Текст книги "Песчаная лилия (СИ)"

Автор книги: The_Scientist

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Одно он понимал точно: Саюри действительно была очень добра. Гаара осознал это, когда во время того, как она ходила с ним по деревне, с ней постоянно здоровались самые разные люди. Все они улыбались ей, жали руку, рассказывали что-то, спрашивали о её делах, а дети – даже обращались в уважительной манере. Все они явно любили её, думал он. И, очевидно, было за что.

– Вы не устали? – заботливо спросила девушка.

Казекаге отложил перо и размял затёкшие пальцы.

– Немного, – признался он.

– Хотите поесть или ещё чего-нибудь?

– Нет. – Он покачал головой. – Спасибо, Саюри.

– Может тогда отдохнёте? Поспите хоть пару часов.

– Саюри, я... – заговорил Гаара, но запнулся, думая, как бы правильнее выразить свою мысль. – Я не сплю.

Куноичи улыбнулась уголком губ, склонив голову на бок так, что прядь серебряных волос упала на её лоб.

– Что, ни разу за всю жизнь? – как-то немного наивно спросила она, заглянув ему в глаза. – Даже в детстве?

На секунду Гаара задумался.

– Наверное, да, – честно ответил Казекаге.

– Это... это из-за Шукаку?

Правитель Суны молча кивнул, наблюдая за реакцией девушки. Испугается? Отойдёт подальше, отодвинется на безопасное расстояние? Перестанет с ним разговаривать? Он ожидал от неё именно таких действий. Так поступали практически все, едва лишь услышав об Однохвостом. Но, к его удивлению, она отреагировала настолько спокойно, словно речь не шла о невероятно сильном и опасном кровожадном демоне, заключённом внутри него.

Саюри глубоко вздохнула, чуть поджав губы, слезла с края стола и не спеша, разминая ноги, прошлась по комнате, подойдя к окну. Она остановилась прямо перед ним, в пол-оборота к Гааре, и чуть ссутулила хрупкие плечи, обхватив их руками. Казекаге по-прежнему неотрывно следил за её движениями.

– Так красиво... – спустя примерно минуту, задумчиво произнесла она, не отрывая взгляда от заходившего за линию горизонта золотистого диска солнца, немного мутного из-за плотно укутывавшего его тумана. – И все же даже этот закат не идёт ни в какое сравнение с теми, что бывают в Вашей стране. Вам так повезло, что вы можете каждый вечер видеть, как садится ярко-оранжевое солнце, как небо приобретает самые разные цвета – от розово-лилового до красного, как кровь. У нас похожее бывает очень редко. Наверное, раз в год, даже реже...

Парень, которого не особенно волновал пейзаж за окном, все смотрел на девушку, в чьих прозрачно-серых глазах отражались яркие краски неба, и задумался: за все двадцать лет жизни в Суне он ни разу не обращал внимания на закат, который был для него не более, чем сменой одного времени суток другим. До этого момента.

Саюри улыбнулась – то ли заходившему солнцу, то ли даже самой себе – и вернулась к столу. Она остановилась рядом с креслом как раз в тот момент, когда Гаара поднялся, поэтому оказалась к нему гораздо ближе, чем могла себе позволить. Подняв голову, девушка смущённо взглянула на него из-под ресниц, ожидая, что он разозлится или, как минимум, отойдёт в сторону, но нет. Казекаге стоял как вкопанный, даже не шелохнувшись.

– Думаю, вам все же стоит попробовать отдохнуть, – тихо сказала Саюри, и, все так же глядя в зелено-голубые глаза, по-детски улыбнувшись, покраснела пуще прежнего. – А я посижу рядом, покараулю.

But I will hold on hope

And I won’t let you choke

On the noose around your neck

And I’ll find strength in pain

And I will change my ways

I’ll know my name as it’s called again

====== XXII ======

Гаара энергично шагал по дороге, пытаясь, наконец, собрать в кучу свои мысли. С порывами северного ветра ему в лицо ударяла утренняя свежесть, запах которой витал во влажном воздухе. Пустые молчаливые улицы, густой туман, тишина – именно такой предстала перед ним ещё не проснувшаяся деревня Скрытого Тумана.

Казекаге двигался по направлению к дому, в котором жила Саюри, – она показывала его вчера во время прогулки, – ориентируясь по памяти. Он не знал ни названия улицы, ни номера дома, но помнил примерный маршрут, по которому они проходили мимо него, и этого было вполне достаточно. Ему просто жизненно необходимо было самому убедиться, что она там, и что с ней все в порядке. И всё, больше ничего не нужно.

Когда Гаара открыл глаза, ночь ещё только начинала отступать. В серевшей за окном темноте, окутанной плотной молочно-белого цвета дымкой, постепенно проступали смутные очертания окружающего мира – квадратные силуэты домов, ветви и кроны невысоких деревьев. Небо на востоке не спеша начинало светлеть, приобретая более светлый оттенок синего, а из-за горизонта показались самые первые солнечные лучи, из-за тумана отливавшие серебром.

В номере царила немного напрягавшая сонная тишина. Шторы на окнах были задёрнуты так, чтобы пропускаемый свет не бил в глаза, лампы выключены. Бумаги на столе аккуратно сложены в стопки, тыква-горлянка с песком – предусмотрительно приставлена к стене недалёко от кресла, в котором Гаара все-таки умудрился уснуть, а на его коленях лежал плед, которым он прошлым утром накрывал замёрзшую во сне...

– Саюри? – позвал её Гаара и на секунду сам удивился тому, как непривычно отдался эхом в стенах комнаты его ещё чуть хриплый со сна голос.

Девушка не ответила. Не послышалось ни её шагов, ни каких-либо звуков или шорохов, означавших бы, что она находилась в пределах номера, – вообще ничего. Словно испарилась. Словно её тут и не было.

Казекаге спешно поднялся с кресла, откинув плед на ручку, и быстрым шагом обошёл номер в поисках девушки. Незнание того, где она и все ли с ней в порядке, вызвало у него сильнейшее и, в некоторой мере, необъяснимое волнение, так что даже сам факт того, что он уснул этой ночью, отошёл по важности на второй план.

Убедившись, что в номере куноичи действительно не было, Гаара подошел к двери и распахнул её, чтобы проверить, не было ли девушки там, однако его надежда не оправдалась. Точнее, найти-то он нашёл, но только не Саюри, а совершенно другого человека – рослого шиноби с короткими взъерошенными каштановыми волосами в серо-синей униформе. Это был парень на вид примерно его возраста, с очень серьёзным лицом и не менее серьёзным оружием – сикомидзуэ – висевшим за его спиной. На его голове был завязан протектор Киригакуре.

– Казекаге-сама, – заговорил он при виде правителя Суны, вытянувшись по струнке, словно отчитываясь. – Меня зовут Риота. Мей-сама послала меня, чтобы я охранял вас ближайшие двое суток и выполнял все ваши поручения, если таковые будут. Поскольку сейчас ещё слишком рано, ваш завтрак планировали подать чуть позже, но я могу позаботиться о том, чтобы с этим поторопились. Так же я буду сопровождать вас в ваших передвижениях по деревне и, если необходимо, могу отправить какое-либо послание для Мизукаге-сама. Будут ли приказания?

От такого количества слов за раз Гаара, ещё не до конца проснувшийся, поначалу оторопел. Прокрутив всю информацию в голове ещё раз, он, наконец, вник в содержание и совершенно не обрадовался. Парень, стоявший перед ним, явно был послан Мей на смену Саюри для его охраны. Казекаге вспомнил, что девушка как-то упоминала то, что ей было поручено караулить его двое суток, которые завершились как раз этим утром. Разумеется, Риота выглядел достаточно сильным ниндзя и Гаара не сомневался в его навыках и способностях, но тут дело было в другом. Совсем в другом.

– Который час? – спросил он.

– Половина пятого, Казекаге-сама, – отрапортовал Риота.

– Как давно ты сменил Саюри?

– Около двух часов назад, Казекаге-сама.

Гаара задумался на пару секунд. Должно быть, решил он, её отправили домой отдохнуть до утра. Зная ситуацию и настрой Мей Теруми, можно было бы предположить, что с утра она собиралась поручить девушке какую-нибудь миссию (иначе зачем бы она дала команду смениться посреди ночи, а не утром, верно?), возможно, секретную, и наверняка за пределами деревни. Все эти догадки, как детали пазла, складывались в одну не особенно привлекательную картину, которая совершенно не нравилась правителю деревни Песка. Он толком не мог объяснить этого даже самому себе, но что-то вызывало у него сильное волнение за Саюри, и, надо сказать, чувство это было далеко не из приятных.

– Риота, я могу попросить тебя об одолжении? – обратился к нему Гаара.

– Так точно, Казекаге-сама, – кивнул парень.

– Я отлучусь. Никто не должен об этом знать, особенно Мизукаге. Ты останешься здесь, дождёшься меня и ничего никому не скажешь.

– Но Казекаге-сама, мне поручено...

– Выполнять все мои поручения.

– Но Мей-сама...

– Я же сказал, она не узнает. Я вернусь через полчаса.

И с этими словами Казекаге стремительно направился к выходу на улицу, не став дожидаться реакции со стороны Риоты.

Дойдя до пункта назначения, Гаара несколько секунд молча стоял перед домом, подняв голову, и думал, что именно предпринять. Он хотел лишь убедиться, что Саюри у себя, но как именно это правильнее сделать придумать он не успел – дорога заняла меньше времени, чем он рассчитывал. Вопреки его ожиданиям, найти само здание оказалось не так уж и сложно. Нет, оно не было каким-то особенно примечательным и ничем не выделялось среди других – обыкновенная прямоугольная постройка серого цвета. Просто Гаара запомнил три белые лилии, посаженные под окнами: такой символизм было сложно забыть. Основная проблема на тот момент заключалась в том, чтобы отыскать её окна, так как об этом Саюри ни разу не упоминала.

– Квартира небольшая, – рассказывала она, когда они проходили мимо. – Две комнаты, кухня, прихожая. Но, знаете, Казекаге-сама, нам с... – девушка запнулась, на пару секунд опустив взгляд, – ...м-мальчиками было достаточно. В моем огромном доме осталось так много пустых комнат, в которых давно никто не живёт, что там стало ужасно одиноко находиться. Вы не представляете, каково это – знать, что здесь жили члены твоей семьи, которых теперь нет в живых. И вроде тут нет их вещей, и в сами комнаты давно никто не заходит, но все равно такое ощущение, будто... – Она вдруг подняла свои прозрачно-серые глаза. – Я снова забиваю вам голову глупыми словами, да?

Гаара нашёл место – закуток между двумя домами, – где его бы никто не заметил, и, недолго думая, применил технику третьего глаза: он был готов проверить хоть все окна, чтобы увидеть её. К счастью, делать этого не пришлось, так как уже через пару секунд он заметил активное движение в одной из квартир на третьем этаже, не очень характерное для столь раннего часа. Саюри, которую он ожидал увидеть мирно спящей в её кровати, была бодра, одета в свою темно-синюю форму, причёсана и энергично сновала по кухне. Девушка брала какие-то продукты, распаковывала их, резала, складывала – словом, готовила, причём явно не только на себя, ибо еды там было более чем достаточно для двух-трёх человек.

Должно быть, кто-то придёт к ней на завтрак, решил Гаара. Куноичи тут же опровергла его догадку, когда собрала все приготовленное в несколько бенто, сложила в рюкзак, стоявший на стуле, и отставила в сторону. Саюри очень быстро все за собой убрала, ополоснула приборы, вытерла и разложила их по местам, навела на кухне полный порядок. Неужели все-таки на миссию? – подумал Казекаге, но его мысленный вопрос так и остался без ответа.

Она откинула назад выбившиеся из хвоста серебряные волосы и на секунду остановилась, оглядевшись по сторонам, проверяя, не забыла ли что-нибудь, после чего взяла рюкзак и покинула комнату. Пара минут – и она вышла из входной двери дома, осторожно закрыв её за собой. Серьёзная, даже, возможно, чем-то озадаченная, девушка прошла пару шагов, разминая ноги и вдыхая прохладный влажный воздух полной грудью, после чего разбежалась и в два прыжка оказалась на крыше дома напротив.

Не рассчитав траекторию, она чуть оступилась, едва не соскользнув с карниза, на котором стояла, но удержалась, поймав равновесие в последний момент. Девушка перевела дыхание и быстро – она явно куда-то спешила – двинулась в неизвестном правителю Сунакагуре направлении, так что со стороны была похожа на невесомую прозрачную тень, прыгавшую с одной крыши на другую.

– На кой чёрт тебе сдалась эта девчонка? – послышался в голове голос Шукаку, и Гаара тут же ощутил резкую боль в висках, заставившую его поморщиться. – Надо было убить ее ещё в тот раз!

– Заткнись немедленно! – приказал ему джинчурики.

Однохвостый недовольно что-то прорычал, после чего снова затих. Правитель Суны вздохнул и потёр глаза.

Саюри не заметила его, это было плюсом. Она слишком спешила даже для того, чтобы заметить, что поверхность, на которую она приземлилась, была влажной и скользкой, уже не говоря о застывшим над её головой “третьем глазе” или же самом Казекаге. Она удалялась, а Гаара понятия не имел, куда она могла направляться. Он подозревал, что её все-таки отправили на миссию, но не мог вернуться в свой номер, не убедившись в этом и не узнав, какое именно задание ей предназначено.

До времени возвращения в гостиницу оставалось ещё минут пятнадцать. Успею, – подумал Песчаник и отправился вслед за удалявшейся фигурой.

Она остановилась на крыше одного из зданий, на самом краю. Там не было ничего особенного, что могло бы послужить преградой на её пути, и, более того, судя по её выжидающей позе и взгляду, направленному куда-то вверх, это и было местом назначения. Саюри ждала чего-то. Или кого-то.

Гаара проследовал за ней весь путь от её дома до этого места и теперь, скрывшись за стеной одного из домов, ждал того, ради чего девушка пересекла половину деревни. Она стояла к нему спиной, переминаясь с ноги на ногу, рюкзак с собранной едой был в её правой руке. Плечи отведены назад, свободная рука опущена и крепко сжата в кулак. Волнуется? Выжидает? А может, боится?

– Саюри! Откуда ты здесь взялась?

Доля секунды – и рядом с ней на крыше уже стояли четверо шиноби в тёмных штанах и серых жилетках АНБУ. На их лицах были маски, но, кажется, девушка узнала их всех в тот же момент.

– Доброе утро, Шиору, – с улыбкой поздоровалась она. – У вас дежурство?

– Да, – кивнул ей один из тех шиноби, чуть выйдя вперёд. – Я, конечно, рад тебя видеть, но что ты здесь делаешь?

Саюри чуть наклонила голову на бок и подняла рюкзак выше.

– Пришла вас покормить. Я знаю, что вы полночи патрулировали деревню и...

– Саюри, – заговорила куноичи, стоявшая слева от девушки, – нам...

Она вдруг осеклась, огляделась и стала говорить гораздо тише, чтобы никто не смог их подслушать. Возможно, догадалась, что за ними следят. Сообразительная. В самый раз для АНБУ.

Продолжения их разговора Гаара уже не слышал, но видел, как шиноби сначала качали головами, после чего один из них, что говорил первым, пожал плечами и переглянулся с остальными. Пара секунд – и рюкзак с едой был в руках девушки-шиноби, а Саюри уже надевала её серый жилет поверх своей синей кофты. Она закатала рукава и надела на лицо её маску, после чего стянула волосы в узел на затылке – точь-в-точь, как у той, – и, кивнув ей, вместе с остальными скрылась из виду в один прыжок.

– Ты что, Саюри-чан, не выспалась? – подняв на девушку глаза, спросил Окинири, когда та зевнула, прикрыв рот ладонью.

Куноичи усмехнулась и потрепала мальчика по медного цвета взъерошенным волосам.

– Нет-нет, что ты, – улыбнувшись, ответила она. – Это я так...

Они не спеша шли по небольшой аллее, что вела от Резиденции Мизукаге к её дому, где со дня прибытия в деревню жил Окинири. Мальчик воодушевлённо рассказывал Саюри о том, как они проводили время с Чоджуро, пока тот охранял его в течение двух прошедших дней. Что и говорить, Мей за него очень волновалась и выбрала для его защиты не только самых лучших шиноби своей деревни, но и тех из них, кому больше всего доверяла. Правительница Киригакуре действительно относилась к племяннику как к родному сыну, и была готова дать ему самое лучшее из возможного и невозможного, а уж тем более теперь, когда с каждым днём обстановка в мире и даже между Пятью Великими Странами становилась все более и более накалённой.

Когда Саюри зашла к Мей, та была на взводе. Женщина буквально металась по своему кабинету, в панике перебирая какие-то письма, документы и прочее. На карте мира, висевшей на её стене, появились какие-то подписи, сделанные красными чернилами, точки, линии; некоторые из них были обведены и отмечены восклицательными знаками. Мизукаге скороговоркой диктовала что-то Томоко, едва успевавшей записывать это на бумаге (в руках её был конверт, так что, вероятно, это было письмо).

В глазах помощницы Мей читалась ужасная тревога и, встретившись взглядом с обеспокоенной увиденным Саюри, та поджала губы и чуть опустила голову, давая девушке понять, что ничего хорошего можно не ждать. Её иссиня-черные волосы, обыкновенно завязанные в низкий хвост, не были собраны; пальцы, которыми она держала перо, тряслись.

– ...сделаем все, что в наших силах, – диктовала Мей, все ещё перебирая бумаги, – для решения этой проблемы. Лучшие джонины-ищейки и шиноби из АНБУ уже посланы на поиски. Клянусь своим титулом Мизукаге, что мобилизую все силы и приму все возможные меры. Как только у нас появится какая-либо информация, мы немедленно вас информируем. – Она на секунду остановилась и подняла голову. – Записала?

– Так точно, Мей-сама! – ответила Томоко.

– А теперь бегом иди и отправь это письмо с самой быстрой птицей!

– Есть!

Куноичи кивнула и пулей вылетела из кабинета, так что через секунду там не осталось и следа её прибывания. Мей, заметив вошедшую Саюри, все ещё до конца не понимавшую происходящего, отложила бумаги и, вытерев тыльной стороной ладони капельку пота со лба, подошла к своему заваленному документами столу, оперевшись о него спиной.

– Проходи, девочка моя, – устало произнесла она, взглянув на Саюри. – Не обращай внимания на бардак, сейчас не до порядка.

– В чем дело, Мей-сама? Кому адресовано письмо, которое вы диктовали?

Женщина тяжело вздохнула, помассировав висок.

– Ночью была похищена дочь даймё нашей страны.

– О боже... – ужаснулась Саюри, прислонившись плечом к стене. В последние дни из-за некоторых событий она особенно не думала о том, что происходит между странами, но теперь, с этим известием, она не на шутку испугалась. К тому же, вспомнилось письмо из Суны об исчезновении одного из их шиноби...

– Видишь ли, война ещё не объявлена, но она уже началась. Просто не все это пока осознают... – она снова вздохнула, покачав головой. – Но я вызвала тебя не для этого.

Саюри подняла голову, готовая выслушать своё задание. По-хорошему, куноичи должна была приклонить колено, стоя перед Мизукаге, но, в силу сложившихся между ними отношений и ситуации, в этом не было необходимости, так что при всём уважении к соблюдению субординации девушка так и стояла у стены, созерцая устланный документами пол.

– Я хочу, чтоб ты сменила Чоджуро. Он охраняет Окинири уже третьи сутки, ему тоже нужен отдых. Ты выспалась?

– Да, – соврала девушка, для убедительности улыбнувшись. – Можете на меня рассчитывать, я не подведу.

– Говоришь прямо как...

Женщина запнулась, осознав, что некоторые свои мысли, вроде этой, лучше вслух не произносить, но поздно: Саюри сразу поняла, о ком шла речь. Улыбка пропала с её лица, и несколько секунд она смотрела на Мей так, словно только что ей самой в сердце вонзили клинок. Она замерла, а перед ее глазами вновь пронеслась картинка его смерти.

– Извини, Саюри, я... – заговорила Мизукаге, но куноичи, на удивление, вдруг перебила её, а уголки губ дёрнулись в улыбке.

– Но ведь он сдержал обещание, да? – настолько твёрдо, насколько это было вообще возможно, спросила она.

– Сдержал... – шёпотом ответила Мей.

Саюри, кивнув, вышла из её кабинета, направляясь к дому Мей, где должен был быть Окинири. Она прошла по коридору быстрым шагом, думая лишь о том, как не остановиться, не сползти на пол по серо-голубой стене, у которой он стоял, когда они собирались на их последнее совместное задание, и не зарыдать в голос.

– Саюри-чан, о чем ты постоянно думаешь?

Девушка, снова вырванная из собственных мыслей голосом мальчика, встряхнула головой и заправила за ухо выбившиеся из хвоста волосы.

– Ни о чем, – ответила она.

– Не обманывай, Саюри-чан, я же вижу, что ты постоянно о чем-то думаешь, – сказал Окинири, пригрозив девушке пальцем. – У тебя сразу взгляд меняется. Ты смотришь куда-то на землю, но как будто не видишь её.

Саюри не нашла, что ответить. Проницательность и наблюдательность этого ребёнка просто поражали – он замечал такие вещи, о которых в его возрасте даже никто и не думал.

– Ладно, – вздохнул мальчик, – не хочешь говорить – не надо. А хочешь, я расскажу тебе, о чем я сейчас думаю?

– Конечно, – кивнула Саюри с улыбкой. – Я внимательно тебя слушаю.

Окинири остановился и встал перед девушкой, загораживая ей путь.

– Я думаю, – с серьёзным лицом заговорил он, – что ты очень похожа на принцессу. На такую, про которую ты мне рассказывала. У тебя нет короны и замка, но я считаю, что если бы принцессы жили сейчас, они должны были бы быть такими как ты. Ты добрая и очень-очень красивая, Саюри-чан. А ещё мне очень нравятся твои волосы.

Девушка густо покраснела и прикрыла ладонью рот.

– Мои волосы? – переспросила она.

– Да, – ответил Окинири. – Они цветом как самое настоящее серебро. И твои глаза тоже. Ты как будто серебряная принцесса, вот.

Девушка улыбнулась и, взяв мальчика за руку, медленно пошла дальше по аллее.

– Спасибо тебе большое, – сказала она. – Но, как ты правильно заметил, в мире шиноби принцессы не живут.

– Я знаю. И ты не принцесса, ты ниндзя. – Мальчик на несколько секунд опустил голову, размышляя о чем-то, после чего вдруг поднял её и посмотрел Саюри прямо в глаза. – Но, подожди, если так, то я вырасту и тоже стану ниндзя, и сделаю тебя серебряной принцессой, и буду тебя охранять!

Саюри искренне засмеялась – впервые за много дней. Она посмотрела на Окинири, воодушевлённо прыгавшего вокруг неё. Он размахивал кулаками, делая вид, что бьет невидимых врагов, что со стороны выглядело очень забавно, однако... Не надо тебе становиться шиноби, – думала девушка, глядя на него. – Мы свою судьбу не выбирали, и теперь у нас нет других вариантов, кроме как следовать этому пути. Мы делаем то, что велит нам долг, даже если не хотим. Мир шиноби проклят, как и все те, кто являются его частью... и ты не должен становиться одним из нас.

– Ну так что, Саюри-чан? – спросил мальчик, дёрнув её за руку. – Как тебе моя идея?

– Отличная идея, – улыбнулась куноичи. – Любая принцесса мечтала бы о таком защитнике.

====== XXIII ======

I took some time away

For understanding of what brought us here today

Oh, you’ll be the end of me*

– Ну здравствуй, братец! Давно не виделись! – радостно выдал Канкуро, хлопнув Гаару ладонью по плечу, но тут же осекся, заметив неодобрительный и суровый взгляд брата. – В смысле... как там это?.. Вот, точно! Приветствую вас, Казекаге-сама!

Гаара совершенно не хотел покидать страну Воды.

Он понял это, когда на рассвете ему доставили письмо из Суны. Торопливой рукой Баки там было написано, что Совет Джонинов, возмущённый и обеспокоенный тем, что молодой правитель деревни покинул страну Ветра, уже послал семерых шиноби за ним в страну Воды, чтобы доставить лидера Сунагакуре домой в сохранности. Большинство вопросов, требовавших рассмотрения в присутствии лидеров Песка и Тумана, были уже решены, так что, по большому счёту, необходимости в прибывании Гаары в Киригакуре больше не было. Конечно, ему уже пора было возвращаться в свою деревню, и без того надолго оставленную без присмотра Казекаге, но он понимал, что одного человека там ему будет очень сильно не хватать.

Здесь, в Кири, даже не видя Саюри перед собой, он все равно ощущал её присутствие – в густом тумане, в серых зданиях, в прохладном воздухе и низких тяжёлых облаках. Словно она была где-то рядом, словно можно было увидеться с ней в любой момент. А Суна... в Суне, среди пустыни, такого не будет.

– Казекаге-сама, – заговорил появившийся на пороге комнаты Риота. – Делегация из Суны прибыла.

Гаара постарался не выдать своего удивления.

– Они уже здесь? – спросил он, вставая из-за стола.

– Так точно. Только что вошли в деревню. Я сопровожу вас.

Все документы разобраны, подписаны, нужные уже сложены с собой. На столе наведён идеальный порядок, как, впрочем, и во всем номере. Большая просторная комната казалась ещё более пустой и холодной, когда в ней не было той, что наполняла её своим присутствием и теплом.

Взгляд Казекаге невольно упал на кресло, в котором она спала, и плед, лежавший на нем, которым он накрыл её, съёжившуюся от холода.

Саюри...

– Я тоже... скучал по тебе, – ответил Гаара своим обыкновенным бесстрастным тоном, но кукольник, знавший его достаточно давно, чтобы уловить даже самые незначительные перемены, все-таки услышал в нем несвойственный оттенок теплоты.

Канкуро, Баки, Нонота, Фуги, Датсуджи, Исагу и Реки – за ним прибыли семеро лучших джонинов Суны, как и было сказано в письме. Все они, упорно делая вид, что нисколько не устали с долгой и сложной дороги, не стали проходить дальше ворот деревни – то ли с целью не привлекать особого внимания жителей, то ли чтобы побыстрее уже покинуть страну Воды. Как бы то ни было, выглядели они бодрее, чем чувствовали себя, это Гаара отметил сразу.

– Добро пожаловать в Киригакуре но Сато! – достаточно громко, чтобы все услышали, произнесла Мей Теруми, появившаяся в сопровождении мечника Чоджуро, выполнявшего роль её телохранителя, и нескольких членов АНБУ.

– Приветствуем вас, Мизукаге-сама! – в один голос отозвались шиноби Суны.

– Рада снова видеть тебя, Баки, – с приветливой улыбкой на лице обратилась она к мужчине.

– Как и я вас, Мей-сама, – ответил Баки, коротко кивнув.

Они знают друг друга? – удивлённо подумал Гаара, но, тем не менее, ничем не выдал своего замешательства. Мей подошла к Баки ближе, и вполголоса заговорила с ним о чем-то, как если бы они были старыми знакомыми.

Вечер был прохладный, холоднее обычного. Тусклого солнца даже не было видно, оно совсем скрылось за тяжёлыми темно-серыми облаками, которыми было затянуто небо. Плотный воздух был наполнен влажностью и пах сыростью, как всегда бывает перед дождем. Кроме небольшой группы ниндзя Песка и Тумана по близости больше никого не было, так что вокруг стояла тишина. А ещё было как-то пусто. Во всяком случае, так казалось Гааре.

– Эй, смотрите-ка кто здесь! – присвистнул Канкуро, увидев кого-то за его спиной и направившись навстречу. – Такие люди, – усмехнулся он, – и без охраны!

– Как это без охраны?! – возмутился детский голос. – Она моя серебряная принцесса, а я её защитник!

Послышался тихий женский смешок.

– Здравствуй, Канкуро. Не думала, что увижу тебя в нашей деревне. Очень рада, что ты здесь.

Гаара сразу узнал её тонкий мелодичный голос и манеру тихо говорить, выдерживая паузы. Он обернулся, встречаясь взглядом с прозрачными серебристо-серыми глазами, и несколько секунд молча неотрывно смотрел на девушку, после чего все же взял себя в руки и отвел взгляд. Обняв Канкуро в знак приветствия, она вместе с ним двинулась по направлению к остальным, держа за руку энергично шагавшего рядом Окинири. Мальчик, коротко вопросительно взглянув на куноичи, получил немое разрешение и, высвободив ладошку, за которую она его вела, с разбегу запрыгнул на Канкуро, явно того не ожидавшего.

– Окинири! – воскликнул тот, подхватывая его одной рукой. – Какой ты уже большой, даже не узнать! Стал больше, как минимум, в два раза с нашей последней встречи!

Мальчик заливисто рассмеялся, принявшись тормошить застежки на комбинезоне Канкуро, ещё тогда, в Суне, показавшиеся ему до ужаса смешными и нелепыми. Со стороны это выглядело достаточно забавно – взрослый сильный шиноби, победивший не одну сотню врагов, в панике пытался удержать свои штаны от падения, организованного ребёнком, – но Гаара смотрел не на него. Он смотрел на Саюри, подошедшую к нему на расстояние шага, и, в силу небольшого роста, глядевшую на него снизу вверх.

– Добрый вечер, Казекаге-сама, – улыбнулась она.

– Добрый вечер, Саюри, – ответил он так мягко, как только мог.

Девушка чуть наклонила голову набок и, как и всегда, заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

– Значит, вы покидаете деревню Тумана и возвращаетесь к себе домой?

– Да, – кивнул Гаара, – возвращаюсь. Надо разобраться со многими вещами, пока война ещё официально не объявлена.

– Да, конечно, я понимаю...

Несколько секунд они оба молчали. Губы Саюри были чуть изогнуты в милой полуулыбке, но парень видел, что глаза её были грустными. Он заметил это, когда она охраняла его, и долго об этом размышлял. Гаара понимал её боль, связанную с потерей близких, и чувствовал её неимоверную внутреннюю силу. Она была разбита, буквально сломана, морально и эмоционально, но все равно улыбалась ему и другим. В этом была вся суть – девушке, которая помогала всем, помочь было некому. И, осознавая все это, он хотел, он бы очень хотел ей помочь, вот только совершенно не знал как.

– Спасибо тебе, Саюри, – вдруг сказал Гаара, снова бросив взгляд на её лицо.

– За что, Казекаге-сама? – удивилась девушка, немного смутившись.

За что? – мысленно произнес парень. – За время, которое ты со мной провела. За то, как ответственно ты подошла к своей миссии. За нашу прогулку по деревне. За слова, которые говорила от чистого сердца. За твою заботу. За то, не боишься демона во мне, чуть не убившего тебя однажды. За то, что смотрела на меня так, словно я чего-то стою...

– За чай, – твёрдо сказал правитель Суны с совершенно серьёзным лицом. – Прекрасный был чай.

Саюри снова улыбнулась, но в этот раз гораздо более искренне.

– Рада, что Вам понравилось, – ответила она.

Примерно на минуту или даже, может, на полторы, между ними повисло молчание. Саюри рассматривала землю под ногами, Гаара – её собранные в высокий хвост на макушке волосы цвета пепла. Мей все ещё говорила о чем-то с Баки, Окинири сидел на плечах Канкуро и старательно рассказывал ему что-то, а тот, в свою очередь, нахмурился и делал вид, что внимательно его слушает.

Свинцовые тучи опустились ниже и стали ещё темнее, туман сгустился. Запахло грозой, с неба западали первые крупные капли, разбивавшиеся о землю на сотни маленьких. Подул холодный ветер, раскачивая шелестящие листья на тонких ветках деревьев.

– Гаара, я думаю, нам пора, – констатировал Баки.

Казекаге не ответил, он лишь коротко кивнул, будучи не в силах сдвинуться с места. Он заметил, как Саюри невольно поёжилась, ощутив холодные капли дождя на коже, но не успел ничего сказать, так как в следующий момент девушка сделала то, чего он от неё никак не мог ожидать: она вдруг шагнула вперёд, крепко обняв его и прижавшись к нему всем своим хрупким телом.