставил его на землю рядом с собой.

– Прошу прощения, Казекаге-сама, – сухо заговорил он, – но ответственным за эту миссию назначили меня, а значит я решаю, где нам останавливаться и когда. Саюри устала, и дальше она не пойдет. Мы переночуем здесь. А Вы, раз уж пошли с нами, извольте соблюдать общие правила.

Глаза девушки округлились, когда она услышала слова Акиро и то, каким тоном он это сказал. Она знала, что он старался всегда о ней заботиться, но, тем не менее, совершенно не ожидала, что он так серьезно воспримет ее усталость. К тому же, такая манера общения явно не подходила для диалога с правителем Сунагакуре, хоть тот и был им почти ровесником.

К удивлению Саюри, последний отреагировал достаточно спокойно – вместо того, чтобы разозлиться, будучи оскорбленным таким тоном, он лишь чуть более шумно выдохнул и коротко кивнул. Было видно, что эта идея не пришлась ему по душе, но спорить или пытаться переубедить Акиро Гаара не стал.

– Хорошо, – ровно произнес он. – Но я предупреждал.

Больше они ничего друг другу не сказали.

Акиро принялся молча разбирать вещи. Саюри глубоко вздохнула, наблюдая за его торопливыми движениями. Она не знала, в чем была причина его негативного отношения к Казекаге, но в том, что таковая имелась, сомнений не было. Это прослеживалось во всем – в его неодобрительных взглядах, в том, как он поджимал губы или вскидывал брови, увидев его. Девушка даже пару раз замечала, как, когда во время пути они с Гаарой непроизвольно оказывались на сравнительно небольшом расстоянии друг от друга, Акиро пытался вклиниться между ними, словно боялся, что правитель Суны мог причинить ей вред или что-то вроде того.

– Саюри-ча-ан, – протянул Окинири, – когда уже будет ужин?

– Подожди еще пару минут, пожалуйста, – ответила куноичи, как только разожгла огонь, и поставила на него походный котелок с едой для разогрева.

– Я есть хочу, – констатировал мальчик.

Саюри усмехнулась.

– За несколько минут с тобой ничего не случится.

– А вот и случится! Умру от голода!

Девушка рассмеялась. Велев ему посидеть спокойно, она подошла к месту, где были разложены спальники, чтобы взять некоторые вещи из своего рюкзака, но услышала, как Окинири что-то тихо сказал (ей или не ей – она не расслышала) и обернулась.

Саюри увидела, что мальчик встал и принялся зачем-то тянуться руками к висевшему над огнем котлу, и тут же со скоростью света метнулась обратно в его сторону. Опередить его она не успела, так как он уже коснулся раскалившегося металла пальцами, но девушка вовремя поймала его – всего лишь за пару секунд до падения на землю. Схватив руками котелок, Саюри поставила его на место и оттащила от него ребенка, который, почувствовав боль, заплакал, да причем так громко, что слышно было, наверное, во всей стране Огня.

– Окинири, ты с ума сошел?! – воскликнула девушка. – Зачем же ты полез туда, глупый?

– Бо-ольно! – только и ответил тот, заливаясь слезами.

Саюри взяла его руку в свои и принялась дуть на обожженный палец мальчика, параллельно пытаясь успокоить его. Услышав за своей спиной шаги Акиро, который, вероятно, решил прийти на помощь, она попросила:

– Достань, пожалуйста, из моего рюкзака мазь. Она в банке черного цвета во внутреннем кармане с левой стороны.

Ответа не последовало, однако уже через пару секунд ей протянули банку с мазью. Коротко бросив “спасибо”, девушка сначала и не придала значения тому, что рукава кофты Акиро были темно-синими, а не бордовыми, и только через несколько секунд, когда она намазала покрасневший палец Окинири, до нее дошло, что это был не он.

– К-казекаге-сама... – запнувшись, произнесла она, поднимая глаза. – Я...

– Твои руки тоже нужно обработать, – заметил Гаара, помогая ей встать.

Саюри взглянула на свои ладони и лишь теперь увидела, что на левой кожа сильно покраснела, а на правой немного прожегся бинт. В этот момент она ощутила боль и осознала, что тогда схватила падавший котел голыми руками, что было очень опрометчиво с ее стороны.

– Тебе нужна помощь? – неожиданно спросил Казекаге.

Удивившись такому вопросу, Саюри недоуменно подняла на него глаза, но, встретившись с ним взглядом, тут же опустила их, смутившись.

– Спасибо, Казекаге-сама, я справлюсь, – ответила девушка, зачерпывая пальцами мазь.

Гаара молча отошел, и куноичи облегченно выдохнула. Надо же, сколько всего успело произойти, пока Акиро удалился “по делам” в ближайшие заросли кустарника.

Саюри проснулась посреди ночи, услышав голос своего напарника прямо над самым ухом – парень позвал ее, осторожно встряхнув за плечи.

– Саюри, – прошептал он. – Саюри, просыпайся.

Понять, что происходит, ей удалось далеко не сразу. Несколько секунд девушка, приняв вертикальное положение, просто сидела, хлопая глазами и прогоняя остатки сна. Было еще совсем темно, до рассвета оставалось, наверное, около часа, так что снова отправляться в путь было рано. Но что тогда могло быть причиной столь раннего и странного подъема?

Вскоре, когда сознание куноичи окончательно пробудилось, она вдруг поняла – вероятнее всего, на них всё же напали. Подтверждением этой теории был стоявший на ногах к ним спиной Казекаге, из бутыли которого прямо на землю сыпался песок. Саюри никогда не была сильным сенсором, но в тот момент она вдруг ощутила его чакру – невероятно сильную энергию, окутывавшую тело правителя Суны мощным неуязвимым щитом. Сомнений не осталось – не будь опасности, Гаара бы не стал использовать его.

Как только к девушке пришло полное осознание происходящего, ее сердце забилось в несколько раз чаще. Саюри моментально вскочила на ноги, инстинктивно становясь спиной к спине Казекаге. Ее еще немного затуманенные со сна глаза окрасились в алый цвет, наливаясь кровью, и она огляделась по сторонам, пытаясь увидеть потенциальную угрозу.

Куноичи успела насчитать сорок человек. Человек, а не клонов или двойников – в этом заключался основной плюс и, в то же время, минус ее техники. Она видела не чакру, а тепло тела, так что в отличие от, например, обладателей шарингана могла распознать именно шиноби. Так вот это как раз были они, что не очень-то радовало, ибо наличие клонов значительно упростило бы им задачу.

Их – двух шиноби Тумана, Казекаге Сунагакуре и маленького ребенка, окружили, взяв в плотное кольцо, тем самым лишив всякой возможности спастись бегством. Саюри, вернув свое обыкновенное зрение, вглядывалась в темноту, пытаясь рассмотреть нападавших, но не заметила ни на одном из них протектора какой-либо деревни. Их одежда была закрытой, полностью черной, так что во мраке ночи увидеть их было значительно сложнее. Лица этих людей были так же закрыты, виднелись только глаза.

– Нам не было дано приказа убивать вас, – вдруг громко заговорил один из них. – Наша цель – племянник Мизукаге. Отдадите его – и ни он, ни вы не пострадаете.

Услышав слова человека в черном, Саюри искренне удивилась. Голос его звучал вполне спокойно и достаточно убедительно, и девушка бы даже, возможно, поверила этому, если бы не знала, что подобные заявления всегда оказываются ложными. Всегда, без исключений.

Акиро, стоявший справа от нее с до смерти перепуганным Окинири на плечах, искренне усмехнулся, словно происходившее было не более, чем глупой шуткой. Он поставил мальчика на землю и взял его за руку. Саюри вопросительно взглянула на него, пытаясь понять, что он хотел сделать. И в следующую секунду ее осенило. Встретившись взглядом с ее глазами, полными замешательства, парень подмигнул ей и сделал шаг вперед.

– Обещаете, что не убьете нас? – как-то немного по-детски спросил он у говорившего от лица нападавших.

– У нас нет такого приказа, – твердо ответил ему мужской голос. – Нам поручено любой ценой забрать доставить ребенка в штаб.

– Хорошо, – беззаботно бросил парень и направился веред, ведя мальчика за руку.

Саюри потеряла дар речи. Она расширившимися от удивления глазами смотрела ему вслед, не в силах произнести ни слова. Мысли, словно рой диких пчел, кружили в ее голове, проносясь одна за другой. И вроде бы девушка осознавала, что Акиро, ее Акиро, ни за что бы добровольно не отдал мальчика врагам, лишь только чтобы избежать смерти, но то, что она видела, говорило об обратном.

Окинири плакал. Он пытался остановить Акиро, тянул его за руку и кричал “не отдавайте меня им”, но шиноби все шел и шел ровным шагом с застывшей на губах беззаботной улыбкой.

– Приготовься, – сделав полшага назад, едва слышно шепнул Гаара Саюри, тем самым выводя девушку из своеобразного транса.

Приготовиться? – удивилась она, недоуменно вскинув брови. – К чему?

Дальнейшие действия избавили Саюри от необходимости повторять свой немой вопрос дважды. Доля секунды – и Акиро, уже было практически поравнявшийся с говорившим, резко оттолкнул последнего, со всей силы ударив кулаком в грудь, и отскочил назад, крепко держа Окинири. Стена, образовавшаяся в ту же секунду из песка, прикрыла его спину, в которую полетели кунаи, иглы и другое оружие, а вокруг мальчика снова сформировалась такая же песчаная защитная сфера, что и во время прошлого сражения.

Все происходило настолько быстро, что Саюри едва успела среагировать на несколько летевших прямо в нее кунаев. Увернувшись в последний момент, она приняла защитную стойку и приготовилась к нападению – прямо на нее бежало не меньше десяти шиноби. Когда ее окружили, девушка сначала даже растерялась, но тут же взяла себя в руки и приготовилась к атаке. Она ожидала от них каких-то нин-дзюцу, но вместо этого нападавшие с безмолвного согласия разделились – трое атаковали ее с тай-дзюцу, а остальные рассредоточились и решили применить на ней какую-то запечатывающую технику, чтобы побыстрее избавиться от стоявшей на их пути. Как бы не так.

Саюри понимала, что, заверши они технику, она заведомо проиграла или даже погибла. Этого куноичи никак не могла себе позволить. Высвободив практически полностью восстановившуюся за время недолгого сна чакру, она, специально позволив одному из шиноби задеть ее палец кунаем, провела кровью линию по ладони и сформировала необходимые печати. Момент – и на месте, куда она приложила руку, появился огромный медведь, а сама она оказалась на его спине. Чифукумо яростно зарычал, приводя противников куноичи в полнейший ужас, и включился в бой, беря их на себя.

– Осторожно! – послышался непривычно беспокойный голос Казекаге.

Саюри обернулась и увидела бежавшего на нее с катаной шиноби, которого не заметила сразу из-за его черной одежды. Он бы пронзил девушку насквозь в тот же момент, но перед ней вдруг возник щит из песка, предусмотрительно защитивший ее от этого. Благодарно взглянув на Гаару, что взял на себя порядка пятнадцати вражеских бойцов, и в то же время успевал подстраховать ее, девушка собралась с мыслями – ей необходимо было быть внимательнее. Удары катаной ей приходилось парировать клинком или попросту уворачиваться от них, что было крайне опасно, и Саюри поняла – выхода не было. Ей всё же пришлось активировать свой кеккей генкай, так как врагов на этот раз было слишком много и все они были чересчур сильны для обыкновенных оборонительных нин-дзюцу.

Ее глаза вновь покраснели, а сосуды вокруг них стали черными, только теперь еще ее руки запульсировали от большого количества чакры, прилившей к ним. Она вытянула их вперед и, беря под контроль тела врагов одно за другим, стала делать то, на что не решилась бы при иных обстоятельствах – использовать свою кровную способность. Параллельно отбиваясь в рукопашную, она стала подчинять их себе, ломая их позвоночники и другие кости изнутри, от чего шиноби в черных одеждах валились на землю бездвижно, словно сломанные марионетки с обрезанными нитями.

Эта техника была очень сильной и, как следствие, требовала колоссальной затраты чакры. Четвертый, пятый, шестой – с каждым новым человеком Саюри ощущала, как силы уходят из нее, словно песок сквозь пальцы. Черные сосуды вокруг теперь были не только вокруг ее глаз – они распространялись по лицу, шее и шли вниз, к плечам и груди. Этого не было видно под одеждой, но они практически дошли до сердца, чего девушка никак не могла позволить – она прекратила использовать свой геном буквально за пару секунд до этого.

Поле их битвы выглядело устрашающе. Всюду лежали тела, среди которых Саюри искренне надеялась не увидеть одежды бордовой или темно-синей с зеленым расцветки. Вложившая в технику призыва и использование Кетсуеки но сейгё почти всю чакру, она, практически обессиленная, пошатнулась, едва не упав, но, видя, что сражение еще не закончено, привела себя в чувства, дав себе пощечину. Что-что, а вот расслабляться ещё рано. К ней подбежали четверо: с разных сторон они атаковали ее суитоном, вызвав мощные потоки воды, но они не учли одного – стихией воды эта хрупкая на вид девушка владела лучше, чем столовыми приборами. Вовремя отпрыгнув в строну, она сформировала нужные печати с максимальной скоростью, на которую была способна, и перенаправила их дзюцу против них самих, используя технику Гигантского Водоворота. Нападавших сбило с ног и разбросало в разные стороны, что дало Саюри несколько секунд форы. Куноичи отдышалась и, снова активировав геном, сломала и этих изнутри.

– Саюри! – позвал ее Акиро. Девушка обернулась.

Он, Гаара и Чифукумо, что был вдвойне зол из-за того, что его призвали посреди ночи, уже вроде бы справились со всеми остальными шиноби. Казекаге тяжело дышал, но, тем не менее, был невредим, а на коже Акиро было лишь несколько незначительных порезов. Сама же Саюри, практически полностью истощенная, едва стояла на ногах. Она медленно подошла к ним и взяла на руки испуганного Окинири, тут же улепившегося за ее порезанную в нескольких местах кофту.

– Саюри-чан, мне было так страшно! – захныкал мальчик.

Девушка погладила его по голове, крепче прижимая его к себе.

– Все хорошо, хорошо, – ответила она. – Не волнуйся, мы справились с ними.

Акиро подошел к ней, внимательно вглядываясь в еще до конца не пришедшие в норму черные сосуды, проступавшие через светлую тонкую кожу девушки.

– Ты как? – спросил он, понимая, как много чакры потратила его напарница.

– В норме, – кивнула Саюри.

– Сильно устала? – не унимался парень. – Идти сможешь?

– Дай мне несколько минут, – тихо произнесла она, переводя взгляд на правителя Суны. – Вы в порядке, Казекаге-сама? Вас не ранили?

Гаара отрицательно покачал головой. И, действительно, единственное, что было повреждено – воротник его одежды, очевидно, порванный кем-то из нападавших. На коже не было ни одной царапины, не выступило ни капельки пота, не было даже пыли.

– Надо уходить отсюда, – констатировал Акиро, осторожно положив теплую ладонь на плечо Саюри. – И побыстрее, иначе...

Договорить он не успел, так как в этот момент лежавший прежде на земле без признаков жизни вражеский шиноби, что, видимо, пришел в себя и поднялся, пока они на пару секунд потеряли бдительность, бросился с катаной на девушку, державшую ребенка.

Она заметила его боковым зрением. Слишком поздно. Если бы не резкий толчок в плечо, от которого она пошатнулась, едва не потеряв равновесие, ее жизнь бы оборвалась в тот момент.

Саюри обернулась, прижимая Окинири к себе. Нападавший замер, обеими руками держа перед собой катану, по рукоять вошедшую в тело Акиро.

====== XVIII ======

Все произошло так быстро, что для осознания Саюри понадобилось несколько секунд, и даже после этого она все еще никак не могла поверить своим глазам. Девушке казалось, будто зрение обманывает ее, а помутненное от усталости сознание внушает странные неправдивые картинки. Но чем дольше она смотрела, тем сильнее убеждалась в том, что это реальность.

Человек в черной одежде должен был убить ее. Ее, потому что именно она держала на руках Окинири. И он бы действительно убил, если бы Акиро не оттолкнул ее и не закрыл собой. Но это было не все: четко в момент удара, когда грудную клетку парня пронзил клинок, тело его напряглось, и он махнул рукой, сжимавшей кунай, из последних сил, полоснув вражеского шиноби по горлу. Тот упал, захлебываясь собственной кровью, по-прежнему крепко держа рукоять оружия. Катана, что была единственным препятствием для крови из поврежденной аорты, вышла из грудной клетки Акиро прежде, чем кто-то успел что-то предпринять.

Парень пошатнулся и упал, его одежда напиталась кровью, что стала вытекать через сквозную рану и наполнять трахею. Его грудная клетка вздрагивала, дыхание сбилось и стало урывчатым, а кровь наполнила рот и тонкой струйкой потекла по подбородку. Саюри, широко распахнув удивленные глаза, уже наполнившиеся слезами, рухнула на колени рядом со своим напарником. Она схватила его за дрожащую руку, прощупывая угасающий пульс.

– Акиро! – закричала она, пальцами зажимая его рану. – Акиро!!! Смотри на меня, пожалуйста! Не закрывай глаза, смотри на меня!

У девушки начиналась истерика. Его ресницы чуть дрогнули, извещая о том, что парень пока еще в сознании, и она обхватила его лицо ладонями, приподнимая голову.

– Не вздумай умирать! – приказала она. – Продолжай дышать, Акиро! Не закрывай глаза, я сейчас!...

Саюри подложила рюкзак под его голову и вытянула вперед руки, взывая к последним остаткам чакры в своем организме. К своему ужасу девушка поняла, что она на исходе, и для медицинского нин-дзюцу не осталось вообще ничего, но тут она почувствовала теплую ладонь на своем плече, а после – ощутимый прилив энергии. Повернув голову, она увидела Гаару, что молча переливал ей свою чакры. Встретившись с ней взглядом, не на шутку взволнованный Казекаге, изо всех сил старавшийся сохранять спокойствие, коротко кивнул, словно давая ей разрешение на использование. Он пытался держать себя и свои эмоции в руках, но Саюри сразу же ощутила мелкую дрожь, бившую его тело.

Снова сконцентрировавшись, куноичи все-таки заставила свою правую ладонь загореться зеленоватым светом и поднесла ее к груди парня.

– Пожалуйста, – просила она, уже не сдерживая слез, – дыши, Акиро. Не умирай... ты... ты не можешь умереть...

С каждым произнесенным словом уверенности в ее голосе становилось все меньше. Саюри видела, как много крови он терял из-за того, что рана была сквозная, но не могла практически ничего с этим сделать – ее способностей в медицине едва хватало на лечение ссадин и царапин, так что в данном случае толку от них было мало. И всё же она, приложив ладонь к его кровоточащий груди, отчаянно пыталась спасти Акиро, используя чакру джинчурики.

– Саюри... – тихо-тихо прохрипел парень, с трудом пошевелив рукой и коснувшись пальцами ее лица. – Прости меня... – он запнулся и закашлял, захлебываясь собственной кровью. – Я должен был... сдержать...

Договорить он так и не смог. Его грудь приподнялась во вздохе в последний раз, после чего сердце сделало еще один удар и перестало биться. Кровь из перерезанной артерии медленно вытекала, а Саюри все еще судорожно пыталась что-нибудь сделать. Слезы лились по ее лицу рекой, от чего ее зрение помутилось, а пальцы крепко вцепились в его кофту, словно она пыталась удержать его в этом мире, не отпуская в другой.

– Акиро... – всхлипывая, повторяла она. – Акиро... посмотри же на меня... посмотри...

– Акиро-сан! – закричал Окинири, схватив парня за руку. – Акиро-сан, вставай! Акиро-са-ан!!!

Но парень не ответил. Он не открыл глаз, не пошевелился, не произнес ни слова. Он уже не дышал.

Саюри казалось, что это неправда, ведь это... это просто не могло быть правдой. Вот сейчас, думала она, сейчас Акиро откроет глаза, улыбнётся своей уверенной улыбкой, встанет, почешет затылок, легко отряхнёт одежду и всё будет как прежде. Как, казалось, будет всегда. Но шло время, а этого всё не происходило.

Саюри рыдала в голос. Не желая успокаиваться и молча вытирать слезы, как она делала обычно, девушка впивалась пальцами в кожу парня так сильно, словно это могло бы вернуть ему жизнь. Все ее руки были перепачканы его кровью, но она этого как будто не замечала – она не замечала вообще ничего вокруг. Ни кучу бездыханных тел врагов, ни начавшего подниматься из-за горизонта солнца, ни Окинири, не до конца понимавшего сути происходящего и по-прежнему тянувшего Акиро за руку, ни Казекаге, чья теплая ладонь все еще лежала на ее плече. На какой-то момент все на свете для Саюри просто перестало существовать – на ее глазах погиб человек, ставший ей самым близким и заменивший ей всю утраченную семью. Человек, поддерживавший и защищавший ее от всего на свете, чего бы ему это не стоило. Человек, который никогда не был ей родственником, но которого она любила как брата. Человек, который стал частью ее души и без которого она не могла представить своей жизни. В тот момент, когда его глаза закрылись, она чувствовала, как умерла часть ее самой.

Саюри не знала, сколько именно времени прошло, – может пара минут, а может и несколько часов, но в чувства она пришла лишь когда услышала неизменно спокойный голос Гаары.

– Я предупреждал о большой вероятности нападения, так что он знал, на что шел, – произнес он, обращаясь скорее не к девушке, а к самому себе.

Куноичи разжала пальцы дрожавших окровавленных рук и тыльной стороной одной из ладоней вытерла с лица слезы.

– Вы... – со всхлипом произнесла она, медленно поднимая голову. – Что вы... хотите этим сказать?

Казекаге несколько секунд молчал, очевидно, выбирая правильные, по его мнению, слова.

– Если бы он меня послушал, этой жертвы можно было бы избежать. Кроме него самого винить в этом некого.

Саюри вдруг почувствовала, что в ее легких резко стало не хватать воздуха. Девушку настолько возмутили слова Гаары, что за считанные доли секунды вся ее скорбь сменилась злостью.

– Да как вам не стыдно?! – воскликнула она, вскакивая на ноги и поворачиваясь к нему лицом. – Акиро погиб, защищая нас, а вы стоите над его телом с каменным лицом и говорите, что он сам в этом виноват?! Как вы можете?!? – закричала Саюри, забыв о всяческих правилах приличия и бесцеремонно и вцепившись в его одежду, пачкая ее в крови.

Она думала, сейчас он ее оттолкнет или отшатнется сам, ударив ее по рукам, но Казекаге, к ее удивлению, этого не сделал – он даже не шелохнулся.

– Неужели... – перейдя на шепот, спросила девушка, чувствуя подкативший к горлу ком, – неужели чья-то жизнь для вас совсем ничего не значит?

Гаара молчал. Он видел, как Саюри уткнулась носом в его грудь, зарыдав с новой силой; чувствовал, как ее спина вздрагивала с каждым всхлипом; ощущал ее тонкие пальцы, крепко сжимавшие ткань его одежды. В его голове крутилось такое количество разнообразных мыслей и воспоминаний, связанных с этим, что она, в буквальном смысле, едва не разорвалась на части, но он старался держать себя в руках. Казекаге пускай не полностью, но всё же осознавал, что чувствовала в тот момент Саюри, не так давно яростно сражавшаяся с вражескими шиноби, а теперь выглядевшая совсем беззащитной, и изо всех сил пытался придумать, как помочь ей справиться с этим. Но, к сожалению, о таком ему не рассказывал ни Баки, ни Канкуро, ни даже Наруто.

– Значит, – чуть мягче, чем обычно, произнес правитель Суны, осторожно, словно боясь поранить, прижимая хрупкую фигуру девушки к себе. – И ты даже не представляешь, как много... – добавил он и выдержал паузу. – Но мы не можем больше здесь оставаться – еще одну атаку мы не отразим.

Шли они в полной тишине. Молчал даже Окинири, что для него было совершенно не свойственно. Крепко обнимая за шею Саюри, что несла его, он продолжал беззвучно всхлипывать время от времени, все еще сильно переживая потерю Акиро-сана. Сама куноичи уже не плакала – слезы иссякли и высохли на ее щеках в тот самый момент, когда они, согласно уставу, уничтожили тело Акиро, а на смену им пришло отвратительное чувство внутренней пустоты. Ей казалось, будто в ее грудной клетке, где-то в районе сердца, пробили огромную дыру, через которую вслед за парнем уходило все тепло, наполнявшее ее, пока он был рядом.

Территория страны Огня была обширной, но всё же не бесконечной, поэтому рано или поздно они добрались до береговой линии. От страны Воды их отделяло лишь море и приблизительно сутки пути по нему, но Саюри не хотела пользоваться лодкой, поэтому они пошли прямо по воде. Это было непросто, но зато гораздо быстрее и, что важнее, так девушка чувствовала себя гораздо комфортнее, ибо ее морская болезнь с годами никуда не делась.

– Саюри-чан, давай отдохнем немного, – попросил ее Окинири, когда они добрались до первого острова страны Воды.

Девушка, несколько секунд подумав, молча кивнула и поставила мальчика на ноги, снимая со спины тяжелый рюкзак. Она понимала, что до их деревни оставалось совсем немного – часа три по воде и около получаса по суше, – но объяснять это ребенку у нее не было никакого желания, да и скорее возвращаться в деревню, где всё так или иначе будет ежесекундно напоминать ей об утрате, она не очень хотела.

И тем не менее, на тот момент ее основной задачей было выполнение миссии, а именно сопровождение Окинири к его тете, которая уже наверняка заждалась. Таким был устав, который они учили, начиная с первого же года обучения в Академии. Это было одним из многочисленных правил – ниндзя должен завершить свою миссию, чего бы ему это не стоило. А в те времена, когда Киригакере называли деревней Кровавого Тумана, к нему была приписка, гласившая, что смерть не является уважительной причиной.

Саюри неспешно осмотрелась по сторонам, что, на самом деле, должна была сделать еще с самого начала. Все вокруг них – вода, небо, даже ландшафт – было серо-голубоватых тонов из-за густого тумана, такого типичного для страны Воды. Солнце было скрыто за облаками, застилавшими все небо, подобно пуховому одеялу, покрывавшему постель, так что определить время, остававшееся до заката, было сложно. Ветер дул холодный, пробиравший до самых костей, несмотря на достаточно теплую одежду. Невысокие деревья покачивались, шелестя ветвями и листьями, а черные вороны, кружившие над ними, изредка громко каркали, будто бы тоже выражая свою скорбь и сочувствие.

Девушка просидела несколько минут совершенно неподвижно, уставившись в одну точку, пока не услышала, а точнее, не почувствовала, чьи-то отдаленные шаги. Тихие-тихие, словно ноги идущего и вовсе не касались земли, но всё же Саюри ощутила их благодаря колебаниям частиц воды в окружавшем их тумане, что стал вдруг сгущаться. На секунду, на долю секунды, она неимоверно обрадовалась, решив, что вся эта история ей лишь приснилась или просто привиделась, и Акиро, целый и невредимый, догнал их, чтобы продолжить путь вместе.

Но тут в ее голову пришло осознание двух вещей. Первое: все это было правдой. Второе: это были не его шаги. И если в первом она еще немного сомневалась, изо всех сил отрицая сей факт, то второе была очевидно. Такая походка была лишь у одного человека, которого она – к сожалению или к счастью – когда-то знала.

Проблема заключалась в том, что он был давным-давно мертв.

– В чем дело? – настороженно спросил Гаара, заметив, как девушка напряглась.

– К нам приближаются, – ответила она, всматриваясь в густой туман.

– Кто-то из ваших или враг?

– Я не... я не знаю.

Казекаге такой ответ не очень-то удовлетворил. Его песок самостоятельно стал высыпаться из своего вместилища, и его часть, сформировав некое подобие руки, подхватила Окинири, формируя вокруг него защитную сферу. Сам же Гаара, встретившись взглядом с алыми глазами Саюри, коротко кивнул, извещая о том, что он готов к обороне и защите, если понадобится.

Тело девушки била мелкая дрожь – страх начинал распространяться по ее организму. Причем боялась она не столько самого сражения, сколько его последствий.

Шаг, шаг, еще и еще один. Нарочитая медлительность потенциального врага сводила Саюри с ума, так как чем дольше он шел, тем сильнее укреплялась в ее мыслях первоначальная догадка, которая, однако, противоречила фактам, в которых куноичи была полностью уверена. Она знала, что этот человек мертв; знала, кем он был убит и как; она даже своими глазами видела его могилу, но... когда сквозь туман стал различим его силуэт, у нее едва не подкосились ноги.

– Это ваш шиноби? – спросил правитель Суны, увидев высокую фигуру.

Саюри ничего не ответила. Вместо этого она, словно зачарованная, сделала несколько шагов вперед, приближаясь к явно не спешившему нападать на них человеку, чтобы рассмотреть его.

Он был высоким и мускулистым, так что по сравнению с ним девушка выглядела крошечной. Его чёрные волосы контрастировали с бледной кожей и белыми бинтами, которые, словно маска, покрывали нижнюю часть его лица, ниже больших темных глаз. На его шее был завязан протектор Киригакуре с перечеркнутым знаком родной деревни. Одежда – кофта без рукавов, штаны и сандалии – были черными, на нарукавниках и гетрах был типичный для деревни полосатый узор, а через грудь проходил широкий ремень к которому сзади крепился огромный меч с до боли знакомыми очертаниями.

Сходство было поразительным. Должно быть, если бы на месте девушки в тот момент оказался любой другой житель деревни, он непременно решил бы, что перед ним был никто иной, как Демон Скрытого Тумана, воскресший из мертвых. Но всё же Саюри узнала в нем другого человека, что удивило ее куда больше и даже ввело в ступор на насколько секунд.