Текст книги "Добро из зла (СИ)"

Автор книги: Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Поглощенная собственными переживаниями, загипнотизированная поставленным перед ней выбором, не желая приносить себя жертву, она пропустила и все остальное: «недомогание», из-за которого Янг сняла свою кандидатуру с турнира, домашний арест, наложенный на нее директором за «сломанные стены»… Пропустила все. А когда после всех событий того черного дня, когда Гримм, Белый Клык и роботы Атласа едва не сровняли Вейл с землей, пришла к профессору Гудвич, чтобы согласиться на все, оказалось, что она опоздала. Послушав рассказы студентов, защищавших в тот день Бикон, Пирра узнала по описанию силу Осенней Девы – янтарный ореол вокруг глаз, огонь и молнии – врученную другой.

И этому греху, греху бездействия и малодушия, оправданий у нее не было и быть не могло.

Сделав еще несколько судорожных вдохов, Пирра вспомнила советы психолога и попыталась представить место, где чувствовала себя уверенной и сильной. Она представила себе белый морской песок под ногами и круглую арену главного стадиона Мистраля; клинок будто сам собой скользнул в руку, щелкнул, раскладываясь в копье, винтовку и возвращаясь обратно в форму меча. Этот цикл повторялся снова и снова, все быстрее и быстрее, пока оружие в руках не превратилось в смазанный туманный круг, в котором только она сама знала, в какой момент он взорвется выстрелом, уколом и рубящим ударом. Это была своеобразная медитация, тупые механические движения, отточенные тысячами повторений. Она находила покой в собственном мастерстве, навыках и силе, силе, что, она верила, позволит выдержать любой бой – и выйти из него победительницей. Ровный гул голосов за спиной лишь помогал самовнушению стать убедительнее. С удивлением осознав, что это работает, Пирра поняла, чего ей не хватает для полноты иллюзии.

Противника.

Открыв глаза, она даже почти не удивилась, увидев саму себя.

Эту Пирра сохранила обе руки, у нее не было бледно-синих кругов под глазами, а кожа светилась румянцем и здоровьем. Зеленые глаза смотрели прямо и непреклонно, без страха и неуверенности. Вокруг нее клубились потрескивающие молниями потоки пламени, а вокруг глаз ярко сиял благородным золотом ореол Осенней Девы.

Это была Пирра, которая не стала сомневаться и заставлять других сражаться вместо себя. Пирра, которая приняла доверенную ей силу.

Пирра, которая победила.

Оглядев ее с головы до ног, «Пирра, которая победила» разочарованно скривилась и резко отвернулась, ударив оригинал по лицу длинными рыжими волосами. Единственными словами, которые она бросила ей, уходя, был вопрос, резкий и острый, как удар копья:

– Когда ты успела стать такой размазней, Пирра?

Глава 4. Мы или они?

Взревев, Урса поднялась на задние лапы, готовая обрушить весь свой немалый вес на хрупкую девичью фигуру, закутанную в алый плащ, ярким пятном выделяющий ее на снегу. Черная, будто обсидиановая, шкура, лишенная шерсти, сверкала под лучами заходящего солнца, два багровых глаза угольями сияли в прорезях белой костяной маски, заменившей морду, а рык, сотрясший землю, был полон триумфального гнева.

Старшая, или Главная, Урса – серьезный противник. Автоматы, пистолеты, винтовки – все это было почти бесполезно против нее, пули банально отскакивали от прочной шкуры. По инструкции армии Вейл, вступать в бой с ней рекомендовалось исключительно при поддержке бронетехники или при наличии в отряде тяжелых противотанковых ружей… а еще можно было просто предоставить тварь Охотнику.

Лезвие косы захлестнуло колоноподобную ногу Урсы. Душа, пропитавшая сталь, вспыхнула на мгновение, алым покровом укутав серебристый металл, глухо рявкнул выстрел – Руби, сплавив в одном молниеносном и грациозно-плавном движении остроту объятого аурой лезвия, отдачу от выстрела, мощь усиленных аурой мышц и собственное Проявление, дернула на себя. Урса взревела – удар оказался достаточно силен, чтобы пропороть шкуру и мышцы, застряв в кости и, неловко подогнув подрубленное колено, Урса рухнула прямо на молодую Охотницу, угрожая раздавить ее. Распавшись лепестками роз, Руби сместилась в сторону резким скачком, задействовав Проявление.

– Нора, «Кузнец»!

Подпрыгнув, Руби закрутила себя в воздухе, набирая инерцию, и вонзила острие косы точно в основание шеи монстра, в одно из немногих уязвимых мест. И точно также, как в прошлый раз – ее удар смогла остановить лишь кость… а в следующий миг исчезло и последнее препятствие, когда на алое древко, точно в то место, где крепилось лезвие, рухнул молот, ломая любое сопротивление.

От грохота у Руби зазвенело в ушах, от поднятой пыли запершило в горле и защипало в глазах, а крупная шрапнель осколков асфальта заставила вспыхнуть ауру, останавливая смертоносные снаряды.

Когда пыль рассеялась, Руби уже успела проморгаться и растереть кулачками глаза. Оглядев здоровенную трехметровую воронку, посеченные осколками стены домов и превращенную в решето легковушку, ржавеющую на тротуаре, она, прокашлявшись, прохрипела подошедшему Рену:

– Запиши: «Не использовать «Кузнеца» против Урс. Никогда».

Покосившись на лучащуюся самодовольством Нору, деловито отряхивающуюся от пыли, он спросил:

– А против кого тогда?

– Мм… тот Сталкер, которого вы убили на инициации?

– Ему хватило молота.

– Голиаф?..

Окинув задумчивым взглядом учиненный разгром, Рен поднял руку и с сомнением покачал ладонью в воздухе, будто говоря: «Ну, так…»

– …Дракон?

– Идеально! – Нора влезла прежде, чем Рен успел ответить. – Нора и Руби – Убийцы Драконов!

– Не могу поверить, что говорю это… – задумчиво проронил Рен, наблюдая, как Руби пытается вытащить косу, до самого основания вбитую в землю. – Но слова Норы звучат реалистично.

– Эй!

Маленькая снайпер фыркнула. Упираясь в землю обеими ногами, она дернула косу в еще раз, но та не сдвинулась ни на миллиметр. Расстроенно присев на древко, Руби умоляюще взглянула на Нору – грубая сила никогда не числилась в достоинствах Роуз. Конечно, открытая аура давала ей возможности, на голову превосходящие все, что могла бы выдать любая, сколь угодно тренированная девушка ее роста и веса, но сама Руби всегда ставила во главу угла скорость, отбрасывая все остальное.

Все они вздрогнули, хватаясь за оружие, когда чуть в стороне, через пару улиц, громоподобный металлический грохот заставил содрогнуться землю под ногами, почти так же сильно, как после применения «Кузнеца», и сразу вслед последовал второй удар, на этот раз разбавленный надсадным скрежетом раздавленного металла.

Прежде, чем они успели сделать что-то еще…

– Эй, ребята, как у вас там дела? – ожил Свиток Руби, закрепленный на запястье.

– Все в порядке, Жон, – успокоила командира снайпер. – Мы с Норой просто опробовали новую комбинацию.

– Я же просил вас быть потише. Это место кишит Гримм!

– Извини. Мы увлеклись…

Ответом ей было тяжелое дыхание.

– Эй, а у вас там все в порядке?

– Уже да, – буркнул Арк. – Вы вспугнули стаю Беовульфов. Потом вылезла Урса, потом – Сталкер…

– Помощь нужна?! – подобралась Руби, кивнув подошедшей Норе на все еще запертую в камне косу.

Она шагнула сторону, уступая Волкири место, но руку с древка не убрала. Оружие многих Охотников, имеющее возможность трансформации – очень хрупкая штука, множество движущихся деталей делают всю конструкцию слишком ненадежной для использования в бою… для всех, кроме обладателей открытой ауры. Пропитать своей душой металл, усилить его – самый базовый навык Охотника, один из первых, которому учат новичков. Этот прием позволял не просто использовать в бою трансформ-оружие, но и сделать его достаточно прочным, чтобы пережить что-то вроде произошедшего только что.

Но работало это усиление только пока владелец держал его в руках.

– Уже нет, – Жон нервно хихикнул. – Пирра забила тварь к чертовой матери… грузовиком.

Представив себе эту картину, Руби вздохнула:

– Поверить не могу, что я пропустила это.

– У тебя будет еще много шансов увидеть что-то подобное, – без тени улыбки заметил Рен за ее спиной. – Привыкай, Руби. Теперь эпичные битвы вроде той, что была на инициации – просто вторник.

Оглянувшись через плечо, снайпер нахмурилась, но ничего не сказала. Рен всегда мало говорил, но когда решал вставить словечко – слушали все. Она ведь уже и сама почувствовала изменения, просто с трудом могла выразить, что именно изменилось в ее друзьях, с которыми она не виделась всего два месяца.

Что-то еще пряталось за привычной развеселой свирепостью Норы – какая-то каменная решимость сквозила в ударах молотом. Проступало что-то из-под вечного отстраненного стоицизма Рена – какая-то ожесточенность, мрачное удовлетворение отражалось в улыбке, которая появлялась на лице после каждого Гримм, рассыпавшегося тяжелым черным пеплом под его ударами.

Но больше всех изменился Жон. Руби помнила их первую встречу – его стошнило на ботинки Янг. Куда подевался тот парень, что, подобно ей самой, неуклюже пытался прятать за показной самоуверенностью свои нерешительность и социальный страх? В какой момент он научился этой спокойной уверенности лидера, привык отдавать приказы, не сомневаясь в том, что их тут же бросятся исполнять? Тот старый добрый Жон, который стал ее первым другом в Биконе, еще угадывался под этим новым непривычным обличьем, пока они были в безопасности академии, среди друзей, но… сейчас его здесь не было.

Они все изменились, пока она прохлаждалась в больнице. И первое столкновение с новой реальностью произошло не сейчас, а когда транспорт доставил Роуз на взлетную площадку нового Бикона – ее встречала новый директор. Руби помнила Глинду Гудвич как молодую красивую женщину, строгую, откровенно пугающую свой непреклонной суровостью, но справедливую. Казалось бы, все осталось прежним – и строгость, и красота, и справедливость… но теперь профессор лишь ВЫГЛЯДЕЛА молодо. Руби далеко не сразу это поняла – она успела рассказать мисс Гудвич, что папа и дядя отправились искать Янг, выслушала соболезнования, оформила все документы… но в один момент заметила крохотные морщинки в уголках глаз и новую складку между бровями.

Тогда она оглянулась – и заметила раскладное кресло, которое директор использовала вместо кровати, чтобы спать прямо в кабинете. Бар в дальнем конце комнаты, просто немыслимый в Биконе, был закрыт на ключ… и оставлен в замке; отполированный частыми прикосновениями металл ярко блестел в свете люминесцентной лампы. Рабочий стол был в идеальном порядке, но рядом с креслом Руби увидела высокую стопку кожаных папок, из которых наружу торчали листы… и надо было всего раз встретиться с прежней Гудвич, чтобы осознать, насколько такая небрежность ненормальна. Фотография директора Озпина в черной рамочке стояла на столе и Роуз, стоило лишь присмотреться чуть внимательнее, заметила, что профессор часто останавливается на ней взглядом, будто проверяя, на месте ли, безмолвно спрашивая совета или одобрения.

Руби так и не решилась принести свои соболезнования – уж больно неприступной выглядела директор.

– На счет три, – предупредила Нора, хватаясь за косу. – Три!

С сухим колким хрустом рыжая вырвала косу из камня. Проведя кончиком пальца по безупречному лезвию, Руби сложила оружие обратно в компактную форму, чутко вслушиваясь в шелест деталей… и довольно кивнула:

– Спасибо.

– Обращайся, – усмехнулась Нора, подхватывая отложенный в сторону молот.

– Жон, уже темнеет, – покосившись на заходящее солнце, сказала Руби в свиток. – И не знаю, как у вас, но у меня аура уже давно в желтом. А еще… здесь немного холодно.

Огромная долина, в которой располагался Вейл всегда славилась отсутствием знаменитых бурь, терзавших остальной Ремнант в это время года. Ярость гроз и штормов неизменно разбивалась о скалы, и в долину прорывались лишь отголоски гнева стихий – снег без вьюги, дожди без ливней и гроз. Тем не менее, здесь, вдалеке от океана, среди гор и лесов, на высоте больше километра над уровнем моря, все равно было куда холоднее, чем привыкла Руби. Остров Патч, где она выросла, располагался хоть и севернее, но зато окруженный со всех сторон океаном, что делало климат куда мягче. Разницу немного нивелировала теплая одежда, которую она взяла с собой, а также адреналин, регулярно выбрасываемый в кровь после каждой из десятков коротких яростных стычек и непрерывное движение, но стоило остановиться немного и мороз мгновенно начинал щипать разгоряченную кожу, забираться под куртку и шапку.

– Понял тебя, – тут же откликнулся блондин. – Арсенал как раз следующий по списку. Двигайтесь дальше на запад по улице, выйдете прямо к нему. Встретимся на месте.

– Принято, – кивнула Руби и улыбнулась напарникам. – Ну что, ребята, нас ждет костер, зефирки и, может быть, даже кровать!

– Сначала нам нужно будет проверить арсенал.

Нора с силой хлопнула ладонью по плечу напарника, заставив его покачнуться:

– Не будь занудой, Рен! Два месяца прошло – он либо нетронут, либо обчищен.

– Или его обчищают прямо сейчас, – хихикнула Руби.

Поймав на себе кислый взгляд Рена и мрачный – Норы, она удивленно спросила:

– Что?!

– Ты накаркала, – буркнула Нора. – Осталось только сказать что-то в духе: «Да ладно, ребят, это будет простая миссия!»

– «Там дел-то на пятнадцать минут, зашли и вышли!» – с сарказмом добавил Свиток голосом Жона.

– Эээ… – тут же растеряла весь запал Волкири, смущенно почесав в затылке. – Да ладно вам…

– Напомнить, чем это кончилось? – тонко улыбнулся Рен.

– Не надо, – буркнула Нора.

– Одной из самых больших войсковых операций Вейл после Битвы, – не обращая внимания не слова подруги, припечатал парень. – Мы тащили поставку медикаментов в один из анклавов и завернули в разрушенный супермаркет, потому что тебе захотелось новых бесплатных игр на Свиток. Все это закончилось прорывом к внешней оборонительной линии города в погоне за сумасшедшими мародерами, что умудрились черт знает зачем похитить какие-то секретные документы. Да половину Охотников для этого с заданий выдернули! Даже крейсер пригнали… Последний, между прочим!

– Ладно, ладно! – раздраженно взмахнула руками Нора. Болванка молота просвистела в опасной близости от лица Рена, но парень даже не дернулся. – Все мы делаем ошибки, окей?!

– Весело тут у вас… – ошеломленно протянула Руби.

– Точно! С нами не соскучишься!

– Кончайте треп, – подал голос Жон. – Судя по тому, что больше никто на весь этот шум не прибежал, поблизости Гримм теперь нет. Быстро, но осторожно и будьте готовы к тому, что в арсенале нас уже ждут.

– Так точно, Тошнотик!

– О, Прах, ты мне этого никогда не забудешь?!

– Никогда. Твои дети услышат эту историю от меня!

Свиток застонал в притворном отчаянии. Руби хихикнула – как же здорово было вернуться к друзьям! Сразу после того, как она очнулась в больнице, ее дни заполняли многочисленные обследования и беспокойство папы, почти поселившегося в палате – если бы не врачи он бы, наверно, и ночевал там, притащив с собой спальный мешок. Было сложно оставаться той Руби, какой привык видеть ее папа, особенно после новостей о Янг и Падении Бикона. Ей удалось так быстро убедить отца отправить ее обратно в Вейл только потому, что тот и сам сгорал от желания броситься на поиски Янг – как можно быстрее, прямо сейчас… еще вчера.

– Ладно, ребята, – улыбнулась она. – Обычным порядком: вы на земле, я – по крышам.

Нора шутливо отдала честь, закинув молот на плечо. Рен просто кивнул.

Чуть присев, готовясь к прыжку, Роуз прикоснулась к душе, активируя Проявление. Мир тут же размазался, теряя четкость и объем, и в следующее мгновение она уже стояла на крыше, отряхиваясь от алых лепестков роз, медленно кружащихся вокруг. Посмотрев вниз, она еще успела увидеть, как Нора схватила один из тех лепестков, что порхали на месте начала ускорения и положила в рот.

– Нора! – обеспокоенно воскликнул ее напарник. – Сколько раз тебе говорить – не тащи в рот что попало!

– Вкусно, – не обращая на него никакого внимания заявила Волкири, тщательно прожевав лепесток. – Давно хотела попробовать!

– С ней все будет в порядке? – чтобы посмотреть на Руби, Рену пришлось задрать голову.

– Да, – грустно улыбнулась Руби. – Янг уже пробовала.

И, не дожидаясь ответа, прыгнула на следующую крышу, оставляя напарников позади. Она перемещалась короткими рваными скачками – прыжок, осмотреться – иногда проверяя подозрительные места через оптический прицел крупнокалиберной винтовки, встроенной в древко косы. Такой способ перемещения уже успел стать привычным за четыре часа, что она провела в районе Капуцинок вместе с Джунипер.

Эти размеренные прыжки, повторяющийся из раза в раз цикл, помог ей отвлечься от мыслей о сестре, отодвинуть в сторону неистовое, пожирающее изнутри желание броситься на помощь, пусть даже куда глаза глядят, в одиночку, без шансов на успех – лишь бы сделать хоть ЧТО-ТО. Не лежать, полностью здоровой, в больнице, потому что врачи не могут понять причину ее затянувшейся на полтора месяца комы, не сидеть дома под присмотром отца… Сейчас она была в Вейл, с друзьями, сражалась с Гримм, делала то, о чем всегда мечтала – защищала людей и сражалась с монстрами, но даже это не могло полностью заглушить этот несмолкающий ни на секунду крик, идущий откуда-то из глубин ее сердца: «ЯНГ НУЖНА МОЯ ПОМОЩЬ!»

Руби широко улыбнулась, прекрасно зная, что никто не сможет оценить эту солнечную улыбку.

Она плохо помнила свою мать – Саммер Роуз погибла, когда ей было всего шесть. Но самым ярким воспоминанием о ней была точно такая же широкая, одновременно наивная и мудрая улыбка. И Янг, и папа, и вообще все, кто знал Саммер, были единодушны в одном: самая прекрасная часть ее матери – улыбка, которая превращала просто красивую женщину в ангела, сошедшего на землю. Иногда дядя Кроу, в один из своих визитов между миссиями, усаживал ее и Янг на колени и рассказывал о ней: о надежде, которую Саммер умудрялась сохранять даже в самые темные времена, в отчаянии и безнадежности боев, что казались последними; что она была любимицей всего Бикона… и что не было в мире человека, который бы лучше соответствовал самой сути профессии Охотника.

Сейчас, глядя сверху вниз на пустые улицы, заметенные снегом, ржавеющие на обочине машины, дома, скалящиеся черными провалами окон с выбитыми стеклами, Руби не могла не задавать себе вопроса – а смогла бы Саммер сохранить эту надежду, подарить миру свою улыбку, будь она на ее месте? Почему-то она была уверена – у мамы получилось бы куда лучше, без усилий и фальши, что сквозила в ее собственной.

Она помнила эти улицы полными жизни и энергии: гомон голосов и шум машин заставлял выросшую в небольшом городке Руби чувствовать себя маленькой и одинокой. Она помнила эти улицы объятыми огнем, полными смерти и боли: с высоты Колизея Согласия, где началась для нее Битва за Вейл и из окна иллюминатора военного транспорта, на который ее силой запихнул дядя Кроу, чтобы доставить в Бикон. Охотники, солдаты Атласа и его же роботы в белой броне, черные, исполненные угрозы туши Гримм, люди и фавны, армия Вейл и боевики Белого Клыка – все они смешались друг с другом, одинаково перемазанные кровью и грязью так, что с высоты было не отличить.

Она помнила Вейл живым. Помнила бьющимся насмерть.

Сегодня она увидела его мертвым.

Когда их высадили на границе района Капуцинок, первым вопросом, который она задала, было: «Чем здесь пахнет?» Ребята поняли, что она имеет ввиду только после уточнения: едва уловимый, странный и незнакомый ей сладкий запах, почему-то вызывающий легкую тошноту. Неловко переглянувшись со своей командой, Жон кивнул Рену. Горестно вздохнув, парень, глядя в сторону, тихо-тихо сказал:

– Это трупы, Руби.

Удивленно распахнув глаза, маленькая снайпер оглянулась на заснеженную улицу. С трудом верилось, что под этим белоснежным, тронутым лишь следами лап, покровом она найдет мертвых людей.

– Мы много работали, чтобы убрать их, – продолжил Рен. – Наша главная задача в первые недели после Битвы – защищать рабочих и добровольцев. Центр очищен полностью, в анклавах и вокруг них – тоже, но здесь… в лучшем случае успели оттащить подальше от дорог.

Он показал на невысокую арку, ведущую во внутренний двор одного из домов.

– Не ходи туда, Руби, и уж точно не вздумай раскапывать снег. Мы вот не ходим. И не копаем.

– И что же… они просто лежат здесь? – тихо спросила Руби, сглотнув комок в горле и глубже натянув капюшон своего любимого красного плаща, чтобы спрятать слезы. – Лишенные погребения или хотя бы сожжения, просто лежат и… гниют?

– Все не так плохо, – вмешался Жон. – В конце второй недели пришли первые настоящие холода. Они… ну, будто в стазисе.

«Замороженные, как котлеты в супермаркете» – подумала Руби и содрогнулась сравнению.

– Мы вернемся к ним весной и тогда они получат то погребение, которое заслужили. А пока…

Оглянувшись через плечо, Руби взглянула на друга. В этот момент она впервые увидела этого нового Жона Арка, что до поры прятался под фасадом старого доброго Жона-Тошнотика.

– А пока следует позаботиться о живых, – твердо закончил Жон.

Роуз могла бы поклясться, что в этот момент услышала лязг опущенного забрала.

Беспомощно оглянувшись на все ту же обманчиво безмятежную улицу, Руби упрямо склонила голову. Помолчав пару секунд и справившись со слезами, она тихо сказала:

– Это все равно неправильно.

– Во всем этом дерьме вообще очень мало правильного, Руби, – мрачно заметила Нора, раскладывая молот. – Хватит болтать. Время убивать Гримм.

Вздохнув, Руби с трудом выбросила из головы мысли о том, что ее окружают сотни (тысячи?) мертвых людей, скрытые от глаз только слишком тонким слоем снега, и попыталась подумать о хорошем.

О том, что районов, подобных этому, не так уж и много. О том, что Вейл до сих пор жив, пусть и изранен. Что Бикон все еще существует, хоть и в другом здании. Что почти все ее друзья живы. Что худшего удалось избежать.

Жон, пока они ехали на военном транспорте к первому «чекпоинту», рассказал ей многое о том, что успели сделать после Битвы за Вейл. Центральная часть города была полностью очищена от последствий сражения, все коммунальные службы вновь работали в штатном режиме. Всех, кого смогли, переселили туда, за старую оборонительную линию двухсотлетней давности, часть оставшихся приняли другие города Вейл, разбросанные по долинам Подковы – горного хребта, в самом центре которого располагалась колоссальных размеров долина, на которой тысячи лет назад родилось Королевство.

Но и их не хватило, чтобы приютить у себя всех лишившихся в ту черную ночь дома: в конце концов, Гримм напали не на один только Вейл – Твари Темноты пришли в каждый дом страны. Те же, кому не хватило места ни там, ни там, сбились в пару десятков групп разной численности, которые уже успели обозвать «анклавами». Там тоже были электричество, тепло и вода, пусть и давали их всего на несколько часов в сутки. Прямо сейчас сильно сократившиеся военные силы Вейл были заняты в первую очередь защитой центра города и анклавов… и добровольцы, прибывшие на помощь из Вакуо и Мистраля уже на исходе второй недели, не слишком меняли ситуацию. Введенное по законам Гримм военное положение позволило расконсервировать все арсеналы, разбросанные по городу как раз на такой случай, и сильно расширить набор рекрутов, но за неделю из вчерашних студентов и булочников армию не сделаешь, да и воевать с Гримм одним лишь ручным оружием не самая лучшая идея.

Совет Вейл пообещал своим подданным, что уже к началу лета город восстановит прежние границы, а пока захват и, самое главное, удержание внешней оборонительной линии было признано нецелесообразным – просто не хватало людей и техники, чтобы удержать такой периметр.

Очередное ускорение забросило Роуз на крышу дома, стоявшего на самом краю широкой площади. Даже без высоченной черной стелы в центре, посвященной Королю Генриху, она бы догадалась, что достигла цели – широкое приземистое здание полицейского участка с арсеналом в подвале строилось по одному и тому же проекту по всему Королевству.

– Я на месте, – сообщила она в Свиток.

Тяжело вздохнув, девушка добавила, посмотрев на посадочную площадку участка:

– Вы были правы ребята. Я накаркала.

– Я же говорила! – с нездоровым энтузиазмом воскликнула Нора.

– Чему ты радуешься? – проворчал Рен.

– Как чему?! Нас ждет хорошая драка!

– Руби, мы уже на месте, – предупредил Жон после короткой паузы. – Не надо в нас стрелять.

– Не начинайте без нас!

Оглянувшись, Руби как раз успела увидеть, как на крышу медленно опускаются Жон и Пирра – плавно и неспешно, совершенно не похоже на привычную резкость прыжков и ускорений.

– Спасибо, – кивнул Жон напарнице.

«Проявление» – догадалась Руби.

Было странно видеть Пирру, настолько свободно и напоказ использующую свою силу – Неуязвимая Девочка предпочитала не афишировать собственное Проявление. Сражаться на турнире, обладая властью над металлом… слишком легко это можно было назвать мошенничеством. Дисквалифицировать по причине «слишком сильного Проявления» ее бы не смогли, но скандал разразился бы знатный…

Впрочем, вряд ли она могла бы прятать его и дальше после столь впечатляющей демонстрации на глазах у всего мира.

– Пирра! – Руби широко улыбнулась.

«Просто дай ей время, Руби… – сказал Жон несколько часов назад, после торопливого побега чемпионки. – Пирре нелегко пришлось. Я поговорю с ней»

Тогда она согласилась, сказала, что все понимает. Она действительно так думала… вот только почему, стоило Пирре, молчавшей в эфире все четыре часа миссии, показаться на глаза – и тихо заскрипела кожа перчаток без пальцев, сжавших винтовку? Руби знала ответ: у нее не было времени ждать.

У ЯНГ не было времени ждать.

«Сегодня, – пообещала себе Роуз. – Я сделаю это сегодня. Пирра поможет».

Они ведь ее друзья – друзья помогают друг другу.

– Обстановка? – прошептал Жон, присаживаясь рядом с ней, скрытой от взгляда предполагаемых мародеров высоким парапетом. Пирра присела рядом с ним, не глядя на Руби.

– Все тихо, – подвинув ствол винтовки, Роуз указала напарникам в правильном направлении. – Они прилетели сюда вон на той штуке.

– Это… летает? – с легким сомнением протянул Жон.

Руби тихо фыркнула, понимая его скептицизм. «Воздушный транспорт» предположительных мародеров по форме напоминал старый, истерзанный временем кирпич, собранный из неаккуратно сваренных кусков металла разного цвета и формы, и кое-как прилепленных угловатых двигателей вертикального взлета на широких крыльях-«галочках». Судя по форме, последние были срезаны с атлаского «буллхеда».

– Ну, или так, или они собрали его прямо здесь. Ты знаешь, идеальная форма совершенно не обязательна, достаточно гравитационного ядра, самой примитивной системы управления и двигательной…

– Не отвлекайся, Руби, – улыбнулся Арк.

Впрочем, глаз эта улыбка не достигла.

– Сколько их? Много в такую развалюху не поместится.

– Я вижу только одного часового, но на той стороне, наверно, есть еще один, – Руби замолчала на мгновение, а потом тихо добавила: – Фавн.

Ладонь в бронированной перчатке, ранее спокойно лежавшая на парапете, сжалась в кулак.

– Маска? – ровным голосом спросил он.

– Нет. Из оружия – винтовка и меч.

– Хорошо.

Жон закрыл глаза и на мгновение Руби разглядела под этой спокойной маской своего первого друга – он сглотнул, пару раз нервно сжал и разжал кулак, сделал один глубокий, прерывистый вдох… и резко выдохнул, стоило Пирре положить руку ему на плечо и легонько сжать. Когда он открыл глаза, Роуз вновь услышала этот фантомный лязг – будто рыцарь, захлопнув забрало, нацелил копье.

– Хорошо, – повторил он. – Работаем. Пирра – на тебе транспорт. Обойди с запада, твоя задача – не дать ему взлететь.

– Поняла, – кивнула чемпионка и, сжав его плечо еще раз, ободряюще улыбнулась и бросилась к противоположному краю крыши.

– А получится? – с сомнением спросила Руби, покосившись на неказистый, но здоровенный транспорт.

– Получится. Сталкера и грузовик помнишь? – без тени сомнений тут же ответил Жон. С уверенной улыбкой он повернулся к Руби, и с силой ударил кулаком о раскрытую ладонь. Бронированные пальцы судорожно задергались, изображая предсмертную агонию. – Вот так все и было. Дважды.

Отключив на секунду трансляцию Свитка, он тихо сказал:

– На самом деле мы здесь вообще не очень нужны – она могла бы сделать все сама, если бы захотела. Только не говори ей, что я так сказал!

Руби чуть было не ляпнула: «Хочешь поговорить об этом?», но удержалась. Вместо этого она серьезно кивнула, вновь возвращая свое внимание площади.

– Договорились.

– Нора, Рен – продолжил раздавать приказы Жон. – Зайдите с заднего хода.

– Так точно, бесстрашный лидер!

– Руби, прикрой меня, – сказал блондин, взбираясь на парапет.

– Ты пойдешь туда один?!

Не оглядываясь, Жон неловко пожал плечами:

– Конечно. Если я что и умею в бою, так это держать удар.

Уже после того, как он с грохотом приземлился на землю, пришел последний приказ:

– Работаем нелетально.

Роуз удивленно нахмурилась – не потому, что была не согласна, скорее ее удивил сам факт того, что об этом надо говорить отдельно.

«Это были долгие два месяца, Руби…» – вспомнила она слова Рена.

Отбросив эти мысли в сторону, она приникла к прицелу – девушка-фавн, разумеется, тут же заметила человека в белых доспехах, без видимых неудобств спрыгнувшего с четвертого этажа и сейчас неспешно и не скрываясь шагающего по площади, прикрывая левую сторону тела белоснежным щитом с эмблемой золотого перевернутого острием вниз полумесяца. Всполошившись, она что-то быстро сказала в рацию и направила винтовку на рыцаря. Руби автоматически отметила, что это была RT-4 – одна из самых современных атласких праховых винтовок, такую не найдешь на улице. Да и легкая броня производства все того же Атласа, легко узнаваемая несмотря на перекраску под городской камуфляж, была из последних серий…

Роуз выстрелила первой – крупнокалиберный снаряд ее собственной винтовки, снаряженный против крупных Гримм, выбил оружие из ее рук и отбросил далеко в сторону – маленькая снайпер сомневалась, что его после этого можно будет починить. Через прицел Руби видела, как скривилось от боли в отбитых руках узкое красивое лицо девушки. Впрочем, уже через секунду она упрямо тряхнула головой, которую венчали короткие оленьи рога и, выхватив шпагу, спрыгнула вниз.

«Открыта аура…» – отметила про себя Роуз.

Стрелять второй раз она опасалась – калибр ее винтовки был рассчитан на Гримм, не людей. Очень вряд ли у олененка была сильная аура, такие люди вообще редко встречаются, – и если она не выдержит…

Она знала, что иногда Охотники сражаются и против людей, вопреки своему предназначению. Знала, что иногда им приходится убивать, вопреки правилам – дядя, рассказывая истории о своих похождениях, хорошо скрывал этот факт, ловко обходя неудобные моменты, пропуская целые куски, маскируя провалы глупыми шутками, но… она не была дурой – и знала, что он пытается спрятать.