Текст книги "Добро из зла (СИ)"

Автор книги: Терран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Глава 10. Новая маска

Янг снилась какая-то хрень. Они с Плюшевым, рука об руку, убегали от Блейк, которая гналась за ними верхом на Цвае, умоляя медведя вернуться к ней. Высокие и светлые биконские коридоры сменялись узкими грязными улочками фавн-района Вейл, потом она неожиданно обнаружила себя в лесу, а сразу после – в их домике на острове Патч, баррикадирующими дверь комодом.

Во сне она, разумеется, бежала сама.

– Эй, маленькая, – сказал Плюшевый, коснувшись плеча. – Тебе пора вставать.

– Что?

– Нам пора выходить.

– Сколько времени? – пробурчала она, зарывшись в спальный мешок с головой.

– Четыре утра.

От таких новостей она даже высунула голову наружу, чтобы смерить его мрачным взглядом:

– Ты рехнулся?! Лезь обратно, мы легли пару часов назад.

– Я предупреждал тебя, – улыбнулся он. – Но кое-кто все никак не мог успокоиться.

– Не больно-то ты сопротивлялся.

Он нежно улыбнулся, потрепав ее по волосам.

– Все мужчины мира прокляли бы меня навеки, если бы я отказался.

Раньше Янг встретила бы такой комплимент широкой самодовольной улыбкой. Сейчас она попыталась ее повторить, но сдалась почти сразу же, без всякого зеркала догадавшись, что получилось позорно резиново.

– Эй, – резко посерьезнев, сказал Браун. – Посмотри на меня.

Внутренне проклиная себя за эту дурацкую робость, она подняла взгляд.

– Ты же помнишь мое обещание? "Только правда, какой бы дерьмовой она ни была". Я привык держать слово и поэтому слушай внимательно: Янг Сяо Лонг великолепна. Сейчас или раньше – неважно, это не изменится никогда.

Невольно она улыбнулась, чувствуя, что краснеет. Желая как-то отвлечь его (никто не смеет смущать Янг Сяо Лонг!), она проказливо улыбнулась и подмигнула.

– А ты дамский угодник, Плюшевый. Признавайся, сколько разбитых сердец у тебя на счету? Мне надо беспокоиться о ревнивых бывших?

Он только фыркнул в ответ на это и потянулся к молнии на спальном мешке, игнорируя:

– Как, прямо сейчас? И кто тут не может успокоиться?

– Не пытайся отвлечь меня, – фыркнул он. – Собирайся. Нам и правда надо выходить – иначе мы можем не успеть до темноты.

– И что, нас не впустят, что ли? Оставят за воротами?

– Может и впустят, – проворчал он. – Но чем меньше внимания, тем лучше. Не говоря уже о том, что бродить по здешним лесам ночью и тем более ночевать в них – дрянное занятие, даже не вспоминая про Гримм. Ночью они бодрее, сама знаешь.

Она застонала.

– Ладно-ладно, встаю.

Она принялась торопливо одеваться, ежась от холода: с тех пор, как вечером прогрела пещеру, прошло уже слишком много времени и зимний холод успел вернуться в комнату. Несмотря на все слова своего парня, Янг повернулась к нему правым боком, скрывая шрамы. Его прямая откровенность была приятна, но… Никто не может быть красивым, когда половина тела изуродована причудливым багровым узором – раны, рассеченные раскаленным стеклом, оставили не просто шрамы, но еще и ожоги.

Плюшевый не был объективен. Он любил ее, в этом не было сомнений – достаточно было просто увидеть, как он смотрит на нее, когда думает, что она не видит, как касается и доверяет. Скольким людям на этой планете он позволил бы увидеть себя таким, как в тот день, когда забрал ее из больницы, с кем поделился бы самым ужасным страхом? Второе… может быть, Блейк. Первое… нет, это бы он не доверил даже Блейк.

Только она видела его таким.

Браун ничего не сказал на ее маневры, только вздохнул и расстроено покачал головой. Янг сделала вид, что ничего не заметила.

– У меня есть для тебя подарок, – сказал он, когда Янг закончила, протягивая обитую черным бархатом коробочку.

– У нас что, годовщина какая-то, а я прохлопала?

– Просто открой.

Пожав плечами, Янг открыла подарок и заглянула внутрь. Пару секунд она задумчиво разглядывала содержимое, а потом вытащила тонкий прозрачный ободок – такой без проблем можно спрятать под волосами, особенно такими густыми, как у нее. На вершине красовались два больших кошачьих уха с пушистыми кисточками на концах. Рысь? Поудобнее перехватив ободок здоровой рукой, Янг смогла дотянуться пальцами до ушей – на ощупь они были как настоящие. Проследив взглядом за тонким белым проводом, тянущимся дальше в коробку, Янг положила ободок себе на колени, вытащила крохотный пульт управления на тряпичном браслете и нажала на кнопку. Уши тут же дернулись, будто живые. Янг сложно было назвать экспертом, но очень похоже двигались ушки Блейк и собственное фавн-наследие Брауна.

Наконец, насмотревшись на подарок, она подняла хмурый взгляд на Плюшевого. Тот, глядя на ее строгое лицо, неловко передернул плечами:

– Я могу объяснить…

– Тебе не надо ничего объяснять, – ровным голосом ответила Янг. – Знаешь, у меня были почти такие же, я купила их втайне, хотела устроить вам с Блейк сюрприз – думала, будет весело. А это значит… я знаю, где ты их достал.

Она указала на него обвиняющим перстом (именно так!) и возмущенно закончила:

– Ты ходил в сексшоп для извращенцев без меня!

Мгновение она наслаждалась его ошеломленным лицом, а после расхохоталась.

– Челюсть подбери, – бросила она сквозь смех и принялась прятать под волосами ободок. Провод она пустила по спине, скрыв, опять же, волосами, а пульт управления, привязанный к тонкому тряпичному браслету, пристроила на левую руку, прикрыв водолазкой. – Итак, что дальше?

– В смысле? – настороженно спросил еще не пришедший в себя от такого поворота Плюшевый.

"Чует подвох!" – довольно подумала Янг.

– Ну, мне следует заканчивать предложения словом "Ня!" или как? – проказливо спросила она. – Каких еще извращений ты от меня потребуешь? Мне выгнуть спинку и страстно мяукать, стоя на четв…

Он не дал ей договорить, притянув к себе и впившись в губы требовательным, чуть паническим поцелуем – одним из лучших в ее жизни, даже несмотря на то, что она больше хихикала ему в губы, чем отвечала.

– Ты же понимаешь, что заставляя меня замолчать так, ты только мотивируешь меня говорить еще больше? – промурлыкала она минуту спустя, обнаружив себя уютно устроившейся у него на коленях.

– Думаю, я готов принести эту жертву, – фыркнул он ей в макушку. – Боже, Фонарик, я и правда успел подумать, что сделал что-то не так.

– Вот и не расслабляйся. Мы, женщины, существа загадочные и странные. Ты слишком чист и невинен, чтобы знать все наши секреты.

– Невинен? Я?! – не поверил Плюшевый.

– Ты, – хихикнула Янг. – Со сколькими девушками, как ты думаешь…

Она резко замолчала. Браун вздрогнул, прижимая ее к себе крепче, в инстинктивной попытке защитить от потоков пламени, панически мечущихся вокруг.

"Прости, Эмбер…" – виновато подумала она, проклиная свой длинный язык.

– Хорошо, это было странно, – сказал Браун, отпуская ее, когда огонь исчез. – Я думал, ты контролируешь силу.

– Это не так, – тихо ответила Янг, пытаясь сообразить, как ей выкрутится… и стоит ли выкручиваться вообще. – Я не могу контролировать то, что мне никогда не принадлежало. Это сила – Эмбер, не моя. Она просто одалживает мне ее, когда я прошу.

Она смущенно почесала в затылке:

– Хотя она, кажется, уже привыкла отдавать ее каждый раз, когда я злюсь.

– Так вот как ты спалила все мои штаны, кроме этих.

– Эй, это была случайность!

– Точно?

– Точно! Будь это специально – я бы спалила действительно все! Штаны – фе, тебе лучше без них.

– Ты опять пытаешься меня отвлечь. Что происходит?

Янг виновато спрятала лицо, уткнувшись в широкую грудь. Эмбер забилась в самый дальний уголок ее сознания, накрывшись одеялом и отказываясь высовывать наружу нос.

– Я… – наконец сказала она. – Я еще сама не понимаю, что с этим делать.

– С чем?

– С тем, сколько у тебя девушек, Браун.

– Одна? – с долей неуверенности ответил фавн. – Насколько мне известно.

– Правильный ответ – полторы.

Янг не видела его лица, но легко угадала момент, когда до него дошло: когда щекой почувствовала закаменевшие мускулы, когда чуть крепче сжались руки, а сердце застучало сильнее.

– Эмбер… – выдохнул он.

– Эмбер, – вздохнула она.

Та, о ком шла речь издала что-то, больше похожее на испуганный писк.

Какое-то время они молчали. Янг закусила губу, опасаясь его реакции. Все это было слишком странно, чтобы можно было даже предположить, что он об этом подумает. В конце концов, она и сама понятия не имела, что со всем этим делать.

"Но он заслуживает знать, что делит постель больше, чем с одной девушкой", – ответила она на лавину эмоций, примерно расшифровывающуюся как "зачем ты ему рассказала, дура?!"

– Это охренеть как странно, – наконец вздохнул Браун.

– Я девочка-волшебница, – бледно улыбнулась Янг, не поднимая головы. – Во мне полторы души. Я вообще странный зверек.

– Как… – начал он и замолчал, пытаясь сформулировать вопрос.

– Так же, как это произошло со мной и тобой. Я знаю, что чувствует она и вижу ее память, но это работает в обе стороны. Мы как бы делим одно тело, за исключением контроля над ним – это моя прерогатива. Это просто… произошло.

– А как давно ты знаешь?

– Какое-то время, – она пожала плечами. – Я… не сразу догадалась. И Эмбер точно не горела желанием мне об этом рассказывать.

– И что ты об этом думаешь? – он неуверенно погладил ее по волосам.

– Я не знаю, – она тихо улыбнулась. Немудренная ласка сделала свое дело, и смутное, неясное напряжение отпускало ее, сменяясь привычным комфортом. – Это странно. Единственный способ помешать ей участвовать – это перестать участвовать самой и… это не вариант. Мне… нужно это. И ей – тоже. Она калека, как и я, только еще хуже, у нее изранено не тело, а душа. Положительные эмоции: счастье, радость… любовь – лечат ее. Эмбер уже никогда не станет такой как раньше, полностью нормальной, пока мы не соберем ее обратно, но может по крайней мере приблизиться к исцелению, хоть в какой-то мере вернуть себя назад. Я не могу отказать ей в этом – зная, через что ей пришлось пройти по вине… этой женщины.

– А я могу как-то… поговорить с ней?

– Нет. Во-первых – я сама-то с ней не сказать, чтобы говорю… это сложно. Как сказал директор: "скорее эмпатия, чем телепатия". А во-вторых… она стесняется.

Наконец, она решилась поднять голову и посмотреть ему в глаза. Плюшевый рассеянно улыбался, осторожно пропуская меж пальцев локоны ее волос и задумчиво смотрел на нее сверху вниз.

– Так что ты думаешь об этом?

Плюшевый в ответ просто пожал плечами.

– А что я могу думать? Ты сама сказала – единственный способ не вовлекать Эмбер, это остановиться нам с тобой, – наклонившись, он быстро поцеловал ее. – И я с тобой полностью согласен – этого просто нет в списке вариантов.

– Еще бы ты был против, – проворчала Янг, скрывая облегчение. – Кобелина.

– Я медведь.

– Не мешает тебе быть кобелиной.

– Янг…

– Ладно, ладно! Но от сердцееда ты теперь не отмажешься!

"Ну вот видишь, Эмбер, не так уж и страшно…"

Дева не ответила – воображаемое одеяло все еще было натянуто на голову. Цвет у него, впрочем, был алым – того самого цвета, которым, должно быть, пылали ее щеки, будь у Осенней Девы тело.

Какое-то время они молчали. Плюшевый рассеяно гладил ее по волосам: наткнувшись на ее новое украшение, он автоматически, думая явно о другом, почесал ее за ушком. Янг замурлыкала и тихо рассмеялась, услышав его тяжелый вздох.

– Возвращаясь на грешную землю, – посерьезнел он. – Ты понимаешь, зачем они?

– Маскировка? – предположила Янг.

– И это тоже. Чем больше путаницы, тем лучше. Ты отказалась от краски…

– Я не буду красить волосы, – отрезала девушка. – Тем более в черный.

– В любом случае, – продолжил фавн, явно не желая начинать этот спор заново. – Когда мы прибудем в Мистраль, нам придется иметь дело с Белым Клыком. И, поверь мне на слово, всем будет проще, если там будут считать тебя фавном. Маскировка не идеальна, конечно, но они правда похожи на настоящие, как эксперт заявляю.

– Фетиш на кошачьи ушки? Это многое бы объяснило…

– Как бы то ни было, – повысил голос Браун, игнорируя ее слова. – Есть еще один момент. Слезай, Янг, это будет серьезный разговор.

– Нуу… почему я не могу говорить о серьезных вещах, сидя на коленях своего парня? Еще можно сдобрить плохие новости поцелуями…

– Янг…

– Ладно-ладно, – вздохнула она, сползая с колен и завозившись на спальном мешке в попытке устроить поудобнее больную ногу. – Что там у тебя?

Пару секунд фавн сверлил ее серьезным внимательным взглядом – до тех пор, пока с ее лица не сползла легкомысленная улыбка. Янг в сотый раз удивилась, как мгновенно он умеет переключаться – секунду назад она сидела на коленях парня, который любил ее до безумия, и вот – окаменевшее в, казалось, вечной жесткости лицо без всякой маски кричало на весь мир его имя: Фавн-из-стали.

– Есть еще один важный момент, – начал он, убедившись, что заполучил ее полное внимание. – Сейчас он не имеет значения, но я хочу, чтобы ты знала об этом заранее.

Потянувшись к своему рюкзаку, он вытащил что-то из кармана и аккуратно положил перед ней на пол знакомое до боли стальное забрало Белого Клыка.

– Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понимать, что ты не позволишь мне запереть себя в безопасности, подальше от худших сторон Белого Клыка. Впереди нас ждет много боев, с Королевствами и корпорациями, возможно – Охотниками… это неизбежность. И когда это случится – ты должна будешь носить это.

Янг угрюмо молчала, разглядывая холодный металл в форме полумаски, закрывающий верхнюю половину лица; узкие прорези для глаз, алый символ крови и смерти на правой "щеке" – волчья голова на фоне следов от когтей. Она вспоминала тот поезд, что привел в город Тварей Темноты – в том бою она просто прорывалась вперед, сражалась, как учили, била вполсилы, не насмерть. Видела, как будто это было вчера, пылающий Бикон, измочаленные тяжелыми роботами зеленые газоны, вырванные с корнем деревья светлых парков, искрошенный мрамор дорожек… в тот день она впервые сражалась против людей так, как билась против Гримм: насмерть, без жалости и милосердия.

– Я не буду носить ее, – глухо ответила она пересохшим горлом.

– Тебе придется. Мы надели эти маски не только для того, чтобы отправить сообщение, но и затем, чтобы сохранить в безопасности семьи, у кого они были. Что будет с Руби, когда всем станет известно, что ты сражаешься с теми, кого должна была защищать, в компании Фавна-из-стали, убийцы и террориста? Каким глазами люди будут смотреть на нее?

Янг закусила губу, не найдясь, что на это ответить. Подвергать опасности Руби – это просто не было вариантом. Старшая сестра должна защищать младшую – так было всегда, так останется навеки, и неважно, на какой там стороне закона они окажутся.

– Ты не должна давать ответа сейчас, – мягко продолжил Плюшевый. – Просто возьми ее. Положи себе в рюкзак – спрячь поглубже, на всякий случай… и подумай над моими словами.

Нахмурившись, она осторожно, будто к живой, шипящей от ярости змее, протянула руку к маске, коснулась кончиками пальцев… и отдернула руку.

– Я не с Белым Клыком, Плюшевый, – наконец сказала она, разбив тяжелую душную тишину. – Я не верю в них – они разрушили Бикон, они убили столько людей… Я верю в тебя. Верю в то, что ты сделаешь правильный выбор, верю, что сражаешься из лучших побуждений и в твою цель. Мой выбор – ты, а не Белый Клык.

– Я – это Белый Клык.

– И Адам – тоже Белый Клык. Те, кто организовал Прорыв Гленн и разрушил Бикон – они тоже Белый Клык. И я не желаю иметь с ними ничего общего… как, я уверена, и ты.

С трудом оторвав взгляд от маски, она гордо вскинула голову и встретила его внимательный взгляд:

– Нашим врагом будут они – именно те фавны, которые лучше утопят весь мир в своей ненависти, чем рассмотрят какие-то другие варианты. О другой стороне позаботятся Блейк и Вайс, ее сестра и генерал. Мы должны верить в них – это называется командной работой.

Она оттолкнула от себя маску. С противоестественно звонким и ярким звуком проскрежетав по камню, она остановилась у ног Брауна, даже не взглянувшего вниз, вместо этого внимательно изучающего лицо Янг.

– Я не надену это маску.

Первым в этом молчаливом противостоянии сдался Плюшевый. Горько улыбнувшись, он отвел взгляд в сторону, взял в руки маску, задумчиво повертел в руках… и с коротким жалобным скрежетом, похожим на предсмертный крик, смял ее в ладони.

– Значит, мы сделаем для нас новую маску.

– Для нас?

– Конечно, Фонарик. Теперь существует только "для нас".

Глава 11. Кнут и пряник

Он шагал вдоль железной дороги широким скользящим шагом опытного путешественника, тем самым, что на длинной дистанции пожирает километры куда эффективнее любого бега. Здесь, на краю насыпи, почти не было снега – ветер, естественный, неизбежно возникающий на берегу широкой реки, и искусственный, создаваемый товарным составом, летящим со скоростью сто километров в час, не оставлял сугробам ни единого шанса.

Это навевало воспоминания. Сколько километров по всему Вейл и Атласу он отшагал таким образом? Сотни, тысячи? Базы Белого Клыка, как и многие поселения в Темных Землях, не имели развитой инфраструктуры. От одной до другой нельзя было добраться по дорогам на машине, а чаще всего – так и даже на лошади: только воздушным транспортом или на своих двоих. Иногда транспорт ждать было слишком долго, иногда – у Белого Клыка получалось достаточно сильно наступить на любимую мозоль Королевств, чтобы они устроили полномасштабную облаву и в этом случае воздух был куда опаснее земли… потому что не было ничего, что Белый Клык мог сделать полноценному военному крейсеру, способному отстрелить главным калибром крылья у мухи с высоты в километр.

– Мне скучно-ня!

Скосив глаза, он посмотрел на свою спутницу. Янг, со смешно надутыми губками, тоскливо смотрела прямо перед собой, устав разглядывать однообразный пейзаж. Крепко закрепленная на его спине несколькими ремнями, в кожаной люльке, в которой, порой, носили младенцев, девушка была способна только на это: смотреть, думать… и говорить.

– Развлеки меня, Плюшевый, – потребовала она, положив подбородок ему на плечо. – Это твоя обязанность.

– С чего бы это? – хмыкнул фавн.

– Как говорит мой дядя: «любишь кататься, люби и саночки возить». Ты подписался на это, когда стал моим парнем.

– Надо было внимательнее читать мелкий шрифт… – преувеличенно горестно вздохнул он и тут же добродушно усмехнулся, когда Янг укусила его за ухо. – Ну погрусти, что ли, авось прибегут твои «развлечения».

– Фе.

Вытянув правую руку перед собой, она пошевелила пальцами, между которыми с тихим злым треском метались крохотные разряды молний.

– Я ведь рукопашник, Плюшевый – и стала им не просто так, а потому, что мне нравится бить морды. Мы с тобой теперь как танк модели «Плюшевый» с арт-системой «Фонарик» – и стрелять не так круто, как крушить.

– Ладно, – вздохнул фавн. – Что ты знаешь об этом городе?

– Да почти ничего, на самом деле.

– И чему вас только учат в этом вашем Биконе…

– Эй! Темные Земли и их история это на втором курсе! Мы пока только Королевства прошли.

– О, значит, мы можем поговорить об истории Мистраля?

– …Заткнись. Я тебе не Блейк, чтобы всю эту скуку запоминать! Давай рассказывай!

Какое-то время он молчал, собирая в кучку все то, что сам знал о Фаллене. Тихо шуршал мелкий гравий насыпи под ногами – в Белом Клыке его научили ходить так, что даже под его массивным телом ни один камешек не скатился к подножию. Но даже этот тихий звук казался неправильно громким в этой пронзительной и торжественной зимней тишине – ни плеска волн скованной льдом реки по правую руку, ни щебета птиц, ни шума листвы – по левую… Лишь шорох шагов, дыхание над ухом да тихий, на самой границе его расширенного слуха, стук сердца за спиной.

Ему было… хорошо. Спокойно. И так не хотелось, чтобы эта дорога заканчивалась. Не ждет их там, в Королевствах, ничего хорошего. Только необходимое.

– Фаллен – молодой город, – наконец начал он, собравшись с мыслями. – По меркам Королевств, конечно, для Темных Земель сто лет – почтенный возраст. Его построили на руинах предшественников – место уж больно удобное: водный путь от Вейл, прямиком до моря, откуда прямая дорога до Мистраля или Атласа. Во время войны здесь был сначала форпост Вейл, потом, одно время – Мистраля, Атласа, снова Вейл… К моменту подписания мирного договора здесь были одни обгорелые развалины – сил, чтобы оборонять это место, не осталось ни у кого.

Но место по-прежнему было удобное – больше с точки зрения логистики, чем обороны, конечно, но и этого оказалось достаточно. Еще лет двести назад – здесь не удалось удержаться никому, но при всех достижениях прогресса последней сотни лет – получилось. Даже почти без помощи Королевств. Видишь реку справа? Отсюда не очень заметно, но дальше будет большой изгиб – город построен в огромной излучине. Летом вода защищает его с трех сторон, зимой… хорошо, учитывая, сколько праховых мин, огненных и электрических, у них там плавает в это время года – как минимум одно большое нападение они переживут.

– То есть это торговый город?

– В основном. Тут есть несколько не очень богатых месторождений Праха, где-то там на болотах копают какую-то руду и что-то еще по мелочи. В основном – сельское хозяйство, очень хорошая земля. Даже в Вейл, вроде, зерно поставляют. По этой железной дороге, чуть дальше есть еще города, поменьше, – они тянуться до самых гор. Здесь – последнее место, докуда могут дотянуть грузовые суда по реке.

– О, подожди! Я вспомнила! – Янг даже подпрыгнула от радости в своей «младенческой» люльке. – Фаллен – независимый город! По телеку его называли «мегаполисом Темных Земель», даже был один чувак, который предрекал ему будущее пятого Королевства!

– «Чувак из телека», конечно, погорячился, – фыркнул Браун. – Но доля истины в его словах есть: сто пятьдесят тысяч населения, это только для Королевств – провинция. В этом городе сидят очень хитрые ребята. Пока Королевства оправлялись от войны, они умудрились встать на ноги, когда на них обратили внимание – «подружились» со всеми, кто хотел прибрать к рукам столь лакомый кусочек. Фаллен интересен всем, кроме Вакуо, поэтому как только Вейл пытается нажать санкциями, например, на электронику, Атлас тут же предоставляет им скидку… ну, а если «снеговики» решат поднять цены на Прах – его с удовольствием привезут из Мистраля. Так и живут – в окружении акул.

– Поли-итика, – напоказ зевнула Янг. – Я просила развлечь меня, а не усыпить.

– Белый Клык с ними тоже дружит. Здесь со всем этим дерьмом с дискриминацией не связываются – не Королевства чай, с их Охотниками, армией и природной защитой, да и мэр женат на фавне. Договор достаточно простой – мы не проводим в Фаллене никаких акций и заворачиваем всех желающих присоединиться, они – не объявляют нас вне закона и даже торгуют… не оружием, разумеется… официально. А так – теневой рынок здесь как бы не больше белого. По крайней мере, так было раньше…

Почувствовав его напряжение, Янг легонько похлопала его по груди ладонью и смачно чмокнула в щеку.

– Эй, не куксись, Плюшевый. Может, и сейчас все в порядке.

– Может… Но по сторонам посматривать стоит. Раз уж мы теперь партнеры, ты прикрываешь мою спину.

– Да уж, прикрываю! – захихикала Янг. – Не трясись, Плюшевый, прежде, чем добраться до твоей спины, они уткнутся в меня! Поработаю ЯНГожилетом. У меня даже подушки безопасности есть! А-мор-ти-за-ция!

Она старательно заерзала, вжимая ему в спину «подушки безопасности» (которые, надо сказать, были большие и мягкие), на каждый слог.

– Ты слышала это, Янг? – серьезно спросил он, заставив дернуться уши на макушке.

– Что? – тут же успокоилась она. Проследив за его взглядом, девушка подозрительно уставилась на черные стволы деревьев с той стороны железной дороги. – Гримм?

– Да. Там стая Беовульфов. Они катаются по снегу и пытаются выцарапать себе глаза, отгрызть уши и вытащить мозг, чтобы забыть твои жалкие потуги в юмор.

В ответ она вновь укусила его за ухо, притворно зарычав. Фавн лишь рассмеялся – прокусить его кожу был способен далеко не каждый Гримм.

– Ты должна не рычать, а шипеть – на тебе кошачьи уши!

– Шшшш!

– Лучше. Вспомни, как реагировала Блейк, когда ты пыталась забрать у нее «Ниндзя Любви».

– Хсссс!

– Это змея.

– Так покажи класс, медведь, блин! То медведь-ня!

Еще несколько минут он на полном серьезе учил Янг правильно шипеть: смех смехом, но это действительно было важным навыком… и даже не пытался согнать с лица счастливую глуповатую улыбку.

Янг ВОЗВРАЩАЛАСЬ. По капельке в день, по миллиметру в сутки, она вновь становилась той девушкой, которую он впервые встретил в том кабаке, вместе с Блейк: серьезной и беззаботной, смешливой и упрямой. От пустого, усталого выражения лица – к прежней озорной улыбке, от которой у него каждый раз спотыкалось сердце, от тоски и безысходности во взгляде – к танцующим в нежно-лиловых глазах бесенятам. Сейчас, спустя два месяца, он уже мог точно сказать – Янг справится со свалившемся на нее горем.

Браун мог только молиться о том, чтобы она успела сделать это прежде, чем вновь повстречает Синдер Фолл. Молиться… и думать над способом защитить ее в день этой встречи. К сожалению, он не мог решить эту проблему простым и привычным способом – силой, в прямом бою: жестокая сука просто была слишком могущественна. И если пустить все на самотек, то и боя никакого не будет – честного, как получилось в Биконе. Стрела в спину, яд в бокале или мина под кроватью – в отличии от Эмбер, Янг не обязательно было побеждать, достаточно просто убить.

Пока Янг была занята, пытаясь скопировать шипение Блейк, он бросил мимолетный взгляд на собственную правую руку – блестящая, словно вчера с завода, сталь ярко сверкала в лучах тусклого зимнего солнца.

Один способ все-таки был. Вот только каждый раз, когда он думал об этом – шерсть на затылке вставала дыбом, а липкий, животный ужас холодным комком проваливался в желудок. Немногое в этом мире могло повергнуть Фавна-из-стали в такой беспомощный ужас, но тот день, когда он лишился руки, тот подвал, в который забился, чтобы пересидеть облаву и зализать раны, входил в их число. А ведь была еще первая операция, когда ему ампутировали кусок скелета – и он был вынужден оставаться в сознании каждый миг, пока зловеще жужжащая хирургическая пила вгрызалась в кость, и вторая, затмившая по перенесенной боли все, что он пережил раньше, за всю далеко не спокойную жизнь.

Пройти через все это не один раз, а целых четыре, а может, и больше…

Фавн покосился на Янг и тут же отвернулся, скрывая горькую улыбку: девушка не прекращала тренировок, и прерывалась только на то, чтобы просмеяться.

…Но если выбирать, кому платить цену: преступнику, чья судьба умереть от меча или сгнить в клетке, или молодой красавице, которая, когда все это кончится, имеет все шансы вернуться к обычной спокойной жизни, выйти замуж и вырастить детей, лишь изредка вспоминая о девичьей влюбленности в «плохого парня»… это даже выбором не было.

Браун с усилием выкинул эти мысли из головы – не хватало ему еще объяснять Янг, почему у него так резко испортилось настроение. Что-то ему подсказывало, что она будет против этого плана…

Она все равно успела что-то уловить и Браун тут же заговорил о другом, спросив, знает ли она, почему они не видели город со скалы прошлой ночью. Оказалось, Янг действительно в курсе, что любое освещение отключается с наступлением темноты: здесь не встретить ярко освещенных улиц, теплого уютного света из окон и неоновой рекламы, превращавших город в одну большую сверкающую мишень для Гримм. Точно такие же правила действовали и у нее на родине. Фавн с удовольствием переключился на новую тему, затолкав страшные мысли обратно в ту темную нору, где они зрели раньше.

Он немногое знал об острове Патч – единственной его достопримечательностью была академия Сигнал, подготовительная школа Охотников. Клочок земли близ берегов Вейл был слишком мал, чтобы прокормить крупный город, находился в стороне от главных торговых путей… и даже Праха там почти не было. Как и отделения Белого Клыка – что говорило очень о многом. И сейчас с удовольствием слушал рассказы о сонном городишке, в котором она выросла. Единственными источниками беспокойства там были студенты того самого Сигнала – молодая дурь в сочетании с большой силой служили источником поистине бесконечных безумных, смешных и неловких историй.

За разговором время пролетело незаметно. В тот момент, когда тлеющее зимнее солнце коснулось горизонта, они уже подошли к городу. По обеим сторонам железной дороги потянулись неказистые домишки – местные трущобы, город бедноты, чьей единственной защитой в случае нападения была близость к стенам, где можно было укрыться от Гримм. Заодно они служили буфером для города, эдакой «подушкой безопасности», в которой неизбежно завязнут Твари Темноты… но об этом говорить не любили.

Прежде, чем свернуть с насыпи на улицу, пришлось остановиться – Янг попросилась «размять ноги». Фавн не стал спорить и послушно опустился на колени, развязывая ремни, на которых держалась люлька, и дальше двинулся, привычно придерживая шаг, чтобы девушка могла за ним поспеть. За два месяца Янг научилась спокойно реагировать на свои раны и принимать от него помощь… но по-прежнему нуждалась в доказательствах и демонстрации самостоятельности, по делу и без, вовремя или не к месту. Поэтому сейчас фавн придавил собственное нетерпение, останавливаясь на перекрестках, чтобы без нужды спросить дорогу, купить булочку или газету – за неспешным разговором со случайными встречными, Янг морщилась, растирая ногу, или переводила дух… а он, разумеется, этого «не замечал».

Теоретически можно было остаться и заночевать здесь, в одном из недорогих постоялых дворов, но фавну не терпелось узнать, что стало с отделением Белого Клыка. Если выходка Адама не испортила их отношения с городом, они смогли бы переночевать в нормальных условиях… а заодно маскировка Янг прошла бы первую проверку – в безопасных условиях. Да и вообще – пусть знакомится, для начала – не с боевиками, а с торгашами и логистами.

Но главной причиной, по которой он спешил попасть в город была информация. Не привычная газетная ложь, не треп полупьяных завсегдатаев по барам, не «умные» мысли как всегда знающих все лучше всех обывателей – а настоящая, живая информация, исходя из которой он сможет планировать свои действия. Хотя бы – официальная позиция Белого Клыка о произошедшем в Вейл, приказы, спущенные сверху: сидеть тихо или начать вербовку, сделать заказ на оружие или подготовить переброску крупных сил.

Их несколько раз останавливали – хмурая четвертка, стандартной для Фаллена формации: один Страж с открытой аурой, и три бойца поддержки, таскающие на своем горбу, в числе прочего, и тяжелое вооружение: пулемет или ружье-«слонобойку». Обычные вопросы: кто, куда, зачем и откуда, документы… последний пункт, впрочем, был необязательным – единой базы данных в Темных Землях не существовало вовсе, и далеко не всякий город, не говоря уже о деревнях, мог позволить себе напечатать паспорта. А большая часть тех, кто этим все-таки занимался, делали это настолько плохо, что бывали случаи, когда подделка была качественнее оригинала… хотя бы бумагой.